Пример клинической картины: амбулаторный автоматизм
В течение долгого времени внимание специалистов было сосредоточено на скоординированных действиях, которые пациент совершает в состоянии сомнамбулического сна. Тем не менее стало ясно, что подобные действия могут совершаться и дневное время индивидами, которые, по внешнему виду, находятся в состоянии бодрствования. Однако, как и при сомнамбулизме, эти действия выходят за рамки последовательной непрерывности сознания. Индивид как бы внезапно возвращается в свое обычное состояние сознания и, по-видимому, не имеет совершенно никакого представления о том, что он делал.
В качестве примера можно привести известный когда-то случай, произошедший с молодым немецким пастухом Зёргелем, который был эпилептиком. Однажды, когда его послали в лес за дровами, он встретил мужчину, убил его, отрезал ему ноги и выпил его кровь. Затем он возвратился в деревню, спокойно рассказал все, что он сделал, и потом вернулся в свое «нормальное» сознательное состояние, в котором он, по-видимому, не помнил ничего из того, что совершил. Суд, демонстрируя гораздо большее психологическое понимание, чем некоторые из современных судей, оправдал Зёргеля на тех основаниях, что он не может быть ответственным за то, что произошло.39
На протяжении девятнадцатого века подобные случаи стали предметом оживленных дискуссий и иногда интерпретировались как примеры временного раздвоения личности.
|
|
|
В 1880 годах Шарко заинтересовался такими случаями и посвятил им несколько из своих самых блестящих лекций.40 Он классифицировал Фуги (состояния блуждания, которые сопровождались амнезией) согласно этиологии, описывающей травматическую, эпилептическую и истерическую формы амбулаторного автоматизма.
К первой группе принадлежал случай, произошедший в 1885 году с пятидесятичетырехлетней парижской акушеркой, которая однажды ночью была вызвана к пациентке. По дороге акушерка упала на лестнице, сильно ударилась головой и примерно на пятнадцать минут потеряла сознание, после чего она пошла к пациентке, приняла ребёнка и затем уснула. Когда роженица вызвала ее три часа спустя, та была охвачена сильнейшей дрожью. К этому времени она вернулась к своему прежнему «я» и была не в состоянии понять, как ребенок появился на свет. Из-за своего несчастного случая акушерка совершенно ничего не помнила из того, что за ним последовало.
В качестве примера эпилептического амбулаторного автоматизма Шарко приводит случай парижского привратника, который пропал после получения денег за три месяца со всех обитателей дома. Одетый в свои домашние тапочки, он провел неделю на Лазурном Берегу. После чего вновь вернулся в свое обычное состояние и настолько расстроился, что сам сдал себя полиции, требуя, чтобы его арестовали. Эксперту-психиатру, доктору Моте, пришлось нелегко, убеждая суд, что этот человек был не в состоянии отвечать за свои поступки.
|
|
|
Еще один эпилептический пациент, которого лечил Шарко, девятнадцать лет прослужил в отделе доставки в парижском мебельном магазине. Однажды, в 1889 году, после получения 900 франков от клиента, он пропал. Через неделю, во время концерта военного оркестра, он внезапно вернулся к своему прежнему сознанию, при этом обнаружив себя в Бресте. В кармане у него было только 700 франков. Он сам сдал себя в руки военного полицейского, который отправил его в тюрьму. Этот пациент уже имел несколько других фуг. Во время одной из них он очнулся и обнаружил, что плавает в Сене. Это случилось, когда в состоянии фуги он проехал в городском поезде дальше, чем позволял его билет. В тот момент, когда поезд пересекал мост, он выпрыгнул в окно и бросился в реку, где и вернулся к своему обычному состоянию.
Шарко включал в группу истерического амбулаторного автоматизма и те многочисленные случаи, в которых никакая травматическая или эпилептическая этиология не обнаруживалась. Некоторые из этих случаев отличались особой продолжительностью. Удивительно было и то, что с момента потери сознания до момента его внезапного возвращения (пациент, например, мог обнаружить, что он находится в совершенно незнакомом окружении или в отдаленной местности), поведение пациента было последовательным и логически связанным. Одним из самых известных случаев подобного рода является поведение одного из пациентов Фореля, согласно отчету, опубликованному его учеником Наэфом.
|
|
|
В августе 1895 года один тридцатидвухлетний мужчина, сидя в цюрихском кафе и читая газету, поразился одной статьей. В статье сообщалось, что пропал некий мистер N., который несколькими месяцами ранее покинул Швейцарию и уехал в Австралию. Здесь же высказывались опасения, что он стал жертвой убийства или погиб в результате эпидемии. Взволнованный этой новостью, мужчина кинулся в свой пансион, лихорадочно обыскал карманы своей одежды и нашел паспорт на имя мистера N. Мысль о том, что он и есть мистер N. мучила его, но он не был в этом совершенно уверен: в его памяти обнаружился огромный провал. Он помнил лишь то, что годом ранее он попросил должность за границей и что затем совершил долгое морское путешествие, картина которого была в его памяти крайне размытой. В течение последних недель он вел незаметную и уединенную жизнь в Цюрихе. Находясь в таком бедственном положении, он пришел на прием к доктору Форелю, который поместил его в Бургхольцли в качестве пациента. Расследование показало, что мистер N. был назначен Швейцарским правительством на официальный пост в Австралии, куда и уехал в ноябре предыдущего года и совершенно исправно выполнял свои обязанности в течение полугода. Он покинул свою резиденцию в мае с официальным поручением, направившись в один из городов Центральной Австралии, где внезапно и сильно заболел в результате инфекции. На этом месте его след оборвался. Однако кто-то заявил, что позднее видел мистера N. в Австралийском морском порту, и впоследствии обнаружилось, что из Австралии он поехал в Неаполь под вымышленным именем.
|
|
|
У пациента наблюдалась депрессия, он выглядел истощенным и нервным. Попытки стимулировать его память просьбами сконцентрироваться на некоторых моментах, очные ставки с его семьей и человеком, которого он знал в Австралии, оказались безрезультатными.
Форель гипнотизировал мистера N., отталкиваясь от самых недавних воспоминаний, медленно и последовательно следовал дальше в хронологическом порядке, начиная каждый сеанс гипноза с последнего воспоминания, которое было получено с помощью предыдущего. Пациент, таким образом, дал подробное описание своего путешествия из Швейцарии в Австралию, деятельности в этой стране, своей поездки в город Центральной Австралии, где он столкнулся с серьезными проблемами и подхватил лихорадку. С этого момента гипнотическое лечение оказалось значительно более трудным. Однако постепенно сопротивление было преодолено, так что можно было добиться почти полного восстановления картины происшедшего после амнезии.41
Мы можем отметить, что антероградная амнезия началась в мае и прекратилась в тот момент, когда пациент вернулся в Швейцарию, тогда как ретроградная амнезия распространилась назад вплоть до обстоятельств, которые предшествовали отъезду пациента в Австралию; складывалось впечатление, будто весь эпизод, связанный с его пребыванием в Австралии, просто вырезали из памяти. С другой стороны, не было и никакой попытки сформировать вторичную личность, за исключением того факта, что мистер N. использовал вымышленное имя для возвращения на корабле. (В истории болезни не упоминается имя, под которым он жил в Цюрихе.)
Любопытно также отметить, что появление или исчезновение состояния фуг у большинства из этих пациентов - не только эпилептиков, но и истериков, - всякий раз соответствовало определенным эксклюзивным ситуациям. Оба пациента Шарко впали в это состояние сразу же после получения значительной суммы денег; при этом оба не могли объяснить, как они их потратили. После возвращения в свое обычное состояние, оба чувствовали себя виноватыми и демонстрировали самоуничижительное поведение. Второй пациент Шарко вернулся в нормальное состояние только после того, как его «второму я» удалось ловко избежать последствий, с которыми он, возможно, столкнулся бы, проехав остановку, до которой его поездка была оплачена. Объяснение, полученное в отношении пациента Фореля, выглядит весьма осторожным, но после знакомства со всей историей можно сделать вывод, что пациент имел личные причины для отъезда из Австралии. В таких случаях, так же как и в случаях последовательно множащихся личностей, авторы девятнадцатого века не уделяли должного внимания сознательным или бессознательным мотивациям, лежащим в основе этих личностных сдвигов. В действительности, первой историей болезни, в которой личным мотивациям было уделено должное внимание, считается случай, опубликованный Реймоном и Жане в 1895 году.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 216; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!