Глава 4 Показания пожилой американки
Когда миссис Хаббард, запыхавшись, ворвалась в вагон, от возбуждения она еле могла говорить:
– Нет, вы мне скажите, кто тут главный? Я хочу сообщить властямнечто оч-чень, оч-чень важное. И если вы, господа… – Ее взгляд блуждал по купе.
Пуаро придвинулся к ней.
– Можете сообщить мне, мадам, – сказал он. – Только умоляю вас,садитесь.
Миссис Хаббард тяжело плюхнулась на сиденье напротив.
– Вот что я вам хочу рассказать. Вчера ночью в поезде произошлоубийство, и убийца был в моем купе! – Она сделала эффектную паузу, чтобы ее сообщение оценили по достоинству.
– Вы в этом уверены, мадам?
– Конечно, уверена. Да вы что? Я, слава богу, еще не сошла с ума.Я вам расскажу все-все как есть. Так вот, я легла в постель, задремала и вдруг проснулась – в купе, конечно, темно, но я чувствую, что где-то тут мужчина! Я так перепугалась, что даже не закричала! Да вы и сами знаете, как это бывает. И вот лежу я и думаю: «Господи, смилуйся, ведь меня убьют!» Просто не могу вам передать, что я пережила! А все эти мерзкие поезда, думаю, сколько в них убийств происходит, в газетах только об этом и пишут. И еще думаю: «А моих драгоценностей ему не видать». Потому что я, знаете ли, засунула их в чулок и спрятала под подушку. Это, кстати, не очень удобно – спать жестковато, да вы сами знаете, как это бывает. Но я отвлеклась. Так вот… О чем я?
– Вы почувствовали, мадам, что в вашем купе находится мужчина.
|
|
|
– Да, так вот, лежу я с закрытыми глазами и думаю: «Что делать?»И еще думаю: «Слава богу, моя дочь не знает, в какой переплет я попала». А потом все же собралась с духом, нащупала рукой кнопку на стене – вызвать проводника. И вот жму я, жму, а никто не идет. Я думала, у меня сердце остановится. «Боже ты мой, – говорю я себе, – может, всех пассажиров уже перебили». А поезд стоит, и тишина такая
– просто жуть! А я все жму звонок и вдруг – слава тебе, господи! –слышу по коридору шаги, а потом стук в дверь. «Входите!» – кричу и включаю свет. Так вот, хотите верьте, хотите нет, а в купе ни души!
Миссис Хаббард явно считала этот момент драматической кульминацией своего рассказа, а отнюдь не развязкой, как остальные.
– Что же было потом, мадам?
– Так вот, я рассказала обо всем проводнику, а он, видно, мне неповерил. Видно, решил, что мне это приснилось. Я, конечно, заставила его заглянуть под полку, хоть он и говорил, что туда ни одному человеку ни за что не протиснуться. Конечно, и так ясно, что мужчина удрал; но он был у меня в купе, и меня просто бесит, когда проводник меня успокаивает. Меня, слава богу, никто еще не называл вруньей, мистер… я не знаю вашего имени…
– Пуаро, мадам, а это мсье Бук, директор компании, и доктор Константин.
|
|
|
Миссис Хаббард с отсутствующим видом буркнула всем троим: «Приятно познакомиться» – и самозабвенно продолжала:
– Так вот, учтите, я, конечно, не стану говорить, будто я сразу вовсем разобралась. Сначала я решила, что это мой сосед, ну, тот бедняга, которого убили. Я велела проводнику проверить, заперта ли дверь между купе, и конечно же, засов не был задвинут. Но я сразу приняла меры. Приказала проводнику задвинуть засов, а как только он ушел, встала и для верности придвинула к двери еще и чемодан.
– В котором часу это произошло, миссис Хаббард?
– Не могу вам точно сказать. Я была так расстроена, что не посмотрела на часы.
– И как вы объясняете случившееся?
– И вы еще спрашиваете! Да, по-моему, это ясно как день! В моемкупе был убийца. Ну кто же еще это мог быть?
– Значит, вы считаете, он ушел в соседнее купе?
– Откуда мне знать, куда он ушел! Я лежала зажмурившись и неоткрывала глаз.
– Значит, он мог удрать через соседнее купе в коридор?
– Не могу сказать. Я же говорю, что лежала с закрытыми глазами. –И миссис Хаббард судорожно вздохнула. – Господи, до чего я перепугалась! Если б только моя дочь знала…
– А вы не думаете, мадам, что до вас доносились звуки из соседнего купе – из купе убитого?
|
|
|
– Нет, не думаю. Мистер… как вас… Пуаро. Этот человек был вмоем купе. О чем тут говорить, у меня ведь есть доказательства. – Миссис Хаббард торжественно вытащила из-под стола огромную сумку и нырнула в нее. Она извлекла из ее бездонных глубин два чистых носовых платка основательных размеров, роговые очки, пачку аспирина, пакетик глауберовой соли, пластмассовый тюбик ядовитозеленых мятных лепешек, связку ключей, ножницы, чековую книжку, фотографию на редкость некрасивого ребенка, несколько писем, пять ниток бус в псевдовосточном стиле и, наконец, металлическую штучку, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении пуговицей.
– Видите эту пуговицу? Ну так вот, это не моя пуговица. У менятаких нет ни на одном платье. Я нашла ее сегодня утром, когда встала. – И она положила пуговицу на стол.
Мсье Бук перегнулся через стол.
– Это пуговица с форменной тужурки проводника! – воскликнулон.
– Но ведь этому можно найти и естественное объяснение, – сказалПуаро. – Эта пуговица, мадам, могла оторваться от тужурки проводника, когда он обыскивал купе или когда стелил вашу постель вчера вечером.
– Ну как вы все этого не понимаете – словно сговорились! Так вотслушайте: вчера перед сном я читала журнал. Прежде чем выключить свет, я положила журнал на чемоданчик – он стоял у окна. Поняли?
|
|
|
Они заверили ее, что поняли.
– Так вот, проводник, не отходя от входной двери, заглянул подполку, потом подошел к двери в соседнее купе и закрыл ее; к окну он не подходил. А сегодня утром эта пуговица оказалась на журнале. Ну, что вы на это скажете?
– Я скажу, мадам, что это улика, – объяснил Пуаро.
Его ответ, похоже, несколько умиротворил американку.
– Когда мне не верят, я просто на стенку лезу, – объяснила она.
– Вы дали нам интересные и в высшей степени ценные показания, –заверил ее Пуаро. – А теперь не ответите ли вы на несколько вопросов?
– Отчего же нет? Охотно.
– Как могло случиться, что вы – раз вас так напугал Рэтчетт – незаперли дверь между купе?
– Заперла, – незамедлительно возразила миссис Хаббард.
– Вот как?
– Ну да, если хотите знать, я попросила эту шведку – кстати, добрейшую женщину – посмотреть, задвинут ли засов, и она уверила меня, что он задвинут.
– А почему вы сами не посмотрели?
– Я лежала в постели, а на дверной ручке висела моя сумочка дляумывальных принадлежностей – она заслоняет засов.
– В котором часу это было?
– Дайте подумать. Примерно в половине одиннадцатого или без четверти одиннадцать. Она пришла ко мне узнать, нет ли у меня аспирина. Я объяснила ей, где найти аспирин, и она достала его из моего саквояжа.
– Вы все это время не вставали с постели?
– Нет. – Она неожиданно рассмеялась. – Бедняжка была в большомволнении. Дело в том, что она по ошибке открыла дверь в соседнее купе.
– Купе мистера Рэтчетта?
– Да. Вы знаете, как легко спутать купе, когда двери закрыты. Онапо ошибке вошла к нему. И очень огорчилась. Он, кажется, захохотал и вроде бы даже сказал какую-то грубость. Бедняжка вся дрожала. «Я делал ошибка, – лепетала она. – Так стыдно – я делал ошибка. Какой нехороший человек! Он говорил: „Вы слишком старый“.
Доктор Константин прыснул. Миссис Хаббард смерила его ледяным взглядом:
– Приличный человек никогда не позволит себе сказать такое даме.
Тут совершенно не над чем смеяться.
Доктор Константин поспешил извиниться.
– После этого вы слышали шум из купе мистера Рэтчетта? – спросил Пуаро.
– Ну… почти нет.
– Что вы хотите этим сказать, мадам?
– Ну, – она запнулась, – он храпел.
– Ах так, значит, он храпел?
– Зверски. Накануне я глаз не сомкнула.
– А после того как вы так напугались из-за мужчины в вашем купе,вы больше не слышали его храпа?
– Как я могла слышать, мистер Пуаро, ведь он был мертв!
– Ах да, вы правы, – согласился Пуаро. Он явно смутился. – Выпомните похищение Дейзи Армстронг, миссис Хаббард? – спросил он.
– Еще бы! Конечно, помню. Подумать только, что этот негодяй, похититель, вышел сухим из воды и избежал наказания! Попадись он мне в руки…
– Он не избег наказания, мадам. Он умер. Умер вчера ночью.
– Уж не хотите ли вы сказать… – Миссис Хаббард даже привсталасо стула.
– Вы угадали, мадам. Ребенка похитил Рэтчетт.
– Ну и ну!.. Я должна немедленно написать об этом дочери. Ведь явам говорила вчера вечером, что у этого человека страшное лицо? Как видите, я оказалась права. Моя дочь всегда говорит: «Если мама кого подозревает, можете держать пари на последний доллар, что это плохой человек».
– Вы были знакомы с кем-нибудь из Армстронгов, миссис Хаббард?
– Нет, они вращались в высших кругах. Но мне рассказывали, чтомиссис Армстронг была женщиной редкой прелести и что муж ее обожал.
– Ну что ж, миссис Хаббард, вы оказали нам огромную помощь,поистине неоценимую. А теперь будьте любезны сообщить нам ваше полное имя.
– Охотно. Каролина Марта Хаббард.
– Запишите, пожалуйста, ваш адрес вот здесь.
Миссис Хаббард, не переставая трещать, выполнила просьбу Пуаро.
– Я просто прийти в себя не могу. Кассетти… здесь, в этом поезде!.. Но мне он сразу показался подозрительным, правда, мистер Пуаро?
– Совершенно верно, мадам. Кстати, у вас есть красный шелковыйхалат?
– Господи, какой странный вопрос! Нет, конечно, у меня с собойдва халата: розовый фланелевый, тепленький, очень удобный для поездок, и еще один – мне его подарила дочь – в восточном стиле из малинового шелка. Но скажите ради бога, почему вас интересуют мои халаты?
– Видите ли, мадам, вчера вечером некая особа в красном кимоновошла или в ваше купе, или в купе мистера Рэтчетта. Как вы только что справедливо заметили, когда двери закрыты, их легко перепутать.
– Так вот, ко мне никакая особа в красном кимоно не входила.
– Значит, она вошла к мистеру Рэтчетту.
Миссис Хаббард поджала губы и кисло сказала:
– Меня этим не удивишь.
– Значит, вы слышали женский голос в соседнем купе? – обратилсяк ней Пуаро.
– Не понимаю, как вы догадались, мистер Пуаро? Ей-богу, не понимаю. По правде говоря, слышала.
– Почему же, когда я спрашивал вас, что слышалось за соседнейдверью, вы ответили, что оттуда доносился храп мистера Рэтчетта?
– Это чистая правда. Он действительно довольно долго храпел. Нуа потом… – вспыхнула миссис Хаббард. – О таких вещах не принято говорить.
– Когда вы услышали женский голос?
– Не могу вам сказать. Я на минуту проснулась, услышала женскийголос и поняла, что говорят в соседнем купе. Подумала: «Чего еще ожидать от такого человека? Ничего удивительного тут нет», – и снова уснула. Я бы ни за что не стала упоминать ни о чем подобном в присутствии троих незнакомых мужчин, если б вы не пристали ко мне с ножом к горлу.
– Это было до того, как вы почувствовали, что в вашем купе мужчина, или после?
– Вы снова повторяете ту же ошибку! Как могла бы эта женщинаразговаривать с ним, если он был уже мертв?
– Извините, я, должно быть, кажусь вам очень глупым, мадам?
– Что ж, наверное, и вам случается ошибаться. Я просто в себя немогу прийти оттого, что моим соседом был этот мерзавец Кассетти. Что скажет моя дочь…
Пуаро любезно помог почтенной даме собрать пожитки в сумку и проводил ее к двери.
– Вы уронили платок, мадам, – окликнул он ее уже у выхода.
Миссис Хаббард посмотрела на протянутый ей крошечный квадратик батиста.
– Это не мой платок, мистер Пуаро. Мой платок при мне.
– Извините, мадам. Я думал, раз на нем стоит Н – начальная буквавашей фамилии – Hubbard…
– Любопытное совпадение, но тем не менее платок не мой. На моихстоят инициалы С.М.Н., и это практичные платки, а не никчемушные парижские финтифлюшки. Ну что толку в платке, в который и высморкаться нельзя?
И так как никто из мужчин не смог ответить на ее вопрос, миссис Хаббард торжествующе выплыла из вагона.
Глава 5 Показания шведки
Мсье Бук вертел в руках пуговицу, оставленную миссис Хаббард.
– Не могу понять, к чему здесь эта пуговица. Уж не означает ли это,что Пьер Мишель все же замешан в убийстве? – Он замолк, но, так и не дождавшись ответа от Пуаро, продолжал: – Что вы скажете, мой друг?
– Эта штуковина наталкивает нас на самые разные предположения, – сказал Пуаро задумчиво. – Но прежде чем обсуждать последние показания, давайте вызовем шведку. – Он перебрал паспорта, лежавшие на столе. – А вот и ее паспорт: Грета Ольсон, сорока девяти лет.
Мсье Бук отдал приказание официанту, и вскоре тот привел пожилую даму с пучком изжелта-седых волос на затылке. В ее длинном добром лице было что-то овечье. Ее близорукие глаза вглядывались в Пуаро из-за очков, но никакого беспокойства она не проявляла.
Выяснилось, что она понимает по-французски, и поэтому разговор решили вести по-французски. Сначала Пуаро спрашивал ее о том, что было ему уже известно: о ее имени, возрасте, адресе. Потом осведомился о роде ее занятий.
Она сказала, что работает экономкой в миссионерской школе неподалеку от Стамбула. По образованию она медсестра.
– Вы, конечно, знаете, что произошло минувшей ночью, мадемуазель?
– Конечно. Это было ужасно! И американская дама говорит, что убийца был у нее в купе.
– Насколько я понимаю, мадемуазель, вы последняя видели убитого живым?
– Не знаю. Вполне возможно. Я по ошибке открыла дверь в его купе. Мне было стыдно – такая неловкость!
– Вы его видели?
– Да, он читал книгу. Я тут же извинилась и ушла.
– Он вам что-нибудь сказал?
Достопочтенная дама залилась краской:
– Он засмеялся и что-то сказал. Я не разобрала, что именно.
– Что вы делали потом, мадемуазель? – спросил Пуаро, тактичнопеременив тему.
– Я пошла к американской даме, миссис Хаббард, попросить у нееаспирина, и она дала мне таблетку.
– Она вас просила посмотреть, задвинута ли на засов дверь, смежная с купе мистера Рэтчетта?
– Да.
– Засов был задвинут?
– Да.
– Что вы делали потом?
– Вернулась в свое купе, приняла аспирин, легла.
– Когда это было?
– Я легла без пяти одиннадцать. Перед тем как завести часы, я взглянула на циферблат, вот почему я могу сказать точно.
– Вы быстро уснули?
– Не очень. У меня перестала болеть голова, но я еще некотороевремя лежала без сна.
– Когда вы уснули, поезд уже стоял?
– По-моему, нет. Мне кажется, когда я начала засыпать, мы остановились на какой-то станции.
– Это были Виньковцы. А теперь скажите, мадемуазель, какое вашекупе – вот это? – И Пуаро ткнул пальцем в план.
– Да, это.
– Вы занимаете верхнюю полку или нижнюю?
– Нижнюю. Место десятое.
– У вас есть соседка?
– Да, мсье, молодая англичанка. Очень милая и любезная. Она едетиз Багдада.
– После того как поезд отошел от Виньковцов, она выходила из купе?
– Нет, это я знаю точно.
– Откуда вы знаете, ведь вы спали?
– У меня очень чуткий сон. Я просыпаюсь от любого шороха. Чтобы выйти, ей пришлось бы спуститься с верхней полки, и я бы обязательно проснулась.
– А вы сами выходили из купе?
– Только утром.
– У вас есть красное шелковое кимоно, мадемуазель?
– Что за странный вопрос? У меня очень практичный трикотажныйхалат.
– А у вашей соседки, мисс Дебенхэм? Вы не можете сказать, какогоцвета ее халат?
– Лиловый бурнус без рукавов, такие продаются на Востоке.
Пуаро кивнул.
– Куда вы едете? В отпуск? – перешел он на дружеский тон.
– Да, в отпуск домой. Но сначала я заеду на недельку в Лозанну –навестить сестру.
– Будьте любезны, напишите адрес вашей сестры и ее фамилию.
– С удовольствием. – Она написала на листке бумаги, протянутомей Пуаро, фамилию и адрес сестры.
– Вы бывали в Америке, мадемуазель?
– Нет. Правда, я чуть было не поехала туда. Я должна была сопровождать одну больную даму, но в последний момент поездку отменили, и я очень об этом сожалела. Американцы – хорошие люди. Они жертвуют много денег на больницы и школы. И очень практичные.
– Скажите, вы не слышали в свое время о похищении ребенка Армстронгов?
– Нет, а что?
Пуаро изложил обстоятельства дела. Грета Ольсон была возмущена. Седой пучок на ее затылке подпрыгивал от негодования.
– Просто не верится, что бывают такие злые люди. Это испытаниенашей веры. Бедная мать! У меня сердце разрывается от жалости к ней.
Добрая шведка пошла к выходу, щеки ее пылали, в глазах стояли слезы.
Пуаро что-то деловито писал на листке бумаги.
– Что вы там пишете, мой друг? – спросил мсье Бук.
– Друг мой, методичность и аккуратность во всем – вот мой девиз.
Я составляю хронологическую таблицу событий.
Кончив писать, он протянул бумагу мсье Буку.
* * *
«9.15 – поезд отправляется из Белграда.
Приблизительно в 9.40 – слуга уходит от Рэтчетта, оставив на столе снотворное.
Приблизительно в 10.00 – Маккуин уходит от Рэтчетта.
Приблизительно в 10.40 – Грета Ольсон видит Рэтчетта (она последняя видит его живым). N. В. Рэтчетт не спит – читает книгу.
0.10 – поезд отправляется из Виньковцов (с опозданием).
0.30 – поезд попадает в полосу снежных заносов.
0.37 – раздается звонок Рэтчетта. Проводник подходит к двери. Рэтчетт отвечает: «Се n’est rien. Je me suis trompe».
Приблизительно в 1.17 – миссис Хаббард кажется, что у нее в купе находится мужчина. Она вызывает проводника».
Мсье Бук одобрительно кивнул.
– Все ясно, – сказал он.
– Вас здесь ничто не удивляет, ничто не кажется вам подозрительным?
– Нет. На мой взгляд, здесь все вполне ясно и четко. Очевидно, преступление совершено в 1.15. У нас есть такая улика, как часы, да и показания миссис Хаббард это подтверждают. Я позволю себе высказать догадку. Спроси вы меня, мой друг, я бы сказал, что убил Рэтчетта итальянец. Он живет в Америке, более того, в Чикаго, потом, не забывайте, что нож – национальное оружие итальянцев, к тому же убийца не удовольствовался одним ударом.
– Это правда.
– В этом, и только в этом лежит разгадка тайны. Я уверен, что онбыл из одной шайки с Рэтчеттом. Кассетти – итальянская фамилия. Очевидно, Рэтчетт его «заложил», как говорят в Америке. Итальянец выследил его, засыпал угрожающими письмами, затем последовала зверская месть. Все очень просто.
Пуаро в раздумье покачал головой.
– Боюсь, что все не так просто, – пробормотал он.
– Я уверен, что это было именно так, – сказал мсье Бук, которомуего теория нравилась все больше и больше.
– А что вы скажете о показаниях слуги, которому зубная боль недавала спать, – он клянется, что итальянец не выходил из купе?
– В этом вся загвоздка.
В глазах Пуаро сверкнула насмешка.
– Да, это весьма неудачно. У слуги мистера Рэтчетта болели зубы, иэто опровергает вашу версию, зато помогает нашему другу итальянцу.
– Позже этому будет найдено объяснение, – сказал мсье Бук с завидной уверенностью.
Пуаро покачал головой.
– Нет-нет, тут все не так просто, – снова пробормотал он.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!