Формирование тактики как искусства боя 7 страница
Офицера, не знающего принципов, но готовящего бой, можно сравнить с путником, который, будучи в чистом поле или густом лесу, не имея ни карты, ни компаса пытается найти дорогу к нужному пункту. Совершенно очевидно, что ему придется немало поблуждать. Но если для путника это обойдется потерей времени и сил, то для командира - потерей людей, а возможно, и проигрышем боя. Чтобы этого не случилось, надо заранее «вооружить» себя и в теоретическом и практическом отношениях - хорошо изучить природу современного боя, знать его принципы и научиться умело применять их на практике. Словно невидимые «советчики» они подскажут в трудную минуту, как поступать, как найти выход из сложной ситуации, не попасть впросак, избежать ошибок, просчетов. У этих «советчиков» «за плечами» мудрость опыта многих и многих поколений, им вполне можно довериться.
Речь, таким образом, идет об искусстве руководства войсками, о таком, которое опирается на знание законов, закономерностей вооруженной борьбы, из которых логически вытекают принципы военного искусства. Проникновение в механизм действия законов войны позволяет находить наиболее эффективные методы и способы воздействия в нужном направлении на условия, в которых возникают и функционируют эти законы, отыскать в складывающейся обстановке максимальные возможности для принятия и проведения в жизнь безошибочных решений.
Законы - объективная категория. Они действуют независимо от воли и желания человека, от того, нужно ли это командиру или нет, нравится ему или не нравится действие законов. Он не может для себя выбрать те или иные законы, а должен считаться с ними. Принципы же, основанные на законах, напротив, сознательно применяются человеком в зависимости от конкретных условий обстановки. Они содержат рекомендации, что надо делать для достижения победы, как надо действовать. В принципах удачно сочетаются и необходимый характер действия законов войны и относительная свобода сознательной деятельности людей в рамках этой необходимости.
|
|
|
В формулировке принципов находит выражение не только требование законов, но и те цели и задачи, которым подчинена военная деятельность. Взаимосвязь законов войны и принципов военного искусства удачно выразил видный военачальник гражданской войны С.И.Гусев. Он писал: «То, что в «рассмотрении» является законом, то в действии становится правилом. Что в науке закон, то в искусстве – правило»[35].
Знание характера боя, его объективных законов, закономерностей позволяет командиру глубоко понимать смысл происходящих событий, правильно ориентироваться и оценивать ту обстановку, в которой подготавливается и ведется бой. А от этого во многом зависит целесообразность его решения и всех его действий по управлению войсками. Однако было бы ошибочным понимать данное положение таким образом, что командир, изучая конкретные условия боя, должен непременно выискивать в них закономерности, чтобы усилить их полезное или уменьшить вредное влияние. Операция, бой и их процессы бесконечны в своих конкретных проявлениях, свойствах и отношениях. Глубокое познание их природы и вскрытие закономерностей невозможны на основе единичного, частного случая. Это достигается в ходе обобщения многих боев в самых различных условиях обстановки, что посильно военной теории. Ее задача как раз и состоит в том, чтобы, анализируя боевой опыт, отбросить все случайное, наносное, найти закономерное, часто повторяющееся и на этой основе выработать рекомендации, правила, принципы, пригодные для практической деятельности при руководстве войсками.
|
|
|
Ценность принципов военного искусства состоит в том, что через них достигается диалектическое единство объективного и субъективного в управленческой деятельности офицера. Они служат связующей цепочкой между теорией и практикой, переводят содержание теоретических положений военной науки на язык военной практики.
|
|
|
Принципы обязывают не только реально оценивать славившуюся обстановку, но и осуществлением необходимых мероприятий изменять ее в нужном направлении, создавая благоприятные условия для действий своих войск и затрудняя действия противника. Сами по себе принципы пассивны, не приносят успеха. Они в равной мере являются принципами победы и поражения. Все зависит от того, насколько умело или, напротив, неумело той и другой стороной используются на практике вытекающие из них требования.
Знание принципов облегчает работу командира, организующего бой и руководящего им. Глубокое понимание сложной системы взаимосвязей законов и закономерностей боевых действий и вытекающих из них принципов является надежной предпосылкой научного предвидения в военном деле, дает возможность предсказать как основные тенденции развития событий, так и конкретные результаты тех или иных мероприятий по руководству войсками, короче - принципы служат основой боевого мастерства офицеров.
Разумеется, что само по себе познание принципов ни к чему не ведет без умения их применять в конкретной обстановке. Будучи хорошими ориентирами, принципы не могут дать ответа, как поступать в сложившейся обстановке. Принципы - это лишь «канва», отправная точка для принятия решения, однако не само решение. Они указывают общую направленность практической деятельности офицера, но не открывают конкретных путей достижения поставленной цели в бою.
|
|
|
Принципы воплощают в себе теоретические установки и их сила только в единении с практикой. Как отмечал А.А.Незнамов: «Теория не может задаваться целью указывать наилучший способ действий во всех случаях. Обстановка на войне так разнообразна и к тому же так быстро меняется, что попытки к установлению подобных, везде и всегда пригодных способов заранее обречены на неудачу»[36]. Применительно к принципам Г.А.Леер отмечал: «Принцип указывает только цель, почему и является только регулятором творчества, силой, направляющей его на путь правильных решений, но отнюдь не заместителем его»[37].
От знания принципов до умелого воплощения их требований в жизнь - большая дистанция. И преодолевается она непросто. Обратимся к опыту Великой Отечественной войны. Во всех Боевых и Полевых уставах Красной Армии подчеркивалась важность умелого взаимодействия, управления, массирования сил на решающих направлениях, боевого и тылового обеспечения. И наши кадровые командиры в большинстве своем теоретически усвоили эти положения. И тем не менее, пришлось пройти через огромные военные испытания, провести сотни, тысячи боев, прежде чем офицеры научились практически реализовывать несложные сами по себе требования принципов военного искусства при подготовке и ведении боевых действий.
Дело в том, что боевая обстановка чрезвычайно изменчива, многолика, противоречива. В ней существенное всегда слито с несущественным, закономерное - со случайным, старое - с новым. Если в других видах деятельности человек часто волен сам создавать обстоятельства, благоприятствующие решению поставленной задачи, то в бою обеспечить условия для достижения успеха можно всякий раз лишь через преодоление сопротивления противника, т.е. через многие и многие препятствия.
Внешне бой - это силовая борьба, состязание сторон в мощи огня, стремительности маневра, быстроте нанесения ударов. Но за этими поверхностными проявлениями скрываются - упорное противоборство интеллектов, командирских умов, состязание в боевой выучке личного состава, соизмерение его морально-психологической стойкости, физической выносливости, сноровки. Больше шансов на успех при прочих равных условиях имеет тот офицер, который сумеет эффективно использовать благоприятствующие факторы и нейтрализовать, свести на нет отрицательные.
Управлять войсками, сообразуясь с принципами военного искусства - это значит: во-первых, соизмерять цели и задачи войск со сложившейся обстановкой, их боевыми возможностями; во-вторых, не допускать субъективизма, недооценки, либо переоценки противника и своих войск; в-третьих, планировать бой, организовывать взаимодействие, всестороннее его обеспечение не вслепую, а на основе глубокого прогнозирования, расчетов, предвидения; в-четвертых, опираться на объективные условия, знание природы боя, тенденций его развития.
Перечисленные требования реализуются не механически, а творчески, строго сообразуясь с обстановкой. Командир не может не считаться с тем, что желаемые цели далеко не всегда могут соответствовать имеющимся боевым возможностям войск. Истинная реальность положения дел, часто может быть совершенно иной, чем полученные сведения об обстановке. Успешно преодолев эти и многие другие трудности и противоречия, принять оптимальное решение и добиться претворения его в жизнь может только не стереотипно мыслящий офицер, смелый новатор, искатель, волевой организатор.
Ныне это особенно важно. Еще никогда военное дело не развивалось с такой интенсивностью, как теперь, и это открывает офицерам широкий простор для творческих поисков как в теории тактики, так и в практической деятельности по управлению войсками, при принятии решений, новаторском применении принципов боя. Дело в том, что на современном этапе необычайно ускорились темпы обновления материально-технической базы войск. И поскольку тактика, как наиболее динамичная область военного искусства, напрямую отражает процессы изменения в оружии и боевой технике, то перед офицерским составом возникает задача - с максимальной мобильностью осмысливать происходящие новые явления в военном деле и вырабатывать необходимые рекомендации для практического освоения войсками более эффективных способов подготовки и ведения боя, отвечающие более высокому уровню развития средств вооруженной борьбы.
Обращаясь к истории, можно заметить, что наиболее распространенная ошибка многих армий состояла в том, что они нередко готовились «к прошлой войне», т.е. не могли достаточно точно определить контуры будущих операций и боев, продолжали по инерции осваивать те способы боевых действий, которые уже давно себя изжили. В свое время редактор «Стратегии в трудах военных классиков» А.А.Свечин, говоря о труде французского военного теоретика Фоша «О принципах войны», справедливо заметил, что в нем содержится настоящая военная система, но оказавшаяся вовсе не соответствующей той действительности, которую развернула мировая война»[38]. Надо сказать, что крупных ошибок и просчетов на всех уровнях - стратегических, оперативных и тактических как накануне первой, так и второй мировых войн допускалось множество.
Нельзя сказать, что в настоящее время наша армия, ее военные кадры полностью перешли на новую систему обучения, отрешились от груза атрибутов застойных времен в боевой подготовке. Свидетельством тому является то, что в ходе проведения тактических учений создается порой упрощенная наземно-воздушная и радиоэлектронная обстановка, вне огневого воздействия противника остаются глубинные объекты, в динамике боя проявляется определенный методизм, линейное продвижение войск от рубежа к рубежу, наносятся лобовые удары, допускается довольно длительное и пассивное противостояние сторон в процессе боевых действий. Ясно, что это не способствует выработке у офицеров активного творческого поиска, не мобилизует их на борьбу с сильным противником, не способствует воспитанию необходимых организаторских и волевых качеств. Вот почему многие молодые офицеры очень робко берутся за самостоятельную отработку трудных тактических задач, зачастую действуют по указке.
Ныне, как никогда необходим решительный перелом в творческом мышлении офицеров, ясное осознание того факта, что старыми методами новых задач в боевой подготовке решить невозможно. Хотя формулировка абсолютного большинства принципов общевойскового боя за последнее время, несмотря на обновление теории тактики, не претерпела изменений, однако их внутреннее содержание, а главное, пути и способы их практической реализации не могут оставаться прежними. Нет ничего пагубнее сейчас в боевой подготовке как действовать по старинке, по установившимся некогда канонам.
Глубокое осмысливание происходящих изменений в содержании принципов боя, способов их применения, развитие творческих, новаторских качеств военных кадров - настоятельное веление времени. Опыт показывает, что если офицер лишен тактической гибкости, привержен к схематизму, он в подавляющем большинстве не может эффективно применять принципы боя. У него крайне беден арсенал тактических приемов, зато оплошностей, досадных случайностей хоть отбавляй. И напротив, активный, по-новаторски мыслящий офицер как бы удваивает, утраивает боевые возможности своих войск, увеличивает шансы на успех. Рутинер не может отрешиться от пут догматических подходов. «Бессмысленно ждать непрямых действий, - писал Лиддел Гарт, - от прямолинейно действующего посредственного генерала, для которого предписанные правила превыше всего»[39].
Обобщая сказанное, подчеркнем, что:
1. Принципы боя – это теоретический каркас тактики, ее базовый научный фундамент, это не произвольные конструкции ума теоретиков, а продукт многовековой военной практики, сгусток военной мудрости многих поколений. Весь длительный исторический опыт войн свидетельствует о том, что без руководящих тактических правил – принципов боя, направляющих практику по наиболее правильному пути и без их регулирующей роли нельзя себе представить никакой рациональной практической деятельности командира, офицера штаба при управлении войсками в бою.
2. Необоримая действенность принципов военного искусства, их жизненность состоят в том, что они объективно отражают природу и характер вооруженной борьбы, ее закономерности и потому позволяют командирам, штабам правильно ориентироваться в самой сложной обстановке, находить наиболее эффективные способы применения оружия и боевой техники, добиваться разгрома противника искусством.
3. Знание принципов боя становится материальной силой при условии, если офицер сумеет, сообразуясь с конкретной обстановкой, претворять их требования в жизнь, поставив тем самым себе на службу их мощный созидательный потенциал.
4. Сложными, неповторимыми путями происходит практическое претворение в жизнь требований принципов боя. Это всегда решение трудной задачи со многими неизвестными. И чем сложнее бой, сильнее противник, мощнее оружие, тем больше требований к гибкости тактического мышления, тем больше должно быть умения офицера всякий раз по-новому подходить к выбору эффективных путей достижения цели.
5. Ценность принципов состоит в том, что они ни в коей мере не связывают инициативу, не догматизируют мышление офицера, а напротив, представляют ему известную свободу в выборе способов действий при решении конкретной практической задачи. Для творческого воплощения требований принципов в жизнь нужны: мобильность поиска, дерзание мысли, смелый риск, реальный расчет, опора на научный фундамент.
6. Принципы боя реализуются не каждый в отдельности, а во взаимосвязи. Каждый принцип - это лишь отдельное звено в общей цепи. Для достижения успеха в бою требуется умелое использование всего научного арсенала тактики, его основополагающих принципов.
7. Единые в своей основе принципы всех составных частей военного искусства - стратегии, оперативного искусства, тактики обеспечивают единство взглядов военных кадров на всех уровнях на способы подготовки и ведения боевых действий. Но общность исходных позиций не исключает различных подходов генералов и офицеров к применению требований того или иного принципа в конкретной ситуации.
2.3 Боевая готовность подразделений
Принцип боевой готовности можно считать отправным заглавным. Он определяет способность подразделений в любое время организованно, в установленные сроки вступить в бой и успешно выполнить поставленные задачи. В боевой готовности, как ни в какой другой области деятельности, нет второстепенных задач. В ней нет ничего, что можно было бы отложить на завтра или выполнить кое-как. Любое упущение, промах, ошибка в решениях командиров могут обернуться крупным провалом, привести к невыполнению боевой задачи.
Хотя термин «боевая готовность» вошел в обиход и стал считаться одним из принципов военного искусства сравнительно недавно, однако еще с незапамятных времен военачальники соблюдали его требование, стремились содержать войско в таком состоянии, чтобы оно было в любое время способно выступить в поход и разгромить, либо дать отпор врагу. Об этом писал еще древнеримский историк Онисандра. В труде «Наставление военачальникам» он рекомендовал при организации марша непрерывно держать ввиду неприятеля, если даже он находится далеко, а во время дневного отдыха создать укрепленный лагерь, выставлять сторожевое охранение, усиливать его на ночь[40]. 0 важности постоянного поддержания бдительности у воинов писал и Вегеций. В книге «Краткое изложение военного дела» он отмечал, что даже самые испытанные бойцы, застигнутые врасплох, могут быть разбиты[41].
Таким образом, уже на заре зарождения военного искусства вопрос об обеспечении боеготовности войск в той или иной форме непременно проходил через военные трактаты. Подобные мысли имели место и в ранних древнерусских военных произведениях. Предпринимая поход, будьте осмотрительны, указывал Владимир Мономах в своих «Поучениях» «стороже сами наряживайте ... ружья не снимайте с себя в борьбе...»[42].
Во время третьего похода и взятия Казани (1552 г.) Иван IV большое внимание уделял тому, чтобы пресекать внезапные вылазки неприятеля, заботился об организации охранения и разведки. Полученный в боевых походах опыт нашел отражение в «Уставе пограничной (сторожевой, станичной и дозорной) службы», вышедшем в 1571 г., а в последующем - в первом Уставе русской армии, изданном в 1621 г. - «Уставе ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки, состоящих в 663 указах и статьях». В ней отмечалось, что войско должно заранее готовиться к войне: «В нынешние времена явно стало, что война и недружба не нечаема и вскоре подвигается и станется», поэтому надобно «встречно готовиться, чтоб нам во все времена сто дни ко встречному бою готовым и вооруженным быти»[43]. В Уставе давались рекомендации, как действовать «коли учинится в день или в ночи всполох, где которым людям быти и куда, которым ехати и бежати, и что кому делати»[44].
С появлением огнестрельного оружия боевые действия приняли более решительный характер. Это повысило требования к поддержанию боеготовности. Появлялись некоторые новые элементы в ее содержании. Больше внимания стало уделяться обеспечению войск материальными средствами, надлежащему содержанию оружия и снаряжения.
Петру Великому принадлежит проницательная мысль о том, что неприятеля всегда должно знать, что он учинить может, «дабы во всех делах его всячески искать и опровергать». В петровском воинском уставе отмечалось: «о неприятеле накрепко разведывать», «охрану учинять», «вовремя ордер - де-батали (боевой порядок) принимать»[45].
Эти поучения Петра I были выстраданы самой жизнью. В начале Северной войны (1700-1721 гг.) русской армии был преподан жестокий урок. Петр еще не сумел к тому времени создать боеспособное войско, которое могло бы противостоять сильному противнику - шведской армии во главе с искусным полководцем Карлом ХII. В Нарвском сражении шведам удалось разгромить русских. Но из этого поражения Петр сумел извлечь поучительный урок - он с еще большей энергией взялся за создание регулярной армии, ее оснащение и подготовку. К.Маркс, оценивая эти события, писал: «Нарва была первым серьезным поражением поднимающейся нации, решительный дух которой учился побеждать даже на поражениях»[46].
Задачу повышения боеспособности армии Петр начал с главного - с создания централизованного управления. Была установлена единая система комплектования, введены типовое вооружение и снаряжение армии, а также единая система обучения, которая отличалась простотой и практичностью. Петр требовал от солдат осмысленных действий, учиться, «как в бою поступать»[47]. Не прошло и десяти лет после Нарвского сражения, как русская армия обрела способность не только «наравных» сражаться со шведами, но и победить их.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 164; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!