Воздействие лесозаготовок на биоразнообразие



Во всей Юго-Восточной Азии леса, которые не превращаются в продовольственные культуры, масличные пальмы или целлюлозно-бумажные плантации, вырубаются в различной степени. Даже парки и заповедники, которые формально закрыты для лесозаготовителей, тем не менее подвержены незаконным рубкам [27]. К счастью, теперь мы лучше понимаем воздействие крупномасштабной коммерческой вырубки, а также RIL (вставка 2) на биоразнообразие, чем это было в 2004 году. Первый раунд выборочной вырубки, например, удаление всех коммерчески ценные деревья> 60 см в диаметре на уровне груди (dbh), по-видимому, оказывают относительно ограниченное влияние на биоразнообразие Сандаленда. При анализе всех известных исследований из Сабаха, Малайзии Борнео, Берри и соавт. обнаружили, что для большинства таксономических групп видовое богатство в первичном лесу сохранялось в выборочно вырубленных лесах и что все виды млекопитающих сохранялись, хотя иногда в уменьшенных количествах [28]. Исследования, проведенные в других местах на Борнео [29–32], Суматре [30] и на Малайском полуострове [33], также показали, что большинство обитающих в лесах видов в большинстве таксонов могут сохраняться в лесах, которые были выборочно вырублены один раз, хотя иногда при уменьшенном изобилии.

В Индо-Бирме первая ротация лесозаготовок оказала ограниченное воздействие на бабочек [34], хотя более интенсивная вырубка маргиналов уменьшила богатство видов. Пилированные гиббоны (Hylobates pileatus) сохранялись перед лицом вырубки, но при уменьшении численности [35]. В Сулавеси видовое богатство навозных жуков [36] и птиц [37] несколько уменьшилось после одного севооборота, тогда как у бриофитов [38] немного увеличилось. Здесь также большинство видов в каждом таксоне сохраняется после вырубки [36–38]. Любопытно, что, насколько нам известно, ни одно исследование не исследовало воздействие лесозаготовок на Филиппинах, несмотря на большое количество находящихся под угрозой видов, которые встречаются там; Неподтвержденные данные указывают на присутствие многих эндемичных, находящихся под угрозой исчезновения видов в вырубленных лесах (Д. Эдвардс, личное наблюдение).

Наилучшая информация о том, как количество смен лесозаготовок влияет на биоразнообразие в Юго-Восточной Азии, содержится в исследованиях в Сабахе, Малайзия, Борнео, где лесозаготовительные компании повторно вводят купе для второго раунда выборочной рубки <20 лет после первоначального изъятия, нацеленного на все коммерчески ценные деревья с массой тела более 40 см [39,40]. Несмотря на крайне разрушительную природу этого второго вращения [39], оставалось удивительно высоким

уровень биоразнообразия в этих дважды вырубленных лесах. Птицы, навозные жуки [39] и муравьиные опавшие листья [41] сохранили> 75% видов, обнаруженных в первичном лесу, и были относительно минимальные различия между дважды вырубленными и однократно вырубленными лесами с точки зрения состава сообщества. Если аналогичные схемы встречаются в других местах в Юго-Восточной Азии, то леса с интенсивной вырубкой могут оказаться важными и недооцененными резервуарами биоразнообразия. Тем не менее, существуют некоторые важные неизвестные о долгосрочной ценности лесных массивов для биоразнообразия, включая: (i) последовательную траекторию лесных массивов; (ii) существует ли задолженность по исчезновению видов, подлежащая выплате в последующие десятилетия; и (iii) являются ли некоторые из

Нежелательные корреляты лесозаготовок, такие как вторжение, сжигание (вставка 3) и охота (вставка 4), могут быть сведены на нет.

 

     
 
Вставка 3. Преобразование пожаров и лесов в Юго-Восточной Азии. Лесные пожары представляют собой серьезную проблему в Юго-Восточной Азии, поскольку они приводят к потерям биоразнообразия [77], оказывают негативное воздействие на здоровье человека [78] и могут способствовать изменению климата, выделяя большое количество углекислого газа в атмосферу [79]. Поэтому важно понимать, где и когда они происходят. Наложение самого последнего набора данных о долговременных пожарах [80] на данные о почвенно-растительном покрове из Сандаленда [5] показывает, что ежегодные пожары (на 1000 км2) были самыми высокими на торфяниках, за которыми следовали неперфорированные низменности (см. Дополнительный материал в Интернете). Тем не менее, меньше пожаров произошло в нетронутых лесах по сравнению с преобразованными типами почвенно-растительного покрова (Рисунок IA), в соответствии с наблюдениями из предыдущих исследований [81,82]. Места обитания на горных территориях, как правило, подвергались меньшему количеству пожаров, чем на равнинах Возникновение пожара постоянно достигает максимума с августа по октябрь (рисунок IB), что совпадает с более теплым и сухим сезоном. Индекс южного колебания (SOI) отрицательно коррелировал с возникновением пожара в следующем месяце (т. Е. Низкий уровень SOI, признак эпизода Эль-Ниньо, предшествует возникновению пожара; модель линейной регрессии R2 = 0,20; рисунок IC) (см. дополнительный материал онлайн). Ранее Фуллер и Мерфи обнаружили, что SOI отстает от возникновения пожара используя более ранние данные о пожарах с 1996 по 2001 год [81]. Наши анализы показывают, что сохраняются высокие показатели торфяников и преобразование и деградация лесов в низинных районах, вероятно, приведет к увеличению частоты пожаров в Сандаленде. Частота пожаров наиболее высока в самые теплые и засушливые месяцы и еще больше повышается во время эпизодов Эль-Ниньо. Ожидается, что по мере увеличения частоты пожаров в Эль-Ниньо аэрозоли от пожаров на биомассе будут усиливать засуху и еще больше увеличивать подверженность пожарам [83]. Учитывая, что падение SOI предшествует росту в случае возникновения пожара SOI может использоваться для прогнозирования предрасположенности к пожару. Однако прогностическая сила СОИ частично ограничена антропогенной природой пожаров в регионе [82]. В Индонезии, где высока вероятность возникновения пожаров, было создано множество учреждений и нормативных актов для борьбы с пожарами. К сожалению, они были в значительной степени неэффективными по ряду причин, включая слабое соблюдение законов, неспособность консультироваться с местным населением относительно законодательных процессов и отсутствие стимулов для продвижения хороших методов управления земельными ресурсами [61].
Рисунок I. Среднегодовое количество пожаров [80] по (A) типам почвенного покрова [3] и (B) месяцев. Столбики ошибок показывают стандартную ошибку (SE). (C) Ежемесячный индекс Южного колебания (SOI) [84], log10-преобразованный [log (огонь)] и log10-преобразованный-отклоненный [log (fire) -DT] ежемесячный пожар с января 2003 года по декабрь 2009 года [80]. Высокие значения возникновения пожаров в открытых, верхних горных районах являются ложными обнаружениями из-за горячих кратеров вулканов на Яве и Суматре [82]. Типы почвенного покрова: F, лес; М, горный; О, открытый; P, плантация и отрастание; U, городской.

 

 


Экономические идеи

Экономические факторы и последствия изменений в землепользовании в Юго-Восточной Азии являются сложными. Безусловно, существуют частные и социальные издержки и выгоды, связанные с любым решением о землепользовании; тем не менее, масса фактов свидетельствует о том, что преобразование лесов в Юго-Восточной Азии тесно связано с глобальными товарными рынками [42] и имело место, по крайней мере, после бума тропической древесины 1980-х годов [43]. Давление мирового спроса на сырье, похоже, не ослабевает, поскольку реальные цены (прокси для спроса) на целлюлозу, каучук, пальмовое масло и твердые бревна выросли на 3–333% (таблица S2 в дополнительном материале онлайн) [44] между 2000 и 2010 годами.

Величина ренты (прибыли) от производства этих товаров обсуждалась и обсуждалась уже более десяти лет [45]. Заявки на вырубку концессий на полуостровной Малайзии, согласно сообщениям, достигли 16 000 долл. США за гектар в 1990-х годах [46]. Более поздние исследования в Сабахе, Малайзия, показывают, что вырубка низинных лесов может приносить прибыль в размере 9000–13 000 долл. США на гектар [40,42], в то время как метаанализ 25 исследований вырубки в Юго-Восточной Азии показал чистую отдачу от вырубок. в размере 1260–13 840 долл. США на гектар со средним значением более 5500 долл. США [47].

Такая высокая доходность помогает объяснить повсеместные рубки в регионе. Кроме того, существует давление со стороны товарного производства (например, масличной пальмы) на землях после того, как они были вырублены. Ряд недавних исследований показал, что плантации масличных пальм, которые достигают зрелости через 3–7 лет, приносят арендную плату в размере 4000–11 000 долл. США с гектара [42,48,49]. Это критически важно в отношении сохранения биоразнообразия, поскольку совокупные доходы от вырубки и последующей конверсии участка в товарное производство представляют собой серьезное препятствие для защиты; то есть альтернативная стоимость сохранения лесов велика [50].

Наряду с частными финансовыми выгодами лесозаготовок и товарного производства, могут быть дополнительные социальные льготы. Например, в дополнение к найму рабочих, некоторые компании, занимающиеся выращиванием масличных пальм, предоставляют жилье, школьное образование и медицинское обслуживание для сообществ, связанных с плантациями [51]. Есть также социальные издержки, связанные с преобразованием лесов в плантации, такие как результирующая утрата биоразнообразия, увеличение выбросов углерода, увеличение смога и, в случае масличной пальмы, увеличение озона низкого уровня с сопутствующим воздействием на здоровье и урожайность [ 52,53].

Хотя нам известно об отсутствии официального анализа затрат и выгод для изменений в землепользовании в оставшихся первичных лесах в Сундаленде, недавние исследования показывают, что финансовая отдача от лесозаготовок и производства пальмового масла в низменности Сабах в среднем в два раза выше, чем в настоящее время возможно при сохранении (включая платежи за углерод, биоразнообразие, воду и экотуризм) (Рисунок 2 [42,47–49]). Это несоответствие создает серьезное препятствие для защиты первичных лесов в регионе.

Несмотря на большую финансовую отдачу от рубок и переустройства лесов, ситуации, способствующие сохранению, несомненно, существуют. Например, в некоторых случаях отдача от лесозаготовок и сельскохозяйственного производства ниже, чем сообщалось выше, из-за уклона, почвы, расстояния до рынков и других смягчающих факторов. В таких случаях появятся возможности использовать углеродные платежи и другие стимулирующие платежи для предотвращения преобразования лесов [54]. Кроме того, западные потребители продемонстрировали готовность платить надбавки к цене за товары, полученные из пальмового масла, которые производятся способами, которые менее вредны для биоразнообразия [18]. Теоретически, по крайней мере, эти надбавки к цене могут покрывать потери урожая на плантациях, которые желают изменить свои методы управления в пользу исчезающих видов, таких как ящеры и дикобразы [55], или обеспечить, чтобы новые плантации не создавались в первичной, выборочно Вырубленные или вторичные леса.

Двумя дополнительными факторами, влияющими на экономику изменений в землепользовании в Юго-Восточной Азии, являются временные изменения в цене и спросе на древесину и сельскохозяйственную продукцию и регулирующие аспекты решений о землепользовании. Добровольные схемы, предусматривающие выплаты землевладельцам в целях сокращения переустройства лесов, могут работать так же, как и обязательные схемы, с учетом соответствующих структур учета, доходов и распределения затрат [56]. С этим регулирующим аспектом связан вопрос о том, сколько земли разрешено перевести из леса в пахотные земли. Нормативные акты, запрещающие преобразование вырубленных лесов, будут влиять не только на биоразнообразие, но и на альтернативную стоимость сохранения, поскольку биоразнообразие и прибыль отражают различные реакции в зависимости от интенсивности вырубки (рисунок 3). В то время как ценность запасов древесины резко снижается после двух севооборотов, ценности биоразнообразия - нет, что говорит о том, что защита вырубленных лесов является экономически эффективным подходом к сохранению биоразнообразия в регионе [40].

Колебания мировых цен и спроса на товары, которые привели к изменениям в землепользовании в Юго-Восточной Азии, могут положительно или отрицательно повлиять на будущие усилия по сохранению биоразнообразия; так же можно было бы лучше объяснить социальные издержки и выгоды политических решений. Действительно, мы предвидим широкие возможности для социологов повлиять на результаты будущих решений по землепользованию в Юго-Восточной Азии. В настоящее время большинство дискуссий о затратах и ​​выгодах лесозаготовок и переустройства лесов ведется без учета социальных проблем, за исключением предположения о том, что доход от лесозаготовок и масличной пальмы в целом является выгодным.

Рисунок 1. История изменения землепользования в Сундаленде. (A) Исторический (до человека) ([5,95,96], см. Дополнительные материалы онлайн), (B) Год 2000 и (C) Распределение земель в 2010 году [5,96]. Пять основных типов лесов в Сандаленде: (D) низинный лес (для.), (E) торфяно-болотный лес, (F) низкогорный лес, (G) верхний горный лес и (H) мангровые леса. Мы представляем изменения почвенно-растительного покрова в пяти типах лесов с 2000 по 2010 год (I). На врезном графике показана вероятная траектория движения различных лесов в предположении геометрических изменений после ежегодных темпов вырубки лесов в период с 2000 по 2010 год. Учитывая, что потери лесов наиболее значительны в низинных и торфяно-болотных лесах, мы показываем годовые темпы вырубки лесов (2000–2010 гг.) Для этих двух типов лесов. в дополнение к общей площади лесов (черные точки) по регионам и странам (J). Региональные сокращения: Мал Пен, Малайский полуостров, включающий полуостров Малайзия и Сингапур. Сокращения страны: БРУ, Бруней-Даруссалам; IND, Индонезия; MAL, Малайзия; SGP, Сингапур. Мы представляем только агрегированные показатели обезлесения для Брунея, потому что отсутствие надежной карты торфяников не позволило определить площади торфяно-болотных лесов [5]. Кроме того, в Сингапуре и на Яве не было торфяно-болотных лесов. Данные для различных типов почвенного покрова соответствуют цветам, используемым на карте. Воспроизведено с разрешения Рувима Клементса (D, F, G), Сингли Гиама (E) и Ви Фона Анг (H).

Рисунок 2. Потенциальная отдача от преобразования лесов по сравнению с гипотетической отдачей от сохранения лесов через платежи за экосистемные услуги (PES) в Юго-Восточной Азии. Столбчатые столбцы обозначают накопленные средние значения, полученные при лесозаготовке, за которой следуют конверсия (преобразование) масличной пальмы и углеродные платежи, за которыми следуют платежи за другие PES (консервация). Столбики ошибок показывают минимальное и максимальное накопленные значения. Все прибыли и платежи в 2009 году, долл. США. Данные из [42,47–49].

Рисунок 3. Процентные изменения в количестве видов леса из непогруженных (первичных) лесов и постоянных запасов древесины в непогруженных, однократно и дважды заболоченных лесах. В качестве базовой линии принимаются значения из незагрязненных (первичных) лесов (т. Е. 100%). Данные из [40].

Рекомендации по сохранению

В совокупности результаты недавних исследований в Юго-Восточной Азии указывают на три важных вывода о лесах региона. Во-первых, с точки зрения защиты всего множества уязвимых растений и животных, ничто не заменит сохранение оставшихся первичных лесов [39, 57].

Во-вторых, рентабельность лесозаготовок и выращивания масличных пальм делает защиту этих непокрытых лесов чрезвычайно дорогой, за исключением тех мест, где топографические условия, расстояние до рынков и другие факторы снижают прибыльность этих предприятий [39]. [Торфяно-болотные леса могут быть здесь исключением из-за того, что в них, как правило, нет высокой плотности крупных, коммерчески ценных деревьев, но при этом сохраняется огромное количество почвенного углерода. В этом случае углеродные платежи могут потребоваться только для преодоления альтернативных издержек, связанных с отказом от использования сельскохозяйственных культур (например, масличной пальмы), хотя в настоящее время они недостаточны для этого в случае масличной пальмы.]

В-третьих, безусловно, самые серьезные потери биоразнообразия происходят не тогда, когда леса вырублены, а, скорее, когда они превращаются в плантации масличных пальм, целлюлозно-бумажные плантации или продовольственные культуры. Следовательно, предотвращение превращения вырубленных лесов в плантации или пахотные земли должно быть приоритетом (возможно, даже главным приоритетом) защитников природы в Юго-Восточной Азии.

К счастью, резкое снижение остаточной стоимости древесины однократных и дважды вырубленных лесов в сочетании с их сохраняющейся ценностью для биоразнообразия делает защиту вырубленных лесов потенциально экономически эффективным способом сохранения биоразнообразия в этом регионе. Таким образом, защитники природных ресурсов и лица, принимающие решения, должны рассматривать охрану лесных массивов как способ расширения или объединения существующих запасов или создания совершенно новых заповедников.

Альтернативный подход (разработка способов сделать плантации и пахотные земли, более гостеприимные для биоразнообразия), имеет меньше перспектив. Существует мало доказательств того, что шаги, предпринятые для того, чтобы сделать плантации масличных пальм «более экологичными», приносят значительные выгоды с точки зрения сохранения биоразнообразия [17, 28, 58] (хотя необходимы дополнительные исследования по этой теме). Это говорит о том, что надлежащие меры по снижению потерь лесов из-за масличной пальмы должны быть направлены на сохранение биоразнообразия и другие меры за пределами площадки, а не на улучшение самих плантаций.

По сравнению с масличной пальмой, лесопосадки могут предложить больший потенциал для улучшения, поскольку исследования показали, что могут быть предприняты шаги для значительного увеличения биоразнообразия в них. Степень, в которой потребители будут готовы платить надбавки, необходимые для поддержания этих «зеленых» операций, остается открытым вопросом [59], но есть свидетельства того, что давление потребителей на основных покупателей товаров способствовало увеличению спроса на сертифицированные продукты. , Стратегическое размещение лесопосадок вместо масличной пальмы вокруг парков и других лесных районов должно поощряться и даже поддерживаться в финансовом отношении.

Постоянные кампании неправительственных организаций, нацеленные на крупных товаропроизводителей, также привели к нескольким заметным успехам, в том числе недавнему объявлению Asia Pulp and Paper, промышленного гиганта, об обязательстве закупать сырье только с лесопосадок, а также прекратить переработку торфяников. [60].

Поскольку высокие показатели переустройства торфяников и низинных лесов связаны с более высокой частотой пожаров в Сандаленде (и, вероятно, в других местах в Юго-Восточной Азии), более строгое соблюдение законов и нормативных актов, направленных на снижение риска лесных пожаров, или использование стимулов для повышения качества методы управления могут иметь большое значение для снижения этой угрозы [61]. Учитывая, что в экстремальные годы дикие пожары могут влиять на здоровье и благополучие людей далеко за пределами страны происхождения, предотвращение пожаров в Юго-Восточной Азии следует рассматривать как международную проблему; Многие страны заинтересованы как в экономическом, так и в социальном плане в решении этой проблемы. Международное давление может помочь преодолеть местное или национальное сопротивление реформам землеустройства.

Заключительные замечания

Спустя почти десять лет после призыва Содхи и его коллег к оружию [1] у нас есть более глубокое понимание множества экологических и экономических проблем, лежащих в основе продолжающегося кризиса биоразнообразия в Юго-Восточной Азии. Это кризис, в значительной степени обусловленный превращением лесов в пахотные земли, особенно масличные пальмы и каучук. (Выборочные рубки представляют меньшую угрозу, в основном потому, что большинство, но не все виды, обнаруженные в первичных лесах, по-видимому, могут сохраняться в лесозаготовках.) Кроме того, этот кризис еще более затрудняет его решение. рентабельность как заготовки, так и выращивания масличной пальмы. Однако, несмотря на эти проблемы, жизнеспособные варианты политики, основанные на разумной науке и хорошей экономике, постепенно становятся в центре внимания и, в некоторых случаях, реализуются. Они включают сохранение вырубленных лесов как экономически эффективный способ расширения сети охраняемых районов в регионе; выявление и нацеливание для защиты тех лесов, которые не подходят для рубки или выращивания масличных пальм; и мобилизации общественного давления на то, чтобы крупные многонациональные покупатели пальмового масла, резины и бумажных изделий покупали свои материалы у компаний, которые соглашаются не очищать леса для новых плантаций. Хотя перспективы биологического разнообразия в Юго-Восточной Азии далека от оптимистичной, мы с осторожностью надеемся, что предсказанное бедствие не должно стать реальностью.

 

 


Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!