Несколько предварительных замечаний.

Во-первых, сохраняйте целостный взгляд на вещи; все части личности взаимосвязаны. Не просто «отмечайте» телесные движения в вакууме, это может оттолкнуть клиента, особенно нового. Лучше сказать: «Пока вы говорили о том, как вы злитесь на начальника, ваши руки активно двигались, вы заметили? Как вы думаете, это о чем-то говорит?»

Во-вторых, практикуйте включенность, смотрите, как реагирует ваше тело или представляйте, как бы оно реагировало, окажись вы на месте клиента.

В-третьих, помните, что большая выразительность тела соответствует более сильным эмоциям, особенно это касается стыда.

Терапевтические предложения

· Повышайте телесную осознанность: первый шаг — это стать чувствительным по отношению к телесному процессу клиента. Начните «сканировать» движения, напряжения и активность его тела. Смотрите, что происходит и чего не происходит. Глубоко или поверхностно он дышит, предпочитает ли он какую-то конкретную позу, похоже это больше на выражение или на удержание, повторяются ли какие-то движения? В результате «сканирования», может всплыть какая-то фигура. Пригласите клиента повысить собственное осознавание тела. Где он чувствует напряжение, как он ощущает себя в своем теле? Осознавайте, как ваше тело реагирует на клиента: оно может резонировать или реагировать другими способами, в которых заключена ценная информация.

· В речи заменяйте безличные формы личными. Для повышения осознавания и развития отношений клиента со своим телом, можно предложить ему перефразировать безличные высказывания, относящиеся к телу. Например, превратить «болит» в «я чувствую боль», «у меня напряжена шея» в «я напрягаю шею».

· Сосредоточьтесь на дыхании: перлз и др. описывают тревогу как подавленное возбуждение, которому не хватает кислорода. Дыхание — центр любого переживания. То, как мы дышим, влияет на то, как мы воспринимаем свое тело и свои переживания. Иногда очевидно, что переживания не поддерживаются дыханием. Иногда для восстановления здорового, поддерживающего дыхания, достаточно обратить внимание клиента на изменения в его ритме. Иногда можно предложить клиенту попробовать изменить дыхание — сделать его более ровным и ритмичным. Если клиент задерживает дыхание — из-за ретрофлексии или из-за того, что отказывается использовать внешнюю поддержку — можно предложить ему с силой выдыхать, а не просто дышать. Таким образом, отпускается напряжение и создается пространство для вдоха (вдохновения!), который естественный образом произойдет вслед за выдохом.

· Больше жизни: существует множество техник, помогающих поднять энергию. Мы предлагаем клиентам повысить голос, походить по комнате, усилить какое-то повторяющееся движение, связанное с его переживаниями (например, похлопывание одной ладонью о другую), визуализировать поток энергии и направить его, использовать краски или другие художественные материалы. Поощряйте доверие к телу: здесь полезны упражнения, массаж, боевые искусства, йога, прогулки и плаванье (не все сразу, конечно).

· Регулирование положения тела: помогайте клиенту замечать тесную связь внутренней и средней зон. Для этого предложите поэкспериментировать с разными позами, пусть клиент сядет прямо с высоко поднятой головой, «растечется» в кресле, встанет и т.д.

· Заземляющие упражнения: особенно полезны формы медитации и упражнений на осознавание, фокусирующиеся на «здесь-и-сейчас». Краткий вариант — «осознавайте ваши ноги на полу».

· Катарсис: все напряжения и эмоции живут в теле. Кричать, колотить подушки, вопить, петь, плясать — все это элементы катартического репертуара. Для стимуляции такого рода освобождения можно использовать пустой стул, «оживляющие» техники и многие другие упражнения. Однако консультант должен сохранять творческое безразличие по отношению к любому возможному результату и помнить о том, что все выражаются по-разному, что каждое освобождение уникально, и что преждевременное или не имеющее поддержки освобождение может быть бесполезным или даже опасным. Также мы должны предупредить, что вслед за катартическим эпизодом может наступить временное благостное состояние — следствие того, что организм избавился от естественных токсинов. Такое освобождение может быть обманчивым. Если катартическое выражение было просто проигрыванием заново какой-то прошлой боли, результатом упражнения будет обретение застывшим гештальтом новой силы, несмотря на временные приятные переживания. Катарсис служит терапии только в том случае, если высвобождение заблокированных чувств ведет к новой ассимиляции — возможно, благодаря эмпатической поддержке со стороны консультанта; или же благодаря тому, что опыт проживается или понимается иначе, чем прежде.

· Расшифровывайте сигналы тела: хорошо известная и эффективная техника для этого — предложить клиенту поговорить от имени различных частей своего тела. Это поможет ему присвоить и интегрировать свои переживания во всей их полноте и сложности. Также это позволяет увидеть, насколько ясно наше тело выражает наши мысли, чувства и реакции. Это полезно и для того, чтобы прояснить, какими именно способами телом пренебрегают и игнорируют. Если у клиента есть какой-то физический симптом, он может исследовать ее с точки зрения, озвученной Лао Цзы: «Мы выбираем наши сегодняшние проблемы ради тех выгод, которые они нам приносят». Если посмотреть на симптом с положительной стороны, какой цели он служит? Какова вторичная выгода от него? Например, помогает ли болезнь не «сгореть на работе»? Или позволяет остаться дома и не участвовать в какой-то социальной активности? Может быть, болезнь вымогает заботу у кого-то? Так можно увидеть множество посланий и творческих приспособлений, совершаемых телом в сложных ситуациях.

· Обучайте: и, наконец, важно помнить, что некоторые очень образованные и умные люди совершенно невежественны в том, что касается работы с телом. В таком случае может быть в высшей степени полезно и дальновидно дать клиенту ясную информацию относительно физических симптомов стресса, тревожности, паники, о феномене посттравматического стресса, техниках релаксации etc.

Во всех этих упражнениях решающей является позиция творческого безразличия. Конечно, у вас будут предчувствия, интуиции, идеи и предложения, которые могут повести клиента в различных направлениях, но вам надо помнить, что нет верных и неверных способов обращения со своей телесной энергией. Нет наилучшего способа двигаться, переживать катарсис или выражать физические процессы. Каждый клиент уникален, и выражаться, контактировать и испытывать облегчение он тоже будет уникальным способом.

Эксперимент: Ниже мы описываем технику фокусирования, которую вы можете использовать с клиентами для поощрения интегрирования опыта. Шаг 1. Усиление осознавания телесных ощущений. Обратитесь к своему телесному self и отметьте физические ощущения, которые вы осознаете в данный момент. (Например, у меня бурчит в животе, мои челюсти сжаты, ноги тяжелые etc.). Дайте клиенту достаточно времени для полного осознавания перед тем, как двигаться дальше. Шаг 2. Распознавание чувства или эмоции. Оставайтесь с этим ощущением и посмотрите, какое чувство с ним связано. Уделите этому столько времени, сколько необходимо. (Например, печаль, страх, злость, возмущение, радость etc.). Позвольте клиенту оставаться с чувством и с тем, как оно связано с ощущением (поскольку, чувство и ощущение взаимно выражают друг друга), прежде чем двигаться дальше. Шаг 3. Когнитивный, или идеаторный. Оставаясь с ощущением и с чувством, отметьте, какая мысль, образ или воспоминание приходит вам в голову в связи с ними. (Например, «Примерно так я чувствовал себя, когда ссорились мои родители», «Я вспоминаю, как произносил речь при большом скоплении людей» etc.). В некоторых случаях клиент начнет с третьего шага (с воспоминания или мысли), тогда вы можете попросить его вернуться к первым двум шагам. Например, «Когда вы рассказываете мне о своем походе в суд, отметьте, какие ощущения возникают в теле в этот момент?» Если клиент начинает с чувства, опять же верните его к ощущениям в теле. Например, «Как вы узнаете о своей печали? Что происходит в вашем теле? Сосредоточьтесь на теле и проверьте, является ли слово «печальный» самым точным для того, что сейчас происходит или вы хотели бы его уточнить».

Это полезный способ работать в направлении интеграции отвергаемых аспектов self. Но это не есть формула, которую надо применять всегда. Мы в любой момент можем уйти от этого к тому, что проявилось и кажется требующим внимания в данный момент. Очевидно, что на многие вопросы, возникающие в ходе этого исследования, не существует правильных и неправильных ответов, и на некоторых этапах полезно напоминать клиенту об этом.

Прикосновения

«Если мы верим, что тело — это self, то, прикасаясь к другому

человеку, мы прикасаемся не к телу, но к его self своим self».

Прикосновения в гештальт-терапии выполняют совершенно иную функцию, нежели в других телесных терапиях, например в массаже, Александер-технике или шиацу. Поэтому очень важно не смешивать разные формы (если вы не проходили специального обучения по интегративной психотерапии и прямой работе с телом). Мы считаем, что для безопасной и эффективной работы с прикосновениями необходимо быть специалистом в этой области. В этой главе мы просто предлагаем некоторые общие вводные. Тем не менее, мы начнем с предостережений относительно использования прикосновений.

Рост числа жалоб клиентов, связанных с этикой сексуальности, привел к тому, что многие терапевты решили вообще никогда не прикасаться к своим клиентам, поскольку любое прикосновение может быть истолковано неверно. Также верно и то, что на Западе прикосновение принято скорее в семейном и интимном общении, нежели в социальном. Прикосновение несет в себе огромный смысл и с большой вероятностью может быть истолковано как материнское, отеческое или сексуальное. Поэтому гораздо проще избегать любого физического контакта, хотя это и лишает нас многих полезных возможностей. В любом случае лучше не прикасаться к клиенту, пока отношения не устоялись, и вам не стало ясно, что означают прикосновения для этого человека и, особенно, что они означали для него в детстве. С некоторыми клиентами лучше «перестраховаться» перед тем, как предложить даже минимальный телесный контакт, такой как рукопожатие: «Мне хотелось бы пожать вам руку, как это было бы для вас?» Довольно часто тело клиента будет подсказывать вам что-то относительно его страха или нежелания того, чтобы к нему прикасались или подходили ближе. Во многих случаях дилемма возникает, когда в конце сессии клиент просит, чтобы его обняли или еще как-то физически проконтактировали. Почти всегда лучше взять паузу и спросить клиента, что это для него означало бы, и как бы это на него подействовало. Если вы не уверены, то лучше быть честным и сказать: «Прямо сейчас я не готов к этому, и я хотел бы обсудить это с вами на нашей следующей встрече». Конечно, при этом надо сохранять эмпатию по отношению к клиенту, который, возможно, почувствует себя отвергнутым или рассердится. Сложности, которые клиенты испытывают в отношениях со своим телом, часто носят довербаль-ный или невербальный характер или не осознаются. Возможно, в том возрасте, в котором они не могли ничего артикулировать или даже понять, что происходит, к ним прикасались оскорбительным или насильственным образом. Пережившие сексуальное насилие часто стараются забыть или отрицают это. Поэтому особенно важно вести себя бережно, поскольку клиент может не знать о своей чувствительности в какой-то области или даже неосознанно предлагать вам телесный контакт, тем самым, воссоздавая опыт насилия. Если нет серьезной клинической причины рассматривать использование прикосновения, то лучше воздержаться. Ваш импульс может быть нормальным человеческим сочувствием, однако он может быть и откликом на неполезное приглашение, вытекающее из переноса.

Никогда не прикасайтесь к клиенту, если вам не до конца ясны смысл и значение, которое клиент придает данной части тела. Спросите: «Что для вас означает похлопывание по плечу/объятие/держание за руки?» Никогда, ни при каких обстоятельствах, не прикасайтесь к грудям, ягодицам или половым органам клиента.

Если вы собираетесь прикоснуться к клиенту, посмотрите на это с точки зрения отношений равных. Предложите ли вы клиенту прикоснуться к вам? Может ли он взять вас за руку, будучи расстроен или коснуться вашего плеча или лица, проявляя симпатию? Для терапевта важно понимать контекст, в котором происходит прикосновение, а также послание, которое оно несет в отношениях.

Эксперимент: постарайтесь вспомнить, какие послания относительно тела были приняты в вашей семье. Каковы были явные и скрытые правила относительно прикосновений, физической любви, обнаженности и сексуальности вашего тела? Стали ли члены вашей семьи прикасаться к вам иначе, когда вы стали подростком? Это упражнение полезно также проделать с клиентом.

После всех этих предостережений, любые прикосновения могут представиться вам неуместными и запретными. Мы просим нас простить, если это так. Есть множество мощных возможностей использования прикосновения в качестве интервенции в телесном процессе—например использование легкого, но решительного надавливания на грудную клетку или на поясницу, чтобы усилить дыхание и катарсис. Мы убеждены, что терапевту необходим специальный тренинг и специальная супервизия, если он хочет работать такими методами. Однако многие формы прикосновения могут быть естественным и нормальным выражением эмпатических, человеческих отношений и в качестве таковых могут быть важной составляющей предлагаемых клиенту отношений подлинной встречи.

Некоторые общие соображения о прикосновениях как естественной части отношений

Есть множество форм прикосновений, связанных с приветствием и прощанием, как правило, ритуализированных, таких как рукопожатие, поцелуй в щеку, объятие. Некоторые клиенты осознанно воспринимают социальное приветствие как знак начала и окончания терапевтической сессии или как существенную составляющую отношений Я-Ты. С другой стороны, некоторые новые клиенты воспринимают такие жесты как проявление социального давления, и хотя не стоит отказываться отрукопожатия при знакомстве, важно позволять каждой встрече быть уникальной и, возможно, вести себя по-разному. Такие необсуждаемые ритуалы делают вас с клиентом своего рода соучастниками. Бывает полезно перенести их в область осознаваемого: «Я осознаю, что каждый раз, когда мы встречаемся/прощаемся, вы протягиваете мне руку/просите обнять вас/хлопаете меня по спине. Как это для вас? Что это для вас значит, и бывает ли, что вам не хочется этого делать?»

Во время сессии можно легко прикоснуться к руке клиента, выражая сочувствие; подержать его за руку, когда он расстроен; обнять его за плечи, выражая поддержку, от души обняться на прощание, завершая терапевтическое путешествие; положить руку клиенту на спину, поддерживая его, когда он работает со страхом — все эти способы терапевт может использовать просто и не раздумывая, входя в глубокий контакт с клиентом. Что еще более важно, это то, что все эти формы являются нормальной проявлением сочувствия в обычных человеческих отношениях. Прикосновение может выражать симпатию, понимание, поддержку или подбадривание в сложной ситуации, или же эмпатию. Прикосновение может помочь вернуть внимание клиента к потерявшей чувствительность части тела. Оно может обозначить ваше присутствие, когда клиент «потерялся», унять возбуждение, выразить приятие и связь.

12.2 Регрессия и регрессивные процессы

«Регрессия ... может быть понята как актуализация предыдущего этапа развития индивида, тогда как более поздний этап «отступает»

по крайней мере, на время».

Употребив в заголовке слово «регрессия» (точнее будет сказать «регрессивные процессы»), мы должны объяснить, что мы имеем в виду. Мы здесь говорим о переживании возвращения в предыдущий возраст. Во многих терапевтических путешествиях бывают периоды, когда клиент возвращается в детство, иногда, благодаря воспоминаниям, иногда под влиянием стресса или сильных переживаний. В этих ситуациях нам кажется, что клиент чувствует, думает и ведет себя как маленький ребенок. Иногда можно даже довольно точно определить возраст этого ребенка. Часто он начинает говорить по-детски, более простыми предложениями и с детскими интонациями. Вы можете также почувствовать сильный родительский контрперенос. Чаще всего это происходит спонтанно, особенно при наличии незавершенной детской травмы или проявлении сильного переноса. Поскольку работа по сценарию «родитель-ребенок» вносит мощнейший дисбаланс в отношения, мы не советуем использовать его без предварительного соглашения с клиентом. Поэтому, если это случилось впервые, мы советуем консультантам вернуть клиента во взрослое состояние, стараясь не вызвать у него чувства стыда. Вы можете мягко вернуть клиента в «здесь-и-сейчас», спросив его, что он думает по поводу этого опыта. Например, вы можете сказать: «Я заметил, что разговор об этом вызвал у вас какие-то очень реальные воспоминания. Как вы думаете, что это могло бы означать?» После этого вы можете продолжить работу, используя феноменологическое вопрошание.

Некоторые клинические вопросы

Если вы полагаете, что регрессивное состояние свидетельствует о подлинной и до сих пор «невстре-ченной» потребности, вам нужно принять важное решение. Во-первых, надо ли вам реально или символически попытаться встретиться с этой потребностью, дав тем самым «ребенку» клиента опыт восстановления? Возможно, для этого, надо будет взять его за руку, успокоить, дать какой-то прочувствованный целительный отклик. Последние нейропсихологические исследования подтверждают, что единственная возможность для ребенка научиться саморегуляции (способности успокаивать себя самому и управлять своими чувствами и откликами) — это опыт общения с обладающим этой способностью взрослым, который принимает ребенка и откликается ему. Отсюда возникает вопрос: необходимо ли (или даже возможно ли) встретиться с изначальной потребностью или травмой в регрессивном состоянии или же терапевт может предложить целительный отклик в «здесь-и-сейчас» без регрессии? Обращение с клиентом так, как будто он снова стал ребенком, попытки предложить успокаивающее участие, которого он был лишен в детстве, могут повести к отрицанию реальности. Деда Мороза не существует. Все, что произошло с нами в детстве, произошло по-настоящему и стало нашим подлинным опытом (влияющим на нас здесь и сейчас), с которым надо встретиться, оплакать и интегрировать. Клиент в «здесь-и-сейчас» может практиковать способы существования, которым он научился в прошлом, но использует он их в настоящем. Вы можете решить, что в этом и состоит работа консультанта — понимать, разделять удары судьбы, помогать извлекать смысл из опыта и прорабатывать его. По нашему мнению именно такой ответ и нужен в подобных ситуациях. Однако многие клиницисты полагают, что два описанных выше варианта не являются взаимоисключающими. Они считают, что можно находиться в реальном мире и иногда встречаться с детской частью клиента, создавая новый опыт, который может быть усвоен. Это может стать частью будущей самоподдержки клиента. Вы сами должны выбрать то, что соответствует вашему стилю, философии и убеждениям.

Важно помнить, что клиент не становится ребенком на самом деле, но лишь выражает один их аспектов своей цельности. Это кажется очевидным, однако очень легко забыть о том, что регрессирующий клиент сохраняет свое нерегрессивное self, в котором присутствуют разные уровни доступности и осознава-ния, чего не бывает у ребенка. Регрессию можно рассматривать как часть континуума контакта в «здесь-и-сейчас»:

Ø Отсутствие контакта

Ø Частичный контакт

Ø Полный контакт

Ø (Отсутствие взрослых ресурсов)

Ø (Частичная поддержка)

Ø (Зрелая самоподцержка и поддержка со стороны других)

Это оказывает большое влияние на управление глубиной воздействия регрессивного процесса и физическими границами. Поэтому вам следует быть деликатным, работая с явным детским аспектом, осознавая при этом присутствие на заднем плане полноценно функционирующего взрослого, чьи чувства, реакции и отношения к тому, что вы делаете или говорите, могут быть совершенно иными, В реальности, произносимое «ребенком» «окрашивается» присутствующим в комнате взрослым, как и присутствующий в «здесь-и-сейчас» взрослый «окрашивается» детскими переживаниями.

Пример

Уинн — женщина 45 лет, которую совершенно игнорировала ее исполненная благих намерений, но холодная мать. В детстве она подолгу оплакивала в одиночестве свою сестру, погибшую в ав-токатастрофе. Она не помнит, чтобы мать когда-либо утешала ее, и именно избавление от чувства, что она чего-то недополучила, было одним из ее запросов в терапии. Они с консультантом согласились относительно ее потребности получить компенсирующий опыт на сессии. Она регрессировала до 6 лет и начала рыдать, поддерживаемая консультантом. Сначала это принесло ей расслабление. Затем внезапно она вырвалась, выпрямилась и сказала: «Благодарю вас, этого достаточно». Она выглядела смущенной, и было видно, что ей неудобно. Когда консультант попытался выяснить, что произошло, она призналась, что переживание было прервано «взрослым» интро-ектом, гласящим, что она не должна быть уязвимой и нуждаться в ком-либо. Это пример того, как такого рода интервенция может придать за-стывшему гештальту новую силу вместо того, чтобы ассимилировать его.

12.3 Реагирование на регрессивные процессы

Контрперенос может быть очень сильным и может вызывать жгучее желание защитить, утешить, обнять (а иногда контролировать или даже наказывать). Очень легко быть втянутым в возродившиеся ранние переживания клиента (как позитивные, так и негативные). В это время терапевту особенно важно осознавать свои сделанные ранее выводы по поводу диагноза и лечения, а также полностью использовать поддержку со сторону супервизора.

Если клиент регрессировал внезапно, у вас может возникнуть сильное желание физически утешить его, особенно, если он ведет себя как расстроенный ребенок. На самом деле поступать так, не исследовав всех обстоятельств, почти всегда недальновидно. Вы можете ненамеренно реактивировать прошлый опыт насилия или зависимости. Прикосновение является мощнейшей интервенцией по отношению к ребенку, и прикасаться к клиенту следует, только если вам известны все возможные последствия. Так, педофил часто обнимает или гладит ребенка перед тем, как изнасиловать его, и то, что вам представляется утешительным поглаживанием, может повергнуть клиента в травматические воспоминания.

Кроме того, объятия или прикосновения могут иногда «замять» ситуацию и помешать клиенту встретиться с необходимой болью. Успокаивающие интонации и эмпатическая сонастроенность обычно более эффективны и помогают клиенту справиться с неинтегрированными ранними переживаниями, хотя мы и не отрицаем мощного целительного воздействия физического контакта.

Помните, что хоть вы и не отвечаете (и не можете ответить) на прошлую потребность клиента (например, в родительской любви), тем не менее, клиент может выразить свои чувства и реакции на нее. И уже на эту потребность - быть услышанным, получить одобрение и эмпатию — вы можете ответить здесь и сейчас. • Всегда оставляйте время для совместного обдумывания и обсуждения этого опыта (по крайней мере, 15 минут до конца сессии).

Методы, техники и креативность, используемые гештальт-консультантами, равно полезны при работе с теперешними проблемами, прошлыми проблемами, а также с теперешними проблемами, имеющими истоки в прошлом — к последнему типу относится большинство проблем. Однако у ребенка меньше ресурсов (и личных, и в окружении — меньше опыта, понимания, ощущения своих возможностей, выбора) и он больше зависит от своих родителей или других старших. Для дальнейшего изучения этой темы мы рекомендуем работу Коут и Эрскин и Траутманн, которые описывают работу со специфическими для детей потребностями в отношениях.

Как вернуть клиента к настоящему

Иногда клиент может глубоко регрессировать, стать отчужденным, потерять связь с реальностью. Возможно, ему понадобится помощь в восстановлении самоподдержки. Ниже мы описываем, как полностью вернуть клиента в «здесь-и-сейчас» и сделать так, чтобы он вышел с сессии, обладая всеми взрослыми ресурсами для общения с внешним миром (например, чтобы сесть за руль и довести машину до дома).

Вам надо оставить хотя бы 10-15 минут до конца сессии, чтобы выполнить любую из нижеследующих рекомендаций. Хотя иногда достаточно просто сказать «Сейчас вам надо вернуться сюда, в эту комнату, чтобы мы успели обсудить происшедшее до того, как вы уйдете». Если вы считаете, что нужно сделать что-то большее, воспользуйтесь нашими рекомендациями (необязательно в этом порядке):

· Пройдитесь с клиентом по максимальному количеству контактных функций. «Что вы видите в комнате, какие формы и цвета? Слышите ли вы пение птиц за окном, тиканье часов, шум улицы? Сколько разных звуков вы можете различить?»

· Задавайте простые вопросы, относящиеся к «здесь-и-сейчас»: «Как вы себя чувствуете прямо сейчас, что вы осознаете в этой комнате, осознаете ли вы меня, сидящего напротив вас, как вы думаете, сколько сейчас времени?»

· Говорите размеренно, медленно, четко.

· Восстановите осознавание тела. «Я хотел бы, чтобы сейчас вы обратили внимание на телесные ощущения, на свое дыхание, вес своего тела на сиденье, ноги на полу. Осознайте стул под собой, почувствуйте свое тело целиком, отметьте напряженные и расслабленные места».

· Мягко, но настойчиво верните мысли клиента в консультационную комнату. «Сейчас перестаньте вспоминать ту сцену и вернитесь в эту комнату, ко мне. Слушайте мой голос». Напомните клиенту, где он: «Вы здесь, в этой комнате, со мной».

· Убедите клиента: «Сейчас можно оставить то переживание. Вы сможете вернуться к нему потом, но сейчас вы должны остановиться и сосредоточиться на мне в этой комнате».

· Спросите, что клиент собирается делать после сессии, чтобы вернуть его к мыслям и ожиданиям. «Чем вы займетесь, когда мы закончим? Сегодня днем/вечером?»

· По возможности, предложите клиенту какие-то восстанавливающие действия — пройтись по комнате, выпить стакан воды или даже чашку чая. Расспросите клиента о том, что произошло. Поговорите о том, что вы наблюдали и расспросите о его ощущениях. Обычно словесное описание позволяет отстраниться от опыта. Перед тем, как клиент покинет вас, убедитесь, что он полностью вернулся к самоподдержке.

· Спросите, как он поедет домой, что будет делать (обо всем, что требует «взрослой» осознанности и планирования) и предложите в случае необходимости позвонить вам.

13- Терапевтическая практика

Выработка собственного стиля

Чем больше специальных знаний и непосредственного опыта работы приобретает гештальт-терапевт, тем более очевидным для него становится факт сосуществования в рамках гештальт-подхода великого множества разнообразных терапевтических стилей. Терапевт оказывается на пороге поистине захватывающего приключения — поисков собственного стиля, максимально соответствующего личности терапевта и его мировоззрению.

Какой вы гештальт-терапевт? Одни терапевты предпочитают держать клиента в тонусе, предлагая новые и новые эксперименты, другие — больше работают с феноменологией. Бывают терапевты авторитарные, отважно ведущие клиента за собой вперѐд к глубинам самопознания, и наоборот, более пассивные, убеждѐнные в необходимости «просто побыть с этим». Некоторые энтузиасты свято верят, что нет ничего более полезного для клиента, чем диалог с терапевтом здесь и сейчас.

Совершенно разные стили у терапевтов поддерживающих и фрустрирующих. Есть терапевты, которые всегда смотрят на проблему в масштабе всей жизни клиента и предпочитают ра-ботать с экзистенциальными вопросами. Другие же, напротив, скорее обратят внимание на мелочи: каким жестом клиент сопровождает попытки прервать контакт, как клиент подбирает слова и т.п.

Ирвин Польстер писал, что ему повезло учиться у двух людей, стили которых кардинально отличались друг от друга. «Пол Гудмен, - пишет Польстер, - всегда работал непосредственно с тем, что говорит клиент, пытаясь найти в прошлом клиента объяснение тому, что происходит сейчас <..-> Методика Пола Вайса представляла собой полную противоположность: Вайс всегда заострял внимание клиента на том, как он рассказывает ту или иную историю из своей жизни, и рассматривал под микроскопом мельчайшие детали».

Ниже мы приводим несколько упражнений, которые помогут вам в поисках собственного стиля терапии.

Эксперимент: Если говорить о вашем опыте работы, какие методики показались вам наиболее и наименее эффективными? Почему? Как по-вашему, разделит ли такую точку зрения боль-шинство людей? Представьте себе идеального терапевта. Попробуйте перечислить качества, которыми он обладает. Подумайте, что восхищает вас в работе коллег. Обладаете ли вы сами этими качествами? Как вы можете эти качества приобрести? Как бы описали вас клиенты? Что из этого описания вам нравится, а что нет? Как бы вы могли изменить ситуацию? Какие из своих персональных качеств вы оставляете за порогом кабинета? Почему? С какими клиентами или проблемами вам труднее работать, а с какими — легче? Какие техники вы, в основном, используете? Чем бы вы никогда не стали пользоваться или стали бы, но с неохотой?

 

Помните: ваша работа в качестве терапевта может приносить пользу не только клиенту, но и вам самим. Например, экспериментируя с новыми способами терапии, вы, тем самым, расширяйте собственный профессиональный кругозор. За годы практики тера-певты не раз меняют стиль работы. Иногда такие изменения даютсшяегче, иногда — тяжелее. Главное: не забывайте, что сомнения — неизменный спутник любых перемен.

12.4 Краткосрочная терапия

Все чаще и чаще терапевтам приходится работать в жѐстких временных рамках и с чѐткими клиентскими запросами. Изредка такие клиенты действительно ищут понимания, поддержки или хотят добиться личностного роста. Однако в большинстве случаев терапевт сталкивается с совершенно конкретными ожиданиями: «Хочу уйти от мужа, который меня бьѐт, сменить работу, выйти из депрессии, избавиться от приступов внезапной паники...» В таком случае терапевт неминуемо сталкивается с противоречием — не-возможностью совместить парадоксальный принцип изменения с достижением конкретной цели. Нужен ли для краткосрочной терапии чѐткий запрос? Будет ли такая терапия просто урезанным вариантом долгосрочного лечения? Может ли вообще гештальт-терапевт работать с конкретными запросами? В литературе по гештальт-терапии до сих пор не утихают споры на эту тему. Конечно, у гештальт-терапии есть свои цели. Однако особенность гештальт-терапии заключается именно в том, что все еѐ цели имеют непосредственное отношение к ходу терапии, например: осознавание, полный контакт, здоровые отношения завершение незавершѐнного гештальта и т.д.

Когда клиент приходит с конкретным запросом, например, «выйти из депрессии*, терапевт соглашается сконцентрироваться именно на этом аспекте. Терапевт также поддержит любые поведенческие из-менения, которые выберет клиент. Однако гештальт-терапевт никогда не согласится работать с запросом, если это ограничит его, как терапевта. Мы считаем, что вопрос здесь не в наличии или отсутствии запроса как такового, а в том, насколько поставленная цель соответствует духу гештальт-терапии. То есть, подразумевает ли запрос клиента стремление прояснить, что действительно происходит. Некоторые клиенты будут полностью удовлетворены, услышав от вас объяснение такого рода:

Клиент: Мне надоело, что все мои отношения с людьми плохо заканчиваются. Я бы хотел с этим поработать.

Терапевт: Не могу гарантировать успеха, однако сделаю всѐ, чтобы помочь вам понять, что происходит в ваших отношениях и какова доля вашей ответственности за то, что в них происходит.

Кроме того, вы всегда можете сказать, что не работаете с определѐнными запросами (например, сугубо поведенческого характера), предложив клиенту обратиться к другому специалисту. Однако, как вы могли понять из предыдущих глав, мы считаем, что гештальт-терапевт может работать с конкретными запросами, соблюдая при этом принципы феноменологии, диалогических отношений и теории поля. Более того, мы убеждены, что и диагностика, и терапевтический договор имеют право на существование в рамках гештальт-подхода. То же самое относится к краткосрочной терапии.

Психотерапевты давно спорят о том, не приносит ли долгосрочная терапия больше вреда, чем пользы и эффективна ли краткосрочная терапия в принципе. Краткосрочная терапия хороша тем, что не даѐт клиентам почувствовать себя «больными», а так же не способствует развитию патологии или зависимости. Кроме того, такая терапия дешевле, сильнее мотивирует клиента и, наконец, нагляднее демонстрирует свою эффективность (или наоборот). В нашей практике были клиенты, которым удавалось за краткий срок добиться очень глубоких изменений. Но практика также показывает, что по-настоящему основательная работа требует месяцев или даже лет доверительных отношений (особенно это касается работы со стыдом или сексуальным насилием). Мы также сомневаемся с том, что клиенты способны за короткий период должным образом переработать свои инсайты.

Эксперимент: Вспомните, какие важные изменения произошли с вами в терапии. Могли бы они произойти за 6-12 сессий? Если нет, то почему? Вспомните последнюю из актуальных для вас проблем (может быть, вредную привычку: курение, чрезмерное употребление алкоголя, постоянные опоздания или отсрочки). Представьте, что вы пришли с ней к терапевту и услышали, что у вас есть только шесть встреч для еѐ решения. Что бы вы почувствовали?

Мы убеждены, что краткосрочная терапия сама по себе является очень перспективной интервенцией. Конечно, в идеале речь должна идти не об «ограниченной по времени» терапии, а о терапии, «чувствительной ко времени». В последнем случае и клиент, и терапевт внимательны к потребностям клиента и его жизненным, финансовым и др. обстоятельствам. Сначала заключается договор на одну сессию, потом - на четыре, на двенадцать и, наконец, на неограниченное число встреч, если это действительно необходимо. Интересно отметить, что если клиент и терапевт договорились о двенадцати встречах, клиент непременно посетит все двенадцать, даже если ему хватило шести. Нам кажется, что расписание существует для клиента, а не клиент для расписания, поэтому, безу-словно, есть смысл концентрироваться на потребностях клиента, а не на соблюдении формальностей.

Однако реальность зачастую такова, что терапевт вынужден работать в соответствии с требованиями медицинских учреждений, и тоща, конечно, строгие временные рамки неизбежны. Гештальт-терапевт должен уметь по максимуму использовать отведѐнное ему время. Если вы работаете в таких условиях, мы настоятельно рекомендуем обратиться к супервизору, который не только имеет обширный опыт работы в краткосрочной терапии, но и является еѐ страстным приверженцем. Это поможет вам не зацикливаться на том, что долгосрочная терапия предпочтительнее («К сожалению, я могу предложить вам лишь 6 встреч») и видеть плюсы в чѐтко определѐнных сроках.

Отбор клиентов

Существует набор факторов, свидетельствующих о том, что

краткосрочная терапия будет максимально эффективной для клиента.

· Клиент в состоянии быстро установить доверительные отношения с терапевтом, то есть ему не понадобится много времени на то, чтобы вынести на обсуждение личные вопросы.

· У клиента психотерапевтический тип мышления то есть он видит, что проблема связана с его собственными взглядами и мнениями.

· Клиент приходит к вам с конкретным запросом, который может быть проработан за ограниченное число сессий, даже если на самом деле этот запрос — лишь верхушка айсберга.

· Клиент готов взять на себя ответственность за свою роль в проблемной ситуации.

· Клиент готов проявлять активность, меняться.

· У клиента достаточно ресурсов самоподдержки и поддержки извне.

· У клиента достаточно мотивации, чтобы вести по-настоящему интенсивную работу.

Работа с медицинскими центрами и организациями

Некоторые медицинские центры и организации ограничивают терапевта сроками от двух до четырѐх сессий или от шести до двенадцати. Следовательно, при заключении контракта необходимо это учитывать.

Если клиент пришѐл к вам по рекомендации врача, есть смысл прояснить, чего от вас хочет другой специалист и с какими ожиданиями он направил к вам клиента: «Что врач рассказал вам о психотерапии? Объяснил ли он, чем психотерапия может вам помочь? Какого результата вы ожидаете от нашей работы?»

Заранее проговорите с организацией вопрос о конфиденциальности: какого рода информацию вы должны быть готовы предоставить, если это необходимо, и в каких случаях вы можете нарушить конфиденциальность (например, если клиент явно склонен к суициду). Обязательно проинформируйте клиента об этих условиях.

Не забывайте, что работа в организации подразумевает заключение сразу нескольких контрактов: с организацией, с клиентом, с супервизором, с организацией, в которой работаете вы, между организацией и вашим супервизором и т.д.

Терапевтический договор

В первой главе мы уже обсуждали этот вопрос со всеми подробностями. Некоторые терапевты ешѐ до первой встречи высылают своим клиентам небольшую анкету, чтобы иметь представление о терапевтическом опыте клиента, его статусе и его ожиданиях, а также брошюру с разъяснениями, касающимися процесса терапии, чтобы сэкономить время сессии. Другой вариант — обсудить всѐ вышеперечисленное во время первой встречи с клиентом:

«Сегодня мы проведѐм ознакомительную сессию, чтобы выяснить, подходят ли вам мои услуги». Проговорив это в самом начале, терапевт не будет испытывать смущения в конце сессии, когда придѐт время решить, будет ли он сам работать с клиентом, или перенаправит его к другому специалисту.

То же самое относится к прояснению запроса клиента и определению сроков терапии. Если вы чувствуете, что клиент слишком растерян или переполнен чувствами, чтобы чѐтко сказать, чего он хочет от терапии, вы можете заключить мини-контракт на несколько сессий, за которые вы совместными усилиями попробуете прояснить цель терапии. Возможно, во время этих встреч вам придѐтся выстроить иерархию потребностей клиента, чтобы понять, какое направление является для него приоритетным. Иногда имеет смысл выделить из общего списка одну или две проблемы для работы (несмотря на то, что это может в какой-то степени нарушать диалогический принцип отношений с клиентом). После того, как приоритеты расставлены, обязательно поинтересуйтесь: «Как вам прошедший час? Что вы об этом думаете? Как вам было работать со мной? Думаете ли вы, что терапия вам поможет?» Обратная связь позволит вам увидеть, насколько эффективной была работа и какие изменения стоит в неѐ внести.

Диагностика

Хотя, на наш взгляд, диагностика не является важной частью гештальт-терапии, тем не менее, мы настоятельно рекомендуем вам в целях вашей собственной безопасности задать клиенту несколько вопросов о попытках суицида, психических заболеваниях и т.д. Как правило, гештальт-терапевты не считают необходимым ставить клиенту диагноз, с которым терапевт и клиент будут работать. Обычно терапия начинается с проработки наиболее актуальных на данный момент проблем. Позже терапевт видит картину в целом, и тогда может составить более-менее чѐткое представление о том, что происходит с клиентом. Практика показывает, что в этом смысле бесценно мнение самого клиента: спросите, как в его жизни происходят изменения, почему он решил обратиться к терапевту именно сейчас и как он справлялся с такими кризисами в прошлом.

Рекомендации

Гештальт-терапевт начинает работу с установления диалогических отношений. Феноменологический подход, в основе которого лежит принцип парадоксального изменения, оказывается действенным даже в узких рамках краткосрочной терапии. Однако в таком случае терапевту следует максимально быстро создать терапевтический альянс с клиентом. Предлагаем вам несколько полезных советов:

· Заострите внимание клиента на связи между его отношением к тому, что с ним происходит, и результатом, который он получает.

· Обращайте внимание лишь на детали, которые значимы для того, чтобы двигаться дальше.

· Постарайтесь вычленить из рассказа клиента максимально определѐнную фигуру, с которой можно будет работать. Например, если клиент говорит, что хочет быть более агрессивным, попробуйте свести эту тему к конкретным ситуациям из жизни клиента, когда он был недостаточно агрессивным. Обратите внимание на фон: «Как другие реагируют на вашу агрессивность?»

· Убедитесь, что вы действительно работаете с самой важной проблемой или фигурой, которая выделилась из фона. Фигура должна быть ясной и чѐткой. Как говорил Игве, «самое главное, чтобы самое главное было самым главным!»?

· Предлагайте клиенту упражнения, которые помогут прояснить или расширить центральную тему (а не найти решение проблемы!), например: «Представляя себе эту ситуацию, попробуйте почувство-вать пол под ногами».

· Избегайте переноса, проговаривая его появление и пытаясь с ним бороться.

· Фигурой может стать любая проблема, как в прошлом, так и в настоящем: потеря работы, тяжѐлая утрата и т.п. В таком случае не забывайте время от времени прерывать клиента, проясняя, что для него этот кризис в контексте «здесь и сейчас».

· Держитесь тактики «строгой последовательности», описанной Польстером. Такая тактика даѐт отличные результаты, когда речь заходит о сужении или, наоборот, расширении фокуса терапии. «Строгая последовательность» - термин Ирвина Польстера, означающий такой вид терапевтической работы, когда терапевт не позволяет ни себе, ни клиенту уходить в сторону от обсуждаемой проблемы» постоянно апеллируя к тому» что происходит здесь и сейчас. «Строгой последовательности» противопоставлена «свободная последовательность», допускающая обращение терапевта к его собственным воспоминаниям и т.п.

· Полезно давать клиенту «домашнюю работу» - задание, которое он должен будет выполнить между сессиями, например, практиковать новый способ поведения или записывать случаи, когда испытывает тревогу.

· Очень важно вести счѐт сессиям. Заканчивайте каждую встречу словами: «Это была наша пятая сессия. Нам предстоят ещѐ три. Как вам это?»

· Во время супервизорских сессий старайтесь прорабатывать все трудные моменты. Цените любую возможность чему-нибудь научиться, а не представить на суд супервизора блестящие результаты своей работы. Работайте с супервизором так же, как с клиентом; установите контакт, выделите фигуру и только после этого приступайте непосредственно к терапии. Многим терапевтам требуется усилие и для того, чтобы избавиться от беспокойства о недостаточном количестве сессий (как часто делают клиенты) и справедливо оценить, что они успели сделать для клиента. И терапевту, и клиенту следует принять своѐ сожаление об упущенных шансах, побыть со своими разочарованием, злостью и печалью.

Заключение

Как правило, терапевт сам определяет срок терапии - если, конечно, нет ограничений со стороны организации. Краткосрочная терапии очень часто оказывается неэффективной при работе с такими проблемами как, например, личностные конфликты, нарушения развития, детские травмы и т.п., то есть с вопросами, для рассмотрения которых необходимы долгосрочные доверительные отношения с клиентом. В то же время краткосрочная терапия, как правило, очень гибкая и эффективная в смысле соотношения времени и результата; она дешевле и часто действительно помогает клиенту. Кроме того, такая терапия хорошо знакомит клиента с терапевтическим процессом, закладывая надѐжные основы для последующей краткосрочной или уже долгосрочной работы.

Глава 13. Групповая терапия

Групповая работа — один из самых интересных видов гештальт-терапии.

Во-первых, ни один вид терапии не предоставляет таких богатых возможностей для эксперимента.

Во-вторых, очень мощным ресурсом является общение между участниками группы, которые свободно выражают свои чувства и реагируют на то, что происходит в поле. В группе клиенты могут отрабатывать новые способы общения с окружающими «на живом материале» и получать необходимую поддержку; упражняться в самовыражении и практиковать разные способы поведения; на практике наблюдать, как работают старые паттерны, и как они проецируют на других людей свои отношения в семье или школе. Кроме того, участники могут давать и получать обратную связь совсем не так, как в отношениях с терапевтом. Эта обратная связь — один из самых ценных моментов в групповой терапии. Все участники группы равны и максимально откровенны в отношениях друг с другом. Такие честные, прямые отзывы из круга ровесников относительно того, как человека воспринимает окружающий мир, являются очень мощным терапевтическим инструментом.

Для того, чтобы создать в группе максимально безопасную, но при этом рабочую атмосферу, терапевт должен принять во внимание огромное количество деталей: отбор участников группы, стадии группового развития, контакты между участниками, правила группы, роли участников и запрет на «навешивание ролей», групповую динамику и т.д. Объѐм нашего пособия не предполагает подробное обсуждение деталей. К счастью, существует достаточное количество хорошей литературы на эту тему (см. раздел «Рекомендованная литература»).

В этой главе мы постараемся дать краткую характеристику наиболее распространѐнным типам ведущих групп, что, как мы надеемся, позволит посмотреть на групповую работу изнутри.

13.1 Авторитарный ведущий

Первый тип ведущего - традиционный, уходящий корнями в труды основателей гешталът-терапии (Фредерика Перл за и др.). В такой группе ведущий играет роль эксперта; он занимает особую позицию среди участников. Такие группы ещѐ называют группами «горячего стула». В соответствии с названием, участники каждый раз выбирают, кто займѐт «горячий стул», чтобы проработать свою проблему с ведущим. Ведущий работает в таком случае как терапевт, а остальные участники группы присутствуют в качестве свидетелей, поддерживая того, кто выходит на сессию, давая ему обратную связь и, конечно, принимая участие в упражнениях. Разумеется, то, что происходит в круге, как-то затрагивает и всех остальных участников группы. Они делятся своими наблюдениями в обратной связи, рассказывая, какие чувства вызвала у них работа, какие темы она подняла для них и т.д. Затем «горячий стул» занимает следующий участник. Таким образом, для групповой терапии тоже характерна своя динамика, развивающаяся по мере того, как «здесь и сейчас» появляется фигура.

Пример

Тема сессии Джанис — неумение проявлять настойчивость в общении с коллегами. По ходу сессии выявляется интроект: «С людьми спорить нельзя». Так всегда говорила мама Джанис. Тренер предлагает Джанис попробовать поспорить с участниками группы. Сначала Джанис явно волнуется, но постепенно, получая поддержку от группы, обретает уверенность и говорит одному участнику, что ей не нравятся его носки, а другому — что она не согласна с его отношением к браку. Когда сессия заканчивается, другой участник группы, Том, восхищается мужеством Джанис, но при этом говорит, что испытывал страх во время упражнения, потому что не хотел крупной ссоры. Тренер работает с Томом над его детскими воспоминаниями о ссорах родителей. После этого другой участник, Уилл, выражает своѐ удивление тем, что многие боятся ссор. Сам Уилл только что осознал, что во время ссоры с кем-то чувствует себя более сильным и узренным, чем обычно, и ему бы хотелось поработать с этим новым для него чувством. Тренер предлагает Уиллу исследовать отношения между ними как клиентом и терапевтом. По ходу сессии выясняется: на самом деле Уилл очень боится, что если он будет выглядеть слабым, соперник одержит над ним верх.

13.2 Ведущий-координатор

Задача ведущего-координатора — помочь участникам быть друг с другом здесь и сейчас. Он постоянно интересуется, что происходит с каждым из участников, приглашает их проверять на практике, насколько действительность соответствует их ожиданиям, и просит участников делиться с группой своими мыслями и чувствами: «Что вы чувствуете здесь и сейчас, находясь в группе?»

Как правило, акцент в такой группе делается на работу с групповой динамикой (т.е. на отношения между участниками, перенос и т.д.). Цель участия в такой группе — узнать что-то о себе, опираясь на то, что с тобой происходит в группе. Участники группы имеют возможность осознать, как они совместными усилиями создают пространство группы и как они могут это пространство менять. Для ведущего-координатора возможны два стиля поведения. Первый стиль не предполагает вмешательства ведущего в общение между участниками группы и проведение интервенций только в том случае, кота это необходимо.

Пример

Джанис рассказывает о своѐм неумении проявлять настойчивость в общении с коллегами. Ведущий ничего не предпринимает, ожидая откликов со стороны участников группы. Участники реагируют на рассказ Джанис по-разному: некоторые расспрашивают о подробностях, некоторые — делятся сходным опытом. Уилл сове-тует Джанис послать коллегу к чѐрту. Как только Уилл произносит эти слова, Джанис смущается и умолкает. Тогда вмешивается ведущий: «Джанис, что ты сейчас чувствуешь? Похоже, что реплика Уилла тебя задела».

Джанис: Мне кажется, что Уилл не понимает, как мне тяжело.

Неловкое молчание.

Ведущий: Скажи Уиллу, что с тобой произошло, когда ты услышала его слова?

Джанис: Уилл, ты меня не понимаешь. Как бы я могла сказать такое коллеге? Это невозможно, это просто нелепо.

Ведущий: И что ты чувствуешь, когда тебе предлагают такую нелепость?

Джанис: Уилл, я немного злюсь на тебя.

Уилл (широко улыбается): Это твои проблемы.

Джанис отводит глаза.

Ведущий: Скажи ему, что ты чувствуешь.

Джанис (снова смотрит на Уилла): Я хочу, чтобы ты серьѐзно относился к моим проблемам. Мне важно твоѐ мнение.

Уилл (выглядит немного смущѐнным): Прости, просто мне легко даются споры. Мне приятно, что моѐ мнение для тебя важно.

Джордж: Джанис, ты только что сказала человеку, что тебе что-то не нравится! И у тебя отлично получилось! Мы редко спорим друг с другом в группе. И я сам часто оставляю эту функцию Уиллу, ему это даѐтся легко. Я бы хотел попробовать сказать о своих чувствах.

Том: Джордж, сегодня вечером, когда мы пришли на группу, мне показалось, что ты на меня злишься. Это так?

Джордж: Нет. Но теперь я понял, что хочу тебе кое-что сказать...

Второй стиль поведения ведущего-координатора - более активное участие в групповой динамике. Такой ведущий воспринимается участниками как своего рода «председатель собрания», но при этом не является «экспертом». Он свободно делится своими мнениями и чувствами с членами группы.

Придерживаться такого стиля поведения довольно трудно. В начале существования группы ведущему приходится постоянно сдерживать себя, чтобы не оказаться в глазах участников в позиции эксперта, направляющего групповой процесс в нужное русло. Только со временем, когда участники группы становятся более уверенными в своих терапевтических способностях по отношению друг к другу, ведущий может расслабиться и вмешиваться в групповой процесс, только когда ему покажется необходимым. Ведущий такой группы делает акцент на диалогичность и феноменологический подход. Он свободно говорит о своих собственных мыслях и чувствах, включается в работу группы и грамотно устанавливает контакт с участниками, привлекая феноменологию, когда это необходимо.

Пример

Джанис рассказывает о своѐм неумении проявлять настойчивость в общении с коллегами. Ведущий ничего не предпринимает, ожидая откликов со стороны участников группы. Участники реагируют на рассказ Джанис по-разному: некоторые расспрашивают о подробностях, некоторые — делятся сходным опытом. Уилл сове-тует Джанис послать коллегу к чѐрту. Как только Уилл произносит эти слова, Джанис смущается и умолкает.

Ведущий: Джанис, я чувствую себя неловко. А что ты сейчас чувствуешь?

Джанис: Я подумала, что Уилл не понимает, как мне тяжело.

Том: Я тоже так думаю. Джанис не может послать коллегу к чѐрту.

Уилл: Может, это и правда будет слишком резко. Но она может просто попросить его не вмешиваться.

Лаура: Тебе легко говорить, Уилл. А я бы, например, не смогла.

Уилл: Джанис — не тепличное растение.

Том: Мы так и не считаем. Мне кажется, ты просто провоцируешь ссору.

Ведущий: Интересно. Я понял, что тоже хочу присоединиться к спору о том, что будет лучше для Джанис. Джанис, как тебе то, что сейчас происходит?

Джанис: У меня ощущение дежа вю. Мои домашние всегда спорили о том, что будет лучше для меня. При этом я чувствовала, что куда-то проваливаюсь.

13.3 Сочетание разных стилей

Ведущий группы также может комбинировать разные стили. Например, если групповая работа вращается преимущественно вокруг динамики, то время от времени ведущий может брать управление в свои руки и проводить, к примеру, индивидуальные сессии с участниками. Однако нельзя при этом забывать, что проводя такие сессии, ведущий оказывается в позиции эксперта и реакция группы будет соответствующей. Всегда есть риск, что в дальнейшем группа будет неосознанно перекладывать на ведущего ответственность за то, что происходит. Следовательно, чем реже ведущий предпринимает интервенции, тем лучше: участники видят, что именно им принадлежит власть в группе. Если же ведущий решает на какое-то время присвоить эту власть, можно сделать это, например, таким образом: «Если вы не против, могу предложить упражнение». Так группа видит, что ведущий занимает позицию лидера, только договорившись об этом предварительно с участниками. Если у группы два ведущих, полезным для участников будет видеть несогласие между ними относительно того, в каком направлении следует двигаться группе. Ведь в жизни всегда есть несколько «правильных путей».

13.4 Работа со сновидениями

Перлз утверждал, что сны — «прямая дорога к гармоничному самосознанию». Он считал, что любой сон - важное с экзистенциальной точтзрения послание и все составные части сна непосредственно связаны с характеристиками личности сновидца, которые не всегда полностью им осознаются.

Следовательно, сны состоят из проекций сновидца и характеристик его личности. В таком случае, задача терапевта — помочь клиенту принять отвергаемые свойства личности, которые проецируются во сне на людей или предметы.

Исидор Фромм считал, что «сон — это нспроекция, а ретрофлексия»58. И тогда работа терапевта сводится к тому, чтобы помочь клиенту осознать и выразить те чувства, которые он ретрофлексирует.

В психотерапии существует много разных способов работы со сновидениями. При этом сон не обязательно должен быть завершѐнным. Существуют техники, позволяющие работать с отдельными частями снов или даже с теми чувствами, которые клиент испытывал, проснувшись, поскольку очень часто то, что клиенту удаѐтся вспомнить, — и есть незавершѐнный гештальт. Перлз отдельно подчѐркивал, что в гештальт-терапии нет места интерпретации снов. По Перлзу, только клиент может понять значение своего сна — тщательно исследуя его с помощью терапевта. Он верил, что сон, особенно повторяющийся, несѐт важное для человека зашифрованное послание. Это послание содержит в себе информацию о том, как человек себя чувствует на данном отрезке жизни или в данных обстоятельствах. Очевидна разница между повторяющимся сном о том, что вас преследуют, и сном о том, что вы один ходите по пустому дому. Перлз также считал, что сны могут содержать в себе онтологические послания о бытии человека, например, о его смерти или текущей жизни.

С точки зрения гештальт-терапии, каждая составляющая часть сна, каждое событие, тема или процесс, как-то связаны с реальной жизнью клиента. Терапевт предлагает клиенту рассмотреть его сон со всех возможных сторон. Ниже мы приводим пример разных подходов к работе со снами.

Джек обратился к терапевту с чувством безысходности и собственной никчѐмности по жизни. Во время одной из встреч он пересказал очень яркий отрывок из сна. Джек не смог предложить собственное толкование, хотя сон сильно его огорчил. Во время рассказа голос Джека был тихим и приглушѐнным.

Я шѐл по пустынному берегу. Я был очень испуган и сильно нервничал. По небу неслись грозовые тучи. Море бурлило. Вдруг я увидел вдали человека. Это была моя мать, очень молодая. Она плакала, умоляя меня о чѐм-то.

13.5 Способы работы со снами

Феноменологический подход

Задача терапевта — отслеживать подъѐмы и спады энергии клиента. Работая с клиентом, не забывайте обращать внимание, прежде всего, на то, что происходит здесь и сейчас. Важно также помнить о том, что все символы, образы и метафоры, как во сне, так и в реальности, очень индивидуальны. Значение того или иного образа для вас может не совпадать с точкой зрения клиента.

Таким образом, выяснив, что сон клиента — это действительно самая энергетически заряженная фигура в поле, следует начать с прояснения ассоциаций, которые у клиента вызывают символы, образы и метафоры из сна.

Терапевт спрашивает Джека, что символизирует пустынный

берег.

Когда отец бросил мать ради другой женщины, мы поехали отдыхать. Там был похожий пляж.

Настоящее время

Попросите клиента рассказать свой сон в настоящем времени и с «я-утверждениями». Это поможет обострить переживания клиента.

Я иду по пустынному берегу. Я очень испуган и сильно нервничаю. По небу несутся грозовые тучи. Море бурлит. Вдруг я вижу вдали человека. Когда подхожу ближе, понимаю, что это моя мать, очень молодая. Она плачет и зовѐт меня: «Помоги мне, я умираю, ты — моя единственная надежда!»

Когда Джек пересказывает сон во второй раз, у него гораздо больше энергии. Он оживлѐн, в нѐм много интереса к сну — разительный контраст с первоначальным рассказом, скучным и вялым. Когда Джек продолжает рассказывать, становится ясно, что он действительно хочет понять, о чѐм его сон. Описание даже становится более связным.

Реальная жизненная ситуация

Пока клиент рассказывает свой сон, в поле появляются различные фигуры: вы замечаете изменения голоса клиента и непроизвольные телодвижения, начинают запускаться способы прерывания контакта и т.п. Скажите об этом клиенту.

Терапевт Джека: Я остановлю вас на минутку, хорошо? Я вижу, что вы замерли. Вы очень напряжены. Вы говорите тихо, как будто сдерживаете себя.

После интервенции Джек осознаѐт, что всѐ это — ретрофлексирование чувства беспомощности в присутствии матери.

Невербальные средства

Попросите клиента изобразить происходящее во сне телесно, например, принимая разные позы, двигаясь по комнате или производя шум. Можно поработать с пластилином или попросить клиента нарисовать сон.

Терапевт предлагает Джеку нарисовать его сон цветными карандашами, затем посмотреть на рисунок со стороны и попытаться понять, какое послание несѐт сон, чего в нѐм не хватает, что бы Джек хотел в него добавить? Что чувствует одинокая женщина, которая идѐт по пустынному пляжу? Что с ней могло случиться?

Рассказ от лица каждого участника

Попросите клиента сначала рассказать сон от лица самого интересного для него персонажа, а затем, наоборот, от лица самого отдалѐнного и непонятного для клиента участника или предмета. Выполняя это задание, клиенты зачастую неожиданно понимают, о чѐм или о ком их сон, и зачем он нужен. Такое упражнение поможет клиенту увидеть важные символы или образы, которые им неосознавались.

 — Я — берег, по которому идѐт Джек. Мне очень много лет. Я длинный и такой пустой. Мне холодно. Я одинок.

Когда Джек ведѐт повествование от лица «пустынного берега», он внезапно становится печальным, в глазах появляются слѐзы.

Иногда клиентам очень сложно отождествить себя с пугающей, агрессивной или неприятной частью сна. Как правило, это и есть качество, которое не принимает в себе клиент. В таком случае терапевту следует мягко подтолкнуть клиента к работе именно с этим качеством. Часто это оказывается очень полезным, потому что такого рода проекции, как правило, энергетически заряжены, и всѐ, что требуется — выпустить энергию на свободу, приняв в себе то, что отвергается.

Диалог между участниками сна

Терапевт предлагает Джеку поговорить с матерью. По ходу разговора Джек понимает: что бы он ни говорил, матери не становится легче. Джек чувствует себя до того расстроенным, что прерывает диалог и говорит терапевту: «Вот так всегда. Мама постоянно требовала от меня внимания и заботы. Как же я это ненавидел!» В конце сеанса Джек сказал, что никогда не осознавал своей злости на то, что мать в нѐм нуждается, хотя испытывал такие чувства с раннего детства.

Альтернативный конец

Особенно действенной эта техника оказывается при работе с кошмарами. Попросите клиента представить себя более сильным и могущественным или предложите ему ввести в сон нового персонажа, который будет поддерживать клиента. Клиент может несколько раз переиграть свой сон, сочинить другую концовку.

Джек представил, как к ним с матерью приближается отец. Он берѐт на руки мать Джека, успокаивает еѐ и обещает, что позаботится о них обоих. Джек осознаѐт, что именно отец должен был поддерживать мать. Также Джек понимает, что испытывал чувство вины. Все эти годы злился на отца, который их бросил.

Сон как послание терапевту

Сон может представлять собой ретрофлексированные чувства клиента к терапевту или то, что клиент не может вам сказать.

Исидор Фромм писал, что все сны, привносимые клиентом в терапию, — послание терапевту о том, как проходит терапия.

Слушая сон клиента, постарайтесь понять, какое отношение он может иметь к вам. Например, это может быть сон о потребности в заботе, страхе или предательстве, о сексуальном влечении к незнакомцу. Напоминает ли вам что-нибудь из рассказанного происходившее на последней сессии? Не содержит ли сон клиента информацию, которую клиент не может вам передать здесь и сейчас.

Терапевт Джека: Я вспоминал нашу последнюю сессию, пытаясь понять, когда я мог показаться Джеку нуждающимся в чѐм-то. Я подумал о том, что собираюсь уехать в отпуск. Может быть, именно это задело Джека (моя потребность в отдыхе)? Кроме того, возможно, Джек чувствует себя в слабой позиции, потому что я уеду и оставлю его один на один с серьѐзными, как ему кажется, жизненными трудностями.

Кроме того, вышеперечисленные техники подходят для работы с фантазиями и грѐзами, которые тоже могут представлять собой тайные желания, скрытые конфликты и незавершѐнные гешталыы, не осознаваемые клиентом. Внимательно следите за тем, чего может не хватать во сне (полярности какого-то чувства, погибшего члена семьи и т.п.).

13.6 Риск

Оценка риска

Очень часто терапевту приходится иметь дело с риском - либо для клиента, либо для самого терапевта. Например, в некоторых случаях существует опасность суицида или причинения вреда — телесного или психического. Терапевт может столкнуться с риском привыкания, с опасностью пищевых расстройств и личностных нарушений. В других случаях риск может коснуться детей или иметь отношение к уголовному кодексу. Иногда угроза очевидна уже на первой сессии, иногда она появляется в процессе терапии. Как бы то ни было, прежде чем начинать или продолжать работу с такими клиентами, убедитесь, что обладаете достаточным объѐмом специальных знаний и получаете адекватную супервизию. Также у вас, как у терапевта, должна быть чѐткая система представлений относительно смерти и ответственности.

Эксперимент: Постарайтесь сосредоточиться и понять, каковы ваши взгляды. Например, имеет ли человек право злоупотреблять алкоголем или наркотиками, отказываться от еды, даже под угрозой смерти, жить, как он сам хочет? Считаете ли вы, что любое психическое заболевание имеет биологический субстрат? Или вам кажется, что любое психическое расстройство - важное послание миру? С какими преступниками вы бы отказались работать?

Никогда не работайте с клиентами, если их проблемы не входят в вашу компетенцию или вы никогда с ними прежде не сталкивались. Это непрофессионально и опасно. Прежде чем принять решение, проконсультируйтесь с супервизором. Если вы столкнулись с проблемой уже в ходе терапии, направьте клиента к другому, более компетентному специалисту.

История рискованных ситуаций

В первой главе мы предлагали читателю типовой опросник для первой сессии, который поможет составить краткую «историю болезни» клиента. Иногда такой опрос занимает всего несколько минут с акцентом на то, что происходит с клиентом сейчас. Однако в некоторых случаях по ходу опроса могут возникнуть важные детали с точки зрения оценки риска. В таком случае, чтобы адекватно оценить собственные силы, терапевт должен расспросить клиента подробнее.

Предлагаемый ниже список вопросов может быть легко трансформирован под любое заболевание (например, пищевые расстройства, злоупотребление алкоголем или наркотиками).

ü Когда появилась проблема? (Например, суицидальные мысли, нанесение себе вреда, наркотическая или алкогольная зависимость, мысли о возможном психическом расстройстве).

ü С какими событиями в вашей жизни это связано? Как реагировали ваши друзья и родственники? (Могли бы реагировать).

ü Часто ли такое случается, и как вы сами к этому относитесь?

ü Сколько лет это вас беспокоит?

ü Что по этому поводу подобных заболеваний говорят у вас в семье?

ü Когда был самый тяжѐлый срыв?

ü Пытались ли вы получить помощь?

ü Когда был последний срыв?

ü Как вы справляйтесь со своей болезнью?

Старайтесь задавать вопросы, руководствуясь естественным ходом беседы, — форма вопросов будет зависеть от проблемы клиента. Если у клиента достаточно самоподдержки, вы можете прояснить детали за одну сессию. Однако бывает, что на это уходит несколько встреч. Не забывайте о чувствительности и ранимости клиента. Некоторые терапевты не рискуют обсуждать с клиентом проблемы такого рода, опасаясь обострения депрессивного состояния, если речь идѐт, например, о попытках суицида, галлюцинациях или сексуальном насилии. Тем не менее, многие клиенты, напротив, испытывают облегчение, когда им есть с кем обсудить «опасные» темы, когда собеседник не боится услышать подробности. Как бы то ни было, умение терапевта выслушать клиента открыто, с уважением и эмпатией, может запустить очень важные процессы.

Как только вы поняли, с чем имеете дело, появляется возможность изучить специальную литературу и получить консультацию специалиста-супервизора. Вам не придѐтся изобретать велосипед, и вы получите достаточно поддержки, чтобы работать с клиентом. Например, существует много трудов по описанию последствий психических заболеваний, по рас п ростр а- нѐнным случаям суицидов, а также наиболее опасным наркотикам.

13.7 Работа с суицидальными мыслями

Если существует риск суицида, работа с суицидальными мыслями должна стать приоритетом терапевта. Отнеситесь к проблеме со всей серьѐзностью, даже если вам кажется, что клиент пытается манипулировать, потому что своим скептическим отношением к заявлениям клиента вы можете спровоцировать усугубление ситуации. Довольно редко человек принимает решение покончить с собой хладнокровно (за исключением, разве что, смертельно больных людей). Чаще всего суицидальные мысли возникают в растерянном, противоречивом состоянии сознания. Попытка суицида — это своего рода коммуникация (часто - невыраженная злость). Помните, что, как правило, суицид — это способ установления контакта в реальной жизни (пусть даже таким искажѐнным образом), а не посредством смерти.

Очень распространѐнным является заблуждение, что расспросы могут подтолкнуть клиента к суициду. Данные исследований это не подтверждают. Напротив, открытое обсуждение суицидальных мыслей с должным уважением является мощным источником поддержки для клиента. Многие клиенты говорят, что испытали облегчение после того, как сказали терапевту о суицидальных мыслях. Ни в коем случае не показывайте клиенту свой страх, волнение или неодобрение! Прежде чем вырабатывать стратегию работы с клиентом, решите, нужно ли принять срочные меры, чтобы предотвратить реальное самоубийство, а затем объективно оцените риск. Ниже мы приводим список дополнительных вопросов, которые помогут сформировать более чѐткое мнение относительно склонности клиента к суициду.

ü Были ли у клиента попытки суицида в прошлом? Если да, то как давно?

ü Какие события в жизни клиента (расставание с любимым человеком, потеря работы и тд.) привели к суициду?

ü Почему предыдущая попытка суицида была неудачной? Что остановило клиента? Было ли это вмешательство со стороны другого человека?

ü Как клиент собирается покончить с собой? Что именно он собирается для этого сделать?

ü Выясните, на кого влияет такое состояние клиента сейчас, а также кого и как затронет его смерть. Кто из его друзей и родственников больше всего расстроится? Не забывайте, что суицидальные наклонности клиента могут быть частью его семейной или социальной системы.

Как правило, чем тщательнее клиент продумал детали, тем выше риск суицида. Как ни трудно это может быть, очень важно расспросить клиента, каким образом он собирается покончить с собой, какие таблетки планирует принять, где их достанет, когда и где примет. Подробности — гораздо более тревожащий фактор, чем туманные намерения. Если у клиента есть продуманный план, риск суицида очень велик. В таком случае следует связаться с родственниками, семейным врачом клиента или работниками социальных служб (см. подробнее в следующем разделе). Если же ситуация является потенциально опасной, увеличьте лимит встреч с клиентом и дайте клиенту номер своего телефона, чтобы он мог в любое время с вами связаться. Некоторые терапевты заключают с клиентами, склонными к суициду, специальные контракты. Теоретики гештальт-терапии по-разному относятся к таким контрактам, однако у этих контрактов бесспорно есть свои плюсы. Например, они оговаривают, что клиент не предпринимает попыток покончить с собой, не встретившись предварительно с терапевтом. Если клиент чувствует, что не в силах ждать следующей сессии, он должен позвонить терапевту. Такой контракт может также содержать условие, по которому вы, как терапевт, пытаетесь помочь клиенту полностью избавиться от суицидальных мыслей. Для клиента это будет проявлением заинтересованности терапевта, а не ограничение его воли.

Даже если вы считаете, что человек вправе самостоятельно распоряжаться собственной жизнью, как гештальт-терапевт, вы обязаны сделать всѐ возможное, чтобы сохранить жизнь клиенту (см. следующую главу о вопросах этики). Исходя из этой цели, вам, возможно, придѐтся внести существенные изменения в привычную методологию работы, пока клиент не преодолеет кризис. В остром кризисном состоянии клиенту необходима, в основном, поддержка и чѐткие границы. Ни в коем случае не используйте технику «пустого стула», фрустирующие и катарсические методики, если вы не уверены, что клиент это перенесѐт.

Бывает так, что, несмотря на все ваши усилия, клиент всѐ-таки принимает решение покончить с собой. В таком случае терапевту бывает очень трудно удержаться на поверхности, выбраться из бездны отчаяния  и самобичевания. Если такое случилось с вами, обратитесь за поддержкой к супервизору или коллегам. А главное, помните; мы не властны над жизнью клиента, как бы нам этого ни хотелось.

13.8 Работа с психотическими приступами

Как бы тщательно вы не расспрашивали клиента о наличии острых психических расстройств, в практике бывают случаи, когда у клиента случается психотический приступ прямо в вашем кабинете. Вы должны немедленно определить, насколько эта ситуация опасна для вас и для клиента и предпринять соответствующие меры.

· Сначала попробуйте добиться осознания клиентом того, что происходит здесь и сейчас. Помните, что в остром состоянии клиент не реагирует на внешние и внутренние раздражители. Его переполняют эмоции, с которыми он не в силах справиться.

· Если вы работаете в психологической консультации и т.п., отведите клиента туда, где его никто не побеспокоит.

· Проверьте, как клиент ориентируется в пространстве и времени. Спросите, осознаѐт ли клиент, кто он, где он, какое сегодня число, почему он здесь находится?

· Полностью возьмите ситуацию под контроль. Согласно теории, для гештальт-терапевта клиент — полностью независимая система. Однако в чрезвычайных обстоятельствах забудьте о доктринах. Будьте готовы взять ответственность на себя и принять решение, которое покажется вам оптимальным.

· Говорите спокойным убедительным тоном и постарайтесь привести клиента в нормальное состояние: «Вижу, вы очень расстроены. Я бы хотел помочь вам успокоиться». Если клиент хочет обсудить своѐ состояние, попросите его перечислить только факты, не выражая эмоций.

· Если клиент молчит, и молчание становится напряжѐнным, попробуйте завести разговор на отвлечѐнную тему, например, о погоде, планах на выходные, последних новостях и т.д.

· Убедитесь в том, что сидите в кресле спокойно и достаточно далеко от клиента, чтобы не создать у него ощущения угрозы или вторжения в его личное пространство. В каждого человека свои представления о границах, поэтому не забывайте смотреть на ситуацию с точки зрения клиента.

· Говорите короткими предложениями: «Надеюсь, вам лучше. Вы выглядите более спокойным». Не задавайте клиенту вопросов о его состоянии.

· Не прикасайтесь к клиенту! Вы можете позволить себе физический контакт только в случае крайней необходимости. Возможны два варианта. Первый — клиент возвращается в относительно нормальное состояние, и тогда его можно отправить домой. Спросите, как клиент будет добираться до дома. Убедитесь, что он действительно знает, куда ехать. Вызовите такси. Попросите у клиента телефон родственника или друга, который мог бы за ним заехать. Попросите клиента рассказать, как он проведѐт остаток дня. Способность строить планы на ближайшее будущее после приступа — знак того, что у клиента достаточно ресурсов самоподдержки. Если клиент не может сказать, что будет делать в следующий час, это опасный признак.

· Убедитесь, что в следующие несколько дней клиент придѐт в себя. Попросите его позвонить, когда он доберѐтся до дома, или назначьте встречу пораньше. Если же вы не уверены, что клиента можно безбоязненно отпустить домой, примите одну из следующих мер:

o Попросите клиента остаться в кабинете ещѐ на какое-то время (если вас ждѐт следующий клиент, объясните ему ситуацию и попросите подождать или подъехать позже).

o Попробуйте какие-нибудь из перечисленных выше интервенций. Дайте клиенту воды и, если вам кажется это возможным, оставьте его на несколько минут наедине с собой. Используйте это время, чтобы позвонить коллеге или  супервизору.

o Попросите у клиента разрешения позвонить его семейному врачу или родственнику.

o Попросите клиента сразу от вас пойти к своему врачу. В идеале клиент согласится. Однако если клиент не соглашается, а вы волнуетесь за его состояние, проявите настойчивость и позвоните его врачу без разрешения. Не пытайтесь отвезти клиента к врачу самостоятельно! Помните, что невозможно одновременно вести машину и контролировать клиента во время психотического приступа. Вызовите такси, даже если это кажется вам лишним.

o Если это невозможно, вызовите социального работника или сотрудника местного центра по работе с психическими больными (зависит от города и страны). Психотерапевт должен заранее узнать телефоны соответствующих организаций! • В крайнем случае, если вам кажется, что клиент представляет опасность для себя самого, для вас или для окружающих, вызовите милицию.

В таких случаях неизбежно нарушение принципа конфиденциальности и доверия клиенту. Ещѐ раз напоминаем, что в обычных условиях приоритетом гештальт-терапевта является независимость клиента и его свободный выбор. Однако в целях безопасности иногда допустимо нарушать профессиональный кодекс. Этика безопасности превыше всего. К примеру, некоторые психические заболевания лишают человека способности принимать самостоятельные решения. Те же признаки часто наблюдаются у людей в посттравматическом состоянии или в состоянии депрессии. В качестве примечания заметим, что и с клиентами-психотиками, и с чрезвычайно ранимыми клиентами можно работать успешно (имея за плечами соответствующую квалификацию и супервизорскую поддержку!). Разумеется, при этом приходится регулировать скорость работы, самоподдержку клиента, уровень фрустрации и сам контакт. Стрэтфорд и Бралье описывают работу с невротическими расстройствами как использование «клея», а не «растворителя». Такая работа предполагает поддержку удобной для клиента структуры, а не разрушение еѐ.

Глава 14. Широкое поле

Наиболее эффективная терапия имеет место тогда, когда консультант и клиент имеют сходный жизненный опыт, но различное восприятие. Похоже, что клиент более охотно отвечает на вызов по отношению к его рамкам и ориентирам, если чувствует понимание со стороны терапевта, принадлежащего к той же культуре, что и он; в этом случае ему проще довериться предлагаемой точке зрения. Поэтому клиенты часто ищут терапевтов той же национальности и культуры, что и они. Работа с человеком, который, по их мнению, может по-настоящему понять их переживания

14.1 Консультирование в мультикультуральном обществе

Различия и разнообразие неизбежны в любом консультировании. Помимо различий характеров и восприятия, существуют различия расовые, культурные, национальные, половые, возрастные, классовые, у разных людей разные способности и возможности, они думают на разных языках и имеют разную сексуальную ориентацию. Эта глава посвящена, в основном, национальным и культурным различиям, но мы надеемся, что изложенные в ней идеи помогут и при встрече с другими видам различий.

По мере того, как наше общество становится все более мультикультуральным, возрастает вероятность того, что клиент и консультант могут принадлежать к разным национальностям или разным культурам. Исследования позволяют предположить, что

и стать для них не только терапевтом, но и примером, придает им силы. В некоторых случаях это действительно важно.

Однако мы допускаем, что отчасти это исследование обязано своими результатами тому, что захватывающий вызов мультикультурализма до сих пор недостаточно осмыслен в терапии. Принадлежность консультанта и клиента к одной и той же культуре может стать причиной взаимной слепоты и лишить обоих возможности узнать новые способы существования и видения мира — возможности, обескураживающей, но и вознаграждающей. Даже после нескольких лет личной терапии можно неожиданно узнать, насколько наше мышление и восприятие ограничено культурным бэкграундом, и это станет как опытом смирения, так и волнующим вызовом. Однако мультикультуральное консультирование может быть трудным и даже болезненным. Чтобы соблюдать терапевтическую этику, консультанту надо осознавать следующие важные составляющие терапевтических отношений.

Важно также осознавать, что консультированием и психотерапией в XX веке занимались в основном белые представители среднего класса. Это означает, что ценности и традиции, лежащие в основе теории и практики — в том числе и гештальта — являются преимущественно «европейскими» и «среднего класса». Отсюда неизбежные предубеждения и предрассудки, едва ли осознаваемые терапевтом. Черный терапевт или белый (мы называем здесь черными всех негроидов), отличается ли он этнически от большинства окружающих или нет, все равно на него неизбежно будет влиять динамика более широкого поля, общества, в котором он живет.

14.2 Историческое поле

И клиент, и консультант несут в себе историю своей расы, национальности, культуры, их влияние на мир и отношение к миру в целом и к культуре, расе, национальности того общества, где происходит консультирование.

Национальная идентичность

Картер говорит: «ребенок взрослеет физически, эмоционально, интеллектуально, психологически не в вакууме, а в контексте национальных правил и норм. Национальная идентичность «вплетена» и интегрирована в структуру личности». Коренные убеждения клиента относительно себя и других, творческое приспособление, застывшее гештальты — на все это влияют национальные и культурные нормы, являющиеся неотъемлемой частью его опыта. Чтобы полностью учитывать этот аспект, не только клиенту, но и консультанту необходимо исследовать свою собственную национальную идентичность и ее влияние на терапевтические отношения.

Эксперимент: как бы вы охарактеризовали себя с точки зрения культуры (включая сюда расу, национальность и любые другие, важные для вас факторы)? Например, вы можете сказать: мужчина, белый, шотландец. Теперь подумайте обо всех тех субкультурах, которые оказали на вас влияние и сформировали вашу личность. Например, как бы вы охарактеризовали ваших родителей и бабушек и дедушек? Меняли ли вы место жительства ребенком, если да, отличались ли культурные ценности в новом и в предыдущем обществе? Вступали ли вы в какие-то социальные или политические группы в детстве или в юности (хор, спортивный клуб, скауты, феминистское или коммунистическое движение etc.)? Как выбранная вами профессия повлияла на вас культурно? В каждом из этих культурных влияний найдите одну ценность или привычку, которые вы сохраняете и сейчас.

Социальная структура

Помимо истории, и на терапевта и на клиента влияет структура того общества, в котором они живут в данный момент, а также динамическое поле, образующееся между социальными группами, к которым они принадлежат. Эта динамика неизбежно будет присутствовать и в консультационной комнате.

Эксперимент: Подумайте о клиенте, чья культура сильно отличается от вашей (если такого нет, вообразите его). К какому культурному со-обществу принадлежите вы? К какому - он? Как в целом в вашем обществе соотносятся эти сообщества? Как это может влиять на терапевтические отношения?

Различия в привычках и ценностях

Кроме того, существуют различия в привычках, ценностях, убеждениях и способах проживания повседневной жизни. Как мы отмечали в Главе 5, различия в привычках и отношениях могут приводить к ужасным последствиям в области психического здоровья. Наименьшее из них — терапевт (как более сильная сторона в отношениях), осознанно или не-осознанно навязывающий свои ценности клиенту. В этом гештальтистам повезло - у них есть метод феноменологического вопрошания, помогающий избегать этого. Важно, однако, сохранять бдительность, поскольку многие ценности настолько глубоко укоренены, что находятся совершенно вне области осо-знавания. Поэтому более безопасно и уважительно будет сознательно пригласить клиента поделиться с вами важными для него ценностями. Полезно также заранее узнать что-нибудь о культурных или национальных обычаях вашего клиента, правда, это не всегда возможно (и во многих случаях может повести к надменным обобщениям). Важно признавать различия между вами и предлагать клиенту сообщить вам все, что, по его мнению, вам полезно знать. Таким образом, он не будет чувствовать, что вы игнорируете или отрицаете ваши различия, или что он вынужден играть по вашим правилам для того, чтобы получить от вас заботу. Вы можете сказать что-то вроде:

«Между нами есть важные различия, поскольку я ирландка, белая женщина, а вы индийка. Я мало знаю о вашей культуре, но мне было бы очень интересно узнать. Это определенно имеет значение для нашей работы, и, возможно, вам надо сказать мне, что вы думаете и чувствуете по поводу наших различий».

Эксперимент: Подумайте о ваших ценностях в области денег, секса, работы, эмоций, любви, пола. Насколько эти же ценности были присущи вашим родителям? Их родителям? Поддерживались ли они в вашей школе и вашем сообществе?

Эксперимент: Подумайте о культуре, национальности или сообществе, к которым вы относитесь отрицательно. Облеките вашу неприязнь в слова. Основаны ли эти отрицательные чувства на реальности? Если да, является ли их причиной обычай или привычка, которую вы не любите? Если да, почему вы его не любите (то есть, противоречит ли это важной для вас ценности, или просто является чем-то отличным, странным и некомфортным)? Разделяется ли это ваше негативное отношение вашим сообществом, обществом или нацией? Есть ли у него исторические корни?

14.3 Различия в консультационной комнате

Все эти влияния — исторические, структурные и «культурные здесь-и-сейчас» — окажутся в терапевтической комнате. Они будут проявляться вербально и невербально, в выборе слов, в жизненных ценностях и пристрастиях, в переносах и контрпереносах.

Если вы выросли в Британии, значит, вы усвоили некоторые расистские взгляды. Они могут быть глубоко зарыты, но невозможно вырасти в стране, имеющей такую колониальную историю и все еще стремящейся к мировому господству, не усвоив некоторого ощущения превосходства белого британца. Это так, независимо от того, белый вы или черный, хотя, конечно, влиять это на вас будет по-разному. Если вы белый, чувство белой правоты будет глубоко укоренено в вашем представлении о самом себе; быть «другим» — означает быть «меньшим». Если вы черный, вы почти наверняка усвоили ощущение угнетенности и бессилия; некое ощущение того, что «другой» — более сильный или в каком-то смысле имеет больше прав. Это важная характеристика «поля» в консультационной комнате. Это особенно чувствуется, когда консультант белый, а клиент дисбаланс, а привычный расизм только усиливает их.

Пример

Терапевт клиентки по имени Джадзир начинал терять уверенность в себе, поскольку раз за разом его комментарии воспринимались ею как покровительственные. Она была озабочена вопросом, расставаться ли со своим бой-френдом (молодым белым мужчиной), чтобы больше со-ответствовать запросам своей строгой мусульманской семьи. Терапевт гордился тем, что по-настоящему старался понять важные культурные влияния, под которыми она находилась, и не испытывал к ней ничего, кроме сочувствия и доброжелательности. Однако ее критицизм, в конце концов, начал выбивать его из колеи. Он понял, что определял ее реакцию как перенос (с одной стороны — ее властного отца, с другой — куль-турного стереотипа белого мужчины). Супервизор предложил ему выяснить, как он сам способствовал созданию такой ситуации, попросив исследовать свои чувства и мысли относительно проблемы Джадзир. Терапевт понял, что он пренебрег своим желанием помочь ей ради того, чтобы уважительно отнестись к ее культурным ценностям. Едва заметным образом он постоянно преуменьшал масштаб ее проблемы; он ожидал, что она сделает выбор между бой-френдом с одной стороны и семьей и традицией с другой. После супервизии терапевт предложил Джадзир более подробно исследовать их отношения друг с другом, чтобы понять, как именно он покровительствовал ей. Джадзир испытала огромное об-легчение, и они вместе обсудили множество маленьких способов, которыми он проявлял свое желание «делать правильные вещи».

Неравенство и национальная самоидентификация могут иметь значение даже и в том случае, когда и клиент и терапевт белые или оба черные.

14.4 Другие различия в консультационной комнате

В любой встрече двух индивидуумов есть ограничивающие их различия, и любые такие различия потенциально могут иметь значение в терапии. Однако многие различия в консультационной комнате имеют такую же динамику, как различия национальные. Например, в случае, когда один из двоих относится к группе, которая является или раньше являлась объектом угнетения, неодобрения или дискриминации (как намеренной, так и случайно). Сюда относятся половые, социальные различия, различия в физических способностях, сексуальной ориентации, возрасте, религии, образовании или эрудиции. Ко всему этому следует относиться с таким же вниманием, как и к культурным различиям. Обе стороны (в том числе, и тот, кто относится к дискриминированной группе) должны принимать во внимание значение этого проблемного поля для каждого из них, исследуя, что это значит для них — быть в такой группе или вне ее, какие то и другое положение имеет преимущества и недостатки. Бели консультанту пока не удалось преодолеть свои предубеждения, например, относительно женщин, гомосексуалистов или инвалидов, ему не следует работать с ними, поскольку есть риск, что он будет отвергать их идентичность или оживлять их негативные убеждения относительно них самих.

Эксперимент: Вспомните случай, когда вас дискриминировали из-за вашей принадлежности к какой-то группе и почувствуйте вновь, каково это быть хуже других. (Если вы белый, мужчина, гетеросексуальный, англоговорящий, средний класс, не инвалид, хорошо образованный, вспомните случай из детства — когда вас дискриминировали, как это, к сожалению, часто бывает, из-за того, что вы ребенок). Каково это было? Что вы тогда подумали о себе, о других, о мире? А теперь подумайте о преимуществах принадлежности к такой группе, позвольте себе узнать их.

Заключение

Чтобы эффективно и с пользой прорабатывать случаи, связанные с национальными, культурными и другими различиями, нужно начать с исследования своего собственного бэкграунда в этом вопросе, в том числе, своего расизма. Этот процесс, как мы говорили выше, может стать очень стимулирующим и разоблачительным. Иногда, делая это, люди впервые осознают и принимают мультикультуральную сложность своего бэкграунда. Признание своих предрассудков неприятно, но является важной частью этого, и консультант не должен быть парализован этим открытием. Например, адекватный стыд и культурное смущение уравновешиваются не менее адекватной гордостью по поводу культурных ценностей и достижений своего народа. Белый консультант не должен досаждать клиенту своими жалкими извинениями, ища отпущения грехов. Наоборот, белому консультанту полезно иногда проявлять себя как представителя господствующего класса и «держать удар», принимая на себя злость, этому классу адресованную. Для клиента бывает целительно иметь возможность адресовать эти важные переживания консультанту, который проявляет уважение и заинтересованность, и может признать и свой вклад в этот перенос, как и в любой другой.

Будет нереалистичным и даже самообманом считать, что мы можем разом, волевым решением, вымести все наши предрассудки и наше высокомерие, которые глубоко укоренились в нас с самого детства. Но что мы обязаны практиковать, так это намерение и добрую волю осознавать эти предрассудки, проверять их и ставить под вопрос.

Эксперимент: подумайте о мировоззрении, присущем вашей культуре или обществу в следующих аспектах: ü Соревновательность и кооперация ü Эмоциональная сдержанность и экспрессивность ü Возможность рассчитывать на других или только на себя Прямолинейность или иносказательность ü Индивидуализм и взаимозависимость ü Думанье и чувствование/интуиция ü Восприятие времени: часы, события, жизненный цикл ü Материальное и духовное Как эти взгляды влияют на вас как на терапевта? Как они отражаются в гештальт-теории и практике?

Глава 15. Этические дилеммы

Человек не стремится быть хорошим. Хорошее- это то, к чему стремится человек.

Практикующие гештальтисты часто пытаются выносить за скобки свои собственные ценности и моральные устои для того, чтобы более тщательно изучить феноменологию клиента. Это происходит отчасти потому, что гештальт противопоставляет себя терапии, оценивающей поведение клиентов и выносящей моральные суждения относительно него. Описанная Перлзом и др. модель организмической саморегуляции предполагает, что здоровое функционирование — это спонтанный процесс формирования и завершения фигур. С этой точки зрения, нет смысла говорить о том, как поведение клиента воздействует на других людей, об этике и о морали. Нам представляется, что следствием этого было множество случаев оскорбительных терапевтических отношений и возникновение серьезных вопросов относительно этического кодекса в гештальте.

В противоположность этому, мы думаем, что из процессуальной модели можно вывести как присущие гештальту ценности, так и признаки здорового и нездорового, или невротического, поведения. Так, большая часть гештальт-литературы определенно предпочитает ценности, находящиеся в левой колонке следующего списка полярностей:

Автономия — Зависимость

Жизнь — Смерть

Цельность — Раздробленность

Согласованность — Произвольность

Сообщество — Изоляция

Честность — Манипулирование

Радость — Отчаяние

Правда — Обман

Можно продолжить этот список, показывающий, что в гештальт-теории есть имплицитная ценностная база, поддерживающая гештальтистский кодекс этики (следует оговориться, что создание на основе этих «первичных принципов» подробного кодекса не входит в число вопросов, освещаемых в этой книге). На практике мы видим поразительное единодушие гештальт-сообщества относительно необходимого содержания такого кодекса этики, и мы считаем, что он необходим для неписанных, но подразумеваемых ценностей гештальт-теории здорового функционирования.

Эксперимент: Попробуйте определить основы вашей собственной морали (краеугольный камень всех этик). Такой же ли у вас моральный кодекс, как у ваших родителей или тех, кто вас воспитывал? Каким образом он поменялся с тех пор, как вы покинули вашу семью или родину? На основа-нии чего вы решаете, что что-то верно или ложно — например, ваши религиозные или правовые взгляды. На основании чего вы выбираете врать или решаете, что красть плохо? Является ли это абсолютными ценностями для вас или они всегда соотносятся с каждой конкретной ситуацией?

 

Правильно (морально, этично, соответствует договору)	или	Неправильно
Законно	или	Незаконно
Безопасно, защищает жизнь, защищает терапевта, защищает клиента, защищает общество	или	Небезопасно
Справедливо	или	Несправедливо
Честно	или	Бесчестно
Сострадательно	или	Жестоко
Поддерживает автономию	или	Уменьшает автономии
Поддерживает терапию	или	Вредит терапии

На нас оказали влияние идеи Элтона Уилсона, который указывает, что иногда то, что описывается терапевтом как этическая дилемма, вовсе таковой не является. На самом деле это ситуации, в которых терапевт по понятным причинам не спешит поставить под вопрос неуместное поведение, например, своего коллеги, поскольку это достаточно сложно. Здесь нет дилеммы, ибо как правильно повести себя — очевидно; есть просто страх. Настоящая дилемма — это когда действительно неясно, куда двигаться. Элтон Уилсон определяет множество параметров, которые позволяют рассудить и оценить ситуацию с точки зрения этики. Мы использовали его положения для создания приведенной ниже таблицы. Подлинные этические дилеммы случаются, когда есть конфликт между двумя и более критериями. Например, действие может быть «верным» (морально), но незаконным (юридически) как в случае с утаиванием своих рабочих бумаг, обнародование которых может создавать угрозу для клиента, в то время как суд требует именно этого. Или дилемма может возникнуть относительно действия, которое «поддерживает автономию», но не является «безопасным», например, когда клиент настаивает на своем праве совершать насилие.

Эксперимент: Очень полезно обдумать некоторые этическиевопросы до того, как они возникнут, поэтому ниже мы приводим несколько непростых примеров и предлагаем вам их осмыслить. Один из ваших клиентов сообщает вам, что его друг проходит терапию у вашего коллеги и имеет с ним сексуальные отношения. Он говорит, что его друг очень рад этому. Клиент не предоставляет вам права нарушить конфиденциальность по этому вопросу. Новый клиент признается, что скрывал серьезную психическую болезнь из страха, что его не примут на учебный курс консультирования. Вот-вот он начнет принимать клиентов, по-скольку это является требованием учебной программы. Богатый клиент, умирающий от рака, сообщает вам, что включил вас в свое завещание, чтобы отблагодарить вас за вашу работу. Клиент сообщает, что у него СПИД, и что он регулярно занимается незащищенным сексом. Он не видит в этом ничего особенного и отказывается принимать меры.

Все это примеры сложных конфликтов ценностей, присущих этическим дилеммам. Например, право клиента vs права других; обязательство конфиденциальности vs юридические обязательства; уважение желаний клиента «здесь-и-сейчас» vs потребности защитить себя от потенциального обвинения или использования. Ни одна из этих ситуаций не имеет правильного ответа. Если терапевт встречается с такой ситуацией, ему надо тщательно продумать все детали, чтобы найти лучший выход. Мы предлагаем следующий список шагов, который поможет вам в большинстве важных случаев.

15.1 Прорабатывание этической дилеммы

ü Сформулируйте дилемму.

ü Определите этический вопрос.

ü Найдите ту часть вашего личного этического кодекса, которая относится к этому.

ü Определите конфликтующие ценности. Определите проблему с точки зрения закона.

ü Утройте мозговой штурм и составьте список ВСЕХ возможностей. Оцените последствия всех возможных решений.

ü Выберите решение с наименее разрушительными последствиями или с наиболее позитивными результатами.

ü Составьте план поддержки себя в процессе выполнения этого решения.

ü Предпримите адекватные действия.

Помните, что редко имеется решение, не влекущее каких-либо неприятных побочных эффектов. Ваша задача — найти наилучший компромисс в сложной ситуации. В процессе этого вам захочется поговорить со своим супервизором или коллегами, имеющими соответствующий опыт. Также, возможно, что ваша страховая компания предоставляет бесплатные юридические консультации по телефону.

15.2 Духовность

«Если б расчищены были врата восприятия, всякое предстало бы человеку, как оно есть – бесконечным.» Уильям Блэйк

Может показаться странным, что мы включаем раздел о духовности в книгу, посвященную консультированию и психотерапии. Нас, консультантов, учат работать с «земными» случаями, и, как правило, не учат обращаться к духовным потребностям клиентов. И действительно было бы самонадеянно предполагать, что мы можем это. Мы решили заговорить о духовности по трем причинам.

Во-первых, духовный путь клиента зачастую сложным образом переплетается с его частной жизнью — они помогают или мешают друг другу миллионом способов.

Во-вторых, для нас как консультантов, важно уметь отличать случаи, когда проблема или потребность клиента имеет духовную природу и не относится к области психотерапии или консультирования. В таком случае, возможно, придется посоветовать клиенту какой-то источник духовного водительства. В-третьих, восточные духовные учения играли важную роль в формировании теории и практики гештальта с самого его начала, и многие принципы гештальта имеют много общего с восточными практиками. Восточные духовные традиции придают большое значение невозмутимости, смирению и связи с высшей реальностью (в отличие от западного акцента на глубоких убеждениях, задачах, поисках и индивидуальности). Так, в дзен-буддизме подчеркивается важность пребывания в настоящем (здесь и сейчас), и пустоты ума (цельное осознавание своих действий); предлагается избегать «думанья о» ради достижения простого осознавания («потеряй свой ум», «вернись к своим чувствам»), практиковать невозмутимость (творческое безразличие); говорится о сатори и о сериях маленьких просветлений (ага-моментов или Я-Ты моментов).

Это влияние то усиливалось, то ослаблялось в гештальт-мире в течение многих лет и всегда составляло полярность с харизматичным, индивидуалистическим и материалистическим привкусом ранней гештальт-практики. Позднее под влиянием диалогической теории вновь возник более трансцендентный и духовный акцент. Однако те, у кого нет никакого духовного опыта, склонны отрицать любые подобные переживания, называя их всего лишь поэзией или психологической дисфункцией. Убежденный атеист и человек, имеющий продолжительный духовный опыт, вряд ли найдут общий язык.

Эксперимент: какова, по вашему мнению, важнейшая цель человечества? Счастье, политические свободы, духовная связь, обретение спутника жизни, творчество или успех? Насколько вы готовы находиться с клиентом, исповедующим прямо противоположные взгляды?

На первой сессии полезно поинтересоваться духовной и религиозной ориентацией клиента. Это позволит вам взглянуть с еще одной точки зрения на то, что привело его к терапевту. В том, что касается духовности, много несогласия и непонимания, особенно в вопросе об отличиях между религией (системой взглядов, ценностей и ритуалов) и духовностью (обычно подразумевающей менее догматичное и вопрошающее отношение к высшей загадке жизни). Полезный способ начать разговор об этом — спросить клиента о тех моментах в его жизни, когда он переживал нечто духовно значимое и поинтересоваться, что это означало для него. Клиенты приходят на консультацию по многим причинам. На одном конце континуума находятся те, кто хотят решить проблемы (или хотят, чтобы их проблемы решил кто-то другой), где-то посередине — те, кто жаждут самопознания и личностного роста, и на другом конце — те, кто взыскует духовной реализации.

15.3 Проблемы или симптомы...Личностный рост...Духовная реализация

Естественно, эти три потребности могут присутствовать одновременно, или же клиент может переходить от одной потребности к другой по мере прохождения терапии. Способность консультанта умело передвигаться по этому континууму будет зависеть от его интереса и образованности в духовных материях. В некоторых случаях важно понимать, что вы достигли предела своей компетентности и должны перенаправить клиента к духовному учителю для продолжения путешествия.

15.4 Осознавание

В широком смысле осознавание имеет как обыденное, так и трансцендентное значение. Оно подразумевает полное присутствие в настоящем, как вполне человеческим образом, так и способом, превосходящим обыденность. В этом, последнем, значении эта идея содержится в дзен-буддизме (духовное осознавание, пробуждение) и у Мартина Бубера (трансцендентная встреча Я и Ты). Эти переживания необоримы, загадочны и находятся по ту сторону слов. Люди описывают чувство единства и контакта, движения за пределы обыденного, благоговение перед чем-то огромным и всеобъемлющим. В эти моменты слабо осознается «деланье», «эго» и возникает смирение по отношению к высшему смыслу.

«...стадия осознавания, следующая за осознаванием здесь и сейчас; осознавание, отраженное в самом себе, поглощающее само себя и растворяющееся в безобъектном сознании...не дуальное осознавание, но знание «основы бытия»».

Многие гештальт-техники — заземление, концентрация на дыхании, сенсорная осознанность, открытость восприятия — ведут к состоянию простого осознавания, которое может привести ктрансцендентному осознаванию. На самом деле, многие духовные и медитативные практики начинаются именно с таких подготовительных упражнений, которые описаны в Главе 1 (которые готовят вас к задачам терапии). Управляемые визуализации, медитации, шаманские ритуалы, молитва, музыка, общение с природой — всего лишь некоторые примеры создания условий возникновения духовного опыта. Ни один из них не является специфически гештальтистским, но некоторые гештальтисты, образованные или одаренные в этих областях, могут адекватно включать их в свою работу, если у клиента есть запрос на такого рода исследование.

Эксперимент: Оглянитесь на свою жизнь и припомните моменты сильных духовных переживаний, осознания какого-то глобального смысла или глобальной взаимосвязи. В каких условиях это происходило?

В целях безопасности важно помнить, что духовный кризис или какая-то неожиданность могут повести к исключительным переживаниям и дезориентирующему разрушению границ эго. При отсутствии должной поддержки духовный кризис может перерасти в психиатрический случай или может показаться таковым. Так, духовное отчаяние — темная ночь души — может быть расценена как депрессия. Опыт выхода за пределы собственного тела, судороги, видения и т.д. в некоторых сообществах принимаются и поощряются, а в других воспринимаются как психозы. Если терапевт не живет в духовном измерении, он, вероятно, будет воспринимать духовные поиски клиента как нечто, что необходимо изменить, а не то, что надо прожить. Следовательно, вам всегда необходимо знать, имеется ли в культуре, к которой принадлежит клиент, контекст для такого рода переживаний.

15.5 Тайна и self

Переживание духовности — это переживание тайны, переживание связи или соприсутствия с высшей реальностью, когда обычное ощущение self не исчезает, но выходит за свои границы. Кеннеди64 отмечает это, говоря о существенной таинственности духовного опыта. Подобным же образом пиковые переживания, или моменты Я-Ты, часто выводят личность за ее обычные пределы, когда привычное чувство self или идентичности минимально или временно отсутствует. В момент полного контакта происходит потеря self, которая парадоксальным образом ведет к вершинам жизненности, вовлеченности и возбуждения. Этот опыт всесторонне описан в буддистской литературе как потеря эго (которое в терминах буддизма есть не что иное, как иллюзорное или ложное восприятие себя) и является необходимой чертой духовного просветления. В последние годы в гештальт-литературе наблюдается возрастающая тенденция признавать трансцендентное измерение в гештальте. Примерами этого являются процессы созревания у Якобса («необходимость расти»), буберовские Я-Ты моменты, трансперсональные элементы у Кларксон («душа гештальта»), и описания духовного качества присутствия у Парлетта. И духовные традиции, и гештальт-терапия, делают акцент на жизни в настоящем с осознаванием, и ставят переживание выше убеждения или догмы. Требование открытости по отношению к тайне и спонтанность жизни как таковой открывают качественно новый уровень опыта. И клиент, и консультант — каждый со своей стороны — решают, какое значение они придают этому опыту.

Глава 16. Завершение путешествия

Основная проблема не только терапии, но и жизни, состоит в том, как жить, осознавая с одной стороны свою уникальность, а с другой -свою смертность.

Завершение любого терапевтического путешествия -важное событие, разлука, которая вероятно пробудит все наши представления и страхи относительно одиночества, утраты и смерти. Всегда существует опасность, что клиент и консультант по молчаливому соглашению решат избегать этих тем и не завершат отношений должным образом. Однако есть и другая возможность: осознанно выбрать завершение, завершить адекватно, полностью принять важность этого события и обрести опыт хорошего расставания. Некоторые люди полагают, что полное завершение терапевтического путешествия является самой ценной частью всего терапевтического опыта.

16.1 Паттерны завершения

Существует множество способов избегать боли и тревоги, порождаемых потерей или окончанием чего-то. Некоторые клиенты «уходят заранее». По мере приближения конца терапии они «ретируются» психологически, а иногда и физически. Другие не являются на последнюю сессию или приходят, но держатся отчужденно. Иные, наоборот, не могут вынести неизбежности того, что в какой-то момент им придется уйти от терапевта, и стараются отложить конец терапии, откапывая все новые незавершенные дела или требующие терапии проблемы. Такие клиенты «перезапускают» заново те проблемы, с которыми они пришли в первый раз. Кажется, что они возвращаются на предыдущий уровень функционирования, продуцируя очень похожие проблемы. Мы обнаружили, что такое поведение является своего рода повторным опробованием старых стратегий с целью убедиться в том, что они будут работать даже после завершения терапии. Однако это может быть и способом убедить себя и терапевта в том, что заканчивать еще рано. Задача терапевта состоит не только в том, чтобы помочь клиенту уйти, но и в том, чтобы клиент извлек из этого процесса все возможные уроки. Любое завершение, в особенности, такое важное, как завершение терапии, будет резонировать со всем предыдущим имеющимся у клиента опытом завершения. Это может вернуть клиента к его незавершенным делам и неоплаканным утратам или же к автоматическим откликам, которые развились как творческое приспособление, необходимое для того, чтобы справиться с прошлыми утратами и расставаниями. Терапевт будет помогать клиенту осознавать весь его прошлый опыт, его связь с происходящим сейчас завершением и всю его значимость. Появится возможность завершить застывшие гештальты, и встретиться с необходимостью перемен.

Пример

Беланна проходила терапию на протяжении двух с половиной лет. Однажды она пришла на сессию и объявила, что получила огромную пользу от терапии и хотела бы теперь ее завершить. Было ясно, что она хочет расстаться немедленно. Она была со-вершенно изумлена, коша консультант предположил, что возможно, им нужно чуть больше времени, что бы попрощаться друг с другом. Исследуя свое убеждение, что им нужно расстаться немедленно и без дальнейших хлопот, Беланна вспомнила, как мать оставляла ее на станции каждый раз, когда в начале семестра ей предстояло вернуться в пансион. Мать прощалась повелительно и не оглядывалась. Беланна осознала, что и сама она всегда расставалась именно так. Когда она вспомнила эти отъезды в школу, она осознала, как подавляла свое душевное страдание, вызываемое разлукой. На этот раз она решила расстаться по-иному и согласилась еще на пять недель, в течение которых они с терапевтом могли сказать друг другу «до свиданья».

Эксперимент: Вспомните завершения и расставания, которые были в вашей жизни — важные и не очень. Можете ли вы идентифицировать паттерны в связанных с ними переживаниями?

16.2 Природа завершения

Далее в этой главе мы выделяем те задачи, которые возникают почти при каждом завершении терапии. Однако важно понимать, что есть разные типы завершения: запланированные и незапланированные, являющиеся результатам свободного решения или обусловленные обстоятельствами. Каждый из этих типов имеет свои особенности.

Когда расставание запланировано. Контракт с открытым концом

Завершение происходит естественным образом в результате обоюдного согласия. Клиент демонстрирует вновь обретенную уверенность и компетентность ло ошошению к старым проблемам и располагает само* поддержкой и энергией, необходимыми для встречи с жизненными вызовами. При таком контракте у клиента есть возможность полностью осознанно выбрать завершение терапии. Часто он осознает, что обрел способность продолжать движение самостоятельно, быть своим собственным терапевтом. Для консультанта здесь важно принять «достаточно хороший результат» и не ждать, что клиент захочет разобраться со всеми проблемами, которые тот у него нашел.

Терапия на фиксированный период

В последнее время все чаще терапия происходит в рамках фиксированного временного интервала. Здесь завершение навязано клиенту, а не выбирается им. Это может вызывать у него чувство беспомощности и покинутости. Преимущество такого завершения состоит в том, что оно похоже на большинство завершений в жизни — как правило, они случаются с нами, а не мы выбираем их. Наиболее очевидный пример — то, что все мы умрем (правда, в отличие от даты окончания краткосрочной терапии, дата смерти нам неизвестна). Тем не менее, у клиента есть возможность пройти это завершение с полным осознанием — отмечая свою склонность к определенным реакциям, отмечая, что он чувствует по отношению к терапевту и к терапии. Также клиенту придется встретиться с «Я еще не готов» и с «Никогда не бывает достаточно».

Для консультанта вызов состоит в том, чтобы признать, что что-то достигнуто, а что-то нет. Он может работать в центре, который предлагает терапию, рассчитанную на шесть сессий или на год, но в любом случае динамика каждого завершения определяется временными рамками. При достаточно продолжительном контракте, клиенту и консультанту достанет времени, чтобы построить важные и осмысленные отношения. Это значит, что завершение отношений (и пространства терапии) станет центром внимания. Там, где количество сессий ограничено, терапевт начнет работать с завершением уже примерно с половины пути, чтобы не пропустить ничего важного.

Эксперимент: попробуйте вспомнить свой первый день в школе. Можете ли вы припомнить, что вы чувствовали перед тем, как туда отправиться? Помогали ли вам подготовиться к этому? Часто люди обнаруживают, что именно этот опыт расставания образует паттерн для всех последующих перемен и приспособлений. (Если вы не можете вспомнить, как пошли в начальную школу, вспомните, как пошли в среднюю или в институт). Идентифицировав свои паттерны и отношения, подумайте о том, как это влияет на вас, как на терапевта. С какими паттернами избегания вы, вероятно, «вступаете в сговор»? Чего вы сами, возможно, избегаете?

Неожиданное завершение. Когда терапевт вынужден завершить.

Иногда завершение терапии происходит, благодаря каким-то факторам в жизни терапевта. Он может заболеть, переехать или быть вынужденным срочно оставить практику, чтобы ухаживать за престарелыми хомячками. В этом случае, если у клиента есть какие-то проблемы, связанные с покинутостью (а у кого из нас их нет?), стоит их проработать. Здесь опять же очень важно, чтобы терапевт помогал клиенту озвучивать его собственные чувства и мысли. Перечисленные ниже соображения могут быть полезны, если вам предстоит неожиданное и нежелательное расставание.

· Предупредите об этом клиента насколько возможно заранее. Позвольте ему разозлиться на вас. Это может оказаться исключительно полезным, ибо позволит проявиться незавершенным гештальтам, связанным с другими расставаниями. (Если причиной завершения является кризис в вашей жизни, совершенно естественно, что клиент будет волноваться и печалиться за вас. Старайтесь не дать ему спрятать свою злость и разочарование за слишком сильным сочувствием).

· Будьте искренни в описании причины, успокойте клиента относительно того, что причина не в вашей терапии.

· Если возможно, предоставьте клиенту выбрать время окончания терапии.

· Предложите ему какие-то возможности в вашей новой практике (если таковая есть), даже если это не совсем подходит ему (это демонстрирует вашу потенциальную открытость).

· Будьте аутентичны в ваших собственных откликах (см. Главу 4 о самораскрытии).

· Предложите помочь ему найти нового терапевта.

Когда клиент «исчезает»

Бывает, что клиент исчезает неожиданно и внезапно, просто не является на следующую сессию. Какова бы ни была причина — разочарование в ваших навыках или беспокойство по поводу терапии — он в праве выбирать. Такое завершение часто происходит в начале терапии, когда клиент чувствует двойственность относительно своих обязательств. Мы не советуем звонить клиенту и спрашивать, что случилось. Это может быть воспринято как вторжение, как будто вы настигли клиента у него дома. В такой ситуации хорошо написать короткое письмо с выражением сожаления по поводу пропущенной сессии и с подтверждением времени следующей сессии или же просьбой позвонить, чтобы ее назначить. Если клиент не отвечает, вы можете оставить все как есть или же написать еще одно письмо о том, что вы допускаете, что клиент решил не продолжать терапию, желаете ему всего хорошего и будете рады, если он в будущем объявится, если передумает.

Если клиент исчезает после того, как вы уже некоторое время проработали вместе, это другой случай. Тогда стоит написать более подробное письмо, однако вы должны быть очень осмотрительны в своих словах за пределами терапевтической комнаты. Даже если вам кажется, что вы знаете, почему клиент не пришел, будет нарушением границ, если вы в письме будете явно ссылаться на содержание ваших сессий (не в последнюю очередь потому, что письмо может прочитать кто-то другой). Например, вы можете написать, что вы предполагаете, что что-то в ваших отношениях не заладилось, и надеетесь, что клиент придет обсудить это с вами.

Также полезно помнить, что исчезновение клиента (особенно после небольшого количества сессий) может означать, что он получил то, зачем пришел и чувствует себя лучше. Если он не принадлежит к терапевтическому миру и, следовательно, не в курсе «закона хороших завершений», он, возможно, просто чувствует, что консультирование ему больше не нужно (так же, как, например, он не пойдет к своему участковому врачу после выздоровления). В любом случае вам надо наилучшим образом завершить все с самим собой, перестать «держаться за клиента», возможно, проработать свои незавершенные дела на супервизии.

Когда клиент хочет уйти преждевременно

Мы всецело верим в право клиента выбирать. Больше того, запросто может быть, что клиент прав. Возможно, вам обоим стоит довериться его процессу. Однако, верным может оказаться и то, что вам нужно бороться за «потенциального клиента» - за те растущие возможности, которые вы видите в нем. Ваша приверженность диалогическим отношениям позволяет вам проверить желание клиента уйти, если вы предполагаете, что он таким образом избегает трудностей. Конечно, некоторые клиенты уходят или угрожают уходом, когда они чувствуют себя непонятыми, но не могут это выразить. Заведите разговор о том, что привело клиента к этому решению. Можно спросить о следующем:

ü Что произошло за последнее время в его жизни и в терапии? Какой смысл он этому придает?

ü Есть ли что-то в терапии или в вас, что не удовлетворяет его? Как он обычно узнает о том, что пора закончить отношения или завершить ситуацию?

ü Если бы он пытался избежать чего-то, как бы он об этом узнал? Доводилось ли ему чего-то избегать раньше?

Вы можете также раскрыть свои собственные двойственные ощущения относительно этого решения: «Одна часть меня поддерживает ваше решение уйти, это ваше право выбирать. Другая часть хочет бороться за то, чтобы вы остались, хочет продолжать нашу работу».

Говорить клиенту (или подразумевать), что он неспособен самостоятельно функционировать и справляться со своими задачами почти всегда является проявлением высокомерия, неуважения и вообще неэтично. Можно сказать что-то вроде «Я не против вашего ухода, но я осознаю внезапность вашего решения Хотите ли вы это исследовать?». «Я полюбил вас. Я буду без вас скучать».

Пример . Когда консультант впервые заговорил с Беланной о предыдущих расставаниях в ее жизни, она удивилась. Были ли среди них более важные, более трудные? Она так не думала. Консультант мягко выразил удивление: «Ни одно? А развод?» Беланна эмпатично потрясла головой: «Это было просто избавление , мой брак был так ужасен». «А ваш уезд из дома и из страны?» Снова отрицание: «О, там было так плохо, Я рада, что уехала оттуда». Консультант перечислял не последние по значимости завершения, пережитые Беланной, а она отрицала их значимость. Утрата человека или ситуации не была достойна оплакивания. Однако по мере исследования, Беланна начала осознавать паттерн. В детстве ей нужно было быть сильной и независимой. Когда ее страна вступила в войну, ей пришлось преждевременно оставить «детскую потребность» в слезах. И дальше всю жизнь она именно так обращалась со своими потерями. Осознавание этого побудило ее пересмотреть свое отношение к предстоящему расставанию с терапевтом и к своей печали.

Для некоторых клиентов отношения с терапевтом становятся одними из самых важных и насыщенных в жизни. Тем более важным будет их завершение. Это еще раз свидетельствует о явной странности терапевтических отношений: вы были так близки — и, возможно, вы больше никогда не увидитесь. Для терапевта это тоже тяжело, и может даже иногда создать угрозу нарушения границы. Помните, что чистое завершение необходимо для того, чтобы «запечатать» и сохранить все, достигнутое в терапии.

Поощряйте полное выражение чувства утраты Оно может включать печаль, злость, страх, облегчение, возбуждение или все это сразу. Вы можете поощрять выражение чувств вопросами типа: «Что эти отношения означали для вас? Что вы осознаете сейчас, в преддверии расставания со мной?» Вы можете также решить раскрыть некоторые свои собственные реакции.

Могут также появиться знакомые негативные привычные чувства, такие как депрессия, горечь, жалость к себе, вина и т.д. Они могут быть вариантами знакомых интроектов, таких как: «У меня всегда отбирают все, что для меня важно», «Если бы вы были более профессиональным терапевтом, я бы не чувствовал боли». С большой вероятностью, застывшие паттерны избегания значения или боли расставания будут препятствовать выражению чувств.

Пример

Беланна назначила дату расставания на июль. Она глубоко прочувствовала свои новые открытия о своих привычках в расставании. Но в начале июня она начала раздражаться по поводу сложностей с парковкой. Было бы хорошо, сказала она, чтобы клиентам говорили, где парковаться. Терапевт посочувствовал ей и попросил извинения за недоста-точную ясность и вызванное ею неудобство. Позже он очень мягко поддразнил ее: «Так неудобно ездить сюда, правда?» Беланна уставилась на него, а потом очень расстроилась и как-то отстранилась. Терапевт понял, что совершил ошибку, и извинился. Беланна приняла извинения, явно расслабилась и заплакала, приговаривая: «Я не знаю, как я буду справляться без вас».

Терапевт одновременно почувствовал тепло по отношению к ней и печаль. Он сказал ей об этом. Они немного помолчали, осознавая взаимную печаль.

16.3 Задачи завершения

Наш опыт показывает, что наиболее общими для всех завершений являются перечисленные ниже задачи. Процесс ухода потребует постоянного перемещения от одной задачи к другой по мере приближения конца терапии. Если работа была долгосрочной, это займет несколько недель, а то и месяцев. Если клиент старается избегать каких-то тем, вы должны сами поднять их на последних сессиях.

Усиливайте осознавание по мере приближения конца терапии Это может казаться очевидным, однако не становится от этого менее важным. Все мы разнообразными способами потенциально отвергаем существование завершений. Иногда мы соглашаемся с клиентами, говоря, что они могут вернуться, как только захотят. Это может быть важным предложением. Однако оно может быть и способом избегания. Тяжело прощаться с кем-либо, c кем у нас были значимые и близкие отношения. К тому же это лишает наших клиентов не только возможности завершить «чисто», но еще и истинного переживания финальной и важной стадии терапии — открытия, что они могут справляться сами. Если дата расставания назначена, оно должно произойти, несмотря ни на какие вновь появляющиеся симптомы. Клиенту можно предложить исследовать, что бы эти симптомы могли означать, и как они связаны с завершением.

Осознавайте значение утраты

И клиенту и терапевту следует осознавать многие причины, по которым терапия для клиента была важна.

· «Сюда я приходил каждый вторник в 15.00 на протяжении, по крайней мере, трех лет».

· «Вы первый человек, которому я рассказал о сумасшествии своей матери; я почувствовал, что позволил вам узнать о себе все, а не только то, что на поверхности».

· «Я привык к тому, что у меня есть возможность прийти сюда и обсудить возникающие в моей жизни проблемы. Теперь я должен буду решать их сам».

Признание и празднование достигнутого, а также пока несделанного

Оглянитесь на путешествие, которое вы проделали вместе: трудности и успехи, измененное и неизмененное. Вы можете попросить клиента припомнить этапы и поворотные моменты, что было наиболее важным и что сильнее всего изменилось, а также моменты, когда вы «застревали» и почти не двигались. Может оказаться полезным поделиться тем, как вы видели путешествие клиента и его ключевые моменты. Ваша оценка и признание могут дать поддержку и опору. Также спросите, хочет ли клиент какой-то обратной связи от вас, хочет ли что-то дать вам или самому себе.

Пример

По мере приближения июля Беланна трепетала все больше. Но ее по-прежнему вдохновляла идея «расстаться правильно», так, как она задумала. На предпоследней сессии, они вместе с терапевтом оглянулись на проделанную работу. Беланна сказала: «Знаете, я действительно поверила вам в тот день, когда я рассказала о своих рабочих заботах, а вы вспомнили то, что я рассказывала о дедушке за год до этого». Когда терапевт попросил ее описать, как она изменилась с начала терапии, она осознала разницу, осознала, насколько более живой она чувствует себя сейчас и более оптимистично смотрит на жизнь.

Эксперимент: в этот момент полезна следующая визуализация:«Представьте себя через шесть месяцев. Что вы чувствуете поповоду оставленной терапии, о чем жалеете? Может, вы думаете, что надо было что-то сказать или сделать или выразить?»

Планируйте будущее

Оглянувшись на прошлое, обратитесь к будущему. Например, какой самоподдержкой и поддержкой со стороны окружения теперь располагает клиент? Теперь, когда терапия завершилась, какие ресурсы остаются в его распоряжении?

Какие ситуации и проблемы он может предвидеть в ближайшем будущем, и как будет справляться с грядущими кризисами и трудностями, особенно с подобными тем, которые привели его на терапию?

Пример

Беланна серьезно отнеслась к предложению терапевта представить свое будущее. Она тщательно обдумала, чего может потребовать будущая жизнь, и как она справится с этим. Терапевт с облегчением услышал, как она об этом рассуждает, поскольку раньше она демонстрировала полное отсутствие как желания, так и способности планировать и заботиться о своей безопасности. Когда он поделился этим с ней, она поняла, что раньше ей было привычно думать, что у нее не может быть какого-то стоящего будущего. Когда им удалось увязать это ее глубокое чувство незащищенности с ранним детством, проведенном в охваченном войной городке, обоих это очень тронуло — и пережитое ею, и то, что теперь она вновь обрела самоподцержку и способность заботиться о будущем.

Конечно, не стоит ожидать слишком многого. Клиент продолжает свое собственное путешествие, и неизвестность будущего привносит и тревогу, и возбуждение.

Прощайтесь

Как именно попрощаться, надо решить вместе. Вы можете вместе сформулировать, что важно и какие потребности требуют внимания. Иногда клиенты предпочитают какой-то ритуал, например обмен маленькими сувенирами.

Пример

Беланна не хотела создавать никакого специального ритуала. Она сказала, что для нее просто важно оставаться в отношениях до самого момента расставания. Она предчувствовала, что будет безутешно плакать на последней сессии, но кроме слез был и смех — они с терапевтом смеялись, радуясь тому путешествию, которое проделали вместе. Слезы наполнили глаза Беланны, когда она почувствовала, что настало время прощаться. Терапевт также был тронут и не скрывал этого. Покидая кабинет, она обернулась и постояла минутку. Они тепло улыбнулись друг другу. Затем Беланна повернулась и ушла, а терапевт закрыл дверь. Терапевт знал, что, наверное, больше никогда ее не увидит, он чувствовал удовлетворение, но и немного грусти, и раздумывал о том, как трудно отпускать такие насыщенные отношения.

Отключение энергии

Последняя задача — отключить энергию от терапевтических отношений, с тем, чтобы перейти в стадию «благодатной пустоты» в цикле опыта и обрести способность направить эту энергию в новые отношения и проявляющиеся фигуры. Эту задачу клиент и терапевт будут решать уже по отдельности в течение следующих за последней сессией дней и недель.

Постскриптум

И наконец... мы осознаем, что подошли к концу нашего совместного путешествия — друг с другом в процессе написания книги и с вами — читателями. Читали ли вы ее от начала до конца или же обращались к нужным разделам по мере необходимости, мы верим, что описанные навыки вам пригодятся в вашем собственном профессиональном путешествии. Мы искренне надеемся, что вы часто не соглашались с нашими идеями и предложениями и что вы прожевали их перед тем, как проглотить или выплюнуть. Обсуждая друг с другом, что и как мы написали, мы осознавали, что быть гештальтистом — это не просто прочитать о техниках и навыках и потом применять их. Это что-то еще — желание встречаться с клиентами определенным образом, желание доверять процессу осознавания, желание позволить каждому моменту быть новым, увлекательным и вызывающим. Мы желаем вам удачи в этом путешествии.

Авторы будут рады получить любую конструктивную обратную связь, указания на ошибки, добавления, или изменения, которые вы бы посоветовали внести в будущие издания.

Пишите нам на gestaltskills@metanoia.ac.uk

Джойс Ф., Силлс Ш. Гештальт-терапия шаг за шагом. Навыки в гештальт-терапии.

Художник Никулин А.Ю. Компьютерная верстка Кислюк В.

Сдано в набор 10.02.2010. Подписано в печать 11.03.2010 Формат 84x108 1/32. Гарнитура Newton. Печать офсетная. Усл.печ.л. 18,48 Заказ №638

ООО Издательство «Институт Общегуманитарных Исследований» 119071, Москва, Ленинский проспект, д.18

Отпечатано с готовых файлов заказчика

в ОАО "ИПК Звезда"    1 614990, г. Пермь, ГСП-131, ул. Дружбы,

---

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!