Дополнительность номотетики и идиографии
Словом, либо надо характеризовать исследуемое множество как некое качественное целое, как систему (при этом каждый элемент описывается не своими признаками, а местом в системе – тезис Любищева), либо описывать детально (в том числе метрически) отдельные элементы и мириться с тем, что свойства разных элементов выступают друг относительно друга как случайности. Можно уточнить мысль Любищева специально в аспекте анализа разнообразия: то, что достоверно с одной позиции исследования, может быть сомнительным, т. е. в некотором смысле случайным, с другой (дополнительной по Бору) позиции. Неточность процедуры познания неизбежна уже по той причине, что даже исчерпывающее теоретическое описание, проведенное с одной позиции, окажется набором более или менее случайных фактов с какой-то другой.
Рассмотрим любое частное утверждение, хотя бы, например: "этот стол – деревянный". Фраза – чисто идиографическая (т.е. указывает на частный конкретный факт), но несет в себе в свернутом виде мощную номотетическую (т.е. выражаемую правилом) информацию. Ведь слово "стол" – символ принадлежности к некоторому абстрактному множеству столов, указание на номотетику. Еще мощнее свертка информации в слове "деревянный", которое указывает на все предметы, сделанные из дерева, причем дерево может быть любое; т. е. проведена еще и свертка по всем видам деревьев, тогда как, например, слово "дуб" уже означает свертку по всем видам и экземплярам, принадлежащим к данному роду. Но более всех абстрактно слово "этот", формализующее не предметы или их качества, а отношение их к говорящему. Оказывается, идиографический факт формулируется как пересечение номотетик.
|
|
|
Отметив это, можно перейти к вопросу о том, что номотетично, а что идиографично в той или другой научной дисциплине. Это зависит от позиции исследователя, целей, которые он ставит, и средств, которыми он располагает. Так, для математика "Курс геометрии" – номотетический текст, а "Курс практической систематики высших растений" – сугубо идиографический, и мало кто замечает, что для ботаника ситуация прямо противоположна. Действительно, геометрия для него, если только он не увлекается математикой, – набор теорем, которые нельзя усвоить иначе, чем заучив их, и наличие доказательств не упорядочивает для него текст, но только загромождает (надо заучивать еще и их); наоборот, инструкции "Практической систематики" упорядочивают для него море растений, стоящее перед глазами, дают метод свернуть необозримое множество признаков в компактное множество диагнозов. Словом, номотетично то множество, в котором данный исследователь видит номотетику.
|
|
|
Номотетико-идиографический анализ завершал в книге [Чайковский, 1990] выявление семи типов случайности. Кроме этих семи типов, есть и другие способы группировать случайные явления – например, по наличию или отсутствию устойчивых частот (см. гл. 7). Прежде чем заняться остальными способами, следует сказать о попытках модифицировать саму данную семерку.
Новое в выявлении типов случайностей
Несмотря на общее небрежение ученых к теме случайности, все-таки можно найти в литературе кое-что новое. 10 лет назад Шейнин упорядочил те случайности, какие нашел у Пуанкаре. Это оказались: (1) неустойчивость движения, (2) "результат запутанных (complicated) причин", (3) "результат слабых причин, ведущих к малым эффектам" и (4) "пересечение цепей событий" [Sheynin, 1991].
На самом деле у Пуанкаре можно найти, кроме этих, и другие типы случайности: например, он указывал на (5) случайность как уникальность: "Самый большой случай – это рождение какого-нибудь великого человека" [Пуанкаре, 1999, c. 22].
Но нам интереснее тип (3): "слабые причины, ведущие к малым эффектам" требуют особого рассмотрения, поскольку для авторов, мыслящих в рамках третьей ПМ, они являют собой основу понимания гауссовости (см. гл. 3). Существенно, что случайность типа (3) мыслится у Пуанкаре всегда как вероятностная (и даже как гауссова), тогда как о его "запутанных причинах" этого не утверждается.
|
|
|
Как сказано в главе 5, есть более общее и более очевидное (чем статистическое) толкование широкой распространенности нормального распределения, а именно, системное, основанное на его симметрии и экстремальности. К тому же не стоит переоценивать обычность гауссоиды в реальных явлениях – часто ее додумывают по традиции (чисто статистической).
Словом, тип (А) оказался (чего я прежде не замечал) состоящим из двух разноплановых подтипов. Первый – запутанность, т.е. случайность по Вигнеру, а второй – случайность, вызванная сложением малых воздействий. Но выделять их в отдельные типы вряд ли следует, ибо при этом была бы утеряна их общность – оба являют собой нечто непонятое, а возможно и недоступное пониманию.
Тут пора сказать о единственном известном мне отклике на семерку (А) – (Ж) – он содержится в книге методолога Н.Ф. Овчинникова [1996]. Из его критики видно, что и другие типы в действительности неоднозначны.
|
|
|
Николай Федорович не склонен выделять относительность знания в особый тип случайности: "Трудно согласиться с тем, что идиографичность и номотетичность, иначе говоря, описательная и собственно теоретическая часть науки... зависят от позиции исследователя – то, что для математика номотетично, то, скажем, для ботаника идиографично, и наоборот. Я полагаю, что идиографичность и номотетичность – это особенности научной теории и составляют предмет методологического исследования, существующего вне исследователя" [Овчинников, 1996, c. 134]. Очевидно, автор хотел сказать не "существующего", а "существующий".
Не спорю – предмет исследования лежит вне исследователя. Однако у меня шла речь об исследовании конкретного материала учеными-практиками, не помышляющими о методологии. То, чего они не хотят знать, для них случайно по Вигнеру; а для методолога то же самое неслучайно. Так что оснований отрицать случайность типа (Д) пока не вижу.
Сам Овчинников делит случайности всего на две группы – имманентную (ту, что внутренне присуща явлению, беспричинна) и субъективную (ту, что "обусловлена нашим неполным знанием детерминированных процессов"): <<А в сущности – пишет Овчинников, – можно считать, что существует только один тип случайного события – это событие, не имеющее причины, "имманентное", как назвал его Ю.В. Чайковский. Основание для усмотрения такого типа случайных событий – это, как писал еще Лукреций Кар, так называемый "клинамен". Иначе говоря, событие, нарушающее строго детерминистическое поведение природных процессов>> [Овчинников, 1996, c. 135].
Здесь кое с чем придется спорить. Слов нет, каждый может называть случайностью то, что ему нравится. Конечно, имманентная случайность явным образом противостоит всем остальным типам, которые поэтому часто объединяют термином "псевдослучайность", что и сделано (за вычетом типов (Д) и (Ж)) в моей "Диатропике".
Если классифицировать только явления (а не мнения и не понятия), то прежде всего хочется разделить случайности на два "царства" – псевдослучайные (где случайность порождается не самим явлением, а способом его познания или его взаимодействием с другими явлениями) и имманентно случайные. Те и другие могут быть как материальными, так и идеальными. Однако Овчинников противопоставил имманентной случайности субъективную, т.е. явлению – мнение, а это вряд ли может привести к работоспособной классификации.
Мне остается заметить, что субъективная случайность не всегда связана с незнанием. Согласно пословице "чужая душа – потёмки", мы обычно не можем сказать, почему другой человек поступил не так, как мы полагаем правильным. Если, например, он поступил себе во вред по незнанию, то налицо псевдослучайность, но если – по своему сознательному усмотрению, отличному от нашего, то налицо его свободный выбор, выступающий для нас как случайность. И дело отнюдь не в знании — он может, зная то же, что и мы, иначе взвешивать "за" и "против", и даже менять их местами. Впрочем, субъективный аспект выходит за рамки нашей темы.
Наоборот, прямо к теме относится желание моего почтенного критика ограничить имманентную случайность "клинаменом" Эпикура – Лукреция, о котором мы говорили в главе 1. Это давняя, идущая от Гаусса и прокламированная Пуанкаре позиция – что суть стохастичности коренится в возмущениях. В предыдущих главах показано, что есть и другие источники случайности – прежде всего, устройство вещественного числа (ситэ Мандельброта, случайность по Ламберту) и неизмеримость, связанная со свободным выбором. Тем самым, псевдослучайность не обязательно связана с субъективностью.
И мне было приятно прочесть, как Чендов [1974, c. 95] вспоминал слова Пуанкаре (1907 г.): "Что касается явлений, которые... представляются случайными, а в общей связи предсказываются исчислением вероятностей, то ясно, что эти представления не перестанут быть верными и в тот день, когда мы лучше узнаем закон этих явлений". Это значит, что нам приходится обращаться с подлинными случайностями и псевдослучайностями одинаково, если для них работает единый аппарат.
В связи с этим весьма ценно то замечание Овчинникова, что произвольный выбор можно отнести к случайности как непонятой закономерности. Хотя в общем виде это утверждение не всегда верно (о чем сказано выше), но мне действительно следовало обратить внимание на то, что многие явления случайны сразу в нескольких смыслах.
Что касается самой дихотомии имманентная случайность – псевдослучайность, то она лишь кажется простой, тогда как проведение ее на практике затруднительно и даже не всегда возможно. Приведу примеры.
Радиоактивный распад мыслится нынешней физикой как имманентно случайный. Наоборот, всякая последовательность знаков конструктивного числа является не более чем псевдослучайной, о чем мы выше говорили. Принадлежа противоположным "царствам", с точки зрения возможностей и удобств вероятностного описания два эти типа случайностей почти идентичны и практически далеко не всегда различимы. В частности, по таблице случайных чисел нельзя в общем случае сказать, как она получена – случайным механизмом или псевдослучайным.
С другой стороны, развитие науки может, как уже говорилось, выявить зависимость распада атома от его среды, и это переведет распад в другое "царство". То же в принципе возможно в отношении любого материального явления. Другое дело – явления математического мира – они могут быть имманентно случайны по определению. Таково неконструктивное число. Именно этот пример убеждает, что об имманентной случайности имеет смысл говорить, однако ни одного неконструктивного числа мы не знаем и никогда не узнаем.
Третьим и самым ярким примером является обсуждавшийся нами ранее парадокс Ламберта , демонстрирующий, что один и тот же феномен может принадлежать сразу обоим "царствам". В нынешних понятиях парадокс состоит в том, что конструктивное иррациональное число неслучайно в одном смысле (каждый его знак вычислим) и случайно в другом (порождает бесконечную последовательность, по которой нельзя угадать еще не вычисленные знаки). То же являет собой феномен странного аттрактора.
В силу сказанного, мы будем пользоваться прежней семеркой (А) – (Ж), но оговорим, что к одному типу могут принадлежать явления совсем разной природы и различного поведения, а одно явление может быть отнесено к разным типам. Следовательно, семерка полезна для ориентации в мире случайностей, однако, как и набор апорий, не дает однозначной классификации случайностей. Не думаю, что такая классификация случайностей, проводимая по их природе, вообще возможна.
Зато можно определенно сказать, что случайные явления допускают различные способы группировки по их проявлению или способу описания. Их можно делить 1) на обладающие вероятностью (как устойчивой частотой) и не обладающие; 2) на в принципе не имеющие причины (имманентно случайные) и могущие ее в принципе иметь (если факт наличия причины известен, то явление называется псевдослучайным, даже если сама причина пока неизвестна); 3) на связанные с чьей-то мыслью (субъективные) и не связанные (текущие объективно). Известные нам на сегодня примеры имманентной случайности все являются вероятностными и объективными, а в остальном одно и то же явление может принадлежать разным парам.
Надеюсь, что в будущем появится лучшая классификация случайностей, пока же добавлю еще один способ ориентироваться в мире случайного. Речь идет о ступенях случайности [Чайковский, 1996a].
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 357; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!