Елена Прудникова: интервью к книге «Последний бой Лаврентия Берии»

15 декабря 2012

Интервью является послесловием к новой книге «Последний бой Лаврентия Берии». Приводится с сокращениями

- Знаете, Елена, самое моё сильное желание по прочтении Вашей книги — сразу же спросить: что в ней правда, и где здесь, всё же, художественный вымысел? - Сложный вопрос. Подходя к делу как исследователь, со всем положенным занудством, я скажу, что, в основном, всё придумано — ну как я могу знать, в самом деле, о чём и как говорили Сталин и Берия? А как автор художественной литературы — что книга перегружена фактами и в ней слишком много от учебника истории. Это, знаете ли, вопрос критериев. Если же говорить о голых фактах — здесь есть то, что было в действительности, то, чего не было, а также повествуется о том, что, скорее всего, на самом деле происходило, но об этом нет свидетельств и о том, чего не было, однако об этом имеются обильные и подробные воспоминания. - Загадками говорить изволите? Тогда давайте классифицировать. Итак, сначала… - …Во-первых, совершенно точно был государственный переворот 26 июня 1953 года. Никакая это не борьба за власть между наследниками Сталина, а самый обычный, нормальный путч. - Можете обосновать? - Конечно. В основе версии о «дележке власти» лежит совершенно нелепое предположение, что Сталин мог позволить себе умереть, не определив и не подготовив преемника, чтобы тот в любой момент мог принять штурвал из его рук. Байку о патологическом властолюбии Сталина, о том, что он опасался конкурентов — как и многие другие такого же свойства, запустил Хрущёв. Ни то, ни другое для реального Сталина абсолютно невозможно. - Почему вы считаете, что преемником был именно Берия? - Так ведь это написано плакатными буквами на всём послевоенном устройстве СССР. Дело в том, что сталинского преемника всё время ищут там, где его в принципе не могло в то время быть — в ЦК. Но это аберрация зрения, внесенная позднейшим, брежневским временем, когда партия получила в стране абсолютную и неограниченную власть. То же самое имело место до 1939 года. Однако с 1940-го по 1953 год это было совершенно не так. Вспомним: ещё на июльском пленуме 1953 года преемником Сталина называли Маленкова, он же находился на почётном первом месте в руководстве страны начиная с марта, сразу после смерти вождя. Но Маленков был председателем Совета Министров и всего лишь рядовым членом Политбюро после того, как отказался весной 1953 года от поста секретаря ЦК. Перенос центра тяжести государственного управления из Политбюро в Совнарком начался ещё в 1939 году, и преемника Сталина надо искать именно в Совете Министров. И там он находится на удивление легко. - Как именно? - В 1942 году было образовано Оперативное бюро ГКО, после войны преобразованное в Оперативное бюро Совмина, а затем названное просто Бюро Совмина. Это был своего рода «генеральный штаб» Советского Союза. Вне его ведения оставались — если оставались! — всего несколько министерств, из значимых: МИД, МВД, МГБ, Мингосконтроля и командование армией. Человек, возглавлявший Бюро Совмина, являлся по своему положению вторым лицом в СССР. Так вот: начиная с 1944 года этим человеком был Берия. Кроме того, он курировал ещё и три силовых ведомства: МВД, МГБ и МГК (МИД и армию курировал лично Сталин, он же занимался общими, стратегическими вопросами развития страны). Фактически власть в государстве была поделена между Сталиным и Берией, при общем кураторстве Сталина над «бериевской» половиной - неужели не очевидно, кому вождь собирался передать штурвал? Кроме того, отсюда следует, что Берия был либо полным и абсолютным единомышленником Сталина, либо его взгляды вождя устраивали — иначе бы такого объёма полномочий Лаврентию Павловичу никогда в жизни не видать. По сути, после войны страной управлял не один лидер, а два: старый и молодой, и первый постепенно передавал рычаги управления второму. Об этом, кстати, я собираюсь, если Богу будет угодно, писать следующую книгу, которая так и будет называться — «Система двойной звезды». - Вы хотите сказать, что уже в 1944 году Сталин определил себе преемника? - Думаю, это было сделано гораздо раньше, в 1944 году его решение всего лишь вышло на поверхность. Да и то как сказать… До сих пор я брала условной точкой отсчёта 1944 год, когда Берия стал заместителем Сталина по ГКО. Потом, занимаясь темой 22 июня, я выяснила, что уже тогда Берия входил в руководящую «тройку» СССР — самое узкое из узких руководств, какое только существовало в стране. Ему же было доверено проведение важнейшей из операций Великой Отечественной войны — эвакуации промышленности из угрожаемых районов. А новой условной точкой стало 8 августа 1941 года, когда Сталин стал Верховным Главнокомандующим. Он ведь хоть и был гением, но для того, чтобы спокойно руководить ходом войны, сосредоточившись на управлении армией, ему надо было опереться на «главнокомандующего» всем тылом, то есть единым военным лагерем под названием СССР. Из четырёх оставшихся членов ГКО, да и из всего Политбюро на этот пост годился только Берия. - Вы забываете про Молотова… - Молотов никогда не работал самостоятельно, на всех постах его плотно опекал Сталин. А в тот момент, о котором мы говорим, у вождя на это просто не было ни времени, ни сил. Ему требовался был человек, способный действовать самостоятельно, без нянек. Ещё будучи Первым в Грузии, Берия показал, что он это может, и как показал! Но 8 августа — это, опять же, момент действия, а решение-то, думаю, было принято значительно раньше. - Так когда же? - Есть одно косвенное указание. Дело в том, что преемник не вырастет сам собой, его надо готовить, и процесс это не быстрый. На XIX съезде Сталин сказал: для того, чтобы воспитать государственного человека, требуется десять лет, потом поправился — пятнадцать. Если отнять от 1952 года пятнадцать лет, мы получим 1937-й. Но если верно то, что уже с 1949 года Сталин начал передавать власть, то мы окажемся уже в 1934 году. Это очень интересная дата. В тридцать четвертом убили Кирова, и Сталину надо было подумать о новом преемнике. А он — не тот человек, который долго думает. - Значит, первым, кого Сталин готовил в свои преемники, был Киров?!! - А больше просто некого! Для Сталина экономика всегда была приоритетом. Значит, на посту главы государства его мог заменить только тот, кто имел опыт успешного комплексного управления страной или регионом. Таких в ту пору было немного. В Политбюро — Орджоникидзе и Киров. Первый не подходил по ряду личных качеств и по причине национальности. А то, что говорят, будто Киров по ряду свойств тоже не слишком подходил — так ведь Сталин не имел возможности искать идеального лидера, ему приходилось выбирать из тех, кто был рядом. - Национальность Орджоникидзе Сталину мешала. А национальность Берии — нет? - Дело не только в национальности. Орджоникидзе был невероятно вспыльчив и, чуть что, пускал в ход руки. Ну что это за глава государства, который может, рассердившись, взять и дать по морде? А что касается Берии, то он был человеком такого масштаба, когда мелочи вроде неподходящей национальности значения уже не имеют. Думаю, что если бы он сумел дожить на своём посту до семидесяти лет, как Сталин, мы бы сейчас спорили, кто из них сделал для СССР больше. - Даже так? — Только за свои «сто дней» он показал себя как государственный деятель исторического масштаба. Казалось бы, что можно сделать за сто дней? Но были начаты такие интереснейшие политические преобразования… а ведь мы ещё не знаем, что планировалось в экономике! - Так кто задумал экономическую реформу — Сталин или Берия? - Задумал, наверное, всё-таки Сталин, но роль Берии, я полагаю, здесь была очень велика. - Значит Сталин, по-Вашему, был против экономики социализма? - А её просто не успели создать. Начиная с первых пятилеток, экономика СССР всё время была чрезвычайной и по этой причине командной. Об экономических механизмах стали задумываться уже после войны, когда отпала необходимость в такой бешеной гонке и надо было переходить к нормальной экономике мирного времени. Какие-то преобразования явно готовились. Вспомним сталинские «Экономические проблемы социализма в СССР» — они появились именно в тот период. А толчок, думаю, дало «дело Госплана», когда наружу вылезло — что может сотворить с экономикой недобросовестный плановик или просто предатель. Вознесенского-то расстреляли, а проблема осталась. - И вы думаете, экономику предполагалось сделать рыночной? - Планово-рыночной, конечно. Ещё в 1930-х годах, когда вся страна работала не за деньги, а по приказу, в «бериевской» Грузии успешно применялись экономические механизмы. Там интересным образом комбинировались предприятия союзного подчинения, работавшие по общегосударственному плану, и местного, а также командные и экономические методы. Вообще надо бы внимательнейшим образом изучить грузинский опыт 1930-х годов — именно как полигон новой социалистической экономики. Мне, кстати, пришлось столкнуться с высказываниями крупных западных экономистов — по-настоящему крупных, а не тех, с которыми советовались наши «мальчики в розовых штанах» — и эти специалисты говорили о том, что одной из основных целей «перестройки» было — разрушить советскую плановую экономику, поскольку это экономика послезавтрашнего дня, и ничего более эффективного пока не придумано. Недавно мне пришлось услышать очень интересное сравнение, с которым я, в общем-то, согласна. Рыночная экономика — это великолепный, навороченный по последнему слову техники и дизайна гоночный автомобиль. Советская плановая экономика - неуклюжий, уродливый и недоработанный космический корабль. И даже нереформированная, громоздкая, эта экономика всё равно была опаснейшим конкурентом. А возвращаясь к концу 1940-х — началу 50-х гг.., следует сказать только одно: кто бы эту реформу ни разработал, провести её мог только Берия. - Почему не Сталин? - Для повседневной работы по проведению реформы у него силы были уже не те. Голова-то та же, а вот работоспособность, увы… Я только начинаю работу над тем периодом, но уже сегодня чем больше узнаю, тем больше понимаю, какое будущее нам обрубил Хрущёв. - Возвращаясь ещё раз к вопросу о преемнике — почему же главой государства после сталинской смерти стал Маленков? - Возможно, таково было компромиссное условие в переговорах между партией и правительством, но, скорее, это было решение Берии. Именно он первым, не считая чисто формального председательствования Хрущева, взял слово пятого марта на том заседании, когда решался вопрос о власти, и предложил на этот пост Маленкова. Тем самым, кстати, по распределению ролей сыграв в новом правительстве ту роль, которую в 30-е годы играл Сталин. Вспомним, вождь далеко не всегда сам занимал главные посты. Вспомним и о том, что это Берия давал установки врачам на сталинской даче, он же приказал прекратить реанимационные мероприятия — то есть, вел себя, как реальный глава государства. И до 26 июня правительство ему подчинялось беспрекословно, так что потом им всем пришлось очень сильно выкручиваться на пленуме, объясняя причину, по которой они это делали. А почему Берия не стал предсовмина… Тут может быть несколько версий. В «Последнем рыцаре Сталина» я изложила одну — что дело было в национальности. В этой книге — другую… - Причём весьма неожиданную… - Да, но что в ней невозможного-то? Берия ведь был для государственного деятеля молод — 54 года, а выглядел гораздо старше. Есть свидетельство, что он работал лежа — по крайней мере, отца одной моей знакомой он принимал таким образом, и того человека, довольно крупного конструктора, это чрезвычайно поразило. Наконец, буквально месяц назад я узнала о нервно-психических проявлениях лучевой болезни — это переходящие друг в друга эйфория и депрессия. Если учесть темперамент Берии, это точнейшим образом совпадает с тем, что говорили о нем на пленуме и что вспоминали о том, каким он был весной 1953 года. Он был явно чем-то очень болен, а какая болезнь для председателя атомного комитета является самой естественной, можно сказать, профессиональной? Кстати, два его заместителя, Малышев и Завенягин, умерли от неё же в середине 1950-х годов. Не надо забывать, что лучевая болезнь в то время была практически не изучена, так что едва ли врачи могли дать какой-то определенный прогноз. И было бы просто безответственно — брать на себя управление государством, когда ты не знаешь, сколько тебе осталось. А потом что — новый передел власти? - Что ещё в Вашей книге — исторический факт? - Основные политические события, смещения и назначения государственных лиц, пленумы и съезды и т.д. Общая историческая канва достаточно точно выверена по датам и событиям. Биографии Берии и других людей основаны только на реальных фактах — кроме диалогов, конечно. Хотя и в этом случае часть из них относится к тем, которые могли бы иметь место — если не с теми же словами, то с тем же смыслом… - Тогда пойдём дальше: где начинается вымысел? - …Во-первых и в основных, не было ареста Берии. До работы над этой книгой я была уверена в этом процентов на девяносто, теперь — на девяносто девять. - Зачем же Вы взяли этот сюжет?! - Потому что от десяти процентов вероятности тоже отмахиваться нельзя, тем более, если эта версия является общепринятой и подтверждается некоторым количеством свидетельств. К тому же, существует и такой способ исследования версии — подать ее в художественной форме и посмотреть, что получится. В этом случае сама работа достаточно интересная — составление интриги, взаимодействие характеров… - И как результаты? - Вы же сами видите. Как только исторические персонажи ожили, задвигались, начали вести себя не как персонажи, а как люди, сразу же стало ясно, что механизм событий, который сейчас считается общепринятым — на самом деле громоздкий, нелепый… да и нереализуемый. Чтобы свести концы с концами, потребовались грубые, искусственные натяжки и допущения. Конечно, в жизни и не такое случается — но вот составлять столь нелепые планы переворота, в расчёте на случайности… Они же не декабристы, в конце-то концов! - О каких «натяжках» Вы говорите? - О хронике переворота. Поскольку это не реальная жизнь, а детектив, то я могу себе позволить и совершенно случайное отсутствие Берии дома в тот момент, когда его особняк брали штурмом, и авантюрный вывод из игры его заместителя Богдана Кобулова, и то, что Молотов и Маленков пошли на поводу у Хрущёва и начали плясать под его дудку, ограничившись лишь устным сообщением о смерти Берии и не потребовав предъявить его труп. А в реальности и Кобулов, и Маленков с Молотовым вели бы себя так, как они вели, только в одном случае — если Берия был мертв и они об этом знали точно и достоверно. - Стало быть, возможность ареста Берии на Политбюро вы исключаете полностью? - Повторюсь: теперь — примерно на девяносто девять процентов. Дело в том, что я буквально только что получила подтверждение того основополагающего факта, о котором до сих пор знала лишь из одного источника, причем источника, к сожалению, наделенного богатой фантазией. Я имею в виду обстрел особняка Берии, который имел место 26 июня 1953 г. около 12 часов дня. До сих пор о нем говорил только Серго Берия. Теперь же у меня есть запись интервью и воспоминания Петра Николаевича Бургасова, бывшего главного санитарного врача СССР, который в то время работал в ведомстве Берии. 26 июня днём он столкнулся на лестнице с Ванниковым и Серго, которые куда-то бежали, а позднее зашел к Ванникову, и тот рассказал ему, как ездил на улицу Качалова, что там видел, и что Берия, скорее всего, убит. Думаю, в этом случае двух свидетельств достаточно. И это полностью опрокидывает общепринятую официальную версию. - А если Берии всё же не было дома? - Если Берии не было дома, ему доложили о штурме в течение пяти минут, и неужели вы думаете, что после этого он поехал бы на Политбюро? Да никогда в жизни! У него нашлись бы другие, куда более важные дела. - А если всё произошло одновременно? Арест и стрельба на улице Качалова? - А какой смысл штурмовать пустой дом? Чего там искать и куда так торопиться? Если Берия уже арестован, что мешает обычным порядком снять охрану, приехать с ордером и так далее… Можно даже предположить, как всё произошло. Серго вспоминал, что видел разбитые окна отцовского кабинета и след пулеметной очереди на стене. Если прорываться в дом — это будет долго и шумно. Во-первых, Берия сильно не ягненок, так что можно и не прорваться. Во-вторых, за это время приедут лихие ребята из МВД. А теперь представьте себе: во двор врывается бронетранспортер, из дома выскакивает охрана, начинает выяснять отношения. Что в этом случае делает Берия? Да проще простого: подходит к окну — посмотреть, что случилось. И тогда — по окнам из пулемета. - Не слишком ли просто? - Для нашего времени — да! Но ведь они все там были фронтовики, с боевым опытом и в этом качестве — мастера простых решений. Да и зачем арестовывать Берию? Живой он создавал слишком много проблем. И самая главная из них — та, что пока он был жив, продолжала существовать реальная альтернатива новой власти, то есть, можно было выбирать между Берией и Хрущёвым. Поэтому, чтобы заставить партию и правительство плясать под их дудку, заговорщики должны были поставить всех в безвыходное положение — доказать, что Берия мёртв и выбора нет. Иначе все могло окончиться для них очень плохо. - Как? - Да хотя бы те же Маленков или Молотов могли обратиться к пленуму. Их вес и авторитет были несравнимы с хрущевскими, любой из них мог сделать так, что Никита Сергеевич шел бы из зала уже в наручниках. И одно то, что их выпустили на трибуну в первый день пленума, говорит совершенно точно: альтернативы не было, бороться не за что, Берия мертв, более того, члены Политбюро видели его мертвым. - Почему? - Поверили бы они иначе Хрущёву, как же! Это только в книжке они такие доверчивые… - А если все они были заодно, как утверждал Хрущёв? - Заодно — с какой стати и во имя чего? Во-первых, ни один из тех, кто оставил воспоминания о том дне, так и не смог выдумать хоть какой-то, самой убогой мотивации этого ареста, даже спустя годы. «Борьба за власть» — это аргумент примерно такого же свойства, что и происки жидомасонов. Борьба за власть существует всегда, а перевороты случаются крайне редко. Отчасти по той простой причине, что кроме заинтересованных политических сил для этого требуется иметь группу конкретных людей, готовых рискнуть жизнью. Какая мотивация этого риска у Хрущёва, Булганина, Москаленко, Жукова? А шансы оказаться у стенки для них были, мягко говоря, очень весомыми. - И какой же Вы видите мотив? - Только один — жизнь! Только для спасения собственной жизни можно выступить против такого сильного правителя, как Берия. Причём это явно какие-то тайные игры, потому что о действительной подоплеке событий все действующие лица молчали насмерть. Даже Хрущёв в воспоминаниях так и не обмолвился, что конкретно произошло. Никакой конкретики не было и на пленуме. Так называемое «дело Берии» — настолько убогий фарс, что читать смешно. На вопрос: «За что?» — ответа так и нет. А без причины, просто так менять Берию на Хрущёва? С какого перепугу? Не говоря уже о том, что страну жалко. Это во-первых. Во-вторых, детективный рассказ Хрущёва, как Берия готовил переворот и они чуть ли не неделю сговаривались, чтобы его арестовать — это, простите, сериал для домохозяек. Неужели можно поверить, что прямо-таки никто из Политбюро, зная, что готовится, Берию не предупредил? Да если бы Хрущёв рассекретил свой замысел перед соратниками, он 26 числа уже давал бы показания на Лубянке. Тут есть один небольшой нюанс: дело в том, что для членов тогдашнего Политбюро Берия был гораздо больше своим, чем Хрущёв. - Хрущёв же раньше пришёл в Политбюро! - Да, раньше, он стал членом Политбюро в сороковом году, а Берия лишь в сорок шестом. Ну и что? Политбюро — это всего лишь одна из тусовок той группы людей, которая управляла государством. У них были и другие тусовки. До конца 1930-х годов всем управляло Политбюро, во время войны — ГКО. Тут вообще не надо зацикливаться на названиях. Органы разные, но люди-то одни и те же! Как сказал, по-моему, Микоян: «ГКО — это был кабинет Сталина». Равно как и Президиум Совнаркома, и Политбюро — а потом секретарь оформлял каждое из решений под своим грифом, только и всего. Значимость каждого из государственных деятелей очень хорошо показала война, когда было не до политических танцев и структура управления государством строилась жестко и однозначно. А в этом случае мы наблюдаем совершенно другой расклад. Берия в войну был членом ГКО, а Хрущёв — членом Военного совета фронта. Это не просто разные уровни, это несоизмеримые уровни! После войны Берия был председателем Бюро Совмина, по факту, вторым человеком в стране, а Хрущёв — первым секретарем сначала на Украине, потом в Москве, то есть, региональным руководителем. Максимум, чего он достиг к концу карьеры — должность секретаря ЦК, которая в начале 1950-х уже почти ничего не значила. Он до самых последних дней не дотягивал до уровня тех, кто собирался в Политбюро, не говоря уже о личных качествах и личных талантах. И с какого перепугу они стали бы менять Берию на Хрущёва? Тем более что характер у Никиты Сергеевича был ничуть не лучше. Причём: если Берия устраивал ругань по делу, то Хрущёв по причине попавшей под хвост вожжи. Наконец, третье. Неужели вы думаете, что члены сталинского Политбюро позволили бы, как говорил на пленуме Хрущёв, «сначала арестовать, а потом разобраться»? Тем более если речь идет о втором человеке в стране? Не надо их держать за идиотов! Давайте вспомним хотя бы дело Михаила Кагановича, всего лишь брата одного из членов Политбюро. Август сорок первого, идет война. Тем не менее, эти предельно занятые люди сначала смотрят материалы дела, потом допрашивают Ванникова, который дал показания на Кагановича, затем проводят очную ставку — и все это время Каганович остается на свободе. А ведь он всего-навсего директор завода. - Стало быть, аресты решением Политбюро… - Придуманы гораздо позже. Всё было куда сложнее. Перед тем, как дать НКВД санкцию на арест, в Политбюро тщательнейшим образом изучали все материалы… - Этим занималось всё Политбюро? - Нет, насколько мне известно, руководящая «двойка» — Сталин и Молотов — и те, кто непосредственно имел отношение к вопросу. Если речь шла о военных — Ворошилов, если о партийцах — возможно, Маленков. В общем, чтобы получить разрешение на арест высокопоставленного деятеля, Ежову надо было очень и очень потрудиться. - А как же резолюции на донесениях НКВД: «арестовать такого-то»? Скажете, этого не было? - Было, конечно. Причина в том, что «двойка» имела гораздо больше информации, чем следователи НКВД и даже нарком. К ним ведь стекались данные всех разведок и контрразведок, сколько их было в стране, плюс к тому информация шла по личным каналам… Всей полнотой картины обладали только Сталин и Молотов, и многое из того, им было известно, не полагалось знать не только наркому внутренних дел, но даже другим членам Политбюро. Кстати, в этом причина того, что некоторые арестованные заговорщики, молчавшие на допросах, начинали говорить после личной встречи со Сталиным — вождь знал, что им предъявить. - Вы хотите сказать, что во время репрессий произвола не было? - Был, и ещё какой! Но не в отношении лиц из номенклатуры. Сейчас трудно даже представить себе, с какой дотошностью в Политбюро курировали следствие по делам важных персон! Не на уровне обвинительных заключений — на уровне отдельных допросов! И я уверена, что в том знаменитом сталинском «расстрельном» списке на 129 человек — кстати, единственном опубликованном списке — он знал каждое дело… Так что, как видите, слишком много аргументов за то, что не было никакого ареста, и ни одного реального доказательства того, что Берия после 26 июня был жив… впрочем, об этом я подробно писала в «Последнем рыцаре Сталина». Ну и, соответственно, не было ни бункера, ни допросов, ни дуэли Берии и Руденко… - Если ареста не было, стало быть, и все протоколы допросов — вымысел? - Нет, нисколько. Протоколы вполне реальны. Это та неправда, о которой существуют документальные свидетельства. А раз они есть, почему бы их не использовать в романе? Только уж очень они глупые, эти протоколы… - В той ли версии или иной, меня и, думаю, многих продолжает мучить главный вопрос: как Лаврентий Павлович Берия, с его-то опытом и несомненным умом, мог так попасться? Неужели он не предвидел, что с ним готовится расправа? - На этот вопрос однозначного ответа у меня пока нет. Но даже если предвидел, едва ли он мог предполагать настолько грубые силовые действия, а главное, что переворот будет производиться руками военных, с танками, БТРами и пулеметами. Второе — похоже, он всё-таки доверял Хрущёву. И третье — по всей видимости, он считал, что Сталин умер абсолютно естественной смертью. Нелепые показания охраны, свидетельствующие о том, что со смертью вождя все было очень непросто, даны уже много десятилетий спустя, а тогда версия была простая и ясная: охрана обнаружила умирающего Сталина под утро 2 марта и сразу же сообщила, куда положено. Если бы Берия знал, что Игнатьев причастен к смерти вождя, он, возможно, и поостерегся бы так прямо его арестовывать. Но… даже самый опытный солдат может наступить на мину. И Берия — не исключение. (Считаем своим долгом отметить, что ряд серьёзных историков придерживается иной, на наш взгляд, более правдоподобной версии. За сутки до своего убийства, 25 июня 1953г., Л.П. Берия запросил санкцию на арест бывшего министра госбезопасности Игнатьева по делу об отравлении И.В. Сталина, которое он очень быстро сумел расследовать, а следующим должен был быть именно Хрущёв. К тому же он имел на руках материалы сталинского расследования о подлинных причинах и виновниках трагедии 22 июня 1941 г., полученные им от Сталина незадолго до его смерти. Для Никиты и Жоры (Г.К.Жукова) сильно запахло жареным…- Прим. Ред.) - Как вы думаете, какие отношения были между Сталиным и Берией? - Очень близкие и тёплые. Это были два человека одной культуры, одного менталитета, у них были одинаковые жизненные ценности и цели в жизни. Да и факты говорят именно об этом. Есть, например, любопытнейшее воспоминание Серго Берия, относящееся к началу 1934 года — как раз тогда, когда Берия был на съезде избран членом ЦК. Серго вспоминает, как уже после съезда они ехали на сталинскую дачу, причём он был в одной машине со Сталиным и без родителей. На даче Сталин сам укладывал его спать, потом там был праздник. Куда делись папа с мамой? Скорее всего, общались с Кировым, а Сталин занимался ребенком, давая им возможность побыть вместе. Согласитесь, это свидетельствует о том, что отношения были достаточно близкими. Или, например, существуют фотографии Берии вместе со Светланой, причём их несколько. А у Сталина не было привычки позволять каждому встречному сниматься со своей дочерью. То есть, похоже, что уже в начале 1930-х Берия был близок Сталину. А что здесь, кстати, удивительного? Человек он был незаурядный, очень обаятельный и по-человечески хороший — почему нет? - Берия — по-человечески хороший… Звучит странно… - Увы, таков холодный голос анализа. Когда, разбирая ворох свидетельств, я отбросила всё, что исходит от Хрущёва и его команды, а также откровенную ложь, фактов осталось очень мало. Но эти разрозненные обрывки реальности начали складываться совсем в другую картину. …Вернёмся ещё раз к отношениям Сталина и Берии. Вождь на самом деле контролировал, как Берия живет, в каких условиях, все ли у него в порядке, и Берия на самом деле целовал руку умирающему Сталину. И не раз приходилось слышать о его речи на похоронах вождя — ее трагизм запал людям в душу настолько, что эту речь вспоминали спустя пятьдесят лет, когда всё остальное просто стерлось. Чтобы вытравить все это из памяти людей, и понадобилась сказка о чудовищном лицемерии Берии. - Но ведь не один человек рассказывал, как оживлен и весел был Берия буквально на следующий день после смерти Сталина. Что же, по Вашему, это все враньё? - Не обязательно! Мне не раз приходилось сталкиваться именно с такой реакцией на потерю близкого и любимого человека у людей, не склонных к публичным проявлениям чувств. Это защитный психологический механизм для тех, кто по каких-либо причинам не позволяет себе плакать на людях. Кстати, аналогичный случай был в 1923 году, когда тяжело больной Ленин потребовал от Политбюро дать ему яду. У Троцкого от заседания, на котором обсуждали этот вопрос, осталась в памяти жуткая «полуулыбка», с которой Сталин докладывал о требовании вождя. А ведь Сталин по-человечески относился к Ленину с большой любовью. Знаете ли, положение обязывает… - Да уж, загадочная личность — Лаврентий Павлович Берия … - Скорее наоборот, не загадочная. Судя по всему, он как раз был очень простым человеком, настолько простым, что это всем сегодня покажется невероятным. Технарь до мозга костей, руководитель промышленности, со всеми особенностями этого типа личности, очень эмоциональный и в то же время прямолинейный, патологически неспособный к интриге… - Вы это серьёзно? - Не забывайте, что общепринятый портрет Берии — это портрет убитого, написанный убийцами. Какой объективности вы от них хотите? Тем более, начиная с самого момента убийства, его поведение анализировали с позиций бюрократической, аппаратной логики и все ещё удивляются, как мог существовать на земле такой монстр, который получился в итоге. А на самом деле не монстр получился, а полная ерунда, потому что этот человек никаким боком не вписывался в аппаратные взаимоотношения, он жил по другим законам. Аппаратную логику он не понимал, не принимал и знать ее не хотел, вот и все. И когда это поймёшь, всё становится на свои места. Ведь история — это не столько даты, события, документы, сколько люди, которые ее творят. Не было бы Сталина или Гитлера — и мировая история была бы иной. Причем люди это крупные, со своими характерами, взаимоотношениями, особенностями. О Сталине уже тома исписаны, но возьмем, например, Молотова. С одной стороны, упрям, амбициозен, коммунистический начетчик, а с другой — непреклонный и жесткий дипломат, который руководствуется в своей работе исключительно здравым смыслом, но не идеями. Что здесь от Молотова и что — от сталинского руководства? Или, например, другой штрих, очень хорошо его характеризующий. Чуев спрашивает у Молотова, спорил ли Берия со Сталиным. Тот отвечает: нет, не спорил. И тут же, в следующей фразе, выясняется, что на самом деле спорил, и ещё как, но исключительно по конкретным вопросам. А для Молотова спор по конкретным вопросам — это вообще не спор, спорить можно только по вопросам политическим, а всякая конкретика — это рабочие моменты. - А Вы как считаете, действительно спорил? - Конечно! Люди, не умевшие отстаивать свою точку зрения, возле Сталина не задерживались. И Молотов спорил со Сталиным и нередко умел настоять на своём, поскольку был намного упрямее вождя. Кстати, говоря о процессах 1930-х годов, нельзя забывать, что вопросы в тогдашнем Политбюро решались голосованием. И Сталин нередко оставался в меньшинстве. - А Маленков? Он у Вас здесь тоже не такой, каким его всегда «подавали»… - Думаю, что его также оболгали. Видите ли, во-первых, хрущёвцы не знали чувства меры. Они так старались всех уверить — мол, именно Маленков руководил переворотом, что невольно закрадывается мысль: наверное, он был здесь ни при чем. Да и поступили с ним не в пример более жестоко, чем с остальными. Вспомним: после попытки снять Хрущёва в 1957 году — заметьте, совершенно уставными методами, — Маленкова отправили в ссылку, откуда позволили вернуться лишь через десять лет. Думаю, условием возвращения было молчание — мемуаров он не оставил, и что интересно, никто из историков на него даже не ссылается. То есть, человек всю остальную жизнь попросту промолчал. А между тем о его подлинной роли в сталинском СССР мы знаем ещё меньше, чем о роли Берии. Факт тот, что он был одним из пяти членов ГКО, а значит, уже в сорок первом году входил в самое узкое из всех узких руководств. - А с Берией они были в хороших отношениях? - Похоже, не просто в хороших, а в дружеских. Серго Берия возмущенно оговаривается по его поводу: человек был другом дома и предал! Впрочем, десять лет в Экибастузе могут научить молчать… Кто Вас ещё удивляет? - Абакумов! - О, это замечательный и тоже непонятый герой нашей истории. Недавно вышла вполне приличная его биография, где приводятся малоизвестные факты. Что вы скажете о человеке, которому в служебной характеристике писали: «порывист»? О человеке, который при таком качестве за три года взлетел с лейтенанта до генерала? Умный, горячий, всегда идущий напролом, умевший любить и ненавидеть с полной отдачей… С одной стороны, он имел, как и многие другие, всего лишь начальное образование, с другой — в протоколах обыска его квартиры значится библиотека в полторы тысячи томов, что для того времени очень немало. Или, например, в «органах» вспоминают, что Абакумов завёл в МГБ отличный оркестр и часто заказывал для себя классическую музыку… - Что ещё о нём вспоминают в «органах»? - Что это был высочайшей квалификации контрразведчик, внимательный начальник, готовый насмерть стоять за своих подчиненных. Ивашутин, будущий начальник ГРУ, вспоминал, как в 1942 году его вызвали в Москву, к Абакумову. По ходу разговора тот между делом поинтересовался, большая ли у собеседника семья и, узнав, что его близкие пропали при эвакуации, обещал навести справки. На следующий день он снова вызвал Ивашутина, сухо сообщил, что его семья в Ташкенте, дал трое суток отпуска и самолет, чтобы слетать к родным. Вот такая история… Ещё говорят, что он никогда не применял в работе физические методы воздействия. Кстати, о том же и в тех же лубянских краях говорили и историку Юрию Жукову. - Тем не менее настаивать на том, что Абакумов невиновен, не решился даже Юрий Мухин. - Мухину еврейский вопрос глаза застит, иначе он бы уже давно и непременно заметил, что основной документ в «деле Абакумова», то знаменитое письмо ЦК, где его обвиняют в истории с доктором Этингером (история, кстати, совершенно шизофреничная: существуют два обвинения — в фальсификации следствия по делу невиновного Этингера и в свертывании следствия по делу виновного Этингера. В общем, фальсификаторы абакумовского дела сами запутались…) — фальшивка. Оно об этом прямо кричит. И нелепостью обвинений, и корявым, нехарактерным для документов того времени стилем. У меня вообще есть подозрение, что фальшивые документы для Хрущёва изготавливал какой-то саботажник, так они легко определяются. Кто ещё Вас удивляет? - Серов. Почему Вы думаете, что он был в заговоре? - Хрущёвцы не могли обойтись без сильного союзника в МВД — надо было, чтобы кто-нибудь нейтрализовал возможные действия «органов», не то и вправду пришли бы ребята из «бюро № 2» и всех повязали. Это должен был быть уровень первого заместителя министра. Кто именно — легко догадаться: кто сделал карьеру при новой власти, тот с ними и шел. Из трех первых заместителей Берии: Кобулова арестовали и расстреляли, Круглов стал министром внутренних дел, то есть, получил прежнюю должность, которую занимал до 1953 года, а вскоре его и вообще вышибли из органов, и лишь Серов сделал карьеру, став председателем КГБ, а потом начальником ГРУ. - Да, Елена, в Вашей версии все дьяволы становятся ангелами, а вполне приличные люди — преступниками. Но поговорим о вещах принципиальных. Кажется, уж по этому поводу не спорит никто — в МГБ всегда применялись пытки. Даже сторонники Берии это признают, но не осуждают, а оправдывают. - Не ангелы они были, но и не такие монстры, какими их рисуют. Просто крепкие мужики, знавшие, что такое война. Что же касается пыток, то пока можно считать установленным, что они применялись в «органах» как метод при Ежове в 1937 — 1938 годах и при Игнатьеве в 1951 — 1953 гг. При Берии и Абакумове как метод их не применяли, а вот делали ли это в отдельных особых случаях — вопрос (естественно, я имею в виду только пытки с санкции руководства). Доказательств того, что это делали при Берии, кроме показаний уже хрущёвского времени, нет. А эти показания, мягко говоря, не внушают доверия. - Почему? - Очень просто. Во-первых, таким был социальный заказ, а людей, готовых со всей душой его выполнить, всегда бывает предостаточно. Во-вторых: допустим, что какой-либо человек действительно занимался антиправительственной деятельностью, его арестовали, изобличили, он рассказал все, что знал и этим купил себе жизнь. Потом он вышел на свободу, в хрущевские времена был реабилитирован. Как вы думаете, если его будут спрашивать о его деле, что он станет говорить? Скажет правду или заявит, что его зверски пытали и заставили оговорить невинных? Это с одной стороны. А с другой стороны, едва ли человек, который, будучи наркомом внутренних дел в первый раз, давал санкции избивать арестованных, начнёт свою деятельность на этом же посту во второй раз с беспрецедентного приказа о запрещении пыток. Никто от него такого приказа не требовал, это была в чистом виде его инициатива. Нелогично. Берия уже в тридцать восьмом году был не мальчиком, а профессионалом высокого класса и наверняка имел вполне сложившееся мнение по этому вопросу. - А как же признания его заместителей на следствии 1953 года? - Сначала надо проверить подлинность самого следствия. О так называемых «бериевских протоколах» я и не говорю, но допросы его сотрудников тоже весьма сомнительны. Дело, как всегда, в мелочах. Например, Гоглидзе показывает, что брат Серго Орджоникидзе Папулия и деятель грузинской компартии Эрнст Бедия в 1937 году были осуждены «тройками» — между тем они не относились к контингенту, подведомственному «тройкам». Их могла судить только Военная Коллегия или, в крайнем случае, местный трибунал. И Гоглидзе, бывший тогда наркомом внутренних дел Грузии, это прекрасно знал. А вот если протокол сочинял достаточно молодой работник прокуратуры, непричастный к работе «троек», он-то как раз мог этого не знать и так вот «ляпнуть». А один подобный «ляп» заставляет сомневаться в подлинности всех протоколов — и ведь он не единственный! Что касается Абакумова, тут вопрос ещё сложнее… или проще, поскольку сам он человек более открытый, чем Берия. Его искреннее удивление, когда к нему применили пытки… помните? «Со мной проделали что-то невероятное». Ни один человек не назовёт невероятным то, что сам делал. Кроме того, есть свидетельства, как Игнатьев отбирал людей для того, чтобы бить арестованных, обставляя это как «особо важное задание». Но если при Абакумове применялись физические методы, должен был существовать и аппарат — так куда же он делся, коли Игнатьеву пришлось создавать его заново?! - Много и доказательств обратного. - Если их можно считать таковыми. Вот, например, довольно широко известное письмо Абакумова Сталину о практике ведения следствия в МГБ. Его часто печатают и на него ссылаются, не задаваясь одним-единственным вопросом: а зачем оно вообще понадобилось, это письмо? По содержанию и стилю это переписанная методичка какой-нибудь школы милиции. Всё, что там говорилось, Сталин прекрасно знал, ещё когда товарищ Абакумов пешком под стол ходил. Зачем одному писать на многих страницах, а другому читать столь очевидные вещи? Им что, заняться больше нечем? Так вот: в этом письме есть фраза о том, что в крайних случаях применяются физические методы воздействия, да ещё говорится это со ссылкой на знаменитую сталинскую «шифровку о физических методах» от января 1939 года — а это документ в высшей степени подозрительный в смысле подлинности. Уже от одной этой ссылки письмо тоже становится подозрительным, а учитывая изложенное в предыдущем абзаце, оно уже подозрительно в квадрате. И самое простое предположение, что оно было сфабриковано при Хрущёве в меру талантов и умений (надо сказать, невеликих) тогдашнего аппарата КГБ исключительно ради этой самой фразы о «физических методах» — как одно из доказательств того, что в МГБ били подследственных. И подобных документов довольно много. Кроме того, хрущёвцы и тут верны себе в своей неумеренности. Они постоянно и чрезвычайно топорно стараются всех убедить, что Абакумов фальсифицировал данные следствия и применял пытки. И, учитывая фирменный стиль этой публики, есть основания предположить, что, раз они так сверхнастойчиво это утверждают, то как раз этого он и не делал. - Стало быть, ни при Берии, ни при Абакумове пытки не применялись? - Бесспорных доказательств, что руководство органов санкционировало их применение, пока что нет. Кроме, может быть, фронтовых отделов «СМЕРШа», но война есть война. И то не факт… - А зачем вообще нужны обвинения в применении пыток? - О, вот это и есть самое интересное! Думаю, ответить можно одним словом: реабилитация! Можно отменить приговоры, но ведь оставались следственные дела, оставалась масса людей, которые что-то помнили. Всё это надо было как-то объяснять, и какое объяснение может быть лучше, чем пытки? Оно снимает все вопросы. - Но если люди действительно были невиновны… - Не надо путать разные потоки реабилитации. Невиновных освободили ещё при Берии, до войны, а о том, чтобы разрабатывать остальные пласты «тридцать седьмого», Хрущёв додумался позже, не в 1953 году. А тогда ему в первую очередь очень надо было закопать Абакумова, и что для этого могло быть лучше, чем сделать из него второго Ежова? Решение заняться спасением жизни и чести «невинных жертв» зверя-министра было грамотным, правда, сразу же возникла проблема — где эти жертвы взять. А поскольку никаких послевоенных репрессий не было… - ?! - Да-да. Не было никаких репрессий после войны. В конце 1940-х годов, не считая пособников оккупантов и бандитов, по политическим делам арестовывалось 20 — 30 тысяч человек в год на огромную страну. Это что — репрессии? Пытаясь решить эту проблему, хрущёвцы затеяли такую замечательную вещь, как реабилитация «тройками» — в лагеря выезжали комиссии из трёх человек и после рассмотрения дела — не следственного, а лагерного! — и краткой беседы с заключённым выписывали справку о реабилитации. «За что сидишь?» «Да я от седла крыло отрезал на подмётки». - Какое такое седло? - Это цитата из бессмертного романа «Как закалялась сталь», там есть замечательная сценка подобной «ревизии» тюрьмы. Кто не читал, очень рекомендую, хорошая книжка. И лишь потом «хрущёвцы» задумали взяться за «тридцать седьмой», при этом представив всю массу репрессий, как репрессии против партии. Но всё это происходило несколько позже. А пока надо было срочно проводить параллель между Ежовым и Абакумовым и объявлять фальсифицированными некоторые важные дела, чтобы привлечь к себе определенные социальные группы. «Дело авиапрома» — деятелей промышленности, «дело еврейского антифашистского комитета» — евреев и, соответственно, интеллигенцию, «ленинградское дело» — партаппарат, и потом, думаю, у Хрущёва в нём был свой интерес. - Значит, Вы считаете, они всё-таки были связаны? И «беловежский сговор» мог состояться ещё в 40-е? - Очень уж он трепетно и нежно относился именно к «ленинградцам». Можно, конечно, предположить, что это работа на публику, но можно и другое — что «ленинградская группа» на самом деле была куда больше, чем предполагалось, и замешан в этом деле не только Ленинград. В том, что в конце 1940-х годов мог, в качестве одного из вариантов, готовиться «беловежский» сценарий, я тоже не вижу ничего невероятного — если до него додумались в 90-е, то почему не могли додуматься на полвека раньше? Если это так, то теперь уже трижды понятно, почему убрали Абакумова — этот бы вытащил на свет всё, до последнего корешка. - И Вы полагаете, что «ленинградское дело» — «чистое»? - А какие у меня основания считать его фальсифицированным? Хрущёвская реабилитация? Извините, это «заказняк». О самом деле никто ничего не знает. Во всех материалах, ему посвященных, нет никаких упоминаний о том, что кто-то из авторов этих исследований его читал. При том, что к громким делам, несмотря на все рогатки, один-два человека всегда ухитрялись пробиться. Так что это еще очень большой вопрос — существует ли оно или же было уничтожено при Хрущёве. И пока не будут опубликованы хотя бы важнейшие документы «ленинградского дела» или пока к нему не прорвется кто-нибудь из серьёзных исследователей, каждый вправе предполагать все, что угодно, если это совпадает с теми обрывками информации, которыми он располагает. Вот и предположила, что дело это вполне реально. То же самое и «дело авиапрома» — судя по последним исследованиям, оно вполне реальное… - Но его фигуранты были реабилитированы ещё при Берии! Как Вы это объясняете? - Тут есть целых три варианта. Первый — что Абакумов отнёсся к «делу авиапрома» как контрразведчик, а Берия как производственник. А производственников он всегда защищал, как Брестскую крепость. Здесь действительно вопрос тонкий: самолёты были некачественными по причине преступной халатности или это обычный производственный брак? Да и сидели Шахурин и Новиков не по политическим статьям, а за преступную халатность. Второй выход — что это политический ход: дело было связано с именем Маленкова и его компрометировало, а Маленков, всё-таки, глава государства. А третий — что это игра с целью усыпить бдительность заговорщиков, для которых освобождение Абакумова было смертельно опасным. - Но как же закон? Ведь по закону они, в таком случае, виновны? - По отношению к закону Берии был свойствен цинизм особого рода. Он боялся посадить невиновного и делал все, чтобы подобного не произошло — об этом есть конкретные свидетельства. И также есть конкретные свидетельства, что он нисколько не боялся освободить виновного, если считал, что это пойдет на пользу делу. Существует, кстати, ещё и четвёртая версия — Берия проверил «дело авиапрома» и не нашел оснований для реабилитации, о чём и доложил Президиуму ЦК. - ?!!! - …А потом его докладные и соответствующее постановление ЦК были изъяты и заменены другими текстами. Возможен и такой вариант, он вполне в духе публики, пришедшей к власти. Может быть, это была часть платы Маленкову за лояльность на пленуме. Повторяю: им очень нужно было замазать Абакумова и реабилитировать «ленинградцев». - Зачем? - Как — зачем? Затем, что они и сами тоже… - Были «агентами влияния»? - «Агентами влияния», или же просто агентами, или связаны с заговором, или подвергались шантажу. Кого-то, вероятно, использовали «втёмную»… Детально я этим вопросом ещё не занималась, и пока могу сказать только одно: очень похоже на то, что в верхушке КПСС действовала группа, тесно связанная с Западом либо как агенты, либо как союзники. - И как же, в таком случае, быть с «хрущёвской реабилитацией»? - А вот тут-то всё и упирается в ключевой вопрос, вокруг которого мы крутимся. Как квалифицировать события 26 июня 1953 года? Были ли они государственным переворотом, или это просто верхушечная разборка за власть? Если это переворот, то все реабилитации, которые от судебного приговора отделены этой датой, можно попросту аннулировать. Самый простой пример: если бы Ленин после 1917 года задался целью реабилитировать Александра Ульянова, он бы сделал это с легкостью необыкновенной, вполне официально, согласны? Любой прокурор, любой судья подписал бы документы о реабилитации. Однако это не значит, что в действиях господина Ульянова-старшего не было состава преступления. Отнюдь! И какие у нас основания считать, что это «ленинградцы» были осуждены необоснованно, а не Хрущёв, придя к власти, реабилитировал своих собратьев по антисталинскому заговору? А потом, чтобы прикрыть эту операцию, ещё по нескольким другим делам? И ещё, и ещё… - Значит, Вы полагаете, что вся остальная, тотальная реабилитация была «операцией прикрытия»? - Не совсем. Всё было далеко не так просто. Отчасти именно так, но имели место быть и другие процессы. В какой-то момент реабилитация стала неуправляемой — это раз. И она нужна была, чтобы обосновать ХХ съезд — это два. А вот зачем понадобился сам съезд, точнее, речь Хрущёва на нём? Удовлетворительных объяснений этому беспрецедентному по цинизму и глупости поступку до сих пор не существует. А ведь Хрущёв — да, он был циником, но вот дураком он не был. Это — нет… Так зачем? - Значит, Вы настаиваете на том, что события 26 июня 1953 г. — это реальный государственный переворот? - Тут надо, как говорят учёные, договориться о терминах. Что такое переворот? Это некая силовая акция, связанная с насильственным устранением кого-то из первых лиц государства, в результате которой меняется либо режим, либо курс правительства. Были ли силовые действия? Да. Было ли насильственное устранение одного из первых лиц? Да, неспровоцированное убийство второго человека в государстве, причем человека, который определял его политику. Изменился ли режим? Если смотреть «статус-кво» — то не изменился. Но если мы взглянем на вектор движения, то увидим совсем иную картину. Начиная с 1934 года, шло постоянное ограничение власти ВКП(б), вплоть до того, что после смерти Сталина первым лицом государства официально называли не секретаря партии, а председателя Совета Министров. После 26 июня 1953 года процесс пошел в обратную сторону, и почти сразу первым лицом в государстве стал первый, а затем и генеральный секретарь ЦК КПСС. Об этом же — об умалении роли партии раньше и о том, какое положение она займет в стране теперь, — говорили на июльском пленуме ЦК. То есть, режим изменился: вместо государства, двигающегося к демократии, мы получили партийную диктатуру, вскоре выродившуюся в диктатуру партийной олигархии. Курс тоже изменился, но об этом надо говорить отдельно. Так что мы имеем самый настоящий, полноценный государственный переворот. И этот факт, когда его осознаешь, представляет многие события того времени абсолютно в другом свете. У меня даже есть довольно дикая идея — что, возможно, вся грязевая лавина ХХ съезда, которой пока что так и не найдено объяснения, понадобилась, чтобы замаскировать тот факт, что Хрущёв пришёл к власти в результате государственного переворота. - А Вы не можете страдать своей аберрацией зрения? - Пока что чем дальше занимаюсь этим временем, тем больше свою аберрацию исправляю. У нас ведь со страшной силой искажены пропорции. Мы совершенно неадекватно видим тогдашние события и поэтому не представляем себе, что для людей того времени было значимым, а что — нет. Но давайте сделаем очень простой расклад. Зачем Хрущёв вообще начал эту историю с реабилитацией? Она ведь была невыгодна ни ему, ни партии, ни с какой стороны. Она марала грязью партию и прямо била по Хрущёву, который был причастен к репрессиям, и об этом все помнили. Сталин умер, обвинение в убийстве вождя никому и никогда не предъявлялось, его эпоха закрыта, и зачем это все будоражить? Хрущёву просто не имело смысла топтать Сталина из-за Сталина. Репрессии тоже были закрытой темой, ни у кого из наделённых хоть какой-то властью людей не было интереса снова её поднимать. - В «Творцах террора» вы выдвигаете версию, что причиной исторической речи являлось активнейшее участие Хрущёва в репрессиях, которое могло послужить козырем его противникам. - Теперь я думаю иначе, как раз по причине исправления аберрации. В любом случае причиной подобных шагов могло быть лишь желание Хрущёва упрочить свое положение. А значит, оно было непрочным. Если так, то что ему угрожало и какие могли быть для него последствия в случае потери власти? Все эти панические хрущёвские телодвижения оставляют ощущение, что он чего-то смертельно боялся. Чего именно? - И что Вы можете здесь добавить? - Сразу после переворота положение Хрущёва было очень шатким. Узурпировав силовым образом власть, он восстановил против себя все Политбюро, так что мог рассчитывать только на своих сторонников по заговору. Думаю, если бы не армия, он слетел бы мгновенно. Недаром первым «реабилитационным» приказом хрущевского времени было то самое пресловутое освобождение генералов. - Кто в конечном счёте противостоял Хрущёву? - Старое сталинское Политбюро. Те, кого впоследствии назвали «антипартийной группой». Попав под власть Хрущёва, я уверена, эти люди люто его ненавидели, и они были грозной силой, потому что основой их авторитета служило имя Сталина. Чтобы их свалить, надо было разрушить основу. В этом случае Хрущёв уничтожал Сталина не как своего предшественника, а как фундамент, на который опирались смертельно опасные для него люди, а главное — на который опирался Берия. Одно дело, если он уничтожил верного сталинца, преемника великого вождя. И совсем другое — чудовище, злобного пса кровавого тирана. Есть же разница, правда? Всему этому имеется лишь одно объяснение и в некотором роде оправдание: Хрущёв боролся за жизнь. - Что же ему угрожало? - Вообще-то высшая мера, согласно Уголовному Кодексу того времени. Потому он так и боялся потерять свою власть, что по доброй советской традиции после этого человеку предъявлялись все обвинения, которые против него имелись. Какие обвинения могли предъявить Хрущёву? Участие в организации репрессий? Если его не расстреляли вместе с Эйхе и прочими, стало быть, он сумел отбиться от этого обвинения ещё в тридцать девятом. Убийство Сталина? Но кто об этом знал? А вот государственный переворот и убийство Берии — более чем реально, и это обвинение неотвратимо привело бы его к стенке. Потому, кстати, он так долго не расправлялся с маршалом Жуковым, хотя тот являлся его конкурентом — потому что у них были общие противники, куда опаснее. А также это объясняет те сверхусилия, которые предпринял Жуков, чтобы оставить Хрущёва у власти — в случае неудачи им предстояло пойти к одной и той же стенке. - Вы утверждаете, что «маршал Победы» был участником путча? - Во-первых, он присутствует как действующее лицо в большинстве воспоминаний о том дне, которые оставили участники и свидетели переворота. Во-вторых, об этом говорит грубая логика событий. Булганин был для армии, в общем-то, никем. Ведь что должны были сделать 26 июня командующие сухопутными силами и ВВС? Они должны были выполнить ни больше, ни меньше, как приказ о занятии Москвы и о подготовке к ее бомбардировке — и, судя по тому, что писал затронувший данный вопрос Андрец Сухомлинов, приказ этот был устным. Вы представляете, что это такое? Чтобы заставить их сделать подоное, нужен был авторитет совсем другого уровня, чем булганинский. В армейской верхушке в то время был один такой человек — маршал Жуков. Косвенно, кстати, о том, что военную сторону в перевороте представлял именно маршал, говорит и скоропалительное освобождение его приближенных сразу после взятия власти. Так что пока у Хрущёва и Жукова были враги в лице Молотова и других старых «сталинцев», они сидели в одной лодке. Поэтому, кстати, маршал даже не пытался взять власть — очень ему надо оставаться с ними один на один. - А потом Хрущёв с ним же и расправился… - Потом они стали конкурентами, и Хрущёв успел раньше. …И вот в этом ракурсе поступки «дорогого Никиты Сергеевича» становятся достаточно логичными. Его противниками были члены сталинского Политбюро, товарищи Берии, над ним висела подрасстрельная статья 58-1, и тут уже не до памяти Сталина, не до партии и не до народа. - Почему же эти обвинения не были предъявлены Хрущёву в 1964 году? - По многим причинам. Изменилась политическая ситуация, изменилась сама жизнь. К власти пришли уже не сталинцы, а новое поколение. Это были другие люди, не имевшие с Хрущёвым серьезных счетов, а нередко ему и обязанные. Поэтому его тихо убрали. Кроме того, у Хрущёва был серьёзный защитник. Генсек сделал очень грамотную ставку на советскую интеллигенцию и сумел за десять лет своего правления вырастить из нее такого монстра, которого боялось даже Политбюро. Там в середине 60-х, когда обсуждали вопрос, связанный с каким-то сталинским юбилеем, говорили открытым текстом: не надо, это раздражит интеллигенцию. Она и сейчас нередко обожает Хрущёва, вопреки истории, вопреки всему… - За что вы так не любите нашу интеллигенцию? - За дилетантизм. Самое опасное, что может быть в любом деле — это горластый и уверенный в себе дилетант. В том и заключается социальная роль интеллигенции — обо всем судить, ничего глубоко не понимая и ни за что не отвечая. Какие у нас самые громкие имена политических деятелей перестройки? Физик Сахаров, филолог Лихачёв, юрист Собчак… Ни одного специалиста в области государственного управления, зато все дают советы именно в этой области, причем, как говорил профессор Преображенский, советы «космического масштаба и космической глупости». А сказать об этом как-то боязно — профессора, академики, все с учёными степенями, а уж умные какие… Как вы думаете, куда тот же Сахаров пошлёт того же Лихачёва, если последний будет учить его физике? Лучше не цитировать, правда? А в политике всё можно! В результате таких дел наворотили — аж жуть! В общем, Политбюро не стало с ними связываться, а народу заморочили голову. Ну, а потом показалось, что все успокоилось, все ушло в прошлое, и чего его ворошить… Это теперь мы видим, что ничто не ушло, что ядовитые семена ХХ съезда проросли и заколосились. - Боюсь, сейчас будет несколько затруднительно проводить «работу над ошибками». - Да, конечно, большинство населения думает, что нам это не нужно. И совершенно искренне недоумевает: а отчего это мы живём в таком дерьме? Но я уверена, что пока Россия не разберётся со своим прошлым, у неё не будет и будущего. - «Мёртвый хватает живого»? - Я бы сказала, скорее не хватает. Не держит. У Высоцкого есть гениальные строчки: «Наши мёртвые нас не оставят в беде». Что-то подобное есть и у Симонова, в том самом стихотворении «Безыменное поле», которое читает Павел, и у Галича. А ведь всё это — лишь поэтическое отражение той известной любому человеку на спинномозговом уровне истины, что народ — не только живые. Народ — это живые и мёртвые, к которым надо соответственно относиться. Это ведь не просто оболгали и опозорили Сталина, убили и чудовищно опозорили Берию. С этими людьми связана великая эпоха и великие свершения, и все это было, простите, завалено дерьмом — и эпоха, и люди, и свершения. А ведь мы, живые, стоим на плечах своих мёртвых — ну, и с какой стати они будут нас держать на своих плечах, если мы к ним так относимся? Зачем им нам помогать? Вот и барахтаемся — предшествующие поколения нас держать не хотят, а до более глубоких слоев не достать… - Зато «помогают» другие мёртвые… - Да, уж. Они и «помогают». «Перестройщикам» явно не Сталин с Берией ворожили… - Со Сталиным ясно — одна выигранная Великая Отечественная война чего стоит. А какие свершения связаны с Берией? Да, в перспективе это был, возможно, выдающийся государственный деятель. Но что он реально успел? - Прежде всего, с ним реально связаны все непроигранные нами войны второй половины ХХ века! Благодаря его руководству, было обеспечено существование хрущёвско-брежневского СССР, да и нынешней России. - Вы имеете в виду атомную бомбу и ракеты? - А как же?! Где бы мы сейчас были, если бы не наш оборонный комплекс? Нас ещё не уничтожили окончательно только потому, что в шахтах до сих пор стоят ракеты. А не то здесь давно была бы одна большая-большая Югославия. Или вы думаете, что янки рискнули бы бомбить Сербию, если бы сербы имели водородные бомбы? Да мировое сообщество доводит до истерического визга сама возможность того, что ещё у какой-то страны появится атомная бомба — потому что это означает, что ещё с одной страной нельзя будет разбираться с помощью бомбардировщиков. Наше атомное оружие — залог нашей безопасности. А под чьим непосредственным руководством создавалась советская «оборонка»? - В этой связи вопрос: участие американской разведки в событиях 26 июня — это правда? - Это то, что может быть правдой и, скорее всего, является правдой. Просто прямых данных нет. Пока нет… Но все соображения по этому поводу, приведённые в книге — подлинные. А данные пусть ищет ФСБ, если ей это надо… Думаю, без труда найдёт. - Как вы думаете, поставят когда-нибудь в нашей стране памятник Берии? - Наверное, его лучше всего поставить у высотки на Котельнической набережной или на площади Восстания в Москве. Он в молодости мечтал стать архитектором, и эти здания — воплощение его мечты о новой жизни. Они, кстати, потрясающе красивы. А пока что я знаю место, где висит его портрет. Это краеведческий музей города Сарова, бывшего Арзамаса-16. Единственный, насколько мне известно, портрет в стране. В связи с этим портретом: меня часто спрашивают, зачем я всем эти занимаюсь. И я всегда отвечаю так — был великий человек, который всю свою жизнь, до капли отдал своей стране. Его убили, оболгали, а теперь говорят: ну чего там, это было давно и быльем поросло, сейчас у нас совсем другая жизнь. И пока мы будем так себя вести, мы останемся персонажами из анекдота про червяка и его родину.[1] «Папа, а почему мы живём в навозной куче?» А чтобы твоя Родина не была навозной кучей, навоз-то убирать надо. Мы не утруждаемся, а запасной Родины нам, таким хорошим и чистым, почему-то не выделяют… И это, кстати, не только Берии касается, но многого другого — и людей, и дел…

Интервью подготовила Юлия Сыроежина

[1] Имеется в виду следующий анекдот. «Утро. Скотный двор. Выползли два червяка на верхушку навозной кучи, и маленький червяк спрашивает большого: «Папа, а могли бы мы жить в яблоке?» «Могли бы, сынок». «Папа, а могли бы мы жить в ананасе?» «Могли бы, сынок». «Папа, а почему же мы живем в г…е?» «Понимаешь, сынок, есть такое слово: Родина…»

«ЦАРЬ-БОМБА». А ведь Сахаров был прав. Если США начнут войну - "смыть Америку с лица земли"

В разгар холодной войны 12 августа 1953 года были произведены успешные испытания нового советского оружия чудовищной разрушительной силы – термоядерной бомбы

Один из создателей этой бомбы, недавно избранный действительным членом Академии наук СССР, 32-летний Андрей Дмитриевич Сахаров предложил в качестве «средства доставки» использовать разрабатываемые атомные подводные лодки проекта 627, оснастив каждую из них гигантской торпедой под термоядерный 100-мегатонный заряд (примерно в 6000 раз мощнее бомбы, сброшенной на Хиросиму).

По замыслу молодого академика взорванные у океанских берегов США эти торпеды должны были вызвать цунами невиданной мощи, высотой 300 метров, которые просто смыли бы американские города, нанеся США невосполнимый ущерб… Начались проектные разработки. Суперторпеда получила шифр Т-15. Руководство Военно-Морского флота СССР выступило против «людоедского» оружия, однако торпеда Т-15 вошла как в эскизный проект (1953 год), так и в технический проект 627 (1954 год). В соответствии с проектом, огромная торпеда весила 40 тонн, имела длину 23,55 метра и калибр 1550 мм. Продолжающиеся возражения руководства ВМФ возымели действие в 1955 году, когда технический проект 627 был откорректирован: боекомплект подлодки составил 20 торпед, из них восемь – 533-мм торпеды Т-5, несущие тактическое ядерное оружие. После этого работы над торпедой Т-15 были прекращены… Обратимся к воспоминаниям очевидцев событий. Сам Сахаров вспоминал это так: «После испытания "большого" изделия меня беспокоило, что для него не существует хорошего носителя (бомбардировщики не в счёт, их легко сбить) - то есть в военном смысле мы работали впустую. Я решил, что таким носителем может явиться большая торпеда, запускаемая с подводной лодки… Одним из первых, с кем я обсуждал этот проект, был контр-адмирал Ф. Фомин. Он был шокирован "людоедским" характером проекта, заметил в разговоре со мной, что военные моряки привыкли бороться с вооружённым противником в открытом бою и что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве».

Адмирал Пётр Фомич Фомин. Он возглавлял 6-е Управление ВМФ СССР и внёс достойный вклад в процесс создания новейшего ядерного вооружения.

Возникает вопрос: "отчего адмирал высказался так категорически резко против планов академика о «смытии Америки гигантской волной цунами»?

Представляется правильным простой ответ: боевой адмирал Пётр Фомин знал весь ужас человеческой бойни, на его глазах до срока обрывались жизни человеческие, он видел страшные черты войны и никому не желал гибели, тем более он был против массового уничтожения людей; кабинетный же учёный академик Андрей Сахаров ужаса войны не прочувствовал, и, оттого легко создавал план (возможно – успешный) победы над противником, реализация которого неминуемо влекла бы массовые убийства громадного числа ни в чём не повинных людей… Главный конструктор СПМБМ «Малахит», разработчик атомных подводных лодок первого и второго поколения Радий Анатольевич Шмаков вспоминает:

«Первая наша атомная субмарина должна была доставить к берегам США одну-единственную торпеду-монстра - Т-15. Это была машина длиной 25 метров, а диаметром свыше 1,5 метра. В качестве боеголовки использовался ядерный заряд. По замыслу, лодка должна была доставить это оружие в бухту какого-нибудь американского города, например Нью-Йорка. Её взрыв вызвал бы цунами, которое и разрушило бы его.

Самое любопытное, что автором этого проекта был Андрей Сахаров. Человек, который впоследствии стал видным гуманистом XX века. Однако тогда о гуманизме и речи не было. Перед страной реально стояла опасность ядерной войны с США, в которой у нас не было никаких шансов победить без такого оружия. Правда, потом от идеи торпеды-монстра отказались - её "людоедский характер" не понравился военным морякам».

В «You Tube» размещён видео-ролик, где Валентин Михайлович Фалин говорит:

«Сахаров предлагал создать n-ное количество 100-мегатонных бомб, разместить их вдоль западного и восточного побережий Соединённых Штатов, в океане - Атлантическом и в Тихом; и если американцы затеют войну – взорвать - поднимется волна 40-60 метров и - смоет Соединённые Штаты. Ему говорили и Капица и Тамм и другие, говорят ему: «Что ты, Андрей, предлагаешь?!», а он говорит: «Зачем же американцы нас разорят гонкой вооружений?!»

Получается, что не только руководство ВМФ, но и великие советские физики тоже были против проекта Андрея Дмитриевича…

Академик Игорь Николаевич Острецов рассказывает:

«Молодой физик-ядерщик из Арзамаса-16 Андрей Сахаров предложил куратору атомных проектов Лаврентию Берии «смыть Америку с лица земли». Что предложил учёный? Напустить на США мощное цунами. Для этого у берегов Америки взорвать суперторпеду с жаркой начинкой. Он рисовал картину за картиной: гигантская волна высотой более 300 метров приходит со стороны Атлантики и обрушивается на Нью-Йорк, Филадельфию, Вашингтон. Цунами смывает Белый дом и Пентагон.

Другая волна накрывает западное побережье в районе Чарльстона. Ещё две волны обрушиваются на Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Всего одной волны хватает, чтобы на побережье Мексиканского залива смыло Хьюстон, Новый Орлеан и Пенсаколу. На берег выброшены подводные лодки и авианосцы. Порты и морские базы разрушены…

Сахаров считал подобный проект вполне оправданным с моральной точки зрения…»

Не следует, конечно же, обвинять академика Сахарова в особой кровожадности (хотя и гуманистом он точно не был, предлагая подобный план), вырывая поступки человека из исторического контекста. Тогда было время величайшей нестабильности и опасности в мире - США и СССР находились в одном шаге от ядерной войны, и, слава Богу, что роковой шаг остался только в планах сторон!..

В 1949 году СССР взорвал "двойника" американской бомбы

Артём Кречетников Би-би-си, Москва

11 февраля 2010

Первая советская атомная бомба, испытанная 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне, была скопирована с американского образца. Об этом рассказал на пресс-конференции в Москве советник директора Курчатовского института Андрей Гагаринский. По его словам, были изготовлены два плутониевых заряда: "один полностью на основе западных технологий, другой - по оригинальному нашему проекту". Поскольку руководство СССР интересовал, в первую голову, не научный, а политический результат, решили "взрывать то, что уже было испытано". В следующий раз использовали второй заряд, который также успешно сработал. По словам Гагаринского, он был лучше американского аналога, поскольку при такой же мощности весил меньше. Сам учёный пришёл в Курчатовский институт в 1961 году, но ещё застал многих ветеранов - участников первого испытания. По их словам, конкретная дата до последнего момента была известна только высшим руководителям, но все узнали о приближении "события" примерно за неделю - по тому, что солдат на проходных объектов Семипалатинского полигона сменили полковники.

Работал ли Оппенгеймер на СССР?

Пресс-конференция проводилась в рамках совместного проекта РИА Новости, газеты "Известия" и радиостанции "Эхо Москвы", посвященного "белым пятнам" истории. Самый пикантный аспект создания советской ядерной бомбы связан, естественно, с "атомным шпионажем". "Очень большое количество информации было, разумеется, получено", - признал Андрей Гагаринский. По словам другого участника пресс-конференции, историка Ирины Быстровой, особенно велика была роль разведки на начальном этапе, в 1942-1946 годах. Известно, что научный руководитель проекта Игорь Курчатов не только регулярно получал донесения разведчиков, но и давал им указания, что именно желательно было бы выяснить. Особенно большой "вклад" внёс знаменитый Клаус Фукс, передавший советской разведке полные чертежи американской атомной бомбы. В то же время, по словам Быстровой, несколько лет занимавшейся этим вопросом, нет документальных подтверждений шпионской работы кого-либо из ключевых участников проекта "Манхэттен", в том числе Роберта Оппенгеймера. Таким образом, показанный в прошлом году телеканалом НТВ фильм, в котором Оппенгеймер сотрудничает с советской разведкой и даже встречается со Сталиным, является художественным вымыслом. В опубликованных в 1994 году мемуарах высокопоставленный чекист Павел Судоплатов, возглавлявший во время войны "атомное направление", утверждал, что ситуация была неоднозначной. По мнению Судоплатова, Оппенгеймер и некоторые другие ученые, не являясь агентами в общепринятом смысле слова, считали передачу атомных секретов СССР желательной в целях сохранения мирового баланса, и проявляли чрезмерную откровенность в разговорах на научные темы, хотя догадывались, что результатом может стать утечка информации.

Фактор времени

При всём том неправомерно говорить, что СССР банально "украл бомбу у американцев", утверждает Андрей Гагаринский. "Никто за нас не мог добыть уран, создать огромную промышленность, материалы на атомном уровне чистоты", - говорит он. По его словам, советские специалисты иногда предлагали более удачные решения. Например, вертикальная компоновка каналов реактора для выработки оружейного плутония на комбинате "Маяк" оказалась эффективнее горизонтальной, которую использовали американцы. В других случаях учёные двух стран независимо друг от друга мыслили параллельно. Так, в 1950-х годах и в США, и в СССР разрабатывались проекты самолета с атомным двигателем, от которого впоследствии отказались по соображениям экологической безопасности. Когда много лет спустя коллеги получили возможность сравнить старые чертежи, они поразились их практически полной идентичности. По словам Гагаринского, самым главным вкладом США в советский ядерный проект стало успешное испытание в пустыне Аламогордо: "Когда стало ясно, что сделать это в принципе возможно, больше никакой информации можно было бы не получать - мы всё равно бы сделали". Участник создания советской атомной и водородной бомбы академик Юлий Харитон в своих воспоминаниях также писал, что он и его коллеги могли бы выполнить работу самостоятельно, но это заняло бы намного больше времени. Разведывательная информация позволяла не отвлекаться на проверку уже отработанных американцами бесперспективных вариантов. Эксперты ЦРУ в своё время прогнозировали появление у СССР ядерного оружия в середине 1950-х годов. В своей оценке советского экономического и научного потенциала они оказались недалеки от истины, а вот "шпионского фактора" не учли.

Письмо Флёрова

Другая сенсационная история связана с так называемым "письмом Флёрова". Летом 1942 года будущий академик и основатель Объединённого центра ядерных исследований в Дубне, а тогда молодой физик и лейтенант-авиатехник Георгий Флёров написал с фронта письмо Сталину, в котором объяснял, почему необходимо делать атомную бомбу, и как её можно сделать. Флёров бил тревогу в связи с тем, что ещё перед войной в открытой научной печати перестали появляться статьи крупнейших иностранных ученых, занимавшихся проблемой деления ядер урана. Следовательно, заключил он, те занялись секретными военными проектами. Решение Государственного комитета обороны о создании в Казани спецлаборатории, из которой впоследствии вырос Курчатовский институт, последовало 28 сентября 1942 года. Версия о том, что "лейтенант Сталину глаза раскрыл", звучит увлекательно, однако, по словам Ирины Быстровой, имеет мало общего с реальностью: толчком к созданию спецлаборатории послужило не письмо Флёрова, а донесения разведки о работах американских и британских физиков. Известно, что Сталин письмо читал, однако молодого учёного отозвали с фронта в распоряжение Курчатова только в начале 1943 года.

"Кто их видел, эти атомы?"

На пресс-конференции был оглашён ещё один любопытный факт: по имеющимся данным, Сталин вплоть до взрывов над Хиросимой и Нагасаки очень слабо верил в возможность создания атомной бомбы. В своём скептицизме он был не одинок. В литературе и Интернете широко циркулирует рассказ о том, как кто-то из советских маршалов (по одним сведениям, Ворошилов, по другим, Жуков) заявил: "Кто их видел, эти атомы? Может, никаких атомов нет, и ученые просто морочат нам голову?". Физики в существовании атомов и в возможности выделения колоссальной энергии в результате деления их ядер, разумеется, не сомневались. Но одно дело теоретические выкладки, другое - реальное оружие. Корифеи советской науки 1930-х годов - Абрам Иоффе, Пётр Капица и Сергей Вавилов - по информации Ирины Быстровой, "не то, чтобы напрямую отказывались, но не горели желанием участвовать в работе, к которой относились скептически". Когда в 1940 году при Академии наук СССР была создана так называемая "урановая комиссия", её возглавил Владимир Вернадский - бесспорно, великий учёный, но не физик, а геолог. В сентябре 1942 года научным руководителем атомного проекта был назначен Иоффе, но уже через полгода его сменил Игорь Курчатов. 44-летний Курчатов в то время не имел большого научного авторитета, зато беззаветно верил в успех и был полон энергии. Известно, что решение назначить Курчатова принял лично Сталин. Физики "вождь народов" не знал, но в людях разбираться умел.

Эхо Хиросимы

"Во время войны проект финансировался не просто плохо, а из рук вон плохо, на очень голодном пайке сидели атомщики", - рассказала Ирина Быстрова. Созданный в сентябре 1942 года комитет по атомной проблеме при ГКО возглавлял нарком химической промышленности Михаил Первухин, обремененный массой других забот. Сохранились его докладные записки о нехватке всего на свете, вплоть до гвоздей и шурупов. От политбюро проект курировал Вячеслав Молотов, который, по словам Андрея Гагаринского, "всё провалил". Однако испытание атомной бомбы в Аламогордо, о котором Трумэн сообщил Сталину во время Потсдамской конференции, и особенно бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, произвели в Москве сильное впечатление. Известно, что на 17 августа 1945 года намечалось большое совещание с военачальниками, на которое из Германии был вызван Жуков, а с Дальнего Востока - Василевский, хотя боевые действия против Японии ещё не закончились. В последний момент Сталин отменил мероприятие без объяснения причин. Прилетевшие в Москву маршалы получили указание возвращаться к местам службы. Современный историк Игорь Бунич предполагает, что на совещании "вождь" собирался поставить задачи по подготовке к войне с Америкой, но в свете произошедших событий тема потеряла актуальность. Спустя три дня, 20 августа 1945 года, вышло секретное постановление о создании Спецкомитета и Первого главного управления при Совмине СССР - предтечи будущего министерства среднего машиностроения.

Эффективный менеджер

Первое управление возглавил крупнейший организатор военной промышленности Борис Ванников, а Спецкомитет - Лаврентий Берия. По словам Быстровой, как бы ни относиться к Берии, его решающий вклад в советский атомный проект не вызывает сомнений. Возможно, в устных разговорах он и угрожал кого-то расстрелять или "стереть в лагерную пыль", но все его письменные резолюции (а их сохранились сотни) носили исключительно деловой характер. С этого момента ресурсы на создание бомбы выделялись неограниченные. Сколько тратилось денег, не знал даже министр финансов.

Бомба для фюрера

Ещё один вопрос, вызывающий неослабный интерес у любителей альтернативной истории - был ли у нацистов шанс первыми создать атомную бомбу? Имеют хождение версии о том, что фюреру не хватило считанных месяцев для создания "оружия возмездия", и что этим планам не дали осуществиться то ли немецкие учёные-антифашисты, то ли советская разведка. По мнению Ирины Быстровой, подобный вариант был полностью исключен по объективным причинам. США были единственным государством, экономически способным в ходе войны создавать ещё и атомную бомбу. И в СССР, и в рейхе все ресурсы шли на повседневные нужды фронта.

"Где Риль?"

Между тем, толковые физики в Германии были. Известно о роли в "манхэттенском проекте" исследователей из Европы. Над созданием советской атомной бомбы тоже работали иностранцы - 39 немецких ядерщиков, которых в июне 1945 года поместили в специальный центр под Сухуми. По данным Быстровой, советские кураторы организовывали работу немцев так, чтобы каждый знал свой узкий участок и не представлял общей картины. Но одному из них, профессору Николасу Рилю, довелось внести вклад огромной важности: его рекомендации помогли запустить центрифуги по разделению изотопов урана на обогатительном заводе в Ижевске, которые никак не хотели работать. После испытания 29 августа 1949 года Берия представил 32 участников проекта к званию Героя Социалистического Труда, и 52 - к крупным денежным премиям. На полях списка сохранилась собственноручная пометка Сталина: "А где Риль?". Количество Героев Соцтруда увеличилось до 33. В конце 1950-х годов советские власти не только позволили Рилю вернуться на родину, причём не в ГДР, а в ФРГ, но и выплатили компенсацию в валюте за подаренный ему правительством коттедж в Москве. Участие немцев в советском атомном проекте хранилось в секрете до 1990-х годов, но Андрей Гагаринский, по его словам, знал о нём с семилетнего возраста. Живя с отцом-физиком на территории одного из десяти закрытых ядерных объектов СССР, он играл с немецкими детьми.

16 декабрь 2016, 15:55

Дмитрий Юров

Дата добавления: 2019-08-31; просмотров: 203; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!