КНИГА ОБ ИЗБИЕНИИ СПЯЩИХ ВОИНОВ 482 страница
Вот лежит Духшасана, поверженный Бхимой; всю кровь из его тела выпил тот герой, о губитель недругов! Взгляни, о Мадхава: палицей, смертоносной для героев, (сразил) сына моего (Бхимасена), подстрекаемый на это Драупади, вспоминая страдания Пандавов при игре в кости! Ведь этот (Духшасана), чтобы угодить брату своему и Карне, о Джанардана, сказал посреди сабхи Панчалийке, проигранной в кости: «Ты — супруга рабов и немедля, вместе с Сахадевой, Накулой и Арджуной, должна пойти (в услужение) в наш дом!» И тогда, о Кришна, я сказала царю Дурьодхане: «Сын, прогони от себя Шакуни, уже накрытого арканом Смерти! Знай, что твой дядя, мой брат — великий злодей, любитель раздоров. Поскорее оставь его, сын мой, и примирись с Пандавами! Или ты, дурачок, не знаешь, (каков в битве) разъяренный Бхимасена? Острыми стрелами слов ты сейчас дразнишь его, как слона (приводят в ярость, забрасывая) горящими факелами». Но он, жестокий и злобный, нацелив стрелы язвительных речей, излил на Пандавов свой яд, словно змея — на могучих быков. И вот, раскинув большие руки, лежит Духшасана, сраженный Бхимой, словно могучий бык — львом. Чудовищное деяние совершил в гневе безудержно-яростный Бхимасена: он выпил на поле сражения кровь Духшасаны.
Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» восемнадцатая глава.
Глава 19
Гандхари сказала:
Вот лежит на земле, о Мадхава, сын мой Викарна, чье поведение одобряли мудрецы, — сраженный, изрубленный на тысячу кусков Бхимой. В окружении туш убитых слонов лежит Викарна — словно солнце осенью в окружении иссиня-черных туч, о Мадхусудана! Широкую кисть его руки, покрытую шрамами от соприкосновения с луком и обернутую кожаной защитной лентой, тщетно пытаются отклевать голодные стервятники. Его сжигаемая горем юная супруга этих жаждущих поживы стервятников все время силится отогнать, но не может, о Мадхава! Прекрасный юный герой Викарна, о муж-бык, был привычен к счастью, заслуживал счастья — и вот он простерт в пыли! Хотя его жизненные центры пронзены были в битве цельножелезными стрелами, дротиками и крючковатыми «ушастыми» стрелами, но красота и сейчас не покинула этого достойнейшего из бхаратов! Вот покоится, оставаясь и сейчас лицом к врагу, истребитель вражеских ратей Дурмукха; его сразил герой (этой) битвы (Бхима) во исполнение данного им обета. Его лицо, о Кришна, даже наполовину съеденное хищниками, сияет ярче, чем луна, в седьмой день (светлой половины месяца)! Как могло случиться, о Кришна, что этот герой, мой сын, столь прекрасный ликом, сраженный в битве врагами, будет грызть земной прах? Как случилось, друг мой, что Дурмукха, которому никто не мог противостать в битве, ныне, сраженный врагами, завоевал себе небесный мир?
|
|
|
Посмотри, о Губитель Мадху: вот лежит на земле, сраженный, другой сын Дхритараштры - Читрасена, (недосягаемый) образец для всех стрелков из лука! Его, украшенного яркими цветочными гирляндами, окружают, словно готовая к услугам свита, терзаемые горем, рыдающие юные жены, вместе со стаями кровожадных хищников! Смешение многообразных звуков: воплей плачущих женщин и звериного воя — поражает меня, о Кришна!
|
|
|
А здесь превосходный юноша, вечный баловень прекраснейших из женщин — Вивиншати лежит, поверженный во прах, о Мадхава! Отважного Вивиншати, чей доспех весь иссечен стрелами в битве, два десятка стервятников со всех сторон окружили! Прорвавшись в середину рати Пандавов на поле битвы, сподобился он возлечь на ложе героев, как и надлежит праведному мужу. Взгляни, о Кришна, на дивно-прекрасный лик (юного) Вивиншати, с великолепным носом и бровями, с неизменной улыбкой, сияющей, словно (Месяц -) Владыка звезд! И это — тот, кого прежде ублажали (прекраснейшие из женщин, словно) женщины Индры — одного из Васу, словно тысячи небесных дев — играющего гандхарву!
Кто решился бы противостать отважному Духсахе, губителю недругов, истребителю богатырских ратей, украшению сходок! И вот (ныне) тело Духсахи, ощетинившееся стрелами, сияет красою, словно гора, которая вся поросла цветущими деревьями атмаруха и карникара. Золотой венок и сверкающий доспех украшают безжизненного Духсаху как Огонь (украшал собой) Белую гору.
|
|
|
Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» девятнадцатая глава.
Глава 20
Гандхари сказала:
Тот, кто считался превосходящим в полтора раза по силе и доблести и своего отца, и тебя, о Мадхава; тот, кто подобен буйному и гордому льву, о Дашарха; тот, кто сумел в одиночку прорвать непроницаемый боевой строй моего сына; тот, кто явился Смертью для (многих) других, — (ныне) сам попал во власть смерти. Но: как я вижу, о Кришна, хотя и сражен Каршни, обладатель непомерного боевого пыла Абхиманью, — блеск его величия не меркнет!
Оплакивает же этого героя, своего мужа, томимая скорбью, юная дочь Вираты, невестка Владетеля Гандивы. Вот, подойдя ближе к супругу, дочь Вираты нежно гладит его рукой, о Кришна! Многославная вдыхает запах лица сына Субхадры, что прекрасно, как месяц или лотос, и покоится на шее, обвитой (тремя приносящими счастье линиями), словно спиралевидная раковина. Эта красавица, чей облик вызывает страстное желание, стыдливая, обнимает его, как (делала это) прежде, когда была опьянена вином. Сняв с него доспехи, разглядывает она, о Кришна, его тело, в золотом убранстве, обагренное кровью из ран. Не сводя с него взора, эта юная дева взывает к тебе, о Кришна: «Вот он лежит убитым — такой же, как ты, лотосоокий, в силе, отваге и. мощи ратного пыла равный тебе, о безгрешный, а красотой тебя (даже) превосходивший, — вот он простерт замертво на земле! Столь изнеженному, привыкшему почивать на ковриках из оленьей шерсти или на шкурах — не мучительно ли ныне тебе лежать телом прямо на земле? Ты лежишь, рас-кинув свои великолепные, большие, как два слоновьих хобота, украшенные золотыми браслетами руки, кожа на которых загрубела от соприкосновений с тетивой (лука при выстреле)! Да, крепко ты спишь, словно утомившись после великих трудов: даже не отзовешься на мои столь жалобные стенанья! Куда же уходишь ты, благородный, покидая благородную Субхадру, богоподобных старцев (рода Куру) и меня, разнесчастную?» Собрав рукой (в пучок) его слипшиеся от крови волосы, положив его голову на колени, вопрошает она его, как живого: «Сына сестры Васудевы и Владетеля лука Гандивы — как могли поразить тебя средь битвы те великоколесничные бойцы? Да покроет позор этих злодеев: Крипу, Карну и Джаядратху, а также Дрону и сына Дроны за то, что они погубили тебя! О чем в тот миг думали все эти величайшие колесничные бойцы? Как могло быть, что тебя, о герой, одного со всех сторон, мне на горе, окружив, жаждущие твоей смерти (враги) убили, как беззащитное дитя, на глазах у Пандавов и Панчалов — твоих защитников! Бывши свидетелем того, что тебя, словно сироту безродного, убили в сражении многочисленные (враги), как может жить на свете тигр среди мужей, отважный сын Панду (Арджуна)! Ни обретение обширного царства, ни торжество над врагами — ничто уже не доставляет радости Партхам без тебя, о лотосоокий! Скоро и я уйду следом за тобой в те миры, что добываются оружием, а также соблюдением дхармы и самообладанием; там ты (снова) будь мне защитником! Нелегко человеку умереть, если час его еще не пришел: вот почему я, хоть и видела, как ты пал в битве, все еще жива, злосчастная! К кому-то сейчас из обитателей мира предков обращаешься ты с учтивой речью и улыбкой — как прежде ко мне, о муж-тигр! Несомненно, (там), на небе, дивной своей красотой и веселой приветливой речью смущаешь ты сердца апсар. Достигнув миров, уготованных вершителям благочестивых дел, ты, должно быть, веселишься там с апсарами; но вспомни иногда, о сын Субхадры, и о том добром, что я (тебе) сделала! В этом мире суждены были нам с тобой только шесть месяцев совместной жизни, а на седьмой месяц, о герой, ты уже встретил свою гибель!» И когда Уттара, скорбя, произносит эти слова, сознание ее помрачается, и другие женщины из царского рода матсьев оттаскивают ее прочь. Унося прочь страдающую Уттару, познали они сами еще большее страдание, возрыдали и запричитали, когда увидели убитого Вирату. Поверженного, иссеченного стрелами и оружием Дроны, обагренного кровью, Вирату терзают стервятники, вороны и шакалы. Черноокие жены, слабые и нереши-тельные, не в силах перевернуть терзаемое птицами тело Вираты. Палимые солнцем, побледнели эти жены от труда и усилий, красота их обликов померкла. Посмотри, о Мадхава, на этих мальчиков: Уттару, Абхиманью и Судакшину, царя Камбоджей, на прекрасного Лакшману: вот лежат они, сраженные, в самом центре бранного поля!
|
|
|
Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» двадцатая глава.
Глава 21
Гандхари сказала:
Вот покоится великий стрелок из лука и колесничный боец Вайкартана. Как огонь, пламенел он в битве; но Партха угасил его своим ратным пылом. Видишь, вот Карна Вайкартана, сразивший многих великоколесничных бойцов, убитый, простерт на земле; все тело его залито потоками крови! Его гнев легко вспыхивал и долго не угасал, великим луком владел он, великой колесницей; и этот герой покоится (здесь) убитый в схватке с владельцем Гандивы! Сыновья мои, великоколесничные бойцы, из страха перед Пандавами, сражаясь, (всегда) выдвигали его вперед, как стадо слонов — своего вожака. И вот поверг его в битве Савьясачин — словно лев — тигра, словно взбешенный слон — другого слона! Теперь, о муж-тигр, сошлись к (телу) сраженного в битве героя и заботливо его окружили рыдающие, с распущенными волосами его жены. Царю Справедливости Юдхиштхире внушал он всегда такую тревогу, что тот тринадцать лет, думая о нем, не ведал сна. Неуязвим он был в битве для врагов, как Индра — для своих недругов; пылал он, словно огонь конца мира; был стоек, словно сам Химаван. Герой этот был главной защитой для сына Дхритараштры, о Мадхава! Сраженный, простерт он (теперь) на земле, словно дерево, поваленное ветром! Смотри, вот супруга Карны, мать Вришасены тоже на землю пала, рыдает и жалобно причитает:
«Поистине, проклятье наставника тебя в тот миг настигло, когда колесо твое земля поглотила, а после у тебя, окруженного врагами, Завоеватель богатств средь битвы отсек стрелою голову!» Увы, вот и сама рыдающая, тяжко страдающая мать Сушены при виде Карны, не сломленного духом, мощнодланного, (по-прежнему) украшенного золотою гривной — лишившись чувств, упала. Немногое уцелело после плотоядных (хищников), со всех сторон обгрызших тело, о великий духом! Вид этот столь же мало радует, как (вид ущербной) луны в четырнадцатую ночь темной половины месяца! Беспокойная, она то рухнет на землю, то снова встает, в печали; то вдохнет запах лица Карны, то возрыдает, скорбя также и об убитом сыне.
Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» двадцать первая глава.
Глава 22
Гандхари сказала:
На (теле) владыки Аванти, сраженного Бхимасеной, собрались на свой пир стервятники и шакалы. Много было родни у этого героя, (а сейчас он) — как безродный сирота, которого и защитить некому! Взгляни на него, о Губитель Мадху: он учинил бойню своим врагам, но (ныне) покоится на ложе героев, залитый кровью! Видишь: шакалы, коршуны и всевозможные прочие хищники таскают (его труп) из стороны в сторону — такова превратность Времени! Сроднившегося с битвой героя, покоящегося на ложе героев царя Аванти заботливо окружили со всех сторон рыдающие жены!
Посмотри, о Кришна: вот многомудрый Бахлика, сын Пратипы, лежит, сраженный широколезвийной стрелою, подобен уснувшему тигру. Хоть он и убит, а лик его по-прежнему сияет столь же ярко, как округлившийся Сома, взошедший (на небо) в полнолуние! Палимый скорбью о сыне, исполняя данную клятву, сын Пакашасаны сразил в битве сына Вриддхакшатры. Посмотри: вот тот, кто сокрушил одиннадцать (вражеских) ратей, тот, кого хранил (в сражении) великий духом (Дрона) — Джаядратха лежит, сраженный стремившимся сдержать свое слово (Арджуной)! На (теле) многомудрого, исполненного гордости Джаядратхи, вождя синдху и саувиров, (ныне) пируют шакалы, о Джанардана! Преданные жены силятся отогнать их, о Неколебимый, они же с рычаньем тащат (тело) в соседний, поросший лесом овраг. Вот обступили со всех сторон, стерегут большерукого синдху саувирские, гандхарские, камбоджийские и яванские жены! Когда, захватив Драупади, устремился он прочь вместе с кекаями, уже тогда была предрешена гибель Джаядратхи от рук Пандавов, о Джанардана! Но в тот раз отпустили они Джаядратху из уважения к Духшале; почему же теперь не проявили они снова к ней уважения, о Кришна? Вот эта юная дочь моя, мучимая горем, причитает, тяжко сокрушается и клянет (ненавистных) Пандавов! Может ли быть для меня горшее горе, о Кришна, чем то, что юная дочь моя осталась вдовой или невестка лишилась своего супруга-владыки? Посмотри, какой ужас: Духшала, словно бы забыв о страхе и горе, мечется в разные стороны по полю — она не может найти голову супруга! Тот, кто один сдерживал натиск всех Пандавов, стремившихся на выручку сына, — сразив великие рати, все же сам стал добычей Смерти! Ныне этот герой, одолеть которого было труднее, чем буйного слона, со всех сторон окружен рыдающими луноликими женами!
Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» двадцать вторая глава.
Глава 23
Гандхари сказала:
Вот и сам Шалья, доводящийся Накуле дядей с материнской стороны, покоится, сраженный в битве благочестивым знатоком дхармы, Царем Справедливости! Тот, кто всегда и всюду соперничал с тобою, о муж-бык, — великоколесничный боец, царь мадров лежит здесь убитым! Когда он правил в битве колесницей сына Адхиратхи, то для победы сыновей Панду он всячески подрывал боевой пыл (Карны), о сын мой! Посмотри, какой ужас: красотою равный полной луне, с глазами, подобными лепесткам лотоса, ясный лик Шальи стал добычей ворон! У этого (героя), чей лик блещет, как золото, изо рта вывалился язык цвета червонного золота, и птицы клюют его, о Кришна! Шалью, который был прежде украшением собраний, сраженного рукою Юдхиштхиры, обступили со всех сторон, стеная, женщины из царского рода мадров. Эти тонкостанные кшатрийки, сойдясь над (телом), голосят-причитают по тому мужу, быку среди кшатриев — царю мадров; они стоят, окружив со всех сторон сраженного Шалью — словно юные слонихи вокруг тонущего в болоте вожака! Смотри: вот покоится на ложе героев отважный Шалья, превосходнейший из колесничных бойцов, служивший (многим) защитой; (ныне тело его) рассечено на части стрелами!
Вот, поверженный, покоится на земле обитатель гор, лучший из погонщиков слонов, могучий царь Бхагадатта. И хоть терзают его хищники, все еще сверкает на голове его украшение волос — золотой венец. Была между ним и Партхой наижестокая, престрашная, повергающая в трепет битва, подобная той, что была между Индрой и Бали. Противостав в бою Партхе, Завоевателю богатств, этот могучерукий (воитель) доставил ему немало хлопот — но все же был сражен сыном Кунти.
А здесь лежит замертво тот, равного кому в отваге и геройстве не было на свете — наводивший в битве ужас (на врагов) Бхишма. Посмотри, о Кришна: солнцеблещущий сын Шантану повержен, словно Солнце, сброшенное Временем с небосвода при конце юги! Опалив в битве врагов зноем своего оружия, солнцеподобный земной герой клонится к своему закату, как солнце в конце дня, о Кешава! Видишь, вот герой, в знании дхармы не уступающий самому Девапи, покоится на ложе из стрел — богатырском ложе, при-нимающем лишь избранных. Расстелив из «ушастых», зазубренных и прямых, цельножелезных стрел превосходнейшее ложе, владыка взошел на него и возлежит, словно Сканда — на зарослях тростника! Сын Ганги покоится (головою) на превосходнейшем подголовнике, составленном из трех стрел, который устроил для него Владетель лука Гандивы. Вот лежит многославный, не имевший равного себе в битве сын Шантану, который, во исполнение воли отца, удерживал свое семя, о Мадхава! Душою преданный дхарме, по наследству принявший знание дхармы, (проявлявшееся) во (всяком) споре, он хоть и смертен, а продолжает, словно бессмертный, сохранять жизненное дыхание! Коли Бхишма, сын Шантану, лежит ныне, сраженный врагами, значит, не осталось больше на свете человека, достигшего совершенства в (искусстве) боя, или в мудрости, или в доблести! Неизменно правдивый в речах, этот герой, знаток дхармы, когда Пандавы спросили его, сам поведал им (секрет) своей гибели в битве. Некогда именно он возродил угасший было род Куру; и вот теперь он, многомудрый, вместе со всеми куру уходит в небытие! К кому теперь куру обратятся (за советом) в вопросах дхармы, после того как бык среди людей, богоравный Деваврата, уйдет на небо, о Мадхава!
Посмотри: вот (лежит) убитый Дрона, превосходнейший наставник (всех) кауравов, руководитель Арджуны, учитель Сатьяки. Великий герой Дрона знал оружие четырех родов столь же хорошо, как Владыка Тридесяти или Бхаргава (Шукра), о Мадхава! Благодаря ему Бибхатсу, сын Панду, совершил трудноисполнимый подвиг. И вот он лежит убитый, не защитило его (знание) все-возможного оружия. Лишь поставив его во главе, (дерзнули) кауравы бросить вызов Пандавам — и вот Дрона, совершеннее всех владеющий оружием, изрублен оружием на куски! Он (двигался по полю битвы), сжигая (вражеское) войско, оставляя след, подобный (следу) огня; и вот он покоится, сраженный, подобен угашенному костру. В руке его (по-прежнему) зажат лук, еще целы кожаные щитки на руках — Дрона, даже и убитый, выглядит как бы живым, о Мадхава! Четыре Веды и всевозможное оружие не покидают этого героя, о Кешава, так и остаются при нем, как в начале времен при Праджапати. Вот прекрасные его стопы, достойные воспевания и воспевавшиеся певцами, почитавшиеся сотнями его учеников, — (ныне) их терзают шакалы. При Дроне, сраженном сыном Друпады, скорбно несет свою стражу Крипи, чье сознание замутнено горем, о Губитель Мадху! Посмотри на нее, страдающую, плачущую, распустившую волосы и низко склонившую голову, — как она изъявляет почитание своему убитому супругу, Дроне, достойнейшему из носящих оружие! Подвижница со свалявшимися, как у отшельника, волосами, воздает она на поле битвы (последние) почести Дроне, чей доспех весь разбит стрелами Дхриштадьюмны, о Кешава! Славная, нежная, слабая Крипи из сил выбивается, стараясь совершить похоронный обряд для своего убитого супруга. Сложив по всем правилам погребальный костер, со всех сторон зажегши его и поместив поверх Дрону, певцы ведийских гимнов поют на три (основных) распева! Брахманы-ученики со спутанными по-отшельнически волосами подбрасывают в костер луки, древки копий и кузовы колесниц, о Мадхава! Используя как дрова всякое другое оружие, сжигают они обладателя непомерного ратного пыла; возложив Дрону на костер, они воспевают и оплакивают его. Другие же славят (его) тремя промежуточными распевами, принося в жертву Дрону на Вкусителе жертв, как бы один огонь поместив на другой огонь. Брахманы — ученики Дроны, обойдя костер против солнца, поставив впереди себя Крипи, шествуют затем по направлению к Ганге.
Такова в «Книге о женах» великой «М ахабхараты» двадцать третья глава.
Глава 24
Гандхари сказала:
Смотри, вот рядом — сын Сомадатты, сраженный Ююдханой; (тело) его клюют стаи птиц. Тут же виден и сам Сомадатта, который как бы укоряет, терзаемый скорбью о сыне, (его убийцу), великого лучника Ююдхану, о Джанардана! А это — обуянная тоской мать Бхуришраваса; она обращается, безупречная, к супругу своему Сомадатте, как бы утешая его:
«Это — счастье, о великий царь, что не видишь ты жестокой гибели бхаратов, побоища кауравов, ужасного конца юги! Это — счастье, что не видишь ты ныне сраженным своего сына-героя, раздававшего тысячами жертвенные дары, совершителя многих жертвоприношений, на чьем стяге красовалось изображение жертвенного столба! Это — счастье, что ты не слышишь, о великий царь, неумолчного страшного вопля снох твоих, подобного крику лебедей над океаном! Невестки твои, потерявшие детей, потерявшие своих супругов-владык, мечутся (по полю битвы), распустив (по плечам) свои черные волосы, полуодетые! Это — счастье, что ты не видишь, как шакалы терзают мужа-тигра, которому Арджуна отсек руку прежде, чем его убили! Это — счастье, что ты здесь не видишь сраженного в битве Шалу, и Бхуришраваса, и всех снох твоих, оставшихся вдовами! Это — счастье, что ты не видишь, как золотой зонт великого духом сына твоего, на чьем стяге красовался жертвенный столб, лежит, поверженный, на днище его колесницы!»
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 180; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!