Компенсация и психологическая устойчивость

 

Глава одиннадцатая

Компенсация

 

Способность справляться с тревогой важна для самореализации человека и для покорения окружающего мира… Самореализация возможна лишь за счет движения вперед вопреки подобным потрясениям. А значит, у тревожности имеется конструктивная польза.

Курт Гольдштейн. Природа человека в свете психопатологии (Human Nature in the Light of Psychopathology, 1940)

 

С 10-летнего возраста я в течение 25 лет раз или два в неделю посещал своего постоянного психиатра. Именно доктор Л. проводил тест Роршаха, когда родители привезли меня, 10-летнего, в больницу Маклина с комплексной фобией. В начале 1980‑х гг., когда я начал ходить к нему на сеансы, ему было под 50 – высокий, худой, лысеющий, с типичной для психоаналитика-фрейдиста бородкой. За последующие годы борода несколько раз пропадала, потом отращивалась снова, а волосы редели, превращаясь из каштановых в пегие, а затем в седые. Его кабинет переезжал из одного района (где доктор Л. жил с первой женой) в другой (где он жил со второй женой), потом в третий (где он снимал помещение на двоих с окулистом), потом в четвертый (где в соответствии с постепенным уклоном в нетрадиционную медицину он делил приемную с массажистом и электротерапевтом), и, наконец, в последний раз я приезжал к нему на океанское побережье, на полуостров Кейп-Код (где он снова принимал пациентов на дому).

Учившийся в Гарварде в 1950‑х – начале 1960‑х гг., доктор Л. начал карьеру на закате «золотого века» психоанализа, когда в психологии еще господствовал фрейдизм. Когда к нему попал я, он, оперируя такими фрейдистскими концепциями, как невроз, подавление, эдипов комплекс и перенос, одновременно применял и медикаментозное лечение. На наших первых сеансах в начале 1980‑х гг. использовалось много тестов Роршаха, спонтанных ассоциаций и разборов моих самых ранних воспоминаний. На последних сеансах в середине 2000‑х гг. мы занимались в основном ролевыми играми и «энергетической терапией», а кроме того, в эти же годы он активно уговаривал меня записаться на некую программу йоги, руководители которой сейчас отбиваются в федеральном суде от обвинений в организации секты.

Вот примеры того, чем мы занимались на сеансах, длившихся больше четверти века: рассматривали книги с картинками (1981 г.), играли в нарды (1982–1985 гг.), метали дротики (1985–1988 гг.), спорадически экспериментировали с разными передовыми психотерапевтическими методами все более и более эзотерического толка – гипнозом, облегченной коммуникацией, десенсибилизацией и переработкой движениями глаз (нужно скашивать глаза влево-вправо, мысленно переживая психотравмирующее событие), исцелением внутреннего ребенка, энергетической терапией и системной семейной терапией субличностей (1988–2004 гг.). На мне, похоже, оттачивались (или опробовались) все новые веяния психотерапии и психофармакологии.

Несколько лет назад, начиная собирать материал для данной книги, я решил разыскать доктора Л. и взять у него интервью. Пусть ему и не удалось избавить меня от страхов, но кто поможет мне разобраться со своей тревожностью, как не тот, кто столько лет меня лечил? Я написал ему, рассказал, над чем работаю, и спросил, не согласится ли он побеседовать о наших многолетних сеансах и поднять старые истории болезни. Он ответил, что моих историй болезни у него не сохранилось, но побеседовать он будет рад. И вот холодным ноябрьским днем я прикатил из Бостона через весь Кейп-Код в Провинстаун, промозглый и безлюдный, как и положено в межсезонье. С нашей последней встречи с доктором Л. прошло больше пяти лет, и я (разумеется) волновался, как все сложится теперь. Чтобы сохранить журналистскую дистанцию и не начать по привычке изливать ему душу (все-таки 25 лет он был для меня кем-то вроде второго отца), я принял таблетку ксанакса и подумал, не заскочить ли в магазин за успокоительной дозой водки[583]. К дому доктора Л. я подъехал во второй половине дня.

Он помахал мне рукой с веранды и жестом пригласил в кабинет, где тепло, хоть и несколько настороженно меня приветствовал – подозреваю, опасался, что я собираю доказательства для последующей подачи в суд за некомпетентное лечение. (Его ответы на мои электронные письма – про встречу, про историю болезни и так далее – показались мне очень продуманными и взвешенными, как будто писались под диктовку юриста.) Ему было уже под 80, но выглядел он бодро, моложе своих лет. Я рассказал ему, как жил и чем занимался те годы, что мы не виделись, а потом мы стали обсуждать мою тревожность.

Помнит ли он, каким я был, когда меня только начали возить в психиатрическую клинику два с лишним десятилетия назад? «Помню довольно отчетливо, – ответил он. – Ты был очень нервным ребенком».

Я поинтересовался насчет эметофобии, которая к моим 10 годам уже проявлялась достаточно сильно. «Тебе казалось, что от рвоты тебя разорвет в клочья, – вспомнил он. – Родители тебя не переубедили, и ты сросся с этой фобией».

Помнит ли он, как вместе с коллегами в клинике анализировал мой тест Роршаха? Некоторое время назад я обратился в архив больницы Маклина с просьбой найти историю моего обследования, но эти документы несколько лет назад вывезли из здания, и проследить их дальнейшую судьбу никто не смог. Мне удалось выудить из памяти лишь картинку, напоминающую раненую летучую мышь с изорванными крыльями, которая не может вырваться из пещеры. «Скорее всего, это как-то связано с ощущением, что тебя бросают или чересчур опекают, – прокомментировал доктор Л. – Неуверенность в безопасности и чувство огромной уязвимости».

Я спросил, что, по его мнению, вызывало это ощущение уязвимости.

«Там был целый набор факторов. Родительские недостатки, в частности, как нам известно».

Он заговорил о моем отце, которого знал очень хорошо, поскольку консультировал его, когда мама ушла от отца к старшему партнеру юридической фирмы, в которой работала[584]. «Когда ты был маленьким, у твоего отца был очень силен „знающий“ – то есть склонная к осуждению часть сознания. Он отличался большой нетерпимостью к тревожному поведению. Твои тревоги его бесили. У него отсутствовала эмпатия. Когда ты впадал в тревогу, он осуждал тебя и хотел срочно исправить положение. Он не мог помочь тебе переждать приступ и не мог тебя утешить. – Доктор Л. помолчал. – Он и себя не мог утешить. Собственную тревогу он тоже осуждал, считая тревожность слабостью. И от этого злился»[585].

А мама?

«Она слишком сильно тревожилась сама и поэтому не могла быть тебе подмогой в борьбе с тревожностью. Она всю свою жизнь подчинила избеганию страхов, и поэтому, когда ты впадал в тревогу, она впадала в тревогу вместе с тобой. В такой детско-родительской связке ребенок перенимает тревожность взрослого, не понимая, откуда эта тревожность берется. Ее страхи стали твоими, ты не мог с ними справиться, а она не могла тебе помочь».

«А еще у тебя были сложности с "удержанием объекта", – продолжил он. – Ты не мог удержать мысленный образ родителей. Разлука порождала у тебя фундаментальное сомнение – вдруг они тебя бросили навсегда. Твои родители никак не могли остепениться наконец и избавить тебя от этих сомнений»[586].

По мнению доктора Л., сепарационную тревожность усугубляла гиперопека со стороны моей матери. «Она подавала тебе сигналы: "Ты не справишься – не рискуй, иначе захлебнешься тревогой"».

Я замечаю, что доктор Л. объясняет мою тревожность в основном психодинамическими причинами, взаимоотношениями с родителями. Но ведь современные исследования показывают, что предрасположенность к тревожности имеет в основном генетическую природу. Взять хотя бы работы Джерома Кагана, посвященные взаимосвязи генов и темперамента, темперамента и тревожности, – разве из них не следует, что тревожный характер заложен в геноме?

«Да, может быть, этот самый "заторможенный темперамент" усугубил ситуацию, – ответил доктор Л. – Но, на мой взгляд, даже не будь у тебя этого генетически заложенного темперамента, проблемы все равно возникли бы – в силу характера твоей матери. Ни она, ни отец не могли дать тебе необходимого. И сам себя успокоить ты не мог».

«Да, – продолжил он, – твои нейрохимические проблемы по многим признакам имеют генетическую природу. И характер твоей матери плохо сочетался с твоим генетическим темпераментом. Однако генетическая предрасположенность к болезни не обязательно обрекает на болезнь. Генетики говорят: "Проанализируем гены и отыщем, где проблема". Нет! Это не так! Даже раку груди иногда требуется внешний фактор – например, питание, – чтобы генетическая предрасположенность переросла в болезнь».

Я замечаю, что лекарства – ксанакс, клонопин, селекса, алкоголь – успокаивают меня куда эффективнее, чем родители, сам доктор Л. и мои собственные волевые усилия (в чем бы они ни заключались). Не значит ли это, что моя тревожность имеет скорее медицинскую природу, чем психологическую, несмотря на все недостатки моих родителей? Что корни тревожности нужно искать в организме, в физиологии мозга, а не в бестелесном сознании или психике и что проблема идет от тела к мозгу и сознанию, а не просачивается из сознания в мозг и тело?

«Ложная дихотомия!» – заявил доктор Л. с жаром и, встав, снял с полки «Ошибку Декарта». Ее автор, нейрофизиолог Антонио Дамасио, объясняет, что Декарт ошибался, противопоставляя сознание и тело. Дихотомия тело – сознание на самом деле не дихотомия. Тело служит почвой для сознания, сознание пропитывает тело, они неразделимы. «Неокортикальная функция – то есть сознание – делает нас теми, кто мы есть. – Такова в изложении доктора Л. Основная мысль Дамасио. – Но лимбическая система, автономная и бессознательная, может играть здесь не меньшую, а то и большую роль. Неокортекс не способен принять решение без участия эмоциональной системы».

В качестве иллюстрации нераздельности сознания и тела доктор Л. сослался на психотравмы. (Он тогда недавно вернулся из Шри-Ланки, где обучал психотерапевтов работать с жертвами цунами 2004 г.) Переживания, вызванные трагедией или жестоким обращением, объяснял он, оставляют отпечаток на теле, буквально «вплетаются в ткань организма».

«Вспомните жертв холокоста. Излишняя тревожность, измеримая на физиологическом уровне, проявляется даже у их внуков. У них больше триггеров тревоги. Они сильнее обычного человека реагируют на кадры с жертвами насилия в Сомали». И это происходит, сказал доктор Л., не только у детей тех, кто пережил холокост, но и у внуков, и даже правнуков. «Что-то такое они впитывают из пережитого отцами и даже дедами. Сами они психологическую травму не получали, однако она им аукается». (Я вспоминаю об одержимости моего отца холокостом, о громоздящихся стопкой на прикроватной тумбочке книгах про нацистов, о бесконечных просмотрах документальных фильмов про Вторую мировую. Его родители бежали из Германии еще до холокоста, как и почти вся родня, однако дядей и деда забили насмерть в «Хрустальную ночь».)

Я поинтересовался у доктора Л., какие изменения произошли в психиатрии почти за полвека его карьеры, особенно в том, что касается причин и лечения тревожности.

«Фрейдисты ставили во главу угла "инсайт". Якобы, если удастся проникнуть в свой невроз, его можно будет обуздать. Как бы не так!»

Сейчас основные методы доктора Л. кому-то покажутся передовыми и высокотехнологичными, а кому-то, наоборот, эзотерическими и нелепыми: например, десенсибилизация и переработка движениями глаз; системная семейная терапия субличностей, основанная на работах психиатра Ричарда Шварца (пациента обучают брать под контроль «самости» многочисленные части своей личности и налаживать отношения с ранимым внутренним ребенком. Мне в последние визиты к доктору Л. тоже приходилось скакать со стула на стул по всему кабинету, высказываясь от лица разных «ипостасей» и «я» и обращаясь к своему внутреннему ребенку.)

«Прежде мы рассматривали аффективные и личностные расстройства как единое целое, – продолжал доктор Л. – Теперь же мы понимаем, что личность делится на части, у каждой из которых собственный набор представлений и ценностей». Ключ к лечению, говорит он, в том, чтобы помочь пациенту постичь множественные аспекты своей личности и взять под контроль те, которые несут в себе психотравму или страхи.

«Теперь мы гораздо больше знаем о нейромеханике тревожности. Иногда необходимо прибегать к медикаментам. Однако новая, передовая психиатрия тоже воздействует на химию мозга ничуть не хуже лекарств».

– Моя нейромеханика – это приговор? – спросил я. – Двадцать пять лет я ходил к вам, потом обращался к другим врачам, перепробовал уйму разных методов лечения. И вот середина жизни позади, а мои хронические, зачастую парализующие, страхи по-прежнему со мной.

– Нет, не приговор, – ответил доктор Л. – Мы уже достаточно знаем о нейропластичности, чтобы понимать: нейронные сети постоянно растут. И заложенную программу всегда можно изменить.

 

Даже если полностью побороть тревожность не удастся, я вижу теперь, что в ней может быть своя польза.

История знает немало примеров сочетания тревожности с творческим гением. Литературный дар Эмили Дикинсон, в частности, был неразрывно связан с ее страхами. (Она совсем не выходила из дома, а после 40 – даже за порог собственной комнаты.) Писательский талант Франца Кафки существовал рука об руку с невротической тонкостью душевной организации, как, разумеется, и у Вуди Аллена. Гарвардский психолог Джером Каган утверждает, что Томаса Элиота сделала великим поэтом именно тревожность и высокочувствительная физиология. Элиот был, как отмечает Каган, «робким, осторожным, ранимым ребенком», но благодаря поддержке родных, хорошему образованию и «необыкновенной чуткости к слову» Элиоту удалось «направить свой темперамент в нужное русло» и стать выдающимся поэтом[587].

Пожалуй, самым знаменитым из сумевших переплавить невротическую чувствительность в искусство был Марсель Пруст. Отец Марселя Адриан был врачом, специализировавшимся на нервных болезнях, и автором книги «Гигиена больного неврастенией». Ознакомившись с работой отца и трудами многих других ведущих специалистов по нервным расстройствам того времени, Пруст активно использовал почерпнутое оттуда в своих произведениях. Его тексты, как выразился один критик, «пропитаны лексикой нервных расстройств»[588]. Персонажи «В поисках утраченного времени» либо высказывают, либо воплощают (вслед за Аристотелем, упомянувшим об этом первым) идею, что искусство расцветает на почве нервных терзаний. У Пруста обостренное художественное чутье было непосредственно связано с нервной организацией. Высокое искусство требует высокой чувствительности[589].

Высокая чувствительность способна иногда порождать и высокую науку. По оценкам психолога из Калифорнийского университета в Дэвисе Дина Симонтона, который несколько десятилетий посвятил изучению психологии гениев, тревожность или депрессия (или то и другое сразу) имелась у трети выдающихся ученых[590]. Симонтон предполагает, что когнитивные или нейробиологические механизмы, вызывающие у некоторых предрасположенность к развитию тревожных расстройств, способны также усиливать творческое мышление, ведущее к концептуальным прорывам в науке. О том, что сэр Исаак Ньютон изобрел исчисление, стало известно лишь 10 лет спустя, поскольку ученый, измученный страхами и депрессией, никому о своем изобретении не сообщил. (И несколько лет не покидал дома из-за агорафобии.) Дарвин, возможно, так и не закончил бы работу над теорией эволюции, если бы тревожность не вынуждала его десятилетиями просиживать в четырех стенах. Научный путь Зигмунда Фрейда чуть не прервался в самом начале из-за невыносимых страхов и сомнений в себе, однако, сумев преодолеть их, он стал культовой фигурой и крупнейшим авторитетом для нескольких поколений психотерапевтов. Впоследствии, когда Фрейд уже был корифеем и научной величиной, он и его последователи пытались высечь в граните для потомков образ непоколебимо уверенного в себе мудреца. Однако из писем его молодости[591] образ складывается несколько другой[592].

Нет, тревожность сама по себе не сделает вас нобелевским лауреатом, поэтом или ученым. Но если обуздать свой тревожный темперамент, он может помочь вам в работе. Джером Каган, более 60 лет изучавший обладателей тревожного темперамента, считает, что тревожные сотрудники – ценные кадры. В качестве референтов он сам стал со временем нанимать исключительно обладателей высокочувствительных типов темперамента. «Они обязательны, они не делают ошибок, аккуратно собирают данные», – сообщал он в интервью The New York Times [593]. Они «добросовестны и почти маниакально дотошны». Пока их не захлестнет шквал тревожного расстройства, «беспокоящиеся, как правило, самые ответственные работники и самые заботливые друзья», – пишет Times . Наблюдения Кагана подтверждает и другое исследование. В 2012 г. психиатры из Медицинского центра Рочестерского университета обнаружили, что ответственно относящимся к работе невротикам свойственна повышенная вдумчивость, целеустремленность и организованность, а также умение планировать; как правило, это эффективные, «высокофункциональные» сотрудники, к тому же больше других заботящиеся о здоровье[594]. («Они склонны взвешивать последствия своих поступков, – говорит Николас Туриано, руководитель исследования. – Их уровень невротичности, помноженный на ответственность и обязательность, вряд ли даст им ввязаться в авантюру».) Опубликованное в 2013 г. в Academy of Management Journal исследование показало, что вклад невротиков в групповых проектах превышает ожидания менеджеров (тогда как вклад экстравертов оказывается ниже ожидаемого), причем по прошествии времени вклад невротиков оказывается еще ценнее[595]. Руководитель исследования Коринн Бендерски, адъюнкт-профессор Школы управления Андерсона при Калифорнийском университете, говорит, что, набирай она команду на групповой проект, «сейчас пригласила бы туда больше невротиков и меньше экстравертов, чем подсказывала интуиция»[596]. В 2005 г. ученые Университета Уэльса выпустили статью «Может ли невротик выйти победителем?», в которой утверждалось, что отличающиеся повышенной тревожностью финансовые менеджеры, как правило, управляют финансами лучше и эффективнее всех – если, конечно, к тревожности прилагается высокий IQ[597]. Сочетание ума и склонности к беспокойству, подытоживают ученые, дает наилучшие результаты[598].

К сожалению, при сочетании беспокойства с низким IQ прямая зависимость между тревожностью и результатами работы пропадает. Однако есть данные, что чрезмерное беспокойство само по себе коррелирует с высоким IQ. Доктор В. говорит, что страдающие тревожным расстройством – самые умные из его пациентов. (Особенно в этом плане отличаются, как показывает его опыт, тревожные юристы, поскольку умеют просчитывать не только хитросплетения юридических последствий, но и наихудшие исходы для себя лично.) Достоверность анекдотических рассказов доктора В. подтверждают последние научные данные. Ряд исследований показал, что зависимость действительно почти прямая: чем выше IQ, тем больше склонность к беспокойству; чем ниже IQ, тем склонность ниже. Согласно исследованию, опубликованному в 2012 г. в сборнике «Передовые рубежи эволюционной нейробиологии» (Frontiers in Evolutionary Neuroscience), высокие показатели IQ соотносятся с высоким уровнем беспокойства у обладателей диагноза «генерализованное тревожное расстройство»[599]. (Тревожные люди очень изобретательно просчитывают наихудшие сценарии событий.) Руководитель этого исследования Джереми Коплан считает тревожность адаптивным эволюционным механизмом, поскольку «непредвиденная опасность может возникнуть в любой момент». И если такая опасность возникнет, у тревожного человека в силу большей к ней готовности повышаются шансы уцелеть. Есть люди настолько недалекие, говорит Коплан, что «не способны заметить опасность, даже когда она уже рядом», более того, «если такой человек занимает руководящую должность, окружающие, глядя на него, тоже будут думать, что все в порядке». Профессор психиатрии Бруклинского медицинского центра Государственного университета Нью-Йорка Джереми Коплан склонен считать тревожность ценным качеством для политического деятеля, тогда как нехватка тревожности может сослужить плохую службу. (Некоторые обозреватели, опираясь на результаты подобных исследований, в первую очередь винят в экономическом кризисе 2008 г. политиков и финансистов, проявивших либо недалекость, либо нехватку тревожности, либо и то и другое.)

Разумеется, соответствие это не 100 %-ное: на свете имеется множество гениальных авантюристов и глупых перестраховщиков. И разумеется, нужно учитывать, что тревожность продуктивна главным образом в умеренных дозах, когда она не парализует сознание и тело. Однако, если вы тоже относитесь к тревожным особам, растущее число подтверждений прямой зависимости между уровнем интеллекта и тревожностью вас, возможно, приободрит.

Кроме того, не исключено, что тревожность как-то связана с этическими принципами и руководительскими способностями. Моя жена как-то размышляла вслух, чего бы лишило меня полное исцеление от тревожности и чего мое исцеление лишило бы ее.

«Ненавижу твою тревожность, – сказала она. – Я переживаю, когда она тебя мучает. Но вдруг с ней связаны какие-то хорошие качества, за которые я тебя люблю? Вдруг, – добралась она до главного, – избавившись от тревожности, ты превратишься в какого-то морального урода?»

Не исключено. Потому что вдруг именно тревожность обеспечивает мне осмотрительность и социальную чуткость, заставляющие прислушиваться к окружающим и делающие меня более уживчивым супругом. Кстати, у пилотов истребителей необычайно высок процент разводов[600] – возможно, это связано с низким уровнем их тревожности и, соответственно, низким базовым возбуждением вегетативной нервной системы, что в совокупности соотносится не только с тягой к приключениям (удовлетворяемой полетами на истребителе или романами на стороне), но и некоторой черствостью в межличностных отношениях, нехваткой чуткости к незаметным сигналам от партнера[601]. Тревожные люди, настороженно сканирующие окружающую обстановку, лучше адреналиновых наркоманов улавливают эмоции и социальные сигналы находящихся рядом.

Связь между тревожностью и нравственными качествами была замечена задолго до открытий современной науки и интуитивного предположения моей жены. Аврелий Августин считал страх полезным, поскольку он удерживает человека в нравственных рамках. (В аналогичном ключе высказывались о тревоге и стыдливом румянце Томас Берджесс и Чарльз Дарвин: страх нарушить нормы поведения помогает приматам и человеку вести себя «правильно», тем самым сохраняя социальную гармонию.) Философы-прагматики Чарльз Сандерс Пирс и Джон Дьюи полагали, что нежелание испытывать такие неприятные ощущения, как тревожность, стыд и чувство вины, служит внутренним психологическим стимулом вести себя в соответствии с нормами морали. Кроме того, психологические исследования преступников выявили у них низкий в среднем уровень тревожности и низкую реактивность миндалевидного тела. (IQ у преступников тоже, как правило, оказывалось ниже среднего).

В предыдущих главах я ссылался на проведенные за последние полвека сотни исследований приматов, так или иначе показывающие, что сочетание определенных генов с перенесенным даже в малых дозах стрессом в раннем возрасте может на всю оставшуюся жизнь обречь человека и других животных на тревожность и угнетенное состояние. Однако недавние эксперименты Стивена Суоми – руководителя лаборатории сравнительной этологии в Национальном институте здоровья – на резусах выявили, что с обезьянами, отлученными в детстве от тревожной матери и переданными на выращивание другой, не тревожной, происходит нечто потрясающее: в зрелом возрасте они оказываются более спокойными, чем их братья и сестры, и – интригующее открытие – нередко пробиваются в альфа-самцы стаи[602]. Это значит, что определенный уровень тревожности не только увеличивает вероятность прожить дольше, но при благоприятных условиях может даже вывести вас в лидеры.

 

Моя тревожность бывает невыносимой. Она доставляет мне немало страданий. Но, может быть, в каком-то смысле это дар или обратная сторона монеты, которую не надо торопиться разменивать. Может быть, моя тревожность связана с некими ценными нравственными качествами (какие-то, наверное, у меня найдутся). Кроме того, то же тревожное воображение, которое иногда заставляет меня сходить с ума от беспокойства, помогает строить запасные планы на случай непредвиденных обстоятельств и нежелательных последствий, тогда как у других, менее склонных перестраховываться, такого помощника нет. Мгновенная оценка социальной обстановки, неразрывно связанная с моим страхом аудитории, тоже полезна, поскольку помогает быстро оценить ситуацию, поладить с людьми и погасить конфликт.

И наконец, на каком-то примитивном эволюционном уровне моя тревожность может сохранять мне жизнь. У меня меньше, чем у вас, безрассудных храбрецов (пилотов истребителей и авантюристов с низким базовым возбуждением вегетативной нервной системы), вероятность погибнуть от несчастного случая в каком-нибудь экстремальном виде спорта или от шальной пули в мною же спровоцированной драке[603].

В своем эссе 1941 г. «Рана и лук» (The Wound and the Bow) литературный критик Эдмунд Уилсон пишет о герое Софокла царевиче Филоктете, чья гноящаяся незаживающая рана от укуса змеи на ноге неразрывно связана с умением без промаха стрелять из лука – его «зловонная болезнь» неотделима от «божественного дара» меткости[604]. Меня всегда привлекала эта притча: в ней скрыта, как выразилась писательница Джанет Уинтерсон, «близость недуга к дару», мысль о том, что порок и позорный недостаток может служить почвой для преодоления себя, для героизма или какой-то компенсации. Моя тревожность напоминает незаживающую рану, которая временами мешает мне жить и рождает чувство стыда, но в то же время может послужить источником силы и определенной пользы.

 

Глава двенадцатая

Психологическая устойчивость

 

Тревожности нельзя избежать, но ее можно уменьшить. Научиться управлять тревожностью – значит снизить ее до нормального уровня, а затем использовать эту нормальную тревожность как стимул для усиления осведомленности, внимания и вкуса к жизни.

Ролло Мэй. Смысл тревоги (The Meaning of Anxiety, 1950)

 

Эссеист, поэт и лексикограф Сэмюэл Джонсон был, как известно, классическим мыслителем-меланхоликом, отчаянно страдавшим от «болезни ученого ума», как ее назвал Роберт Бертон. В 1729 г. 20-летнего Джонсона «одолела чудовищная ипохондрия с непреходящей раздражительностью, беспокойством и нетерпением, унынием, отчаянием и упадком сил, отравлявшими существование, – сообщал Джеймс Босуэлл в „Жизни Сэмюэла Джонсона“. – От этого прискорбного недуга он так до конца и не оправился». («Весьма вероятно, что в некоторой степени виной тому дефект его нервной системы», – предполагал Босуэлл.) Как вспоминает другой биограф, это было «ужасное состояние сознания, при котором ощущение острой тревоги перемежалось ощущениями полнейшей беспомощности». Многие современники отмечали странные тики и нервные жесты Джонсона, позволяющие предположить у него ОКР. И агорафобию, судя по всему. (В одном своем письме он обращался к местному мировому судье с просьбой не избирать его в жюри присяжных, поскольку он «едва не теряет сознание… в общественных местах».) Джонсон и сам упоминает о своей «мрачной меланхолии» и постоянно опасается, что его расстройство перерастет в полноценное безумие. Помимо бертоновской «Анатомии меланхолии», в которую он регулярно заглядывал, Джонсон читал много классической и современной ему медицинской литературы.

В надежде обрести ясность сознания Джонсон, как прежде Бертон, ухватился за идею, что самая плодородная почва для тревоги и безумия – безделье и праздность, а значит, бороться с ними нужно постоянным трудом и соблюдением режима (в частности, каждый день поднимаясь в один и тот же ранний час). «Фантазиям, – говаривал он, – проще всего захватить разум, когда он ничем не занят». Поэтому он постоянно искал себе занятия и старался подчинить быт строгому режиму. Больше всего меня умиляют продолжавшиеся до конца жизни (и совершенно тщетные) попытки приучиться вставать раньше. Вот показательная выдержка из дневника:

7 сентября 1738 г.: «Господи, помоги мне… восполнить время, которое я провел в унынии».

1 января 1753 г.: «Вставать рано, чтобы не терять времени».

13 июля 1755 г.: «Снова распишу себе распорядок дня… 1) вставать рано».

Канун Пасхи 1757 г.: «Боже Всемогущий… Помоги мне избавиться от уныния».

Пасха 1759 г.: «Сподоби меня разорвать цепь вредных привычек. Помоги мне избавиться от праздности и уныния».

18 сентября 1760 г.: «Решено… Вставать рано… Бороться с ленью».

21 апреля 1764 г.: «Отныне моя цель 1) гнать прочь… праздные мысли. Найти полезное занятие для досуга; 2) избегать безделья. Вставать рано».

Следующий день (3 часа ночи): «Избавь меня от муки пустых страхов… от никчемных мыслей и праздности».

18 сентября 1764 г.: «Обязуюсь вставать рано, не позже шести, по возможности».

Пасхальное воскресенье 1765 г.: «Обязуюсь вставать в восемь… Ставлю целью вставать в восемь, поскольку хоть это и не рано, но гораздо раньше нынешнего, потому что зачастую я лежу в постели до двух».

1 января 1769 г.: «Я еще не в том состоянии, чтобы давать много обязательств, намереваюсь и надеюсь вставать… в восемь, а затем постепенно добраться до шести».

1 января 1774 г. (2 часа ночи): «Вставать в восемь… Главная причина моего недуга – бессистемный и неурегулированный образ жизни, который не дает исполнить ни одного обязательства… и, вероятно, позволяет слишком разгуляться дурной фантазии».

Страстная пятница 1775 г.: «Вспоминая все свои нарушаемые год за годом обязательства наладить жизнь… зачем я снова что-то обещаю? Затем, что преображение необходимо, а отчаяние – преступно… Обязуюсь начиная с Пасхи вставать рано, не позже восьми».

2 января 1781 г.: «Я не должен отчаиваться. ‹…› Надеюсь 1) вставать в восемь или раньше… 5) избегать праздности».

 

Вставать рано Джонсон так и не приучился и часто засиживался по ночам за работой почти до рассвета или бродил по лондонским улицам, раздираемый страхами и фобиями[605].

Дневниковые записи Джонсона, как вы уже заметили, охватывают более 40 лет, с 20-летнего возраста почти до 70, и я даже не знаю, что трогает меня больше – тщетность его попыток бороться с ленью и вставать спозаранку или искренняя решимость раз за разом возобновлять эти попытки. (Как он сам писал в дневнике 1 июня 1770 г.: «Каждому свойственно уверять себя, что обеты будут исполнены, и ни время, ни постоянные провалы не убеждают его в собственной глупости».) Первым коллекцию подобных записей собрал величайший современный биограф Джонсона Уолтер Джексон Бейт в 1970‑х гг., когда популярностью пользовался психологический (фрейдистского толка) анализ биографий знаменитостей. Бейт предположил, что эти записи и непрестанное стремление Джонсона к самосовершенствованию свидетельствуют о чрезмерном перфекционизме супер-эго, и доказывал, что в «депрессивной тревожности» Джонсона, сопровождающейся многочисленными психосоматическими симптомами, повинны постоянные попреки со стороны супер-эго и заниженная в связи с этим самооценка[606]. Праздность была опасна для Джонсона тем, что (как отмечал его друг Артур Мерфи) «его мысли, не находящие приложения вовне, обращались внутрь и становились бичующими. Его размышления о собственной жизни и поступках всегда отличались суровостью и, стремясь к безупречности, он лишал себя покоя ненужными придирками». Оглядываясь на свою жизнь, Джонсон, по свидетельству Мерфи, «видел лишь бесполезную трату времени, физические недостатки и близкое к помешательству смятение в мыслях. С ранней юности он, по собственным словам, растрачивает драгоценное время на утренний сон; его главный грех – всегда владевшая им леность и в какой-то период едва не одолевшие его мрачная меланхолия и умственное истощение». Стремление к совершенству, которое позволило Джонсону повысить мнение о себе, – классическая черта невротического типа личности, как определяет его авторитетный психоаналитик фрейдовской школы Карен Хорни. По утверждению Бейта, Джонсон в своих трудах, «часто опережающих… современную психиатрию», много размышлял о том, «сколько несчастий человеческих происходит из неспособности человека ценить себя и сколько зависти и других зол эта неспособность порождает». Как говорил сам Джонсон, его неослабевающий интерес к биографии как литературному жанру (в числе его произведений – «Жизнеописания поэтов» и другие биографические заметки) подогревался стремлением понять не столько, как человек «обрел счастье» или «попал в немилость у принца», сколько «как он разочаровался в себе».

Однако вот парадокс: как бы ни казнился Джонсон, как бы ни ругал себя за распущенность и неспособность встать с кровати раньше двух дня, плодовитостью он отличался огромной. Пусть он кропал эссе за деньги (это ему принадлежит знаменитое «Надо быть круглым идиотом, чтобы писать не ради денег»), но поденщиком его не назовешь. Ряд его произведений – повесть «Расселас, принц Абиссинский», поэма «Тщета человеческих желаний», лучшие из его эссе – вошли в анналы западной литературы. Собрание сочинений Сэмюэла Джонсона включает 16 массивных томов – и это не считая самого знаменитого его труда, Большого толкового словаря английского языка. Мнение Джонсона о собственных достижениях и мастерстве явно расходилось с действительностью, что, как показывают современные клинические исследования, часто встречается у людей с предрасположенностью к меланхолии[607].

Настойчивые попытки самосовершенствования и способность сохранять писательскую плодовитость вопреки душевному смятению свидетельствуют об имевшейся у Джонсона психологической устойчивости, на которую все больше уповают современные психологи как на бастион, способный выдержать натиск тревожности и депрессии. Если раньше исследователи пытались докопаться до истоков патологической тревожности у страдающих ею больных, теперь они все чаще выясняют, за счет чего удается противостоять развитию тревожных расстройств и других психических заболеваний здоровым людям. Деннис Чарни, профессор психиатрии и нейробиологии Школы медицины Икана Медицинского центра Маунт-Синай, изучает бывших американских военнопленных во Вьетнаме, которые, несмотря на перенесенные испытания, избежали депрессии или ПТСР. Как обнаружили в ходе исследований Чарни с коллегами, устоять против клинической тревожности и нервного срыва, сразивших многих других, этим военнопленным помогли принятие себя и гибкость психики. Чарни выделил 10 ключевых психологических составляющих психологической устойчивости: оптимизм, альтруизм, несокрушимые принципы или убеждения, вера и духовность, юмор, наличие идеала для подражания, социальная поддержка, противостояние страху (или выход из зоны комфорта), наличие цели или смысла жизни, опыт столкновения с трудностями и их преодоления[608]. По результатам другого исследования, психологическая устойчивость связана с избытком химического нейропептида Y в мозге, и, хотя пока неясно, где причина, а где следствие (психологическая устойчивость способствует выработке НПY в мозге, избыток НПY обеспечивает психологическую устойчивость или, что вероятнее всего, и то и другое?), по некоторым данным, уровень НПY во многом обусловлен генетикой[609].

 

Я жалуюсь доктору В., что, судя по тщетным 30-летним попыткам излечиться от тревожности, добиться мало-мальски ощутимого результата, закончить книгу на оптимистичной ноте вряд ли получится. Делюсь захватывающими и обнадеживающими новостями об исследованиях психологической устойчивости, как и прежде отмечая, что сам я устойчивости у себя почти не нахожу. Наоборот, теперь у меня есть весомое доказательство, что генетически я к ней не склонен: мне на клеточном, генетическом уровне уготовано быть тревожным, пессимистичным и психологически неустойчивым.

«Вот за это я и ругаю постоянно современный упор на генетику и нейробиологию в изучении психических расстройств, – говорит доктор В. – Он укрепляет нас во мнении, что сознание – это раз и навсегда сложившаяся и неизменная структура, тогда как на самом деле оно может меняться с годами».

Это все я знаю, о чем и говорю доктору. И еще я знаю, что на проявление генов влияют внешние факторы и что в любом случае сводить человека к набору генов или чистому влиянию среды – нелепый редукционизм.

И все равно я не понимаю, откуда мне взять устойчивость.

«Вы гораздо устойчивее, чем думаете, – обнадеживает доктор В. – Вы постоянно говорите "Я с этим не справлюсь", "Это мне не по зубам", однако добиваетесь, для страдающего тревожностью, многого. Нет, просто добиваетесь многого, без всяких оговорок. Вспомните хотя бы, что вам пришлось преодолеть во время работы над книгой».

Когда срок сдачи рукописи подобрался пугающе близко, я взял «научный отпуск» в редакции, ушел на неполный рабочий день, чтобы посвятить больше времени книге. Решение было рискованное: обозначить свою заменимость в компании, где и так идут сокращения, в радикально сужающейся и, может статься, даже умирающей отрасли (бумажная журналистика), в пору самого сурового экономического кризиса со времен Великой депрессии – не лучший способ гарантировать сохранение рабочего места. Однако растущая паника, что я не уложусь в срок и разорю семью, заставила взвесить перспективы и пойти на риск. Я надеялся, что освободившееся время, с одной стороны, и угроза сорвать срок – с другой, подстегнут меня и помогут разогнаться.

Не получилось. Получилось вот что.

В первый день этого «научного отпуска» у моей всегда отличавшейся крепким здоровьем жены вдруг обнаружилась какая-то загадочная болезнь, повлекшая за собой хождения по врачам (терапевты, аллергологи, иммунологи, эндокринологи) и череду неокончательных диагнозов (волчанка, ревматоидный артрит, аутоиммунный тиреоидит, базедова болезнь и так далее). Через несколько дней моей абсолютно законопослушной жене предъявили (ложное и нелепое, но это долгая история) обвинение в уголовном преступлении, повлекшее за собой многотысячные расходы на адвокатов и несколько поездок в суд. В это же время мамин второй муж ушел к другой и начал бракоразводный процесс, который грозил оставить маму без гроша. Недавно созданная компания моего отца, которая, как я надеялся, поможет мне оплатить детям образование, разорилась и закрылась. И день за днем я, просиживая за компьютером, вместо работы над книгой терзался беспокойством о здоровье жены или поминутно проверял истощавшиеся банковские счета, откуда деньги утекали гораздо быстрее, чем притекали.

А потом ранним августовским утром (шел последний месяц моего «научного отпуска») я проснулся под грохот грома и шум ливня. По окну молотили камни и ветки. Я едва успел вскочить с кровати и кинуться вон из спальни, как окно разлетелось вдребезги. (Жена с детьми в это время были в отъезде.) Я понесся в подвал, и тут в кухне, мимо которой я пробегал, обвалился потолок – на крышу рухнуло дерево. Кухонные шкафчики сорвало со стен, потолочные светильники повисли на искрящих проводах, из остатков перекрытия торчал кусок теплоизоляции, похожий на высунутый от тяжелого дыхания язык. На линолеум градом сыпался щебень, через зияющую дыру в крыше хлестал дождь.

Когда я пробегал через гостиную, на дом повалилось второе дерево. Все четыре окна в комнате лопнули разом, кругом засвистели осколки. Деревья валились десятками, какие-то выворачивались с корнем, какие-то ломались надвое на 20-метровой высоте.

Я почти кубарем скатился в подвал, надеясь укрыться под землей. Но когда я спустился, там уже сантиметров на 10 плескалась и быстро прибывала вода. Я застыл на нижней ступеньке, лихорадочно соображая, что вообще происходит («Ураган? Ядерная атака? Землетрясение? Торнадо? Нашествие инопланетян?»)[610] и как быть.

Я стоял в подвале в одних трусах – сердце выпрыгивает из груди, во рту пересохло, дыхание сбивается, мышцы напряжены, в крови бурлит адреналин, реакция борьбы или бегства во всей красе. И тут я понял, что испытываю те же ощущения, что при панической атаке или приступе фобии. Но хотя опасность мне грозила куда более реальная и я сознавал, что могу покалечиться и даже (мало ли) погибнуть в этой неразберихе, когда гигантские деревья проламывают крышу, мне было не так плохо, как при панической атаке. Да, я был в ужасе, но при этом невольно восхищался стихией, ее способностью сровнять с землей крепкий дом и разметать высоченные деревья. Это, скорее, возбуждало. При панической атаке все гораздо хуже[611].

Следующие несколько недель ушли на общение со страховой компанией, рабочими из группы ликвидации последствий стихийных бедствий, риелторами и перевозчиками, до книги руки не доходили. Каждый пропавший впустую день истекающего «научного отпуска» еще туже закручивал тиски мучительной тревоги. Если я не вернусь на работу, то могу потерять место, а если вернусь, то могу сорвать срок сдачи книги (и, возможно, все равно потерять место). Еще страшнее наконец получить стороннее подтверждение тому, в чем я был внутренне убежден все эти годы: я никчемный, слабый, зависимый, тревожный бездарь.

«Скотт! – прервал мои тогдашние излияния доктор В. – Вы сами-то себя слышите? Вы уже написали одну книгу. Вы содержите семью. У вас есть работа».

Ближе к вечеру он написал мне по электронной почте:

«Когда я делал себе пометки после нашего сеанса, мне пришло в голову, что вам нужно тщательнее интернализировать свидетельства своей состоятельности… Ваши действительные способности сильно отличаются от засевшего у вас в сознании образа неумехи. Пожалуйста, постарайтесь проникнуться похвалой».

Я написал в ответ:

«Постараюсь проникнуться, но на положительные отзывы у меня сразу же включается скепсис, я от них открещиваюсь либо пытаюсь найти рациональное объяснение».

Доктор В. разъяснил:

«Скотт, вы отвергаете положительное подкрепление автоматически. Поэтому реакцию так трудно изменить. Однако нужно начать, тогда у вас появится отпор валу негативных мыслей.

Все, о чем вас просят, – попытаться».

 

Как постоянно внушает мне доктор В., путь к психическому здоровью и свободе от тревожности лежит через укрепление «самоэффективности». (Термин почерпнут из теории когнитивного психолога Альберта Бандуры[612]. Бандура считает, что, раз за разом убеждаясь в собственной компетентности и умении справляться с затруднениями вопреки страхам, депрессии и ранимости, мы укрепляем уверенность в себе и психологические силы, тем самым возводя бастион против тревожности и депрессии.) Однако ирония в том, что работа над книгой заставила меня с головой погрузиться в стыд, страхи, слабости, чтобы как следует прочувствовать и передать их, и эти переживания только подчеркнули глубину и давность моей тревожности и ранимости. Я, конечно, полагаю, что, даже усилив ощущение стыда, тревоги и слабости и обострив чувство «беспомощной зависимости», которое, по мнению психиатров из больницы Маклина, сгубило моего прадеда, работа над книгой помогла в то же время осознать: раз мне удается как-то противостоять этому пагубному воздействию, какие-никакие ресурсы для преодоления у меня имеются. Может быть, копаясь в своей тревожности ради этой книги, я прокопаю ее насквозь и в конце тоннеля забрезжит свет? Вряд ли я научусь ее избегать или излечусь полностью. Однако, может быть, законченная книга – пусть даже полная свидетельств моей беспомощности и некомпетентности – демонстрирует, что и компетентность, и выносливость, и работоспособность – и да, психологическая устойчивость, – у меня все же имеются.

Может быть, если на то пошло, несмотря на мою зависимость от лекарств, заигрывания с клинической психиатрией, полученные от предков патологические гены, уязвимость и иногда кажущиеся невыносимыми физические и эмоциональные муки тревожности, я все же сильнее, чем думаю. Помните, с чего я начал эту книгу? «Мой организм имеет неприятное свойство подводить меня в критические моменты». Я от этого утверждения не отказываюсь. («Невротик, – пишет Карен Хорни в "Невротической личности нашего времени", – упорно обвиняет себя в слабости».) И тем не менее, как не устает подчеркивать доктор В., я не сорвал свадьбу и уже больше 20 лет как-то умудряюсь (пока) сохранять работоспособность и вполне прилично зарабатывать, несмотря на частенько парализующие страхи.

«Скотт! – говорит доктор В. – Последние несколько лет вы отвечаете за выпуск журнала, вы отредактировали массу главных статей, вы подготовили книгу, вы заботитесь о семье, вы справились со стихийным бедствием, разрушившим ваш дом, и справляетесь со множеством обычных бытовых трудностей и неурядиц». Я возражаю, что справился лишь за счет лекарств (иногда в лошадиных дозах) и что дорога ко всем моим достижениям вымощена постоянным беспокойством и частыми паническими атаками, а иногда я и вовсе оказывался на грани срыва, грозящего разоблачить меня как слабака и паникера.

«У вас имеется психический недуг – тревожное расстройство, – отвечает доктор В. – Однако вы с ним живете и, я бы даже сказал, преуспеваете вопреки ему. Я по-прежнему считаю, что вас можно вылечить. Но пока вы должны признать: учитывая, с чем вам приходится бороться, вы добились очень многого. Вам нужно больше верить в себя».

Может быть, закончив и выпустив эту книгу – и да, признавшись перед всем миром в своих страхах и слабости, – я обрету веру в свои силы и тревожность отступит?

Что ж, скоро узнаем.

 

 

Благодарности

 

Этой книги могло бы не быть, если бы Катрин Льюис (без моего ведома) не показала электронное письмо с зачаточными мыслями на данную тему Саре Чалфант из литературного агентства Уайли. И ее бы совершенно точно не было, если бы Сара не связалась со мной и не начала медленно, но верно подталкивать к написанию синопсиса. Скотт Мойерс все то время, что работал в агентстве Уайли, поддерживал меня в самые тяжелые времена, помогая мудрыми подсказками и бесценными практическими советами. Эндрю Уайли в точности соответствует ходящим о нем легендам – великий и ужасный, его лучше иметь в союзниках. За своих писателей Эндрю стоит горой.

Отзывчивый редактор Марти Эшер моментально ухватил суть моей писанины и с энтузиазмом разрекламировал ее издательству Knopf. Благодаря заботам Марти мы с книгой сумели преодолеть несколько «черных полос».

Перед Сонни Мехтой я в тройном долгу: во-первых, за то, что он подписал изначальный договор на приобретение рукописи, во-вторых, за терпение, которого потребовали от него темпы моей работы, и, в-третьих, за то, что отдал рукопись на редактирование Дэну Фрэнку. От правки Дэна текст сильно выиграл. Я работаю редактором 20 лет, так что, смею надеяться, в редактуре разбираюсь, и заявляю ответственно: Дэн – великолепный редактор и замечательный человек. Распутывать длинные пассажи ему помогала Эми Шредер. Благодаря Джилл Веррилло, Габриэль Брукс, Джонатану Лаззаре, Бетси Салли (и многим другим) автор чувствует, что в издательстве Knopf им дорожат.

Спасибо за стажировки в арт-резиденциях Яддо и Макдауэлл, обеспечившие мне время и пространство для работы.

Выражаю благодарность тем многочисленным людям, которые подкидывали мне идеи, направляли к полезным источникам, помогали и поддерживали, – это Анна Коннелл, Миен Крист, Кейти Кратчер, Тоби Лестер, Джой де Менил, Нэнси Милфорд, Каллен Мерфи, Джастин Розенталь, Алекс Старр и Грэм Вуд. Кроме того, мне очень помогли отзывы и комментарии Элейн Мейсон, Джилл Нирим и Пола Или на синопсис еще до того, как материал оформился в книгу. Эйлис Маскин, руководителю Американской ассоциации по исследованию тревожно-депрессивных расстройств, спасибо за то, что не жалела для меня ни времени, ни ролодекса.

Мой шурин Джейк Пушель оказал мне бесценную помощь в поиске материалов, сотнями добывая научные статьи и, самое главное, обработав и расшифровав результаты моего генетического анализа. Родители Джейка, мои тесть и теща, Крис и Барбара Пушель сидели с детьми и оказывали моральную поддержку, а еще терпеливо сносили мое вынужденное отсутствие на семейных мероприятиях, когда я лихорадочно дописывал книгу, чтобы уложиться в срок.

Спасибо моим нынешним и бывшим сослуживцам из редакции The Atlantic – Бобу Кону, Джеймсу Фоллоузу, Джеффу Гэгнону, Джеймсу Гибни, Джеффри Голдбергу, Корби Каммеру, Крису Орру, Дону Пеку, Бену Шварцу, Элли Смит и Ивонн Рользхаузен, – выдержавшим мои периодические отлучки и державшим меня в курсе событий, пока я работал над книгой. (Отдельно хочу поблагодарить руководителя редакции Atlantic Скотта Хейвенса, президента Atlantic Media Джастина Смита, а также владельца и председателя Atlantic Media Дэвида Брэдли, позволившим мне выкроить время для работы над книгой.) Однако больше других моих сослуживцев по редакции Atlantic я обязан Дженнифер Барнетт, Марии Стрешински и Джеймсу Беннету, которые мужественно справлялись с проблемами, вызванными моим отсутствием. Боюсь, что у Джеймса из-за меня убавилось несколько лет жизни.

Несмотря ни на что я благодарен доктору Л., доктору М., доктору Гарварду, доктору Стэнфорд, а также всем прочим психотерапевтам, социальным работникам, гипнотизерам и фармакологам, которых я не назвал или упоминания о которых пришлось сократить в процессе редактирования. Я безмерно и бесконечно благодарен доктору В: спасибо, что помогаете мне держаться на плаву.

Большое спасибо моим родным – особенно отцу, маме, сестре и деду. Я всех их люблю. Никто из них (за исключением отца) не обрадовался идее написать эту книгу, и еще меньше их вдохновляла перспектива быть там упомянутыми. (Отдельное спасибо папе за то, что дал мне прочитать свой дневник.) Я старался соблюдать максимальную точность и объективность, насколько позволяла моя собственная память и небогатые документальные свидетельства. Некоторые мои родные не согласятся с тем, что я написал. Боюсь, что некоторые из них сочтут мои откровения, касающиеся Честера Хэнфорда, оскорблением его памяти и подрывом посмертного авторитета. Хотите верьте, хотите нет, я испытываю к нему огромное уважение и надеюсь, что из собственной борьбы с тревожностью выйду таким же воплощением благородства, достоинства, доброты и стойкости, как он. (Отдельное спасибо хочу сказать своему деду, который – ясно дав понять, что сам с записями в медицинской карте своего отца знакомиться не намерен, – дал согласие и помог мне в перипетиях с судом по наследственным делам, чтобы получить к ним доступ.)

Как всегда, глубочайшую благодарность выражаю своей жене Сюзанне. Это она часами просиживала в библиотеке Национального института здоровья, выискивая научные статьи и литературу. Это она, превзойдя все разумные требования к супружеской поддержке, помогала мне продираться сквозь юридические и бюрократические тернии, чтобы добыть документы из психиатрической клиники на моего прадеда. И самое главное, как вам, прочитавшим эту книгу, уже известно, удерживать меня в адекватном состоянии – это нелегкий, порой неблагодарный труд. Вся тяжесть которого ложится на плечи Сюзанны, и за это я перед ней в неоплатном долгу.

 

Об авторе

 

Скотт Стоссел работает редактором журнала The Atlantic , кроме того, печатается в The New Yorker, The New Republic, The New York Times, The Wall Street Journal и других изданиях. Автор книги Sarge: The Life and Times of Sargent Shriver («Сардж: Жизнь и эпоха Сарджента Шрайвера»). Живет с семьей в городе Вашингтон.

 

Библиография

 

Aboujaoude, Elias. Compulsive Acts: A Psychiatrist's Tales of Ritual and Obsession. Berkley: University of California Press, 2008.

Ackerman, Diane. An Alchemy of Mind: The Marvel and Mystery of the Brain. New York: Scribner, 2004.

Adler, Alfred. The Neurotic Constitution: Outlines of a Comparative Individualistic Psychology and Psychotherapy. Translated by Bernard Glueck. New York: Moffat, Yard, 1917.

– Problems of Neurosis. New York: Cosmopolitan Book Corporation, 1930.

– Understanding Human Nature. Greenberg Publishers, 1927.

Aggleton, John, ed. The Amygdala: A Functional Analysis . 2nd ed. New York: Oxford University Press, 2000.

Ainsworth, Mary D. Salter. Infancy in Uganda: Infant Care and the Growth of Love. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1967.

Alexander, Franz G., and Sheldon T. Selesnick. The History of Psychiatry: An Evaluation of Psychiatric Thought and Practice from Prehistoric Times to the Present. Northvale, N.J.: James Aronson, 1995 (original 1966).

Alvarez, Walter C. Nervousness, Indigestion, and Pain . New York: Collier Books, 1962.

Ameisen, Olivier. The End of My Addiction . New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009.

Andreasen, Nancy C. The Broken Brain: The Biological Revolution in Psychiatry. New York: Harper and Row, 1984.

Arieti, Silvano. The Parnas: A Scene from the Holocaust. Philadelphia: Paul Dry Books, 2000.

Arikha, Noga. Passions and Tempers: A History of the Humours. New York: Ecco, 2007.

Attwell, Khleber Chapman. 100 Questions and Answers About Anxiety. Jones and Bartlett, 2006.

Auden, W. H. The Age of Anxiety. New York: Random House, 1946.

Augustine, Confessions . New York: Dover Editions, 2002.

Backus, William. The Good News About Worry: Applying Biblical Truth to Problems of Anxiety and Fear. Minneapolis: Bethany House, 1991.

Baenninger, Alex, Joseph Alberto Costa e Silva, Ian Hindmarch, Hans-Juergen Moeller, and Karl Rickels. Good Chemistry: The Life and Legacy of Valium Inventor Leo Sternbach. New York: McGraw-Hill, 2004.

Ballard, Chris. The Art of a Beautiful Game: The Thinking Fan's Tour of the NBA. New York: Simon and Schuster, 2009.

Balthasar, Hans Urs von. The Christian and Anxiety. San Francisco: Ignatius Press, 2000.

Barber, Charles. Comfortably Numb: How Psychiatry Is Medicating a Nation. New York: Pantheon, 2008.

Barbu, Zevedei. Problems of Historical Psychology. New York: Grove Press, 1960.

Barlow, David. Anxiety and Its Disorders. 2nd ed. Guilford Press, 2002.

Barlow, David, and Michelle G. Craske. Mastery of Your Anxiety and Panic. 3rd ed. Graywind Publications, 2000.

Barnes, Julian. Nothing to Be Frightened Of. New York: Alfred A. Knopf, 2008.

Barondes, Samuel H. Better Than Prozac: Creating the Next Generation of Psychiatric Drugs. Oxford University Press, 2003.

– Molecules and Mental Illness. Delhi, India: Indo American Books, 2007.

Bassett, Lucinda. From Panic to Power: Proven Techniques to Calm Your Anxieties, Conquer Your Fears, and Put You in Control of Your Life . Quill, 1995.

Bate, Walter Jackson. Samuel Johnson. Harcourt, Brace, 1977.

Battie, William. A Treatise on Madness. Brunner/Mazel, 1969.

Baumer, Franklin L. Religion and the Rise of Skepticism. Harcourt, Brace, 1960.

Beard, George Miller. American Nervousness, Its Causes and Consequences. New York: G. P. Putnam's Sons, 1881.

– A Practical Treatise on Nervous Exhaustion Neurasthenia), Its Symptoms, Nature, Sequences, and Treatment. New York: William Wood, 1880.

Beatty, Jack. Age of Betrayal: The Triumph of Money in America, 1865–1990. New York: Alfred A. Knopf, 2007.

Beck, Aaron T. Depression: Causes and Treatment. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1967.

Beck, Aaron T., and Gary Emery. Anxiety Disorders and Phobias: A Cognitive Perspective. New York: Basic Books, 1985.

Beck, Aaron T., and Arthur Freeman. Cognitive Therapy of Personality Disorders. New York: Guilford Press, 1990.

Becker, Dana. One Nation Under Stress: The Trouble with Stress as an Idea. Oxford University Press, 2013.

Becker, Ernest. The Denial of Death. Free Press, 1973.

Beilock, Sian. Choke: What the Secrets of the Brain Reveal About Success and Failure at Work and at Play. Free Press, 2010.

Berger, Peter L., Brigitte Berger, and Hansfried Kellner. The Homeless Mind: Modernization and Consciousness. New York: Random House, 1973.

Berrios, German E. The History of Mental Symptoms: Descriptive Psychopathology Since the Nineteenth Century. Cambridge University Press, 1996.

Bertin, Celia. Marie Bonaparte: A Life. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1982.

Bettelheim, Bruno. Freud and Man's Soul. New York: Vintage Books, 1982.

Blanchard, Robert J., Caroline Blanchard, Guy Griebel, and David Nutt. Handbook of Anxiety and Fear . Academic Press/Elsevier, 2008.

Blum, Deborah. Love at Goon Park: Harry Harlow and the Science of Affection. New York: Basic Books, 2002.

Blythe, Jamie. Fear Is No Longer My Reality: How I Overcame Panic and Social Anxiety Disorder – and You Can Too. With Jenna Glatzer. McGraw-Hill, 2005.

Borch-Jacobsen, Mikkel. Making Minds and Madness: From Hysteria to Depression. Cambridge University Press, 2009.

Bourke, Joanna. Fear: A Cultural History. Virago, 2005.

Bourne, Edmund, and Lorna Garano. Coping with Anxiety: 10 Simple Ways to Relieve Fear, Anxiety, and Worry. New Harbinger, 2003.

Bowlby, John. Charles Darwin: A New Life. New York: W. W. Norton, 1990.

– A Secure Base. London: Routledge, 1988.

– Separation: Anxiety and Anger. New York: Basic Books, 1973.

Braund, Susanna, and Glenn W. Most, eds. Ancient Anger: Perspectives from Homer to Galen. Cambridge University Press, 2003.

Breger, Louis. A Dream of Undying Fame: How Freud Betrayed His Mentor and Invented Psychoanalysis. New York: Basic Books, 2009.

– Freud: Darkness in the Midst of Vision. New York: John Wiley and Sons, 2000.

Breggin, Peter R. Medication Madness: A Psychiatrist Exposes the Dangers of Mood-Altering Medications. New York: St. Martin's Press, 2008.

– Talking Back to Prozac: What Doctors Aren't Telling You About Today's Most Controversial Drug. New York: St. Martin's Press, 1994.

Bremner, J. Douglas. Does Stress Damage the Brain? Understanding Trauma-Related Disorders from a Mind-Body Perspective. New York: W. W. Norton, 2002.

Bretall, Robert. A Kierkegaard Anthology. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1936.

Briggs, Rex. Transforming Anxiety, Transcending Shame. Health Communications, 1999.

Browne, Janet. Charles Darwin: The Power of Place. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2002.

– Charles Darwin: Voyaging. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1995.

Bruner, Jerome. Acts of Meaning. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1990.

Burgess, Thomas H. The Physiology or Mechanism of Blushing, Illustrative of the Influence of Mental Emotion on the Capillary Circulation, with a General View of the Sympathies. John Churchill, 1839.

Burijon, Barry N. Biological Bases of Clinical Anxiety. New York: W. W. Norton, 2007.

Burns, David D. When Panic Attacks: The New, Drug-Free Anxiety Therapy That Can Change Your Life. Morgan Road Books, 2006.

Burton, Robert. The Anatomy of Melancholy. New York Review of Books, 2001.

Cannon, Walter B. Bodily Changes in Pain, Hunger, Fear and Rage . New York: Harper Torchbooks, 1963 (original edition 1915).

Cantor, Norman F. The Civilization of the Middle Ages. New York: HarperCollins, 1993.

Caplan, Paula J. They Say You're Crazy: How the World's Most Powerful Psychiatrists Decide Who's Normal. Da Capo Press, 1995.

Capps, Donald. Social Phobia: Alleviating Anxiety in an Age of Self-Promotion. St. Louis: Chalice Press, 1999.

Carlat, Daniel. Unhinged: The Trouble with Psychiatry – a Doctor's Revelations About a Profession in Crisis. Free Press, 2010.

Carlstedt, Roland A. Critical Moments During Competition: A Mind-Body Model of Sports Performance When It Counts the Most. Psychology Press, 2004.

Carter, Rita. Mapping the Mind. University of California Press, 1998.

Cassidy, Jude, and Phillip R. Shaver. Handbook of Attachment: Theory, Research, and Clinical Applications. 2nd ed. Guilford Press, 2008.

Cassirer, Ernst. An Essay on Man. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1944.

Chansky, Tamar E. Freeing Yourself from Anxiety. Da Capo, 2012.

Charney, Dennis S., and Eric J. Nestler. Neurobiology of Mental Illness. 3rd ed. Oxford University Press, 2009.

Cheyne, George. The English Malady (1733). Tavistock/Routledge, 1991.

Clark, Taylor. Nerve: Poise Under Pressure, Serenity Under Stress, and the Brave New Science of Fear and Cool. Boston: Little, Brown, 2011.

Coleman, Penny. Flashback: Posttraumatic Stress Disorder, Suicide, and The Lessons of War. Beacon Press, 2006.

Coles, Robert. The Mind's Fate: A Psychiatrist Looks at His Profession. Back Bay Books, 1975.

– Walker Percy: An American Searcher. Boston: Little, Brown, 1978.

Collins, Randall. Violence: A Micro-sociological Theory. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2008.

Colp, Ralph, Jr. To Be an Invalid: The Illness of Charles Darwin. Chicago: University of Chicago Press, 1977.

Conley, Dalton. Elsewhere, U.S.A: How We Got from the Company Man, Family Dinners, and the Affluent Society to the Home Offi BlackBerry Moms, and Economic Anxiety . New York: Pantheon, 2009.

Contosta, David R. Rebel Giants: The Revolutionary Lives of Abraham Lincoln and Charles Darwin. Amherst, N.Y.: Prometheus Books, 2008.

Coolidge, Frederick L., and Thomas Wynn. The Rise of Homo Sapiens: The Evolution of Modern Thinking. Chichester, U.K.: Wiley-Blackwell, 2009.

Cozolino, Louis. The Neuroscience of Psychotherapy: Building and Rebuilding the Human Brain . New York: W. W. Norton, 2002.

Crick, Francis. The Astonishing Hypothesis: The Scientifi c Search for the Soul. New York: Touchstone, 1994.

Cuordileone, Kyle A. Manhood and American Political Culture in the Cold War . New Routledge, 2005.

Cushman, Philip. Constructing the Self, Constructing America: A Cultural History of Psychotherapy. Addison-Wesley, 1995.

Damasio, Antonio. Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain. Grosset/Putnam, 1994.

– The Feeling of What Happens: Body and Emotion in the Making of Consciousness . Harcourt, 1999.

– Looking for Spinoza: Joy, Sorrow, and the Feeling Brain. New York: Harcourt, 2003.

Darwin, Charles. The Autobiography of Charles Darwin, 1809–1882. New York: Classic Books International, 2009.

– The Expression of the Emotions in Man and Animals. BiblioBazaar (originally published 1872), 2007.

Davenport-Hines, Richard. The Pursuit of Oblivion: A Global History of Narcotics. New York: W. W. Norton, 2001.

Davey, Graham C. L., ed. Phobias: A Handbook of Theory, Research and Treatment. Chichester, U.K.: Wiley, 1997.

Davey, Graham C. L., and Adrian Wells, eds. Worry and Its Psychological Disorders. Wiley, 2006.

Davidson, Jonathan, and Henry Dreher. The Anxiety Book: Developing Strength in the Face of Fear. Riverhead Books, 2003.

Davidson, Richard J., and Sharon Begley. The Emotional Life of Your Brain. Hudson Street Press, 2012.

Davis, Lennard J. Obsession: A History. Chicago: University of Chicago Press, 2008.

Davison, Gerald D., and John M. Neale. Abnormal Psychology. 5th ed. John Wiley and Sons, 1990.

Dayhoff, Signe A. Diagonally-Parked in a Parallel Universe: Working Through Social Anxiety. Effectiveness-Plus Publications, 2000.

de Botton, Alain. Status Anxiety. New York: Pantheon Books, 2004.

DeGrandpre, Richard. The Cult of Pharmacology: How America Became the World's Most Troubled Drug Culture . Durham, N.C.: Duke University Press, 2006.

Descartes, Rene. Discourse on Method and Meditations. Library of Liberal Arts, 1960.

Desmond, Adrian, and James Moore. Darwin: The Life of a Tormented Evolutionist . New York: W. W. Norton, 1991.

Dessoir, Max, and Donald Fisher. Outlines of the History of Psychology . New York: Macmillan, 1912.

Dillon, Brian. The Hypochondriacs: Nine Tormented Lives. New York: Faber and Faber, 2010.

Doctor, Ronald M., and Ada P. Kahn. The Encyclopedia of Phobias, Fears, and Anxieties. Facts on File, 1989.

Dodds, E. R. The Greeks and the Irrational . Berkeley: University of California Press, 1951.

Doi, Takeo. The Anatomy of Dependence. Kodansha, 1971.

Dollard, John. Victory over Fear. Reynal and Hitchcock, 1942.

Dollard, John, and Neal A. Miller. Personality and Psychotherapy: An Analysis in Terms of Learning, Thinking, and Culture. McGraw-Hill, 1950.

Dozois, David J.A., and Keith S. Dobson. The Prevention of Anxiety and Depression: Theory, Research, and Practice. American Psychological Association, 2004.

Drinka, George Frederick. The Birth of Neurosis: Myth, Malady, and the Victorians. New York: Simon & Schuster, 1984.

Drummond, Edward H. Overcoming Anxiety Without Tranquilizers. Dutton, 1997.

Dukakis, Kitty, and Larry Tye. Shock: The Healing Power of Electroconvulsive Therapy. Avery, 2006.

Dumont, Raeann. The Sky Is Falling: Understanding and Coping with Phobias, Panic, and Obsessive-Compulsive Disorders. New York: W. W. Norton, 1996.

Eghigian, Greg. From Madness to Mental Health: Psychiatric Disorder and Its Treatment in Western Civilization. New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 2010.

Elie, Paul. The Life You Save May Be Your Own: An American Pilgrimage . New York: Farrar, Straus and Giroux, 2003.

Ellenberger, Henri F. The Discovery of the Unconscious: The History and Evolution of Dynamic Psychiatry. New York: Basic Books, 1970.

Elliott, Carl, and Tod Chambers. Prozac as a Way of Life. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2004.

Ellman, Richard. Yeats: The Man and the Masks. New York: Macmillan, 1948.

Engel, Jonathan. American Therapy: The Rise of Psychotherapy in the United States. Gotham Books, 2008.

Epictetus. Discourses and Enchiridion. New York: Walter J. Black, 1944.

Erikson, Erik H. Childhood and Society. New York: W. W. Norton, 1950.

Esposito, Janet. In the Spotlight: Overcome Your Fear of Public Speaking and Performance. Strong Books, 2000.

Eysenck, H. J., and S. Rachman. The Causes and Cures of Neurosis . San Diego: Robert R. Knapp, 1965.

Fann, William E., Ismet Karacan, Alex D. Pokorny, and Robert L. Williams, eds. Phenomenology and Treatment of Anxiety. Spectrum Publications, 1979.

Farnbach, Rod, and Eversley Farnbach. Overcoming Performance Anxiety. Simon and Schuster Australia, 2001.

Fisher, Paul. House of Wits: An Intimate Portrait of the James Family. New York: Henry Holt, 2008.

Ford, Emily. What You Must Think of Me: A Firsthand Account of One Teenager's Experience with Social Anxiety Disorder. With Michael R. Liebowitz and Linda Wasmer Andrews. Oxford University Press, 2007.

Forrester, John. Dispatches from the Freud Wars: Psychoanalysis and Its Passions. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1997.

– Truth Games: Lies, Money, and Psychoanalysis. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1997.

Foxman, Paul. Dancing with Fear: Overcoming Anxiety in a World of Stress and Uncertainty. Jason Aronson, 1997.

– The Worried Child: Recognizing Anxiety in Children and Helping Them Heal. Hunter House, 2004.

Frankl, Viktor E. The Doctor and the Soul: From Psychotherapy to Logotherapy. New York: Vintage Books, 1986.

– Man's Search for Meaning. New York: Washington Square Press, 1985 (copyright 1959).

Frattaroli, Elio. Healing the Soul in the Age of the Brain: Why Medication Isn't Enough. Penguin, 2001.

Freeman, Daniel, and Jason Freeman. Anxiety: A Very Short Introduction. Oxford University Press, 2012.

Freud, Sigmund. The Basic Writings of Sigmund Freud. Modern Library, 1995.

– Beyond the Pleasure Principle . New York: W. W. Norton, 1961.

– Character and Culture. Collier Books, 1963.

– Civilization and Its Discontents. New York: W. W. Norton, 1961.

– The Complete Letters of Sigmund Freud to Wilhelm Fliess, 1887–1904. Translated and edited by Jeffrey Moussaieff Masson. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1985.

– Five Lectures on Psycho-Analysis. New York: W. W. Norton, 1989.

– The History of the Psycho-Analytic Movement and the Origin and Development of Psychoanalysis. New York: W. W. Norton, 1990.

– The Interpretation of Dreams. London: Hogarth Press, 1953.

– The Problem of Anxiety. Psychoanalytic Quarterly Press, 1936.

– Three Essays on the Theory of Sexuality. New York: Basic Books, 2000.

– Totem and Taboo: Some Points of Agreement Between the Mental Lives of Savages and Neurotics. Routledge and Kegan Paul, 1950.

Friedman, Steven, ed. Cultural Issues in the Treatment of Anxiety. Guilford Press, 1997.

Frink, H. W., and James J. Putnam. Morbid Fears and Compulsions: Their Psychology and Psychoanalytic Treatment. Moffat, Yard, 1918.

Fromm, Erich. Escape from Freedom. New York: Owl Books, 1969.

– Man for Himself: An Inquiry into the Psychology of Ethics. New York: Henry Holt, 1947.

Furedi, Frank. Therapy Culture: Cultivating Vulnerability in an Uncertain Age. London: Routledge, 2004.

Furer, Patricia, John R. Walker, and Murray B. Stein. Treating Health Anxiety and Fear of Death: A Practitioner's Guide. New York: Springer, 2007.

Gabriel, Richard A. No More Heroes: Madness and Psychiatry in War. Hill and Wang, 1987.

Galdston, Iago, ed. Historic Derivations of Modern Psychiatry. New York: McGraw-Hill, 1967.

Gamwell, Lynn, and Nancy Tomes. Madness in America: Cultural and Medical Perceptions of Mental Illness Before 1914. Ithaca, N. Y.: Cornell University Press, 1995.

Gandhi, Mohandas K. An Autobiography: The Story of My Experiments with Truth. Beacon Press, 1993.

Gardner, Daniel. The Science of Fear. Dutton, 2008.

Garff, Joakim. Soren Kierkegaard: A Biography. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2005.

Gay, Peter. Freud: A Life for Our Time. New York: W. W. Norton, 1988.

Gazzaniga, Michael S. Nature's Mind: The Biological Roots of Thinking, Emotions, Sexuality, Language, and Intelligence. New York: Basic Books, 1992.

Gershon, Michael D. The Second Brain: The Scientific Basis of Gut Instinct and a Groundbreaking New Understanding of Nervous Disorders of the Stomach and Intestine. New York: HarperCollins, 1998.

Gerzon, Robert. Finding Serenity in the Age of Anxiety . New York: Macmillan, 1997.

Gewirtz, Jacob, ed. Attachment and Dependency. V. H. Winston and Sons, 1972.

Ghinassi, Cheryl Winning. Anxiety. Greenwood, 2010.

Gifford, Frank. Gifford on Courage. With Charles Mangel. M. Evans, 1976.

Gijswijt-Hofstra, Marijke, and Roy Porter. Cultures of Neurasthenia: From Beard to the First World War. Rodopi, 2001.

Glantz, Kalman, and John K. Pearce. Exiles from Eden: Psychotherapy from an Evolutionary Perspective. New York: W. W. Norton, 1989.

Glatzer, Jenna, ed. Conquering Panic and Anxiety Disorders: Success Stories, Strategies, and Other Good News . Hunter House, 2002.

Gleick, James. Faster: The Acceleration of Just About Everything. New York: Vintage Books, 1999.

Glenmullen, Joseph. The Antidepressant Solution: The Only Step-by-Step Guide to Safely Overcoming Antidepressant Withdrawal, Dependence, and «Addiction.» New York: Free Press, 2005.

Goldstein, Kurt. Human Nature in the Light of Psychopathology. 1940. New York: Schocken Books, 1963.

Goldstein, Michael J., and James O. Palmer. The Experience of Anxiety: A Casebook . New York: Oxford University Press, 1963.

Goodwin, Donald W. Anxiety. Oxford University Press, 1986.

– Phobia: The Facts. Oxford University Press, 1983.

Gordon, James S. Unstuck: Your Guide to the Seven-Stage Journey Out of Depression. New York: Penguin, 2008.

Gorman, Jack, ed. Fear and Anxiety: The Benefits of Translational Research. Washington, D.C.: American Psychiatric Publishing, 2004.

Gosling, F. G. Before Freud: Neurasthenia and the American Medical Community, 1870–1910. University of Illinois Press, 1987.

Gould, James L. Ethology: The Mechanisms and Evolution of Behavior. New York: W. W. Norton, 1982.

Goulding, Regina A., and Richard C. Schwarz. The Mosaic Mind: Empowering the Tormented Selves of Child Abuse Survivors. New York: W. W. Norton, 1995.

Gray, Jeffrey A., and Neil McNaughton. The Neuropsychology of Anxiety. 2nd ed. Oxford: Oxford University Press, 2000.

Greenberg, Gary. The Book of Woe: The «DSM» and the Unmaking of Psychiatry. Blue Rider Press, 2012.

– Manufacturing Depression: The Secret History of a Modern Disease. New York: Simon and Schuster, 2010.

Greist, John H., James W. Jefferson, and Isaac M. Marks. Anxiety and Its Treatment. New York: Warner Books, 1986.

Grinker, Roy R., and John P. Spiegel. Men Under Stress. Philadelphia: Blakiston, 1945.

Grob, Gerald N. Mental Illness and American Society, 1875–1940. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1983.

Grosskurth, Phyllis. Melanie Klein: Her World and Her Work. New York: Alfred A. Knopf, 1986.

Hallowell, Edward M. Worry: Hope and Help for a Common Condition. New York: Random House, 1997.

Handly, Robert. Anxiety and Panic Attacks: Their Cause and Cure. With Pauline Neff.Fawcett Crest, 1985.

Hanford, A. Chester. Problems in Municipal Government . A. W. Shaw, 1926.

Harrington, Anne. The Cure Within: A History of Mind-Body Medicine. New York: W. W. Norton, 2008.

Hart, Archibald D. The Anxiety Cure. New York: Thomas Nelson, 2001.

Harvard Medical School. The Sensitive Gut. New York: Fireside Books, 2000.

Hayes, Steven C. Get Out of Your Mind and into Your Life: The New Acceptance and Commitment Therapy. New Harbinger, 2005.

Hayes, Steven C., Kirk D. Strosahl, and Kelly G. Wilson. Acceptance and Commitment Therapy: An Experiential Approach to Behavior Change. Guilford Press, 1999.

Healy, David. The Antidepressant Era. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1997.

– The Creation of Psychopharmacology. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

– Let Them Eat Prozac. James Lorimer, 2003.

Heimberg, Richard G., Cynthia L. Turk, and Douglas S. Mennin, eds. Generalized Anxiety Disorder: Advances in Research and Practice. Guilford Press, 2004.

Herman, Judith Lewis. Trauma and Recovery. New York: Basic Books, 1992.

Heston, Leonard L. Mending Minds: A Guide to the New Psychiatry of Depression, Anxiety, and Other Serious Mental Disorders. W. H. Freeman, 1992.

Hobson, J. Allan, and Jonathan A. Leonard. Out of Its Mind: Psychiatry in Crisis. Cambridge, Mass.: Perseus Books, 2002.

Hoch, Paul, and Joseph Zubin, eds. Anxiety. New York: Grune and Stratton, 1950.

Hofstadter, Richard. The Age of Reform. New York: Vintage, 1955.

– The American Political Tradition. New York: Alfred A. Knopf, 1948.

Hollander, Eric, and Daphne Simeon. Concise Guide to Anxiety Disorders. American Psychiatric Publishing, 2003.

Hollister, Leo. Clinical Use of Psychotherapeutic Drugs. Charles C. Thomas, 1973.

Holmes, Jeremy. The Search for the Secure Base: Attachment Theory and Psychotherapy. Routledge, 2001.

Horney, Karen. Neurosis and Human Growth: The Struggle Toward Self-Realization. New York: W. W. Norton, 1950.

– The Neurotic Personality of Our Time. New York: W. W. Norton, 1937.

– New Ways in Psychoanalysis. New York: W. W. Norton, 1939.

– Our Inner Conflicts. New York: W. W. Norton, 1945.

– Self-Analysis. New York: W. W. Norton, 1942.

Horstmann, Judith. Brave New Brain: How Neuroscience, Brain-Machine Interfaces, Psychopharmacology, Epigenetics, the Internet, and Our Own Minds Are Stimulating and Enhancing the Future of Mental Power. John Wiley and Sons, 2010.

Horwitz, Allan V., and Jerome C. Wakefield. All We Have to Fear: Psychiatry's Transformation Natural Anxieties into Mental Disorders. New York: Oxford University Press, 2012.

– The Loss of Sadness: How Psychiatry Transformed Normal Sorrow into Depressive Disorder. New York: Oxford University Press, 2007.

Huizinga, Johann. The Waning of the Middle Ages. 1924. Mineola, N.Y.: Dover Books, 1999.

Hunt, Joseph McVicker, ed. Personality and the Behavior Disorders: A Handbook Based on Experimental and Clinical Research . Ronald Press, 1944.

Hunt, Morton. The Story of Psychology. New York: Doubleday, 1993.

Hunter, Richard, and Ida Macalpine. Three Hundred Years of Psychiatry, 1535–1860. Carlisle Publishing, 1982.

Hustvedt, Siri. The Shaking Woman; or, A History of My Nerves . New York: Henry Holt, 2010.

Issroff, Judith, ed. Donald Winnicott and John Bowlby: Personal and Professional Perspectives. H. Karnac, 2005.

Izard, Carroll E. Human Emotions. Plenum, 1977.

Jackson, Stanley W. Melancholia and Depression: From Hippocratic Times to Modern Times. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1986.

Jacobson, Edmund. You Must Relax: A Practical Method for Reducing the Strain of Living. 1934. Whittsley House, 1942.

James, Oliver. The Selfish Capitalist. Vermillion, 2008.

James, William. Principles of Psychology . New York: Henry Holt, 1890.

– The Varieties of Religious Experience. Longmans, Green, 1902.

Jamison, Kay Redfield. An Unquiet Mind: A Memoir of Moods and Madness . New York: Vintage, 1995.

Janis, Irving L. Air War and Emotional Stress: Psychological Studies of Bombing and Civilian Defense. New York: McGraw-Hill, 1951.

Jaspers, Karl. General Psychopathology. Vol. 1. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1997.

Jaynes, Julian. The Origins of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind. New York: Mariner Books, 1990 (original copyright 1976).

Johnson, Haynes. The Age of Anxiety: From McCarthyism Terrorism. Harcourt, 2005.

Jones, Edgar, and Simon Wessely. Shell Shock to PTSD: Military Psychiatry from 1900 to the Gulf War. Psychology Press, 2005.

Jordan, Jeanne, and Julie Pederson. The Panic Diaries: The Frightful, Sometimes Hilarious Truth About Panic Attacks. Octopus Publishing Group, 2004.

Kagan, Jerome. An Argument for Mind. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2006.

– Galen's Prophecy: Temperament in Human Nature. New York: Basic Books, 1994.

– Psychology's Ghosts: The Crisis in the Profession and the Way Back. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2012.

– Unstable Ideas: Temperament, Cognition, and Self . Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989.

– What Is Emotion? New Haven, Conn.: Yale University Press, 2007.

Kagan, Jerome, and Nancy Snidman. The Long Shadow of Temperament. Cambridge,Mass.: Harvard University Press, 2004.

Kahn, Jeffrey P. Angst: The Origins of Anxiety and Depression. Oxford University Press, 2012.

Kardiner, Abram. The Individual and His Society: The Psychodynamics of Primitive Social Organization. New York: Columbia University Press, 1939.

Karen, Robert. Becoming Attached: First Relationships and How They Shape Our Capacity to Love. Oxford University Press, 1994.

Karp, David A. Is It Me or My Meds? Living with Antidepressants. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2006.

Kasper, Siegfried, Johan A. den Boer, and J. M. Ad Sitsen, eds. Handbook of Depression and Anxiety. 2nd ed. Marcel Dekker, 2003.

Kassirer, Jerome P. On the Take: How Medicine's Complicity with Big Business Can Endanger Your Health. Oxford University Press, 2005.

Kaster, Robert A. Emotion, Restraint, and Community in Ancient Rome. Oxford University Press, 2005.

Kendall, Joshua. American Obsessives: The Compulsive Energy That Built a Nation. New York: Grand Central Publishing, 2013.

Kierkegaard, Soren. The Concept of Anxiety: A Simple Psychologically Orienting Deliberation on the Dogmatic Issue of Hereditary Sin. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1980.

– Fear and Trembling. New York: Penguin Books, 1985.

Kirk, Stuart A., and Herb Kutchins. The Selling of «DSM»: The Rhetoric of Science in Psychiatry. Transaction Publishers, 1992.

Kirsch, Irving. The Emperor's New Drugs: Exploding the Antidepressant Myth. New York: Basic Books, 2010.

Klausner, Samuel Z., ed. Why Man Takes Chances: Studies in Stress-Seeking. New York: Doubleday Anchor, 1968.

Kleinman, Arthur. Rethinking Psychiatry: From Cultural Category to Personal Experience. New York: Free Press, 1988.

Kleinman, Arthur, and Byron Good, eds. Culture and Depression: Studies in the Anthropology and Cross-Cultural Psychiatry of Affect and Disorder. Berkeley: University of California Press, 1985.

Kline, Nathan S. From Sad to Glad: Kline on Depression. New York: Putnam, 1974.

Kramer, Peter. Freud: Inventor of the Modern Mind. Atlas Books/HarperCollins, 2006.

– Listening to Prozac. Viking, 1993.

Kuijsten, Marcel, ed. Reflections on the Dawn of Consciousness: Julian Jaynes's Bicameral Mind Theory Revisited. Julian Jaynes Society, 2006.

Kurzweil, Edith. The Freudians: Comparative Perspective. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1989.

Kutchins, Herb, and Stuart A. Kirk. Making Us Crazy: «DSM»; The Psychiatric Bible and the Creation Mental Disorders . New York: Free Press, 1997.

Lane, Christopher. Shyness: How Normal Behavior Became a Sickness. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2007.

Lasch, Christopher. The Culture of Narcissism: American Life in an Age of Diminishing Expectations. New York: Warner Books, 1979.

Last, Cynthia, ed. Anxiety Across the Lifespan: A Developmental Perspective. New York: Springer, 1993.

Lazarus, Richard S. Stress and Emotion: A New Synthesis. Springer, 1999.

Lazarus, Richard S., and Bernice Lazarus. Passion and Reason: Making Sense of Our Emotions. Oxford University Press, 1994.

Leach, John. Survival Psychology. Palgrave Macmillan, 1994.

LeDoux, Joseph. The Emotional Brain: The Mysterious Underpinnings of Emotional Life. New York: Simon and Schuster, 1996.

LeGoff, Jacques. Medieval Civilization. Cambridge, Mass.: Basil Blackwell, 1988 (translated from French edition of 1964).

Levy, David. Maternal Overprotection. New York: Columbia University Press, 1943.

Lewis, Marc. Memoirs of an Addicted Brain: A Neuroscientist Examines His Former Life on Drugs. Public Affairs, 2012.

Lewis, Nolan. A Short History of Psychiatric Achievement. New York: W. W. Norton, 1941.

Lifton, Robert Jay. The Protean Self: Human Resilience in an Age of Fragmentation. New York: Basic Books, 1993.

Linton, Ralph, ed. The Science of Man in the World Crisis. New York: Oxford University Press, 1945.

Lloyd, G. E. R., ed. Hippocratic Writings. London: Penguin Books, 1983.

Lowrie, Walter. A Short Life of Kierkegaard . Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1942.

Luhrmann, T. M. Of Two Minds: An Anthropologist Looks at American Psychiatry . New York: Vintage Books, 2000.

Lutz, Tom. American Nervousness, 1903: An Anecdotal History. Ithaca, N. Y.: Cornell University Press, 1991.

MacArthur, John. Anxiety Attacked: Applying Scripture to the Cares of the Soul. Victor Books, 1993.

– Anxious for Nothing: God's Cure for the Cares of Your Soul. Colorado Springs, Colo.: Cook Communications Ministries, 2006.

MacDonald, Michael. Mystical Bedlam: Madness, Anxiety, and Healing in Seventeenth-Century England. Cambridge University Press, 1981.

Makari, George. Revolution in Mind: The Creation Psychoanalysis. New York: Harper-Collins, 2008.

Malone, John C. Psychology: Pythagoras to Present . MIT Press, 2009.

Manchester, William. Goodbye, Darkness: A Memoir of the Pacific War. Back Bay Books, 2002.

Mannheim, Karl. Man and Society in an Age of Reconstruction . Harcourt, Brace, 1940.

Manning, Martha. Undercurrents: A Life Beneath the Surface. New York: Harper-Collins, 1994.

Markel, Howard. An Anatomy of Addiction: Sigmund Freud, William Halsted, and the Miracle Drug Cocaine. New York: Pantheon, 2011.

Marks, Isaac M. Fears, Phobias, and Rituals: Panic, Anxiety, and Their Disorders. Oxford University Press, 1987.

Markway, Barbara G., Cheryl N. Carmin, C. Alec Pollard, and Teresa Flynn. Dying of Embarrassment: Help for Social Anxiety and Phobia. Oakland, Calif.: New Harbinger Publications, 1992.

Markway, Barbara G., and Gregory P. Markway. Painfully Shy: How to Overcome Social Anxiety and Reclaim Your Life . New York: St. Martin's Press, 2001.

Marmor, Judd, and Sherwyn M. Woods, eds. The Interface Between the Psychodynamic and Behavioral Therapies. New York: Plenum Medical, 1980.

Marshall, John R. Social Phobia. New York: Basic Books, 1994.

Maudsley, Henry. The Pathology of Mind. D. Appleton, 1860.

Mavissakalian, Matig, and David H. Barlow, eds. Phobia: Psychological and Pharmacological Treatment. New York: New York University Press, 1981.

May, Rollo. The Discovery of Being. New York: W. W. Norton, 1983.

– Love and Will. New York: W. W. Norton, 1969.

– Man's Search for Himself. New York: W. W. Norton, 1953.

– The Meaning of Anxiety. Rev. ed. New York: W. W. Norton, 1977.

– Psychology and the Human Dilemma. New York: W. W. Norton, 1979.

McEwen, Bruce. The End of Stress as We Know It. Washington, D.C.: Joseph Henry Press, 2002.

McGlynn, Thomas J., and Harry L. Metcalf, eds. Diagnosis and Treatment of Anxiety Disorders: A Physician's Handbook. American Psychiatric Publishing, 1992.

McKay, Dean, Jonathan S. Abramowitz, Steven Taylor, and Gordon J. G. Asmundson. Current Perspectives on the Anxiety Disorders: Implications for «DSM-V» and Beyond. New York: Springer, 2009.

McLean, Peter D., and Sheila R. Woody. Anxiety Disorder in Adults: An Evidence-Based Approach to Psychological Treatment. Oxford University Press, 2001.

Menninger, Karl. The Human Mind. 3rd ed. New York: Alfred A. Knopf, 1946.

– Man Against Himself. Harcourt, Brace, 1938.

– Whatever Became of Sin? Hawthorn Books, 1973.

Messer, Stanley B., Louis Sass, and Robert Woolfolk. Hermeneutics and Psychological Theory: Interpretive Perspectives on Personality, Psychotherapy, and Psychopathology. New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 1988.

Micale, Mark S. Hysterical Men: The Hidden History of Male Nervous Illness. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2008.

Millon, Theodore. Masters of the Mind: Exploring the Story of Mental Illness from Ancient Times to the New Millennium. Hoboken, N. J.: Wiley, 2004.

Mohr, Jay. Gasping for Airtime: Two Years in the Trenches of «Saturday Night Live.» New York: Hyperion, 2005.

Morita, Shoma. Morita Therapy and the True Nature of Anxiety-Based Disorders. Albany: State University of New York Press, 1998.

Morris, Colin. The Discovery of the Individual, 1050–1200. Toronto: University of Toronto Press, 1972.

Mumford, Lewis. The Condition Man. Harcourt, Brace, 1944.

Murphy, Gardner. Historical Introduction to Modern Psychology. Harcourt, Brace, 1949.

Newman, Paul. A History of Terror: Fear and Dread Through the Ages. Sutton Publishing, 2000.

Niebuhr, Reinhold. The Nature and Destiny of Man. 2 vols. New York: Scribner, 1941–43.

Northfield, Wilfrid. Conquest of Nerves: The Inspiring Record of a Personal Triumph over Neurasthenia. London: Fenland Press, 1933.

Opler, Marvin K. Culture, Psychiatry, and Human Values: The Methods and Values of a Social Psychiatry. Charles C. Thomas Publisher, 1956.

Oppenheim, Janet. «Shattered Nerves»: Doctors, Patients, and Depression in Victorian England. Oxford University Press, 1991.

Parkes, Henry Bamford. Gods and Men: The Origins of Western Culture. New York: Alfred A. Knopf, 1959.

Pearson, Patricia. A Brief History of Anxiety. Bloomsbury, 2008.

Percy, Walker. Lancelot. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1977.

– The Last Gentleman. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1966.

– Lost in the Cosmos: The Last Self-Help Book. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1983.

– The Message in the Bottle: How Queer Man Is, How Queer Language Is, and What One Has to Do with the Other. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1975.

– The Moviegoer. New York: Alfred A. Knopf, 1961.

– The Second Coming . New York: Farrar, Straus and Giroux, 1980.

– Signposts in a Strange Land. Picador, 1991.

– The Thanatos Syndrome. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1987.

Peurifoy, Reneau. Anxiety, Phobias, and Panic: A Step-by-Step Program for Regaining Control of Your Life. New York: Warner Books, 1988.

Pfister, Oscar. Christianity and Fear: A Study in the History and in the Psychology and Hygiene of Religion. Unwin Brothers, 1948.

Phillips, Bob. Overcoming Anxiety and Depression: Practical Tools to Help You Deal with Negative Emotions. Harvest House, 2007.

Pinero, Jose M. Lopez. Historical Origins of the Concept of Neurosis. Cambridge University Press, 1983.

Pinker, Steven. How the Mind Works. New York: W. W. Norton, 1997.

Pirenne, Henri. Medieval Cities. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1925.

Pollino, Sandra M. Flying Fear Free: 7 Steps to Relieving Air Travel Anxiety. New Horizon Press, 2012.

Porter, Roy. Madness: A Brief History. New York: Oxford University Press, 2002.

Pressman, Jack D. Last Resort: Psychosurgery and the Limits of Medicine. Cambridge University Press, 1998.

Prinz, Jesse J. Gut Reactions: A Perceptual Theory of Emotion. Oxford University Press, 2004.

Prochnik, George. Putnam Camp: Sigmund Freud, James Jackson Putnam, and the Purpose of American Psychology. Other Press, 2006.

Quammen, David. The Reluctant Mr. Darwin. New York: W. W. Norton Books, 2006.

Quinlan, Kieran. Walker Percy: The Last Catholic Novelist. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1996.

Quinodoz, Jean-Michel. The Taming of Solitude: Separation Anxiety in Psychoanalysis. London: Routledge, 1993.

Rachman, Stanley. Anxiety. East Sussex, U.K.: Psychology Press, 1998.

– Phobias: Their Nature and Control. Springfi eld, Ill.: Charles C. Thomas Publisher, 1968.

Rachman, Stanley, and Padmal de Silva. Panic Disorder: The Facts. 2nd ed. New York: Oxford University Press, 2004.

Radden, Jennifer, ed. The Nature of Melancholy: From Aristotle to Kristeva. New York: Oxford University Press, 2000.

Radin, Paul. Primitive Man as Philosopher. New York: Dover Publications, 1957.

Rank, Otto. The Trauma of Birth. New York: Dover Editions, 1993 (original edition 1929).

Rapee, Ronald M. Overcoming Shyness and Social Phobia. Rowman and Littlefi eld, 1998.

Raskin, Marjorie. The Anxiety Expert: A Psychiatrist's Story of Panic. AuthorHouse, 2004.

Reich, Wilhelm. The Mass Psychology of Fascism. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1970.

Reiser, Morton F. Mind, Brain, Body: Toward a Convergence of Psychoanalysis and Neurobiology. New York: Basic Books, 1984.

Restak, Richard. Poe's Heart and the Mountain Climber: Exploring the Effects of Anxiety on Our Brains and Our Culture. Harmony Books, 2004.

Richardson, Robert D. William James: In the Maelstrom of American Modernism. Boston: Houghton Miffl in, 2006.

Riesman, David. Abundance for What? Garden City, N.Y.: Doubleday, 1964.

– Individualism Reconsidered. New York: Free Press, 1954.

– The Lonely Crowd. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1961.

Roazen, Paul. Freud and His Followers. New York: Da Capo Press, 1992.

Robin, Corey. Fear: The History of a Political Idea. Oxford: Oxford University Press, 2004.

Roccatagliata, Giuseppe. A History of Ancient Psychiatry. New York: Greenwood Press, 1986.

Roche Laboratories. Aspects of Anxiety . J. B. Lippincott, 1965.

Rorty, Amelie Oskenberg, ed. Explaining Emotions. Berkeley: University of California Press, 1980.

Rosenberg, Charles E., and Janet Golden, eds. Framing Disease: Studies in Cultural History. New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 1997.

Rousseau, G. S., and Roy Porter, eds. The Ferment of Knowledge: Studies in the Historiography of Eighteenth-Century Science. Cambridge University Press, 1980.

Rycroft, Charles. Anxiety and Neurosis. Middlesex, U.K.: Penguin Books, 1968.

Rygh, Jayne L., and William G. Sanderson. Treating Generalized Anxiety Disorder: Evidence-Based Strategies, Tools, and Techniques. Guilford Press, 2004.

Salecl, Renata. On Anxiety. London: Routledge, 2004.

Samway, Patrick. Walker Percy: Life. Loyola Press, 1999.

Sapolsky, Robert M. Monkeyluv and Other Essays on Our Lives as Animals. New York: Scribner, 2005.

– Why Zebras Don't Get Ulcers. New York: Henry Holt, 2004.

Sarason, Irwin, and Charles Spielberger, eds. Stress and Anxiety. Vols. 2, 4, and 5. Washington, D.C.: Hemisphere Publishing, 1975–78.

Satel, Sally, and Scott O. Lilienfeld. Brainwashed: How We Are Seduced by Mindless Neuroscience. New York: Basic Books, 2013.

Saul, Helen. Phobias: Fighting the Fear. New York: Arcade, 2002.

Schlesinger, Arthur M., Jr. The Cycles of American History . Boston: Houghton Mifflin, 1986.

– The Vital Center: The Politics of Freedom. Riverhead Press, 1949.

Schneier, Franklin, and Lawrence Welkowitz. The Hidden Face of Shyness: Understanding and Overcoming Social Anxiety. New York: Avon Books, 1996.

Schreber, Daniel Paul. Memoirs of My Nervous Illness. New York Review of Books, 2000.

Schuster, David G. Neurasthenic Nation: America's Search for Health, Happiness, and Comfort, 1869–1920. New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 2011.

Schwartz, Barry. The Paradox of Choice: Why More Is Less. HarperPerennial, 2004.

Seeley, Karen M. Therapy After Terror: 9/11, Psychotherapy, and Mental Health. Cambridge University Press, 2008.

Selye, Hans. The Physiology and Pathology of Exposure to Stress: A Treatise Based on the Concepts of the General Adaptation Syndrome and the Diseases of Adaptation. Acta, 1950.

– The Stress of Life. New York: McGraw-Hill, 1956.

– Stress Without Distress. Signet, 1974.

Shapiro, David. Neurotic Styles . New York: Basic Books, 1965.

Sharpe, Katherine. Coming of Age on Zoloft: How Antidepressants Cheered Us Up, Let Us Down, and Changed Who We Are. HarperPerennial, 2012.

Shawn, Allan. Wish I Could Be There: Notes from a Phobic Life. Viking, 2007.

Shay, Jonathan. Achilles in Vietnam: Combat Trauma and the Undoing. New York: Scribner, 1994.

Sheehan, David V. The Anxiety Disease. New York: Bantam Books, 1983.

Shephard, Ben. War of Nerves: Soldiers and Psychiatrists in the Twentieth Century. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2001.

Shinder, Jason, ed. Tales from the Couch: Writers on Therapy. New York: William Morrow, 2000.

Shorter, Edward. Before Prozac: The Troubled History of Mood Disorders in Psychiatry. New York: Oxford University Press, 2009.

– A History of Psychiatry: From the Age of the Asylum to the Age of Prozac. New York: Wiley, 1997.

– How Everyone Became Depressed: The Rise and Fall of the Nervous Breakdown. Oxford University Press, 2013.

Shute, Clarence. The Psychology of Aristotle: An Analysis of the Living Being . New York: Russell and Russell, 1964.

Simon, Bennett. Mind and Madness in Ancient Greece: The Classical Roots of Modern Psychiatry. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1978.

Simon, Linda. Genuine Reality: A Life of William James. Harcourt, Brace, 1997.

Slater, Lauren. Prozac Diary. New York: Random House, 1998.

Smail, Daniel Lord. On Deep History and the Brain. Berkeley: University of California Press, 2008.

Smith, Daniel. Monkey Mind: A Memoir of Anxiety. New York: Simon & Schuster, 2012.

Smith, Mickey C. Small Comfort: A History of the Minor Tranquilizers . Praeger, 1985.

Smoller, Jordan. The Other Side of Normal: How Biology Is Providing the Clues to Unlock the Secrets of Normal and Abnormal Behavior. New York: William Morrow, 2012.

Snell, Bruno. The Discovery of Mind in Greek Philosophy and Literature. New York: Dover Publications, 1982 (first published 1953).

Solomon, Andrew. The Noonday Demon: An Atlas of Depression. New York: Scribner, 2001.

Solomon, Robert. What Is an Emotion? Classic and Contemporary Readings. New York: Oxford University Press, 1984.

Spielberger, Charles D., ed. Anxiety: Current Trends in Theory and Research. Vol. 1. Academic Press, 1972.

– ed. Anxiety and Behavior. Academic Press, 1966.

– Understanding Stress and Anxiety. New York: Harper and Row, 1979.

Spielberger, Charles D., and Rogelio Diaz-Guerrero, eds. Cross-Cultural Anxiety. Vol. 3. Hemisphere Publishing, 1986.

Spinoza, Baruch. Ethics: Treatise on the Emendation of the Intellect. Hackett Publishing, 1992.

Stein, Dan J. Clinical Manual of Anxiety Disorders. Washington, D.C.: American Psychiatric Publishing, 2004.

Stein, Dan J., and Eric Hollander. Anxiety Disorders Comorbid with Depression: Social Anxiety Disorder, Post-traumatic Stress Disorder, Generalized Anxiety Disorder and Obsessive Compulsive Disorder. Martin Dunitz, 2002.

– Textbook of Anxiety Disorders. Washington, D.C.: American Psychiatric Publishing, 2002.

Stein, Murray B., and John R. Walker. Triumph over Shyness: Conquering Shyness and Social Anxiety. McGraw-Hill, 2002.

Stekel, W. Conditions of Nervous Anxiety and Their Treatment. New York: Dodd, Mead, 1923.

Stepansky, Paul E. Psychoanalysis at the Margins. New York: Other Press, 2009.

Stone, Michael. Healing the Mind: A History of Psychiatry from Antiquity to the Present. New York: W. W. Norton, 1997.

Stoodley, Bartlett H. The Concepts of Sigmund Freud. Glencoe, Ill.: Free Press, 1959.

Strupp, Hans H., Leonard M. Horowitz, and Michael J. Lambert, eds. Measuring Patient Changes in Mood, Anxiety, and Personality Disorders. American Psychological Association, 1997.

Sullivan, Paul. Clutch: Why Some People Excel Under Pressure and Others Don't. New York: Penguin Books, 2010.

Sulloway, Frank. Freud, Biologist of the Mind. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1979.

Summers, Christina Hoff, and Sally Satel. One Nation Under Therapy: How the Helping Culture Is Eroding Self-Reliance. New York: St. Martin's Press, 2005.

Symonds, Percival M. The Dynamics of Human Adjustment. New York: Apple-Century-Crofts, 1946.

Szasz, Thomas S. The Myth of Mental Illness. New York: HarperPerennial, 1974.

Tallis, Raymond. The Kingdom of Infinite Space: A Portrait of Your Head. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2008.

Tanielian, Terri, and Lisa H. Jaycox, eds. Invisible Wounds of War: Psychological and Cognitive Injuries, Their Consequences, and Services to Assist Recovery. RAND, 2008.

Taylor Manor Hospital, Discoveries in Biological Psychiatry. Lippincott, 1970.

Taylor, Steven, ed. Anxiety Sensitivity: Theory, Research, and Treatment of the Fear of Anxiety. Mahwah, New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 1999.

Thomson, Keith. The Young Charles Darwin. New Haven, Conn: Yale University Press, 2009.

Tillich, Paul. The Courage to Be. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1952.

– A Theology of Culture. Oxford University Press, 1959.

Tolson, Jay, ed. The Correspondence of Shelby Foote and Walker Percy. New York: W. W. Norton, 1997.

– Pilgrim in the Ruins: A Life of Walker Percy . New York: Simon & Schuster, 1992.

Tone, Andrea. The Age of Anxiety: A History of America's Turbulent Affair with Tranquilizers. New York: Basic Books, 2009.

Torrey, E. Fuller, and Judy Miller. The Invisible Plague: The Rise of Mental Illness from 1750 to the Present. New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 2001.

Tseng, Wen-Shing. Clinician's Guide to Cultural Psychiatry. Academic Press, 2003.

Tuan, Yi-Fu. Landscapes of Fear. New York: Pantheon Books, 1979.

Twenge, Jean M. Generation Me: Why Today's Young Americans Are More Confident, Assertive, Entitled – and More Miserable Than Ever Before. New York: Free Press, 2006.

Valenstein, Elliot S. Blaming the Brain: The Truth About Drugs and Mental Health. New York: Free Press, 1998.

van den Berg, J. H. The Changing Nature of Man: Introduction to Historical Psychology . New York: W. W. Norton, 1961.

Vasey, Michael M., and Mark R. Dadds, eds. The Developmental Psychopathology of Anxiety. Oxford University Press, 2001.

Wain, Martin. Freud's Answer: The Social Origins of Our Psychoanalytic Century. Ivan R. Dee, 1998.

Wallin, David. Attachment in Psychotherapy. New York: Guilford Press, 2007.

Watt, Margo, and Sherry Stewart. Overcoming the Fear of Fear: How to Reduce Anxiety Sensitivity. Oakland, Calif.: New Harbinger, 2008.

Watters, Ethan. Crazy Like Us: The Globalization of the American Psyche . New York: Free Press, 2010.

Weatherhead, Leslie D. Prescription for Anxiety: How You Can Overcome Fear and Despair. Pierce and Washabaugh, 1956.

Weekes, Claire. Hope and Help for Your Nerves. Signet, 1969.

Wehrenberg, Margaret, and Steven Prinz. The Anxious Brain: The Neurological Basis of Anxiety Disorders and How to Effectively Treat Them. New York: W. W. Norton, 2007.

Wellman, Lee. My Quarter-Life Crisis: How an Anxiety Disorder Knocked Me Down, and How I Got Back Up. Tuckett Publishing, 2006.

Wender, Paul H., and Donald F. Klein. Mind, Mood, and Medicine: A Guide to the New Biopsychiatry. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1981.

Wexler, Bruce E. Brain and Culture: Neurobiology, Ideology, and Social Change. Cambridge, Mass.: MIT Press, 2006.

Whitaker, Robert. Anatomy of an Epidemic: Magic Bullets, Psychiatric Drugs, and the Astonishing Rise of Mental Illness in America . New York: Crown, 2010.

Wilkinson, Richard, and Kate Pickett. The Spirit Level: Why Greater Equality Makes Societies Stronger. London: Bloomsbury, 2010.

Winik, Jay. The Great Upheaval: America and the Birth of the Modern World, 1788–1800. New York: HarperCollins, 2007.

Wolf, Stewart, and Harold Wolff. Human Gastric Function: An Experimental Study of Man and His Stomach. New York: Oxford University Press, 1943.

Wolfe, Barry E. Understanding and Treating Anxiety Disorders. American Psychological Association, 2005.

Wood, Gordon. The Radicalism of the American Revolution. New York: Random House, 1991.

Wullschlager, Jackie. Hans Christian Andersen: The Life of a Storyteller. New York: Penguin Books, 2000.

Wurtzel, Elizabeth. Prozac Nation. Houghton Miffl in, 1994.

Yapko, Michael D. Depression Is Contagious: How the Most Common Mood Disorder Is Spreading Around the World and How to Stop It. New York: Free Press, 2009.

Young, Allan. The Harmony of Illusions: Inventing Post-traumatic Stress Disorder. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1995.

Young-Bruehl, Elisabeth. Anna Freud. 2nd ed. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2008.

Zane, Manuel D., and Harry Milt. Your Phobia: Understanding Your Fears Through Contextual Therapy. American Psychiatric Press, 1984.

Zeman, Adam. A Portrait of the Brain. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2008.

Zilboorg, Gregory. A History of Medical Psychology. New York: W. W. Norton, 1941.

Zolli, Andrew, and Ann Marie Healy. Resilience: Why Things Bounce Back . New York: Free Press, 2012.

 

[1] Кьеркегор С. Страх и трепет. – М.: Республика, 1993.

 

[2] Фрейд З. Введение в психоанализ. – СПб.: Алетейя, 1999.

 

[3] Вживую (лат .)

 

[4] Статистика тревожности и расходов на охрану психического здоровья взята из доклада «Экономические последствия тревожных расстройств в 1990‑е гг.» (The Economic Burdens of Anxiety Disorders of the 1990s), опубликованного в The Journal of Clinical Psychiatry 60, no. 7 (июль 1999).

 

[5] Гарвардский эпидемиолог Рональд Кесслер изучает этот вопрос не первое десятилетие. См., например, его статью Lifetime Prevalence and Age-of-Onset Distributions of DSM – IV Disorders in the National Comorbidity Survey Replication // Archives of General Psychiatry 62, no. 6 (июнь 2005): 593–602.

 

[6] R. C. Kessler et al., «Prevalence and Effects of Mood Disorders on Work Performance in a Nationally Representative Sample of U. S. Workers," The American Journal of Psychiatry 163 (2006): 1561–68. См. также «Economic Burdens».

 

[7] Статистическое управление Министерства труда США, «Table R67: Number and Percent Distribution of Nonfatal Occupational Injuries and Illnesses Involving Days Away from Work by Nature of Injury or Illness and Number of Days Away from Work, 2001.»

 

[8] Drug Topics , March 2006.

 

[9] «Taking the Worry Cure,» Newsweek , February 24, 2003. См. также Restak, Poe's Heart , 185.

 

[10] Отчет информационной компании Wolters Kluwer Health, Цит. по: Restak, Poe's Heart , 185.

 

[11] Mental Health Foundation, In the Face of Fear , April 2009, 3–5.

 

[12] «Prevalence, Severity, and Unmet Need for Treatment of Mental Disorders in the World Health Organization World Mental Health Surveys,» The Journal of the American Medical Association 291 (June 2004): 2581–90.

 

[13] «Prevalence and Incidence Studies of Anxiety Disorders: A Systematic Review of the Literature,» The Canadian Journal of Psychiatry 51 (2006): 100–13.

 

[14] Например, «Global Prevalence of Anxiety Disorders: A Systematic Review and Meta-regression,» Psychological Medicine 10 (July 2012): 1–14.

 

[15] См., напр.: «Content of Family Practice: A Data Bank for Patient Care, Curriculum, and Research in Family Practice – 526, 196 Patient Problems,» The Journal of Family Practice 3 (1976): 25–68.

 

[16] «The Hidden Mental Health Network: Treatment of Mental Illness by Non-psychiatric Physicians,» Archives of General Psychiatry 42 (1985): 89–94.

 

[17] «Panic Disorder: Epidemiology and Primary Care,» The Journal of Family Practice 23 (1986): 233–39.

 

[18] «Quality of Care of Psychotropic Drug Use in Internal Medicine Group Practices,» Western Journal of Medicine 14 (1986): 710–14.

 

[19] См., напр.: Peter D. Kramer, «Tapping the Mood Gene,» The New York Times , July 26, 2003. См. также Restak, Poe's Heart, 204–12.

 

[20] Thomas Insel, «Heeding Anxiety's Call» (lecture, May 19, 2005).

 

[21] Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. – М.: Наука, 1977.

 

[22] В каком-то смысле Сенека предвосхитил и знаменитое высказывание Франклина Рузвельта: «Нам нечего бояться, кроме самого страха».

 

[23] Согласно Гиппократу, физическое и душевное здоровье обеспечивается равновесием так называемых четырех влаг или телесных жидкостей: крови, флегмы, черной желчи и желтой желчи. От соотношения этих жидкостей зависит темперамент: в частности, преобладание крови над остальными «соками» проявляется румянцем и «сангвинической» живостью, а также вспыльчивостью, тогда как преобладание черной желчи дает бледность и меланхолию. Гармония жидкостей (эукразия) означает здоровье, нарушение же равновесия (дискразия) ведет к болезни. И хотя гуморальная теория Гиппократа давно опровергнута, продержалась она не так уж и мало – 2000 лет, до начала XVIII в., оставив нам в наследство такие эпитеты, как «флегматичный» или «желчный», а также биомедицинский подход к проблемам тревожности и психических заболеваний в целом.

 

[24] Roccatagliata, History of Ancient Psychiatry , 38.

 

[25] Maurice Charlton, «Psychiatry and Ancient Medicine,» in Historical Derivations of Modern Psychiatry , 16.

 

[26] Charlton, «Psychiatry and Ancient Medicine,» 12.

 

[27] Или кто-то из его последователей. Большинство историков сходится в мнении, что дошедшие до нас Гиппократовы труды на самом деле написаны его преемниками. Часть сочинений в общем корпусе, судя по всему, написана после смерти Гиппократа, скорее всего, его зятем Полибом (либо его сыновьями Драконом и Фессалом, которые тоже были выдающимися врачами). Я для простоты буду ссылаться на Гиппократа как на единственного автора этих трудов, поскольку основная идея в любом случае принадлежит ему.

 

[28] Хорни К. Невротическая личность нашего времени. – М.: Прогресс, 1993.

 

[29] Сейчас мои родители, уже 15 лет как разведенные, придерживаются разных точек зрения на тогдашнюю паранойю: отец считает ее тяжелой, мать – незначительной (тем более, по ее словам, в районе в то время действительно искали маньяка).

 

[30] Cм., напр.: Rachel Yehuda et al., «Transgenerational Effects of Posttraumatic Stress Disorder in Babies of Mothers Exposed to the World Trade Center Attacks During Pregnancy,» The Journal of Clinical Endocrinology and Metabolisim 90, no. 7 (July 2005): 4115 Rachel Yehuda et al., «Gene Expression Patterns Associated with Posttraumatic Stress Disorder Following Exposure to the World Trade Center Attacks,» Biological Psychiatry 66 (7) (2009): 708–11.

 

[31] Согласно одному из исследований, у детей, находившихся в утробе во время трагедии 11 сентября 2001 г., в возрасте шести месяцев все еще наблюдался в крови повышенный уровень гормонов стресса. Схожие наблюдения – о приобретении детьми еще до рождения повышенного исходного уровня стрессовых физиологических показателей – делались также во время войн и других катаклизмов.

 

[32] Цит. по: Hunt, Story of Psychology , 72.

 

[33] Когда мама уезжала на вечерние занятия, мы с сестрой слонялись по дому без дела, а отец, наигравшись фуг Баха на пианино, устраивался с миской попкорна и бутылкой джина смотреть «Мир в войне».

 

[34] См., напр.: «The Relationship Between Intelligence and Anxiety: An Association with Subcortical White Matter Metabolism,» Frontiers in Evolutionary Neuroscience 3, no. 8 (февраль 2012). (Также о высоком IQ у евреев: Стивен Пинкер в лекции 2007 г. «Евреи, гены и интеллект» называет «средние показатели их IQ от 108 до 115». Ричард Линн, автор статьи 2004 г. «Интеллект американских евреев» («The Intelligence of American Jews»), сообщает, что среднеквадратическое отклонение баллов IQ у евреев в два раза выше, чем в среднем у европейцев. В докладе 2005 г. по результатам исследования Natural History of Ashkenazi Intelligence Генри Харпердинг, Джейсон Харди и Грегори Кохран из Университета Юты утверждают, что их испытуемые «набирают от 0, 75 до 1 доли среднеквадратического отклонения выше среднеевропейских показателей, что соответствует IQ 112–115».

 

[35] Кроме того, по некоторым данным, высокий IQ у евреев ашкенази так или иначе связан с их повышенным уровнем тревожности, а связь тревожности с уровнем интеллекта и воображением находит убедительные эволюционные объяснения. (Согласно ряду исследований, средний IQ евреев ашкенази на 8 баллов выше, чем у обладателей следующего места в рейтинге – северо-восточных азиатов, и дает более высокое, чем у других европейцев, среднеквадратическое отклонение.)

 

[36] «The Relation of Strength of Stimulus to Rapidity of Habit-Formation,» The Journal of Comparative Neurology and Psychology 18 (1908): 459–82.

 

[37] Los Angeles Examiner , November 4, 1957, цитируется по Tone, Age of Anxiety , 87.

 

[38] Los Angeles Examiner , March 23, 1958, цитируется по Tone, Age of Anxiety , 87.

 

[39] Barlow, Anxiety and Its Disorders , 9.

 

[40] Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. – М.: Русская мысль, 1910.

 

[41] «Многие страдающие от тревожного расстройства, в частности от агорафобии и панического синдрома, сильно удивили бы окружающих, сообщив о своих проблемах, ведь внешне эти люди кажутся такими „собранными“ и уравновешенными, – говорит психолог Пол Фоксман, возглавляющий Центр изучения тревожных расстройств в Берлингтоне, штат Вермонт. – На вид они вполне довольны жизнью, однако внешняя их ипостась совершенно не похожа на внутреннюю».

 

[42] Дэвид Барлоу, один из корифеев этой области, отмечает в свойственных ему как специалисту профессиональных терминах, что патологическая, негативная сосредоточенность на себе «выступает неотъемлемой составляющей аффективно-когнитивной структуры тревожности. Негативный фокус самооценки и перекос внимания влекут за собой ухудшение функционирования. Этот сдвиг внимания, в свою очередь, включает порочный цикл тревожных предчувствий, в котором повышение тревоги ведет к дальнейшим сдвигам внимания, ухудшению функционирования и экспоненциальному повышению эмоционального возбуждения».

 

[43] На столе передо мной статья 1997 г. из Journal of Abnormal Psychology под названием «Спрятанные чувства. О тяжелых последствиях подавления отрицательных и положительных эмоций».

 

[44] Так и слышу внутренний голос: «Если уж уродился на свет страдальцем, имей по крайней мере совесть не трепать об этом направо и налево. Сохраняй тайну и достоинство».

 

[45] В частности, 35-летняя С., автор книг научно-популярной тематики, рассказала, как принимала в качестве успокоительных ксанакс и клонопин и как перешла с прозака на лексапро, потому что прозак угнетал ее либидо. К., поэт в возрасте за 40, признался, что вынужден был принимать антидепрессант золофт от панических атак. (После первой панической атаки его увезли на «скорой», он был уверен, что это сердечный приступ. Последующие атаки, по его словам, «были не такими острыми, ведь уже знаешь, что это такое, но тебе все равно страшно, потому что вдруг на сей раз это все-таки сердце». Согласно ряду эпидемиологических обзоров, в приемном покое «скорой» оказывается примерно треть впервые испытывающих паническую атаку во взрослом возрасте.) Писательнице К. тревожность, принявшая тяжелую форму, не давала завершить работу над последней книгой. Испугавшись, что сходит с ума, К. обратилась к психиатру, который прописал ей сперва золофт (от которого она набрала лишний вес), потом лексапро, от которого тревожность усилилась настолько, что писательница даже детей из школы забирать не могла.

 

[46] После ужина ко мне подошла еще одна писательница. Объехавшая весь мир военная корреспондентка (назовем ее Е.), популярный автор в возрасте под 40, которая, по собственному признанию, наблюдает у себя целый букет тревожно-депрессивных симптомов (включая трихотилломанию – расстройство, чаще одолевающее женщин и выражающееся в непроизвольном вырывании у себя волос при стрессе), от которых ей прописали антидепрессант лексапро. Я поразился вслух, как Е. с тревогой и депрессией удалось объехать всю Африку и Ближний Восток, ведя зачастую с риском для собственной жизни репортажи из «горячих точек». У меня лично отъезд от дома больше чем на пару миль вызывает острый стресс с расстройством желудка. «В „горячих точках“ мне спокойнее, – ответила корреспондентка. – Я понимаю, это извращение, но под обстрелом я чувствую себя увереннее, это один из редких случаев, когда тревога меня не посещает». При этом, дожидаясь редакторского отзыва на присланный репортаж, она будет бегать по потолку в тревоге и депрессии. (Еще Фрейд отмечал, что угроза самооценке и самовосприятию зачастую вызывают куда большую тревожность, чем угроза физическая.)

 

[47] Доля истины здесь есть, и в третьей части данной книги я остановлюсь на этом аспекте подробнее.

 

[48] Сейчас Бен путешествует по всему миру, появляется на красных дорожках и получает десятки тысяч долларов за публичное выступление, но я еще помню те времена – голодные годы до выхода его первой книги, – когда он впадал в панику, если мы слишком удалялись от дома, а при мысли, что придется с кем-то общаться на вечеринке, он сбегал блевать в ближайшие кусты.

 

[49] Steve Coll, «The General's Dilemma,» The New Yorker , September 8, 2008.

 

[50] Возможно, это его и погубило. Беспокойся он побольше о последствиях своих действий, может, не пришлось бы подавать в отставку из-за скандальной внебрачной связи.

 

[51] Хладнокровие и выдержка на поле вовсе не гарантия такой же уравновешенности за его пределами. Терри Брэдшоу, удостоенный места в «Зале славы» бесстрашный квотербек Pittsburg Steelers конца 1970‑х гг., впоследствии заработал депрессию и панические атаки. Эрл Кэмпбелл, в 1970‑х гг. могучий и грозный игрок Houston Oilers, десятилетие спустя почти не выходил из дома из-за панических атак.

 

[52] Кьеркегор С. Страх и трепет. – М.: Республика, 1993.

 

[53] Указ соч.

 

[54] Диагноз «тревожное расстройство» сохранялся и в последующих переизданиях «Руководства» – DSM-III-R (1987), DSM-IV (1994), DSM-IV-TR (2000) и DSM-V (2013).

 

[55] Между психологами и филологами не утихают споры о разнице между angoisse и anxiete (не говоря уже о inquietude, peur, terreur и effroi) во французском языке или между Angst и Furcht (а также Angstpsychosen и Angstlichkeit) в немецком.

 

[56] Кьеркегор, сын датского суконщика, первым из представителей неврачебной профессии написал полновесную работу о лечении тревоги. За целых полвека до Фрейда Кьеркегор провел черту между тревогой и страхом, определив первую как смутное, расплывчатое беспокойство, не провоцируемое никакой конкретной или «подлинной» опасностью. Отец Кьеркегора отрекся от Бога (проклял его, по сути), поэтому юного Сёрена одолевали немалые сомнения, принять ему Христа или отвергнуть. Свободу выбора между этими двумя вариантами при невозможности точно знать, какой из них верный, Кьеркегор считал главным источником тревоги. Здесь он сходился во мнении с философом XVII в. Блезом Паскалем, своим идейным предшественником и товарищем по несчастью. Кроме того, Кьеркегор становился, по сути, основоположником экзистенциализма; его преемники в XX в., в частности психиатр Карл Ясперс и философ Жан-Поль Сартр, будут задаваться схожими вопросами о выборе, о счетах с жизнью, о вовлеченности и тревоге.

Утратив веру в Бога и разум, человек, по мнению экзистенциалистов Кьеркегора и Сартра, оказывался один посреди вселенной без всякой опоры и окунался в тревогу. Но у экзистенциалистов тревогу порождало не безбожие как таковое, а именно свобода выбора между Богом и безбожием. И хотя к свободе мы вроде бы активно стремимся, свобода выбора порождает тревогу. «Рассматривая свои возможности, – писал Кьеркегор, – я ощущаю тот самый страх, головокружение от свободы, и мой выбор делается в страхе и трепете».

Многие, чтобы избежать тревоги, избегают выбора. Это объясняет извращенную, на первый взгляд, любовь к авторитарному строю (суровый общественный уклад, при котором выбирать не приходится, исключает душевные метания). Именно поэтому в смутные времена у власти или близко к власти так часто оказываются экстремистские лидеры и движения – Гитлер в Веймарской республике, отец Кофлин в Америке времен Великой депрессии, Жан-Мари Ле Пен в современной Франции. Однако бегство от тревоги Кьеркегор считал ошибкой, поскольку тревога – это «школа», учащая человека уживаться со своей человеческой природой.

 

[57] Ясперс К. Общая психопатология. – М.: Практика, 1997.

 

[58] Lifton, Protean Self , 101.

 

[59] Niebuhr, Nature and Destiny , vol. I, 182.

 

[60] Hoch and Zubin, Anxiety , v.

 

[61] Theodore R. Sarbin, «Anxiety: Reification of a Metaphor,» Archives of General Psychiatry 10 (1964): 630–38.

 

[62] Kagan, What is Emotion? , 41.

 

[63] См., напр.: «Three Essays on the Theory of Sexuality,» in Freud, Basic Writings .

 

[64] В первых работах Фрейда на эту тему тревога сводится к чистой биомеханике: невротическая тревога, по его теории, возникала в результате подавления сексуальной энергии. Практиковавшийся в неврологии (одно из его ранних исследований было посвящено нервной системе угрей), Фрейд исповедовал принцип гомеостаза, согласно которому нервная система стремится к уменьшению или по крайней мере постоянству отведенного ей уровня «возбуждения». Сексуальная активность – оргазм – основной способ сброса излишков этого возбуждения и напряжения.

Подобные представления о взаимозависимости между сексуальным напряжением и тревожностью наблюдались и в Античности. Римский врач Гален приводит случай из своей практики, когда он назначил пациентке, мозг которой, по его мнению, гнил от нерастраченных сексуальных соков, лечение в виде «ручной стимуляции вагины и клитора». «Пациентка получила от этого большое удовольствие, – сообщает Гален, – соки вышли наружу, и она излечилась». (Цитируется по: Roccatagliatia, History of Ancient Psychiatry, 204.)

 

[65] Его сторонники и будущие последователи вели долгий заочный спор о сути этих конфликтов: Карен Хорни утверждала, что это «потребность в привязанности», Эрих Фромм – «потребность в безопасности», а Альфред Адлер – «потребность во власти».

 

[66] Freud, Problem of Anxiety , 60.

 

[67] Во фрейдистском взгляде на Angst присутствует кьеркегоровская «неопределенность и беспредметность».

 

[68] Хорни Карен. Невротическая личность нашего времени. – М.: Прогресс, 1993.

 

[69] См., напр.: R. Spitzer and J. Fleiss, «A Re-analysis of the Reliability of Psychiatric Diagnosis,» The British Journal of Psychiatry 125 (1974): 341–47; Stuart A. Kirk and Herb Kutchins, «The Myth of the Reliability of DSM,» Journal of Mind and Behavior 15, nos. 1–2 (1994): 71–86.

 

[70] Ожесточенная борьба вокруг изменений, вносившихся в DSM – V (включая резкие публичные высказывания в адрес этого выпуска от редколлегий 3‑го и 4‑го изданий), позволяют заподозрить в психиатрической диагностике предмет уже не науки или искусства, а политики и маркетинга.

 

[71] Некоторые историки науки относят все синдромы с «матрицей симптомов угнетения», как психологических вроде беспокойства, уныния и дискомфорта, так и физических вроде головной боли, усталости, боли в спине, бессонницы и желудочных проблем, к широкой категории «хронического стресса». Под «стрессом» может пониматься как психологическое состояние, так и физическое – «напряжение» биологической нервной системы, которое, как с XVIII в. считают врачи, вызывает «нервное расстройство». (Подробнее о хроническом стрессе см. главу «Традиция тревожности и стресса» (Anxiety and the Stress Tradition) в: Horowitz and Wakefield, All We Have to Fear, 200–4.)

 

[72] Burton, Anatomy , 261.

 

[73] Бертон писал, что днем меланхолик «все так же испытывает страх перед каким-нибудь ужасающим его явлением и разрывается на части подозрениями, страхом, печалью, недовольством, заботой, стыдом, душевными терзаниями и тому подобным, словно табуном диких лошадей, которые ни на час, ни на минуту не находят покоя».

 

[74] Breggin, Medication Madness , 331.

 

[75] Тут я сильно упрощаю: полная нейробиологическая картина гораздо сложнее и подробнее, я привожу лишь краткую выжимку из того, что выявили исследования. В моменты острой тревоги первобытная реакция миндалевидного тела преобладает над рациональной деятельностью мозговой коры.

 

[76] Kagan, What Is Emotion? , 83.

 

[77] Частота испражнений – количество катышков в минуту – стандартная мера испуга у грызунов. В 1960‑х гг. ученые одной лондонской психиатрической клиники вывели знаменитую линию крыс с повышенной эмоциональной чувствительностью (Maudsley reactive), скрещивая особей со схожей частотой испражнений.

 

[78] См., напр.: «Fear and the Amygdala,» The Journal of Neuroscience 15, no. 9 (September 1995): 5879–91.

 

[79] Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных. – СПб.: Питер, 2001. (По изданию: Дарвин Ч. Сочинения в 12 т. Т. 5: Происхождение человека и половой отбор. Выражение эмоций у человека и животных/Под ред. Е. П. Павловского. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1953.)

 

[80] Cannon, Bodily Changes , 74.

 

[81] Очередное свидетельство, что работа над этой книгой мне вредна: начитался о боязни кровоточащих ран (около 4, 5 % ею страдающих заметно нервничают, а иногда, из-за падения кровяного давления, теряют сознание при инъекциях или при виде крови). Раньше я спокойно переносил уколы и анализы крови – редкий для меня повод похвастаться относительной храбростью. Теперь же, разобравшись в физиологии этого страха, я начал бояться обморока в подобных ситуациях и несколько раз (в силу психосоматического настроя) чуть и вправду не потерял сознание.

«Ну, Скотт, вы даете! – заявил на это доктор В. – Мало вам имеющихся фобий?» (Посоветовал мне почаще ходить на уколы – своего рода экспозиционная терапия, пока боязнь не расцвела пышным цветом.)

 

[82] James, Principles of Psychology , 415.

 

[83] Уильям (а также его брат Генри, сестра Элис и несколько других братьев и сестер), судя по всему, унаследовали тревожные ипохондрические наклонности от отца Генри Джеймса-старшего, эксцентричного философа-сведенборгианца, который в своем письме 1884 г. к Уильяму рассказывает о произошедшем с ним случае, в котором современный врач легко распознал бы паническую атаку: «Как-то… под конец мая я остался после сытного обеда за столом, когда родные уже разошлись, смотрел на угли в очаге, ни о чем особенно не думая… когда вдруг – словно молния „объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои“ [цитирует Иова. – Прим. авт. ]. Уже секунд через десять я был уничтожен – то есть превращен из крепкого, полного сил, бодрого взрослого в почти беспомощное дитя». [Цит. по: Fisher, House of Wits, 81.]

 

[84] Представление чистого бихевиориста о страхе усложняется (если не искажается) тем, что люди и другие млекопитающие генетически предрасположены к развитию фобий одного рода, а не другого. Современные психологи-эволюционисты говорят, что Уотсон неправильно интерпретировал результаты своего эксперимента: на самом деле стойкая фобия в отношении крыс развилась у Альберта вовсе не из-за могущественного условного рефлекса, а в силу естественной эволюционно-адаптивной предрасположенности к страху перед мелкими пушистыми зверьками, поскольку те могут служить переносчиками болезней (подробнее я остановлюсь на этом в главе 9).

 

[85] LeDoux, Emotional Brain , 107.

 

[86] Из исследования Эрика Кандела, описанного в Barber, Comfortably Numb , 191–96.

 

[87] Kagan, What is Emotion? , 17.

 

[88] Barlow, Anxiety and Its Disorders , 35.

 

[89] Sapolsky, Zebras , 182.

 

[90] Цит. по: Stephen Hall, «Fear Itself,» The New York Times Magazine , February 28, 1999.

 

[91] Цитата из Аристотеля приводится в осовремененном переводе, у древнегреческого философа вместо «врача» – «рассуждающий о природе», а «философ» – «диалектик». – Прим. ред.

 

[92] Вот, например, как определяется в DSM – IV генерализованное тревожное расстройство: «Чрезмерная тревога по поводу ряда событий или занятий, возникающая с преобладающей регулярностью на протяжении по крайней мере полугода. Пациенту сложно контролировать беспокойство. Тревога и беспокойство сопряжены по крайней мере с тремя из следующих шести симптомов (по крайней мере часть из них присутствует с преобладающей регулярностью на протяжении полугода): беспокойство, ощущение взбудораженности, нервного напряжения; быстрое наступление усталости; трудности с сосредоточением, „пустота в голове“; раздражительность; мышечное напряжение; беспокойный сон». (В одном месте в DSM – IV все же приводится общее определение тревожности, хоть и техническое, но достаточно точное: «Беспокойное предчувствие грядущей опасности в виде несчастья, сопровождаемое ощущением уныния или соматическим напряжением. Объект предчувствуемой опасности может быть как внешним, так и внутренним».

 

[93] Мы беседовали с доктором В. до выхода DSM – V в 2013 г.

 

[94] Gray and McNaughton, Neuropsychology of Anxiety , 12.

 

[95] Схематичный обзор теоретических подходов к тревожности по необходимости несколько упрощен.

 

[96] Современная наука доказала, что ближе к истине был Гиппократ: сознание – действительно продукт физического мозга (по сути, всего организма), однако платоновское влияние в психологии по-прежнему не ослабевает, отчасти потому, что, по сути, преемником Платона был Фрейд. В диалоге «Федр» Платон уподобляет душу пароконной упряжке с возничим: один конь могуч, но послушен, другой – норовист и буен, и возничему приходится приложить немало усилий, чтобы заставить их слаженно тянуть упряжку. Это разделение человеческой психики на три составляющие – дух, либидо и разум – служит прообразом фрейдистских представлений об ид, эго и супер-эго. У Платона в еще большей степени, чем у Фрейда, благополучное состояние психики зависело от подчинения либидинальной части души (epitheumetikon) рациональному началу (logistikon). В платоновском «Государстве» описано не что иное, как фрейдистский эдипов комплекс: «Вожделения, что пробуждаются во время сна, когда дремлет главное, разумное и кроткое, начало души, зато начало дикое, звероподобное под влиянием сытости и хмеля вздымается на дыбы, отгоняет от себя сон и ищет, как бы удовлетворить свой норов. Если ему вздумается, оно не остановится даже перед попыткой сойтись с собственной матерью… оно осквернит себя каким угодно кровопролитием» (Платон. Собрание сочинений в 3 тт. – Т. 3 (1). – М., 1971.). Уилфред Троттер, влиятельный британский нейрохирург начала XX., заявил, наткнувшись на эти строки: «Благодаря Платону и к Фрейду проникнешься уважением» (цитируется по: Maurice Charlton, «Psychiatry and Ancient Medicine,» in Gladston, Historic Derivations, 15.)

 

[97] G. Desbordes et al., «Effects of Mindful-Attention and Compassion Meditation Training on Amygdala Response to Emotional Stimuli in an Ordinary, Non-meditative State,» Frontiers of Human Neuroscience 6 (2012): 292.

 

[98] См., напр.: Richard J. Davidson and Antoine Lutz, «Buddha's Brain: Neuroplasticity and Meditation,» IEEE Signal Processing Magazine 25, no. I (January 2008): 174–76.

 

[99] Наиболее поднаторевшим в медитации удается подавить даже реакцию испуга – опосредованную миндалевидным телом рудиментарную физиологическую реакцию на громкие звуки или другие внезапные стимулы (см., напр.: R. W. Levenson, P. Ekman, and M. Ricard, «Meditation and the Startle Response: A Case Study,» Emotion 12, no.3 (June 2012): 650–58; а также Tom Bartlett, «The Monk and the Gunshot,» The Chronicle of Higher Education, August 21, 2012). Как выясняется, выраженность этого рефлекса, что в детстве, что во взрослом возрасте, находится в прямом соответствии с вероятностью развития тревожных расстройств и депрессии.

 

[100] Richard A. Friedman, «Like Drugs, Talk Therapy Can Change Brain Chemistry,» The New York Times , August 27, 2002.

 

[101] Уильям Джеймс, как и Дарвин, считал, что осознанию эмоции предшествуют чисто физические, инстинктивные процессы – по сути, определенное состояние мозга. В 1890‑х гг. он вместе с датским врачом Карлом Ланге выдвинул предположение, что эмоции возникают как следствие автоматических физических реакций организма, а не наоборот. Согласно теории Джеймса – Ланге, внутренние трансформации, порождаемые вегетативной нервной системой, деятельность которой не зависит от сознания и воли человека, могут привести в числе прочего к изменению сердечного ритма, дыхания, выработки адреналина и расширения кровеносных сосудов в скелетных мышцах. Первичны именно эти, чисто физические изменения, а уж затем, как следствие нашей интерпретации, возникают такие эмоции, как радость или тревога. Пугающая или раздражающая ситуация вызывает ряд физиологических реакций, но только фиксация их сознанием, оценка и интерпретация рождают тревогу или злость. По Джеймсу – Ланге чисто когнитивное или психологическое переживание тревоги и тому подобного нельзя отделить от автономных изменений во внутренних органах. Физические перемены первичны, эмоции вторичны.

Это означает, что тревога в первую очередь явление физическое и только во вторую – психологическое. «Я полагаю, – писал Джеймс, – что изменения в организме происходят тотчас же после восприятия возбуждающего факта, и наше ощущение этих изменений и есть эмоция. Практический опыт подсказывает: если мы разорились, мы рыдаем и испытываем жалость; если на нас нападает медведь, мы пугаемся и бежим; если нас оскорбляет соперник, мы впадаем в ярость и наносим удар. Тогда как согласно отстаиваемой нами гипотезе порядок прямо противоположный… и рациональнее будет утверждать, что мы испытываем жалость, потому что рыдаем; злимся, потому что наносим удар, и боимся, потому что дрожим» (Впервые Уильям Джеймс сформулировал эту гипотезу в статье "What is an Emotion?", опубликованной в философском журнале Mind в 1884 г.) Психическое состояние порождается физическим, а не наоборот.

Впоследствии теорию Джеймса – Ланге опровергли исследования на больных с повреждениями позвоночника, лишающими их возможности получать любые соматические сигналы от внутренних органов, – эти люди просто не чувствуют напряжения мышц или желудочного дискомфорта, превращаясь, по сути, в чистый мозг, без тела, – и тем не менее неприятные психологические переживания вроде страха или тревоги они испытывали. Это свидетельствует если не о полной ошибочности, то по крайней мере о недоработке теории Джеймса – Ланге. Если больные, лишенные способности получать данные о проходящих в организме процессах, по-прежнему испытывают тревогу, возможно, она представляет собой прежде всего психическое состояние, не требующее информационного вклада от остального организма.

Однако различные исследования, проводимые с начала 1960‑х гг., позволяют предположить, что теория Джеймса – Ланге все же не полностью ошибочна. Когда в Колумбийском университете испытуемым делали инъекцию адреналина, у всех учащалось сердцебиение и дыхание и усиливались эмоции, однако характер эмоции задавался экспериментаторами посредством варьирования контекста (см. S. Schachter and J. E. Singer, "Cognitive, Social, and Psychological Determinants of Emotional State," Psychological Review 69, no.5 (1962):379–99, хорошо описан этот эксперимент и история возникновения теории Джеймса – Ланге у Джозефа Леду в Emotional Brain, 46–49). Участники опыта, которым давали повод для положительной эмоции, чувствовали радость, тогда как получавшие повод для негативных эмоций испытывали злость или тревогу, в каждом случае ощущая соответствующую эмоцию сильнее тех, кто вместо адреналиновой инъекции получил пустышку-плацебо. Адреналин усиливал интенсивность эмоции, однако не определял ее характер – характер зависел от экспериментального контекста. Это значит, что вегетативная система организма обеспечивает механическую составляющую эмоции, тогда как ее смысловое наполнение обеспечивает интерпретация окружающей обстановки.

Другие недавние исследования подтверждают правоту предположения Джеймса и Ланге, что именно физиологические процессы организма управляют эмоциями и определяют их остроту. В частности, все больше научных работ свидетельствует о том, что мимика способна вызывать, а не только отражать ассоциируемые с тем или иным выражением лица эмоции. Улыбнитесь – и почувствуете радость; начните дрожать – и – в точности по Джеймсу – почувствуете испуг.

 

[102] Tillich, «Existential Philosophy,» Journal of the History of Ideas 5, no. I (1944): 44–70. (Впоследствии упоминается в книге Тиллиха 1959 г. «Богословие культуры», Theology of Culture.)

 

[103] Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных. – СПб.: Питер, 2001.

 

[104] См., напр.: Gabbard, «A Neurobiologically Informed Perspective on Psychotherapy,» The British Journal of Psychiatry 177 (2000): 11; A. Ohman and J. J. F. Soares, «Unconscious Anxiety: Phobic Responses to Masked Stimuli,» Journal of Abnormal Psychology (1994); John T. Cacioppo et. al., «The Psychophysiology of Emotion,» Handbook of Emotions 2 (2000): 173–91.

 

[105] Хотя основные положения фрейдизма признаны несостоятельными, отдельные элементы теорий Фрейда находят подтверждение в подобных недавних исследованиях.

 

[106] Shawn, Wish , 10.

 

[107] Сразу поясню, что никакой конфиденциальной информации я здесь не разглашаю: все случаи (без упоминания имен) доктор В. описывал в своих публикациях.

 

[108] Терапия строится на методике под названием «систематическая десенсибилизация», разработанной в 1960‑х гг. Джозефом Вольпе, влиятельным бихевиористом, начинавшим свои исследования с попыток ослабить реакцию страха у кошек (Joseph Wolpe, Psychotherapy by Reciprocal Inhibition (Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1958), 53–62).

 

[109] Как-то раз я сказал доктору В., что, будь у меня пистолет, а значит, гипотетическая возможность избежать фобического ужаса, моя тревожность могла бы отступить, поскольку осознание, что выход есть, давало бы ощущение контроля над ситуацией. «Возможно, – согласился доктор. – Но повысилась бы опасность застрелиться».

 

[110] Разрабатывая в 1890‑х гг. метод психоанализа, Зигмунд Фрейд и его учитель Йозеф Брейер называли в своих ранних трудах катарсические раскопки подавленных мыслей и эмоций «прочисткой дымохода» (Breger, Dream, 29).

 

[111] David Barlow «Providing Best Treatments for Patients with Panic Disorder,» Anxiety and Depression Association of American Annual Conference, Miami, March 24, 2006.

 

[112] Однако имеется немало свидетельств в пользу того, что фобическую тревожность гораздо легче пробудить, чем искоренить. Барлоу и сам страдает боязнью высоты, от которой, по собственному признанию, излечиться не в состоянии («A Phobia Fix,» The Boston Globe, November 26, 2006).

 

[113] Lauren Slater, «The Cruelest Cure,» The New York Times , November 2, 2003.

 

[114] Кстати, само существование этих видеороликов (я таких видел уже несколько) подтверждает, насколько широко распространена эметофобия: такие ролики очень часто используются в ее лечении. Некоторые психотерапевты для постепенной десенсибилизации подкладывают в поле зрения пациентов искусственные рвотные массы. (Если интересно, вот вам рецепт от двух психологов Университета Эмори, с которыми я познакомился на конференции в 2008 г.: консервированный перловый суп с говядиной смешайте с консервированным грибным супом-пюре, добавьте немного уксуса и нарезанных маринованных огурцов, залейте в стеклянную банку, закрутите и оставьте на подоконнике на неделю.

 

[115] J. K. Ritow, «Brief Treatment of a Vomiting Phobia,» American Journal of Clinical Hypnosis 21, no. 4 (1979): 293–96.

 

[116] Уже потом я прочитал, что примерно у 15 % людей (огромную долю которых составляют эметофобы) одиночная доза сиропа ипекакуаны рвоты не вызывает.

 

[117] В конечном итоге доктор М. переехала: ей предложили перспективную преподавательскую должность в каком-то университете на Юго-Западе. Иногда я сталкиваюсь с ней на научных конференциях по тревожности. Несмотря ни на что, она мне симпатична, только вот интересно: не странно ли ей встречать на симпозиумах бывшего пациента в роли журналиста и непризнанного специалиста по тревожности? Часто ли мелькает у нее мысль: «Этому человеку я дала рвотное, а потом несколько часов смотрела, как он рыдает и корчится на полу больничного туалета»?

 

[118] Монтень М. Опыты. – М.: Голос, 1992.

 

[119] Northfield, Conquest of Nerves , 37.

 

[120] Harvard Medical School, Sensitive Gut , 71.

 

[121] Ibid., 72.

 

[122] William E. Whitehead et al., «Tolerance for Rectosigmoid Distention in Irritable Bowel Syndrome,» Gastroenterology 98, no. 5 (1990): 1187; William E. Whitehead, Bernard T. Engel, and Marvin M. Schuster, «Irritable Bowel Syndrome,» Digestive Diseases and Sciences 25, no. 6 (1980): 404–13.

 

[123] Ingvard Wilhelmsen. «Brain-Gut Axis as an Example of the Bio-psycho-social Model,» Gut 47, supp. 4 (2000): 5–7.

 

[124] Walter Cannon, «The Influence of Emotional States on the Functions of the Alimentary Canal,» The American Journal of the Medical Sciences 137, no. 4 (April 1909): 480–86.

 

[125] Andrew Fullwood and Douglas A. Drossman, «The Relationship of Psychiatric Illness with Gastrointestinal Disease,» Annual Review of Medicine 46, no. 1 (1995): 483–96.

 

[126] Robert G. Maunder, «Panic Disorder Associated with Gastrointestinal Disease: Review and Hypotheses,» Journal of Psychosomatic Research 44, no. 1 (1998): 91.

 

[127] Еще одним доказательством того, что большинство желудочно-кишечных недугов коренятся в мозге, а не в ЖКТ, служит следующий факт: ни одно желудочное лекарство еще не продемонстрировало устойчивого воздействия на симптомы СРК, с которыми, по обширным данным, неплохо справляются некоторые антидепрессанты. (До 1960‑х гг. от СРК чаще всего назначали комплексное лечение морфием и барбитуратами.) В одном из недавних исследований у страдающих СРК, которым делали инъекции антидепрессанта селекса из группы СИОЗС, наблюдалось снижение «висцеральной гиперчувствительности».

Майкл Гершон, профессор анатомической патологии и клеточной биологии Колумбийского университета, утверждает, что антидепрессанты снижают симптомы СРК за счет воздействия на нейромедиаторы не мозга, а желудка. (Открытый в 1930‑х гг. серотонин поначалу называли энтерамином от греческого entera , «кишечник, внутренности», из-за его высокой концентрации в кишечнике.) Гершон называет желудок «вторым мозгом». По его наблюдениям, болезни ЖКТ и тревожность могут с равным успехом провоцировать друг друга. «Желудочный мозг должен функционировать нормально, иначе мышление превратится в недоступную роскошь. Как тут думать, когда в голове одно – добраться до туалета?»

 

[128] Цит. по: Roccatagliata, History of Ancient Psychiatry , 106.

 

[129] Цит. по: Sarason and Spielberger, Stress and Anxiety , vol. 2, 12.

 

[130] Wolf and Wolff, Human Gastric Function , 112.

 

[131] Наше с ним личное знакомство состоялось накануне. «Джон Кеннеди» – представился он, протягивая руку. «А то кто же, – подумал я, обмениваясь рукопожатием. Надо же, человек из вежливости делает вид, будто кто-то может его не знать, хотя на самом деле надо быть либо отшельником, либо марсианином, чтобы не опознать лицо, которым встречают тебя журнальные обложки у любой магазинной кассы.

 

[132] Я могу сколько угодно жаловаться на свой «агорафобный» желудок, но встречаются случаи и похуже моего. Один из самых печальных, что попадались мне в литературе, – у 45-летнего мужчины, обратившегося в психиатрическую клинику в Каламазу, штат Мичиган, в 2007 г. (Richard W. Seim, C. Richard Spates, and Amy E. Naugle, «Treatment of Spasmodic Vomiting and Lower Gastrointestinal Distress Related to Travel Anxiety,» The Cognitive Behaviour Therapist 4, no.1 (2011):30–37). К тому времени он уже 20 лет страдал от острой боязни поездок – с тех пор как во время панической атаки у него случились понос и рвота. После этого любой отъезд от дома больше чем на 10 миль вызывал неконтролируемые приступы рвоты и диареи. Впоследствии врачи очертили зону его комфорта: чем дальше от дома, тем сильнее приступы. Желудочная реакция была такой бурной, что в нескольких случаях доходило до вызова «скорой», поскольку несчастного рвало кровью. Исключив язвы и рак желудка, врачи наконец отправили его в психиатрическую клинику, где, как сообщил мне его терапевт на конференции в 2008 г., эметофоба благополучно вылечили сочетанием приемов экспозиционной и когнитивно-поведенческой терапии.

 

[133] Alvarez, Nervousness , 123.

 

[134] Ibid., 266.

 

[135] В качестве самого распространенного источника хронического расстройства желудка у своих пациентов Альварес отмечал «трудности современной жизни». «Гастроэнтеролог должен быть в каком-то смысле психиатром, – писал он. – Ему приходится еженедельно тратить долгие часы на то, чтобы научить невротиков благоразумию» («Нервозность, несварение и боль», 11).

Как-то раз к Альваресу направили больную, которую «рвало днями и ночами целую неделю» (там же, 22). Узнав, что недавно она получила неприятное письмо из налоговой, он вылечил ее одним махом, заплатив просроченные налоги (долг составил всего-навсего 3 доллара 85 центов). Другой пациент, «загнанный, постоянно напряженный менеджер по продажам» (там же, 17), как описывает его Альварес, обратился к нему, потому что любил покер, но играть толком не мог: когда ему шла хорошая карта, его охватывали тошнота и озноб, лицо краснело. Какой уж тут блеф, если, собрав фул-хаус, он вскакивал и его рвало. Но «самой жестокой шуткой природы» в практике Альвареса были случаи разрушенной «нервными желудками» личной жизни. У одной из его пациенток от любого прикосновения мужчины скручивало живот, вынуждая срочно опорожнить кишечник; другая неконтролируемо рыгала, как только обстановка становилась интимнее; а уж сколько несчастных пускают газы или не могут сдержать рвоту в романтические моменты – не счесть. (Легендарный Казанова в своих мемуарах упоминает любовницу, которая в моменты сексуального возбуждения выпускала сильнейшие газы.) Было в практике Альвареса и «несколько мужчин, с которыми развелись доведенные до отчаяния жены, поскольку в разгар секса те прерывались и бежали в туалет».

 

[136] Среди признавшихся в эметофобии знаменитостей числятся актриса Николь Кидман, певица Джоан Баез и ведущий программы Today Мэтт Лауэр.

 

[137] По данным немногочисленных пока исследований, эметофобы отличаются «повышенной чувствительностью к чужому мнению».

 

[138] Angela L. Davidson, Christopher Boyle, and Fraser Lauchlan, «Scared to Lose Control? General and Health Locus of Control in Females with a Phobia of Vomiting,» Journal of Clinical Psychology 64, no. 1 (2008): 30–39.

 

[139] Когда-то я встречался с женщиной, тетя которой пару десятков лет страдала от булимии. С подросткового возраста до 30 с лишним она вызывала у себя рвоту почти после каждого приема пищи. Мне это казалось поразительным и непостижимым: «Кто-то по доброй воле готов вызывать рвоту?» Об анорексии и булимии я знал со времен просмотра образовательных передач в старших классах, но сколько себя помнил, ни разу лично не встречал человека, регулярно и по собственному почину обнимающегося с унитазом. Да, положим, у тети имелось психическое заболевание, без труда диагностируемое по «Руководству»: «Булимия. Употребление за дискретный период времени большего количества пищи, чем съел бы за такое же время при аналогичных обстоятельствах средний человек, в сочетании с повторяющимися нежелательными поступками, направленными на предотвращение набора веса, такими как:1) произвольно вызываемая рвота». Но ведь обозначенный в том же источнике диагноз имеется и у меня. «Фобия. А. Выраженный навязчивый страх избыточного и беспочвенного характера, вызываемый присутствием или предчувствием определенного объекта или ситуации. Б. Воздействие фобического стимула почти неизменно вызывает немедленную тревожную реакцию, которая может проявляться в виде ситуационно обусловленной или ситуационно спровоцированной панической атаки».

Еще тогда меня поражал взаимоисключающий характер наших заболеваний. Может быть, если как-то свыкнуться с мыслью, что существуют люди, намеренно вызывающие у себя рвоту для облегчения, я внушу себе, что тошнота – не такая уж катастрофа? А булимик, переняв отчасти мой ужас перед рвотой, откажется от своей привычки?

Скромное предложение: собрать в одном реабилитационном доме булимиков и эметофобов, и пусть лечат свои патологии взаимным влиянием. Эметофобы, глядя на регулярно вызывающих рвоту булимиков, поймут, что в тошноте нет ничего страшного, а булимики, видя ужас и отвращение эметофобов, получат «прививку» от манеры чуть что склоняться над унитазом.

И потом, разве мы все, и булимики, и эметофобы, не одного и того же по сути своей боимся – утратить контроль? Анорексики боятся не столько лишнего веса, сколько потери власти над собственным телом, избавляясь от этого ощущения таким вот извращенным способом, с помощью рвоты. Они наедаются до отвала, а потом, переживая по поводу неумеренности своих аппетитов, пытаются заново подчинить себе организм с помощью принудительной рвоты. Никакого контроля они в итоге не получают, оставаясь пленниками замкнутого круга «обжорство – рвота».

 

[140] Как сказал британский медик и философ Реймонд Таллис: «Беспроигрышное средство от… любых умствований и высокомерия по отношению к собственному организму… – рвота… Организм мгновенно ставит вас на колени… Рвота вселяет ужас, красноречиво напоминая, что мы – рабы организма, который с нами считаться не намерен» (Tallis, Kingdom of Infinite Space, 193).

 

[141] Цит. по: Desmond and Moore, Darwin , 531.

 

[142] Цитируется в Colp, To Be an Invalid , 43–53.

 

[143] Desmond and Moore, Darwin, 530.

 

[144] Цит. по: Colp, To Be an Invalid , 84.

 

[145] «Что за манера у врачей все непонятные болезни обзывать „скрытой подагрой“? – писал Дарвину его друг Джозеф Хукер, узнав об этом диагнозе. – Если она скрытая, откуда известно, что это подагра? Если она явная, то с какой стати звать ее скрытой?» (Hooker, Life and Letters of Joseph Dalton Hooker, vol. 2, 72.)

 

[146] Anthony K. Campbell and Stephanie B. Matthews, «Darwin's Illness Revealed,» Postgraduate Medical Journal 81, no. 954 (2005): 248–51.

 

[147] Авторы статьи, два валлийских биохимика, проводили параллели между рационом Дарвина и приступами расстройства желудка на основании его записей и дневника здоровья.

 

[148] Bowlby, Charles Darwin , 229.

 

[149] Thomas J. Barloon and Russell Noyes Jr., «Charles Darwin and Panic Disorder,» The Journal of the American Medical Association 277, no. 2 (1997): 138–41.

 

[150] В 1918 г. один из первых американских психоаналитиков Эдвард Кемпф в журнале The Psychoanalytic Review назвал мучившую Дарвина дрожь в руках и экзему признаком «невротических рук» (Edward J. Kempf, «Charles Darwin – the Affective Sources of His Inspiration and Anxiety Neurosis,» The Psychoanalytic Review 5 (1918):151–92), наводившую психоаналитика «на сильные подозрения в неосвоенной технике самоудовлетворения». Менее нелепые психологические объяснения, выдвинутые в последующие годы, включали ипохондрию, депрессию, подавленное чувство вины за неприязнь к отцу, «острый тревожный невроз навязчивого характера, осложненный гениальностью» и «синдром потери близкого человека», вызванный тем, что Дарвин в раннем возрасте остался без матери. (За все это с жаром ухватились креационисты, выставляя в одной подвернувшейся мне псевдонаучной статье Дарвина – как страдающего от психической неполноценности – психом, а теорию эволюции соответственно бредом сумасшедшего) (Jerry Bergman, «Was Charles Darwin Psychotic? A Study of His Mental Health» (Institute of Creation Research, 2010)).

 

[151] Различия между несколькими видами вьюрков, обнаруженных на Галапагосских островах, заставили Дарвина предположить, что не существует раз и навсегда заданного состояния видов, они постепенно изменяются – или, как он назовет это явление позже, эволюционируют.

 

[152] Дарвин Ч. Воспоминания о развитии моего ума и характера. – М.: Изд‑во АН СССР, 1959.

 

[153] Life and Letters of Charles Darwin , vol. 1, 349.

 

[154] Quammen, Reluctant Mr. Darwin , 62.

 

[155] Источники: Bowlby, Charles Darwin ; Colp, To Be an Invalid ; Desmond and Moore, Darwin ; Browne, The Power of Place ; and Quammen, The Reluctant Mr. Darwin ; и др.

 

[156] Bowlby, Charles Darwin , 300.

 

[157] Ibid., 335.

 

[158] Ibid., 343.

 

[159] Один из биографов Дарвина, британский психоаналитик Джон Боулби, отметил в 1980‑х, что одолевавшие ученого периодические вспышки сыпи и прыщей, по мнению дерматологов, имеют тенденцию возникать у людей «со склонностью к подавлению чувств, низкой самооценке и работе на износ». Боулби, как и остальные биографы, упоминал также, что любой стресс или «волнение даже по невинному поводу» проявлялись у Дарвина физическими симптомами.

 

[160] Ibid., 375.

 

[161] Desmond and Moore, Darwin , 358.

 

[162] Bowlby, Charles Darwin , 282.

 

[163] Алкоголь и бензодиазепины замедляют нейронные выстрелы в миндалевидном теле, ускоряют передачу сигналов нейромедиаторами дофамином и гамма-аминомасляной кислотой, повышают выработку бета-эндорфинов в гипоталамусе и снижают передачу ацетилхолина.

 

[164] Oppenheim, «Shattered Nerves,» 114.

 

[165] Davenport-Hines, Pursuit of Oblivion , 56.

 

[166] Разумеется, в придачу к ораторскому успеху опий подарил Уилберфорсу, кроме всего прочего, ужасную депрессию и букет недомоганий. Изначально опий прописывали ему от болей в желудке, но Уилберфорс, пристрастившись, принимал его ежедневно в течение 45 лет.

 

[167] Цит. по: Marshall, Social Phobia , 140.

 

[168] Судя по всему, Оливье этим советом не воспользовался. «Другого способа, кроме как прибегнуть к испытанному средству и осушить ужас до последней капли, попросту не было, – писал он в автобиографии. – С этим решительным настроем я продолжил работу». Однако на пять лет ему все же пришлось покинуть подмостки, чтобы избавиться от тревоги.

 

[169] «Memoir of William Cowper,» Procedings of the American Philosophical Society 97, no. 4 (1953): 359–82.

 

[170] Gandhi, Autobiography . На этот источник меня навела глава пятая книги Тейлора Кларка «Нерв» (Nerve ).

 

[171] Все упоминания о Джефферсоне взяты из книги Джошуа Кендалла «Американская одержимость» (American Obsessives , 21).

 

[172] Mohr, Gasping for Airtime , 134.

 

[173] «Hugh Grant: Behind That Smile Lurks a Deadly Serious Film Star,» USA Today , December 17, 2009.

 

[174] Какое-то время принимая в качестве успокоительного паксил, Уильямс успел поработать распространителем в фармацевтической компании SmithKline Beechman, хотя, как он признавался позже в интервью The Miami Herald, марихуана «действует в 10 раз лучше паксила».

 

[175] «A Gloom of Her Own,» The New York Times Magazine , November 21, 2004.

 

[176] Зигмунд Фрейд на заре своего профессионального становления принимал кокаин, чтобы подавить социофобную тревожность перед посещением светских салонов у одного из своих учителей. (См., напр.: Kramer, Freud, 42.)

 

[177] Casper, Johann Ludwig, «Biographie d'une idée fixe» (translated into French, 1902), Archives de Neurologie , 13, 270–287.

 

[178] Kramer, Freud, 42.

 

[179] Burgess, Physiology or Mechanism of Blushing , 49.

 

[180] Термин «социофобия» возник в 1903 г., когда выдающийся французский психиатр Пьер Жане, современник и соперник Фрейда, издал таксономию психических заболеваний, где эритрофобия числилась в категории phobies sociales (социальных фобий) или phobies de la societe (боязней общества). (Pierre Janet, Les obsessions et la psychiatrie, Alcan, 1903.)

 

[181] Hartenberg, Les timides et la timidite (Felix Alcon, 1901).

 

[182] Ken-Ichiro Okano, «Shame and Social Phobia: A Transcultural Viewpoint,» Bulletin of the Menninger Clinic 58, no. 3 (1994): 323–38.

 

[183] Это наблюдение, как никакое другое, отражает сложность взаимодействия культуры и медицины: то, что в одной культуре считается нормой и даже превозносится, в другой расценивается как патология.

 

[184] Michael Liebowitz et al., «Social Phobia,» Archives of General Psychiatry 42, no. 7 (1985): 729–36.

 

[185] Кроме того, Лейбовиц разработал психодиагностическую шкалу для оценки уровня социальной тревожности пациента.

 

[186] «Disorders Made to Order,» Mother Jones , July/August 2002.

 

[187] До этого паксил был одобрен для лечения депрессии, обсессивно-компульсивного расстройства и генерализованного тревожного расстройства.

 

[188] Книга Лейна пополнила обширный массив литературы, обвиняющей фармацевтическую промышленность в выдумывании новых диагнозов ради прибыли. Подробнее я остановлюсь на этом в части третьей.

 

[189] Manjula et al., «Social Anxiety Disorder (Social Phobia) – a Review,» International Journal of Pharmacology and Toxicology 2, no. 2 (2012): 55–59.

 

[190] Берк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. – М.: Искусство, 1979.

 

[191] По данным исследований, чужой пристальный взгляд вызывает сильное эмоциональное и физиологическое возбуждение. Самый верный способ вызвать нейронные выстрелы в миндалевидном теле испытуемого – попросту неотрывно смотреть на этого человека. Как демонстрируют многие исследования, миндалевидное тело страдающих тревожным социальным расстройством отличается более выраженной и постоянной реакцией на чужой взгляд, чем у здоровых испытуемых.

 

[192] Питер, надо полагать, никакой тревоги не испытывал. Годы спустя он стал членом кабинета министров во время первого президентского срока Барака Обамы.

 

[193] Ко всему прочему руководитель хора был человеком странным и деспотичным, жил с родителями и страшно заикался. Когда на репетициях он начинал на нас орать и спотыкался на каком-нибудь слове, лицо его искажала гримаса отчаяния и злости, и приходилось терпеливо ждать, пока он наконец выплюнет свое ругательство.

 

[194] Davidson et al., «While a Phobic Waits: Regional Brain Electrical and Autonomic Activity in Social Phobias During Anticipation of Public Speaking,» Biological Psychiatry 47 (2000): 85–95.

 

[195] «On Anxiety,» in Epictetus, Discourses , ch. 13.

 

[196] Я несколько раз видел, как другие терапевты этого же центра приводили в тот же магазин своих пациентов, которые тоже задавали странные вопросы или совершали какие-то нелепые поступки. Наверное, сотрудники магазина уже устали удивляться, откуда им на голову ежедневно сваливается столько психов.

 

[197] См., напр.: Kathryn J. Zerbe, «Uncharted Waters: Psychodynamic Considerations in the Diagnosis and Treatment of Social Phobia,» Bulletin of the Menninger Clinic 58, no. 2 (1994): A3. См. также Capps, Social Phobia , 120–25.

 

[198] «Anxious Adults Judge Facial Cues Faster, but Less Accurately,» Science News , July 19, 2006.

 

[199] «Whaddya Mean by That Look?» Los Angeles Times , July 24, 2006.

 

[200] См., напр.: Arne Ohman, «Face the Beast and Fear the Face: Animal and Social Fears as Prototypes for Evolutionary Analyses of Emotion,» Psychophysiology 23, no. 2 (March 1986): 123–45.

 

[201] Marshall, Social Phobia , 50.

 

[202] Случай Неда приводится по книге Джона Маршалла «Социофобия».

 

[203] K. Blair et al., The American Journal of Psychiatry 165, no. 9 (September 2008): 193–202; K. Blair et al., Archives of General Psychiatry 65, no. 10 (October 2008): 1176–84.

 

[204] K. Blair et al., «Neural Response to Self– and Other Referential Praise and Criticism in Generalized Social Phobia,» Archives of General Psychiatry 65, no. 10 (October 2008): 1176–84.

 

[205] Например, Murray B. Stein et al., «Increased Amygdala Activation to Angry and Contemptuous Faces in Generalized Social Phobia,» Archives of General Psychiatry 59, no. 11 (2002): 1027.

 

[206] Zinbarg et al., «Neural and Behavioral Evidence for Affective Priming from Unconsciously Perceived Emotional Facial Expressions and the Influence of Trait Anxiety,» Journal of Cognitive Neuroscience 20, no. 1 (January 2008): 95–107.

 

[207] Некоторым социофобам претит даже положительное внимание. Вспомните ребенка, который заходится плачем, когда гости начинают петь ему «С днем рожденья!», или Эльфриду Елинек, не отважившуюся выйти на вручение Нобелевской премии. Внимание окружающих, даже одобрительное, активирует нейромеханику страха. И с эволюционной точки зрения это вполне объяснимо. Привлекающий к себе положительное внимание рискует спровоцировать ревность или соперничество.

 

[208] Murray B. Stein, «Neurobiological Perspectives on Social Phobia: From Affiliation to Zoology," Biological Psychiatry 44, no. 12 (1998): 1277.

 

[209] Фобическая реакция прочно закрепляется в нейронах миндалевидного тела и гиппокампа – отчасти именно поэтому фобии так трудно искоренить. В этом отношении тревога обладает предательской способностью к самоусилению: стресс активирует миндалевидное тело, в результате чего усиливается тревога, усиление тревоги возбуждает гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую ось, от этого миндалевидное тело активизируется еще больше, и вся эта нейронная активность закрепляет связь между тревогой и фобическим стимулом, будь то взаимодействие с людьми или болтанка в зоне турбулентности. Иными словами, текущая тревога программирует еще большую тревожность в будущем.

 

[210] См., напр.: Robert Sapolsky, «Testicular Function, Social Rank and Personality Among Wild Baboons,» Psychoneuroendocrinology 16, no. 4 (1991): 281–93; Robert Sapolsky, «The Endocrine Stress-Response and Social Status in the Wild Baboon,» Hormones and Behavior 16, no. 3 (September 1982): 279–92; Robert Sapolsky, «Stress-Induced Elevation of Testosterone Concentrations in High Ranking Baboons: Role of Catecholamines,» Endocrinology 118 no. 4 (April 1986): 1630.

 

[211] Интересно, что согласно исследованиям (Gesquiere et al., «Life at the Top: Rank and Stress in Wild Male Baboons,» Science 333, no. 6040 (July 2011):357–60), самыми довольными и наименее подверженными стрессу выглядят бета-самцы – беззаботные и умеющие ладить с сородичами особи на второй сверху ступени социальной лестницы. На пике иерархической пирамиды жизнь куда благополучнее и менее травматична, чем у ее подножия, однако еще спокойнее и надежнее сидеть не на самой вершине, а чуть ниже: не приходится постоянно опасаться свержения.

 

[212] См., напр.: Raleigh et al., «Serotonergic Mechanisms Promote Dominance Acquisition in Adult Male Vervet Monkeys,» Brain Research 559, no. 2 (1991): 181–90.

 

[213] Например, Lanzenberger et al., «Reduced Serotonin-1A Receptor Binding in Social Anxiety Disorder,» Biological Psychiatry 61, no. 9 (May 2007): 1081–89.

 

[214] См., напр.: van der Linden et al., «The Efficacy of the Selective Serotonin Reuptake Inhibitors for Social Anxiety Disorder (Social Phobia): A Meta-analysis of Randomized Controlled Trials,» Intenational Clinical Psychopharmacology 15, supp. 2 (2000): S15–23; Stein et al., «Serotonin Transporter Gene Promoter Polymorphism Predicts SSRI Response in Generalized Social Anxiety Disorder,» Psychopharmacology 187, no. 1 (July 2006): 68–72.

 

[215] См., напр.: Wai S. Tse and Alyson J. Bond, «Serotonergic Intervention Affects Both Social Dominance and Affiliative Behaviour,» Psychopharmacology , 161 (2002): 324–330.

 

[216] См., напр.: Morgan et al., «Social Dominance in Monkeys: Dopamine D2 Receptors and Cocaine Self-Administration,» Nature Neuroscience 5 (2002): 169–74; Morgan et al., «Predictors of Social Status in Cynomolgus Monkeys (Macaca fascicularis) After Group Formation,» American Journal of Primatology 52, no. 3 (November 2118): 115–31.

 

[217] См., напр.: Stein and Stein, «Social Anxiety Disorder,» Lancet 371 (2008): 1115–25.

 

[218] Arthur Kummer, Francisco Cardoso, and Antonio L. Teixeira, «Frequency of Social Phobia and Psychometric Properties of the Liebowitz Social Anxiety Scale in Parkinson's Disease,» Movement Disorders 23, no. 12 (2008): 1739–43.

 

[219] См., напр.: Schneier et al., «Low Dopamine D2 Reception Binding Potential in Social Phobia,» The American Journal of Psychiatry 157 (2000): 457–59.

 

[220] Все наркотики повышают уровень дофамина в подкорковых ядрах – той самой области мозга, где у социофобов наблюдается недостаток дофамина. Возможно, именно хроническим дефицитом дофамина объясняется, почему социофобы вероятнее остальных впадают в наркотическую зависимость.

 

[221] Stein, Murray B., «Neurobiological Perspectives on Social Phobia: from Affiliation to Zoology,» Biological Psychiatry 44, no. 12 (1998): 1277–85. См. также: David H. Skuse and Louise Gallagher, «Dopaminergic-Neuropeptide Interactions in the Social Brain,» Trends in Cognitive Sciences 13, no. 1 (2009): 27–35.

 

[222] Несмотря на сходство проблем у лиц с синдромом Аспергера и социофобов – и у тех и у других возникают сложности в общении, отталкивающие окружающих, – подоплека у них почти диаметрально противоположная: если страдающие синдромом Аспергера не в силах даже представить, что думают и ощущают окружающие, то социофобы чересчур усердствуют, разгадывая чужие настроения.

 

[223] См., напр.: Seth J. Gillihan et al., «Association Between Serotonin Transporter Genotype and Extraversion,» Psychiatric Genetics 17, no. 6 (2007): 351–54.

 

[224] К взаимосвязи между генами и тревожностью мы вернемся в главе девятой.

 

[225] Sapolsky, «Social Status and Health in Humans and Other Animals,» Annual Review of Anthropology 33 (2004): 393–418.

 

[226] Dirk Helmut Hellhammer et al., «Social Hierarchy and Adrenocortical Stress Reactivity in Men,» Psychoneuroendocrinology 22, no. 8 (1997): 643–50.

 

[227] Всеобщая статусная неопределенность – одна из примет современной эпохи. В первобытном обществе строгая социальная стратификация отсутствовала, на протяжении большей части своей истории человечество жило в почти эгалитарном обществе. Все изменилось в Средние века. Примерно с XII в. до самой Американской революции общество было стратифицировано сильно (и достаточно жестко, поскольку переход между феодальными кастами был затруднен). Современное же общество, наоборот, с одной стороны, крайне стратифицировано (уровень финансового расслоения во многих странах очень высок), а с другой – крайне мобильно. В нашем понимании успеха заложено представление о том, что удача и усердие могут помочь выбиться из низов в средний класс или из среднего класса в наиболее обеспеченные слои. Однако движение не всегда происходит снизу вверх. В отличие от общества с более устойчивой социоэкономической стратификацией, в нашем всегда присутствует страх падения, и страх этот обостряется во время экономических встрясок, подобных нынешней. Совокупность сил, которые давят на американского трудящегося (изощренное разрушение рыночной экономики, сокращение рынка рабочей силы вследствие развития технологий, меняющиеся и неопределенные взаимоотношения полов и сопутствующее смешение гендерных ролей), вызывает постоянную неуверенность в себе. «Не займет ли мое место кто-то другой, более компетентный? Что, если я потеряю работу, а с ней и принадлежность к среднему классу?» Некоторые исследователи утверждают, что хроническая неуверенность физически перепрограммирует наш мозг на усиление тревожности.

 

[228] От нее не застрахованы даже (или в первую очередь) психотерапевты. Зная, что пациенты и все окружающие ждут от них умения владеть эмоциями, психотерапевты держат себя в «ежовых рукавицах», стараясь не выдавать тревоги или волнения, и от этого, наоборот, только сильнее тревожатся и теряют контроль над собой. У меня на полке стоит несколько книг, написанных терапевтами, стыдившимися собственной тревожности, которая вызывала у них ощущение ущербности. У Марджори Раскин, специалиста по лечению тревожности, автора книги «Эксперт по тревожности: История паники психиатра» (The Anxiety Expert: A Psychiatrist's Story of Panic, 2004), публичные выступления провоцировали паническую атаку. Марджори шла на все, чтобы скрыть свою тревожность, в том числе, как и я, накачиваясь бензодиазепинами. Соавтор книги «Болезненная застенчивость: Как преодолеть социофобию и вернуться к жизни» (Painfully Shy: How to Overcome Social Anxiety and Reclaim your Life, 2001) Барбара Маркуэй признается, что сама так до конца и не «преодолела социофобию и не вернулась к жизни».

 

[229] Robert M. Yerkes and John D. Dodson, «The Relation of Strength of Stimulus to Rapidity of Habit-Formation,» The Journal of Comparative Neurology and Psychology 18, no. 5 (1908): 459–82.

 

[230] «Принцип Златовласки» из английского варианта сказки о трех медведях: «недолет», «перелет», с третьего раза – в самую точку.

 

[231] Такое бывает и у профессиональных спортсменов. В частности, Рено Бертойе, молодому игроку третьей базы в бейсбольной команде Detroit tigers, светило блестящее будущее в Главной лиге, пока в 1957 г. он не начал страдать от тревожности. Как отмечал тренер Tigers: «Он совсем не мог отбивать и иногда продувал игру буквально на ровном месте» (Tone, The Age of Anxiety, 113–14). Чем больше Бертойя нервничал, тем хуже он играл, чем хуже он играл, тем больше нервничал – классический замкнутый круг эскалации тревоги и ухудшения результативности. Вскоре результаты ухудшились настолько, что Бертойю уже собирались выгонять из команды. В отчаянии он начал принимать мепробамат, один из ранних транквилизаторов (валиума тогда еще не было). Преображение было поразительным. Бертойя «перестал прятаться в раковину, – отмечал тренер. – На скамейке он теперь совсем другой, разговорчивый, шутливый, гораздо более расслабленный». На поле тем не менее он начал «отбивать мячи с потрясающей ловкостью». Средний показатель отбитых мячей у него вырос до сотни.

 

[232] Цит. по: Ballard, Beautiful Game , 76.

 

[233] «Strikeouts and Psych-Outs,» The New York Times Magazine , July 7, 1991.

 

[234] Sian L. Beilock and Thomas H. Carr, «On the Fragility of Skilled Performance: What Governs Choking Under Pressure?» Journal of Experimental Psychology: General 130, no. 4 (2001): 701.

 

[235] Подробнее см.: Beilock, Choke .

 

[236] Цит. по: Clark, Nerve , 208.

 

[237] Пер. В. Якобсона.

 

[238] Herodotus, Histories , vol. 4, bk. 7.

 

[239] Gabriel, No More Heroes , 104.

 

[240] Ibid., 139.

 

[241] «Stress Detector for Soldiers,» BBC World News , May 29, 2002.

 

[242] Цит. по: Gabriel, No More Heroes , 51.

 

[243] Herman, Trauma and Recovery , 21.

 

[244] «The Psychology of Panic in War,» American Review of Reviews 50 (October 1914): 629.

 

[245] Цит. по: Barber, Comfortably Numb , 73.

 

[246] Цит. по: Bourke, Fear , 219.

 

[247] Ibid.

 

[248] Shephard, War of Nerves , 219.

 

[249] Jeffrey Gettleman, «Reduced Charges for Soldier Accused of Cowardice in Iraq,» The New York Times , November 7, 2003.

 

[250] Jacob Mendes Da Costa, «On Irritable Heart: A Clinical Study of a Form of Functional Cardiac Disorder and Its Consequences,» The American Journal of the Medical Sciences 121, no. 1 (1871): 2–52.

 

[251] Со времен Французской революции этот диагноз негласно ставился тем, у кого не выдерживали нервы во время битвы, но лишь в 1871 г., когда врач по имени Якоб Мендес да Коста описал случай Генри в The American Journal of the Medical Sciences, болезнь была официально внесена в научную литературу как «солдатское сердце», «синдром раздраженного сердца» или «синдром да Косты». Историки психиатрии часто ссылаются на эту статью как на первое зафиксированное в медицинской литературе описание расстройства, которое мы сейчас называем паническим или посттравматическим стрессовым.

 

[252] Collins, Violence , 46.

 

[253] Paul Fussell, «The Real War, 1939–45,» The Atlantic , August 1989.

 

[254] Kaufman, « 'Ill Health' as an Expression of Anxiety in a Combat Unit,» Psychosomatic Medicine 9 (March 1947): 108.

 

[255] Цит. по: Clark, Nerve , 234.

 

[256] Manchester, Goodbye, Darkness , 5.

 

[257] Christopher Hitchens, «The Blair Hitch Project,» Vanity Fair , February 2011.

 

[258] Alvarez, Nervousness , 18.

 

[259] Пер. Н. Гнедича.

 

[260] См., напр.: Grinker and Spiegel, Men Under Stress .

 

[261] Leach, Survival Psychology , 24.

 

[262] Ibid., 25.

 

[263] Janis, Air War , 80.

 

[264] Bourke, Fear , 231.

 

[265] Felix Brown, «Civilian Psychiatric Air-Raid Casualties,» The Lancet 237, no. 6144 (May 1941): 689.

 

[266] V. A. Kral, «Psychiatric Observations Under Severe Chronic Stress,» The American Journal of Psychiatry 108 (1951): 185–92.

 

[267] Взаимосвязь между тревожностью и отсутствием контроля над ситуацией неоднократно и на протяжении долгих лет демонстрировалась и в отсутствии боевых действий. Исследователям удавалось спровоцировать язву у лабораторных мышей, лишая их контроля над обстановкой. У людей, занимающих должность, не дающую чувства владения ситуацией, гораздо выше вероятность заработать клиническую тревожность или депрессию, а также такие провоцируемые стрессом расстройства, как язва и диабет.

 

[268] Kathleen E. Bachynski et al., «Mental Health Risk Factors for Suicides in the US Army, 2007–8,» Injury Prevention 18, no. 6 (2012): 405–12.

 

[269] Hoge et al., «Mental Health Problems, Use of Mental Health Services, and Attrition from Military Service After Returning from Deployment to Iraq or Afganistan,» JAMA 259, no. 9 (2006): 1023–32.

 

[270] Boscarino, Joseph, «Post-traumatic Stress Disorder and Mortality Among U. S. Army Veterans 30 Years After Military Service,» Annals of Epidemiology 16, no. 4 (2006): 248–56.

 

[271] «Mike Mullen on Military Veteran Suicide,» Huffington Post , July 2, 2012.

 

[272] ПТСР пришло на смену таким диагнозам, как «солдатское сердце», «шок от контузии», «боевая психическая травма», «невроз военного времени» и т. п.

 

[273] Charles A. Morgan et. al., «Relationship Among Plasma Cortisol, Catecholamines, Neuropeptide Y, and Human Performance During Exposure to Uncontrollable Stress,» Psychosomatic Medicine 63, no. 3 (2001): 412–22.

 

[274] «Intranasal Neuropeptide Y May Offer Therapeutic Potential for Post-traumatic Stress Disorder,» Medical Press , April 23, 2013.

 

[275] В данный момент исследователи выясняют, нельзя ли блокировать развитие посттравматического стрессового синдрома повышением уровня НПY с помощью назального спрея (Charles A. Morgan III et al., «Trauma Exposure Rather Than Posttraumatic Stress Disorder Is Associated with Reduced Baseline Plasma Neuropeptide-Y Levels,» Biological Psychiatry 54, no.10 (2003):1087–91).

 

[276] Brian J. Mickey et al., «Emotion Processing, Major Depression, and Functional Genetic Variation of Neuropeptide Y,» Archives of General Psychiatry 68, no. 2 (2011): 158.

 

[277] Mirjam van Zuiden et al., «Pre-existing High Glucocorticoid Receptor Number Predicting Development of Posttraumatic Stress Symptoms After Military Deployment,» The American Journal of Psychiatry 168, no. 1 (2011): 89–96.

 

[278] George Plimpton, «Sportsman of the Year Bill Russell,» Sports Illustrated , December 23, 1968.

 

[279] См., напр.: John Taylor, The Rivalry: Bill Russell, Wilt Chamberlain, and the Golden Age of Basketball (New York: Random House, 2005).

 

[280] Разумеется, когда «нервный желудок» ухудшает результативность, это в корне меняет дело. Достаточно сравнить Билла Расселла и Донована Макнабба, квотербека Philadelphia Eagles на Суперкубке 2005 г. Макнабб, как и Расселл, был высококлассным спортсменом – шестикратный участник «Матча всех звезд» профессиональной лиги, «автор» почти всех рекордов пробежки в Eagles, один из самых успешных квотербеков своего поколения среди студентов и профессионалов. Однако, несмотря на многочисленные победы в плей-офф, Макнабб, в отличие от Расселла, ни разу не выигрывал чемпионаты, а после проигрыша в Суперкубке 2005 г. несколько игроков той же команды терроризировали его обвинениями (которые Макнабб опровергает), что его рвало при сборе в круг и он не мог вести за собой (споры о том, действительно ли Макнабба рвало, продолжаются вот уже восемь лет и тянут на «одну из величайших загадок в истории спорта») («Lito Sheppard Says Donovan McNabb Threw Up in the Super Bowl,» CBSPhilly, July 8, 2013). Подразумевается, что Макнабб при всем своем спортивном таланте не выдержал груза обстоятельств и дал волю нервам, утратил лидерские качества, ту самую жесткость, в буквальном смысле крепкое нутро, которая позволила бы укротить желудок и привести свою команду к победе. Больше, впрочем, такое не повторялось. (Репутация «продувалы» подтверждалась заметным ухудшением статистики Макнабба в решающих играх плей-офф по сравнению с обычными играми в рамках сезона.)

 

[281] Gay Talese, «The Loser,» Esquire , March 1964.

 

[282] «Когда вы впервые почувствовали себя трусом?» – спросил Телиз. «После первого боя с Ингемаром, – ответил Паттерсон. – Человек проявляется именно в поражении. После поражения я не могу смотреть людям в глаза. У меня не хватает сил сказать: „Я старался как мог, простите“ и так далее».

 

[283] Фрагмент о Пизе во время войны взят из Arieti, Parnas .

 

[284] В своей книге Ариети рассуждает о причинах этого парадокса более подробно. По его мнению, фобия и отвращение Рокеса к животным замещала отвращение к человеческому злу. В детстве Рокес был большим оптимистом и радовался жизни. Но в подростковые годы во время учебы он узнал о крестовых походах, об инквизиции и прочем кровопролитии, на которое люди обрекали друг друга испокон веков. Это было невыносимо. И чтобы сохранить любовь к человечеству и не окрашивать мир в темные тона, теоретизирует Ариети, Рокес перенес представления о человеческом зле на животных, предпочтя страх перед четвероногими утрате веры в добро. Когда же Рокес в конце концов столкнулся с неизбежным злом в лице фашистов, страх перед животными пропал. Таким образом, утверждает Ариети, его фобия носит почти духовный характер, поскольку позволила перенести отвращение и тревогу на бесчувственные создания и сохранить любовь к человечеству.

«Когда на чуткого сердцем юношу обрушивается подобное неприятное открытие [о человеческом зле, обо опасностях и тяготах существования], – пишет Ариети, – жизнь становится невыносимой. Как теперь доверять, как любить, как сохранить любовь к ближнему? Он может стать подозрительным параноиком, он может стать нелюдимым, не способным на любовь. У страдающего фобией все иначе. Он сохраняет способность любить. За всю свою долгую психиатрическую практику я на самом деле ни разу не видел страдающего фобией, который не умел бы любить». Судя по всему, мы, как в теории Руссо, рождаемся невинными, но потом, постигая окружающий мир и человеческую природу, вынуждены, уже по Гоббсу, выстраивать защиту от жизненных невзгод. Фобии сублимируют наш гоббсовский ужас перед миром в невротические иррациональные страхи, утверждает Ариети, позволяя сохранить исконный невинный и любящий взгляд на мир.

 

[285] «Restless Gorillas,» Boston Globe, September 28, 2003; «Restless and Caged, Gorillas Seek Freedom,» Boston Globe , September 29, 2003.

 

[286] На самом деле доктор Стэнфорд тоже допускала наличие у тревожности сильной биологической составляющей, но считала, что биологию можно побороть когнитивной перенастройкой. И, как свидетельствуют научные работы, когнитивная перенастройка наряду с другими формами терапевтических бесед действительно способна воздействовать на биологические факторы точно так же, как медикаменты, а иногда глубже и надежнее. Подлинное торжество сознания над материей.

 

[287] Цитируется, среди многих прочих, по: Kramer, Freud , 33. Подробнее об употреблении Фрейдом кокаина см.: Markel, An Anatomy of Addiction .

 

[288] Davenport-Hines, Pursuit of Oblivion , 154.

 

[289] Кроме того, у Фрейда, по его собственному признанию, имелась зависимость от никотина: значительную часть жизни он выкуривал по 20 (или более) сигар в день, в старости поплатившись за эту привычку раком полости рта.

 

[290] Парадокс подмечен в том числе Питером Крамером.

 

[291] Tone, Age of Anxiety , 10.

 

[292] Некоторые врачи прописывали алкоголь в чистом виде. В 1890‑х гг. знаменитый лондонский врач и автор таких популярных медицинских работ, как «Демон диспепсии» (The Demon of Dyspepsia) и «Человек и его болезни» (Man and His Maladies), Адольф Бриджес рекомендовал пациентам снимать нервное напряжение и меланхолию портвейном и бренди. «Подходящий вид спиртного» – особенно «полнокровное бургундское, первоклассный кларет, портвейн, лучшие белые французские, немецкие и итальянские вина, крепкий портер или хорошее бренди… способны поправить нервы» гораздо лучше любого другого лекарства, писал он. (Цит. по: Shorter, Before Prozac, 15.)

 

[293] Два года спустя Bayer выпустила еще один анальгетик, ацетилсалициловую кислоту, под торговым названием «Аспирин». Со временем и героин, и аспирин настолько распространились, что названия стали нарицательными. В начале XX в. американские и английские врачи представляли себе действие этих лекарств несколько своеобразно, часто назначая героин от физической боли (что, надо сказать, имело некоторый смысл), а аспирин – от «нервов» (совершенно бесполезно).

 

[294] Tone, Age of Anxiety , 10.

 

[295] Бромистый калий, соединение, впервые представленное в 1857 г. на Британской медицинской конференции, изначально использовалось как средство от припадков, а в конце XIX – начале XX в. обрело популярность как успокоительное. В конечном итоге токсичность и побочные эффекты бромидов – от горького послевкусия и прыщей до головокружений, сильной тошноты и рвоты – заставили от них отказаться (сегодня они применяются почти исключительно в ветеринарии для лечения эпилепсии у собак и кошек), однако использовали их в свое время достаточно широко и долго, чтобы слово «бромид» успело стать синонимом снотворного. Хлоралгидрат – снотворное, синтезированное в 1832 г., добавилось к психотропному арсеналу в 1869 г., когда Отто Либрих, берлинский профессор фармакологии, начал давать препарат пациентам, страдающим меланхолией, и обнаружил, что он помогает и от бессонницы. Сто лет спустя моему прадеду пропишут хлоралгидрат от нервного напряжения и проблем со сном. (Кроме того, хлоралгидрат подмешивали к алкоголю в «Микки Финне» – коктейле, которым преступники угощали будущих жертв в бульварном чтиве о периоде Великой депрессии.)

 

[296] Topics of the Times, The New York Times , January 23, 1906.

 

[297] Tone, Age of Anxiety , 22.

 

[298] Цит. по: Tone, Age of Anxiety , 25.

 

[299] История Фрэнка Берджера и «Милтауна» приводится по Andrea Tone, Age of Anxiety ; Edward Shorter, Before Prozac ; Mickey Smith, Small Comfort .

 

[300] Цит. по: Tone, Age of Anxiety , 34.

 

[301] Taylor Manor Hospital, Discoveries in Biological Psychiatry , 122.

 

[302] Цит. по: Tone, Age of Anxiety , 43.

 

[303] Henry H. Dixon et al., «Clinical Observations on Tolserol in Handling Anxiety Tension States,» The American Journal of the Medical Sciences 220, no. 1 (1950): 23–29.

 

[304] Borrus, «Study of Effect of Miltown (2-Methyl-2-n-Propyl-1, 3-Propoanediol Dicarbamate) on Psychiatric Studies,» The Journal of the American Medical Association , April 30, 1955, 1596–98.

 

[305] Lowell Selling, «Clinical Use of a New Tranquilizing Drug,» The Journal of the American Medical Association , April 30, 1955, 1594–96.

 

[306] Цит. по: Tone, Age of Anxiety , 52.

 

[307] «Onward and Upward with the Arts: Getting There First with Tranquility,» The New Yorker , May 3, 1958.

 

[308] Restak, Poe's Heart , 187.

 

[309] Цит. по: Tone, Age of Anxiety , 57.

 

[310] Tone, Age of Anxiety , 57.

 

[311] Ibid.

 

[312] Ibid., 58.

 

[313] Restak, Poe's Heart , 187.

 

[314] Tone, Age of Anxiety , 76.

 

[315] Волнообразный тоннель весом 2,5 т под названием «Куколка», символизировавший подкрепляемый милтауном переход к «нирване человеческой души», как назвал ее художник, располагался в выставочном зале ежегодного съезда Американской медицинской ассоциации 1958 г. Более авангардной декорации не имел, пожалуй, ни один медицинский съезд.

 

[316] Restak, Poe's Heart , 187.

 

[317] Nathan S. Kline, False and Misleading Advertisements (Prescription Traquilizing Drugs): Hearings Before a Subcommittee of the Committee on Government Operations , 4.

 

[318] «Soothing, but Not for Businessmen,» BusinessWeek , March 10, 1956.

 

[319] Tone, Age of Anxiety , 90.

 

[320] Фрейд Зигмунд. По ту сторону принципа удовольствия. – М.: Прогресс, 1992.

 

[321] У фенотиазина, исходного препарата для хлорпромазина, синтезированного в 1880‑х гг. как синий краситель, за последующие десятилетия обнаружился неожиданно широкий спектр медицинских свойств: он мог служить антисептиком (уменьшая риск инфекции), антигельминтным средством (глистогонным), лекарством от малярии и антигистаминным препаратом (предупреждающим аллергическую реакцию). В 1935 г., воспользовавшись способностью фенотиазина уничтожать насекомых, Dupont начала продавать его фермерам как инсектицид.

 

[322] Shorter, History of Psychiatry , 248.

 

[323] Shorter, Before Prozac , 49.

 

[324] Valenstein, Blaming the Brain , 27.

 

[325] Tone, Age of Anxiety , 80.

 

[326] Эти препараты произвели революцию в психиатрии. До 1955 г. и острые психические заболевания, и умеренные неврозы лечились преимущественно психоанализом или схожими методами: выздоровления предполагалось достигать посредством раскапывания психологических проблем и детских психотравм в ходе психологических бесед. «Воспользоваться медикаментами психиатру и в страшном сне не приснилось бы, – скажет впоследствии Хайнц Леманн о царившей до 1950‑х гг. картине. – Применяли шок или различные методы психотерапии» (Valenstein, Blaming the Brain, 27).

 

[327] Бронте Ш. Джейн Эйр. – М.: Правда, 1988.

 

[328] В том же году, в одну непрекрасную пятницу, меня впервые коснулась клиническая депрессия. Я уже чувствовал привычное облегчение при мысли о грядущих выходных, но тут меня осенило: «В воскресенье вечером все начнется по новой» – и я оцепенел от бесконечности этой пытки, от ощущения, что воскресные вечера и утра понедельников будут повторяться снова и снова, и только смерть положит им конец, а значит, никакого света в конце тоннеля, никакой надежды на избавление от страха перед предстоящими напастями.

 

[329] Наглядное свидетельство остроты моей фобии: даже сегодня, 30 лет спустя, я все еще помню тот разговор почти дословно.

 

[330] Имипрамин сильнее любого другого медикамента повлиял на наше сегодняшнее представление о панической тревожности. (Подробнее об этом в следующей главе.)

 

[331] В довершение всего мой фобический страх рвоты как раз в это время породил дополнительную боязнь поперхнуться: мне стало трудно глотать. (Трудности при глотании известны как симптом тревожности по крайней мере с конца XIX в. и официально называются дисфагией.) Я стал бояться есть. Мое тощее подростковое тело, с каждым днем все больше худея от нервного напряжения, превратилось в скелет. Я перестал обедать в школе. Чем труднее мне было глотать, тем больше меня это пугало и тем сильнее обострялась боязнь. Вскоре мне стало трудно глотать даже слюну. Я сидел на уроке истории с полным ртом слюны и боялся, что сейчас меня вызовут – и я либо подавлюсь, либо залью слюной парту (либо и то и другое). Я стал носить с собой скомканные бумажные платки и потихоньку сливать слюну в них, чтобы не глотать. К обеденной перемене у меня накапливались полные карманы мокрых платков, которые протекали на штаны, и те воняли слюной. За день платки расползались в клочья и к вечеру лезли у меня из карманов.

Удивительно, правда, что за все средние и старшие классы у меня было всего одно свидание?

 

[332] Перепробовав множество альтернатив, включая электрошоковую терапию, писатель Дэвид Фостер Уоллес счел самым действенным средством от тревожности и депрессии нардил. Возможно, именно отмена нардила после очевидного проявления побочного эффекта от сочетания с тирамином спровоцировала вхождение Уоллеса в штопор, закончившийся в 2008 г. самоубийством. (См., напр.: D. T. Max, «The Unfinished,» The New Yorker, March 9, 2009.)

 

[333] Kline, From Sad to Glad , 122.

 

[334] Valenstein, Blaming the Brain , 60–62.

 

[335] Цит. по: Abbott, Alison, «Neuroscience: The Molecular Wake-up Call,» Nature 447, no. 7143 (2007): 368–70.

 

[336] Леви утверждал, что идея эксперимента, состоявшего в искусственном учащении и замедлении сердцебиения у лягушек, пришла к нему во сне под пасхальное воскресенье 1923 г. Загоревшись, он записал идею ночью на первом попавшемся клочке бумаги, но когда встал поутру, обнаружил, что не помнит сон и не может разобрать свои ночные каракули. К счастью, на следующую ночь эксперимент приснился ему снова. На этот раз он все запомнил, проделал в соответствии с замыслом и впервые в истории продемонстрировал химический принцип передачи нервных импульсов, за что и был впоследствии награжден Нобелевской премией.

 

[337] Отто Леви и остальные убедительно доказали присутствие таких нейромедиаторов, как норэпинефрин, в кровотоке, однако никому до тех пор не удавалось изолировать их в мозге.

 

[338] Краткая история начала исследований серотонина. В 1933 г. итальянский ученый Витторио Эрспамер изолировал в желудке химическое соединение, которое назвал энтерамином (от греческого entera , «кишечник, внутренности»), поскольку именно он, судя по всему, обеспечивал сокращение кишечника при пищеварении. В 1947 г. два американских физиолога, изучавшие в Кливлендской клинике гипертонию, обнаружили энтерамин в тромбоцитах. Заметив, что энтерамин вызывает сокращение кровеносных сосудов, они переименовали его в серотонин (от латинского serum , «кровь», и греческого tonikos , «бодрость», «мышечный тонус»). В 1953 г., впервые обнаружив признаки присутствия серотонина в мозге, исследователи все еще полагали, что это принесенный из желудка осадок кровотока. И лишь в последующие годы стала очевидной нейромедиаторная функция серотонина.

 

[339] Shorter, Before Prozac , 69.

 

[340] Пер. М. Лозинского.

 

[341] Valenstein, Blaming the Brain , 69–70.

 

[342] Healy, Creation of Psychopharmacology , 106, 205–6.

 

[343] Alfred Pletscher, Parkhurst A. Shore, and Bernard B. Brodie, «Serotonin Release as a Possible Mechanism of Reserpine Action,» Science 122, no. 3165 (1955): 374–75.

 

[344] Healy, Antidepressant Era , 148.

 

[345] Shorter, Before Prozac , 52.

 

[346] Roland Kuhn, «The Treatment of Depressive States with G22355 (Imipramine Hydrochloride),» The American Journal of Psychiatry 115, no. 5 (1958): 459–64.

 

[347] Имипрамин мог так и не добраться до аптечных полок – и история биологической психиатрии развивалась бы совсем иначе, – если бы не очередная случайность (Healy, Antidepressant Era, 52, 58; Barondes, Better Than Prozac, 31–32; Shorter, Before Prozac, 61). Доклад Куна на Международном психиатрическом конгрессе был встречен, по его словам, «крайне скептически» из-за «почти всеобщего отрицательного отношения к медикаментозному лечению депрессии на тот момент». Интерес психиатров к медикаментам был настолько низким, что на доклад Куна в Цюрихе собралось лишь 12 слушателей. (Его доклад называют теперь фармакологической Геттисбергской речью – не замеченной в свое время, но вошедшей в историю впоследствии.) На Geigy доклад тоже не произвел впечатления. Компания разделяла общий для психиатрии скепсис насчет лечения эмоциональных расстройств медикаментами и выводить имипрамин на рынок не намеревалась. Однако на конференции в Риме случай свел Куна с Робертом Берингером, влиятельным акционером Geigy, и, когда тот упомянул страдающего глубокой меланхолией женевского родственника, Кун вручил ему пузырек имипрамина. Через несколько дней приема родственник Берингера выздоровел. «Кун прав, – заявил Берингер руководству компании. – Имипрамин действительно помогает от депрессии». Руководство сдалось и вывело медикамент на рынок.

 

[348] Shorter, Before Prozac , 62.

 

[349] Joseph J. Schildkraut, «The Catecholamine Hypothesis of Affective Disorders: A Review of Supporting Evidence,» The American Journal of Psychiatry 122, no. 5 (1965): 509–22.

 

[350] Я перечислил 10 из 13 критериев, по которым в «Руководстве» определяется паническая атака. Оставшиеся три – ощущение нереальности или деперсонализация (отделение сознания от тела), страх потери контроля над собой или помешательства, страх смерти. Согласно «Руководству», приступ считается панической атакой при наличии по крайней мере четырех симптомов из 13.

 

[351] Sheehan, Anxiety Disease , 37.

 

[352] Donald F. Klein, «Commentary by a Clinical Scientist in Psychopharmacological Research,» Journal of Child and Adolescent Psychopharmacology 17, no. 3 (2007): 284–87.

 

[353] Donald F. Klein, «Anxiety Reconceptualized,» Comprehensive Psychiatry 21, no. 6 (1980): 411.

 

[354] Цит. по: Kramer, Listening to Prozac , 80.

 

[355] Donald F. Klein and Max Fink, «Psychiatric Reaction Patterns to Imipramine,» The American Journal of Psychiatry 119, no. 5 (1962): 432–38.

 

[356] Цит. по: Kramer, Listening to Prozac , 84.

 

[357] Donald F. Klein, «Delineation of Two Drug-Responsive Anxiety Syndromes,» Psychopharmacology 5, no. 6 (1964): 397–408; Klein and Oaks, «Importance of Psychiatric Diagnosis in Prediction of Clinical Drug Effects,» Archives of General Psychiatry 16, no 1 (1967): 118.

 

[358] Цит. по: Kramer, Listening to Prozac , 84.

 

[359] Kramer, Listening to Prozac , 77.

 

[360] Tone, The Age of Anxiety , 111.

 

[361] Этот триумф можно расценивать и как победу неокрепелинцев над фрейдистами. Многие ученые считают ключевой для истории психиатрии фигурой вовсе не Зигмунда Фрейда, а Эмиля Крепелина. Психоанализ, говорят они, был лишь случайным эпизодом, тогда как разработанная Крепелином система классификации болезней и предвосхитила фрейдизм, и пережила его.

В 1890 г., когда Фрейд открывал практику в Вене, 34-летний Крепелин перешел на кафедру психиатрии Гейдельбергского университета. Там он занялся изучением симптомов разных психических заболеваний. Вместе со своими стажерами он заводил на каждого пациента гейдельбергской клиники карточку, в которой отмечал симптомы и предварительный диагноз. Карточки укладывались в «диагностический ящик», и при появлении нового симптома или пересмотре диагноза в карточку вносились изменения. При выписке больного в карточке отмечалось его состояние и окончательный диагноз. С годами у Крепелина накопились сотни таких карточек, которые он штудировал во время отпусков. «Так у нас появлялась возможность проследить за ходом болезни, увидеть ошибки в диагнозах и причины возникновения этих ошибок», – писал он (Shorter, History of Psychiatry, 105).

Сегодня систематические записи симптомов и диагнозов в медкарте – обычное дело, однако до Крепелина никто даже не пытался так тщательно отслеживать и классифицировать психические болезни. Разве что астрологи (MacDonald, Mystical Bedlam, 13–35). В эпоху Просвещения астрологи вели подробные истории болезни, чтобы можно было сопоставлять симптомы с расположением звезд, выискивая соответствия, которые помогут в дальнейших диагнозах и лечении. Не исключено, что эти записи и в самом деле давали астрологам возможность прогнозировать течение болезни точнее врачей, которые полагались в основном на интуицию, а не на систематические наблюдения. Иными словами, астрологи с большей вероятностью, чем доктора, назначали обоснованное лечение. Диагнозы ставились наобум. Крепелин, собирая свою картотеку, ставил задачу вскрыть природу по швам – идентифицировать симптомокомплекс, характеризующий каждое психическое заболевание, и спрогнозировать его дальнейшее развитие в течение жизни больного. В отличие от Фрейда (который так и не определился, считать психические заболевания внутренними болезнями или психосоциальной проблемой «приспособления»), Крепелин пришел к твердому убеждению, что психиатрия – это раздел медицины. Эмоциональные расстройства – это биологические явления, которые можно диагностировать и дифференцировать, как корь или туберкулез.

Опираясь на данные своей картотеки, Крепелин написал учебник по психиатрии, увидевший свет в 1883 г. Его «Компендиум по психиатрии» (Compendium der Psychiatrie), многократно исправлявшийся и дополнявшийся за прошедшие годы, стал одним из самых авторитетных учебников за всю историю этой науки. Вышедшее в 1899 г. шестое издание уже считалось азбукой психиатрической классификации.

Даже в середине XX столетия, когда психоанализ отодвинул биологическую психиатрию Крепелина на второй план, крепелиновская и фрейдистская системы классификации болезней существовали бок о бок. Вышедшее в 1952 г. первое издание «Руководства» делило болезни на разные категории в зависимости от симптомокомплекса, примерно так же, как выпускавшиеся в XIX в. учебники Крепелина. Однако терминология, описывающая большинство этих заболеваний, была психоаналитической, поэтому первые два издания «Руководства» по большому счету представляли собой сплав медицинской и психоаналитической номенклатуры.

 

[362] Подробнее об этом в главе седьмой.

 

[363] Так, например, генерализованное тревожное расстройство от панического отличает не источник болезни (генетическая предрасположенность, детская психотравма или подавленное либидо), а наличие у человека определенного минимума симптомов из соответствующего списка.

 

[364] Caplan, They Say You're Crazy , 234.

 

[365] Kutchins and Kirk, Making Us Crazy , 28.

 

[366] David Sheehan, «Rethinking Generalized Anxiety Disorder and Depression» (заметки на конференции Американской ассоциации по исследованию тревожно-депрессивных расстройств, Саванна, штат Джорджия, 7 марта 2008 г.).

 

[367] Как мы помним из главы второй, ряд генетических исследований позволяет предположить, что существенной разницы между депрессией и генерализованным тревожным расстройством нет.

 

[368] Рассказ об открытиях Штернбаха приводится, в том числе, по Baenninger et al., Good Chemistry , 65–78; Tone, Age of Anxiety , 120–40.

 

[369] Leo Sternbach, «The Discovery of Librium,» Agents and Actions 2 (1972): 193–96.

 

[370] Smith, Small Comfort , 74.

 

[371] Цит. по: Davenport-Hines, Pursuit of Oblivion , 327.

 

[372] Tone, Age of Anxiety , 130.

 

[373] Joseph M. Tobin and Nolan D. C. Lewis, «New Psychotherapeutic Agent, Chlordiazepoxide Use in Treatment on Anxiety States and Related Symptoms,» The Journal of the American Medical Association 174, no. 10 (1960): 1242–49.

 

[374] Harry H. Farb, «Experience with Librium in Clinical Psychiatry,» Diseases of the Nervous System 21 (1960): 27.

 

[375] Shorter, Before Prozac , 100.

 

[376] M. Marinker, «The Doctor's Role in Prescribing,» The Journal of the Royal College of General Practitioners 23, supp. 2 (1973): 26.

 

[377] Кроме того, Штернбах разработал флуразепам (торговое название «Далмейн») и клоназепам («Клонопин»). Клонопин, как и валиум, по сей день достаточно часто назначается как бензодиазепин продолжительного действия.

 

[378] Restak, Poe's Heart , 191.

 

[379] Valenstein, Blaming the Brain , 56.

 

[380] George E. Vaillant, Jane R. Brighton, and Charles McArthur, «Physicians' Use of Mood-Altering Drugs: A 20-Year Follow-up Report.» The New England Journal of Medicine (1970).

 

[381] Цит. по: Smith, Small Comfort , 113.

 

[382] Hollister, Clinical Use of Psychotherapeutic Drugs , 111.

 

[383] D. Jacobs, «The Psychoactive Drug Thing: Coping or Cop Out?» Journal of Drug Issues 1 (1971): 264–68.

 

[384] Схожими вопросами задавались и феминистки. Серия рекламных объявлений компании La Roche в начале 1970‑х гг. предлагала не что иное, как лекарство от «стародевичества». «Одинокая психоневротичка 35 лет…» – так начиналась грустная история некой Джен в типичной журнальной рекламе на всю полосу. (См., например, The American Journal of Psychiatry 126 (1970):1696. Реклама печаталась также в Archives of General Psychiatry.) «В вашем кабинете таких наверняка перебывало много – незамужних женщин с низкой самооценкой. Так и не найдя за все эти годы мужчину, выдерживающего сравнение с ее идеальным отцом, она поняла, что остается в проигрыше и может вообще не выйти замуж». Лекарство? Валиум. («Просыпаешься с утра и понимаешь, что впереди еще один такой же бессмысленный день, – писала Бетти Фридан в 1963 г. в своей книге „Загадка женственности“ (The Feminine Mystique). – Вот и глотаешь транквилизатор, чтобы не печалиться о смысле».)

 

[385] Цит. по: Smith, Small Comfort , 91.

 

[386] В действительности взлет популярности валиума пришелся на 1973 г.

 

[387] Здесь не обошлось без скользких моментов. Первые результаты исследований, подтверждающие воздействие ксанакса на панику, появились в журнале Archives of General Psychiatry, тогдашний редактор которого Дэниел Фридман числился сотрудником Медицинского отдела Upjohn Company. Критики обвинили его в предвзятости и заявили, что результаты исследования нельзя было публиковать, поскольку они были проведены некачественно, а значит, никоим образом не подтверждали эффективность препарата.

 

[388] В 2010 г. ксанакс занимал 12‑е место по частоте назначения в США, 1‑е – по частоте назначения среди психотропных препаратов, опережая прозак и прочие антидепрессанты.

 

[389] Цит. по: Whitaker, Anatomy of an Epidemic , 137.

 

[390] M. H. Lader, M. Ron, and H. Petursson, «Computed Axial Brain Tomography in Long-Term Benzodiazepine Users,» Psychological Medicine 14, no. 1 (1984): 203–6. Дополнительно см.: «Brain Damage from Benzodiazepines,» Psychology Today , November 18, 2010.

 

[391] Рождение ребенка считается достаточно сильным стрессом по знаменитой шкале Холмса – Раэ, измеряющей отражение разных жизненных ситуаций на психическом и физическом здоровье.

 

[392] Нередко просто уйти из офиса было недостаточно, чтобы заглушить панику, и я приобрел привычку проходить несколько кварталов до церкви Олд-Норт-Черч, откуда, по преданию, сигналил в 1775 г. Пол Ревир «одним фонарем – если с суши, двумя – если с моря». Я садился на строгую деревянную скамью в задних рядах и упирался взглядом в висящую за алтарем икону с Иисусом. На этом полотне лицо у Иисуса ласковое, в глазах сочувствие. Я не сказать чтобы убежденный атеист, но и не верующий, я агностик из серии «а кто его знает, как оно там на самом деле», скептик, который «на всякий пожарный» не отрицает категорично существование Бога из страха проиграть пари Паскаля, когда назад пути уже не будет. Однако тем жутким летом 2003 г. я сидел в Олд-Норт-Черч и откровенно молился на икону с Иисусом. Просил дать мне душевное спокойствие или знак, что Бог и вправду есть: мне нужен был якорь, который помог бы переждать нервную бурю. В поисках утешения я начал читать Библию и историю раннего христианства, проверяя, не получится ли логическим путем прийти к вере и, возможно, так обрести психический и экзистенциальный покой.

Не получилось. И хотя аскетическая пуританская простота церкви успокаивала, проку от моих визитов было мало, особенно на пике мучений с эффексором. Стоило мне выровнять дыхание, как накатывала клаустрофобия и паника и приходилось выбегать из церкви. В итоге я сидел и трясся на какой-нибудь парковой скамейке, и проходящие туристы наверняка принимали меня за бездомного в белой горячке.

 

[393] M. N. Stagnitti, Trends in Antidepressant Use by the U. S. Civilian Non-institutionalized Population, 1997 and 2002 , Statistical Brief 76 (Rockville, Md.: Agency for Healthcare Research and Quality, May 2005).

 

[394] United Press International, «Study: Psych Drugs Sales Up,» March 28, 2007.

 

[395] См., напр.: «In Our Streams: Prozac and Pesticides,» Time , August 25, 2003; «River Fish Accumulate Human Drugs,» Nature News Service , September 5, 2003; «Frogs, Fish, and Pharmaceuticals: A Troubling Brew,» CNN.com, November 14, 2003; «Prozac in the Water,» Governing 19, no. 12 (September 2006); «Fish on Prozac Are Violent and Obsessive,» Smithsonian.com, November 12, 2012.

 

[396] Healy, Let Them Eat Prozac , 39.

 

[397] Ряд исследований в 1980‑х гг. показал большую, чем у прозака, эффективность имипрамина – трициклического антидепрессанта – при лечении больных депрессией и паническим расстройством (Breggin, Talking Back to Prozac, 49, см. также Healy, Let Them Eat Prozac, 37). По результатам двух исследований начала 1980‑х гг. имипрамину проиграл в лечении депрессии и паксил. В 1989 г. паксилу не удалось опередить в эффективности плацебо более чем в половине испытаний. Однако спустя четыре года паксил получил одобрение Управления по контролю за продуктами и лекарствами и к 2000 г. уже был самым продаваемым антидепрессантом на рынке, опережая прозак и золофт.

 

[398] Shorter, Before Prozac , 172.

 

[399] Карлссон намеревался продолжить клинические испытания хлорфенирамина на страдающих тревожностью и депрессией, но планы его не осуществились. Его собственные лабораторные исследования, а также последующие наблюдения в естественных условиях показали, что хлорфенирамин может, без всяких модификаций, сравниться по воздействию с любым существующим СИОЗС. Самое курьезное, что хлорфенирамин под торговым названием «Хлор-Триметон» продавался как безрецептурное лекарство от аллергии на пыльцу с 1950 г. В 2006 г. шведский ученый Эйнар Хеллбом опубликовал результаты исследования, показывающего, что у больных паническим расстройством, принимавших хлорфенирамин от поллиноза, наблюдалось ослабление панических симптомов во время приема лекарства. (Einar Hellbom, «Chlorpheniramine, Selective Serotonin-Reuptake Inhibitors (SSRIs) and Over-the-Counter (OTC) Treatment,» Medical Hypotheses 66, no.4 (2006):689–90. См. также Einar Hellbom and Mats Humble, «Panic Disorder Treated with the Antihistamine Chlorpheniramine,» Annals of Allergy, Asthma, and Immunology 90 (2003):361.) Стоило им закончить принимать хлорфенирамин, как – даже при переходе на другие антигистамины – панические атаки у многих возобновлялись. Хеллбом предположил, что, возможно, на аптечных полках среди безрецептурных лекарств от аллергии скрывается мощный СИОЗС, хотя мало кто из врачей и уж вовсе никто из покупателей не подозревал об этом его свойстве. «Если бы хлорфенирамин протестировали на лечение депрессии в 1970‑х, – пишет Хеллбом, – не исключено, что у нас на 15 лет раньше прозака появился бы надежный и недорогой СИОЗС… Хлорфенирамин мог бы стать первым безопасным, некардиотоксичным, хорошо переносимым антидепрессантом. Можно было бы сберечь миллиарды долларов, потраченных на разработку и маркетинговые кампании, и миллионы больных получили бы облегчение».

У меня от этих откровений дух захватывает, поскольку «Хлор-Триметон» я исправно принимал каждую весну все свое детство. Ослабление депрессии и тревожности в апреле и мае я всегда списывал на удлинение светового дня и близящийся конец учебного года. Однако статья Хеллбома наводит на размышления: может быть, за этот ежевесенний спад нервного напряжения и душевный подъем действительно следовало благодарить волей случая оказавшийся среди СИОЗС «Хлор-Триметон».

 

[400] Трициклики и ИМАО, напротив, были «грязными» или «неизбирательными», поскольку воздействовали не только на серотонин, но и на норэпинефрин, дофамин и другие нейромедиаторы – именно этим тогда объясняли многочисленные побочные эффекты.

 

[401] Healy, Let Them Eat Prozac , 39.

 

[402] «Eternal Sunshine,» The Observer , May 12, 2007.

 

[403] Цит. по: Barber, Comfortably Numb , 55.

 

[404] По иронии судьбы, своими первыми коммерческими успехами СИОЗС во многом обязаны поднявшейся в начале 1970‑х гг. шумихе вокруг зависимости от валиума, которая настроила общественное мнение против бензодиазепинов. И когда Управление по контролю за продуктами и лекарствами одобрило СИОЗС для лечения депрессии, тут же резко выросло число диагностируемых депрессий параллельно с уменьшением числа диагнозов тревожности. Когда же вслед за тем Управление одобрило СИОЗС для лечения тревожности, ее снова стали диагностировать в прежних объемах.

 

[405] Цит. по: Shorter, Before Prozac , 44.

 

[406] Joanna Moncrieff and Irving Kirsch, «Efficacy of Antidepressants in Adults,» British Medical Journal 331, no. 7509 (2005): 155.

 

[407] Результаты спорные и до сих пор вызывают ожесточенные дебаты в психиатрических и психологических блогах.

 

[408] Цит. по: Barber, Comfortably Numb , 106.

 

[409] Tomas Helgason, Helgi Tomasson, and Tomas Zoega, «Antidepressants and Public Health in Iceland: Time Series Analysis of National Data,» The British Journal of Psychiatry 184, no. 2 (2004): 157–62.

 

[410] Joanna Moncrieff and Joceline Pomerleau, «Trends in Sickness Benefits in Great Britain and the Contributions of Mental Disorders,» Journal of Public Health 22, no. 1 (2000): 59–67.

 

[411] Robert Rosenheck, «The Growth of Psychopharmacology in the 1990s: Evidence-Based Practice or Irrational Exuberance,» International Journal of Law and Psychiatry 28, no. 5 (2005): 467–83.

 

[412] См., напр.: Healy, Let Them Eat Prozac , 20. См. также McHenry, «Ethical Issues in Psychopharmacology,» Journal of Medical Ethics 32 (2006): 405–10.

 

[413] www.who.int

 

[414] Greenberg, Manufacturing Depression , 193.

 

[415] Gerald L. Klerman, «A Reaffirmation of the Efficacy of Psychoactive Drugs,» Journal of Drug Issues 1 (1971): 312–19.

 

[416] Гораздо больше, чем, скажем, во Франции, где показатели потребления транквилизаторов выше, но явно меньше, чем в Японии, с ее гораздо более низким уровнем потребления СИОЗС.

 

[417] Dean I. Manheimer et al., «Popular Attitudes and Beliefs About Tranquilizers,» The American Journal of Psychiatry 130, no. 11 (1973): 1246–53.

 

[418] Mental Health America, Attitudinal Survey 2007.

 

[419] Marie Asberg et al., « 'Serotonin Depression' – a Biochemical Subgroup Within the Affective Disorders?» Science 191, no. 4226 (1976): 478–80.

 

[420] «CINP Meeting with the Nobels, Montreal, Canada, June 25, 2002: Speaker's Notes – Dr. Arvid Carlsson,» Collegium Internationale Neuro-Psychopharmacologicum Newsletter (March 2003).

 

[421] L. McHenry, «Ethical Issues in Psychopharmacology,» Journal of Medical Ethics 32, no. 7 (2006): 405–10.

 

[422] Valenstein, Blaming the Brain , 96.

 

[423] Kenneth S. Kendler, «Toward a Philosophical Structure for Psychiatry,» The American Journal of Psychiatry 162, no. 3 (2005): 433–40. Подробнее об постепенном отказе от серотониновой гипотезы см.: Jeffrey R. Lacasse and Jonathan Leo, «Serotonin and Depression: A Disconnect Between the Advertisements and the Scientific Literature,» PLoS Medicine 2, no. 12 (2005): e392.

 

[424] Другой коллега доктора В. (назовем его доктор Г.), именитый психиатр с психоаналитической подготовкой, впал на склоне своей карьеры в тяжелую клиническую депрессию и обратился в Честнат-Лодж, психиатрическую клинику психоаналитической направленности в Роквилле, штат Мэриленд. Доктор Г. много лет был научным противником биологической психиатрии, отстаивая в качестве лучшего средства от тревожности и депрессии фрейдовские терапевтические беседы. Однако ежедневные психоаналитические сеансы не давали ему облегчения. И только когда он согласился принимать антидепрессанты, его состояние улучшилось. Депрессия отпустила доктора Г., но теперь ему угрожал профессиональный кризис: неужели психоаналитическая психотерапия, на которой он построил свою карьеру, – фикция? Прожил он после этого недолго.

 

[425] Психиатр из Новой Англии Эдвард Драммонд регулярно назначал своим пациентам бензодиазепиновые транквилизаторы для ослабления тревожности. Сейчас он твердо убежден, что транквилизаторы в значительной мере провоцируют хроническую тревожность. Ксанакс или ативан временно снимают острую тревожность, утверждает Драммонд, однако при этом лишают нас возможности разобраться с проблемами, порождающими это состояние.

 

[426] Tolson, Pilgrim, 129.

 

[427] На эту смену убеждений лучший друг Перси, историк Гражданской войны писатель Шелби Фут отреагировал фразой: «Полная капитуляция разума» (цитируется по Tolson, Pilgrim, 191).

 

[428] Рассуждения Питера Крамера в Kramer, Listening to Prozac .

 

[429] Статья перепечатана в сборнике Перси Signposts in a Strange Land .

 

[430] Тема тревожности, нервных расстройств и экзистенциального страха проходит красной нитью через все произведения Перси. Во «Втором пришествии» отставной юрист Уилл Барретт вынужден сражаться со странной болезнью, возникшей у него после смерти жены, – депрессией, усугубленной сбоем внутреннего гироскопа и утратой меткости в гольфе, а также подозрениями на малые эпилептические припадки. Сам Уилл видит причину своего невроза в том, что мир превратился в «фарс», однако один из врачей подозревает «небольшое кровоизлияние или спазм сосуда в области лимбической системы мозга». Чем же вызваны недуги Уилла – утратой смысла жизни или биологическим сбоем?

По мере развития сюжета болезнь Уилла усугубляется, обмороки становятся чаще, он ударяется в религию. В конце концов родные укладывают его в больницу, где у него диагностируют синдром Хаусманна – болезнь (выдуманную Перси), среди симптомов которой, кроме припадков, фигурирует «депрессия, реакция бегства, определенные иллюзии, нарушения половой функции, импотенция, чередующаяся с сатириазисом (сексоголизм), гипертония и, по собственной терминологии доктора Хаусманна, wahnsinnige Sehnsucht (безумная тоска. – нем .)». Болезнь, как объясняют Уиллу врачи, вызывается банальным дисбалансом кислотности и лечится простейшим из препаратов – ионом водорода, положительным ядром с одним-единственным протоном. Уилла помещают в дом престарелых, где каждые несколько часов проверяется уровень кислотности организма. «Удивительно, вам не кажется, – говорит его врач, – что ничтожная разница в несколько протонов вызывает такие сложные перемены настроения? Простейший металл литий управляет депрессией. Простейший атом водорода вызывает wahnsinnige Sehnsucht». Уилл, вроде бы вылеченный и остающийся жить дальше в ограниченном мирке дома престарелых, поражается: «Как странно благодарить за свое спасение и преображение ион водорода! Элементарный, как бильярдный шар, протон! Неужели все действительно сводится к чистой химии? Неужели я… колотил кулаком по песку в приступе ярости… лишь потому, что уровень кислотности в тот момент равнялся 7, 6?»

В этом романе, написанном в конце 1970‑х гг., когда набирали силу «катехоламиновая гипотеза аффективных расстройств» и «норэпинефриновая теория депрессии», Перси высмеивает претенциозность биологического редукционизма. Сводя человеческие качества Уилла, не только депрессию, но и идеи, и душевные порывы, к молекулам водорода, Перси критикует современную психофармакологию, которая, на его взгляд, патологизирует отчуждение.

Семь лет спустя, накануне выпуска прозака в Америке, Перси опубликовал еще более суровую критику биологического материализма. В «Синдроме Танатоса» имеется персонаж по имени Томас Мор, психиатр, уже появлявшийся в более раннем произведении «Любовь на развалинах». В «Синдроме Танатоса» доктор Мор, недавно вышедший из тюрьмы, где он отбывал срок за незаконную продажу бензодиазепина «Далмейн» на остановках дальнобойных грузовиков, возвращается в свой родной луизианский город Фелисиана и обнаруживает, что жители его как-то странно себя ведут. Женщины взяли в привычку поворачиваться задом, приглашая к совокуплению. Его собственная жена, кроме той же привычки, демонстрирует нечеловеческие вычислительные способности в игре в бридж, побеждая на национальных турнирах. Мор замечает, что женщины, прежде тревожные, вдруг резко похудели и лишились стыда, набравшись наглости, сексуальной ненасытности и эмоциональной черствости. Они отбросили «старые страхи, волнения, злость… как прошлогоднюю змеиную кожу, и теперь отращивают приятную беззаботность, некое рассеянное животное добродушие». Выясняется, что некоторые недалекие руководители (среди которых и директор Управления по надзору за качеством жизни, федерального агентства, ведающего программами эвтаназии) взяли на себя смелость ввести в систему водоснабжения (как фтор для зубной эмали) «тяжелый натрий» с целью «повысить благосостояние» города. От тяжелого натрия человек становится спокойнее, довольнее и увереннее в себе. Это не всегда хорошо: утратив тревожность и смущение, жители Фелисианы теряют человечность. Накачанные тяжелым натрием фелисианки больше не «мучаются, не мусолят застарелые тревоги, но чего-то все же не хватает, не только прежних страхов, а осмысленности в каждой – в чем? – в каждой душе?» Доктор Мор настроен скептически, но сторонники тяжелого натрия пытаются его переубедить. «Том, мы же все видим! – заявляет ему один из самых ярых апологетов. – На ПЭТограмме! Там видно, как вскипает выработка глюкозы в лимбической системе и как выключает ее, словно дернув рубильник, кора головного мозга. Мы видим, как включается голубое пятно и гипоталамус, как повышается либидо – здоровое гетеросексуальное либидо – как отступает депрессия – мы все это видим!» Высмеивая зазнайство биологической психиатрии, Перси пытается предупредить, что, заглушая чувство вины, тревожность, смущение и меланхолию, мы убиваем лекарствами душу.

 

[431] Цитируется, в том числе, по: Elie, The Life You Save , 276; Elliott and Chambers, Prozac as a Way of Life , 135.

 

[432] Ron Kessler, «Comorbidity of Anxiety Disorders with Other Physical and Mental Disorders in the National Comorbidity Survey Replication» (доклад на конференции Американской ассоциации по исследованию тревожно-депрессивных расстройств, Саванна, штат Джорджия, 7 марта 2008 г.).

 

[433] Сильная прогностическая связь между детской боязнью собак и взрослым расстройством может означать, что боязнь собак каким-то образом вызывает последующую социофобию, депрессию и наркозависимость. А может означать, что детская боязнь собак и взрослая депрессия вызываются одними и теми же внешними обстоятельствами, например неблагополучным детством в бедном районе, где тебя действительно может загрызть питбуль и где детские психотравмы и лишения закладывают нейронный фундамент для последующей депрессии. А может означать, что боязнь собак и взрослая депрессия или наркозависимость – это разные поведенческие маркеры одной общей генетической предрасположенности (то есть генетический код, закладывающий у вас боязнь собак, закладывает и развитие депрессии). И наконец, может быть, детская боязнь собак и есть взрослое паническое расстройство или депрессия. То есть детская фобия и взрослая депрессия – это одна и та же болезнь, проходящая на протяжении человеческой жизни разные стадии с разными симптомами. Как я уже отмечал, специфические фобии, как правило, проявляются на раннем этапе (у половины когда-либо страдавших фобиями они развиваются в возрасте от 6 до 16 лет), так что, возможно, боязнь собак – просто первый симптом более сложной болезни, как боль в горле обычно оказывается первым симптомом простуды.

 

[434] Freud, Three Essays .

 

[435] Breger, Dream of Undying Fame , 9.

 

[436] Gay, Freud , 11.

 

[437] Breger, Freud , 18.

 

[438] Kramer, Freud , 20.

 

[439] Complete Letters of Freud to Fliess , 272.

 

[440] Согласно фрейдовской теории эдипова комплекса, величайший страх мальчика – что отец кастрирует его в наказание за вожделение к матери, а величайший страх девочки порождается завистью к отсутствующему у нее пенису. Почвой для теории Фрейду в основном послужили собственные воспоминания о «влюбленности в мать и ревности к отцу», как он писал Флиссу.

 

[441] Британский психоаналитик и переводчик трудов Фрейда Джеймс Стрейчи предполагал, что взаимосвязь между рождением и тревожностью Фрейд стал усматривать в начале 1880‑х гг., когда ему, работавшему тогда врачом, кто-то процитировал заявление одной акушерки, будто испуг при появлении на свет оставляет отпечаток на всю жизнь.

 

[442] Ранк пытался объяснить травмой рождения все подряд, от территориальных завоеваний Александра Македонского (которым двигало «желание отвоевать мать в единоличное владение» у отца) до Французской революции (попытка свергнуть «мужское господство» и вернуться к материнскому лону), боязни животных («рационализация ‹…› желания – будучи проглоченным – вновь оказаться в материнской утробе») и преданности апостолов Иисусу Христу («они видели в нем человека, преодолевшего травму рождения»). Некоторые из более поздних учеников Фрейда (не без оснований) объявят Ранка сумасшедшим.

 

[443] Freud, Problem of Anxiety , 99.

 

[444] Ibid.

 

[445] Большинству животных после появления на свет из утробы или из яйца так или иначе требуется для выживания забота родителей, однако в массе своей они все же менее зависимы от нее, чем человеческие младенцы.

 

[446] Ibid., 119.

 

[447] Ibid., 117.

 

[448] Фрейд сохранил психоанализу некий простор для маневра, утверждая, что детские фобии усиливаются или остаются и во взрослом возрасте, становясь направленной вовне боязнью (крыс, высоты, темноты, грома, темноты и даже майонеза, в литературе отмечена и такая фобия), на которую проецируются внутренние психические конфликты. Фрейд считал фобии внешним символическим проявлением угроз для эго со стороны ид (с его буйными порывами, которые приходится подавлять) и супер-эго (с его строгими требованиями нравственности и благопристойности).

 

[449] Karen, Becoming Attached , 30.

 

[450] Ibid., 31.

 

[451] Ibid.

 

[452] Как отмечает Роберт Карен, почти во всем, что Боулби на протяжении своей долгой карьеры писал о потребностях маленьких детей, «можно проследить отголоски принципов воспитания, опробованных на нем самом».

 

[453] Bowlby, Separation , viii.

 

[454] Уроженка Вены, по образованию воспитательница детского сада, Кляйн после расторжения неудачного брака проходила сеансы психоанализа у ближайших учеников Фрейда, Шандора Ференци и Карла Абрахама, а затем и сама стала одной из главнейших последовательниц и толковательниц Фрейда. В 1926 г. 44-летняя Кляйн переехала в Лондон, где ее начал превозносить Эрнест Джонс, глава Британского психоаналитического общества и самый ярый защитник фрейдовского наследия. Приезд Кляйн в Лондон и ее разногласия с дочерью Фрейда Анной по поводу психоанализа и лечения детей привели к расколу общества на кляйнианцев и фрейдистов (сторонников Анны Фрейд), который не исчезнет до конца Второй мировой войны.

 

[455] Karen, Becoming Attached , 44.

 

[456] Ibid., 45.

 

[457] Ibid.

 

[458] В своей первой работе, посвященной истерии, Фрейд доказывал в начале 1890‑х гг., что неврозы у взрослых – следствие действительных детских психотравм, большей частью сексуального характера, однако к 1897 г. он пересмотрел свою точку зрения в свете зарождавшейся теории эдипова комплекса и теперь доказывал, что неврозы у взрослых – следствие подавленных детских фантазий о половых взаимоотношениях с родителем противоположного пола и убийстве родителя своего пола. Не страдающие неврозами взрослые – это те, кто успешно проработал свой эдипов комплекс, невротикам же это не удалось.

 

[459] В романтических отношениях те, кто в детстве испытал на себе амбивалентный тип, демонстрируют «прилипчивость» и боязнь потерять партнера.

 

[460] Повзрослевшие представители этого типа избегают близких отношений и часто оказываются трудоголиками: если в детстве они предпочитали игрушки общению с матерью, то теперь предпочитают работу семье. Хотя представители избегающего типа кажутся менее тревожными, чем представители амбивалентного, Боулби пришел к убеждению, что это лишь видимость. В ходе исследований, проводившихся с 1970‑х гг., выяснилось, что во время разлуки у избегающих детей отмечаются признаки физиологического возбуждения (учащение сердечного ритма, выброс стрессовых гормонов в кровь и так далее), аналогичного связанному с тревогой. Ребенок ощущает стресс, но умеет (возможно, выработав это умение как адаптивное) подавлять видимое выражение эмоций.

 

[461] Выдержки о пребывании Эйнсворт в Уганде приводятся по ее книге Infancy in Uganda и по главе 11 Karen, Becoming Attached .

 

[462] Под влиянием Боулби и Эйнсворт к 1980‑м гг. на психологических факультетах американских вузов наблюдался бум исследований привязанности.

 

[463] Karen, Becoming Attached , 180.

 

[464] Несмотря на то что Фрейд на склоне лет и сам писал об эволюционных корнях фобических страхов, пришел он к этой идее слишком поздно, когда последователей, распространяющих по всему миру доктрину психоанализа, было уже не переубедить. По крайней мере до конца Второй мировой войны теоретики психоанализа по-прежнему считали краеугольными камнями (по выражению Боулби) тревожности страх кастрации, гнет супер-эго и сублимированный инстинкт смерти. (По мнению Боулби, если бы Фрейд лучше владел дарвиновской теорией, психоанализ строился бы на более достоверных биологических принципах.)

 

[465] Konrad Z. Lorenz, «The Companion in the Bird's World,» The Auk 54, no. 3 (1937): 245–73.

 

[466] Выступая перед коллегами из Британского психоаналитического общества с серией докладов «Природа связи ребенка с матерью» в конце 1950‑х гг., Боулби пытался не выходить за рамки фрейдизма. Однако на него обрушились с жесткой критикой. «Какой смысл применять психоанализ к гусю?» – спрашивала (цитатой из стихотворения Огдена Нэша) психоаналитик Ханна Сигал, высмеивая обращение Боулби к этологии (цит. по: Karen, Becoming Attached, 107). «Ребенок не станет следовать за матерью, это вам не утенок», – отмахнулся другой психоаналитик.

 

[467] Issroff, Winnicott and Bowlby , 121.

 

[468] Harry Frederick Harlow, «The Nature of Love,» American Psychologist (1958): 673–85.

 

[469] Между поведением обезьян и отмеченным Боулби поведением человеческих младенцев имелись и другие параллели. Когда Харлоу помещал в клетку незнакомый предмет, обезьяньи детеныши в волнении кидались к обтянутому тканью суррогату и терлись об него, пока не успокаивались. Успокоившись, они принимались обследовать предмет и играть с ним, используя обтянутый тканью суррогат как «надежную базу» (термин, который вскоре начнут использовать Боулби и Эйнсворт).

 

[470] Bowlby, Secure Base , 26.

 

[471] Как часто бывает в психологии, Харлоу оказался «сапожником без сапог», не сумевшим применить свои открытия в жизни: он умер депрессивным алкоголиком, порвав все связи с детьми. (См., например, Blum, Love at Goon Park.)

 

[472] См., напр.: Yvette Spencer-Booth and Robert A. Hinde, «Effects of 6 Days Separation from Mother on 18– to 32-Week-Old Rhesus Monkeys,» Animal Behaviour 19, no. 1 (1971): 174–91.

 

[473] Harry F. Harlow and Margaret Harlow, «Learning to Love,» American Scientist 54, no. 3 (1966): 244–72.

 

[474] См., напр.: Stephen J. Suomi, «How Gene-Environment Interactions Can Shape the Development of Socioemotional Regulation in Rhesus Monkeys,» Emotional Regulation and Developmental Health: Infancy and Early Childhood (2002): 5–26.

 

[475] См., напр.: Mathew et al., «Neuroimaging Studies in Nonhuman Primates Reared Under Early Stressful Conditions,» Fear and Anxiety (2004).

 

[476] Схожие эксперименты на грызунах дают те же результаты: чем активнее крыса-мать облизывает молодняк и ухаживает за ним, тем сильнее у подросших крысят устойчивость к стрессу, сохраняющаяся до конца жизни. (См., например, Christian Caldji et al., «Maternal Care During Infancy Regulates the Development of Neural Systems Mediating the Expression of Fearfulness in the Rat,» Proceedings of the National Academy of Sciences 95, no.9 (1998):5335–40.) У крысят, которых мать облизывает больше, отмечается сниженная активность вегетативной нервной системы в гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси и, соответственно, повышенная устойчивость к стрессу. У часто облизываемых крысят вырабатывается так называемая «усиленная кнопка выключения» стрессовой реакции; достаточно четырех дней интенсивного облизывания, и у крысят снижается активность миндалевидного тела. И наоборот, у тех детенышей, за которыми мать ухаживает меньше, наблюдается повышенная реакция на стресс.

Несмотря на кажущийся негативный характер, эти последствия могут быть адаптивными. Крысы, детенышами недополучавшие ухода и облизывания, более пугливы и быстрее учатся избегать пугающей обстановки – полезный механизм адаптации в суровой или опасной среде. По сути, именно эта опасная среда могла в естественной природе служить причиной недостаточного материнского ухода, поскольку матери приходилось заниматься поисками пищи и спасаться от внешних угроз вместо того, чтобы уделять время детенышам. Крысы, получавшие материнскую ласку в большом объеме, менее пугливы, охотнее идут на риск и медленнее учатся избегать угроз – полезная адаптация в условиях стабильной среды, однако в опасной обстановке нежелательная.

 

[477] См., напр.: Jeremy D. Coplan et al., «Variable Foraging Demand Rearing: Sustained Elevations in Cisternal Cerebrospinal Fluid Corticotropin-Releasing Factor Concentrations in Adult Primates,» Biological Psychiatry 50, no. 3 (2001): 200–4.

 

[478] Нейробиологические исследования находят убедительные подтверждения специфическим механизмам, превращающим младенческие стрессы в дальнейшую психопатологию. Если по существу, повышенный уровень стрессовых гормонов в детстве пагубно воздействует на серотониновую и дофаминовую системы мозга, которые играют большую роль в возникновении клинической тревожности и депрессии. Как показывают томографические исследования, продолжительный стресс в детстве чреват так называемыми нейропатологическими последствиями: например, усыханием гиппокампа – отдела мозга, играющего важную роль в формировании воспоминаний.

 

[479] См., напр.: Tamashiro, Kellie L. K., «Metabolic Syndrome: Links to Social Stress and Socioeconomic Status,» Annals of the New York Academy of Science 1231, no. 1 (2011): 46–55.

 

[480] См., напр.: Joel J. Silverman et al., «Psychological Distress and Symptoms of Posttraumatic Stress Disorder in Jewish Adolescents Following a Brief Exposure to Concentration Camps,» Journal of Child and Family Studies 8, no. 1 (1999): 71–89.

 

[481] Maselko et al., «Mother's Affection at 8 Months Predicts Emotional Distress in Adulthood,» Journal of Epidemiology and Comminity Health 65, no. 7 (2011): 621–25.

 

[482] Исключение – специфические фобии, проявляющиеся в боязни животных, которые Боулби, как и Фрейд, считал давшими сбой эволюционными адаптациями.

 

[483] См., напр.: L. Alan Sroufe, «Attachment and Development: A Prospective, Longitudinal Study from Birth to Adulthood,» Attachment and Human Development 7, no. 4 (2005): 349–67.

 

[484] Corine de Ruiter and Marinus H. Van Ijzendoorn, «Agoraphobia and Anxious-Ambivalent Attachment: An Integrative Review,» Journal of Anxiety Disorders 6, no. 4 (1992): 365–81.

 

[485] Dozier et al., «Attachment and Psychopathology in Adulthood,» in Handbook of Attachment , 718–44.

 

[486] Warren et al., «Child and Adolescent Anxiety Disorders and Early Attachment,» Journal of the American Academy of Child and Adolescent Psychiatry 36, no. 5 (1997): 637–44.

 

[487] Hane, Amie Ashley, and Nathan A. Fox, «Ordinary variations in maternal caregiving influence human infants' stress reactivity,» Psychological Science 17.6 (2006): 550–556.

 

[488] Kenneth S. Kendler et al., «The Genetic Epidemiology of Irrational Fears and Phobias in Men,» Archives of General Psychiatry 58, no. 3 (2001): 257. См. также Kenneth S. Kendler, John Myers, and Carol A. Prescott «The Etiology of Phobias: An Evaluation of the Stress-Diathesis Model,» Archives of General Psychiatry 59, no. 3 (2002): 242.

 

[489] См., напр.: Hettema et al., «A Review and Meta-Analysis of the Genetic Epidemiology of Anxiety Disorders,» The American Journal of Psychiatry 158, no. 10 (2001) 1568–78.

 

[490] В 2011 г. бразильский психиатр Джованни Салум обнародовал результаты одного из самых крупномасштабных исследований наследственности тревожных расстройств. (Giovanni Salum, «Anxiety 'Density' in Families Predicts Disorders in Children». Доклад на конференции Американской ассоциации по исследованию тревожно-депрессивных расстройств, 28 марта 2011 г.) Изучив данные по 10 000 испытуемым, Салум выяснил, что у ребенка, не имеющего родственников с тревожным расстройством, вероятность проявления такой болезни 10 %. Если же у ребенка в родне имеется хотя бы один человек с подобным расстройством, вероятность возрастает до 30 %. Наличие тревожного расстройства у большинства родственников повышает вероятность до 80 %.

 

[491] Цит. по: Restak, Poe's Heart , 64; см. также Kagan, Unstable Ideas , 161–163.

 

[492] Исследования описаны в Robin Marantz Henig, «Understanding the Anxious Mind,» The New York Times Magazine , September 29, 2009.

 

[493] Что согласуется с результатами исследований, выявивших относительное постоянство доли солдат, не выдерживающих боевого стресса.

 

[494] См., напр.: Gleb P. Shumyatsky et al., «Identification of a Signaling Network in Lateral Nucleus of Amygdala Important for Inhibiting Memory Specifically Related to Learned Fear,» Cell 111, no. 6 (2002): 905–18.

 

[495] См., напр.: Gleb P. Shumyatsky et al., «Stathmin, a Gene Enriched in the Amygdala, Controls Both Learned and Innate Fear,» Cell 123, no. 4 (2005): 697–709.

 

[496] Smoller et al., «Influence of RGS2 on Anxiety-Related Temperament, Personality, and Brain Function,» Archives of General Psychiatry 65, no. 3 (2008): 298–308.

 

[497] Цит. по: Smoller et al., «Genetics of Anxiety Disorders: The Complex Road from DSM to DNA,» Depression and Anxiety 26, no. 11 (2009): 965–75.

 

[498] Leygraf et al., «RGS2 Gene Polymorphisms as Modulators of Anxiety in Humans,» Journal of Neural Transmission 113, no. 12 (2006): 1921–25.

 

[499] Koenen et al., «RGS2 and Generalized Anxiety Disorder in an Epidemiologic Sample of Hurricane-Exposed Adults,» Depression and Anxiety 26, no. 4 (2009): 309–15.

 

[500] «Unique Study Identifies Gene Associated with Anxious Phenotypes,» Medscape News , March 29, 2011.

 

[501] R. Bachner-Melman et al., «AVPR1a and SLC6A4 Gene Polymorphisms Are Associated with Creative Dance Performance,» PLoS Genetics 1, no. 3 (2005): e42.

 

[502] На самом деле генетики признают, что и тревожность, и танцевальный талант должны обусловливаться совокупностью генетических (и внешних) причин. Однако тенденция сводить эмоции к их нейрохимическим коррелятам и кодирующим их генам кажется неумолимой.

 

[503] Оговорюсь сразу, что я не генетик, я даю здесь упрощенное изложение большого и сложного исследовательского материала. В качестве популярной книги о психиатрической генетике, написанной специалистом, рекомендую «Другую сторону нормы» Джордана Смоллера (The Other Side of Normal: How Biology Is Providing the Clues to Unlock the Secrets of Normal and Abnormal Behaviour).

 

[504] См., напр.: «Catechol O-methyltransferase Val158met Genotype and Neural Mechanisms Related to Affective Arousal and Regulation,» Archives of General Psychiatry 63, no. 12 (2006); 1396. А также Montag et al., «COMT Genetic Variation Affects Fear Processing: Psychophysiological Evidence,» Behavioral Neuroscience 122, no. 4 (1008): 901.

 

[505] Связь между вариацией КОМТ met/met и необычно высоким уровнем тревожности подтверждают многие исследования, правда, почему-то в основном у женщин. В одном из экспериментов, проведенных учеными Национального института злоупотребления алкоголем и алкоголизма, участвовали две разные группы женщин: белые европеоиды из мэрилендского пригорода и индеанки из сельской Оклахомы (Enoch et al., «Genetic Origins of Anxiety in Women: A Role for a Functional Catechol-o-methyltransferase Polymorphism,» Psychiatric Genetics 13, no.1 (2003):33–41). В обеих группах у женщин с вариацией met/met уровень тревожности оказался намного выше, чем у носительниц других вариаций. (Кроме того, у носительниц met/met содержание катехол-О-метилтрансферазы в мозге составляло лишь от четверти до трети нормы.) На ЭЭГ у женщин с met/met отмечался «низковольтный рисунок альфа-волн мозга», который ассоциируется и с тревожными расстройствами, и с алкоголизмом. Иными словами, исследование выявило связь не только между геном и уровнем фермента и между уровнем фермента и активностью мозга, но и между активностью мозга и субъективно оцениваемым уровнем тревожности. В ходе еще одного исследования, проведенного в 2009 г. с участием немцев и американцев, носители вариации met/met выдавали повышенную физиологическую реакцию испуга при показе серии неприятных изображений и, по результатам стандартных личностных тестов, проявляли повышенную общую тревожность (Armbruster et al., «Variation in Genes Involved in Dopamine Clearance Influence the Startle Response in Older Adults,» Journal of Neural Transmission 118, no.9 (2011):1281–92).

 

[506] См., напр.: Stein et al., «Warriors versus Worriers: The Role of COMT Gene Variants,» CNS Spectrums 11, no. 10 (2006): 745–48. Also, «Finding the 'Worrier-Warrior' Gene,» Philadelphia Inquirer , June 2, 2003.

 

[507] Эта разница эволюционных стратегий проявляется даже у рыб (цит. по Stein and Walker, Triumph over Shyness, 21). Профессор биологии из Луисвилльского университета Ли Дугаткин изучает поведение гуппи – среди них попадаются как храбрецы, так и робкие. Храбрые самцы гуппи, по наблюдениям Дугаткина, гораздо чаще, чем робкие, привлекают самочек и спариваются, но при этом храбрецы из-за своей бесшабашности чаще попадаются в зубы хищникам. Таким образом, робкие гуппи живут дольше, а значит, получают больше времени для спаривания. Обе эволюционные стратегии вполне жизнеспособны: если ты храбрый, ты чаще спариваешься, но рискуешь умереть молодым, а если ты робкий, то спариваешься меньше, но проживешь дольше. Поведение храбрых гуппи носит адаптивный характер, но не менее адаптивный характер носит и поведение робких. Те же самые стратегии, как несложно заметить, действуют и у человека. Кто-то ищет приключений, активно встречается с противоположным полом, идет на риск и умирает молодым (достаточно вспомнить трагические судьбы храбрецов из клана Кеннеди); а кто-то живет скромно, не гоняется за победами у противоположного пола, избегает опасностей и меньше рискует умереть от несчастного случая.

 

[508] Например, Lesch, et al., «Association of Anxiety-Related Traits with a Polymorphism in the Serotonin Transporter Gene Regulatory Region,» Science 274, no. 5292 (1996): 1527–31. См. также: Hariri, Ahmad R., et al., «Serotonin Transporter Genetic Variation and the Response of the Human Amygdala.» Science 297, no. 5580 (2002): 400–403. (Более популярное изложение исследования см. у Dobbs, «The Science of Success,» The Atlantic , December 2009.)

 

[509] Не все исследования подкрепляют изначальную гипотезу, что короткая вариация аллели SERT повышает склонность к тревожности или депрессии. Так, например, при стабильно подтверждаемом эпидемиологическими данными меньшем распространении клинической тревожности и депрессии в Азии по сравнению с Европой и Северной Америкой, генетические тесты свидетельствуют о преобладании среди населения Восточной Азии именно короткой аллели гена SERT. Впору задаваться интригующими вопросами о взаимодействии с генетикой социокультурных факторов, влияющих на распространенность и силу тревожных расстройств у представителей разных социумов.

 

[510] Charles F. Gillespie et al., «Risk and Resilience: Genetic and Environmental Influences on Development of the Stress Response,» Depression and Anxiety 26, no. 11 (2009): 984–92. См. также Rebekah G. Bradley et al., «Influence of Child Abuse on Adult Depression: Moderation by the Corticotropin-Releasing Hormone Receptor Gene,» Archives of General Psychiatry 65, no. 2 (2008): 190; Kerry J. Ressler et al., «Polymorphisms in CRHR1 and the Serotonin Transporter Loci: Genex Genex Environment Interactions on Depressive Symptoms,» American Journal of Medical Genetics, Part B: Neuropsychiatric Genetics 153, no. 3 (2010): 812–24.

 

[511] Ibid. См. также: Elisabeth B. Binder et al., «Association of FKBP5 Polymorphisms and Childhood Abuse with Risk of Posttraumatic Stress Disorder Symptoms in Adults,» The Journal of the American Medical Association 299, no. 11 (2008): 1291–305; Divya Mehta et al., «Using Polymorphisms in FKBP5 to Define Biologically Distinct Subtypes of Posttraumatic Stress Disorder: Evidence from Endocrine and Gene Expression Studies,» Archives of General Psychiatry (2011): archgenpsychiatry-2011.

 

[512] Я попросил своего родственника, студента-медика, специализировавшегося прежде на биохимии, загнать выданные мне в 23andMe исходники геномной расшифровки в открытую геномную базу данных, чтобы вычислить мою вариацию гена КОМТ. Поскольку по вариациям SERT 23andMe пока не выдает клиентам даже исходники, я попросил своих друзей-нейробиологов протестировать меня, пообещав не разглашать их имен, поскольку они работают в рамках федерального гранта и не должны тестировать тех, кто официально не входит в число испытуемых.

 

[513] Stein, Murray B., Margaret Daniele Fallin, Nicholas J. Schork, and Joel Gelernter. «COMT Polymorphisms and Anxiety-related Personality Traits.» Neuropsychopharmacology 30, no. 11 (2005): 2092–2102.

 

[514] Martin E. P. Seligman, «Phobias and Preparedness,» Behavior Therapy 2, no. 3 (1971): 307–20.

 

[515] Susan Mineka and Arne Ohman, «Born to Fear: Non-associative Vs. Associative Factors in the Etiology of Phobias,» Behaviour Research and Therapy 40, no. 2 (2002): 173–84.

 

[516] Ohman and Mineka, «Fears, Phobias, and Preparedness: Toward an Evolved Module of Fear and Fear Learning,» Psychological Review 108, no. 3 (2001): 483.

 

[517] Интересно, что разные фобии, судя по всему, приводят в действие разные участки наших нейроконтуров и имеют разные генетические корни. Мой личный опыт это подтверждает. При всех моих страхах – полетов, высоты, рвоты, сыра – никакой повышенной боязни змей, крыс и других животных у меня нет. Наоборот, царство животных, пожалуй, одна из немногих областей, где мне бы не помешала дополнительная осторожность. На меня набрасывалась собака (в восемь лет, покусала сильно, меня увозили на «скорой»), змея (домашняя сосновая змея по кличке Ким) и кенгуру, которого я зачем-то решил обнять (долгая история). Я бы с радостью променял на яму со змеями (неядовитыми) или крысами попадание даже в слабую турбулентность.

 

[518] Надо сказать, что благодаря ранней психотерапии с целью научиться контролировать свой «беспокойный мозг» оба моих ребенка сейчас менее тревожны, чем несколько лет назад. Марен по-прежнему боится рвоты, но усвоила приемы управления своим страхом и в большинстве сфер жизни испытывает меньшую тревожность и большую уверенность в себе. Натаниэль все такой же драматизирующий фантазер, но страх разлуки у него поутих. Обусловленная темпераментом склонность к тревожности останется у них на всю жизнь, но я все же надеюсь, что они сумеют справиться со страхом и даже направить его в полезное русло, чтобы преуспеть, несмотря на тревогу.

 

[519] Из «комментариев врача» в медкарте 1948 г.: «Сверхдобросовестный и чрезмерно самокритичный, высокоэнергичный и работоспособный человек, но склонный к прокрастинации».

 

[520] Из записей его основного лечащего врача-психиатра во время пребывания в больнице Маклина в мае 1953 г.: «Отмечено формирование все более навязчивого ритуала мытья рук. На психотерапевтических сеансах мы на этом ритуале не останавливаемся, поскольку мне кажется важным не создавать у больного впечатление, что мы критикуем его действия».

 

[521] Из рукописной пометки врача, весна 1948 г.: «Пациент годами страдает раздутым раздраженным кишечником». Из другой записи, несколькими годами позже: «Пациент испытывает хроническое беспокойство за свой кишечник».

 

[522] «Пациент очень приятный человек, – отметила нянечка, наблюдавшая за Честером, прохаживающимся по коридору во время своего второго пребывания в больнице Маклина. – Такое впечатление, что его ничем нельзя огорчить».

 

[523] «Кроме того, он довольно существенная обуза для жены». Из записей психиатра во время третьего пребывания Честера в больнице Маклина.

 

[524] «Мистер Хэнфорд упомянул, что навещал как-то своего студента в [нервно-психиатрическом] отделении Массачусетской больницы, и его поразило, что там повсюду замки и все запирается, – писал его психиатр. – „Не думал, что и сам окажусь в подобной обстановке, мне всегда казалось, что с собой я справлюсь“, – сказал он».

 

[525] Ему кололи метилтестостерон, анаболический стероид – стандартное средство от депрессии у мужчин в середине прошлого века. Кроме того, он принимал «Оретон» – синтетический тестостерон, который сегодня назначают только мальчикам с задержкой полового созревания; хлоралгидрат – полученный еще в XIX в. путем хлорирования этанола препарат, широко применявшийся как седативное и снотворное средство до появления бензодиазепинов, и «Донатал» – сильнодействующую смесь фенобарбитала (барбитурата под названием «Люминал»), гиосциамина и атропина (препараты из ядовитых растений семейства пасленовых), которую назначали от СРК и нервного возбуждения.

 

[526] Как пишет его лечащий психиатр, «в беседах с ним я делал большой упор на его личные заслуги перед университетом. С моей помощью он стал находить большее удовлетворение в своих административных и педагогических достижениях. В результате самокритичное отношение удалось несколько ослабить».

 

[527] 29 апреля 1949 г. Честера снова вверили заботам жены и домашнего врача, доктора Ли. В заключении говорилось: «Некоторые признаки напряжения и депрессии еще наблюдаются, однако улучшения позволяют выписать пациента».

 

[528] «Коллеги всячески поддерживали его во время болезни на протяжении последних пяти лет, так что нагрузка у него меньше предполагаемой, и он это знает, – отметил один психиатр. – Кроме того, он переложил часть забот на жену, которой пришлось готовить за него ряд лекций».

 

[529] В это же время доктор Тиллотсон лечил электрошоком поэтессу Сильвию Плат, которая описала свой опыт в романе «Под стеклянным колпаком».

 

[530] Beard, A Practical Treatise , 1.

 

[531] A. D. Rockwell, «Some Causes and Characteristics of Neurasthenia,» New York Medical Journal 58 (1893): 590

 

[532] Тревожность, как еще в 1830‑х гг. подметил Алексис де Токвиль, вплетена в американский менталитет. «Жизнь для [представителей демократического общества] утратила бы вкус, лишись они страхов, которые их терзают. Эти заботы милее их сердцу, чем удовольствия сердцам представителей аристократических государств», – писал он в трактате «Демократия в Америке» (Democracy in America).

 

[533] А еще вызывают наркотическую зависимость. Точно так же, как послевоенное благополучие 1950‑х гг. привело к повальному увлечению милтауном, либриумом и валиумом, бешеная конкуренция конца XIX в. ознаменовалась тревожным ростом числа «опиофагов». Генри Коул в книге «Признания американского опиофага. От рабства до свободы» (Confessions of an American Opium Eater: From Bondage to Freedom, 1985) утверждал, что «наши технические изобретения, расширение промышленности… политические амбиции, стремление держаться за ненавистную работу ради денег; бешеная гонка за быстрым обогащением, влекущая за собой эйфорию… быстрый и в каком-то смысле ненормальный подъем [в совокупности] порождают невыносимое для физиологии психическое напряжение, пока наконец изнуренный и измученный организм не принимается искать спасения в постоянном приеме опиума или морфия».

 

[534] Beard, American Nervousness , 176.

 

[535] В другой работе Бирд называет тревожность «современной и сугубо американской чертой; ни одна эпоха, страна, форма цивилизации – ни Греция, ни Рим, ни Испания, ни Нидерланды в дни своей славы – не знали такого недуга».

 

[536] Ibid., 96.

 

[537] Ibid., 96.

 

[538] Несколькими годами ранее схожая «нервная культура» обозначилась в георгианской (эпоха с начала XVIII в. до восшествия на трон королевы Виктории в 1837 г.) Британии. Нервозность имела для англичан те же лестные ассоциации, что и американская неврастения: считалось, что ипохондрии и нервным срывам подвержена более «породистая» и утонченная нервная система. Эта культура, как и в эпоху Возрождения, возносила на пьедестал обладателей чувствительной нервной системы, одновременно предлагая медицинские и психологические объяснения их тонкой душевной организации. По мере проникновения анатомов в тайны человеческой нервной системы ученые попеременно сравнивали нервное устройство с системой волокон, струн, труб и проводов, работающих по законам гидравлики, электричества, механики и т. д. Ключевым понятием во всех этих теориях оставался нервный срыв: в случае перенапряжения система выходит из строя, сигнализируя об этом психическими и физическими симптомами и зачастую общим упадком сил (см., например, Micale, Hysterical Men, 23). Начиная с 1730‑х гг. недуги нервной системы, ведущие к срыву, часто называли «нервными расстройствами», за которыми скрывалось что угодно: от истерии и ипохондрии до «хандры» – психических или физических недомоганий, которые ближе к современности назовут психоневротическими или психосоматическими.

В противоположность идеалам стойкости и сдержанности грядущей Викторианской эпохи в XVIII в. цвет британского общества упивался слабостью своих нервов и даже возводил ее в культ. В ходу было «бахвальство слабыми нервами», выставление себя жертвой собственной нервозности. С 1777 по 1783 г. Джеймс Босуэлл, биограф Самуэля Джонсона, подписывал ежемесячное эссе для The London Magazine псевдонимом Ипохондрик, и в собственном дневнике скрупулезно отмечал малейшие колебания бесконечных эмоциональных и физических симптомов. Босуэлл пристрастно следил за работой своего ЖКТ. «С этого дня следую предписанию мистера [Джона] Локка о регулярном опорожнении кишечника после завтрака, – писал он в дневнике в начале октября 1764 г. – Полезно для здоровья, а заботиться о здоровье крайне необходимо». (Да, того самого Джона Локка, автора «Двух трактатов о правлении» и основоположника конституционного либерализма. Большинство обращается к Локку за политической философией, Босуэлл же – за советами по гигиене пищеварения. Мне, как, наверное, и вам, стало любопытно, как звучала рекомендация Локка, поэтому я ее отыскал в «Мыслях о воспитании», § 24: «Если кто-либо после утреннего завтрака немедленно стал бы возбуждать природный процесс и пробовать, нельзя ли заставить себя иметь стул, то со временем он мог бы постоянным применением данного приема превратить это в привычку» (Локк Дж. Сочинения в трех томах. Т.3. – М.: Мысль, 1988.)

Различные нервные расстройства считались в то время настолько распространенными, что, несмотря на все попытки объяснить их с точки зрения физиологии, воспринимались как культурное явление в той же мере, что и клиническое. Один выдающийся британский врач утверждал, что «эти болезни уничтожили или заставляют страдать» треть населения страны (Цит. по: Micale, Hysterical Men, 35). (Распространенность нервных заболеваний в это время не ограничивалась одной Англией. В 1758 г. придворный врач Людовика XV Жозеф Ролен писал, что «хандра» стала «настоящей чумой, бичом больших городов [всего континента]».

 

[539] Beard, Practical Treatise , 15.

 

[540] Ibid., 53 [Micale, Hysterical Men , 35]

 

[541] Ibid., 54.

 

[542] Ibid., 60.

 

[543] Подробнее см.: Lutz, American Nervousness ; Schuster, Neurasthenic Nation .

 

[544] American Psychological Association, Stress in America , 2010.

 

[545] IMS Health Data, National Disease and Therapeutic Index, Diagnosis Visits, 2002–2006.

 

[546] Ibid.

 

[547] Swindle et al., «Responses to Nervous Breakdowns in America over a 40-year period,» American Psychologist 55, no. 7 (2000): 740.

 

[548] Неудивительно, учитывая, что панических атак официально не существовало до выхода DSM – III в 1980 г.

 

[549] Goodwin, Renee D., «The Prevalence of Panic Attacks in the United States: 1980 to 1995,» Journal of Clinical Epidemiology 55, no. 9 (2003): 914–16.

 

[550] Twenge, Generation Me , 107.

 

[551] «How Big a Problem is Anxiety?» Psychology Today , April 30, 2008.

 

[552] Kessler et al., «Lifetime Prevalence and Age-of-Onset Distributions of Mental Disorders in the World Health Organization's World Mental Health Survey Initiative,» World Psychiatry 6, no. 3 (2007): 168.

 

[553] «Anxiety Disorders Have Soared Since Credit Crunch,» The Telegraph , January 1, 2012.

 

[554] Mental Health Foundation, Facing the Fear , April 2009.

 

[555] LeGoff, Medieval Civilization , 325.

 

[556] Slater, Pursuit of Loneliness , 24.

 

[557] Schwartz, Paradox of Choice , 2, 43.

 

[558] Фромм Э. Бегство от свободы. – М.: АСТ, 2009.

 

[559] Tillich, Protestant Era , 245.

 

[560] Цит. по: May, Meaning of Anxiety , 12.

 

[561] The New York Times , February 1, 1948.

 

[562] May, Meaning of Anxiety , 12.

 

[563] Рассуждения Сапольски приведены в Zebras, 378–83.

 

[564] Kagan, What Is Emotion? , 14.

 

[565] May, Meaning of Anxiety , 191.

 

[566] Hunter and Macalpine, Three Hundred Years of Psychiatry , 116.

 

[567] Michel J. Dugas, Mark H. Freeston, and Robert Ladouceur, «Intolerance of Uncertainty and Problem Orientation in Worry,» Cognitive Therapy and Research 21, no. 6 (1997): 593–606.

 

[568] Scott Baker, Nicholas Bloom, and Stephen Davis, «Measuring Economic Policy Uncertainty» (Chicago Booth Research Paper 13–02, 2013).

 

[569] Цит. по: Oppenheim, «Shattered Nerves,» 14.

 

[570] Цит. по: Micale, Hysterical Men , 81.

 

[571] Троттер предупреждал, что «эпидемия» нервозности угрожает не только «национальному характеру» Британии, но и государственной безопасности, поскольку ослабленных духом британцев можно захватить в два счета. (Страхи Троттера по поводу эпидемии нервной слабости подогревал разбойничающий на континенте Наполеон.)

 

[572] Cheyne, The English Malady , xxx.

 

[573] Чейн утверждал, что от нервного расстройства, известного как сплин, хандра и ипохондрия (сегодня относимого «Руководством» к обширной категории тревожных или депрессивных расстройств), страдает треть британцев. (Примечательно, что заявленная Чейном статистика тревожности для Англии 1730‑х гг. сопоставима со статистикой Национального института психического здоровья для сегодняшней Америки.)

 

[574] Ссылаясь на материалы других авторов, Бертон утверждал, что меланхолия (за ней скрывались оба современных диагноза: и тревожность, и депрессия) «настолько распространена в наш безумный век», что «минует едва ли одного из тысячи».

 

[575] Burton, Anatomy , Book I, 34.

 

[576] Здесь я с ним солидарен, потому что он открыто заявляет, что исследует меланхолию в надежде ее побороть: «Я пишу о меланхолии, чтобы ей не предаваться» (Anatomy of Melancholia, 21). И сам я пишу о тревожности, чтобы ей не предаваться.

 

[577] Ibid., 261.

 

[578] Биограф и историк Плутарх ярко и метко описал, как клиническая депрессия (в нашем сегодняшнем понимании) может повлечь за собой усиление тревожности. Любой, кто мучился тревожной бессонницей, когда тревога уносит сон, а бессонная ночь порождает новую тревогу, признает клиническую точность описания Плутарха. Для человека в угнетенном состоянии духа, пишет он, «любая мелкая неприятность раздувается до гигантских размеров страшным призраком тревоги… Призраки эти преследуют его и наяву, и во сне. Наяву человек не слышит голоса разума, во сне не может спастись от страхов. Его разум всегда дремлет, его страхи всегда бодрствуют. Нигде не скрыться ему от воображаемых ужасов».

Плутарх не был медиком – зато медиком был Гален, родившийся вскоре после кончины Плутарха. Описывая (поразительно близким нашему современнику языком) эпидемию тревоги, Гален говорит, что наблюдал «дрожь в сердце здоровых молодых людей и юнцов, ослабевших и исхудавших от тревоги и подавленности духа», «редкий, беспокойный, прерывающийся сон, учащенное сердцебиение и головокружение» у пациентов, а также «печаль, тревогу, неуверенность в своих силах и ощущение ниспосланной кары».

 

[579] Ibid.

 

[580] Ibid., 21.

 

[581] Ibid., 50.

 

[582] May, Meaning of Anxiety , xiv.

 

[583] Порыв как таковой свидетельствует, что многолетние усилия доктора Л. особенным успехом не увенчались: теперь моя зависимость распространилась на химические вещества.

 

[584] В результате чего образовался целый клубок конфликтующих интересов. В то осеннее воскресенье 1995 г., когда мама попросила у отца развод, отец, силясь спасти брак, впервые за много лет полностью бросил пить и, что было совершенно на него непохоже, согласился на экстренную семейную терапию. До тех пор отец, хоть и платил за психотерапевтические сеансы для меня и сестры, психотерапию презирал. «Как там твоя промывка мозгов?» – спрашивал он меня с ухмылкой после сеансов. Выражение вошло в семейный лексикон, и в конце концов мы с сестрой тоже стали именно так называть наши встречи с психотерапевтом, без всякого уничижительного оттенка. («Мам, отвезешь меня на промывку мозгов в среду?») В 1995 г. доктор Л. (со своей новой женой, няней Дж.) открыл частную практику как семейный психотерапевт, и мои родители начали проходить у них интенсивный курс консультаций (у няни Дж. имелась к тому же лицензия клинического социального работника). Что было бы прекрасно, вот только доктор Л. по-прежнему оставался основным психотерапевтом и у меня (на тот момент 25-летнего). Так что мои беседы с доктором Л. начали принимать примерно такой оборот:

Доктор Л.: Как у тебя дела?

Я: Неделя была тяжелая. Накрыло панической атакой во время…

Доктор Л.: А родители как?

Я: Что?

Доктор Л.: Ты с отцом или матерью разговаривал в последние пару дней? Мама не говорила, она еще встречается с Майклом П.?

Мама не просто встречалась, а уже собиралась с ним съезжаться. Выбитый из колеи маминым уходом, отец начал ходить на сеансы к доктору Л. в индивидуальном порядке. К этому моменту доктор Л. уже мог бы давать нам семейную скидку: полгода семейной психотерапии для обоих родителей, потом отдельные визиты отца по крайней мере раз в неделю и, наконец, мои постоянные сеансы. Чтобы запутать этот клубок еще больше, мама стала так же индивидуально посещать няню Дж.

Теперь едва ли не основной темой моих встреч с доктором Л. стали вопросы о главном его подопечном – моем отце. За то, что отцом как пациентом он интересовался больше, чем мной, я его не осуждаю: в конце концов, меня он к тому моменту лечил уже 15 лет, а папу – всего пару месяцев. Возможность обсудить с отцом его взаимоотношения со мной, а потом обсудить со мной мои взаимоотношения с отцом интриговала доктора Л. – по-моему, происходило что-то вроде фильма «Расемон» с бесконечными версиями одного и того же преступления. Он консультировал моего отца, его жена консультировала мою маму, они вместе консультировали обоих моих родителей плюс еще мои сеансы – семейная игра в испорченный телефон с доктором Л. и няней Дж. в роли телефонистов.

Отец пришел на терапию в эмоциональном раздрае после развода, глубоко потрясенный случившимся, сильно пьющий. Менее чем через два года он закончил терапевтический курс – довольным жизнью, плодотворно работающим, женившимся заново и сумевшим (по собственному и доктора Л. мнению) «реализоваться» и «найти себя». Его встречи с доктором Л. продлились 18 месяцев, мои же перевалили за 18‑й год, а тревожность все не уходила.

Несколько лет назад моя жена спросила отца, как он расставался с доктором Л. Сказал ли доктор что-нибудь обо мне на прощание? Сказал. Доктор Л. сообщил, что до «выпуска» мне еще далеко и у меня по-прежнему имеются «серьезные проблемы», требующие помощи специалиста.

Да, тут не поспоришь. Но разве не усугублялись эти проблемы тем, что мой собственный отец (своей жесткой критикой моей жизни и работы, возможно, способствовавший снижению моей самооценки), перехватив моего психотерапевта и в кратчайший срок превратившись из безнадежного в адекватного и полноценного, в то время как я по-прежнему томился в плену невроза, в очередной раз подтвердил мою неполноценность и некомпетентность? Когда отец закончил курс терапии, я почувствовал себя как школьник, младший брат которого учится по ускоренной программе: отец пришел к психотерапевту на много лет (что уж там, почти на 20!) позже меня – и вот уже размахивает аттестатом, а я застрял в коррекционном классе и в 19‑й раз остаюсь на второй год.

 

[585] Злился. Вот один из самых страшных моментов моего детства: мне 14, я проснулся в три утра в приступе паники. Отец, услышав мой плач, вышел из себя. Он ворвался в комнату (мама бежала за ним по пятам) и начал колотить меня, веля заткнуться. От этого я заплакал еще сильнее. С криком «Слюнтяй, жалкий слюнтяй!» он сгреб меня в охапку и швырнул в стену. Я ударился спиной и сполз на пол. Сотрясаясь от рыданий, я лежал на полу, отец смотрел на меня сверху вниз, а мама стояла в дверях, не вмешиваясь. Ощущение одиночества нередко охватывает меня даже в кругу родных и знакомых, и в тот момент я чувствовал себя одиноким как никогда. (В подтверждение привожу запись из отцовского дневника, который он начал вести после ухода мамы и несколько лет назад любезно дал мне прочитать: «Однако лет в 11 у Скотта начали появляться разные страхи, сильнее всего он боялся рвоты. У него возникли некоторые странности поведения, которые Анна уловила, а я отрицал. Анна была права, доктор Шерри (детский психиатр), ругая на чем свет стоит мою психологическую слепоту, рекомендовал обратиться в Маклин. В результате Скотт до сих пор проходит психотерапию у доктора [Л.] Однако поначалу был кошмар. Скотту стало гораздо хуже, в частности, он не мог спать по ночам. Приходилось принимать торазин и имипрамин. Я от отчаяния срывался на нем словесно и физически».

 

[586] В полном соответствии с концепцией «надежной базы» из теории привязанности Боулби – Эйнсворт.

 

[587] Это наблюдение встречается у Кагана неоднократно в разных работах.

 

[588] Micale, Hysterical Men , 214.

 

[589] Вспомним таких представителей культуры, как Дэвид Юм, Джеймс Босуэлл, Джон Стюарт Милль, Джордж Миллер Бирд, Уильям Джеймс, Элис Джеймс, Гюстав Флобер, Джон Рескин, Герберт Спенсер, Эдмунд Госсе, Майкл Фарадей, Арнольд Тойнби, Шарлотта Перкинс Гилман и Вирджиния Вульф, которые в начале (а иногда и под конец) творческого пути страдали тем или иным парализующим нервным расстройством. Дэвид Юм, впоследствии одна из ярчайших звезд английского Просвещения, в молодости бросил юриспруденцию и ушел в куда более зыбкую область – философию. Весной 1729 г. Юм заработал нервный срыв, вызванный изнурительным умственным трудом. В письме врачу Юм, документируя свои симптомы, говорил, что чувствует физическое и эмоциональное опустошение; он не мог сосредоточиться на книге, которую пытался писать (будущий «Трактат о человеческой природе»), мучился от страшных болей в желудке, сыпи и тахикардии, которые лишали его работоспособности почти пять лет. Как и Дарвин впоследствии, в надежде исцелиться от нервного расстройства Юм пробовал все: ездил на водные курорты, отправлялся на пешие и конные загородные прогулки, принимал «курс горьких настоек и антиистерических пилюль» и по совету семейного врача выпивал «ежедневно английскую пинту кларета». В письме к другому доктору Юм спрашивал, ища утешения: «Знали ли вы среди ученых кого-нибудь с таким же недугом? Есть ли у меня надежда на выздоровление? Долго ли мне придется его ждать? Будет ли оно полным, обретет ли мой дух былую силу и прыть, позволяющие выдерживать изнурение глубокой мыслительной работы?» (Цит. по: Micale, Hysterical Men, 214). Юму удалось выздороветь: после выхода в свет «Трактата о человеческой природе» в 1739 г. болезнь покинула его, позволив стать, пожалуй, самым выдающимся из англоязычных философов.

Похожий нервный срыв пришлось пережить философу и политологу Джону Стюарту Миллю. Осенью 1826 г. у 20-летнего Милля началось полное эмоциональное истощение, которое он будет вспоминать годы спустя в знаменитой пятой главе («Кризис моего психического состояния») своей автобиографии. Всю тогдашнюю «тоскливую зиму», пишет он, его не отпускало «уныние», «безысходность» и «угнетение чувств». «Неистребимая саморефлексия» настолько лишала его сил, что он едва мог функционировать. (Невольно вспоминается писатель Дэвид Фостер Уоллес, еще один гений, которого свела в могилу острая тревожность.) Через полтора года непрекращающейся пытки Миллю попали в руки мемуары одного французского историка, о которых он написал: «В окружающий меня мрак пробился тонкий луч света». Необходимо перестать копаться в себе и предаваться унынию, нужно развивать свою эмоциональную и эстетическую сторону, решил Милль. Суровое воспитание, которому подвергал его «требовательный и угрюмый» отец, лишило его нормального детства и развития эмоциональной сферы. «Воспитание чувств стало одним из главных пунктов моего этического и философского кредо», – писал он. Научившись точнее улавливать свои эмоции (умение это он оттачивал, в частности, чтением стихов Уордсворта), он смог оставить тревожность и депрессию в прошлом.

 

[590] Simonton, «Are Genius and Madness Related? Contemporary Answers to an Ancient Question,» Psychiatric Times 22, no. 7 (2005): 21–23. См. также «The Case for Pessimism,» Businessweek , August 13, 2004.

 

[591] Письма цитируются по: Masson, Complete Letters .

 

[592] Эрнест Джонс, изначальный хранитель наследия Фрейда, утверждал, что из опубликованной им корреспонденции ученого изъяты лишь «малоинтересные подробности». Однако в числе не попавших в печать оказалось порядка 130 писем Фрейда своему другу Вильгельму Флиссу, содержавших целые перечни нервных ипохондрических жалоб.

«Симптомы не отпускают меня даже на полдня, настроение и работоспособность почти на нуле», – писал Фрейд Флиссу в начале мая 1894 г. Перечни симптомов повторяются в этих пропущенных письмах снова и снова. Фрейда, как видно из писем, мучили мигрени, боль в разных участках тела, различные желудочные расстройства и тахикардия, побудившая его сделать в одном из писем мрачный прогноз о смерти в 50 с небольшим от «разрыва сердца». (Неудачные) попытки бросить курить сигары вызывали новые всплески симптомов: «Я чувствую себя старым, вялым, нездоровым». После смерти отца в 1896 г. у Фрейда развилась фобическая боязнь смерти, которую он называл «смертным бредом».

Мало похоже на стойкого, уверенного в себе мыслителя, которым Фрейду хотелось остаться в истории. «Как же досадно для медика, ежедневно и ежечасно пытающегося постичь природу неврозов, не понимать, настоящая депрессия его одолевает или ипохондрическая», – писал Фрейд Флиссу. Его письма полны меланхоличных, самобичующих мыслей: ему кажется, что он умрет в безвестности, что его работы – «чушь» и все его труды напрасны. Иногда кажется, он не то что добиться славы, даже просто работать на выбранном поприще не может. «Меня одолевают невротические переживания», – писал он 22 июня 1897 г., осаждаемый «сумрачными мыслями и глухими сомнениями, в которых не брезжит даже луч света».

«По-прежнему не знаю, что со мной такое, – констатировал он несколько недель спустя. – Что-то всколыхнувшееся в глубинах моего собственного невроза не дает мне продвинуться ни на шаг в изучении этой болезни».

В августе 1897 г. Фрейд писал Флиссу с австрийского курорта Бад-Аусзе, где отдыхал с семьей. Отдыхалось Фрейду плохо: он «впал в дурное настроение» и «мучился мрачными переживаниями по поводу своей теории неврозов». Отдых никак не помогал «уменьшить сумятицу мыслей и чувств». Несмотря на растущую практику, Фрейд писал: «Главный мой пациент сейчас – я сам». Следующим летом, снова отправившись отдыхать, он с горечью сообщал, что работа идет вяло и мотивация утрачена. «Причина моих терзаний – истерия», – заключал он, определяя у себя болезнь, лечение которой было делом его профессиональной чести.

 

[593] Цит. по: Robin Marantz Henig, «Understanding the Anxious Mind,» The New York Times Magazine , September 29, 2009.

 

[594] Nicholas A. Turiano et al., «Big 5 Personality Traits and Interleukin-6: Evidence for 'Healthy Neuroticism' in a US Population Sample,» Brain, Behavior, and Immunity (2012).

 

[595] Corrine Bendersky and Neha Parikh Shah, «The Downfall of Extroverts and the Rise of Neurotics: The Dynamic Process of Status Allocation in Task Groups, Academy of Management Journal,» AMJ-2011–0316. R3.

 

[596] «Leadership Tip: Hire the Quiet Neurotic, Not the Impressive Extrovert,» Forbes , April 11, 2013.

 

[597] Adam M. Perkins and Philip J. Corr, «Can Worriers Be Winners? The Association Between Worrying and Job Performance,» Personality and Individual Differences 38, no. 1 (2005): 25–31.

 

[598] «Тревожность – важный компонент мотивированного познания, необходимого для эффективного функционирования в ситуациях, требующих осторожности, самодисциплины и общего предчувствия угрозы», – писали исследователи.

 

[599] Jeremy D. Coplan et al., «The Relationship Between Intelligence and Anxiety: An Association with Subcortical White Matter Metabolism,» Frontiers in Evolutionary Neuroscience 3 (2012).

 

[600] В ВВС самый высокий процент разводов среди всех вооруженных сил США, причем 9 из 10 разводов с пилотами истребителей происходят по инициативе жен.

 

[601] См. Winifred Gallagher, «How We Become What We Are,» The Atlantic , September 1994.

 

[602] Stephen J. Suomi, «Risk, Resilience, and Gene-Environment Interplay in Primates,» Journal of the Canadian Academy of Child and Adolescent Psychiatry 20, no. 4 (November 2011): 289–97.

 

[603] С другой стороны, у меня больше вероятность преждевременной кончины от какой-нибудь болезни, вызываемой стрессом.

 

[604] Эссе Уилсона посвящено связи душевных болезней с художественным даром у таких писателей, как Софокл, Чарльз Диккенс, Эрнест Хемингуэй, Джеймс Джойс и Эдит Уортон.

 

[605] Недавние исследования циклов сна показывают, что затруднения с ранним подъемом не (совсем) слабость характера, а биологически заложенная особенность: одни люди в силу своих циркадных ритмов принадлежат к «жаворонкам», которые легко вскакивают поутру, но клюют носом по вечерам, а другие – к «совам», которые эффективно трудятся по ночам, но не в силах встать рано.

 

[606] Bate, Samuel Johnson , 11727.

 

[607] Как показывает ряд любопытных исследований, страдающие клинической депрессией отличаются большей точностью самооценки, чем здоровые люди, из чего следует, что для психического здоровья и профессионального успеха полезно находиться в плену некоторых иллюзий, то есть считать себя чуть лучше и компетентнее, чем на самом деле.

 

[608] Charney, «The Psychobiology of Resilience to Extreme Stress: Implications for the Treatment and Prevention of Anxiety Disorders,» программное выступление на конференции Американской ассоциации по исследованию тревожно-депрессивных расстройств, 23 марта 2006 г.

 

[609] Как мы уже знаем из приведенных в главе девятой исследований Джерома Кагана, Керри Ресслера и других, врожденный уровень психологической устойчивости или нервозности в значительной степени определяется генами.

 

[610] По заключению страховой компании, это оказалась «торнадообразующая гроза».

 

[611] Словно в подтверждение две ночи спустя я проснулся от боли в животе, меня тут же стала колотить паническая дрожь, я принялся искать забвения в водке, ксанаксе и драмамине, наверняка рискуя при передозировке жизнью куда сильнее, чем во время той разрушительной бури.

 

[612] См., напр.: Albert Bandura, «Self-Efficacy: Toward a Unifying Theory of Behavioral Change,» Psychological Review 84, 191–215; Albert Bandura, «The Assessment and Predictive Generality of Self-Percepts of Efficacy,» Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry 13, 195–99.

 

---

Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 274; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!