Ребенка реагировать соответственно.
Ребенку, у которого гланды воспалены настолько, что он не может глотать, родители не позволят решать, принимать ли лекарства, поскольку четырехлетний ре-
162
бенок не созрел еще для того, чтобы справится с такой ответственностью. И восьмилетнему ребенку, у которого сломана нога, тоже не позволят решать, идти ли в больницу. Аналогичным образом, решение относительно необходимости игровой терапии слишком большая ответственность, чтобы можно было доверить ее ребенку. Десятилетнему ребенку, пытавшемуся покончить с собой, мы не можем позволить выбирать, идти ли в терапию. Однако раз попав в игровую комнату, ребенок получает свободу и может сам решать, принимать ли ему участие в этой работе, воспользоваться ли возможностью изменить что-то в себе. Детям можно обеспечить возможности для изменений, но заставить их измениться нельзя. Это решение ребенок должен принять сам.
Ребенку можно позволить выбрать день, когда он будет приходить, или решить, будет ли он приходить в игровую комнату или в кабинет, но рано или поздно должно наступить время, когда решение должно быть принято. Эмоциональное благополучие ребенка не менее важно, чем его физическое или академическое благополучие. Это то время, когда мужество уверенности сочетается с великим терпением. Решение, которое должно быть принято, принадлежит только родителям и ребенку. Некоторые исследователи считают, что терапевту иногда приходится нести ребенка в игровую комнату на руках. Я не чувствую себя комфортно в этой позиции. В самом крайнем случае ребенка может принести в комнату один из родителей, но физической борьбы всегда следует избегать, насколько это возможно. Впрочем, этот подход мне никогда не доводилось использовать. Но иногда случалось, что мне требовалось двадцать-тридцать минут, чтобы ребенок собрался с духом и решил отправиться в игровую комнату.
|
|
|
Структурирование отношений в игровой комнате
Структурирование отношений в игровой комнате начинается с ознакомления ребенка с игровой комнатой в тот момент, когда он входит туда с терапевтом. В этот момент вербальная коммуникация должна быть сведена к минимуму. Здесь не время убеждать ребенка в том, что он замечательно проведет время. Ценность терапевтического опыта не может быть вербально объяснена ребенку, который всю свою жизнь живет под
163
страхом критики, порицания или отвержения. Ценность отношений может быть познана и прочувствована только по мере их проживания. Пытаясь слишком подробно объяснить отношения, можно ненароком установить для них ограничения, которые будут подавлять самоисследование и самовыражение ребенка. Тайну игровой комнаты нельзя развеять при помощи слов. Это может произойти только тогда, когда ребенок отважится на самоисследование.
|
|
|
Слова следует выбирать осторожно — так, чтобы передать ребенку ощущение свободы, самостоятельности, сообщить ему параметры системы отношений. Терапевт может сказать что-то вроде: «Меллиса, это наша игровая комната; это такое место, где ты можешь по-разному играть с игрушками так, как тебе захочется». Действительно, такое высказывание в какой-то мере направляет и структурирует отношения, поскольку содержит ожидание, что ребенок будет играть, хотя на самом деле, он свободен в своем выборе и, возможно, предпочтет не играть. Однако, если сказать ребенку, что он свободен и может не играть, это приведет к долгим объяснениям. Это высказывание несет освобождающий смысл, поскольку сообщает ребенку о его ответственности за выбор направления. Границы свободы обозначаются словом «по-разному», которые на самом деле обозначают границу поведения. Это ключевая фраза. Слов «любым способом» следует избегать, потому что это все-таки не место полной свободы. Неопытные терапевты часто приводят детей в комнату со словами: «Это наша игровая комната, и здесь ты можешь играть с игрушками любым способом, каким захочешь». Это кончается тем, что они почему-то потом не могут высказать ребенку абсолютного одобрения по поводу того, что их едва не убьют дротиком или запустят металлическим самолетом в зеркало Гезелла. Терапевту следует внимательно обдумать первую фразу, направленную на структурирование отношений.
|
|
|
Поскольку это время принадлежит ребенку, терапевт должен сесть, показывая своим видом, что далее он будет охотно следовать за ребенком. Если он останется стоять, окажется, что терапевт будет возвышаться над ребенком, и тому может показаться, что взрослый хочет контролировать ситуацию или собирается сделать что-то, поэтому ребенок занимает выжидательную позицию. Кроме того, если терапевт стоит, то у него возникает
164
потребность следовать за ребенком по комнате, и ребе* нок, ощущая у себя за спиной присутствие терапевта, начинает жестче контролировать свои действия. Ребенку может быть позволено отделиться от терапевта и установить такую физическую дистанцию, которая была бы ему удобна. Существует какая-то причина, по которой Карла играет коровками и лошадками, сидя спиной к терапевту в другом конце комнаты, и эту причину следует уважать. Девочка подойдет к терапевту, когда это будет ей удобно или когда ей это потребуется. В том случае, когда соблюдается уважение к размеренности отношений, можно утверждать, что терапевт полностью центрирован на ребенке. В таких проявлениях поведения осуществляются незаметные, но сильные послания, касающиеся системы отношений.
|
|
|
За ребенком можно следовать по комнате, не делая это физически, хотя временами это тоже возможно. Терапевт вполне может быть активным, оставаясь на стуле и просто меняя позу, подвигаясь к краешку стула, когда ребенок удаляется от него, или наклоняясь вперед, чтобы быть ближе к ребенку, когда он играет, например, в кукольном домике, находящемся в четы-рех-пяти футах от стула терапевта. Таким образом, голова терапевта оказывается на более низком уровне, и тем самым терапевт как бы проецируется в игру ребенка, демонстрируя интерес и вовлеченность, а также сам факт своего присутствия в игровой комнате. О своей постоянной вовлеченности в деятельность ребенка можно дать знать, перемещаясь с одного уголка стула на другой вслед за перемещением ребенка по комнате.
ПРОСТОЕ ПРАВИЛО
Нос ботинка должен следовать за носом терапевта
Наблюдая за игровым терапевтом во время сессии, я "часто видел, как терапевт поворачивает голову на 90°, чтобы проследить за ребенком взглядом, в то время как его корпус остается неподвижным и повернутым в противоположную от ребенка сторону, демонстрируя тем самым минимальную заинтересованность в ребенке. Когда терапевт разворачивает корпус и носки его
165
Отредактировал и опубликовал на сайте : PRESSI ( HERSON )
ботинок смотрят на ребенка, ребенок ощущает присутствие терапевта.
Еще один способ следовать за ребенком по комнате — это думать о нем, быть полностью поглощенным им самим и его деятельностью, пытаться почувствовать его напряженность, восхищаться его творчеством, разгадывать возможные смыслы, заложенные в игре ребенка, чувствовать атмосферу момента, и транслировать это чувство «со-присутствия» выражением лица, тоном голоса и общим отношением". Терапевт может быть вовлечен в деятельность ребенка и даже становиться его частью, не следуя за ребенком физически. Сколько бы вы ни ходили за ребенком по комнате, это не даст ему ощутить ваше присутствие в той степени, в какой это может быть передано отношением небезразличия подлинного, неувядающего интереса, и идущего от сердца желания понять внутренний мир ребенка.
После того как ребенок и терапевт начали узнавать друг друга и доверять друг другу, терапевт может почувствовать, что ему удобнее передвинуть стул в другое место, откуда удобнее наблюдать за игрой ребенка. Поскольку в этом случае удовлетворяются потребности терапевта, а не ребенка, полезно предупредить ребенка об этом перемещении, чтобы не испугать ребенка или не помешать ему. Так, можно сказать: «Карлос, я хочу передвинуть свой стул (и терапевт начинает двигать стул) вон туда, к песочнице, чтобы видеть, как ты играешь». Сказать: «Чтобы видеть, что ты делаешь»,— звучит как родительский контроль и не передает истинного намерения терапевта. Опять повторим, что это очень тонкие различия, но они оказывают существенное влияние на отношения.
Некоторые терапевты пытаются без особой нужды форсировать установление контакта, заверяя ребенка в том, что все нормально, а в процессе игры грубо воздействуют на чувства ребенка. Семилетняя Кларисса сидит на стуле и хнычет: «У вас ничего хорошего нет. Не хочу я здесь оставаться». Терапевт говорит: «Кларисса, золотко, честное слово, другим детям здесь очень нравится. Посмотри-ка, вон куколки. Может, ты с ними немножко поиграешь?» После этого терапевт чувствует себя лучше, поскольку он предложил девочке что-то сделать, но ребенок чувствует себя хуже, потому что с его чувствами не посчитались. Принимающий терапевт не
166
понуждает ребенка играть или разговаривать. Это должен решить ребенок. Режим дозволенности предполагает, что ребенок может выбрать, играть ему или не играть.
Заставляя ребенка играть или говорить, мы игнорируем чувства ребенка и лишаем его возможности принимать решения. Точно так же терапевт не задает наводящих вопросов, «чтобы заставить ребенка действовать». Ребенку принадлежит ведущая роль и в беседе, и в игре.
Принимающий терапевт признает ценность каждого чувства и каждое чувство принимает. Не делается никаких попыток убедить ребенка, что нет никакой причины для того чувства, которое он испытывает. Некоторые терапевты, не отдавая себе отчета в собственных потребностях, отвергают чувства ребенка, стараясь без надобности успокоить ребенка и стремясь заставить его почувствовать себя «лучше». Энди разыгрывал весьма подробную сценку в кукольном домике, которая состояла в том, что игрушечный ребенок играл в комнате один, потом в комнату входила кукольная мама и несколько раз вонзала в ребенка нож. Кукольный ребенок пытался убежать, и в этом эпизоде ребенок отыгрывал сильный страх. В следующей сцене кукольная мама заходила в кукольную спальню, выносила спящего игрушечного ребенка из домика и бросала его в озеро (ящик с песком). Во время игры Энди выразил в словах собственный страх, что «мама меня возьмет. Она сделает со мной что-нибудь действительно гадкое». Поскольку терапевт хорошо знала маму по предыдущим встречам, она сказала: «Энди, теперь ты знаешь, что твоя мама тебя любит, и она никогда не сделает ничего, что могло бы обидеть тебя». Хотя у терапевта, возможно, были веские основания, на которых он строил это заключение, никогда нельзя быть совершенно уверенным в том, что касается поведения другого человека. Мы не можем говорить за другого человека. Мы просто не знаем, что происходит в его доме. Испытывая потребность успокоить
Энди, терапевт проигнорировала его чувства, и следовательно, ребенок не ощутил понимания. Терапевт стала чувствовать себя лучше, но какой ценой?
167
Взаимодействие с заторможенным и тревожным ребенком
Ребенок свободен направлять отношения так, как ему нравится. Но что делать, если ребенок испуган, стоит посреди комнаты и ничего не говорит? Что тогда? Терапевт сделал бы терапевтическую ошибку, если бы решил, что не происходит ничего, на что нужно было бы реагировать, лишь на том основании, что ребенок не разговаривает и не играет. Дети все время что-то сообщают о себе. Поэтому всегда существует нечто, на что терапевт должен откликнуться. Четырехлетняя Анджела пришла в игровую комнату на первый сеанс и молчит. Очевидно, что она очень волнуется и не знает, что делать и чего от нее здесь ждут. Терапевт уже сказал несколько вводных слов об игровой комнате.
Анджела: (стоит перед терапевтом, скрестив руки
и глядя на него, потом переводит взгляд на полку с игрушками).
Терапевт: Я вижу, ты рассматриваешь вон те иг-
рушки (пауза).
Анджела: (смотрит в зеркало Гезела, видит свое
отражение и хихикает).
Терапевт: Ты увидела себя вон в том зеркале...
(пауза). Мне иногда кажется, что может быть... иногда просто трудно бывает решить, с чего начать (пауза. Анджела опять бросает взгляд на игрушки), но это такое место, где ты можешь играть с любой игрушкой, с какой тебе захочется.
Анджела: (начинает ковырять- заусенец на паль-
це).
Терапевт: Гм... у тебя что-то там есть... вон там
(пауза, указывает на заусенец), вон там, у тебя на пальце( пауза). Гм... похоже, ты пытаешься там оторвать что-то...
Анджела: Да вот тут... Я один уже оторвала.
Терапевт: А, ты один уже оторвала.
Анджела: В школе.
Терапевт: Так ты в школе уже это делала. А-а,
а теперь ты пытаешься этот сорвать.
Замечания, высказываемые терапевтом в ответ на
Отредактировал и опубликовал на сайте : PRESSI ( HERSON )
168
невербальное поведение Анджелы, помогли ей расслабиться, и внимание терапевта, высказанное словами, привело к тому, что девочка включилась во взаимодействие на вербальном уровне. Даже если бы не было вербальной реакции, Анджела уже общалась с терапевтом взглядами, жестами, мимикой. Когда ребенок молчит в игровой комнате, потому что он напуган или смущен, терапевту не время хранить молчание. Это только вызвало бы у ребенка чувство, что он мешается и не знает, что делать. Это ощущение возникало у начинающего игрового терапевта: «Я понял, что мое молчание, мое выражение лица и мои размеры могут подавить ребенка и что я могу сделать ребенка свободным, только создавая у него ощущение принятия, дозволенности и обращаясь к его чувствам. Я должен быть осторожен в том, что я делаю. Мне гораздо легче повредить ребенку, чем ему причинить неприятности мне».
Терапевтические отношения глазами ребенка
Мама говорила, что здесь будет интересно. Ну да, слышали мы это! Она говорит, что я буду в комнате, где много игрушек и всяких других штучек, которые нравятся шестилетним детям. Она говорит, что я буду с тетей, ее зовут консультант. А что это за тетя, которая хочет тратить время на то, чтобы играть со мной? Какая она? Она мне понравится? А я ей? А что она будет со мной делать? Может я уже никогда больше не вернусь домой. Я даже не знаю, как она выглядит. Ох, нет, я слышу шаги... это, наверное... Хлюп...
Эта тетя, наверное, и есть консультант. Она нежная и дружелюбная, она говорит «Хэлло» маме и знакомится со мной. Она много улыбается. От этого мне поспокойнее, и я говорю: «Привет!» Она наклоняется ко мне, говорит «Привет!» и видит мою рубашку и новые кроссовки с красными шнурками. Она говорит, что они шикарно выглядят. Точно, шикарно! Ух, она мне теперь больше нравится. Может, она в конце концов и ничего себе.
Ну, вот. Мы идем по коридору. Она тоже заметила, что мне немножко страшно. Она говорит, что, наверное, это выглядит немножко необычно, потому что я никогда прежде не видел ни ее, ни ее игровую комнату, и
169
это иногда детям немножко страшно-. Похоже, она говорит, что бояться — это нормально. Забавно слышать это от взрослого. Она, должно быть, многое понимает, и кажется, я ей небезразличен. Может, она когда-нибудь тоже боялась.
Она приводит меня в свою особенную комнату. Ух ты, здесь все по-другому! Здесь игрушки! Она говорит, что в этой комнате мы будем вместе 45 минут. Хм, это странно. Мне никто никогда не говорил, сколько времени мы будем вместе или сколько времени я должен буду играть. Она говорит, что это такое место, где я могу играть с игрушками тысячью способов, как только мне захочется. Ух ты, она, и правда, так считает? Ага, похоже, я ей небезразличен и я ей вроде нравлюсь, хоть она меня и не знает почти. Странно! Интересно, она со всеми детьми так обращается? Может, мне все-таки лучше подождать и посмотреть, что она от меня хочет. Взрослые всегда мне говорят, что делать. Посижу-ка я немножко тихонько. Она увидела, что я смотрю на краски и говорит, что иногда трудно решить, с чего начать, но здесь такое место, где я, и правда, могу сам все решить. Да-а, здесь все и в самом деле совсем по-другому. Я беру кисточку и разбрызгиваю красную краску по всему листу... здорово!
Пожалуй, я нарисую красную яблоню. Интересно, это правильно? Может, ее нужно рисовать зеленым и красным — но я ненавижу зеленый: он мне напоминает спаржу. Тьфу! Я ее спрошу, каким цветом покрасить. Она говорит, что я могу сам решить. Ого, другой бы мне точно сказал, каким цветом рисовать. Похоже, что здесь я принимаю решения. Так, вот и красная. Она говорит, что я, похоже, решил использовать много красного. Ага, точно! Ух, трудно эту штучку сделать как надо! Хм, смешная получилась яблоня, но мне нравится, потому что она большая. Интересно, она
считает, что это ничего? Я ее, пожалуй спрошу, нравится ли ей. Она говорит, что похоже, я очень старался, чтобы она получилась такой, как мне хотелось. Ага, точно! Она как раз такая, как мне хотелось: вся красная! Эта тетя хочет, чтобы я получал удовольствие.
Смешное место. Спорим, здорово было бы ей нос красным разрисовать! Дама с красным носом! Это было бы нечто! Ух ты, я сейчас всю эту красную-красную краску на нее вылью. Спорим, она прямо со стула свалится! Забегает сразу по комнате. Хм, похоже, она не
170
испугалась. Она даже не завопила, чтоб я перестал. Она просто говорит, что знает, что мне хочется ее раскрасить, но она здесь не для того, чтоб ее красили. Она говорит, что я могу раскрасить бумагу или можно представить, что Бобо — это она, и раскрасить Бобо. Она так спокойно ко всему относится. Вовсе неинтересно выливать на нее краску, если она не боится. А вообще, это шикарная идея — разрисовать Бобо. Мне и в голову не пришло.
Ну, теперь я с другими игрушками поиграю. Смешно, эта тетя, которую они зовут консультантом, похоже, и в самом деле замечает, что я делаю. А мне нравится то, что я делаю! Интересно, она считает, что это важно? Она на меня обращает внимание. А большинство взрослых — нет. Она соображает, сразу схватывает, что я делаю. Она даже говорит о тех игрушках, с которыми мне больше нравится играть. Ага, она знает, что я больше всего глину люблю. Она и в самом деле интересуется и мною, и тем, что я делаю.
Сила, мне здесь уже нравится! Я, пожалуй, еще что-нибудь попробую — например, в песок поиграть. Я хотел, чтобы и она со мной в песок поиграла, но она говорит, что она просто посмотрит, как я буду играть. Мне нравится, что она так прямо об этом говорит. Другие сказали бы: «Хорошо, я через несколько минут с тобой поиграю», а потом забыли бы. Во всяком случае, я думаю, что я здесь недолго побуду. Я собираюсь идти. А она говорит, что у нас есть еще 15 минут, чтобы побыть вместе, а потом я могу уйти. Похоже, она считает, что я делаю то, что нужно. Это приятно.
Давайте-ка посмотрим: что дальше делать? Это здорово— решать, что делать дальше. Дома я вроде никогда не решал, что делать дальше. Няня всегда говорит, что мы будем делать тогда-то и тогда-то, или братья меня всегда заставляют делать что-то, что мне не нравится, или родители велят сделать что-то, что я еще не умею. А эта тетя не такая: она ничего не заставляет делать; она ждет, когда я сделаю это или то, что захочу. И она меня не ругает за то, что я делаю все медленно, как все дети в школе. Я ей нравлюсь, потому что я — это Я. Или, по крайней мере, я думаю, что я ей нравлюсь!
Пожалуй, я поиграю в мячик с этой тетей, которую они называют консультантом. Это здорово, потому что мы можем одновременно разговаривать и ловить мячик.
171
Ей-богу, ей интересно все, что я делаю. И у нее много этого...— что взрослые называют самообладанием. Когда я бросаю мячик так, чтобы она его не поймала, она просто смотрит, как он катится, и остается на месте. Она говорит, что если мне нужен мячик, я могу сходить за ним. Ей гораздо бы легче его достать, потому что она ближе сидит. Но она знает, что я пытаюсь ее подцепить. Мне нравится, как она не поддается. Мама в конце концов подобрала бы мячик, если бы я ее как следует попросил. Но тогда, конечно, дело кончилось бы криком. А эта тетя просто никогда ни на кого не злится.
Мне и правда нравится быть здесь с этой тетей, которую они называют консультантом. Она считает, что я могу все сделать и без ее помощи. Когда я попросил ее отвернуть колпачок у тюбика с пастой, потому что я боялся, что у меня это не получится, она сказала, что можно попробовать. Я попробовал — и знаете что? У меня получилось! Хотелось бы узнать, а когда я
Отредактировал и опубликовал на сайте : PRESSI ( HERSON )
уйду отсюда, у меня будет получаться? Мм, может, я и вправду могу делать кое-что, раз она так думает. Эта тетя здоровская. И это здоровское место. И так здорово делать все самому... просто так, как мне захочется.
Пожалуй, я попробую раскрасить картинку с полицейской машинкой. Ух, она шикарно выглядит... вся ярко-голубая! Тьфу! Красная краска от фонаря наверху потекла вниз, прямо на дверцу моей машины. Я с ума сойду! Она говорит, что, похоже, я разозлился. Ну, конечно, разозлился! Но откуда она знает? Никто никогда не понимал мои чувства. Выходит, это нормально— иногда злиться, когда что-то случается? Должно быть, нормально. Похоже, она не возражает, что я разозлился.
Интересно, что она подумает, если я буду играть, как будто этот большой дротик — космический корабль. Пожалуй, надо ее спросить, для чего это. Она говорит, что здесь это может быть чем угодно. Представьте только! Взрослый, который соглашается, чтобы это было тем, чем я захочу! Ух ты, теперь я могу бегать по комнате, попискивать и представлять, будто я отправляюсь на Луну, где никто не будет мне указывать... примерно как здесь, где я сам себе хозяин.
Я хотел 6bi, чтобы еще не пора было уходить. Я ей так много всего хотел сказать, но случая не было. Смешно, как трудно иногда сказать родителям даже
172
какой-нибудь пустяк. Но я чувствую, что ей я мог бы что угодно сказать. Она говорит, чтобы я пришел на следующей неделе — что она ждет, когда мы снова сможем побыть вместе. Она так говорит, будто ей и вправду этого хочется. Мне сейчас так хорошо, потому что она первый человек, который когда-либо относился ко мне как к взаправдашному человеку, а не как к маленькому. Она меня уважает —вот как это называется. И она знает, что я много могу. Или, по крайней . мере, мне сейчас так кажется!!!
Детские приемы постановки вопросов
Дети обычно задают терапевту множество вопросов, пытаясь таким способом установить контакт с терапевтом и начать строить отношения. Однако терапевт может предположить, что дети часто уже знают ответ на свой вопрос. Если взглянуть на дело с этой точки зрения, оказывается, что, решая, как ответить на вопросы ребенка, нам гораздо важнее понять, какие мотивы руководят ребенком, чем найти правильный ответ. Готовность терапевта отвечать на вопросы может подавить игровую активность ребенка, привязывая его к реальному миру терапевта. Когда пятилетний Гершель берет наручники и спрашивает: «Что это?», а терапевт отвечает: «Наручники»,— они уже не могут больше быть необыкновенным космическим кораблем, в который мальчик замышлял их превратить. Терапевт мог облегчить реализацию творческой фантазии Гершеля, ответив: «Они могут быть всем, чем ты захочешь». И тогда Гершель обретает свободу и может и дальше действовать с ними так, как он задумал, хотя и не сформулировал это вербально. Когда Джуди спрашивает: «Кто сломал эту куклу?» — она, возможно, интересуется, что бывает с детьми, которые ломают игрушки в игровой комнате. Сензитивный терапевт ответит: «Иногда здесь случаются поломки». И Джуди будет знать, что речь не идет о наказании, и что здесь не обязательно быть осторожной. Этот взрослый понимает, что поломки иногда действительно случаются. И девочка почувствует себя более свободной в выражении своих чувств, более полно и более спонтанно.
173
ПРОСТОЕ ПРАВИЛО
Не отвечайте на вопросы, которых вам не задавали.
Ответы на очевидные вопросы могут привести к возникновению бесконечной череды вопросов и ответов, которая может увеличить зависимость ребенка. Когда дети в игровой терапии задают вопросы, прежде чем реагировать на то, что является видимой целью вопроса, терапевту следует задуматься, какой скрытый смысл в. них содержится. Попытка уловить, что хочет сказать ребенок, задавая вопрос, облегчит экспрессию и самоисследование ребенка в гораздо большей степени, чем простой ответ на вопрос. Именно ощущения терапевта в данный момент и определяют, как именно следует ответить. Приводимые ниже вопросы и возможные варианты их подтекста заставляют задуматься о том, сколь-разнообразные послания может транслировать ребенок.
1. А СЮДА ПРИХОДЯТ ДРУГИЕ ДЕТИ?
Может быть, Дэвид
а) хочет подтверждения собственной исключительности,
б) получить чувство принадлежности к игровой комнате — «мое место», обладание,
в) проявляет любопытство к игровой комнате, поскольку она уникальная,
г) хочет почувствовать себя в безопасности и убедиться, что сейчас эта комната принадлежит ему,
д) хочет знать, играют ли с этими игрушками другие дети,
е) хочет узнать, будут ли с ним вместе играть и другие дети,
ж) хочет узнать, можно ли ему привести приятеля, и/или
з) заметил, что на этой неделе в комнате что-то изменилось.
2. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ТЕПЕРЬ БУДУ ДЕЛАТЬ? Может быть, Лора
а) объясняет, что она точно знает, что она собирается делать дальше,
б) хочет включить в свои планы игрового терапевта и/или
174
в) заканчивает один сюжет и переходит к другому, меняет тему игры — таким способом прекращает один из аспектов игры. 3 МОЖНО, Я ПРИДУ ЗАВТРА? —или —КОГДА
МНЕ СНОВА МОЖНО ПРИЙТИ?
Дуайт, возможно,
а) увлекся сюжетом, который для него важен, и хочет его закончить,
б) получает удовольствие от того, что он делает, и хочет проделать это снова,
в) говорит: «Это место для меня много значит»,
г) хочет удостовериться, что у него есть время — что у него действительно есть время в игровой комнате, которое принадлежит только ему,
Отредактировал и опубликовал на сайте : PRESSI ( HERSON )
д) сомневается, что можно поверить в то, что его собственный мир действительно существует и не разочарует его в этой ситуации, как это случалось раньше, и/или,
е) говорит: «Мне и в самом деле нравится приходить сюда», «Для меня очень важно прийти сюда снова».
4. С ЭТИМ КТО-НИБУДЬ ИГРАЕТ? Может быть, Рэчел
а) говорит: «Ничего, если я с этим поиграю?»,
б) не уверена в том, что в игровой комнате все можно, ищет разрешения или подтверждения этой дозволенности,
в) не уверена в том, что это за игрушка и что она хочет с этой игрушкой делать,
г) пытается решить, что она хочет делать, и/или
д) хочет установить контакт с терапевтом.
5. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Может быть, Майк
а) гордится тем, что он сделал,
б) хочет установить контакт с терапевтом,
в) готов использовать игрушки с какой-то особой целью — у него есть план использования игрушки, и/или
г) просит информацию.
6. ЧТО ЭТО?
Валери, возможно,
а) не знает этой игрушки или игрового материала и не уверена в том, как это можно использовать,
б) пытается решить, что ей хотелось бы делать с этой игрушкой,
в) не уверена, что в игровой комнате все можно, и
175
говорит: «Ничего, если я буду с этим играть?» — проверяя, таким образом, границы дозволенного,
г) хочет установить контакт с терапевтом,
д) просит указаний или одобрений терапевта,
е) хочет использовать игрушку не по ее прямому назначению,
ж) пытается установить особые отношения с терапевтом, в то же время исследуя и терапевта, и игровую комнату, и/или
з) пытается вернуть ситуацию на «безопасный» уровень— часто игровой терапевт затрагивает больной вопрос или задевает чувства ребенка.
7. ТЫ ЛЮБИШЬ ДЕТЕЙ? или: У ТЕБЯ ЕСТЬ ДЕТИ?
Кевин, возможно,
а) устанавливает контакт с игровым терапевтом,
б) пытается больше узнать об игровом терапевте,
в) хочет удостовериться в том, что его действительно любят и принимают (за этим вопросом обычно следует утверждения: «Мне нравится сюда приходить».),
г) демонстрирует чувство собственности по отношению к терапевту,
д) пытается отвлечь от себя внимание,
е) пытается вести «светскую» беседу, и/или
ж) ведет к выяснению того, «на чьей ты стороне».
8. СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ? —или —СКОЛЬКО ЕЩЕ ОСТАЛОСЬ?
Может быть, Тереза
а) играет с удовольствием, и ей не хочется уходить,.
б) хочет быть уверенной, что у нее еще осталось время,
в) хочет контролировать ситуацию,
г) беспокоится, что надо уходить и/или
д) планирует сюжет и хочет быть уверенной, что она* успеет закончить.
9. ПОЧЕМУ ТЫ ТАК РАЗГОВАРИВАЕШЬ? Может быть, Роберт
а) не привык разговаривать со взрослыми, в) выражает удивление в ответ на вербальное внимание,
в) раздражается от слишком частого "словесного отражения,
г) сообщает, что он заметил, как отличаются «отражения» терапевта от обычных вопросов взрослых.
10. СДЕЛАЙ ДЛЯ МЕНЯ ВОТ ЭТО, ПОЖАЛУЙСТА.
176
Может быть, Черзл
а) несамостоятельна и испытывает неуверенность в своей способности что-то делать,
Отредактировал и опубликовал на сайте : PRESSI ( HERSON )
б) пытается установить контакт с игровым терапевтом и/или
в) проверяет границы свободы в этом совместном опыте.
П. ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ Я СДЕЛАЮ ЭТО? Может быть, Кент
а) проверяет границы окружающей среды,
б) выражает любопытство и/или
в) требует внимания.
12. МНЕ НАДО ЗДЕСЬ ПРИБРАТЬ? Может, быть, Вэнди
а) знакомится с игровой комнатой и хочет почувствовать себя в безопасности,
б) хочет помусорить,
в) интересуется, существуют ли границы (где проходит граница), -и/или
г) пытается понять,' отличается ли это место от других.
13. ЗДЕСЬ ДЕТИ КОГДА-НИБУДЬ ИГРАЮТ ВМЕСТЕ?
Может быть, Керк
а) чувствует себя одиноким,
б) чувствует себя незащищенным,
в) пытается уклониться от построения отношений с терапевтом и/или
г) хочет привести приятеля.
14. ТЫ МОЕЙ МАМЕ РАССКАЖЕШЬ? Может быть, Серепа
а) боится, что ее за что-то накажут,
б) готовится нарушить ограничения и/или,
в) хочет подтверждения конфиденциальности отношений.
15. У ТЕБЯ ПОЯВИЛИСЬ КАКИЕ-НИБУДЬ НОВЫЕ ИГРУШКИ?
Может быть, Джефф
а) не может решить, что делать,
б) заскучал и говорит, что ему хочется другую игрушку и/или
в) дает понять, что он готов закончить.
16. КАК ЭТО РАБОТАЕТ? Может быть, Сара
а) действительно хочет это знать,
177
б) пытается манипулировать игровым терапевтом,
в) выражает зависимость — стремится заставить игрового терапевта показать ей это действие, так чтобы не пришлось делать это самой, и/или
г) хочет установить контакт с игровым терапевтом.
17. КОГДА Я ПРИДУ ОПЯТЬ? Может быть, Джейсон
а) хочет удостовериться, что он еще придет сюда,
б) хочет знать, когда он сюда придет,
в) испытывает чувство тревоги, связанное с посещением терапевта, и хочет знать, нужно ли будет прийти еще, и/или
г) чувствует, что он вёл себя так скверно, что терапевт больше не позволит ему приходить.
18. ЧТО Я ДОЛЖНА ДЕЛАТЬ? Может быть, Николь
а) хочет переложить ответственность на игрового терапевта,
б) хочет знать, что ей разрешается делать,
в) просит позволения поиграть, и/или
г) хочет порадовать игрового терапевта. 19. КТО ЭТО СЛОМАЛ?
Может быть, Грэг
а) интересуется, кто сломал игрушку,
б) интересуется, что бывает, когда кто-нибудь что-нибудь сломает, и/или
в) огорчен, что игрушка сломана.
20. ГДЕ ТЫ ЭТО ВЗЯЛ? Может быть, Моника
а) интересуется откуда это взялось,
б) хочет установить контакт с терапевтом,
в) хочет потянуть время, чтобы разобраться в терапевте и в игровой комнате.
21. МОЖНО ЛИ ВЗЯТЬ ЭТО ДОМОЙ? Может быть, Чак
а) хочет, чтобы ему разрешили взять игрушку,
б) хочет знать, что ему будет, если он возьмет игрушку,
Отредактировал и опубликовал на сайте : PRESSI ( HERSON )
в) хочет распространить этот опыт и эти отношения за пределы игровой комнаты,
г) чувствует себя собственником игровой комнаты,
д) пытается отвлечь от себя внимание,
е) пытается вести «вежливую» беседу, и/или
ж) пытается выяснить, «на чьей ты стороне».
22. КАК С ЭТИМ ИГРАЮТ?
178
Может быть, Анита
а) хочет вовлечь игрового терапевта во взаимодействие,
б) боится сделать что-нибудь неправильно, и/или
в) чувствует себя беззащитной и зависимой.
Как объяснить наличие зеркала и видеозаписи
Объяснить ребенку, зачем ведется видеозапись сеанса через зеркало Гезелла — задача трудная и не всегда необходимая. Маленьким детям может быть трудно понять, как можно видеть сквозь зеркало, когда весь их опыт знакомства с зеркалами у себя дома свидетельствует о том, что видеть сквозь зеркало: нельзя. Некоторые дети думают, что другая комната и люди находятся внутри зеркала, и это может быть очень странное переживание. И хотя визит ребенка в комнату за зеркалом и возможность посмотреть сквозь зеркало, по всей видимости, не облегчает ему понимания этого устройства, эту комнату ему все-таки следует показать, если он выражает желание увидеть «другую комнату и тех людей». Тем не менее, детям постарше этот процесс объяснить можно, заверив их при этом, что ни родители, ни учителя, ни кто-то другой наблюдать за ними не будут. Если производится запись на магнитофон, дети, возможно, заметят магнитофон и захотят послушать запись. Для этого лучше всего подойдут последние несколько минут сеанса. Если производилась видеозапись, и ребенок хочет узнать, что там на пленке, или хочет посмотреть на себя, его просьбу следует уважить. Как правило, дети не просят прокрутить им запись. Тем не менее, те, кто просит это сделать, могут испытывать чувство волнения и неловкости за какие-то эпизоды, когда они вели себя плохо. Они могут также искренне забавляться, наблюдая себя и некоторые свои проделки в игровой комнате. Наблюдение за собственным поведением может привести к новым прозрениям, а также облегчить выражение более глубоких, чувств. Наблюдая себя в эпизоде, когда он во время рисования разбрызгал по полу краску, Джереми заметил: «Я думал, ты на меня здорово разозлишься за то, что я эту краску разлил» (наблюдение за собственным поведением в видеозаписи — это та область, которая еще нуждается в исследовании).
179-
Ведение записей во время сеанса
Это действительно очень сильно зависит от индивидуальных пристрастий. Когда я начинал работать в игровой терапии, я вел записи, но оказалось, что они отвлекают и меня, и ребенка. Пока я записывал, я смотрел в блокнот, а когда поднимал голову, то оказывалось, что ребенок уже в совершенно другом месте, и я уже что-то упустил из его поведения. Таким образом, я упускал то, что ребенок стремился мне сообщить, поскольку игра ребенка — это его язык. Я также заметил,
что я записываю не все, что делает ребенок, а какие-то отдельные случаи, только то, что мне кажется важным. Ребенок тоже это заметил, и я понял, что ребенок чаще совершает такие действия, которые я стремлюсь записать. Таким образом, я непроизвольно влиял на игру ребенка и структурировал ее. Сам факт того, что что-то записывается, может выглядеть для некоторых детей угрожающим и, следовательно, может ограничивать игру ребенка. Как-то раз, когда я вел записи во время сеанса с шестилетним Мэтью, он подошел ко мне и захотел посмотреть, что я пишу; я дал ему свои записи (в игровой комнате не должно быть секретов). Мэтью поставил мой блокнот на этюдник, быстро закрасил всю страницу черной краской и вернул его мне. Я воспринял это как очень сильное послание о том, как он реагирует на то, что я записываю, что он делает! Этот случай положил конец моим записям во время сеанса. Иногда я обучаюсь быстро! Когда я не связан необходимостью записывать то, что делает ребенок, я могу быть к нему. более внимательным. Возможно, у других терапевтов есть более совершенная система записи, которая позволяем им фиксировать наблюдения во время сеанса с минимальным отвлечением. Замечания о сеансе можно зафиксировать непосредственно по его окончании; они важны для того, чтобы терапевт понял развитие сюжетов в детской игре и определил степень продвижения.
Я знаю одного новатора в области игровой терапии, который занимается частной практикой. Он прикрепляет к поясу диктофон, включающийся от звуковых колебаний, и наговаривает на кассету свои замечания, пока приводит в порядок игровую комнату после сеанса.
180
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 180; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!