Две стороны культурной универсалии
Историческая эпистемология отличается от других наук и дисциплин исторической направленности также и особой исторической предметностью. Ее как раз и составляют те самые особые исторические события, называемые специалистами по греческой античности «архэ», сторонниками К. Юнга – «архетипами», историками и методологами науки – «парадигмами», этнографами – «традициями», последователями М. Хайдеггера – «экзистенциалами», транценденталистами – «историческими априори» – так в сущности поясняется исходный для нашего анализа термин «универсалии культуры». Историко-априорная и в этом смысле парадоксальная природа данного феномена содержит в себе еще одну фундаментальную двойственность – в ней схватывается как когнитивно-понятийная, так и экзистенциально-эмоциональная составляющая исторических феноменов. Благодаря этому данный феномен можно рассматривать не только как структуру коллективной деятельности, но и как мотив индивидуального поведения, а соответствующий термин может быть использован не только для исторической реконструкции, но и для феноменологического описания.
В этом смысле вариант историко-эпистемологического анализа универсалий культуры мы находим у К. Хюбнера в «Истине мифа» (М., 1996), существенным дополнением к которой служит его более поздняя статья[392]. В своей книге К. Хюбнер, используя логико-методологический инструментарий, выделяет «рационально-априорные» структуры греческого мифа в образе архэ. В статье же он переинтерпретирует феноменологический метод М. Хайдеггера, показывая, что он не устанавливает необходимо вытекающие из природы человека основания бытия-в-мире, но описывает экзистенциальную сторону некоторой исторически явленной онтологии. Хайдеггер описывает ту чувственную предрасположенность, которая априори и с необходимостью связана с этой онтологией. Тем самым Хюбнер полагает, что Хайдеггер посредством своего феноменологического анализа охватывает лишь то эпохальное состояние настроенности человека, которое неизбежно наступает, когда люди перестают придерживаться исторически необходимого всеохватывающего онтологического концепта – по Хюбнеру, Бога – и живут удаленной от Бога жизнью. Экзистенциальная ситуация, таким образом, играет «дополняюще-компенсаторную» роль, будучи оборотной стороной всякой онтологии.
|
|
|
Хюбнер показывает, что со всякой онтологией как априорной, понятийной системой опыта с необходимостью и априори коррелирует экзистенциальное поведение человека, а следовательно, некое характерное для данной онтологии многообразие структурированной предрасположенности. Так, всякая онтология, по-видимому, имеет две стороны: одна относится к когнитивно-понятийной сфере, другая же – к области первоначальных настроенностей. Аналогично и каждое языковое выражение демонстрирует тот же двусторонний характер, ибо каждое из его когнитивных (денотативных) содержаний коннотативно сопровождается моментами настроенности. Хюбнер указывает, к примеру, на конститутивный для языка элемент языковой музыкальности, который он подробно исследовал в другой работе[393]. Подобные предрасположенности, как и онтологии, которым они соответствуют, лишь в незначительной степени основаны на опыте. Они сами задают глубинную настроенность, которая в русле некоторой онтологии изначально ведет индивида по его жизненному пути. Всякое особенное, схваченное в понятиях эмпирическое познание зависит от всеобщих априорных категорий, ибо оно вообще имеет место лишь в системе координат последних. Подобно этому и все особенные опытные знания определенных и особенных чувств, настроений и эмоций зависят от той всеобщей глубинной настроенности и ее структурных развертываний, которые связаны с этой понятийной системой координат и aприори господствуют везде и пронизывают все. Если мы, например, говорим о человеке эпохи Ренессанса, эпохи рококо или о современном человеке, то тем самым имеем в виду не только когнитивный мир его представлений, но и то состояние аффективной предрасположенности, которое мы застаем в поэзии, искусстве и музыке его эпохи. И если мы отважимся таким образом рассмотреть фундаментальное значение некоторой априорной глубинной настроенности и ее развертывания, то мы можем охарактеризовать их совокупность по аналогии с коррелятивными понятийными и априорными онтологическими категориями как экзистенциалы, пользуясь хайдеггеровской терминологией.
|
|
|
|
|
|
Хюбнеровское утверждение о наличии неуничтожимого поля действия феноменологии может пониматься и резюмироваться следующим образом: с одной стороны, онтологии представляются неизбежными, хотя и исторически-контингентными набросками действительности в когнитивно-логическом варианте. С этой точки зрения они являются предметом понятийной аргументации и мыслительных операций. С другой стороны, сообразно природе коррелятивных им настроенностей и предрасположенностей, эти онтологии не являются предметом подобной аргументации и операций, а должны быть постигнуты совершенно иным, а именно, описательным способом. И для этого феноменология является фактически единственно пригодным методом.
|
|
|
В отличие от психологии она не стремится схватывать эмпирическое многообразие предрасположенностей, которое всякий раз разворачивается тем или иным особенным способом, благодаря тому или иному особенному стимулу в пределах некоторой эпохальной исторической системы, а следовательно, в пределах некоторой определенной онтологии. Напротив, ее интенция состоит в том, чтобы в очевидном и наглядном описании выявить и свободно истолковать те структурированные настроенности, из которых данное эмпирическое многообразие проистекает как из своей априорной первопричины.
Аналогичную проблему делает своим предметом и В.С. Степин, начиная с различения между «объектным» (онтологическим) и «субъектным» (антропологическим) типами универсалий культуры[394]. При этом он специально не выделяет те универсалии, которые соответствуют «трансцендентальным чувствам» или «экзистенциалам». Он указывает вместе с тем, что в реальной жизни культуры все «они выступают не только как формы рационального мышления, но и как схематизмы, определяющие человеческое восприятие мира, его понимание и переживание»[395]. Таким образом, осознание урока экзистенциально-антропологической традиции в большой мере способствует преодолению сциентистского образа философии. Анализ универсалий культуры, или исторических априори, оказывается не только рационально-логической реконструкцией исторических представлений о Мире, Пространстве, Времени, Познании, Благе, Труде, Справедливости, но и типологически-феноменологическим описанием таких фундаментальных структур как Ужас, Озабоченность, Грех, Вера, Любовь, Надежда. Грань между этими двумя методологическими аспектами исторической эпистемологии не имеет абсолютного характера и во многом отражает собой «личностный коэффициент» автора, соотношение рациональных и экзистенциальных измерений его личности, а также текущих исследовательских задач.
Для исторической эпистемологии диахронное исследование исторических типов сознания и знания представляет собой вместе с тем синхронное рассмотрение основных логически возможных типов духовного освоения мира, построение своего рода возможных миров. Важно подчеркнуть, что здесь речь идет не о беспочвенной и произвольной фантазии, но о возможности в прошлом и настоящем увидеть реальные ростки будущего. Дело в том, что раз возникнув, тип знания или форма культуры не исчезают бесследно в глубине веков, но отныне образуют возможные варианты духовного развития. Континуальность культуры и в этом смысле актуальность истории – фундаментальная предпосылка исторической эпистемологии.
Однако значимость истории для современности также производна от представления истории как относительно дискретного набора многообразных смыслов, свободно избираемых человеком. Только осознание принципиальной гетерогенности человеческого мира в каждый момент его существования и способность вычленять неизменные аспекты этого многообразия позволяет всю полноту и богатство исторического процесса использовать в деятельности. Поэтому столь же фундаментальной предпосылкой исторической эпистемологии является и полиморфизм наличного бытия – объективный результат исторического процесса и одновременно – условие распознавания последнего.
***
Завершая наше рассмотрение, вспомним эссе Х.Л. Борхеса «Сад расходящихся тропок». В нем речь идет о парадоксальном романе, сюжет которого представляет собой не выбор одной из возможностей развития темы, но перебор всех возможных вариантов. Герой романа, выбирая как бы все возможности разом, «творит различные будущие времена которые, в свою очередь, множатся и ветвятся». Борхес поясняет, что перед нами – «недооконченный, но и не искаженный образ мира, каким его видел Цюй Пэн (романист. - И.К.). В отличие от Ньютона и Шопенгауэра (как говорит герой Борхеса собеседнику – И.К.), ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую, головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен, которые сближаются, ветвятся, перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются, заключает в себе все мыслимые возможности»[396].
Многообразие универсалий культуры, с которым имеет дело философ, подобен миру, который описывает Борхес устами своего героя. Это не столько мир сам по себе, оторванное от человека бытие, сколько мир интеллектуальной свободы, когда творцом времени и пространства выступает не вышестоящая сила, но сама личность, осуществляющая культурный синтез. Свобода здесь идентична не осознанной необходимости, но широте творческих потенций, способности к кросс-культурному путешествию, к прокладыванию путей между разными человеческими мирами. И здесь же никуда не деться от балансирования между самозабвением, растворением в культурном универсуме и одновременного сохранения собственной критической позиции.
Я убежден, что блеск и нищета рациональной философии состоит в интеллектуальной скромности, в сознании собственной ограниченности и одновременно в постоянном стремлении преодолеть свою ограниченность – в претензиях на понимающий анализ универсалий культуры, являющийся предпосылкой конструирования новых культурных смыслов.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 194; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!