ГОСУДАРСТВО И ПОЛИТИКА АТЛАНТИДЫ

 

Платон очень подробно описал тип правления, которое было в Атлантиде. Он рассказал, что каждый из двенадцати царей Атлантиды был сувереном на своем собственном острове, но, что касается их политики, они были абсолютно едины и просто выполняли установления древних правителей Атлантиды, выгравированные на колонне из орихалка в храме Посейдона. Это напоминает о законах Мидаса и персов, которые, как мы помним из Книги Царей, были неизменны. Совсем не удивительно, что законные учреждений людей на ранней стадии развития общества неизменны, и это, конечно, указывает на то, что они были дарованы богами и изменять их считалось нечестивым поступком.

Все, что хоть как‑нибудь напоминает строго установленный неизменный закон, делает невозможным для государства любое значительное продвижение как в политической сфере, так и в экономической, и такое положение вещей, должно быть, имело место и в Атлантиде. Но вряд ли единообразие законодательства двенадцати провинциальных островов и материка могло постоянно сохраняться неизменным. Несомненно, они все были достаточно близко расположены друг к другу, чтобы могло возникнуть сильное различие, но вполне возможно, что собрание царей в храме Посейдона раз в шесть лет происходило именно для того, чтобы сравнить их воспоминания с кодексом, записанным на столбе из орихалка. Главная причина этой конференции, должно быть, состояла в рассмотрении дел атлантидской империи в целом, и сам факт того, что она проводилась с такими длинными интервалами, свидетельствует о том, что расстояние между составляющими ядро этой империи островами не могло быть очень большим. Хотя, с другой стороны, можно было бы возразить, что такой длительный промежуток между собраниями, наоборот, предполагает очень значительное расстояние между несколькими группами островов архипелага.

Мы видим также из рассказа Платона, что государство Атлантида было тесно связано с ее религией и, должно быть, имело религиозный характер и что цари были также жрецами или иерофантами. Их «парламентом», однако, был храм Посейдона, и, поскольку законы были приняты не ими, им не требовалось обсуждать их во время собраний. Их «конституция» в одном специфическом моменте, похоже, предвосхищает конституцию Соединенных Штатов Америки – в том, где говорится, что нескольким государствам не разрешено браться за оружие друг против друга.

Военное лидерство, равно как и религиозное, по праву принадлежало детям Атласа. Правление страной, очевидно, базировалось на феодальных принципах, и кажется действительно значимым возникновение феодальной идеи и феодального устройства в странах, которые были первоначально колонизированы Атлантидой. Страна была разделена на округа или области, каждая из которых имела площадь приблизительно в 12 миль, и каждая снабжала армию. Аграрные районы поставляли в целом 60000 человек, но гористая часть страны и внутренние районы, как нам говорят, поставляли бесчисленное количество солдат. Как мы уже видели, каждый округ должен был поставить воинов: кавалеристов, пехотинцев, лучников, камнеметателей, матросов. Здесь также особо упоминается, что отряды с подобным соотношением отправлялись только от центрального острова, другие же части империи проводили самостоятельную военную политику.

Правление этой землей, судя по доступным нам данным, было неспокойным, по крайней мере временами. Читатель вспомнит фрагмент из уэльских триад, который, несомненно, относится к периоду восстания в Атлантиде. «Я не буду искупать множества перемещением щитов. Многих и многих не спасет защита. Они не знали, ни в какой день последует удар, ни в какой час безмятежного дня родится Кви (одержимый человек), не знали и того, кто не допустит его вход в долины Деевы (владение вод). Они не знали пестрого вола с широкой полосой на голове, у которого было семь отметок на загривке».

Это явное недовольство вождя, который, судя по всему, сильно обиделся на непочтительное отношение воинов к священному волу или быку. Этот фрагмент, вероятно, отсылает нас к тому периоду в истории Атлантиды, когда людям надоело прислушиваться к духовенству и, возможно, они стали проявлять свое недовольство жестоким ритуалом, так же как и репрессивной службой. Правящие касты, как это бывало всегда и везде, попытались отвлечь внимание людей от внутренних распрей, предлагая им планы завоевательных кампаний, благодаря которым они могли бы подчинить себе соседний Европейский регион и предоставить владения даже самым бедным.

Без сомнения, они должны были также подвергаться нападениям соседей. Амазонки, например, могли быть достаточно многочисленным племенем, состоящим не только из одних женщин, но и из людей, находящихся под их властью или же использующих женщин‑воинов. Диодор записал в своем рассказе, что они атаковали атлантов многочисленной армией и подчинили их и что горгоны, другой соседний народ, также нападали на атлантов. В окружении врагов‑варваров атланты были вынуждены поддерживать постоянную боевую готовность, и это обстоятельство более чем какое‑либо другое послужило причиной волнения и распада государства.

То, что мы читаем у Платона и у других авторов о государстве и политике Атлантиды, не имеет ничего общего ни с одной средиземноморской формой правления в том виде, как они описаны классическими авторами античности. Помня о том, что мы располагаем данными из египетского источника – из рассказа жреца Саиса, – как сообщает Платон, нельзя сказать, что мы обнаруживаем там нечто позволяющее сделать вывод, что государство Атлантида было основано по примеру Египта. Действительно, некоторые провинции Атлантиды могли быть похожи на номы Древнего Египта, и в военной экономике Атлантиды есть сходство с военной экономикой страны Нила, но, с другой стороны, фараон был верховным правителем в Египте. Упомянутая в рассказе Платона конференция царей была бы невозможной в стране, монарх которой считался божеством и провинциальные правители которой, даже наделенные большими властными полномочиями, никогда не претендовали даже на подобие равенства с правящим монархом. И это, как мне кажется, может быть одним из самых сильных доказательств исторической достоверности рассказа об Атлантиде. Мы находим в Атлантиде условия, никоим образом не встречающиеся ни в каком из других современных Платону государств – африканских, азиатских или европейских, – за исключением нескольких незначительных подобий.

Мы находим, однако, что в тех странах, где власть Атлантиды пустила свои первые ростки, состояние дел во многом напоминало обстоятельства, упомянутые в рассказе Платона. Если мы обратим внимание на самые ранние исторические сведения, то на обоих Британских островах и в Галлии обнаружим большую массу людей под строгим правлением аристократии, которая использовала их фактически как рабов; мы находим страну, разбитую на подобные округа, управляемые мелкими феодалами, и систему военной службы, при которой пехотинцы, возничие и стропольщики вербовались точно так же, как и в Атлантиде. Мы знаем также, что законы этих народов считались установленными богами, и что они были неизменны, и что каждое политическое решение диктовалось духовенством. Цезарь в своей шестой книге говорит: «Есть только две разновидности людей в Галлии, которые обладают властью в общественных делах – друиды и аристократы, – простые люди уважаются не больше, чем слуги, и никогда не допускаются на обсуждения. Друиды, – продолжает он, – заботятся о божественных делах, о частных и общественных жертвах, о толковании религиозных материй». Сам ритуал собрания друидов напоминает собрание в храме Посейдона, так как они тоже собирались раз в год в священном месте в Галлии, где все накопившиеся вопросы решались под их общим руководством. Подобное состояние дел было и в Испании. В действительности вся территория от Пиренейского полуострова до Оркни в самом раннем историческом периоде управлялась методом, настолько напоминающим рассказ Платона, что Атлантида вполне могла бы сойти за его образец. В свободных республиках Греции, с другой стороны, не было ничего подобного, и если Египет все же несколько напоминает атлантидскую форму правления, то это, вероятно, потому, что он многое впитал из культуры Атлантиды.

 

Глава 12

РЕЛИГИЯ В АТЛАНТИДЕ

 

Что касается религии, процветавшей в Атлантиде, то рассказ Платона предоставляет нам некоторые очень точные детали. Например, мы информированы о том, что судопроизводство вершил совет царей, который собирался один раз в шесть лет. Прежде чем начиналось судебное разбирательство, в священное место приводили десять быков, и каждый из царей Атлантиды совершал клятву, жертвуя одного из этих быков Посейдону без помощи железных орудий. Животных вели к гравированной медной колонне и умертвляли, после чего цари предавали части бычьих туш огню, совершали кровавое возлияние и окропляли кровью колонну, а затем жертвы полностью предавались огню. Остаток крови помещали в маленькие золотые чаши и расплескивали на огонь, а всю оставшуюся после этого кровь выпивали.

Эта церемония очень напоминает некоторые религиозные обряды ацтеков. Мексиканские жрецы приносили человеческие жертвы у подобной же гравированной колонны, они тоже совершали излияния жертвенной крови из золотых чаш и даже пили ее остатки. То, что они чаще приносили в жертву людей, чем животных, объясняется тем, что большие животные просто не были известны в Мексике, но живущие севернее индейские племена, от которых произошли ацтеки, приносили в жертву бизонов почти так же, как атланты – быков.

Мы знаем также, что бык был священным животным ориньякцев, и его изображения во многих их пещерных храмах, без сомнения, доказывают, что они и в действительности приносили его в жертву. Культ быка был, возможно, первой и одной из наиболее широко распространенных религий в Западной Европе, и хорошо известно, что она проникла и в Египет. Позвольте сейчас кратко исследовать поклонение быку в Египте и посмотреть, могут ли сопутствующие этому обстоятельства пролить свет на особенности культа Атлантиды.

Культ быка в Египте имел очень раннее происхождение. Это доказал египетский жрец Манефон, относящий культ Аписа ко II династии, или приблизительно к 3000 году до н. э. Элиан же идет дальше в глубь веков и относит происхождение этого культа к Менесу, первому фараону I египетской династии. Это, конечно, подразумевает, что культ, скорее всего, был еще более древним, так как в Египте все, имеющее древнее происхождение, считалось дарованным Менесом, великим культурным героем, или цивилизатором Нильского региона. Согласно описанию Геродота, Апис – черный бык с белым квадратным пятном на лбу, с контуром орла на спине, с двойными волосками на хвосте и отметкой в виде жука на языке. Египтяне полагали, что душа Осириса перешла после смерти в быка и что, когда этот бык умрет, необходимо найти теленка с точно такими же признаками, чтобы душа бога могла бы жить дальше.

Теперь уже считается, что культ Осириса с его практикой мумификации имел западное происхождение и что в действительности это было не больше и не меньше чем принятая и развитая Египтом древняя ориньякская вера в то, что душа продолжает жить в костях, и для того, чтобы дух мог выжить, его кости необходимо тщательно сохранить. Очевидно, что этот специфический культ слился воедино с другой ориньякской религиозной практикой – поклонением быку, поэтому неудивительно, что религия Осириса связана также и с быком, а сам Осирис отождествляется с ним.

Мы полагаем, что бык в Египте прежде всего считался оракулом, и каждое его движение интерпретировалось как имеющее некое особое значение. Мы также считаем, что ему в жертву приносили волов, и это ясно указывает, что варварские племена считали его «царем» среди его «народа». У индейских племен Америки, например, был обычай просить Большого Оленя посылать им его «людей» в качестве добычи и умиротворить его всякий раз, убивая очередного оленя. В подобной манере некоторые варварские рыбацкие поселения упрашивали Большую Рыбу послать на мелководье ее «подданных» в их сети. В древнем Перу поклонялись Большой Картофельной Матери как родоначальнице всего картофеля, а Матери Кукурузе как прародительнице всей кукурузы и т. д. В таком случае логично, что ориньякцы поклонялись Большому Быку, который снабжал их мясом своих «подданных», и что эта религиозная практика постепенно перешла в Египет, люди которого, вероятно, не понимали или забыли ее первоначальное значение.

Мы полагаем, что поклонение Осирису, так же как и культ быка, соединилось с практикой бальзамирования, и мумифицированные останки мертвого быка Аписа были обнаружены в знаменитом Скрапеуме.

Это поклонение Серапису, или Осирису‑Апису, распространилось из Египта по всей Европе, было перенято Римом и наконец достигло Британии, где в Йорке был построен большой храм двойному богу. Но на британской почве эта религиозная практика, должно быть, встретилась с подобной же верой, с которой, возможно, слилась в единый культ, так как поклонение быку и принесение его в жертву, несомненно, практиковалось в Британии испокон веку. Быку поклонялись кельты, и его жертвоприношение было частью друидского церемониала, как это показывают древние уэльские триады.

В Шотландии фигура быка вырезана на многих древних камнях «пиктиш», тесно связанных с религиозными символами. Даже столь поздно, как в начале XVII столетия, несколько пресвитерий Шотландского нагорья выдвинули обвинение против крестьянского обычая приносить в жертву быка. Действительно, есть множество свидетельств, что культ быка имел очень древнее и длительное влияние в Британии. Это отразилось не только в перечисленных обстоятельствах, но и в популярном развлечении – в бычьей травле, которая, по‑видимому, первоначально была не более и не менее как обрядом жертвоприношения быка с предварительным его истощением.

Становится ясным, что религиозная практика поклонения быку проникла из Атлантиды во все страны вблизи от затонувшего острова. Специалисты по сравнительному религиоведению сейчас начинают понимать, что любая теория, не учитывающая происхождение традиции в религиозной или иной сфере, едва ли заслуживает доверия. Если это так, то очевидно, что происхождение поклонения быку нужно искать в одной определенной области. Подразумевается, что культ быка от Британии до Индии имел атлантидское происхождение. Но когда мы выясняем, что в Испании он был связан с ранним ремеслом бальзамирования и что в Египте он также имел отношение к мумификации, то не приходится сомневаться, что египетские и ориньякские культы должны иметь общие корни. Предположив, что ориньякцы прибыли из Атлантиды, мы можем быть уверены, что они принесли с собой культ быка, и, конечно, мы находим подтверждение этого факта в рассказе Платона об Атлантиде. Действительно, многие обстоятельства культа быка, выявленные благодаря сравнительному изучению этого явления в Испании, Франции, Англии, на острове Крит и Египте, красноречиво свидетельствуют о его происхождении с затонувшего острова Атлантида, где, согласно деталям повествования Платона, непосредственно взятым из египетского источника, мы также находим распространенную религиозную практику поклонения быку.

Насколько сильно на рассказ Платона о поклонении быку в Атлантиде повлияла подобная церемония в греческом поклонении Вакху, можно увидеть, кратко рассмотрев вакхический ритуал. В начале церемонии Вакх появляется в виде быка. Даже во времена Еврипида Вакх почитался в своем бычьем обличье в Македонии, если не в более образованных Афинах, и в орфических мистериях жрец, прежде, чем стать единым с Вакхом, пожирал сырое бычье мясо. «Очевидно, что поедание сырого мяса традиционно считалось частью вакхической церемонии», – говорит мисс Джейн Харрисон в своем «Введении к изучению греческой религии». Фирминий Матерн, один из Святых Отцов, говорит о критянах: «Они зубами рвут на части живого быка и, воя в лесу, изображают безумие разгневанного животного». Если пожиратели бычьего мяса и не населяли Афины в дни Платона, то они, должно быть, были там, по крайней мере, известны, и кажется возможным, что Платон украсил свой рассказ о жертвоприношении быка на Атлантиде чертами орфических мистерий.

Связь быка с Посейдоном относит нас к вопросу о богах Атлантиды. Бык был особенным символом этого божества, ему жертвовались именно быки, и, когда мы вспоминаем, что он был богом не только бушующего моря, но и землетрясения, аллегорическая связь быка с этим богом кажется достаточно ясной. Несомненно, он издревле считался воплощением гнева, ревущим животным, топчущим землю – колебателем земли, если можно так выразиться, представляя тем самым превосходную животную аллегорию землетрясения и бури. Возможно, Посейдон и сам первоначально считался быком, поскольку другие боги также имели первоначально животную форму, и его массивное туловище в классическом искусстве, конечно, предоставляет некоторую пищу для подобных предположений. Как бы то ни было, бык был животным Посейдона par excellence .

Боги Атлантиды, хотя и достаточно туманны для нас, все же могут быть собраны в некое подобие временного пантеона. Сам Посейдон, как полагали греки, был пеласгийским или азиатским божеством, несколько напоминающим ассирийского Эа, или Дагона, чей рыбий хвост можно увидеть в ассирийской и вавилонской скульптуре. Этому богу также поклонялось финикийское население Карфагена, но кажется весьма вероятным, что Посейдон, так же как и Осирис, имел западное происхождение. Во‑первых, он был, подобно всем другим титанам, провозглашен пришедшим первоначально с запада, и множество относящихся к нему легенд связывает его с западными землями. Кроме того, рассказ Платона определенно связывает его с Атлантидой, где, как нам говорят, его храм был главным местом религиозного поклонения.

Связь Атласа с определенной группой других богов, имена которых все еще закреплены за существующими ныне странами, делает весьма банальным тот факт, что его имя связано с Атлантидой этим принципом наименования, а не просто воображением Платона. Мы находим, что в греческой мифологии он был весьма определенным образом связан со своими братьями‑титанами, Альбионом и Иберием – великими богами Англии и Ирландии. Предположительно, они составили островной пантеон. Все трое были титанами, а титаны, как мы знаем, были просто западными божествами. Миф о титанах сам по себе значим для нашего исследования. Мне кажется, что эта история о гигантских богах, прибывших с запада и вторгшихся на Олимп, – просто аллегория распространения в Европе, или скорее в Средиземноморье, чуждой религии. И то, что подобная идея не только породила миф, но и надолго задержалась в сознании людей, – очевидное свидетельство того факта, что она была популярным сюжетом классического искусства. Полагаю, эти боги были неразрывно связаны с Атлантическим регионом. А имена по крайней мере двух из них все еще связаны с Британскими островами. Абсурдно предполагать, что греки выдумали имена некоторых богов‑покровителей или титанов и присвоили их Британии и Ирландии. Известно, что имена Альбиона и Иберия имеют кельтское происхождение и относятся к богам‑покровителям. А как же тогда мы можем объяснить имя Атласа? Его остров исчез, однако его имя, данное Атлантике, остается. Если бы Британия погрузилась на дно Атлантики, то спустя десять тысяч лет возникли бы сомнения в ее существовании, а имя ее бога Альбиона сочли бы просто античной выдумкой, на которую «разумные» люди смотрели бы как на простой миф.

Куда более вероятно, что эти очень определенные намеки на титанический пантеон, происходивший откуда‑то из Атлантики, и на имена, часть которых до сих пор служит названиями островов, подвластных своим тезкам, проистекают из памяти о древней и мощной религии, которая не только была широко распространена в существовавшем тогда архипелаге Атлантики, но и проникла в Средиземноморье.

Эта теория не становится менее значимой от того, что люди Средиземноморья придавали особый священный статус западной области океана, так как именно там они разместили острова Блаженных и сады Гесперид. Ранняя греческая поэзия указывает, что жилище блаженных душ умерших находится за входом в Средиземноморье, на островах посреди реки Океан. Пиндар, вероятно, под орфическим влиянием считает их не только уделом любимцев богов, но и всех праведных.

Там, говорит он, ветры Океана овевают острова Блаженных, земля улыбается золотыми цветами, и счастливцы занимается в основном верховой ездой и музыкой. Первое из этих занятий, как мы помним, было в большом почете у атлантов. В греческом мифе острова Блаженных часто путают с Гесперидами, или островами Золотых Яблок, расположенными на реке Океан, или, согласно более поздним представлениям, на северо‑западном побережье Африки. Многие детали, добавленные предрассудками к безмятежному счастью, которое, как считали поэты, царило на островах Блаженных, могут быть найдены во второй книге Лукиана и в его «Necyomantia».

Представление о том, что мертвые находят прибежище на западе, в действительности можно присоединить к идеям, которые в другой главе будут рассмотрены как основа того, что автор называет комплексом Атлантиды. Здесь об этом упомянуто не только потому, что мы сейчас имеем дело с религиозным аспектом нашего предмета, но и потому, что это доказательство, возможно, более сомнительное, чем другие, судя по всему, подтверждает существование такого комплекса. Есть, однако, веские основания верить в то, что сама западная идея загробной жизни проистекала из памяти об Атлантиде.

Действительно, мы находим, что в это верили все народы, которые в той или иной степени переняли цивилизацию Атлантиды. Кельты, должно быть усвоившие эту идею вследствие продолжительной связи с иберийцами в Испании, искренне полагали, что обитель мертвых находилась в Атлантике. В это же верили греки, римляне и критяне. Сам факт, что вся западная и средиземноморская Европа считала, будто где‑то на западе есть большой остров Мертвых, служит достаточным доказательством того, что они считали этот регион древней родиной, откуда произошла их религия и культура. Человек всегда считал место, откуда он прибыл, раем, священной землей. Народы Палестины, а также и Центральной Америки преодолевают тяжелейшие препятствия и претерпевают массу опасностей только для того, чтобы похоронить своих умерших на родной земле. Мы знаем, что перуанцы неистово привязаны к своей Паккариске, мифической прародине – часто пещере или гористой местности, – и желают быть похороненными в ее окрестностях.

Западная половина острова Крит в минойские времена была почти пустой, потому что считалась домом умерших. О западных островах Британии также ходили легенды, что их часто посещают бестелесные духи, а первобытная Европа считала всю Британию островом призраков. Египтяне также смотрели на запад как на страну мертвых. Бессмысленно считать естественным представление о западе как о загробном царстве просто потому, что солнце садится именно там. Многие народы считают другие части света обителью мертвецов. Ацтеки, например, верили, что их души уходят на север. Китайцы обращали взоры к востоку, и мы знаем, что Хоту Матуа, культурный герой острова Пасхи, обращался к западу, взывая к духам своей ушедшей под воду родины. Тем не менее это связано с мифом, который сообщает о существовании большого архипелага, расположенного за 300 миль к востоку от острова. Кецалькоатль, тоже культурный герой Центральной Америки, смотрел на восток. Можно было бы вспомнить еще множество мифов о восточном рае.

Кроме глубокой памяти о великой древней религии в Атлантике, мы видим, что местность, где она процветала, считалась раем у народов, частично перенявших эту веру. Частично, потому что они считали пантеон титанов недружественным их собственному, это особенно относится к эллинизированным греческим народам восточного Средиземноморья, которые, возможно, меньше чем кто‑либо испытали влияние культуры и религии Атлантиды. Наши фрагментарные знания о карфагенской религии едва ли позволяют говорить, до какой степени эти азиатские племена, укоренившиеся в Северо‑Западной Африке, переняли верования Атлантиды. Но можно почти не сомневаться в том, что многие фундаментальные идеи, связанные с религиозными мистериями средиземноморских народов, таких, как, например, культ Кабири, прошли суровое испытание в Карфагене, прежде чем достигли Греции. Причем они не имели никакой связи с Палестиной, откуда прибыли карфагеняне. Это допускают многие классические авторы.

Мы должны рассмотреть пантеон Атлантиды, в который кроме самого Атласа входило девять его братьев, его мать Клейто и его брат Сатурн. Все они более или менее связаны с созвездиями. Сам Атлас запомнился как великий астроном. Отсюда можно сделать вывод, что его пантеон был тесно связан с небесными светилами. Согласно древнему христианскому суеверию, звезды были падшими ангелами, а вавилоняне связывали своих богов с некоторыми планетами. Возможно, и атланты идентифицировали каждое божество с тем или иным светилом. Геспер, сын Атласа, как говорит Диодор, стал утренней звездой, его дочери – атлантиды – стали созвездием Плеяд, а Сатурн, его брат, одноименной планетой. Как только боги отождествлялись с планетами, их начинали считать могучими чародеями, которые постоянно стремились направлять действия человека в русло, соответствующее их собственным планам.

Была установлена идея космической гармонии. Человек должен действовать в гармонии с более высокими силами. Это представление, если поискать его где‑нибудь в писаниях древности, появляется в работах Платона. Его преемники написали массу комментариев по поводу этой его веры. И сам он в работах об Атлантиде выделяет эту идею.

Все вышесказанное ведет нас к предположению, что религия Атлантиды была тесно связана с астрологией. Стала почти трюизмом идея возрождения древней науки астрологии на равнинах Вавилонии, и действительно, в настоящее время весьма распространена вера в то, что зиккураты, или башни храма Халдеи, были первыми всемирными обсерваториями. Но изучение астрономии должно было предшествовать цивилизации Евфрата. Неподвижный блеск звезд должен был запечатлеться в глазах и воображении человека практически с момента его появления, он должен был озадачить и заинтриговать его. И объяснить это явление можно было мифом.

У нас нет прямого доказательства западного происхождения астрологии. В действительности кажется, что все факты указывают как раз на противоположное. Мы знаем, однако, что друиды Британии и Ирландии владели этими знаниями, и одна, пока еще почти не исследованная система астрологии дает нам материал для размышлений и указание на возможное ее происхождение из Атлантиды. Не столь уж невероятно, что астрология ацтеков Мексики, у которой мало или вообще никакого сходства с астрологией Востока, произошла более или менее непосредственно из Атлантиды. О способе, которым она наряду с другими проявлениями культуры Атлантиды достигла Американского континента, читатель может узнать из моей уже упомянутой книги «Атлантида в Америке». Вся ацтекская религия была фактически основана на том, что нам известно под названием «Тоналаматль», или «Календарь», и многие из ее богов были на самом деле всего лишь простыми отрезками времени. Эта странная религия не имела вообще никаких культурных связей с западом, а считала своей родиной восток, так что важность ее рассмотрения очевидна.

Слово «тоналаматль» означает «Книга хороших и плохих дней», и это прежде всего Книга Судьбы, по которой определялось будущее детей, родившихся в тот или иной день, или же результат какого‑либо поступка, который собирались предпринять. Все это предсказывалось гадательными методами, подобными тем, которые в аналогичных случаях использовали астрологи во многих других частях света. Это была книга предзнаменования событий в дни, отданные под покровительство определенным богам. Эти дни, таким образом, становились добрыми или злыми – в зависимости от характера богов, которые контролировали их, или даже точный час рождения человека, или любого другого выполненного дела. Как и в восточной астрологии, здесь поддерживался своего рода баланс между добром и злом. Так, например, если какой‑нибудь день контролировал злой бог, его влияние могло быть в некоторой степени смягчено божеством, под властью которого был час, когда ребенок увидел свет или произошло что‑то еще.

Двадцать богов, державших под контролем двадцать знаковых дней, отождествлялись с определенными звездами или планетами. Кецалькоатль, например, может быть идентифицирован как планета Венера. Известно, что нескольких богов в этом календаре можно приравнять к некоторым персонажам пантеона Атлантиды. Например, Кецалькоатля, как это уже показано, можно сравнить с Атласом, а Коатлик с Клейто. Тлалок, Тезкатлипока и Ксочикетцаль также имеют связь с Атлантидой, как это было продемонстрировано в других главах этой работы.

Мы находим, также, что метод, которым ацтеки и майя Центральной Америки вычисляли синодическое вращение планеты Венера, имеет определенную связь с Атлантидой, поскольку эта планета была идентифицирована с Кецалькоатлем, который, как полагают, прибыл в Америку откуда‑то из Атлантического океана и который, подобно Атласу, держал мир на своих плечах. Он также считался изобретателем «Тоналаматля», который рассматривался как священная гадательная книга или таблица культурного героя, прибывшего из Атлантики. Этот факт сам по себе – достаточное доказательство того, что астрологическая система Мексики или произошла из Атлантиды, или имела с ней определенную связь. Ее методы полностью отличны от восточных, и то, что они были привнесены в Америку извне, кажется достаточно очевидным. Греческий миф сообщает нам, что божества Атлантиды были тесно связаны со звездами и что Атлас был великий астролог. Когда мы находим его в Америке уже в другом обличье, но с теми же самыми признаками, и он считается там создателем астрологической системы Центральной Америки (которую он донес к ее берегам), то требуются серьезные контраргументы, чтобы дискредитировать теорию атлантического происхождения центрально‑американской астрологии.

Мы можем представить себе религию Атлантиды как пантеон титанов, тесно связанных с астрологическими представлениями. Это не просто какие‑то предположения, а факты. Очевидна именно такая основа ранней греческой средиземноморской и британской религий. Только в более поздние исторические времена подобные понятия, произошедшие, должно быть, из Атлантиды, начали замещаться богами‑покровителями всевозможных сфер человеческой деятельности – богами достоинств и недостатков, богами торговли и сельского хозяйства. Древние боги Европы, подобно богам Атлантиды, были гигантами и эпонимами и имели прямое отношение к регионам, которыми управляли. Например, кельтские боги Британии, а в особенности Шотландии и Ирландии, как известно, были великанами, их имена и легенды о них все еще можно встретить повсюду. Фактически каждая гора в Шотландии имеет своего великана. Корнуолл полон ими, и такие названия, как Скарборо и дамба Гигантов красноречиво свидетельствуют об их прежнем обилии. Шотландские горы предоставляли кров титанам, которые, подобно титанам Центральной Америки и фоморианам Ирландии, были великими камнеметателями и имели чудовищный рост. Тщательная экспертиза европейского фольклора, посвященного гигантам, несомненно, выявляет существование древнего пантеона колоссов, и примечательно, что большинство легенд, связанных с этими гигантскими существами, говорят о них как о выходцах из западных морей.

Их имя, фомориане, означает «люди из‑за моря», таково же происхождение и греческих титанов, великаны испанского фольклора почти неизменно пребывают на островах, а великаны Корнуолла, по‑видимому, связаны с затонувшим Лионессом. Англосаксонское слово «этин», все еще встречающееся в шотландских легендах, – аналог слова «джотун» (скандинавская форма), и оба они могут быть филологически приравнены к слову «титан». Все эти родственные слова относятся к санскритскому корню «тит», «гореть», который показывает связь этих созданий с идеей пожара или землетрясения; и из мифа мы знаем, что титаны были связаны с молниями и земными катаклизмами. И не только в одной Греции мы находим историю сражения между богами и титанами. Этот сюжет присутствует и в ирландском мифе о войнах фомориан с Племенами богини Дану, и в британском сказании о сражении Артура и его рыцарей (каждый из которых имеет свое место в кельтском пантеоне) с британскими гигантами.

В истории Атлантиды мы, без сомнения, можем найти происхождение этих многочисленных легенд. Атланты, высокие ориньякцы, конечно же были этими гигантами, а азилийцы, их преемники, поклонялись гигантам. Азилийцы неоднократно вторгались в Европу и оставляли после себя многочисленные истории о высоких людях, одетых в кожи и носящих с собой дубины, людях, которые в течение поколений вели жестокую борьбу против новых народов, пока сами не были ими истреблены или поглощены.

Более исчерпывающее изучение фольклора о гигантах Европы, и особенно ее западных регионов, должно, по всей вероятности, пролить свет на все еще туманные обстоятельства легенды об Атлантиде, особенно если сосредоточить свое внимание на истории сражения между титанами и богами и на атлантидском происхождении этого мифа. Это помогло бы также в поисках более детальной информации об общей характеристике титанов и, таким образом, о пантеоне Атлантиды в целом, из которого, вероятно, и произошла идея о гигантах. Великан европейского фольклора или обитает в пещере, или живет на острове, или же в замке, возвышающемся на скалистой вершине; и сам характер этих мест указывает в некоторой степени на атлантидское происхождение связанных с ними историй. Одни только Британские острова способны предоставить богатейшие иллюстрации к этому тезису, и тщательное исследование этих примеров, вне всяких сомнений, было бы оправдано полученными результатами.

Сам факт, что божества‑эпонимы наших островов‑близнецов, Альбион и Иберий, поставлены в античном мифе в один ряд с фигурой Атласа, бога Атлантиды, должен предостеречь тех, кто сомневается в полезности такого исследования.

Обряды древней религии колоссов нам не известны по той простой причине, что эта религиозная практика впервые появилась в анналах истории уже на стадии угасания, но одно обстоятельство, связанное с ее ритуалами, проступает достаточно явно: у больших богов‑гигантов – у всех до одного – прекрасный аппетит. Сатурн пожирает своих детей. Дагда, один из древних ирландских богов, никогда не насыщается, хотя его горшок овсянки всегда полон. Крома Круаха, другое ирландское божество, чья статуя была свергнута святым Патриком, можно успокоить, только принеся в жертву множество детей. Аппетит Гаргантюа, гиганта бретонца, стал классическим благодаря легкой руке Рабле, а гиганты Англии и джотуны Скандинавии также были известны пожиранием целых туш волов и овец. Примечательно также, что Молох, бог, особенно почитаемый карфагенянами – людьми, помнящими об Атлантиде, – был тоже великим пожирателем детей.

 

Глава 13

ЖИВОТНЫЕ АТЛАНТИДЫ

 

Рассматривая животный и растительный мир Атлантиды, мы можем опираться на гораздо более достоверные сведения, нежели в том случае, когда заходит речь об истории ее царей, поскольку здесь у нас имеются великолепные исходные данные для построения вполне правдоподобных гипотез. Прежде всего сюда следует отнести остатки самого затонувшего острова Атлантида – Азорские и Канарские острова, которые все еще остаются над водой, и их фауна и флора обеспечивают нас определенным количеством сравнительного материала, который позволяет в общих чертах делать выводы о состоянии животного и растительного мира в Атлантиде. В добавление к этому у нас есть возможность сравнить биологические условия Западной Европы и Восточной Америки. И если при этом мы найдем между ними сходство, то это даст нам основание предполагать, что в Атлантическом регионе прежде существовала некая биологическая связь, и животные и растения Атлантиды были очень схожи со своими собратьями на тех континентах, которые она когда‑то соединяла.

При этом, однако, следует помнить, что условия существования животного и растительного мира на Атлантиде не были одинаковыми на различных этапах ее истории, они были подвержены климатическим изменениям, так же как в Европе и Америке. В то же самое время можно считать доказанным, что неоднократно повторявшиеся ледниковые периоды, вне зависимости от их продолжительности, вряд ли могли существенно повлиять на климат Атлантиды, хотя они, без сомнения, и оказали вполне определенное воздействие на метеорологическую обстановку, преобладавшую на острове‑континенте. Но поскольку предметом нашего рассмотрения является история Атлантиды в период, последовавший за ледниковым, то представляется вполне достаточным рассматривать ее климатические условия, присущие именно этому времени.

Животному и растительному миру Атлантиды посвящено много трудов. Если мы поначалу ограничимся только рассмотрением фауны континента, то увидим, что жизнь животных на Азорских островах преподносит нам факты, представляющие очень большой интерес. Само название «Азорские острова» означает в переводе «острова Ястреба», и если ястребы изобиловали на архипелаге, когда он был впервые открыт, то можно смело утверждать, что этих птиц было предостаточно и в той части Атлантиды, к которой эти острова когда‑то принадлежали. Это вывод подразумевает, что там в больших количествах водились животные, которыми ястребы питались, в основном грызуны – кролики, крысы и мыши. Кажется вполне вероятным, что эта группа островов была известна географам еще до ее официального открытия в 1439 году, поскольку в книге, изданной в 1345 году испанским монахом, упоминаются Азорские острова и даже приводятся названия некоторых из них. На географическом атласе, который был составлен в Венеции приблизительно сорока годами позже, один из них был назван Колумбией, или островом Голубей (теперь Пико), другой Капрарией, или Козьим островом (теперь Сан‑Мигель), третий – Ли‑Конги, или островом Кролика (теперь Флорес), четвертый – Корви‑Марини, или островом Морских Ворон (теперь Корво). Эти названия говорят о том, что рассматриваемые острова, хотя и существовали долгое время изолированно от Европы, изобиловали животными и птицами, в честь которых были названы и которые, должно быть, размножались там в течение многих столетий до официального открытия островов.

Ученые даже высказывали предположение, что кролики, возможно, могли добраться из Америки на Азорские острова и в Европу по существовавшему в древности земляному перешейку. Профессор Осборн, доктора Маджор и Лиддеккер обратили внимание на то, что между видовыми формами кролика Африки и Америки существует явная связь; отсюда они сделали вывод, что эта видовая форма вполне могла мигрировать из одного континента на другой. Профессор Шарфф, однако, считает, что сухопутный мост, соединявший Африку и Южную Америку, был расположен южнее атлантических островов, а Северная Африка сообщалась с Южной Европой, с которой в свою очередь сообщались атлантические острова, и вот таким окольным путем животные Южной Америки были способны достигать Мадейры и Азорских островов. Но разве не могли кролики и другие животные произойти непосредственно на Атлантиде и распространиться уже оттуда в восточном и западном направлении – в Америку и в Африку? Ведь если, как полагает профессор Шарфф, сухопутный мост, соединявший эти два континента, лежал значительно южнее атлантических островов, то трудно объяснить тот факт, что популяции кролика гораздо многочисленней в более умеренных северных широтах.

Мы находим различные виды грызунов, вновь и вновь вторгающихся на европейскую землю и в более суровые времена возвращающихся ледниковых периодов, а Макалистер даже склонен считать, что, когда ледники подходили ближе и леса уступали место тундре, мелкие грызуны неизменно возвращались на европейскую почву, и именно места их присутствия разграничивают более поздние внутренние обледенения. В то же время хорошо известно, что кролик особенно размножается в таком умеренном климате, как в Австралии, к которому, должно быть, был близок климат Атлантиды. Поэтому довольно трудно объяснить, почему эти животные все же предпочли благоприятному климату условия тундры. Возможно, однако, что кролик первоначально появился на земле Атлантиды – в наиболее подходящей для быстрого роста и размножения среде обитания, позднее же борьба за существование среди расплодившихся в огромном количестве животных заставила их обживать менее благоприятные регионы.

Как часто отмечалось, плотоядные животные третичного периода в Европе тесно связаны со своими собратьями, обитающими на Американском континенте. Европейские же атлантические острова не изобилуют животными этих видов, но представляется весьма вероятным, что за те столетия, которые отделяют третичный период от окончательного погружения Атлантиды, эти животные вполне могли быть истреблены цивилизацией подобно тому, как в Британии был истреблен волк.

Время от времени можно встретить небезосновательные заявления о том, что Атлантида, вероятно, была колыбелью всего животного мира. Такое утверждение, ввиду нашего недостатка знаний о предмете, должно приниматься весьма осторожно. Однако следует признать, что существуют некоторые обстоятельства, в свете которых можно допустить, что Атлантида была‑таки прародительницей некоторых видов животных. Так, например, данные, связанные с миграциями угря, хорошо иллюстрируют это предположение. Датский биолог – доктор Йоханнес Шмидт, серьезно изучавший миграции угря, – склонен думать, что последний может считать своей родиной воды океана, омывавшего берега Атлантиды. Идущие на нерест угри ежегодно покидают наши берега с тем, чтобы отложить свою икру в Атлантическом океане между Багамскими островами и Европой, после чего бесследно исчезают, а их потомство проплывает назад более четырех тысяч миль, чтобы снова вернуться в наши реки. В течение почти трех лет они плывут, держа устойчивый курс на берега Англии, в то время как американские угри, которых отличают по более короткому спинному хребту, безошибочно проделывают путь назад, к своей родине. Этот факт, похоже, указывает на то, что инстинкт гонит их к древнему месту рождения, месту, откуда изначально мигрировали угри и Европы, и Америки.

Подобное явление можно наблюдать и у скандинавских леммингов. Лемминг, маленький грызун, периодически испытывает тягу к миграции на юг. В эту пору бесчисленное множество этих зверьков оставляет норвежское побережье и уплывает далеко в Атлантику. Добравшись до места, к которому их зовет миграционный импульс, они долго плавают кругами как будто бы в поисках земли, о которой им сообщает инстинкт, но, обессилев от бесплодных поисков, наконец исчезают в морских глубинах. Их примеру следуют и большие скопления птиц, – истощенные полетом, они тоже бросаются в море. Так поступает красавец с шафрановыми крыльями catopsilia из Британской Гвианы, описанный американским натуралистом доктором Уильямом Бибом. Каждый год мужские особи этого вида принимают участие в фатальном полете. Они бросаются в море, как огромные цветные облака. Если подобные примеры миграций недостаточно красноречиво говорят об инстинктивном стремлении животных возвратиться к утраченной Атлантиде, то другое разумное объяснение этим действиям найти еще труднее.

Два известных биолога – господа Слатер – в своей работе «География млекопитающих» расценивают регион Центральной Атлантики как отдельную биологическую область земного шара, которую они называют «Межатлантикой». К этому региону они относят два вида морских животных – тюленя‑монаха и сирену. Ни одно из этих млекопитающих не стремится в открытый океан, а неизменно находится вблизи берегов. Один вид тюленя‑монаха населяет Средиземноморье, а другой – Вест‑Индию, в то время как сирену можно встретить в устьях рек Западной Африки, вдоль южноамериканского побережья и среди островов Вест‑Индии. Отсюда можно сделать вывод, что предки этих животных, должно быть, первоначально распространялись по береговой линии, которая «объединяла Старый и Новый Свет не в таком уж далеком прошлом».

Платон уверяет нас, что слоны обитали в Атлантиде. Мне всегда казалось, что повествование Платона о слонах выглядит весьма правдоподобно и увеличивает тем самым историческую ценность дошедшей до нас работы. Слон исчез из Европы сравнительно рано, Elephas antiquus встречается в позднем нижнем палеолите, a Elephas primigeneus в среднем палеолите или кроманьонском периоде. Маркиз де Серралбо обнаружил кости Elephas antiquus наряду с человеческими останками в местечке Торальба в провинции Сориа в Испании. И если это животное обитало в Испании в рассматриваемый нами период, в период, ставший свидетелем переселения людей из Атлантиды, то не кажется таким уж невероятным предположение, что слоны все еще бродили туда‑сюда между Европой и островом‑континентом по все еще существовавшему тогда перешейку, а после того, как этот перешеек исчез, в Европе этот вид животных вымер, но продолжал процветать в Атлантиде, где оказался в своего рода изоляции.

Я не могу, однако, найти каких‑либо следов его прежнего существования на Канарских или Азорских островах, но раскопки в этих местах проводились столь небрежно и в малом объеме, что при проведении там серьезной полномасштабной работы нас могут ожидать удивительные открытия. В любом случае нет ничего неожиданного в предположении, что слоны действительно обитали в Атлантиде. А если не обитали, то вряд ли бы тогда о них упоминалось в преданиях египтян, о которых пишет Платон. Слонов в Египте не было, хотя египтяне и знали, что они существуют в Центральной Африке. Поэтому представляется очень маловероятным, чтобы жрец из Саиса просто выдумал его с целью сделать свой рассказ более колоритным.

Изучая более скромные формы жизни на Азорских и Канарских островах, мы можем получить достаточно хорошее представление о том, как подобная жизнь зародилась в Атлантиде. Например, в Европе и в Америке мы находим много видов бабочек и моли, обитающих на Канарских островах. Шестьдесят процентов из них встречаются в Европе, а двадцать процентов в Америке – весомое доказательство их прежнего обитания на земле, соединявшей когда‑то эти два континента, а потом ушедшей под воду. Что касается континентального происхождения фауны атлантических островов, то М. Термье пишет: «Есть два факта, связанных с морскими животными, которые нельзя объяснить ничем, кроме как существованием чуть ли не до наших времен некоего морского берега, простиравшегося от Вест‑Индии до Сенегала и даже объединявшего Флориду, Бермудские острова и часть Гвинейского залива. Пятнадцать видов морских моллюсков жили в одно и то же время и в Вест‑Индии, и на побережье Сенегала, но нигде больше, и это явление можно объяснить только переносом эмбрионов. С другой стороны, фауна каменистых кораллов острова Святого Томаса, изученная М. Гравье, включает в себя шесть видов, один из которых, кроме флоридских рифов, не живет нигде вне острова, и четыре другие, известные только на Бермудских островах. Поскольку продолжительность морской жизни каменистых кораллов исчисляется всего только несколькими днями, невозможно объяснить их удивительное появление в тех местах морскими течениями.

Принимая все это во внимание, М. Гермайн вынужден признать существование Атлантического континента, соединявшегося с Пиренейским полуостровом и с Мавританией и простиравшегося далеко на юг вплоть до климатической зоны пустынь. В период миоцена этот континент снова простирается до самой Вест‑Индии. Тогда‑то от него и откалываются части: сначала в направлении Вест‑Индии, затем на юге, где образуется морской берег, простирающийся от самого Сенегала и до глубин Гвинейского залива, а через какое‑то время, вероятно в период плиоцена, и на востоке, вдоль побережья Африки. Последним большим фрагментом, в конце концов тоже поглощенным морской стихией и не оставившим после себя никаких других следов кроме четырех архипелагов, была, вероятно, Атлантида Платона».

 

Глава 14

КОЛОНИИ АТЛАНТИДЫ

 

По крайней мере несколько авторов упорно утверждали, что Атлантида в эпоху ее падения посылала многочисленных колонистов во все части света. Колониальное расширение Атлантиды было особенно подчеркнуто в уже современную нам эпоху Доннели, Брассером де Бурбуром и Огюстом ле Плонгеоном; все они стремились установить связь между Египтом и Атлантидой. Общее отношение большинства авторов, которые верят в проникновение Атлантиды в Америку и в Европу, может, очевидно, быть суммировано в одном из разделов статьи «Некоторые примечания относительно потерянной Атлантиды», которая появилась в журнале «Papyrus», официальном органе теософского общества в Египте в марте 1921 года. «Атлантида послала своих детей по всему миру, – говорит автор этой статьи, – многие из них вплоть до наших дней живут как краснокожие индейцы в Канаде и Соединенных Штатах Америки. Они колонизировали Египет и создали одну из самых могущественных египетских империй. Они распространились по северу Азии как туранцы и монголы, они – огромная и плодовитая раса, все еще составляющая большинство населения земли».

Конечно, очевидное возражение на это утверждение «официального» антрополога, если бы он вообще побеспокоился дать ответ, звучало бы следующим образом: «Имеется ли у вас какое‑либо материальное свидетельство присутствия Атлантиды в любой области Америки или Европы? Можете ли вы указать на какие‑нибудь документы, касающиеся их присутствия там, на любые существующие памятники культуры, возведенные их руками?»

Ответом будет то, что тщательно изученный фольклор является таким документом, сопоставленным равным по убедительности с любым другим, написанным черным по белому, – идея, которая медленно, но тем не менее верно принимается если и не всеми археологами, то опытными исследователями фольклора; и если невозможно указать на какой‑нибудь существующий памятник атлантидской культуры за ее пределами, то это вызвано тем очевидным фактом, что мы не можем сравнить их с оригиналами. Однако можно почти определенно сказать, что развалины архитектуры майя в Центральной Америке имеют наиболее ярко выраженное атлантидское происхождение, поскольку их архитектура была перенята с Антилии, западной, затонувшей в более позднее время части континента Атлантида.

Вопрос о колониях Атлантиды не может быть так легко решен, как думают и их сторонники, и противники. Было предоставлено достаточно свидетельств, фольклорных и этнологических, которые показали, что этот вопрос требует тщательного рассмотрения. Конечно, такая масса легендарных свидетельств не могла существовать без некоторого фактического основания, и при этом невозможно опровергнуть того, что народы, вступившие в Испанию и Францию в конце большого ледникового периода, прибыли из атлантической области. Рассказ Платона, кажется, хранит очень ясную память об азилийском или протоиберийском вторжении в Европу со стороны Атлантики. Он пишет об этом, черпая факты из египетских источников, почти в той же манере, в какой мог бы их писать средневековый историограф, то есть все время ссылаясь на еще более древний авторитет. Он сообщает нам, что атланты уже имели владения в Европе еще до основного вторжения и катастрофы, и факты археологии, судя по всему, подтверждают его свидетельство.

Уже достаточно говорилось об атлантидской колонизации Франции, Испании и Англии. Фрагмент из Диодора, сообщающий о поселении атлантов в Африке, достаточно ясен, и тот факт, что жители Северо‑Западной Африки в римские времена были известны как атланты, также существенен. «Эти атланты, – говорит доктор Бадичон, проживавший много лет в Алжире, – среди древних считались любимыми детьми Нептуна. Они сделали поклонение этому богу популярным у других народов – у египтян например. Другими словами, атланты был первыми известными мореплавателями».

Должно быть ясно, что если Атлантида в действительности погрузилась на дно приблизительно в 9600 году до н. э., как сообщает Платон, то вся ее колонизация в Европе должна была прекратиться тогда же. И если это так, мы должны идентифицировать всю атлантидскую экспансию в Средиземноморье и другие европейские области с азилийским или иберийским вторжением. Никакой опытный антрополог не будет оспаривать иберийское проникновение в Средиземноморье от Испании до Египта, даже при том, что он может и не согласиться с атлантидским происхождением этого народа. Но сам Серги, автор теории о том, что иберийская раса широко распространила свои поселения во всех частях Европы, придавал особое значение тому обстоятельству, что она произошла из Западной Африки, то есть от того самого региона, который все еще известен как регион Атласа, и от той самой части Черного континента, люди которого в римские времена все еще были известны как «атланты», Диодор их так и называл. «Возникла идея, – говорит он, – что скорее Западная, нежели Восточная Африка была родиной этих людей – древних и современных египтян, нубийцев, абиссинцев, галлов, сомалийцев, берберов и феллахов». Он «не станет отказывать пустыне Сахара в возможности оказаться колыбелью» этой средиземноморской расы. Его заключения относительно североафриканского происхождения иберийцев в настоящее время среди антропологов встречают молчаливое согласие. Если и мы согласимся с тем, что эти иберийцы и их предшественники, азилийцы, имели атлантидское происхождение, то это сразу решает вопрос – для нас, по крайней мере. Эта раса лелеяла память о своих атлантидских корнях из поколения в поколение, она распространилась по обоим берегам Средиземноморья, достигнув Греции и Малой Азии на севере и Египта на юге. Гораздо разумнее предположить такой процесс устойчивого продвижения расы, чем допустить прибытие, скажем, в Египет большого флота с Атлантиды в додинастические времена, как это делает ле Плонгеон.

Но в действительности ли Атлантида окончательно погрузилась на дно в 9600 году до н. э. или около этого? Не сохранялась ли значительная часть ее территории еще многие столетия после этой даты, и не продолжала ли она оказывать колониальное и культурное влияние на Европу, как это, похоже, делала Антилия по отношению к варварской Америке? Я признаю, что эта идея часто посещала меня. Я именую это «идеей» просто потому, что не могу найти достаточных доказательств, которые бы возвели ее в ранг гипотезы. Я уже имел дело с вопросом о существовании великой доисторической цивилизации в Атлантиде, остатками которой, возможно, были ориньякцы. Давайте же обратим наше внимание на то, что можно сказать о существовании атлантидской цивилизации в значительно более поздние времена, чем указал Платон, о ее культуре, которая либо возродила древний дух предориньякских времен, либо развилась от азилийского типа и все еще существовала уже в «исторический» период европейской археологии.

Период возможного существования такой цивилизации должен, естественно, приходиться на много столетий позже, чем названная Платоном дата – 9600 год до н. э., и предполагает развитие цивилизации более продвинутой, чем азилийская. Судя по аналогичному росту египетской культуры, не будет невероятным датировать ее где‑нибудь 5000 лет до н. э. В любом случае очевидно, что сама Атлантида должна была исчезнуть прежде, чем начался период регулярного торгового судоходства в Средиземном море, то есть приблизительно до 2000 года до н. э. Имеются ли у нас какие‑нибудь сведения о культурном влиянии Атлантиды на Европу в этот период? Кажется, мы имеем, по крайней мере, одно такое свидетельство в легенде о происхождении Кабири, – божествах, странный культ которых происходит с запада.

Из большой массы старинных легенд Кабири можно извлечь следующее: Кабири были божествами‑близнецами, позже отождествленными с Диоскурами – Кастором и Поллуксом. Они описаны Дионисием Галикарнасским как «двое юношей, вооруженных копьями». Санхониатон, карфагенский автор, заявляет, что они имели карфагенское или африканское происхождение. Культ Кабири действительно был пронесен от Северо‑Западной Африки до Египта и Греции, и совершенно определенно говорится, что он был «посвящен египетскому Осирису». Кабири, как утверждает Санхониатон, были изобретателями лодок, зачинателями охоты и рыбной ловли, архитектуры и сельского хозяйства. Они также изобрели письмо и практиковали медицину. В действительности кажется, что древний миф о Кабири хранит память о вторжении цивилизованной расы в Средиземноморскую область в период, когда та пребывала еще в состоянии варварства. Это, конечно, произошло в Северо‑Западной Африке. Сначала я думал, что этот миф повествует о вторжении азилийских народов в Средиземноморье, но хронологические рамки противоречат такому предположению, и кажется гораздо более вероятным, что он связан с культурным вторжением с запада в намного более поздний период, приблизительно за три тысячи лет до н. э.

Этот культ едва ли мог родиться в Северо‑Западной Африке. В этой области мы не находим никаких данных о прежнем существовании цивилизации, столь преуспевшей в архитектуре, сельском хозяйстве и письме. То, что культ Кабири в некотором роде связан с культом Осириса, кажется вполне понятным. Храм в Мемфисе был посвящен именно им, и они, очевидно, разделяют продвижение религии Осириса на восток от Северо‑Западной Африки до Египта. Не может ли быть так, что тайный культ, связанный с Кабири, пришел с Атлантиды, все еще существующей приблизительно за три тысячи лет до н. э., и что он распространялся на восток из Северо‑Западной Африки и через карфагенское влияние достиг Греции и Малой Азии? Кажется, нет никакого другого пути, объясняющего появление культа, который не мог зародиться на африканской почве.

Можно также предположить, что остров Крит был пронизан атлантидской цивилизацией и что в действительности именно культура Атлантиды была ответственна за прогресс минойской цивилизации. Была выдвинута теория, согласно которой рассказ Платона об Атлантиде был на самом деле простым воспоминанием о падении минойской цивилизации на острове Крит. Автор заявил в «Таймс» от 14 февраля 1909 года, что «исчезновение острова соответствует тому, что археология сообщает нам о крахе империи Кносса, сопровождаемой вытеснением критских моряков финикийцами в египетских портах».

Вряд ли, однако, о культурной катастрофе, произошедшей приблизительно за тысяча двести лет до н. э., египетские жрецы вспомнили и заговорили только шестьюстами годами позже, да еще возвели ее в катаклизм, который произошел на девять тысяч лет раньше! Это все равно что поместить падение Константинополя далеко назад – в эпоху неолита! Древние авторы даже без помощи документальных свидетельств знали свою историю лучше и имели более точное представление о хронологии, чем полагают некоторые современные историки. Слишком часто мы забываем, что письменная история является делом лишь последних двух или трех столетий.

На ее месте прежде была легенда, сохранившаяся в скудных письменных свидетельствах, она была таким же искусством, как сегодня письменная история.

Гораздо более вероятно, что минойская цивилизация острова Крит была смоделирована на основе цивилизации Атлантиды, которая, очевидно, просуществовала намного дольше, чем представлялось возможным до сих пор. Цивилизация на острове Крит имела, несомненно, очень древнее происхождение. Ранняя минойская цивилизация датируется приблизительно 3400 годам до н. э., и многие ее черты сильно напоминают рассказ Платона о жизни на Атлантиде. Бык был там священным животным, как и в Атлантиде, и большая арена в Кноссе конечно же использовалась для боев быков или жертвоприношений. Критяне в значительной степени были людьми иберийской расы, и они имели лабиринтообразные храмы‑пещеры, как у ориньякцев Испании и Франции. Нашим главным авторитетом в отношении мифа о лабиринте является Плутарх, рассказ которого, более или менее измененный, пролегал через лабиринт романтичной легенды, столь же запутанной, как и тот первый необыкновенный лабиринт, вдохновивший его. Для многих поколений это место отождествлялось с извилистой пещерой Гортина, пронизывающей небольшой холм у подножия горы Ида, с бесконечными разветвлениями, уподобившими ее подлинному логову монстра, с которым боролся Тезей. Но когда сэр Артур Эванс в 1900 году произвел свои знаменитые раскопки на территории Кносса, он склонился к тому, чтобы признать дворец Миноса истинным лабиринтом из‑за его лабиринтообразных вьющихся проходов и лестниц.

Как мы видели, пещеры, которые, согласно мнению специалистов, служили ориньякцам палеолита храмами, изобиловали нарисованными и скульптурными изображениями быка, который, очевидно, был главным божеством этой расы или, по крайней мере, объектом почитания или умиротворения для охотников. Нет никакого сомнения в том, что легенда, повествующая о Большом Быке, который в действительности жил в укромных уголках этих почти непроницаемых пещер – а они в Нио и в Арьеже простираются более чем на милю в глубину, – стала высокочтимым преданием для многих поколений.

Минойская цивилизация острова Крит почти наверняка произошла от ориньякской культуры, что видно в ее настенных росписях и танагрских статуэтках, связанных с подобными же испанскими предметами через Балеарские острова и в ее культе быка, изображение которого во дворцах поразительно напоминает искусство ранних ориньякских живописцев. Вероятно, некий миф о быкоподобном божестве, живущем в лабиринтообразной пещере, происходивший из Испании или из общего источника на Атлантиде, и породил критскую легенду о дворце‑лабиринте. Вышесказанное предполагает, что пещера Гортина была истинным критским лабиринтом, связанным с мифом о Тезее и Минотавре.

Идея, что Египет был колонией Атлантиды, не встретила особого энтузиазма у большинства авторов, пишущих на эту тему. На первый взгляд достаточно трудно признать это предположение обоснованным. На этой теории настаивает покойный доктор Огюст ле Плонгеон в работе «Царица Моо и египетский сфинкс», сообщающей о том, как Моо, принцесса майя Центральной Америки, сбежала в Египет после катастрофы, завершившейся погружением Атлантиды. Там она основала египетскую цивилизацию. Но мы не можем представить себе обстоятельства, допустившие переселение в Египет принцессы, которая была также ответственна за цивилизацию майя. Хронологические и другие соображения просто не дают подобной гипотезе права на существование.

Гораздо более вероятно, что любое влияние Атлантиды, которое достигло Египта, проходило через северо‑запад Африки.

Во‑первых, существуют неопровержимые доказательства, что Египет в ранние времена был населен людьми иберийской расы. Специалисты соглашаются в том, что иберийская раса внесла значительный вклад в те этнологические составляющие, которые помогли составить сложный комплекс, известный под именем древних египтян, и что они, должно быть, пришли в Египет с Запада. То, что иберийцы были атлантами, я уже постарался доказать, и если это доказательство принимается, то нужно также допустить, что они перенесли культуру Атлантиды в долину Нила.

Наиболее настоятельное свидетельство в пользу влияния Атлантиды на Египет связано с культом Осириса. То, что этот культ в Египте не был местным, очевидно, но в какую именно эпоху он был привнесен в страну Нила, сказать трудно. Он наверняка имел место в Абидосе во времена I династии, но некоторые тексты пирамид доказывают, что его история на этой земле еще более древняя.

Бадж верит, что поклонение Осирису было «ливийской» или североафриканской традицией. Но «Книга Мертвых», возможно, самый исчерпывающий источник сведений о характере и происхождении религии Осириса. По крайней мере за четыре тысячи лет до христианской эры некоторые ее обряды уже практиковались в Египте, и то, что они даже тогда были связаны с культом и искусством мумификации, вполне очевидно. Вместе с усложнением ритуала мумификации возросла и важность «Книги Мертвых», и считалось, что без знания ее текстов ни один умерший человек не будет допущен в жилище блаженных.

Не приходится сомневаться в том, что многие из текстов в «Книге Мертвых» гораздо древнее, чем I династия. Они были многократно отредактированы и переизданы, и даже в дате столь ранней, как 3300 год до н. э., писцы, которые копировали ее, были введены в заблуждение многими фрагментами, не соответствующими общему смыслу. Доктор Бадж замечает: «Мы в любом случае имеем основание утверждать, что самый ранний вариант этого произведения увидел свет одновременно с основанием в долине Нила цивилизации, которую мы называем „египетской“.

Один из этих текстов был действительно «обнаружен» во времена I династии и датируется 4266 годом до н. э. Когда же в таком случае он вообще был записан или литературно обработан?

«Книга Мертвых» почти наверняка была уцелевшим обломком неолитического ритуала сохранения тела, благодаря которому оно могло бы жить снова. Мы знаем, что ориньякские люди имели подобную концепцию бессмертия, согласно которой жизнь сохраняется в скелете. Вот что пишет профессор Макалистер об их методах покраски костей мертвых красной окисью: «Замечательный обряд раскраски костей в красный цвет должен быть отмечен особо... Цель обряда совершенно ясна. Красный – цвет жизни и здоровья. Мертвец должен был жить снова в его собственном теле, кости которого были его остовом. Окраска тела в цвет жизни была самой близкой практикой мумификации, которую знали палеолитические люди, это была попытка сделать тело снова пригодным для использования его владельцем. В этой связи поучительно вспомнить знакомый случай в фольклоре, в котором герой, попав в беду, восстанавливает плоть своего тела от костей, или даже от маленького осколка кости, и снова оживает».

Мумификация действительно просто развивает эту традицию, и ясно, что египетский обряд мумификации со всем его запутанным ритуалом произошел от этой ориньякской практики, которая была его ядром и семенем. Египтяне, подобно ориньякцам, считали красный цветом жизни. Они красили лица своих богов в красный цвет и размазывали красную краску на щеках мумий. По всей вероятности, ориньякская, а по сути, атлантидская, традиция окраски костей мертвых распространилась по побережью Северной Африки, пока не достигла Египта, где с течением времени она претерпела дальнейшее развитие, так, что уже не кости, а все тело окрашивалось в оттенки жизни. Но имеется также и серьезное основание верить, что по всему следу цивилизации Атлантиды – от Египта до Перу – культ бальзамирования, первые признаки которого мы находим в последние ориньякские времена, состоявший в обвязывании трупа кожаными связками и лентами, медленно развивался, пока не вылился в определенный ритуал с четкими правилами. Я полагаю, что этот культ Осириса был порожден в Атлантиде и распространился оттуда по всей Северной Африке, с одной стороны, и в Америку, с другой стороны, и что родственные ему обычаи пустили корни в большинстве тех мест, где он себя проявил.

 

Глава 15

---

Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 269; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!