КНИГА О ЖЕРТВОПРИНОШЕНИИ КОНЯ 29 страница
Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» двадцать восьмая глава.
Глава 29
Вайшампаяна сказал:
1—8. Итак, Пандавы, эти отважные мужи-тигры, всегда радовавшие сердце своей матери, (ныне), вспоминая о ней, жестоко сокрушались. Прежде поглощены они были денно и нощно делами государства; ныне же в городе своем никаких государственных дел не касались. Словно одержимые скорбью, ни в чем радости они не находили. И даже, если кто их приветствовал, ответного почтения не выказывали. Эти трудноодолимые герои, (невозмутимые,) подобно океану в самых его глубинах, казалось, из-за великой скорби утратили способность различать (окружающее, совсем) лишились рассудка. Достойнейшие из потомков Куру, думали они о матери: «Как-то обессилевшая Притха справляется ныне с уходом за престарелой четой? И как тот царь, переживший своих сыновей, лишенный (их) поддержки, один обитает с супругой своей в лесу, где водятся дикие звери? Как та царица, причастная великой доле Гандхари, потерявшая родичей, сопровождает старого, слепого супруга в скитаниях по безлюдной чаще?». В таких разговорах родилось у них желание уйти из города, укрепилась мысль навестить Дхритараштру.
9—13. И вот Сахадева, склонившись перед царем Юдхиштхирой, сказал: «Вижу, о владыка, что ты в сердце своем решил идти в лес. Сам я из уважения к тебе не решался раньше заговорить об этом. Но теперь час ухода настал, о Индра царей! По воле судьбы я увижу, как живет старая Кун-ти — исполненная подвижнического пыла, с заплетенными в косицы волосами отшельница, испытавшая, каково спать на ложе из трав куша и каша209! Когда же увижу мать, возросшую во дворцах и чертогах, предназначенную судьбой для безграничного блаженства, ныне же изможденную и тяжко страдающую! Поистине изменчивы жребии смертных, о бык-бха-рата, если уж царская дочь Кунти живет, бедствуя, в лесу!».
|
|
|
14—17. Выслушав эту речь Сахадевы, царица Драупади, прекраснейшая из женщин, приветствовав царя и поклонившись ему, сказала: «Когда я увижу Притху, если только царица еще жива, то (скажу, что) для нас, оставшихся в живых, возможна еще радость (в этом мире), о владыка людей! Да будут всегда такими твои мысли, дух твой всегда да ищет услады только в дхарме, — ведь ты сейчас намерен доставить нам столь великое благо! Знай, что все женщины (твоего дворца) уже стоят на пороге, готовые пуститься в путь, предвкушая встречу с Кунти, Гандхари и нашим свёкром!».
18—24. Вняв словам царственной Панчалийки, Юдхиштхира призвал своих военачальников и сказал им: «Пусть мое войско, со всеми слонами и колесницами, выступает в поход. Я намерен повидать удалившегося в лес владыку земли Дхритараштру». А смотрителям женских покоев царь повелел: «Да будут приведены в готовность все мои повозки и тысячи паланкинов, телеги с шатрами и домашней утварью, и пусть все, включая дворцовых ювелиров и хранителей казны, направятся в обитель на Курукшетре. Если же кто из горожан желает увидеть царя, — пусть невозбранно выступает вместе с нами, получив все необходимое в дорогу и под нашей охраной. Все повара и распорядители кухонь со всем своим хозяйством, с яствами и припасами пусть едут за мной на телегах. Да будет немедля объявлено, что мы выступаем завтра. Сегодня же пусть будет проложена дорога и возведены вдоль нее всякие строения».
|
|
|
25—26. Раздав все эти распоряжения, царь Пандава вместе с братьями наутро выехал, пропустив вперед жен и детей. Пять дней жил он вне города, собирая под свою защиту отставших горожан, а затем двинулся в сторону леса.
Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» двадцать девятая глава.
Глава 30
Вайшампаяна сказал:
1—13. Итак, достойнейший из бхаратов отдал приказ своему войску, коим командовали доблестные мужи, возглавляемые Арджуной, подобные самим Хранителям мира. «Строиться! В поход! Запрягай!» — раздался радостный крик (множества) всадников и колесничих. Одни пустились в путь на повозках, другие — на быстрых, как мысль, конях, а третьи — на колесницах, огромных, как города, и блещущих, подобно пламени. Кто двигался на отборных слонах, кто — на верблюдах, о царь, а рядом шли пехотинцы, вооруженные крючковатыми дротиками. Горожане и жители округи, мечтающие повидать Дхритараштру, следовали за царем народа куру на всевозможных повозках и телегах. Военачальник — наставник Крипа из рода Готамы — по приказу царя со всем войском двинулся по направлению к обители. А затем и благой царь Юдхиштхира, краса рода Куру, в окружении брахманов, неумолчно воспеваемый многочисленными сутами, магадхами и вандинами210, под белым зонтом, несомым над его головой, с огромным колесничным войском тоже пустился в путь. Вершитель грозных деяний Врикодара, сын Ветра, шел, окруженный слонами, огромными, как горы, оснащенными сбруей, доспехами и всевозможным оружием. А два сына Мадри, внушающие любовь, в панцырях и со знаме-нами, двигались в окружении всадников. Наделенный же великим ратным пылом, в совершенстве владеющий собой Арджуна следовал за царем на блещущей, как солнце, колеснице, которую влекли чудесные белые кони. Сонмы женщин во главе с Драупади пустились в путь в паланкинах, под охраной смотрителей гарема, и расточали всюду несметные богатства. И все то пандавское войско, кишащее воинами, слонами и конями, оглашаемое звуками флейты и вины, сияло красотой, о бык-бхарата!
|
|
|
|
|
|
14—18. Те величайшие в роде Куру герои двигались не спеша, устраивая привалы в красивейших местах, на берегах рек и озер. А исполненный ратного пыла Юютсу и родовой жрец Дхаумья по приказу Юдхиштхиры остались охранять столицу. Так, постепенно, царь Юдхиштхира достиг Ку-рукшетры, а затем, переправившись через Ямуну211, воды которой очищают от всех грехов, увидел вдали обитель мудрого царственного ришц Ша-таюпы и Дхритараштры, о потомок Куру! Возликовали тогда все его спутники, о бык-бхарата, и поспешили вступить под сень того леса, наполняя его великим шумом.
Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцатая глава.
Глав а 31
Вайшампаяна сказал:
1—15. В отдалении сойдя (со своих колесниц), Пандавы пешими направились, исполненные смирения, к обители владыки людей. Все горожане и прочие жители царства, а также жены знатнейших из Куру пешком последовали за ними. И вот пришли Пандавы в украшенную рощей деревьев кадали1П и пасущимися стадами антилоп обитель Дхритараштры, в то время им покинутую. Зато там собрались в это время, движимые любопытством и желающие увидеть Пандавов, подвижники, следующие разнообразным обетам. Со слезами на глазах спросил их царь: «Куда удалился продолжатель рода Куру, наш предводитель и отец?». И они отвечали: «Ушел он на берег Ямуны, чтобы набрать воды, цветов и совершить омовенье, о владыка!». Спросив у них дорогу, пошли пешком по ней Пандавы и, наконец, завидели издали всех тех, кого искали. Стремясь поскорей увидеть отца, пошли они быстрым шагом, а Сахадева просто побежал туда, где была Притха. Коснувшись ног матери, этот всегда благоразумный герой громко зарыдал; она же, с лицом, залитым слезами, глядела на милого своего сына. Подняв сыночка с земли и обняв его, уведомила она Гандхари о приходе Сахадевы. Вслед за тем увидела Притха царя, Бхимасену с Ард-жуной, Накулу — и поспешила им навстречу, время от времени оборачиваясь, чтобы поддержать последовавшую за ней престарелую чету, лишившуюся своего потомства. А Пандавы, увидев ее, пали на землю. Великий душою мудрый правитель, царь Дхритараштра распознал их всех по голосу или ощупью и ободрил каждого. Заливаясь слезами, те герои предстали по всем правилам перед старым царем с Гандхари и перед своей матерью. Обласканные матерью, пришли они в себя и приняли из рук старших сосуды с водой, (чтобы нести их самим).
16—20. Тут увидели царя жены тех мужей-львов, воины и горожане с сельскими жителями. Защитник людей Юдхиштхира представил каждого в соответствии с его именем и готрой213 Дхритараштре, а тот ответно их приветствовал. Окруженный ими, (слепой) царь почувствовал себя как бы вновь в своем царском дворце, в Городе, носящем имя слона214, и глаза его наполнились слезами радости. Приняв почести от своих невесток во главе с Драупади, премудрый царь, вместе с Гандхари и Кунти, возрадовался. И тогда вступил он в обитель, посещаемую сиддхами и чаранами215, которая была полна жаждущими видеть его, словно небо — сонмами звезд.
Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать первая глава.
Глава 32
Вайшампаяна сказал:
1—4. И вот царь (Юдхиштхира) вместе с братьями — мужами-тиграми, чьи очи сияли как прекрасные лотосы, воссел на почетное место посреди обители, в окружении причастных великой доле подвижников, которые из разных стран собрались сюда, чтобы увидеть широкогрудых героев —Пандавов, сыновей владыки куру, о бык-бхарата! И подвижники сказали: «Мы хотим знать, кто из них — Юдхиштхира, кто — Бхима, Арджуна и Близнецы, кто — многославная Драупади?». Тогда сута Санджая представил им, называя по имени, всех (Пандавов), а также Драупади и других жен (героев) из рода Куру:
5—8. «Тот, с красноватой, словно очищенное золото, (кожей), с телом, как у матёрого льва, с большим носом, широкими и удлиненными глазами, с широким, медно-красного цвета лицом — это сам царь куру. Тот же, у кого поступь разъяренного слона216, а цвет кожи подобен цвету очищенного, червонного золота, тот, с широко развернутыми плечами, с округлыми и длинными руками — смотрите: вот он, Врикодара! А тот смуглый юноша, что рядом с ним, тот великий лучник, с величавой слоновьей походкой, похожий на вожака слоновьего стада, с плечами, покатыми, как у льва, с удлиненными лотосоподобными глазами, этот герой — Арджуна! А рядом с Кунти — два достойнейших мужа, Близнецы, равные Вишну с Махендрой; во всем же мире людей нет равного им ни красотой, ни силой, ни благородством!
9—16. Та, что с глазами, продолговатыми, как лепестки лотоса, на вид уже приблизившаяся к средней поре жизни, прекрасная, как темно-синий лотос, — это Кришна перед вами, словно воплощенная Лакшми, древняя богиня217. Рядом же с ней — сияющая, как чистое золото, светоносная, словно воплощение Гаури218, стоит в самой середине достойнейшая из два-ждырожденных, сестра того Сражающегося диском219 , не имеющего себе равных. А эта, цветом лица подобная гирлянде темно-синих лотосов, — сестра предводительствовавшего царским воинством правителя, который всегда соперничал с Кришной, достойнейшая супруга Врикодары220. Эта же, яркая, как гирлянда цветов чампака221, — дочь царя, который правил Магадхой и прозывался Джарасандхой, а ныне — почитаемая супруга младшего сына Мадравати222. А та, у которой очи продолговаты, как лепестки лотоса, тело же иссиня-черное, как цветок лотоса индивара223, — это сидит перед вами на земле досточтимая супруга старшего из сыновей Мадравати224. А эта — с лицом цвета переплавленного, очищенного золота, с сыном (на руках), — дочь царя Вираты и супруга Абхиманью225, который был сражен в битве колесничными бойцами во главе с Дроной, хотя и был сам тогда без колесницы226. А вот с волосами, расчесанными на пробор, в белых одеждах — вдовы царственных мужей, невестки старого царя, носящие более сотни имен, потерявшие сыновей и мужей-героев, своих защитников! Итак, я перечислил вам по старшинству всех, о ком вы спрашивали: нравом подобных брахманкам, умом и душой прямых, чистых сердцем супруг великих царей!».
17—18. Затем, когда ушли отшельники, тот царь, достойнейший в старшем поколении Куру, встретившись с сыновьями бога среди людей, вопросил каждого из них о здоровье и благополучии. Когда все воины, покинув землю обители, распрягли ездовых животных и устроились на ночлег, когда и жены, и старцы, и дети были удобно устроены, стал (царь) расспрашивать каждого, в соответствии с его достоинством, о здоровье и благополучии.
Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать вторая глава.
Глава 33
Дхритараштра сказал:
1—9. Благополучен ли ты, о сын мой, мощнодланный Юдхиштхира, вместе с братьями своими, горожанами и жителями окрестных селений? Здоровы ли все, кому ты даешь пропитание, твои советники, прислуга, а также наставники, о владыка? Следуешь ли ты образу действий, заповеданному от века для царственных риши? По-прежнему ли полна твоя казна, несмотря на щедрые дарения? Поступаешь ли ты по отношению к врагам, друзьям и неприсоединившимся так, как соответственно следует поступать с ними? Поддерживаешь ли ты брахманов, как положено, дарениями земли и деревень? Довольны ли обращением твоим в равной мере родичи твои, наставники, горожане, слуги и враги, о бык-бхарата? Приносишь ли ты, исполненный веры, жертвы богам и предкам, о Царь ца-рей? Гостям воздаешь ли ты должные почести едой и питьем, о бхарата? Во владениях твоих привержены ли брахманы, кшатрии, вайшьи, шудры, как и все домочадцы твои, своим прирожденным обязанностям? Надеюсь, женщины, дети и старцы не скорбят и ни в чем не нуждаются? Надеюсь, невестки пользуются подобающим уважением в доме твоем, о бык-бхарата? Надеюсь, династия царственных риши через тебя, великого владыку земли, подобающим образом продолжится со славою и далее?
Вайшампаяна сказал:
10. На эти слова знатока обычаев, (старого царя), на его расспросы о здоровье и благополучии, отвечал искушенный в красноречии (Юдхиштхира):
11—14. «Возрастает ли твой подвижнический пыл без чрезмерных усилий, о царь? Эта мать моя — услужает ли тебе, не зная усталости? Пребыванье её в лесу принесет ли свой плод, о царь? А эта старшая моя мать227 — перестала ли царица, изможденная зноем и скитаниями, предающаяся суровейшему подвижничеству, скорбеть о своих погибших сыновьях — великих героях, всецело преданных кшатрийской дхарме? Или по-прежнему все клянет нас, совершивших тот грех? А где Видура, почему мы его не видим? Или Санджая — здоров ли он и предаётся ли тоже подвижничеству?».
15—16. На эти слова Дхритараштра так ответил царю: «Видура жив-здоров и предается тяжкому подвижничеству, воздерживаясь от еды, питаясь только воздухом. Он исхудал так, что под кожей видны все жилы. Время от времени брахманы встречают его в разных уголках этого безлюдного леса».
/ 7—29. В тот миг, когда говорил это владыка земли, ему как раз доложили, что вдали показался Видура. С отшельническими косицами и с деревяшкой во рту228, изможденный, одетый лишь пространством, весь перемазанный грязью, поверх которой налипла пыльца лесных цветов, увидел он народ, толпящийся в обители, и тотчас повернул назад. Один лишь царь Юдхиштхира спешно последовал за ним, когда углубился он в дикую чащу, то исчезая, то вновь показываясь между деревьями. «О Видура, это я — любимец твой Юдхиштхира!» — кричал ему царь, едва поспевая за ним. Наконец, в некоем уединенном месте остановился достойнейший из мудрецов Видура и прислонился к одному из деревьев посреди леса. Хотя он был предельно истощен и казался лишь подобием человека, опознал Видуру многомудрого многомудрый царь Юдхиштхира. Встав прямо перед Видурой, чтобы тот лучше его слышал, царь возгласил ему имя свое, сказав: «Я — Юдхиштхира!». Видура же, не мигая, смотрел прямо на царя и слил его взгляд со своим взглядом. Вошел премудрый Видура своим телом — в его тело, своим дыханьем — в его дыханье, свои индрии поместил в его индрии229. Так силой йоги Видура, весь сияя пламенным пылом, вселился в тело Царя Праведности. Перед Царем же стояло прислоненное к дереву, лишенное сознанья, с застывшим взглядом тело Видуры. А сам Царь праведности ощутил в этот миг, что стал намного сильнее, прибавилось у него всевозможных достоинств и пламенности духа. Припомнил тогда Пандава, обладатель великого знанья, все о том, кем он был прежде230, о владыка племен, и о том, как ему, одаренному пламенностью духа, поведал некогда Вьяса о пути йоги.
30—32. Захотел тогда премудрый Царь Праведности исполнить для Видуры необходимые обряды, предать его тело огню. И тут раздался небесный голос: «О Царь, это тело, прежде звавшееся Видурой, нельзя предавать сожжению. Оставь его здесь. Такова извечная дхарма231. Видуре достанутся небесные миры, называемые Сантанака232, о Царь! Ведь он еледовал обычаю подвижников-яти233; так что не о чем тут скорбеть, о утесни-тель недругов!».
33—37. Услышав это, Царь праведности вернулся в обитель и поведал обо всём царственному сыну Вичитравирьи. Сияющий величием старый царь и все присутствовавшие там, во главе с Бхимасеной, исполнились великого изумления. Старый царь, узнав о случившемся, был очень доволен и сказал сыну Дхармы: «Прими от меня подношение воды, плодов и кореньев. Таков обычай: хозяин подносит гостю то, чем питается сам». «Да будет так!» — отвечал сын Дхармы старому царю, а потом вместе с братьями отведал поднесенных им плодов и кореньев. Расположившись для ночлега на корнях большого дерева, провели они все ту ночь, угощаясь этими плодами и кореньями.
Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать третья глава.
Глава 34
Вайшампаяна сказал:
1—4. Так протекала в обители вершителей дел благочестия эта ночь, когда (на небе видны были) благоприятные созвездия, о бхарата! То и дело звучали там, под звездами, беседы, посвященные и мирским делам, и вопросам религии, характеризуемые изяществом выражений, с отсылками к разным разделам Веды. Пандавы покинули свои драгоценные ложа и расположились на ночлег возле матери, прямо на голой земле. В ту ночь мужи-герои питались только той пищей, какую вкушал и сам великий разумом царь Дхритараштра.
5—11. Когда же ночь миновала, Юдхиштхира, сын Кунти, совершив прежде утренние обряды, пошел вместе с братьями обозреть обитель и ее окрестности. С соизволения Дхритараштры, царь вместе со свитой и гаремом, с родовым жрецом и слугами, заглянув во все ее уголки, любовался повсюду жертвенными алтарями и пылающими огнями, при которых толпились подвижники, принявшие посвящение и только что совершившие возлияния в огонь жертвенного масла. Сияющие величием Брахмана тела алтарей234 покрыты были грудами лесных цветов и поднимающимися вверх клубами дыма от сожженного масла; окружали их сонмы подвижников. Повсюду там безбоязненно паслись стада оленей и стаи непуганных птиц распевали свои песни235: «ке-ка, ке-ка» синешеих павлинов, воркованье дать-юх, кукованье кукушек — эти прелестные, восхищающие чувства и слух звуки, сливаясь с голосами поющих гимны Вед дваждырожденных, повсе-местно (ту обитель) украшали. Тут и там лежали на земле, радуя взор, большие груды (собранных отшельниками) лесных плодов и кореньев.
12—20. И передал царь подвижникам в дар специально для этого принесенные сосуды из золота и из дерева удумбара, шкуры антилоп, одеяла, жертвенные ложки и ковши, кувшины для воды, горшки и блюда, железные кубки и всевозможную другую посуду — столько, сколько каждому из них хотелось иметь, о царь-бхарата! Обойдя таким образом всю обитель и раздав все дары, исполненный праведности царь Юдхиштхира вернулся по-том назад и увидел премудрого царя Дхритараштру в минуту отдыха по окончании утренних обрядов, сидящего рядом с Гандхари. А неподалеку от Дхритараштры увидел исполненный праведности Юдхиштхира свою неизменно добродетельную мать Кунти, застывшую перед царем в поклоне, как подобает ученице перед учителем. Приветствовал Юдхиштхира царя, назвав свое имя, и когда тот разрешил ему сесть, опустился на вязанку травы, как сидят отшельники. Потом и другие Пандавы во главе с Бхимасеной при-ветствовавали царя, главного в роде Куру, припали к его стопам и, получив разрешение, уселись подле него. И царь Каурава в их окружении ярко воссиял пламенным брахмическим величием, словно Брихаспати в окружении богов.
21—26. Когда все они удобно уселись, пришли туда во главе с Шатаю-пой великие святые мудрецы, обитавшие на Поле Куру. И владыка. Вьяса, брахман-провидец, чтимый сонмами божественных мудрецов, обладатель великого духовного пыла, со свитой учеников явился перед царем. Царь кауравья и могучий сын Кунти, а также все герои во главе с Бхимасеной почтительно встали навстречу и приветствовали его. А Вьяса, сопровождаемый Шатаюпой и прочими, приблизившись к царю Дхритараштре, повелел ему сесть. Вьяса сел на приготовленную для него циновку из свежей травы куша, покрытую шкурой черной антилопы. И все те достойнейшие из дваждырожденных, наделенные необъятной мощью, получив разрешение от Двайпаяны, тоже расселись на своих циновках.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 209; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!