Гуманизация науки и модернизация жизненного мира
Ускоряющийся научно-технический прогресс выявил неизбежные и имманентные пределы, связанные с ограниченностью природных ресурсов, политической нестабильностью, социальными конфронтациями, растущей неустойчивостью человеческой психики. Нововременное естествознание, возникавшее под оптимистическим лозунгом освобождения креативных сил человека («Знание - сила»), сегодня становится одной из отраслей не только венчурного, но и вполне рутинного бизнеса, утрачивает культурообразующую функцию и порождает многочисленные глобальные проблемы. Однако развитие социально-гуманитарного знания и антисциентистские общественные движения вносят коррективы в данный процесс. Благодаря этому создаются альтернативные интеллектуальные ресурсы, происходит формирование новых парадигм в области естественных и технических наук, необходимыми элементами которых становятся гуманитарная экспертиза, социальный контроль, междисциплинарное взаимодействие, сложные развивающиеся системы и человекоразмерные объекты. Философия науки и науковедение рисуют сегодня многомерный, исторический, социально и антропологически нагруженный образ науки, в котором главное место отводится анализу взаимодействия когнитивных, психологических, культурных и космологических факторов ее развития. Выясняется, что многие науки не дистанцируются полностью от жизненных смыслов – как предмета исследования и мировоззренческих ориентиров.
|
|
Одновременно и жизненный мир, сфера повседневности трансформируется под влиянием цивилизационных реалий настолько, что требует, подобно современной науке, исторической, неклассической интерпретации. Для Э. Гуссерля он представлял собой исходные, непроблематичные и взаимосвязанные структуры сознания, характеризуемые целостностью и стабильностью. Как уже говорилось, во многом это понимание сохранилось даже у А. Шюца. Однако эмпирические исследования историков, социологов, психологов, лингвистов, культурологов существенно видоизменяют это понимание. Во-первых, обнаруживаются историческая изменчивость жизненного мира, в контексте которой феноменология Гуссерля ограничена описанием лишь его классического типа.
К историческому взгляду на жизненный мир
Впрочем, уже у Гуссерля имеются отдельные замечания по поводу историчности жизненного мира, которые, впрочем, не нашли последовательной разработки. Однако независимо от феноменологической философии одной из новых тенденций в исторических исследованиях стала история мира повседневности – сознания и деятельности рядового человека в типичных сферах его частной жизни. Данная проблематика вписывается в общий антропологический поворот исторической науки – от тех или иных уникальных личностей (богов, царей и героев), экстраординарных событий (сражений, путчей, коронаций), категориального уровня понятий (вроде политических институтов, культурных учреждений и символов), – непосредственно к человеку минувших эпох, его внутреннему миру (мыслей, чувств, надежд) и соответствующему – привычному, каждодневному поведению в кругу близких и понятных ему людей и вещей[406]. Как и любую другую сторону социального прошлого, повседневность в историческом дискурсе оказалось возможно трактовать на разных уровнях. По степени обобщения, концептуализации различаются мега-, макро- и микроподходы к реконструкции истории общества[407], в том числе повседневной. В силу специфики последней эвристичность каждого из подходов прямо пропорциональна уменьшению масштаба рассмотрения соответствующих источников, размера привлекаемых для анализа фактов.
|
|
Мегаисторические выкладки относятся к объективным закономерностям исторического процесса, определению более или менее универсальных его тенденций и этапов. Применительно к рассматриваемой стороне жизни общества и личности на этом уровне исторического познания используются и проверяются такие интегральные (и частично перекрывающиеся по смыслу) характеристики, как общественная (массовая) психология, менталитет, нравы, (наивная) картина мира, дух народа, образ жизни, этос (тех или иных социальных групп).
|
|
Микроистория, напротив, претендует с максимальной в идеале, достаточной для их понимания полнотой восстановить детали последовательных и в целом неповторимых событий, которые происходили с теми или иными лицами, контактными группами, представителями этнополитических и прочих общностей, организаций на определённом отрезке прошлого. Подобные сочинения знакомят нас с тем, во что разные люди разных эпох и стран одевались, чем они украшали себя, что ели и пили, где, в каких строениях и помещениях жили (в том числе, на чём спали, чем укрывались), где и как проводили свободное время, чем развлекались, как они любили друг друга или же как мстили враг врагу и пр.
«Повседневность» понимается при этом предельно широко – как нечто типичное для жизни определённой группы людей, её культурная обстановка, бытовой антураж, личностные типажи; даже если всё это предельно отличается от спокойствия усреднённого быта своим богатством, эпатажем, риском, приключениями, преступлениями и прочими крайностями.
|
|
Попытки найти золотую середину между «историей на глобусе» и «историей под микроскопом» привели к выделению ещё одного среза гуманитарной ретроспективности. Его можно назвать макроисторией. Это реконструкции типичных для того или иного периода ситуаций или же структурных типологий межчеловеческих отношений; ментальных установок, стереотипов, реакций на окружающий мир согласно архетипическим традициям, которые определяют и внешний рисунок событий общественной жизни, и внутренние пружины их причинения. Поведение отдельной личности в данном ракурсе его рассмотрения предстаёт в виде функции господствующего в данном социуме мировоззрения (со всеми его более или менее осознаваемыми слоями и компонентами). Тут выясняется, насколько по-разному в те или иные времена функционировали в качестве априорных форм опыта такие категории, как пространство и время; природа и культура; труд, бедность и богатство; дружба и ненависть; семья и любовь; святость и греховность; жизнь и смерть; многие иные архетипы коллективного бессознательного[408]. Классикой этого жанра стали исторические исследования, выполненные представителями французской школы «Анналов» и близкими к ним авторами. Они описывают такие феномены, как короли-чудотворцы западноевропейского Средневековья и их народная аудитория (М. Блок); интеллектуалы, клерикалы, коммерсанты той же эпохи (Ж. Ле Гофф), патриархальные и модернизированные восприятия детства и смерти, этих крайних рубежей людского бытия (Ф. Арьес); влияние мировых религий на экономическое поведение их адептов (М. Вебер); игрового начала культуры (Й. Хейзинга), типы личности, формы социальности и менталитета разных эпох (в особенности энциклопедично представленные в работах Ф. Броделя, Ж. Дюби, Л. Стоуна). Тем самым понятие жизненного мира наполняется конкретным историческим содержанием.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 183; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!