Глава 8. Случайность и разнообразие
В начале главы 6 было сказано про случайность по Вигнеру (вынесение сложного в качестве случайного за рамки анализа). Она господствовала в физике, но такой путь на сегодня оказался тупиковым. Даже физика, более других наук гордившаяся общими принципами, всё более увязает в разнообразии изучаемых ею явлений. Вообще же, всякая наука начинается с упорядочения некоторых данных, до этого казавшихся хаотическими, а наука о разнообразии (диатропика – см. [Чайковский, 1990]) ставит целью упорядочить сами эти процедуры частных упорядочений, в ходе которых из случайного выявляется закономерное.
Кстати, бытует мнение, что химия – отрасль физики, но оно в корне неверно: у них разные предметы исследования. Если физика всячески уклоняется от анализа разнообразия, то предмет химии – прежде всего разнообразие веществ. Именно в химии родилась идея гомологических рядов изменчивости, перешедшая в конце XIX века в биологию и ставшая основой при поиске закономерностей разнообразия. Эволюционист Эдвард Коп, совершивший этот переход, прямо проводил параллель между биологией и химией: "У американского палеонтолога Копа [Cope, 1896] в его рассуждениях об особенных путях эволюции родов и видов выдвинута идея гомологичных рядов на основе параллелизма изменчивости. Среди высших групп животных, по его мнению, можно установить ряд "гомологов" по по тому же принципу, как для спиртов и их производных" [Вавилов, 1987, c. 93]. Кстати, понятие "ряд" – исходное в диатропике. К рядам Копа – Вавилова мы обратимся в главе 8.
|
|
|
Если начинать с истоков, то полезно замечание Якиры, что для Лейбница "существует много степеней и фактически много видов вероятности", так что следует аккуратно обдумывать (peser), какая когда имеет место [Yakira, 1989, c. 120]. Если уточнить, что в таких суждениях речь всегда идет о градации не вероятностей, а случайностей, то замечание Якиры нам полезно: в который уже раз мы видим в Лейбнице основателя как диатропики, так и алеатики. Очевидно, кроме того, что случайности надо как-то классифицировать. И не беда, если первые попытки будут так же фрагментарны, как "гомологические ряды" химии и биологии.
Типы случайных явлений
Во Введении было сказано про апории случайности. Методом апорий Любищев [1982, c. 133] определял самые сложные понятия – например, понятие эволюции, и перечисленные мной 12 апорий случайности являют собой попытку обрисовать случайность, но вовсе не классификацию случайностей. Позже, в книге [Чайковский, 1990, гл. 3], приведено 7 типов случайности, т.е. попытка классификации:
(А) непонятая или неизвестная закономерность. Спектр таких явлений очень широк – от детских стишков-считалок (где закономерность не видна только малышам) до последовательности знаков иррационального конструктивного числа (где закономерность вообще нельзя установить изучением самой последовательности, но закономерность есть – алгоритм вычисления). Вспомнив реплику Леви-Брюля (начало Введения), что для первобытных людей нет ничего случайного, легко увидеть, что вся история алеатики есть, в некотором смысле, совокупность попыток понять, какова роль типа (А) и есть ли иные типы случайности. Многие из пишущих во все времена были (вслед за Демокритом) уверены что иных типов нет. Хотя Шейнин [1988, c. 23] декларировал: "Отрицание случайности... заслуженно забыто", но это не так – сторонников этой архаичной позиции можно встретить до сих пор. Позиция их чисто эмоциональна;
|
|
|
(Б) скрещение несогласованных процессов. Еще Аристотель выделял этот тип и приводил пример случайной встречи знакомого на улице, когда ни один из участников не слонялся по улицам без определенного дела. Отличие от типа (А) не всем очевидно, поэтому замечу: пример Аристотеля действительно можно трактовать как неизвестную закономерность (если я узнаю планы знакомого, встреча с ним будет неслучайной), но этим тип (Б) отнюдь не исчерпывается – два и более причинных ряда могут быть известны, и все-таки несогласованность их может определять суть дела. Таковы случайность движения молекул газа и случайность мутаций: никакой прогресс знаний не заставит отказаться от случайностного описания первого и некоторых аспектов второго (см. гл. 9). Вообще, несоответствие целей всегда в некотором смысле выступает как случайность. Подробнее см. [Чайковский, 1990, c. 69];
|
|
|
(В) уникальность. Этот тип случайности трудно идентифицировать потому, что, не располагая повторностью, нельзя различить апории. Например, случайностью мы называем то, что может не повториться при воспроизведении прежних условий, тогда как богословы называют чудом то, что не может повториться при тех же условиях. Такое различие за один раз не выявляется (поэтому и вопрос "случайно ли происхождение жизни?" не получит ответа, пока не будет обнаружена или воспроизведена еще хотя бы одна жизнь). Тип (В) важен для понимания разнообразия явлений, поскольку оно, как правило, уникально: хотя сами объекты появляются и исчезают многократно, но их разнообразие при этом не повторяется, а лишь полнее разворачивается – ни планета, ни вид организмов, ни язык, ни поэт не появляется дважды. Поппер [1983, c. 418 и далее] применил к анализу уникальности свою концепцию предрасположенности, но его мысль осталась мне непонятна;
|
|
|
(Г) неустойчивость движения. Как мы видели в предыдущих главах, данный тип вызван нерегулярностью отображения множества начальных точек движения во множество конечных. Некоторые отказывают типу (Г) в самостоятельном статусе, считая его комбинацией предыдущих, однако эта позиция ограниченна, что стало очевидным с рождением теории странных аттракторов. Легко видеть, что тип (Г) так же лежит в основе концепции естественного отбора, как тип (Б) – в основе концепции ненаправленной изменчивости (см. гл. 9);
(Д) относительность знания. Она, строго говоря, не относится к случайности как природному явлению, но для разграничения полей деятельности надо тут о ней сказать тоже. Об относительности знания говорят в разных смыслах. Иоганн Кеплер в 1595 г. писал, что истинное "заключение, выведенное из ложных посылок, является случайным; а его внутренняя ложность немедленно обнаруживается, как только его применяют к иному объекту, чем тот, для которого оно было выведено" [Kepler, 1938, с. 15]. Именно для того, чтобы преодолеть эту случайность по Кеплеру, полезно исследовать не отдельные факты, а их ряды, что и делает диатропика [Чайковский, 1990].
Другой смысл относительности знания связан с принципом дополнительности. Первая формулировка принципа – в форме соотношения неопределенностей Гейзенберга – прямо связала случайность с относительностью знания. Затем Бор, истолковав неопределенность как частный случай дополнительности и придав последней общефилософскую интерпретацию, отмечал возникновение взаимодополнительных пар (аспектов) в самых разных областях знания. Такова взаимодополнительность точек зрения, терминологий, наук, культур и т. д. [Алексеев, 1978].
Тогда же Любищев, развивая концепцию пробабилизма (см. с. 33, 39, 228), писал, что в процессе познания метрическая точность достигается в ущерб общности (достоверности) знания об объекте и наоборот. Так, всем известен тезис Дарвина, согласно которому эволюцию движет естественный отбор. В нем никто не сомневается, если понимать его в самом общем смысле – как апробацию на жизнеспособность, которой среда подвергает организмы. В таком виде тезис многих не удовлетворяет своей расплывчатостью, но оказывается, что уточнить его можно только ценой уменьшения достоверности (отсюда и бесчисленные споры о роли отбора в эволюции); наконец, если описать феномен отбора математически точно, то такое описание нельзя будет приложить ни к одному природному процессу, поскольку оно оперирует с немногими наугад взятыми параметрами организма так, словно они – единственные существенные для его судьбы свойства [Чайковский, 1985]. Словом, закономерное с одной точки зрения может быть случайно с другой, и никуда от этого не деться;
(Е) имманентная случайность, т.е. случайность, внутренне присущая данному объекту (явлению). Если во всех случайностях типов А-Д оставалась хотя бы абстрактная возможность видеть псевдослучайность, то в некоторых явлениях современное научное мировоззрение такой надежды нам не оставляет, и приходится говорить об имманентной случайности. Как математическое понятие она существует безусловно: приходится признать имманентно случайной последовательность знаков любого неконструктивного числа (см. п. 6-6). Оказывается, что почти все действительные числа неконструктивны, и если рассматривать этот математический факт как модель реальности, то возникает мысль о преобладании в природе имманентно случайных процессов над детерминированными и псевдослучайными.
Однако всякий конкретный пример случайности может быть, в принципе, с развитием знаний, отнесен к одному из типов псевдослучайности: даже радиоактивный распад, обычно приводимый в качестве примера чисто самопроизвольного (а потому имманентного объекту) процесса, демонстрирует некоторую управляемость (нейтрон, например, быстро распадается вне ядра). Поэтому вопрос об имманентности случайности оказывается на деле связанным с вопросом об относительности знания.
Если вы объявили какое-то явление имманентно случайным, то вас может опровергнуть любой, кто укажет в нем закономерность, вами не замеченную. Даже для простейших множеств – числовых последовательностей – нет способа практически установить, что они случайны. Например, последовательность знаков числа "пи" случайна в том смысле, что ни один статистический критерий не поможет предсказать (хотя бы в вероятностном смысле) (n+1)-й знак по n предшествующим знакам. Статистик вправе назвать эту последовательность случайной, но это – случайность типа А и только, ибо любой знак числа "пи" вычисляется;
(Ж) произвольный выбор. Он рассмотрен ранее, в п. 7-6, и здесь остается добавить, что случайностью естественно назвать всякий выбор элемента (или ряда элементов) из какого-то множества, если наблюдатель не может характеризовать этот выбор в однозначных терминах. Другими словами, случайность разнообразия можно характеризовать как такой взгляд на него, при котором мы отказываемся исчерпывающе характеризовать отдельные объекты, но можем, хотя бы в принципе, характеризовать их множество. Подробнее см. [Чайковский, 1990, c. 73].
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 228; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!