Культурное влияние первой динамической психиатрии

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 50Следующая ⇒

Первая динамическая психиатрия оказала огромное влияние на философию, литературу и даже искусство. В свою очередь возникли три основных направления этой науки: животный магнетизм, спиритизм и учения о гипнозе и множественной личности.

Еще в 1787 году, писатель Шарль де Вийер, служивший в качестве офицера-артиллериста под командованием Пюисегюра, опубликовал роман Le Magnétiseur amoureux (Влюбленный магнетизер), где он развивал философскую теорию, выведенную из явления магнетизма.

Начиная с 1790 года животный магнетизм получил такое широкое распространение в Германии, что стало почти обычным явлением обращение к сомнамбулам по проблемам болезни и здоровья, за практическими советами, а иногда и за духовным руководством. Конечно, находилось и много противников этого направления; враги месмеризма обнаружили, что его легко сделать объектом для насмешек. В 1786 году появилось сообщение, что одна актриса настолько убедительно симулировала болезнь, что ввела в заблуждение нескольких врачей.¹¹⁴ Вильгельм II, Фридрих, король Пруссии и недостойный наследник Вильгельма I, Фридриха Великого, сам стал жертвой удивительной интриги, закрученной вокруг него несколькими циничными подданными из его окружения. Они прибегли к помощи одной сомнамбулы, горбуньи, которой были даны инструкции симулировать состояние транса и вести себя так, как будто ее дух советуется со Всемогущим Господом. Эти якобы божественные слова, которые она передавала королю, исходили, конечно, от людей, которые ее наняли. Таким образом, они получали от короля всевозможные почести и богатства, к которым стремились, и влияли на его политические решения до тех пор, пока у них не возник конфликт с графиней Лихтено, его любовницей. После этого король перестал верить сомнамбуле, впоследствии и вовсе лишенной всех своих привилегий.¹¹⁵

Несмотря на этот инцидент, месмеризм в Германии развивался постоянно. С 1790 до 1820 года, он был не только открыто признан такими врачами, как Гмелин, Клуге, Кайзер, но и занял прочное положение в университетах Бонна и Берлина. Хорошо известные врачи, такие как Вольфарт, Хуфеланд и Рейль, самолично убедились в его пригодности. Однако среди философов и писателей продолжал сохраняться некоторый скептицизм. Например, Готье никогда не проявлял никакого интереса к месмеризму. С другой стороны, основатели и адепты движения Философии Природы провозгласили магнетизм открытием века. Шеллинг видел в магнетическом сомнамбулизме средство установления связи между людьми и Мировой Душой, а также основу экспериментальной метафизики. Фихте был более критичен, но, наблюдая за проявлениями сомнамбулизма, он пришел к заключению об относительности эго и к тому, что человеческая индивидуальность может быть изменена, разделена или подчинена воле другого человека.¹¹⁶ Шопенгауэр, находившийся под глубоким впечатлением от публичного сеанса, проведенного в 1854 году магнетизером Регаццони, неоднократно выражал интерес к магнетизму в своих работах.¹¹⁷ «Животный Магнетизм является самым важным (inhaltsschwer) открытием, когда-либо сделанным в истории. Конечно, его важность следует рассматривать с философской, а не экономической или технической точек зрения, даже если он принесет пока больше вопросов, чем ответов».¹¹⁸

Влияние магнетизма в равной степени почувствовали протестантские и католические теологи, и особенно важным оно стало для группы католических мистических философов. Виндишманн пропагандировал «Христианское искусство врачевания», практиковавшееся священниками, которые сочетали священные ритуалы церкви с наукой магнетизма.¹¹⁹ Эннемозер рекомендовал магнетизирование детей, начиная с внутриутробного периода.¹²⁰ Рингзайс основал «Христианскую германскую медицину».¹²¹ Мы уже видели тот огромный интерес, который вызвала у философов и теологов Фредерика Хауфф, пророчица из Превоста, и то, что Клеменс Брентано после своего обращения провел пять лет в Дюльмене, записывая откровения Катарины Эммерих.

Такой же интерес отразился и в литературе того времени. Едва ли найдется хоть один немецкий романтический поэт, не испытавший в своем творчестве влияния животного магнетизма. Писателем, чьи работы пронизаны магнетизмом больше, чем у кого-либо еще, является Э.Т.А. Гофман. Из его романов и рассказов можно составить целый учебник по магнетизму.¹²²

Гофман рассматривает магнетический сомнамбулизм как реальное проникновение одной личности в другую и поэтому делает его сравнимым с явлением одержимости. Во время сомнамбулического сна магнетизируемый (пассивная женская сторона) находится в полном согласии с магнетизером (активная мужская сторона), но есть в этом и нечто большее: магнетизер оказывается также посредником (ein Mittler) между магнетизируемым и всемирной гармонией. Магнетический сеанс выступает как всего лишь отдельный случай более широкого явления. Люди магнетизируют друг друга бессознательно и непреднамеренно; отсюда образование «магнетических цепочек», связывающих индивидов друг с другом. Мир - это система волеизъявлений, где сильный подавляет слабого. Неведомая сила, делающая магнетизера медиумом, имеет двойственную природу: она может быть либо хорошей, либо плохой. Магнетизер, обладающий плохой (злой) силой, представляет собой некоего морального вампира, который разрушает своего пациента. Магнетизируемым обычно является слабая, наивная, доверчивая и гиперчувствительная личность. По этой причине магнетические отношения могут быть либо хорошими (дружескими, нежными), либо плохими (демоническими). Понятия раздвоения личности и двойственности являются особенно заметными в творчестве Гофмана.

Гофман давал описание магнетического лечения, особенно ярко представив его в рассказе, озаглавленном Das Sanktus.¹²³ Беттина, певица, потеряла свой прекрасный голос. Каково же отчаяние Kapellmeister (дирижера) и врача, который не в состоянии ее вылечить. Врач обнаруживает, что ее болезнь имеет мистическую природу: Беттина может громко говорить, но ее афония тотчас же проявляется вновь, как только она пытается петь. В ее состоянии не происходит никаких улучшений. Болезнь началась в первый день Пасхи после того, как Беттина, спев несколько сольных номеров, покинула церковь. В этот самый момент тенор начал исполнять Санктус (часть католической мессы). Присутствовавший там же магнетизер заметил, что она собирается уходить, и велел ей ненадолго остаться, но Беттина ослушалась и... поплатилась голосом. После этого происшествия она больше петь не могла. Магнетизер, который неумышленно стал причиной ее болезни, теперь желает вылечить ее. Он рассказывает Kapellmeister историю о женщине, потерявшей свой голос из-за неправедного поступка и вернувшей его обратно после очищения своей совести. Этот разговор Беттина подслушивает за дверью. Вернувшись через три месяца, магнетизер обнаруживает, что Беттина излечилась. Вся история показывает, что излечение, достигнутое при помощи магнетических способов, вовсе не всегда оказывается результатом суггестивного указания, внедренного в разум пациента, но что оно может также стать следствием более утонченной психологической процедуры. Болезнь Беттины появилась в результате неудачного внушения, сделанного в момент, когда она чувствовала себя виновной; она не осознавала причину своего состояния. Магнетизер косвенно заставил ее это понять и, таким образом, запустил механизм очищающего лечения.

Как уже говорилось, месмеристы столкнулись во Франции с сопротивлением и скептицизмом больше, чем в Германии. Многие люди совершенно не признавали его, как, например, Наполеон, который во время беседы с Пюисегюром заявил: «Если ваша сомнамбула такая умная, пусть она предскажет, что я буду делать через восемь дней и какой номер будет выигрышным в завтрашней лотерее».¹²⁴ Магнетизм осуждала Академия и презирали ученые. Среди психотерапевтов было известно, что эксперименты, проводимые в госпиталях Пинеля и Эскироля, оставались безрезультатными, говорили, что Жеорже ввела в заблуждение истерическая женщина. Религиозные круги также сопротивлялись магнетизму и вели себя откровенно враждебно. Однако в 1846 году известный доминиканский проповедник, отец Лакордэр, заявил в своей проповеди в соборе Нотр-Дам, что он верит в магнетизм, который, как он чувствует, состоит из «естественных, но не поддающихся обычному объяснению сил, которые не могут быть сведены к научным формулам и которые использует Бог, чтобы поставить в тупик современный материализм».¹²⁵ Влияние магнетизма было очень сильным среди некоторых групп спиритических, мистических и эзотерических философов, также как в кругах сторонников романтизма. Некоторые из самых известных писателей также проявили большой интерес к магнетизму.

Бальзак являлся сторонником магнетизма, рекомендовал его в качестве лечения и время от времени сам практиковал; магнетизм также сыграл свою роль в некоторых его произведениях.¹²⁶ Поль Бурже показал, что «теория желания», содержащаяся в романе Бальзака «Луи Ламбер», идентична магнетической теории флюидов в том виде, как ее интерпретировал Делез.¹²⁷ В произведении «Урсула Мируе», еще одной работе Бальзака, одного скептически настроенного врача знакомят с магнетизером, работающим с сомнамбулической женщиной, дух которой может перемещаться в любую точку мира. По просьбе врача дух сомнамбулы посещает его дом в провинциальном городке и рассказывает о том, что там происходит в данный момент; она даже сообщает ему, о чем говорит его подопечный в своих молитвах. По возвращении домой врач обнаруживает, что все, о чем поведала ему женщина, действительно имело место. Александр Дюма полагал, что наделен магнетической силой и его вилла является местом магнетических экспериментов.¹²⁸ В одном из своих исторических романов он изобразил Калиостро не обманщиком, которым тот был на самом деле, а великим магом и магнетизером.¹²⁹ Флобер в одном эпизоде из новеллы «Бувар и Пекюше», опубликованной после его смерти, дает комическое изображение того, чем может стать магнетизм в руках неопытных самоучек. Эти два персонажа организуют коллективный сеанс вокруг магнетизированного грушевого дерева, и пытаются вылечить больную корову с помощью магнетизма. Но магнетизм больше эксплуатировали писатели популярные, нежели великие.¹²⁹ Роман Фредерика Сулье «Магнетизер» (Le Magnetiseur) ¹³⁰ в свое время стал бестселлером. Один негодяй, немецкий магнетизер, магнетизирует душевнобольную женщину и, таким образом, узнает о тайном инциденте, свидетельницей которого она стала когда-то и о котором не помнит в нормальном, бодрствующем состоянии. Теперь Магнетизер использует этот секрет с целью шантажа.

В Англии Роберт Браунинг написал довольно малоизвестную поэму «Месмеризм» (1855 год), в которой магнетизер на расстоянии приказывает женщине прийти в его дом в дождливую ночь. Его ужасает влияние, которое его разум может оказывать на других, и он молится о том, чтобы никогда не злоупотреблять им.¹³¹

В Соединенных Штатах интерес к магнетизму развивался более медленно, но приобрел значение в период 1830-х годов. Мы уже видели связь между магнетизмом и происхождением Крисчен Сайенс (Christen Science = Христианская наука) и спиритизма. Эдгар Аллан По находился под впечатлением от доктрины магнетизма. Предполагали, что это он является автором одной анонимной книги, в которой выражалась уверенность по поводу реальности магнетических флюидов. Их якобы «белые как свет», разбрызгивающие бриллиантовые искры и могла видеть персонаж-сомнамбула.¹³² История По «Правда о том, что случилось с мосье Вальдемаром» хорошо известна: дух умирающего мужчины остается привязанным к больному телу магнетизером, который является его другом. В конце концов по прошествии нескольких недель, когда дух освободился, тело немедленно распадается.¹³³ Случайно эта история пересекла Атлантический океан в то время, когда По еще не был известен во Франции. И этим может объясняться то, что в некоторых местах она была принята за вполне правдоподобную и приводилась Марбу в качестве примера непостижимых абсурдов, в которые верят магнетизеры.¹³⁴

Тема раздвоения личности, которой предстояло вдохновить стольких писателей второй половины столетия, появилась в литературе, приняв форму «двойника», спроецированной двойной личности.¹³⁵ Прототипом произведений этого типа является история Э.Т.А. Гофмана «Эликсир дьявола»:

Монах Медар, выпив магический эликсир, который он нашел в монастыре, втайне от других превратился в злого и безнравственного человека. Посланный своим настоятелем с поручением в Рим, он совершает преступление и сбегает. Но затем встречает своего двойника - монаха, вышедшего из того же монастыря, совершившего то же самое преступление и страдающего от того же самого чувства вины. Двойник допивает оставшийся эликсир, становится безумным, и его помещают в психиатрическую больницу. Медар предстает перед судом, но затем он опять начинает вести преступную жизнь. Двойник появляется вновь, обвиняется в преступлении, которое совершил Медар, его арестовывают и приговаривают к смерти. Но прямо перед казнью Медар признает свою вину и сбегает, преследуемый двойником, который исчезает. Медар приходит в сознание в санатории в Италии и после надлежащего раскаяния возвращается в монастырь, где снова обретает душевное спокойствие.¹³⁶

Эта история замечательна тем, что является предвосхищением юнговского понятия «тени». Медар спроецировал свою тень (порочную сторону личности) на другое существо, отсюда следует его аморальная и беспорядочная жизнь. Как только он осознает вину и соединяется с тенью, то достигает высокой степени целостности своей личности. Представление о двойственности в истории Эдгара Аллана По «Вильям Вильсон» выглядит несколько иначе:

Рассказчик замечает в своей школе мальчика, который, по случайности, носит то же имя, родился в тот же день и чрезвычайно похож на него, но говорит более низким голосом. Он недолюбливает этого мальчика и так пугается, когда видит его, что убегает из школы. Рассказчик начинает вести распутный образ жизни, но в каждый критический момент появляется двойник и обвиняет его, пока однажды Вильям Вильсон не убивает своего двойника и после этого слышит, как тот говорит ему, что он убил самого себя и поэтому теперь тоже мертв.¹³⁷

Здесь двойственность понимается как моральная совесть в классическом смысле борьбы в каждом человеке доброго и злого начал (как впоследствии в рассказе Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея»). Совершенно иное представление о двойничестве дает Достоевский в повести «Двойник».

Голядкин, мелкий служащий, начинает демонстрировать безнравственное поведение, которое привлекает внимание его начальника и коллег. Неожиданно он встречает человека, который является его точной физической копией и одет точно так же, как и он. На следующий день в учреждении, где он работает, двойника представляют как нового клерка, который носит его имя и родился в тот же день, что и Голядкин. Двойник разговаривает с ним заискивающим тоном и умоляет Голядкина составить ему протекцию. Голядкин приводит его в свою квартиру. Но по мере того, как развиваются их отношения, двойник начинает вести себя более высокомерно по отношению к нему, вытесняет его с должности, живет за его счет и уводит от него его друзей. Голядкин становится все более и более подавленным, пока однажды двойник не помогает ему сесть в экипаж, которому предстоит доставить его в госпиталь для душевнобольных.¹³⁸

В этой повести двойник, очевидно, рассматривается как больная личность человека, который становится душевнобольным - то опасное «второе «Я», которое сначала является слабым, но постепенно начинает контролировать здоровое эго.

Огромная волна спиритизма, которая захлестнула Соединенные Штаты в 1848 году, докатилась до Европы в начале 1850-х годов и заставила магнетизм отступить на какое-то время на задний план, чтобы освободить для себя место. В моду вошли спиритические опыты, и выдающиеся медиумы становились весьма модными людьми. Появился поток литературы, которая, как предполагали, была написана духами или под диктовку голосов из другого мира. Во время изгнания в Джерси Виктор Гюго проводил спиритические сеансы у себя дома, на которых медиумом, вероятно, был его сын Шарль. Эсхил, Шекспир и духи других выдающихся людей, диктовали прекрасные стихи на французском, походившие на весьма умелую имитацию собственной поэзии Гюго.¹³⁹ Астроном Фламмарион, восторженный сторонник спиритизма, опубликовал откровения духов знаменитых личностей, среди которых был и трактат «Генезис», предположительно продиктованный духом Галилея.¹⁴⁰ Некоторые медиумы, имевшие довольно посредственную профессиональную подготовку, писали романы, которые - в ряде случаев, согласно мнению критиков, - неожиданно оказались высокого уровня. Хорошо известным примером, вероятно, является опус Перл Ленор Кэррен. Ее родители были англичанами, но сама она родилась в США, в штате Иллинойс в 1883 году. Хотя ее дядя был медиумом, она, по всей видимости, никогда не интересовалась спиритизмом. В 1912 году, однако, она начала экспериментировать с Ouija board (планшеткой для спиритических сеансов). Постепенно к ней со все возрастающей скоростью начали приходить письма, а затем стали появляться яркие ментальные образы. Неожиданно 8 июля 1913 года Кэррен получила послание от женщины, называющей себя Пэйшенс Ворт, которая якобы в семнадцатом веке жила на ферме в Дорсете в Англии. В дальнейшем эта корреспондентка надиктовала миссис Кэррен огромное количество литературных произведений, включая стихотворения и романы. Некоторые из этих романов и подборка стихов были опубликованы.¹⁴¹ Представленные литературные произведения были написаны на разнообразных старых английских диалектах, на которых, однако, уже никто не разговаривал. Эти диалекты (в каждой работе они были разные), так же, как и продемонстрированное в каждом произведении знание истории, озадачили экспертов. Каспер С. Пост¹⁴² и Уолтер Френклин Принс¹⁴³, которые интервьюировали миссис Кэррен, полагали, что ее случай является необычным примером творческой силы подсознательного разума.¹⁴⁴

Практика автоматического письма, естественно, привела к практике автоматического рисования, которое вскоре стали широко применять медиумы и члены спиритических групп.¹⁴⁵ Драматург Викторьен Сарду привлек внимание своими любопытными рисунками, на которых якобы были изображены живописные сцены с планеты Юпитер и среди прочего нарисованы дома, принадлежавшие Заратустре, Илье-пророку, Моцарту. Фернан Демулен, профессиональный художник, в состоянии транса с огромной скоростью рисовал портреты умерших людей и мог делать это даже в темноте. Количество таких автоматических рисунков было достаточно велико для признания, что эстетику духов можно сделать предметом изучения. Жюль Буа описывал основные черты этих художественных произведений, пришедших из бессознательного, как имеющие тенденцию к асимметрии, многочисленным и не всегда оправданным подробностям, замене жестких линий на «нечеткие» и нерегулярности в появлении. Он полагал, что искусство медиумов оказало определенное влияние на художественную школу символизма, которая возникла около 1891 года.

Спиритическая волна медленно спадала, и в моду вернулись магнетизм, который в своем модернизированном виде стал называться гипнозом, и проблема множественной личности. Наиболее впечатляющим моментом в обществе во второй половине девятнадцатого века стала проблема совращения и преступления в состоянии гипноза. Шарпиньон предпринял серьезное изучение данной темы в 1860 году.¹⁴⁶ В 1880-х годах вопрос привлек серьезное внимание после утверждения, сделанного нансийской школой, что такие преступления возможны, и это стало темой для оживленных дискуссий в газетах, журналах и литературных произведениях. Школа в Сальпетриере, однако, отказывалась допускать возможность таких преступлений, следствием чего стали споры между экспертами обеих школ, происходившие всякий раз, когда с целью пролить свет на генезис преступлений во время суда прибегали к гипнозу. Бернгейм, конечно, не утверждал, что для совершения преступления можно загипнотизировать любого человека, но полагал, что при некоторых обстоятельствах это может произойти - либо у аморальных субъектов, которые не оказывают никакого сопротивления криминальному внушению, либо у безвольного индивида, например, эпилептика, способного на преступление под влиянием импульса, или, косвенным путем, у индивида, страдающего манией преследования, в результате чего преступление также возможно. Бывают случаи внушения субъекту ложных воспоминаний, в результате чего последний превращается в лжесвидетеля. Бернгейм также полагал, что важную роль в большинстве криминальных случаев играет самовнушение. Некоторые фактические преступники, говорил он, являются жертвами самовнушения и по этой причине не могут быть ответственными за совершенное ими.¹⁴⁷ Шренк-Ноцинг из Германии был твердо убежден в гипнотическом происхождении преступления и описал обширную область правонарушений, которые могут совершаться под воздействием гипноза или всякого рода внушений.¹⁴⁸

Сегодня едва ли можно представить, до какой степени в 1880-х годах прибегали к гипнозу и внушению, чтобы объяснить, в частности, многочисленные исторические, автобиографические и социологические факты, такие, например, как происхождение религий, случаи выдающихся событий, возникновение войн. Постав ле Бон популяризировал теорию коллективной психологии, основанную на утверждении, что «коллективную душу» группы людей можно сравнить с загипнотизированным разумом, а ее лидера - с гипнотизером.¹⁴⁹ На той или иной концепции внушения основывались целые образовательные системы. Огромный интерес вызывали субъекты, которые под гипнозом играли театральные роли, рисовали или прекрасно пели.¹⁵⁰

Гипнотизм вдохновил на создание многочисленных литературных произведений. В некоторых из них основной темой становились криминальные преступления, совершенные в нормальном состоянии, но в дальнейшем требовавшие участия гипноза для своего раскрытия, - подозревавшийся человек в состоянии гипноза либо признавался сам ¹⁵¹, либо делал это в результате указания, внушенного ему умирающей жертвой.¹⁵²В других произведениях, преступник гипнотизирует невинного человека, чтобы тот совершил преступление под его руководством, но настоящего преступника обнаруживают всякий раз, когда психотерапевт-эксперт является достаточно умным, чтобы догадаться загипнотизировать того, кто совершил это криминальное действие.¹⁵³ Возможно, самым удачным произведением, основанном на явлении гипноза, является бестселлер Жоржа дю Морье «Трильби».¹⁵⁴ Дочь английского лорда, Трильби жила в Париже и работала белошвейкой, а затем стала моделью одного художника. Свенгали, нагловатый учитель музыки, гипнотизировал ее и сделал блистательной певицей, после чего женился на ней. Но она могла петь только в гипнотическом трансе, когда Свенгали смотрел ей прямо в глаза из театральной ложи. В начале одного из представлений Свенгали внезапно умирает от сердечного приступа, и Трильби, оставшись без гипнотического «присмотра», оказывается неспособной петь - ее карьера завершается полным провалом. Не меньший интерес представляет рассказ «Орля» (Le Horla), написанный Ги де Мопассаном перед тем, как его разбил полный паралич.¹⁵⁵ Мужчину охватывает страх, когда он понимает, что в его доме происходят странные и необъяснимые явления, - как будто его захватили таинственные, невидимые существа. Он уезжает в Париж, где, присутствуя на гипнотическом сеансе, приходит в недоумение от того, что видит, как загипнотизированной женщине дают задание, которое она пунктуально выполняет на следующий день, сама не зная, почему она это делает. Мужчина, осознав, что то же самое происходит и с ним, в его собственном разуме, ужасается: «Кто-то обладает моей душой и руководит ею. Кто-то контролирует все мои действия, все мои движения, все мои мысли. Сам я не представляю собой что-либо, я всего лишь запуганный, порабощенный зритель тех поступков, которые совершаю».

Не менее многочисленными были и литературные произведения, вдохновленные темой множественной личности. Во Франции популярным бестселлером того времени являлся роман Гозлана Lе Médecin du Pecq. Во время сомнамбулического транса богатый молодой человек, страдающий нервными расстройствами и живущий в санатории, убегает и делает беременной одну молодую девушку, о чем он совершенно не подозревает в состоянии бодрствования.¹⁵⁶ Врач объясняет ему то, что с ним произошло, анализируя сновидения, которые молодой человек рассказывает ему каждое утро. После 1880 года количество романов, посвященных множественной личности, быстро увеличилось. Жюль Кларетье, перед тем как написать свой роман «Наваждение» (L'Obsession) старательно собрал все документы в клинике Сальпетриер. Речь в нем идет об истории художника, который узнал, что его вторая личность временами берет контроль над телом, о человеке, не знавшем, какое очередное зло может совершить другая его личность.¹⁵⁷ В конце концов художника вылечил Алзатьян, врач, который внушил ему смерть и похороны его второй личности. Еще одним сенсационным литературным произведением того времени был роман «Сестра Марта» Шарля Эфейра. Во время каникул в деревне молодого врача просят вылечить юную сироту, которая собирается стать монахиней.¹⁵⁸ Он гипнотизирует сестру Марту, чтобы освободить ее от нервных симптомов, но появляется другая личность, Анжель, которая знает, что она является дочерью богатого человека и наследницей огромного состояния (о чем сестра Марта, по-видимому, не подозревает). Анжель влюбляется в молодого доктора и хочет сбежать вместе с ним. Однако утром, накануне планируемого побега, на железнодорожной станции неожиданно вновь возникает сестра Марта, которая приходит в полное замешательство, не имея никакого представления обо всем происходящем. Она постригается в монахини и вскоре после этого умирает от туберкулеза. Некоторые читатели Revue des Deux Mondes подозревали, что имя Шарль Эфейр является псевдонимом хорошо известного психолога Шарля Рише. Роман Энника «Минни Брандон» также пользовался успехом. Молодой француз влюбляется в молодую очаровательную и утонченную англичанку Минни, которая, выпив немного алкоголя, к сожалению, превращается в настоящую мегеру, Брандон.¹⁵⁹ В борьбе между Минни и Брандон в конце концов побеждает последняя, и молодой человек, к глубокому сожалению, вынужден покинуть обеих. Еще более ужасной была судьба героя романа Минторна «Сомнамбулист». Полный чувства собственного достоинства протестантский священник, хороший муж и отец, превращается в сомнамбулическом состоянии в преступника, который совращает и насилует женщин и убивает детей, в то время как его нормальная личность ни о чем не подозревает.¹⁶⁰ Поль Линдо написал известную театральную пьесу «Другой»¹⁶¹: один судья руководит расследованием преступления и выясняет, что он или, скорее, его вторая личность, о которой он не подозревает, и есть преступник. Но величайшим достижением литературы такого рода является, вероятно, повесть Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».¹⁶² Эта книга представляет особый интерес из-за манеры изложения и написания. Стивенсон утверждал, что на протяжении многих лет он вел интенсивную жизнь во сне. В его снах к нему приходили «маленькие человечки» и внушали разные идеи для этой книги. Это четкое различие между его личностями в состоянии бодрствования и сна, возможно, и внушило ему идею повести. Он добавлял, что множество деталей и подробностей в повести были продиктованы этими «маленькими человечками».¹⁶³ Важно заметить, что помимо нескольких действительно хороших прозаических произведений и пьес, существовало и великое множество дешевой литературы, опубликованной в 1880-х годах и сейчас полностью забытой, включавшей в себя темы сомнамбулизма, раздвоения личности и преступлений, совершенных в состоянии гипноза, что, конечно, само по себе способствовало формированию менталитета той эпохи.

В действительности постепенное развитие идей сомнабулизма и гипноза находило свое отражение и в эволюции литературного сознания, идущей от излишне упрощенных тем к более изысканным. Бине, Люка и другие авторы настаивали на том, что имеются не только драматические случаи расщепления личности, но существуют также и всевозможные переходные состояния между фактически расщепленной личностью и личностью нормальной и многогранной. Эта тенденция также отразилась в литературе. Некоторые авторы в качестве тем для своих произведений выбрали невидимые глазу переходы от одной грани личности к другой. Поль Бурже в 1883 году написал роман «Непоправимое» (L'Irréparable), где он описывает историю женщины, которая до своего замужества была открытой, беззаботной и веселой, но впоследствии внезапно стала подавленной и печальной.¹⁶⁴ Один из героев этого романа, философ в манере Рибо, объясняет эту метаморфозу читателю. В своем романе «Заветный сад» (Le Jardin secret) ^l65 Марсель Прево рассказывает историю о женщине, которая «потеряла» свою личность, когда вышла замуж. Через тринадцать лет случилось так, что она натолкнулась на свой дневник, который вела до замужества и, таким образом, обрела вновь эту потерянную личность. Находка послужила стимулом для того, чтобы ее разум стал активным, и она начала лучше понимать окружающий ее мир. Она обнаруживает доказательство неверности своего мужа и думает о разводе. Но после длительного внутреннего конфликта решает остаться с ним и изменить свою жизнь. Она сохраняет свою вторую личность, хотя и на более высоком уровне осознания.

В начале двадцатого века в литературе стали появляться более тонкие описания многочисленных аспектов человеческой личности и их взаимосвязей. В творческой писательской лаборатории все больше использовалась полипсихическая модель человеческого разума, что можно увидеть в произведениях Пиранделло, Джоиса, Итало Свево, Ленормана, Вирджинии Вульф, но больше всего в работах Марселя Пруста. Классический случай множественной личности сейчас является почти забытым. Он упоминался только один раз в творчестве Марселя Пруста при описании сцены в салоне мадам Вердуран, когда кто-то во время светской болтовни упоминает случай, произошедший с одним честным человеком, который во второй личности превратился в негодяя.¹⁶⁶ Заслуживает внимания тот факт, что та же самая история была опубликована отцом Марселя Пруста, Адрианом Прустом, как пример интересного психопатологического случая.¹⁶⁷ То, что неустанно анализирует Марсель Пруст в своих работах, является многочисленными проявлениями полипсихизма, множественностью нюансов личности внутри нас. Он полагал, что человеческое эго состоит из большого количества маленьких эго, различных, хоть и находящихся рядом, и более или менее тесно связанных. Наша личность, таким образом, постоянно изменяется в зависимости от обстоятельств, места и людей, которые нас окружают. Какие-то события затрагивают одни области нашей личности и оставляют безразличными другие. В хорошо известном прустовском описании повествователь рассказывает, что после того, как ему сообщили о смерти женщины, Альбертины, эту новость последовательно воспринимали различные части его личности. Сумма наших прошлых эго является, как правило, закрытой сферой, но некоторые - парциальные эго - могут неожиданно появляться вновь, тем самым вызывая образную актуализацию прошлого. Тогда одно из наших прошлых эго, оказавшись на переднем плане, начинает жить для нас. Среди подобных многочисленных эго представлены также и их наследственные формы. Другие (например, социальное эго) являются творением мыслей и влияний на нас других людей. Это объясняет то непрерывное движение в разуме, которое соответствует метаморфозам личности. Работы Марселя Пруста представляют особый интерес, потому что его тонкий анализ не является результатом влияния Фрейда и других представителей новой динамической психиатрии. Его академические источники заканчиваются на Рибо и Бергсоне. Было бы вполне осуществимо сделать из его работ трактат на тему человеческого разума (mind) как некое умозрительное пособие, которое дало бы правдоподобную картину того, чем стала бы первая динамическая психиатрия, если бы следовала своим естественным ходом.

Профессиональные философы также сфокусировали свое внимание на феноменах гипноза и множественной личности. Особенное впечатление эти явления произвели на Тэна ¹⁶⁸ и Рибо.¹⁶⁹ Жане утверждал, что история Фелиды является основным аргументом, используемым во Франции позитивными философами против школы догматической философской психологии Кузена. «Если бы не Фелида, нет никакой уверенности, что в College de France существовала бы должность профессора психологии»¹⁷⁰ Фуйе видел в явлениях гипноза и сомнамбулизма подтверждение учения о навязчивых идеях (idées-forces). Однако, один из его биографов наводит на мысль о том, что гипноз скорее вдохновлял, чем поддерживал эту концепцию.¹⁷¹ Бергсон лично сталкивался с гипнозом. Будучи профессором в Клермон-Ферран с 1883 до 1888 года, он принимал активное участие в гипнотических сеансах, неофициально проводимых Мутеном, врачом из этого города.¹⁷² Сам Бергсон проводил замечательные эксперименты по проблеме бессознательной симуляции загипнотизированных субъектов.¹⁷³ Позднее, в одной из своих основных работ, Бергсон утверждал, что искусство является очищенной и одухотворенной версией средств, используемых гипнотизмом.¹⁷⁴

Литературные критики также прибегали к явлению множественной личности, для объяснения некоторых загадок. В частности, Спенле разрабатывает гипотезу раздвоения личности в своей интерпретации Новалиса.¹⁷⁵ В бытность ребенком Новалис развивал свою вторую личность с помощью фантазии и воображения. Эта личность вырастает, и в то время, пока Новалис внешне живет обычной жизнью горного инженера, она, устами Новалиса, заявляет, что его поэтический сон является выше любой обыденной реальности. Аналогичным образом Поль Валери объяснял личность Сведенборга, великого шведского мистика. Когда Сведенборгу было примерно сорок лет, его глаза «открылись духовному миру».¹⁷⁶Он живет одновременно в двух мирах, реальном и «духовном мире», в котором он поддерживает постоянную связь с ангелами и духами. Кстати, замечает Валери, это является не смешением двух миров, как происходит при галлюцинациях, а совмещением двух миров, между которыми Сведенборг мог перемещаться, как того пожелает.

Явления литературного творчества имели самое непосредственное отношение к первой динамической психиатрии; к их помощи часто прибегали в объяснительных схемах учений о двойственности разума, дипсихизма и полипсихизма, равно как и для размышлений о неизвестных силах разума.

Гипноз предоставил первую модель человеческого разума как двойного эго: сознательное, но ограниченное эго, которое, по мнению индивида, является единственным, и подсознательное, много более полиобъемное эго, неведомое сознанию, но наделенное неизвестными воспринимающими и созидательными силами. Феномен вдохновения может быть объяснен как более или менее периодический процесс выброса в сознательный разум психического материала, который хранится в подсознательном разуме. Франсис Гальтон выражал сходную идею: «По-видимому, в моем разуме есть гостевая комната, в которой сознание устраивает прием и где аудиенция в одно и то же время происходит у двух или трех идей, есть там и вестибюль, полный более или менее родственных идей, которые просто находятся за пределами познающего сознания».¹⁷⁷ Успешная работа разума подразумевает «большую аудиторию», правильную комбинацию идей в «вестибюле» и плавность выхода информации. Иногда происходит так, что такой аккумулированный материал возникает в разуме автоматически. Тогда, «индивидуальность (отдельность) заменяет индивидуальность, и одна часть разума (portion of mind) общается с другой частью как отдельной личностью».

Шабано развивал более сложную концепцию,¹⁷⁸ он проводил различие между несколькими уровнями дневного и ночного подсознательного разума и описывал многочисленные виды отношений между подсознательным и сознанием (прерывность или непрерывность, бесконтрольный или контролируемый контакт) и их отношение к художественным, научным и литературным произведениям.

Феномен вдохновения часто сравнивали с явлением второй личности, которая медленно тайно развивается и неожиданно появляется на какое-то время. Отсюда ощущение, что работа продиктована каким-то неизвестным существом, хотя и не настолько явно, как в случае с мисисс Кэррен и «Пэйшенс Ворт». К.Г. Юнг представил «Заратустру» Ницше как результат появления второй личности, которая незаметно развивалась, пока однажды внезапно не вырвалась на свободу.¹⁷⁹ По собственным словам Ницше:

Da, plotzlich, Freundin! wurde Eins zu Zwei

Und Zarathustra ging an mir vorbei...

(Затем, внезапно, мой друг, он раздвоился –

и мимо меня прошел Заратустра)

Вокруг полипсихической модели человеческого разума сосредоточилась еще одна теория литературного творчества. Поскольку человеческий разум представляет собой кластер (группу) субличностей, можно представить, что великий романист, говорил Бальзак, в состоянии их обнаружить, найти им занятие, характерные черты и дать им возможность медленно развиваться в собственном направлении. Говоря о многочисленных, хорошо очерченных персонажах бальзаковских новелл, Жюль Ромен предполагает, что каждый из них является одной из «эмбриональных личностей» самого писателя, то есть, это не бессознательные или вытесненные личности, но «вполне завершенные психологические системы, органические и индивидуализированные, каждая из которых содержит в себе все необходимое, чтобы удовлетворять, при контакте с жизненными событиями и социальными условиями, требованиям полноценной судьбы мужчины или женщины».¹⁸⁰ Жан Дилей также полагает, что романист обладает силой развития в себе латентных субличностей и преобразования их в литературные персонажи.¹⁸¹ Он обращает внимание на процесс «создания двойника»: любой человек, ведущий личный дневник, имеет склонность развивать двойную личность, которая постепенно проявляется в этом дневнике, таким образом, что развиваются особенные межличностные отношения между тем, кто ведет дневник, и его вымышленной второй самостью. Тогда эта вторая самость в определенный момент может войти в жизнь, чтобы говорить под видом литературного персонажа о тайных проблемах и пороках самого писателя (как это делали, например, Гете в романе «Страдания молодого Вертера» и Андре Жид в романе «Андре Вольтер»).

И наконец, была предпринята попытка объяснить процесс литературного творчества с точки зрения понятия «криптомнезии». Этот термин, который, по-видимому, был введен Флурнуа, обозначает явление, хорошо известное магнетизерам и гипнотизерам. В гипнотическом трансе, и особенно в форме гипнотической регрессии, индивид может говорить о многих вещах, о которых в бодрствующем состоянии полностью забывает. Наша подлинная скрытая память, таким образом, гораздо шире, чем память сознательная. Другие свидетельства криптомнезии проявляются в снах, в состоянии бреда, и иных физических проявлениях.¹⁸² Флурнуа показал, что «романтические истории подсознательного воображения» его медиума Элен Смит исходят, по большой части, из книжных «криптомнезии», из книг, которые она читала, когда была ребенком, и впоследствии совершенно забыла. Криптомнезия дает объяснение случаям псевдоплагиата в литературе. Юнг, например, обнаружил, что целый параграф в книге Ницше «Так говорил Заратустра» скопирован из статьи четвертого тома Blätter von Prevost (журнал, издаваемый Юстинусом Кернером). Это была публикация, над которой, как известно, Ницше размышлял еще в молодости. Бессознательность плагиата, как это представляется сейчас, проявилась в том, что оригинальный текст оказался грубо искажен и совершенно без всякой необходимости вставлен в историю Заратустры.¹⁸³ После этого было выявлено множество и других примеров псевдоплагиата; здесь могло бы даже показаться, что некоторые авторы особенно склонны к этому. Ницше как раз из их числа. Лу Андреас Саломе предполагала, что содержание его работы «Происхождение морали» полностью берет свое начало у Поля Ре, который обсуждал свои представления об этом в беседе с Ницше; Ницше осторожно выслушал Ре, затем присвоил их себе, и впоследствии стал враждебно относиться к Ре.¹⁸⁴ Согласно X. Вагенвурту, Ницше имел исключительную способность с удивительной скоростью усваивать мысли других людей и тотчас же забывать об этом.¹⁸⁵ Следовательно, когда мысль приходила к нему опять, он не осознавал ее внешнее происхождение и верил, что она родилась в его собственной голове. Таким образом, говорит Вагенвурт, Ницше заимствовал основные понятия, развиваемые им в работе «Происхождение трагедии», из книги Мишле «Библия человечества» (La Bible de I’Humanité). Согласно другим исследователям, занимающимся историей литературы, основные оригинальные концепции Ницше через криптомнезию уходят своими корнями в работы Эмерсона.¹⁸⁶ Фактически, криптомнезия, по-видимому, встречается настолько часто, что Поль Валери пришел к необходимости рассматривать ее как главный источник литературного творчества. «Плагиатором является тот, кто плохо постигает и излагает суть мыслей других - он позволяет самим фрагментам быть узнанными».¹⁸⁷

Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!