Поскольку его наследники одновременно
Умножали и проблемы,
И оппозиционные группировки,
Эти проблемы использовавшие.
Таким образом,
Привычная борьба фракций
Достигла опасного уровня.
Конституционный конфликт
Был неотделим
От фракционных конфликтов
при дворе.
Единого официального взгляда
На природу и пределы королевской власти
никогда не существовало.
Двор был всегда разделен:
свидетели событий и
современная историческая наука,
Отождествляющие его деятельность
С политикой правительства,
нередко ошибаются.
Размежевание проходило вовсе
не между придворными,
занимавшими должность,
и теми, кто ее не занимал.
Даже королевские министры, как правило,
не сходились во мнениях
по конституционным и
политическим вопросам.
Единодушие в правительственных кругах
было весьма маловероятным,
Поскольку Людовик XV
Подражал Людовику XIV,
Намеренно поощряя
Разногласия среди министров и
Стремясь не допустить
преобладания той или иной фракции.
Будь герцог Бургундский жив,
Людовику XIV наследовал бы
внук, чьи советники
одобряли распространение более эффективных
консультативных механизмов.
Противостояние между
Машо и д'Аржансоном в 1740–х годах и
между Шуазелем и Мопу в 1760–х
— вот наиболее яркие примеры
Соперничества, в основе которого
|
|
|
Лежат различные представления
о королевской власти.
Соперничество распространялось
даже на музыкальные пристрастия.
Придворная вражда
между поклонниками французской и итальянской оперы
отражала существование
противоположных типов политической философии:
одной — церемониальной и имперской,
другой — непринужденной и эгалитарной.
С меньшим успехом
Людовик XVI пытался уравновесить
по сути противоположные
конституционные приоритеты
Калонна, Бретейя и Верженна.
Жесткое противостояние
неизбежно вело к тому, что
противники высказывали
разные мнения
относительно конституции.
Министра–соперника следовало
Устранить любыми доступными средствами:
обвинение в превышении им
законных полномочий одновременно
подрывало законность его действий и
обеспечивало поддержку тех,
чьи интересы были ущемлены.
Конституционные идеологии
служили оружием в борьбе за власть:
они предлагали набор мер, из которых
монархи и политики могли выбирать
те, что соответствовали случаю.
Умение короны манипулировать фракцией
с тем, чтобы обеспечить ее поддержку своей политике,
|
|
|
— лишь половина дела,
ведь фракция могла саботировать политику короны.
Оппозиция со стороны корпораций
обычно была следствием
Фракционных конфликтов,
Выходивших за пределы двора и
Накалявших борьбу
в других политических сферах.
И это не было случайностью.
После назначения нового министра
его соперники стремились
подорвать доверие короля к нему;
даже соратники министра выиграли бы,
поставив на его место
своего родственника или клиента.
Никто не был от этого защищен.
Одних только административных талантов
было недостаточно, чтобы выжить в сетях вендетты;
министру требовалось
умение манипулировать людьми и
сохранять равновесие,
крепкие нервы и преданных друзей.
Можно было достичь определенных результатов,
нападая на соперника в присутствии короля,
хотя все знали, что
Людовика XV это раздражало.
Придворная борьба,
основанная на сплетнях и грязных намеках,
оказывалась эффективной,
если у жертвы не было
собственных осведомителей и
людей, распространявших слухи.
Последним оружием были корпорации.
С их помощью
|
|
|
ту или иную политику
можно было подвергнуть обструкции и
саботировать так, что ее инициатор
оказывался полностью дискредитированным
в глазах короля.
Следовательно,
наличие клиентов в парламентах и штатах
стали жизненно важной
необходимостью для тех,
кто был вовлечен в борьбу за власть.
Неудивительно, что в этом аду
устояли лишь немногие
из планировавшихся реформ:
слишком велико было число
заинтересованных в их провале.
Достоинства и недостатки
самого проекта реформы
редко становились
главным аргументом для политиков.
Они поддерживали или, что случалось чаще,
отвергали его, хладнокровно подсчитав
собственные политические выгоды.
Немногие политики
интересовались политикой как таковой:
ее успех или провал был
лишь способом привлечь внимание монарха
и завоевывать его благосклонность.
В этом случае влияние и престиж
той или иной группировки или
отдельной семьи
возрастали с молниеносной быстротой.
Очевидно, что внутри самой элиты
существовали стремившиеся к власти
фракции — своеобразные союзы,
действовавшие вне корпоративных и
идеологических связей.
Члены многих группировок,
|
|
|
отстраненных от власти,
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 194; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!