В которой новые друзья помогают справиться со старыми врагами, а кое-кто возвращается на свою поляну
Сжав друг друга в объятиях, они не сдерживали чувств. Сражение, в которое близнецы добровольно вступили ради защиты Лифтов Спасгорода, вымотало всех троих как физически, так и эмоционально.
– Настенка, спасибо! – Димка был единственным, кто стеснялся бегущих по щекам слез, поэтому отворачивался и бубнил: – Если бы не ты, я бы Витьку не удержал… А ты тоже – хорош герой! А если бы ремень порвался? А если бы ты соскользнул?
– Кажется, мы знали, на что шли, – устало ответил ему брат, потирая щеку.
Там, где брызги охладителя коснулись кожи, осталось несколько крохотных багряных шрамов. Но если у Витьки шрамы «украсили» левую половину лица, то у Дмитрия следы остались на правой.
– Глупые вы оба, – утирая с носа замерзающие на морозе хрустальные капельки, охнула Настя со смесью облегчения и обиды. – Ну как я вас могла спасти, когда это вы всех спасли? И вообще, мы справились только потому, что играли командой…
– Верно… – все так же сонно пробормотал Витя. – Слаженность действий была на удивление своевременной…
Брат и сестра даже рассмеялись деловитости его тона. Словно тот обсуждал не отчаянную схватку за их жизни на шатком мосту, а недавно просмотренный по амбивизору фильм.
– Так, значит, – осторожно поинтересовался Димка, косясь на пролом в перилах, – мы справились?
– Справились, – с робкой улыбкой кивнула девочка, отирая Витькино лицо от слез и остатков жгучей слизи. – Упав в эту химию, Мглистый точно не уцелел…
|
|
|
Наши герои невольно приблизились к опасному краю, вглядываясь в дымящуюся внизу жижу. Клубы пара плыли над бурлящей поверхностью, будто забыв о том, что несколько минут назад туда рухнуло двухметровое чудище…
– Мы спасли Лифты… – констатировал (впрочем, без особенной радости) донельзя утомленный Витька. – Сделали то, чего не смогли Смотрители…
– Как думаете, – вдруг встрепенулась Настя, – мы сможем об этом рассказать?
– Безусловно – нет! – в один голос ответили ей братья, а Виктор назидательно добавил: – Мне все сильнее кажется, что Смотрители неспроста медлили с поимкой чудовища. Если это правда, значит, что-то тут нечисто… Как бы наш героизм не аукнулся родителям. Ты ведь не хочешь, чтобы у них начались неприятности? Поэтому будет безопаснее, если никто не узнает о том, что нам стало известно за время путешествия…
Они помолчали, обдумывая тайну, которую отныне были обязаны хранить.
– Отметины останутся, придумать нужно будет что-то, – поморщился Дима, ощупывая щеку. – И коленки болят, просто ужас как стукнулся…
– А я вообще без сил, – призналась Настя. – Руки как будто из чугуна… и мышцы ноют.
|
|
|
– Уверен, что это – меньшая из цен, которые мы могли бы заплатить за схватку с Мглистым, – все еще выдерживая назидательный тон, вставил Витя. – Вставайте, друзья. Если мы останемся на этом холодном мосту еще ненадолго, можем замерзнуть. Навсегда.
И они поднялись на ноги, хоть каждому это далось с огромным трудом.
Витька дотянулся до пряжки, все еще примагниченной к перилам, отстегнул и смотал свой пояс-трансформер. Димка развязал путы, в которые попался Механик, но подпоясываться не стал, отдав военный ремень Насте.
Стеная и охая, как самые настоящие старички, дети добрались до края резервуара. Теперь, когда азарт и всплеск адреналина прошли, их начало морозить и потряхивать. Сбившись в кучку (им казалось, что так теплее), они принялись обсуждать дальнейшие действия.
– Может быть, теперь Компетенция вернется на поляну? – неуверенно предположила Настя.
– Нет, – мотнул головой Димка. – На ее шахте даже не было вызывного механизма.
– Что же нам делать? Искать выходы в технические тоннели?
– Подожди-ка, Настя… – Витя задумчиво потер переносицу. Задел пальцем свежий шрам, поморщился от боли. – Предлагаю наперво вернуться к Лифту, который мы спасли. Что скажете?
– Отличная мысль, – согласился его брат.
|
|
|
Все трое повернулись к центру моста, с которого упал Мглистый, и ни у кого из них не возникло желания снова пересекать это страшное место. Не сговариваясь, путешественники двинулись в обход, пытаясь обнаружить участок, где впервые столкнулись с пленным Лифтом и его мучителем.
Несмотря на то, что Мглистого Механика больше не существовало, поляна все равно казалась им мрачной и пугающей. Холод понемногу проникал под утепленную армейскую одежду, заставляя дрожать и стучать зубами. Чтобы хоть как-то согреться, дети размахались руками, но мышцы всех троих так болели, что упражнения не принесли результатов.
Еще почти четверть часа бродили они по верхушкам резервуаров, пытаясь хотя бы примерно вспомнить место, с которого сбежали. И когда уже почти отчаялись найти его, решив возвращаться к желтой путеводной ленточке, вдруг услышали знакомый благородный голос:
– Даже если ты победишь, безмозглое чудовище, история о трех детях, решившихся спасти подвергаемый пыткам Лифт, станет достоянием всего Спасгорода! Ты слышишь меня, мой мучитель?! Об этом узнают все, от самых примитивных Лифтов для перевозки отработанного радиоактивного топлива до элитных гильдейских моделей! Справедливая кара все равно настигнет тебя, и не будет в городе места, где ты смог бы укрыться от праведного гнева мстителей!
|
|
|
Ребята вышли на край цистерны, совсем с другой точки рассмотрев распахнутые двери и инструменты, разложенные по полу перед плененной кабиной. Нашли лестницу, торопливо спустились.
– Мы здесь, – сказала Настя, прерывая разглагольствования Лифта, адресованные пустоте. – Здравствуйте…
– О, Сверхмощное Замыкание! Сударыня! Вы ли это? Вы, сумевшая спасти меня столь грозным выкриком, что тот пронзил даже броню бездушия этого чудовища!
Объективы Лифта судорожно завертелись, осматриваясь.
– Вам удалось спастись? – уже тише продолжил он. – Быстрее прячьтесь во мне… если успеем, мы покинем эту поляну до возвращения Мглистого! Второй раз я в его ловушку не попадусь, не таков Великосветский Гранд!
– Уважаемый Гранд! – Витя встал перед Лифтом, чтобы попадать в объективы. – Бояться нечего. Мглистый Механик больше не будет угрожать вам. Он вообще никому не будет угрожать…
Он с печалью рассматривал раскуроченную панель и механизм Великосветского Гранда.
– Мы можем вам чем-то еще помочь?
– Что, юный герой, вы сказали? – Канареечные лампы вспыхнули азартом. – Повторите, я не верю своим микрофонам!
– Мой брат сказал, что Мглистый Механик больше не придет, – с удовольствием повторила Настя. – Он упал в чан с охладителем. Если вы понимаете, о чем мы.
– Не может быть! – возликовал Лифт, хоть часть его ламп и планшетов безнадежно не работали. – Вы, трое смельчаков и героев, сумели наконец-то остановить это чудище?! Всемогущий Анализатор! Да еще так своевременно – не позволив вандалу даже подступиться к моему центральному процессору! Это же подвиг, достойный воспевания в балладах! Вы – герои!
Дети смущенно улыбались, хоть, конечно же, похвалы спасенного Гранда были им очень приятны.
– Вы так… храбро отвечали Мглистому. – Настя хотела сделать Лифту ответный комплимент, но запуталась в словах. – Когда он… когда он мучил вас… Вы не сдались, это поразительно.
– Иногда у нас не остается ничего, сударыня, – кротко ответил девочке тот. – Ни друзей, ни здоровья, ни возможности свободно перемещаться по родной шахте. Но есть нечто бесценное, чего не отнимет ни один злодей на свете – это наша честь и гордость. И когда наступает настоящая тьма, разогнать ее способно лишь сияние гордого и отважного сердца. Я не стал бы молить о пощаде даже под страхом лишиться центрального процессора…
– Дяденька Гранд, – первым перейдя к делу, практично поинтересовался Дмитрий. – А можно, мы продолжим разговор в вашей кабине? Снаружи очень холодно…
– О, тысяча извинений! Где мои манеры? – Ярко-желтые светильники смущенно мигнули. – Прошу меня великодушно простить, молодые люди. Сударыня, спасительница моя, позвольте виртуально припасть к вашим ногам и вымолить прощение за этот конфуз! Быстрее же внутрь, герои! Но…
Объектив покосился на размыкавший двери домкрат, а манипулятор многозначительно похлопал по его пружине. Димка и Витя, не говоря лишнего, тут же навалились на агрегат, снимая его со створок. Брезгливо отбросили к другим инструментам Мглистого, торопливо входя в Лифт. Тот (правда, с чудовищным скрипом и стонами) сразу закрыл двери и включил систему отопления. Намерзший на ресницы иней тут же стаял, и дети вздохнули с облегчением.
– Позвольте же официально представиться, – с гордостью произнес недавний пленник. – Великосветский Гранд, развлекательный Лифт Экстра-класса для Комфортабельных и Скоростных перемещений! Судя по сходству ваших лиц, могу сделать предположение, что своим спасением обязан братьям и сестре?
Рассматривая внутреннее убранство Гранда, храбрецы по очереди представились в ответ. Внутри Лифт на самом деле оказался очень удобным и стильным, хоть и небольшим. По стенкам разместились уютные диванчики, все стены были усеяны экранами и нишами амбивизоров, а количество объективов не поддавалось исчислению.
Даже несмотря на то, что половину приборов Мглистый уже успел расколотить, вид Лифта все равно впечатлял.
– Это что, настоящие проекционные амбикамеры? – деловито поинтересовался Витька, сжав ладошки лодочкой и дыханием отогревая окоченевшие пальцы.
– О да, молодой человек, самые что ни на есть настоящие! – Гранд был польщен. – Когда в былые времена я возил высокопоставленных руководителей Спасгорода, мой спектр развлекательных номеров для них был весьма и весьма многообразен.
И рядом с Витькой вдруг возник еще один Витька – точь-в-точь как настоящий, греющий ладони и зябко притоптывающий на месте. Настя даже вскрикнула от неожиданности, отшатываясь и падая на диванчик. Дима охнул, повернувшись в сторону двойника, и какое-то время даже не мог понять, который из мальчиков настоящий.
Впрочем, спроецированного Виктора выдавала легкая рябь, изредка пробегавшая по голограмме.
– Ух ты… – восхищенно покивал Витя, разглядывая свое очень даже живенькое отражение. – Вот это скорость! У вас великолепные микросхемы, уважаемый Гранд!
– Благодарю вас, сударь, – скромно, но с достоинством ответил Лифт. – Пятнадцать камер быстрого захвата и девять голографических проекторов! Я заснял вас со всех сторон и теперь готов к демонстрации полноценной трехмерной модели. И это лишь тень великолепия, на которую был способен ваш покорный слуга до тех пор, пока не попал в лапы этого…
Он горестно замолчал, потрескивая искрами в раскуроченной панели.
Лже-Витя погас, растворившись в воздухе сжимающейся точкой. Дети расстегнули армейские куртки и расселись по диванам. Опустошение после сражения продолжало клонить их головы, как и доброе тепло кабины.
– Друзья мои, – с ликованием произнес Гранд, стараясь хоть как-то растормошить утомленных детей. – Судари и достопочтимая сударыня! Не станем же беседовать о грустном! Молю, поведайте мне – угодившему в западню олуху и простофиле, что же стряслось там, в глубине поляны, после того как Мглистое страшилище устремилось за вами в погоню?
И дети по очереди, дополняя и немножко перебивая друг друга, рассказали Гранду, как заманили Механика на чан с охладителем, а затем сбросили вниз. Все это время Лифт восхищенно цокал, отпускал витиеватые комплименты и жизнерадостно моргал потолочными лампами. Казалось, несмотря на весьма плачевное и полуразобранное состояние, он пребывает в великолепном расположении духа, ликуя о победе над старым недругом.
– Это потрясающе, милостивые государи! – подытожил он, когда наши герои завершили повествование. – Я не в силах сдержать эмоций! Мой блок внешней связи основательно поврежден, но, как только я устрою себе косметический ремонт, о вашем подвиге узнает каждый Лифт нашего славного града!
– Да что вы, достопочтенный Гранд, – потупился Витька, – оно того не стоит… На нашем месте так поступил бы любой…
– О нет! – жарко перебил его Лифт. – Отнюдь не любой, примите мои заверения! Большинство людей, не говоря уже о ваших сверстниках, в панике бросилось бы прочь при одном виде Мглистого и изувеченного Лифта! Но вы! Вы! Вы одолели свой страх! И об этом узнают все.
– Вы преувеличиваете, – неуверенно оправдался Виктор.
Но на самом деле поставил на свое место (а также на место Димы и Насти) своих школьных приятелей, знакомых папы и мамы, учителей и даже урядников, следящих на Заботинске за порядком, и невольно признал правоту Великосветского Гранда. Большинство тех, кого Витя знал, ни за какие коврижки не полезли бы спасать незнакомый и уже почти разобранный Лифт…
– Кроме того, – вставил слово его брат, – нам бы хотелось сохранить свои похождения в тайне. А если об этом узнают все… – Он многозначительно замолчал, но Гранд с легкостью уловил невысказанную мысль.
– Ах, речь идет о тайне! Понимаю, судари мои, понимаю, – тактично поправился он. – Обязуюсь хранить молчание, клятва благородного Лифта! Да что там? Отныне я и вовсе ваш слуга, а потому не только сберегу произошедшее в секрете, но вообще обязуюсь выполнять любую прихоть!
– Ой, правда? – Настины щеки уже потеряли молочно-известковый оттенок, а теперь на них даже вернулся румянец. – И на Заботинск нас доставить сможете?
– На Заботинск? – притворно и излишне бравурно удивился Лифт. – Да это же вообще элементарно!..
И замолчал, многозначительно водя лучом сканера по раскуроченной панели протокольного доступа, грубой дыре в шахте и прочим повреждениям.
– Кхм… – Гранду было не по себе, но дети не могли его винить. – Вынужден снова просить прощения, судари и сударыня… Разбрасываясь обязательствами, я совсем не учел крохотного факта – я не могу сдвинуться с места…
– Это ничего, – пожал плечами Димка. – Когда мы доберемся до дома, обязательно сообщим о вашей поломке.
– Спасибо, добрый рыцарь! Но чем же я могу помочь сейчас, если мои функции столь ограничены?
Витя задумчиво уставился в пол, но почти сразу поднял вверх указательный палец.
– А вы могли бы связаться с Лифтом по имени Компетенция? Она привезла нас сюда, она же сможет и вернуть на Заботинск!
– Верно! – подхватила Настя.
На этот раз Гранд не спешил с ответом, анализируя повреждения системы.
– Смогу, – наконец по-простецки и без привычного пафоса ответил он. – Но только если вы поможете мне, судари! Вас, барышня, я утруждать не вправе, а потому могу лишь предложить дождаться братьев за просмотром юмористических программ, хранящихся в моей памяти. Вас же, юные господа, я попрошу застегнуть мундиры, выйти наружу и кое-что починить, следуя моим нехитрым инструкциям.
Мальчики застегнулись и снова подпоясались, а Настя поудобнее устроилась на диване, повернувшись к ближайшему амбивизору. Теперь, когда возвращение домой уже не было сопряжено с опасностями и стало лишь делом времени (причем, судя по всему, совсем непродолжительного), девочка расслабилась и обмякла.
Гранд приоткрыл створки, впуская вал холодного воздуха, и мальчишки вышли наружу. Брезгливо выбрав в поклаже Мглистого необходимые инструменты, они начали аккуратно чинить поврежденные провода. Учитывая, что перчаток у них не было, работать приходилось посменно, отогревая пальцы в карманах.
Лифт, проявив себя крайне педантичным и аккуратным инструктором, предельно точно указывал братьям, какой провод стоит удалить или заменить, а какой спаять или не трогать вовсе. Наблюдая, как под их руками оживает одно из самых уникальных творений Спасгорода, Витя и Дима улыбались. И от этих улыбок, дружеских и чуть усталых, таял не только иней над верхней губой, но и лед в мальчишечьих сердцах.
Произошедшее с детьми за время этого удивительного возвращения домой постепенно покрывалось туманом. Становилось будто бы ненастоящим, призрачным, а страхи послушно отступали. Добродушие и искренность, с которой Гранд благодарил их за спасение и пытался помочь, укрепляли пошатнувшуюся веру в то, что добра в их родном городе все-таки значительно больше, чем зла …
Но совсем скоро (они почти закончили чинить радиостанцию, и Гранд по мере сил помогал им в этом своим единственным манипулятором) эта вера прошла еще одно испытание. Неожиданное, чуть не стоившее жизней всем троим. Учитывая, что в своих мыслях наши герои уже фактически добрались до дома, это представляется мне наиболее ужасным…
Гранд что-то рассказывал юным спасителям, пока те возились с его электронной начинкой, как вдруг прервал историю и поинтересовался:
– Вы слышали, друзья?
Братья удивленно переглянулись и помотали головами. Кроме звуков поляны, уже ставших привычными, они не улавливали ничего. И когда Димка уже был готов ответить Лифту, до его слуха вдруг донесся необычный звук.
Клац-клац-клац, бам! Клац-клац, а затем снова – бам! Как будто нечто увесистое перепрыгивало с одной шахты на другую, а затем на техническую трубу и дальше. Длинными звериными прыжками перемахивая через резервуары и цепляясь за поверхность полых стволов чем-то острым, неприятно скрежещущим. Клац-клац-клац, прыжок – бам, клац-клац…
Губы Витьки дрогнули, когда нехорошее предчувствие охватило мальчика. Димка тоже все понял, испуганно обернувшись к кабине, в которой все еще находилась их сестра, даже не подозревающая о приближавшейся опасности.
– Выходит, мне не показалось, – признал Гранд. – Однако, друзья мои, что же это может быть?
А затем они услышали пение. Громкое, протяжное, на мотив самой-пресамой знаменитой колыбельной, известной каждому ребенку. Приятным женским голосом, который далеко разлетался под сводами Радиатора, кто-то пел:
Бабушка гостей ждала,
Им сюрприз приберегла.
Думала детей любить,
Вкусным супом накормить.
Витька ахнул, с пронзительным звоном роняя гаечный ключ, который держал в левой руке. А Дима скинул капюшон и завертел головой, пытаясь понять, откуда приближается новая напасть.
– Судя по вашей реакции, судари, я могу сделать вывод, что вам известен исполнитель этой песни? – негромко поинтересовался Великосветский Гранд. – А еще я вижу тревогу на ваших лицах. Хоть и не стану спешить делиться этой информацией с находящейся внутри меня юной очаровательной особой…
– Да, дяденька Гранд, – прошептал Витя. – Мы догадываемся, что может петь эту песню…
А колыбельная между тем становилась все ближе – казалось, перемещающееся по шахтам существо хаотично скачет по поляне, заглядывая во все щели. Клацая по трубам, она весьма мелодично затянула второй куплет:
Злостью дети отплатили,
Бабушку поколотили.
Но детишек я нашла,
Им гостинцев принесла.
Димка вернулся к Лифту, торопливо соединяя провода, так и оставшиеся безжизненно свисать из панели. Подхватил ключ, стал устанавливать на место крышку. Его брат, стараясь как можно быстрее завершить свою часть работы, начал сбивчиво объяснять Гранду, кто может распевать эту зловещую колыбельную. Распевать, прыгая с одной шахты на другую, как школьники играют на детских гимнастических городках.
Знаю я – вы где-то здесь,
Значит, скоро будем есть.
К бабушке быстрей идите,
Извиненья принесите…
Над скоплением резервуаров разнесся еще один куплет песенки, от которой в жилах стыла кровь. «Клац-клац» теперь звучало совсем близко, отчего Витька вконец занервничал, снова роняя инструменты.
– Это печально, друзья мои, – ответил Гранд, выслушав его сумбурный рассказ. – Но толстые стены Спасгорода скрывают и не такие секреты. Не говоря уже о населяющих их мрак существах… Чем же могу помочь вам я, ваш преданный слуга и раб до конца своих дней? Прячьтесь, мои двери не дадут вас в обиду!
– Нет! – решительно замотал головой Витя. – Вы не можете двигаться, а это значит, что мы попадем в ловушку. Своего рода консервную банку, вскрыть которую для Красимиры станет всего лишь делом времени…
Он почти завершил починку радиоблока, но дрожащие от холода и страха руки не хотели слушаться, и штекера все время попадали в чужие гнезда.
– Единственный выход, это связаться с Компетенцией, – продолжил мальчик, стараясь не слушать гипнотизирующего «клац-клац-клац», доносящегося со всех сторон. – И бежать в попытке обогнать оборотня…
– Согласен! – Димка, выполнив свою часть работы, полез помогать брату, аккуратно забрав из его трясущихся пальцев штекеры и сменные лампы. – Вы позовете Компетенцию, а мы опять положимся на собственные ноги… Ох, как же Настя перепугается.
Гранд какое-то время размышлял, анализируя темпы ремонта радиостанции. Внутри кабины ничего не подозревающая девочка продолжала смотреть кукольное выступление, смеясь задорно и чисто.
– Я знаю, как помочь вам, мои юные друзья! – вдруг восторжествовал Великосветский Гранд, мигнув лампами. – Я не позволю какому-то мерзкому порождению технических ярусов причинить вам вред, клянусь! Но для этого нам нужно сделать следующее…
И он заговорщицки (как будто бабушка Крася могла подслушивать неподалеку) поведал мальчикам свой простой, но весьма надежный план.
– Только попрошу быстрее, – поторопил Гранд, тоже прислушиваясь к «клац-клац», которое приближалось, казалось, по сужавшейся спирали. – И по одному, так мы достигнем лучшего эффекта. Но сначала, судари, позвольте известить вашу даму. Я клянусь своим мотором, что постараюсь не шокировать ее сверх меры.
Братья переглянулись и пожали плечами – они-то сказали бы сестре все как есть, прямо «в лоб», не особенно заботясь, сильно ли перепугается девочка. Не теряя времени, они предприняли еще одну попытку починки.
Какое-то время внешние динамики Лифта молчали – он общался с Настей. Затем двери открылись, и девочка вышла наружу. В армейской куртке и штанах, но без школьной формы, сброшенной на пол кабины. Бледная, но совсем не испуганная. Мальчишки так и не узнали, что сказал ей утонченный и велеречивый Лифт, но к внезапному появлению оборотня та оказалась готова лучше них.
– Если хотите, чтобы план сработал, – прищурилась она, ежась от холода. – От старой одежды придется избавиться… И давайте быстрее, тут не жарко, а нам еще бежать к стене.
– Ты уже покричала? – недоверчиво осведомился Виктор сразу у сестры и Лифта, и оба ответили утвердительно. – Хм, действительно мгновенный захват…
И он вошел внутрь, оставив Дмитрия подключать последние реле.
А затем, когда в кабине поочередно побывали все трое, а верная школьная форма осталась валяться на полу Гранда кучей тряпья, они выстроились перед Лифтом, взявшись за руки.
– Я уверен, у нас получится, – зашептал тот, вертя выдвижными объективами. – Главное, бегите молча и никуда не сворачивайте, пока не достигнете ближайшей стены. Сигнал бедствия выслан, Компетенция уже на пути сюда, она подаст световой знак.
– Спасибо вам, – улыбнулся Виктор, но вышло как-то грустно и устало. – Вы спасаете нас.
– О нет, – отрицательно замахал манипулятором Гранд. – Нет-нет-нет, и еще раз – нет! Это вы спасли меня, вырвав из лап настоящего монстра. То, что я собираюсь сделать взамен, не отдаст и сотой части долга, который я обязуюсь выплачивать вам, пока эта кабина цела!
– До свидания, дяденька Великосветский Гранд, – попрощалась Настя и даже попыталась сделать книксен (это такой вежливый дамский поклон, который она подсмотрела в кино). – Мы вас никогда-никогда не забудем!
– Бегите, мои герои! Удачи вам…
Димка, расставанием озадаченный гораздо меньше, чем приближавшейся бабушкой, лишь кивнул. К чему пустые слова, когда поступки говорят за себя – именно так рассуждал мальчик, с тревогой ожидая вот-вот увидеть обезображенное старушечье лицо.
А потом они бросились прочь от Лифта, как он и советовал – к ближайшей внешней стене, петляя среди многочисленных резервуаров и стараясь не отклоняться от выбранного маршрута. «Клац-клац-бум» раздавалось где-то слева и над головами, и от этого монотонного звука очень хотелось кричать. Но наши герои знали, что сейчас только тишина станет их спасителем, а потому стискивали зубы, не позволяя себе даже усталого стона…
Теперь нужно рассказать, что в этот момент делала злобная Красимира (да-да, как наши путники и предположили, это оказалась именно она). Прыгая с одной шахты на другую и удерживаясь на их холодных стенках с помощью когтей, она жадно вынюхивала мерзлый воздух Радиатора, в котором явственно ощущался запах обидевших ее ребят. Словно сумасшедшая, оборотень бормотала себе под нос всякую всячину, общий смысл которой сводился к тому, что дети очень плохие, а она обязательно должна их наказать. Запах становился все сильнее и отчетливее, а потому бабушка постепенно сужала круг поиска, выискивая в царстве сверкающего инея хотя бы одно яркое пятно. Ох, если бы наши герои только представляли, как же близко от них проскочила однажды баба Крася, по счастливой случайности не успев заметить…
А затем она увидела детей. Всех троих, испуганно сбившихся в кучку в кабине Лифта с развороченной стенкой шахты.
– Милые малявочки, наконец-то я вас нашла, – пробормотала, принявшись спускаться с резервуара. – Теперь-то вы никуда не денетесь, мои хорошие…
Лифт, в котором намеревались спрятаться ее обидчики, был сломан и даже не мог закрыть двери. Все тужился, тужился, моторчики его гудели, но створки заело, и он продолжал оставаться нараспашку. Дети жались друг к другу, словно это могло защитить их от гнева Красимиры. Перебирая мохнатыми паучьими лапками, старуха поползла к раскуроченной шахте.
– Пойди прочь, мерзкое создание! – закричал вдруг Лифт, заставив бабу Красю испуганно замереть на месте. – Еще шаг, и я испепелю тебя электрическим током!
Близняшки, видневшиеся внутри, испуганно завопили на три голоса, тыча в оборотня пальцами. Глупые малыши, полагавшие, что раненый Лифт их спасет!
– Не двигайся, чудовище! – продолжал угрожать Лифт, моргая ярко-желтыми лампами. – Убирайся во тьму, тебя породившую, и не смей приближаться к этим славным детям!
Существо, уже вовсе не похожее на добрую бабушку, нервно переминалось на месте. Добыча была так близка, буквально в считаных шагах, и оно жадно впитывало запахи страха и отчаянья, исходившие от неразумных обреченных детишек. Однако Лифт продолжал сыпать угрозами, а за время своей долгой жизни оборотень научилась тому, что иногда помощники людей умеют очень больно огрызаться. Еще бабушка чувствовала посторонний запах – не человеческий, но и не механический. Что-то чужое, смертельно-опасное даже для нее. Уставившись на разбросанные по полу инструменты и брезентовые сумки, она вспомнила, где и когда встречала их хозяина. Затравленно обернулась, но по всему выходило, что способный навредить ей великан покинул это место, и она снова дала волю голоду и ярости.
– Убирайся, предупреждаю в последний раз! – до смешного грозно взмахнул тонюсеньким манипулятором Лифт. – Если хочешь сохранить шкуру, немедленно пойди прочь! Еще шаг, и я ударю!
Но бить старуху никто не спешил, и она выжидающе пригнулась, внимательно разглядывая его конструкцию. Осмотрела пролом в шахте, еще раз изучила заклинившие двери, жалкие фигурки детей внутри.
– Глупый самонадеянный Лифт, – наконец проскрежетала Красимира, пригибаясь еще ниже и готовясь к финальному прыжку. – Думал обмануть бабушку? Полагал, я не знаю, что твоя модель не оснащена средствами самообороны?
И плотоядно улыбнулась, роняя на покрытый изморозью пол струйки тягучей слюны.
– Ах, как же славно я сегодня покушаю, – добавила она, обращаясь к угодившим в ловушку детям. – Перестаньте кричать, несносные молокососы, у бабушки болит голова.
– Ну все! – грозно вскричал Лифт-обманщик, а его голос эхом прокатился по Радиатору. – Ты сама напросилась, теперь не обессудь!
Он заискрил панелью, из-под которой виднелись обрывки проводов. Но удара током, как Красимира и предположила, не последовало. И тогда оборотень прыгнула к дверям.
– Попались, маленькие гаденыши!
Хищница оскалила зубы, готовясь перекусывать и пережевывать, и на всякий случай растопырила верхние лапы. Даже если дети попробуют сбежать – им не вырваться из уютной кабины, превратившейся в западню!
Красимира влетела в Лифт, но на смену ее азарту и злобной радости тут же пришло несказанное удивление. Потому что мохнатые конечности, увенчанные когтями, схватили пустоту, а перепуганные дети разом испарились в воздухе, и только их крики все еще неслись из динамиков. Баба Крася заверещала, разгадав обман. Развернулась, попробовав выскользнуть. Но было поздно. Великосветский Гранд, тянувший время, сколько мог, молниеносно захлопнул двери, как моллюск смыкает створки своей крепкой раковины. Вой оборотня отрезало, как бритвой, когда Красимира скрылась за толстыми дверями (как оказалось, вполне исправными).
Мерзкая тварь принялась бесноваться, круша экраны и диванчики, на которых еще недавно отдыхали наши герои. Школьная форма, обманувшая ее запахами детского отчаянья, клочками полетела по кабине, разорванная в припадке злобы. Ненавистные дети перехитрили ее, заманив в капкан, из которого не так-то легко выбраться…
– Лютуй, чудовище! – победно закричал Гранд, с горечью наблюдая, как оборотень крушит его внутреннее убранство. – Неистовствуй и рычи, но тебе не выбраться! Гранд обещал, что ты не причинишь детям вреда. Гранд сдержал свое слово. Мы победили!
А наши беглецы, в этот момент наконец-то достигшие внешней стены, испуганно замерли на месте, обернувшись к центру поляны.
– Кажется, у него получилось, – со смесью восхищения и гордости прошептал Витька. – Сработали амбиграфические проекторы!
А они действительно сработали. Вы ведь уже догадались, какой план придумали дети и Лифт? Я уверен, наверняка догадались – Гранд поочередно заснял своих спасителей на пятнадцать чудесных амбикамер, а потом подложил Красимире виртуальных лжедетей, чей «запах» исходил от брошенной школьной формы.
– Слышали, как она ревела? – спросила Настя, ежась то ли от холода, то ли от страха. – У меня чуть ноги не отнялись, когда снова ее голос раздался…
– Ничего, сестренка, – Дима успокаивающе погладил сестру по плечу. – Теперь эта тварь надолго в плену. А может быть, даже навсегда…
– Хорошо бы… – с сомнением протянул его брат. – Но мешкать все равно нельзя. Видите фиолетовый свет? Это сигнал Компетенции!
Они повернулись в указанном направлении, рассматривая фиолетовое сияние, разливавшееся по стене в десятке резервуаров поодаль. Прислушались к звукам поляны, над которыми теперь раздавались лишь победные крики Гранда, и побрели дальше, ежась от прохлады. Всезнающий Лифт, как и предупреждал Великосветский, оказался там, где и высадил детей на поляну. Створки Компетенция приоткрыла совсем чуть-чуть, словно до конца так и не поверив своему собрату. Вместо приветствия (когда путешественники приблизились к ее шахте) она тихо и перепуганно спросила:
– Его точно больше нет?
– Совершенно точно, – с неумело скрываемой гордостью ответил Димка за всех троих. – Видели своими собственными глазами.
– Всесильные Реакторы, – возликовали динамики кабины, а планшеты протокольного доступа озарились ярким фиолетовым светом. – Неужели вам удалось найти на него управу?
И она тут же впустила детей внутрь, спеша уберечь от холода морозильной установки. С шипением загерметизировались двери. Так как диванами Компетенция оборудована не была, наши страдальцы устало повалились прямо на пол, прислоняясь к стенкам. На этот раз пересказывать историю с победой над Мглистым Механиком пришла очередь Насти. Братья слушали, иногда поправляя сестру, а она кратко (но весьма красочно) поведала Компетенции, как им удалось одолеть страшную спасгородскую беду.
Мурашки все еще бежали по детским спинам. Яркие воспоминания накатывались волнами, заставляя раз за разом заново переживать сражение с чудищем. Но внутри Компетенции было тепло, безопасно и светло, а потому произошедшее все больше казалось чем-то сказочным, случившемся вовсе не с ними. И в это можно было бы поверить окончательно, если бы не крохотные шрамы, брызгами усеивающие щеки мальчиков…
– После этого Великосветский Гранд вызвал вас по радио, и вот – мы тут, – закончила Настя, то ли из скромности, то ли из страха намеренно упустив историю с появлением Красимиры. – Спасибо, что вернулись, тетенька Компетенция.
– Это я должна вас благодарить, – с теплотой ответила Лифт. – Вы такое сделали… Впрочем, Гранд предупредил меня, что вы не желаете афишировать собственные похождения, а потому…
– Да, – кивнул Виктор. – Мы были бы признательны вам, если бы услышанное осталось в тайне. Равно как и наше знакомство с вами…
– А может быть, – все-таки не утерпел Димка, – мы отправимся домой?
Сестра и брат покосились на грубияна, но молчаливо поддержали – несмотря на все подвиги и приятную благодарность Лифтов, они очень (пожалуй, сильнее всего за бесконечное путешествие) хотели вернуться на Заботинск…
– Конечно, дети! – спохватилась Компетенция. – Новость об исчезновении Мглистого так растрогала и шокировала меня, что заставила забыть о главном. Отправляемся немедленно!
И кабина тут же взмыла вверх, мягко набирая скорость. Под ложечкой сразу сладко засосало, но не из-за ускорения, а от ожидания. И пусть говорят, что дорога обратно и уже тем более – домой обычно кажется короче, этот подъем с Радиатора на Заботинск показался нашим героям почти что вечным.
Но свой финал имеет все – и дорога, и приключение, а потому Компетенция остановилась, мягко подытожив:
– Мы прибыли, дорогие дети. Это ваш поселок, и я не вижу еще одного повода, чтобы избежать возвращения к папе и маме…
Близнецы улыбнулись ее камерам, а затем встали на пороге, взявшись за руки.
– Спасибо еще раз, уважаемая Компетенция, – сказал Витя. – Без вас мы бы не только не добрались до дома, но и не смогли бы найти Мглистого. Пусть не ослабеют ваши тросы.
– Всего доброго, ребята, – проговорила Лифт в ответ. А потом назидательно (но совсем не занудно) добавила на прощание: – Душа живого существа похожа на хрупкую и бесценную вазу. Одни наполняют ее чистейшей водой мудрости, доброты и сострадания. Другие – канализационными стоками алчности, разочарования и злобы. Сделайте верный выбор, юные герои, не забывайте наполнять свои души только самым чистым и светлым нектаром.
Теплый фиолетовый свет в кабине вспыхнул чуть ярче – так Лифт выражала переполнявшие ее эмоции. Наши герои, гордые тем, что сумели заслужить похвалу недоверчивой Компетенции, переглянулись и крепче стиснули пальцы.
– Учитесь хорошо. – Звук динамиков стал тише, будто близость скорого расставания заставляла Лифт печалиться. – И не забывайте чистить зубы – ученые доказали, что всего одна минута чистки в день укрепляет эмаль и предохраняет ваши зубки от кариеса и заболеваний десен…
И она распахнула двери, открывая вид на замусоренный круговой Пустырь, за которым лежал родной поселок ее пассажиров. Глубоко вздохнув, странники одновременно перешагнули порог, и в этот миг в их светловолосых головах вихрем пронесся целый калейдоскоп воспоминаний об этом необычном путешествии.
Погруженные в свои мысли (они даже не услышали, как Компетенция аккуратно сомкнула двери и уехала на другую поляну), они вспоминали все горести и радости трех минувших дней. Ужасных червей, обслуживающих Реакторы и потерявших человеческий облик. Не менее ужасных носатых крыс, с самого рождения и до самой старости роющихся в мусорных кучах, которые сбрасывали на них остальные жители Спасгорода. Механизированную фабрику, куда уже много лет не ступала нога человека, где царили Сортировщики и обитал последний в своем роде Оперативный Бот. Сумасшедших военных, одержимых мыслями о врагах, посвятивших себя учениям и муштре, готовых сначала взрывать и стрелять, а уже потом думать.
Вспоминали Жадного, Подметку, капрала и полковника. Вспоминали совершенно недопустимо нарушенные протоколы и поездки на Лифтах, вспоминали Ворчуна, Компетенцию, Озорника и Гранда. И также, к сожалению, жутких порождений самых мрачных закутков их необъятного города – Мглистого и Красимиру. От этих образов все трое поежились, мысленно умоляя Гранда как можно дольше удерживать оборотня в ловушке – пока, например, не подоспеет Стража Смотрителей…
Они до самых незначительных мелочей вспомнили свое удивительное и полное опасностей путешествие наверх. Поход, о котором грезит едва ли не каждый ребенок на свете, в действительности даже не догадываясь о том, с какими ужасами он может столкнуться… Они вспомнили слезы и кровь, подъемы и спуски через десятки полян, во время которых проявили свои самые лучшие качества и не дали друг друга в обиду, поддержали в нелегкую минуту, справились с трудностями и вообще оберегали родных, как самое ценное сокровище.
– Готовы? – наконец тихонечко спросил Витька, стоявший в центре.
Настя и Димка кивнули, и дети неторопливо зашагали через Пустырь. Поселок еще спал, но уже готовился к пробуждению – лучи Светоча постепенно набирали силу, искусственным рассветом лаская красные и желтые черепичные крыши двухэтажных домиков. Пришла пора возвращаться…
В окнах окраинных домов уже начинал зажигаться свет – это просыпались труженики самых ранних вахт. Они вставали с кроватей, умывались и завтракали, чтобы совсем скоро отправиться в центр поляны, к Ратуше и скоплению шахт, разъехаться по своим рабочим полянам и начать снова приносить пользу городу.
Но наши герои точно знали, где окна не гасли уже несколько дней кряду. И свет этих окон, словно путеводный маяк, вел их вперед по знакомым переулкам и улочкам, сейчас пустынным и тихим.
Впрочем, одного прохожего они все же заметили. Сначала замерли, готовые к новому испугу (слишком многому научило их это необычное странствие), но затем Настя признала в пузатой фигуре одного из поселковых урядников, присматривавших за порядком.
Павел Александрович (так его звали, но между собой величали просто Санычем) тоже заметил детей, рядком бредущих посреди пустой проезжей части для грузовых самокатов. Недовольно повертел головой, хмыкнул, покрутил длинный коричневый ус и неспешным шагом направился навстречу. Видано ли, чтобы в столь ранний час дети разгуливали по поселку без сопровождения взрослых?
Но когда до урядника оставалась пара десятков шагов, а тройняшки вошли в бледное световое пятно одинокого фонаря, тот вдруг рассмотрел чумазые лица. Рот мужчины приоткрылся, усы смешно встопорщились, а руки опустились вдоль туловища, словно потеряв силу.
– Ба! – удивленно воскликнул урядник, узнав детей. – Настя! Витька! Димка! Вы ли это?!
И он вскинул руки, словно собирался обнять всех троих (но, конечно, не собирался, и дальше вы поймете, почему). На лице его появилась искренняя улыбка облегчения – по всему выходило, что о пропаже детей на Заботинске уже знают многие…
– Всесильные Конструкторы! – Саныч хлопнул себя по бедрам, продолжая улыбаться. – Это правда вы? Гаечки-святы… Вот так находка! Обнаружилась пропажа-то! Где ж вас, болезные, столько дней носило? – продолжал громко причитать он, укоризненно мотая головой, но не спеша приближаться. – Да весь поселок уже на ушах стоит. Родители ваши места себе не находят! А они тут как тут, прошу любить и жаловать…
«Они», послушно остановившись в кольце света, неуверенно переминались с ноги на ногу. Взгляды, которыми близняшки обменивались под градом причитаний урядника, были много красноречивее слов.
– Здравствуйте, Павел Александрович, – на этот раз за всех ответил Димка, стараясь говорить неуверенно и плаксиво. – А что, несколько дней прошло? Мы ж не помним ничегошеньки… Вот прямо как отрезало… Только-только в школу собирались, а потом – бац! И вот уже перед вами стоим…
Витька незаметно улыбнулся – врать, разумеется, было некрасиво, но выкладывать правду, да еще и не родителям, а толстому уряднику – это явно лишнее. Настя же нервно оглядывалась. Казалось, пока с окраины поселка будет виден Пустырь и внешняя стена города с ее скрытыми шахтами и техническими лабиринтами, девочка не успокоится.
– Что это на вас надевано-то? – прищуриваясь, поинтересовался Павел Александрович. Он как будто раздумывал, загудеть ли ему в специальный свисток или все же не будить спящий Заботинск. – Ой, святы-платы, что это за куртки-то такие жуткие?.. А уж чумазые какие!.. Говорите, не помните ничего?
Трое путешественников дружно закивали.
В свисток, кстати, дудеть оказалось не нужно. Сначала зажегся свет в ближайшем доме, разбуженном зычным басом урядника. Из окна второго этажа высунулась мужская голова, рядом женская. Супруги обменялись недовольными и удивленными репликами, причем весьма громко. Это заставило проснуться их соседей в глубине переулка, тоже решивших выглянуть наружу. А когда до посельчан стало доходить, кого именно обнаружил Саныч на утренней улочке, весть о нашедшихся детях понеслась по Заботинску ураганом.
– Ох и влетит вам, непутевые, – покручивая ус, крякнул Павел Александрович, посматривая, как одна за другой по поселку просыпаются целые улицы. – Ой, влетит…
А потом люди стали выбегать наружу. Держались на безопасном отдалении, кучкуясь за спиной урядника, негромко переговариваясь между собой и обсуждая необычный вид пропавших (и вдруг нашедшихся) близняшек из дома № 119. Посельчан все прибывало, и вот уже Саныч размахивал руками, не позволяя человеческому кольцу сомкнуться вокруг найденышей туже необходимого.
Дети, которых взрослые на улицы не выпускали, с любопытством наблюдали за встречей из окон, и среди них наши герои увидели немало своих одноклассников. Посыпались вопросы, сначала нерешительные, затем громкие и требовательные. Через считаные минуты жители Заботинска гудели многоголосой трансформаторной будкой.
Однако теперь Саныч, только что журивший и допрашивавший близнецов, встал на их защиту.
– Чего привязались? – грозно топорщил усы урядник, ходя по кругу и не подпуская взволнованных посельчан близко. – Не видите, что ли, дети стресс перенесли? Шок, едрить-перегидрить, не помнят ничего… А ну, потише! Все расскажут в свое время. Главное, живые-невредимые вернулись, вот и славно…
– В карантин их! – выкрикнула какая-то женщина, и в ее голосе звенел настоящий взрослый испуг. – Вдруг они заразные?
– Да! В карантин их, Саныч! Где шлялись, что подцепить могли? – зазвучали в толпе редкие раздраженные реплики.
Но урядник заливисто дунул в свисток, и недовольные мигом стихли.
– А ну, цыц! Выискались, тоже мне, умники, – добродушно рявкнул он. – Сам не понимаю будто! Будет карантин, будет обследование. Дайте хоть с родителями повидаться, бессердечные!
И подмигнул близнецам, подкручивая ус. Те улыбнулись в ответ. Хоть урядник и не бросался обнимать детишек, держа любопытствующих на порядочном расстоянии (да-да, это было сделано на случай, если ребята притащили в поселок какую-нибудь заразу, которой в Спасгороде боялись, как у нас – пожаров), мысли прочитать сумел и в участок забирать не торопился.
А затем толпа расступилась, как под носом лодки разбегается волна. Заботинцы подались в стороны, примолкая и стыдливо опуская глаза, а Саныч удовлетворенно кивнул.
Потому что внутрь человеческого круга вышли Петр Петрович и мама, закутанная в тонкую серую шаль.
– Мама! – закричала Настя, бросаясь к родителям, но мальчишки успели схватить сестру за рукава. – Да пустите же, дураки!..
– Нельзя, сестренка, – твердо прошептал Витька. – Правы люди, нам сначала в карантин нужно…
Петр Петрович, постаревший и осунувшийся, повернулся к уряднику.
– Павел Саныч, – в наступившей тишине попросил он. – Дозволь детей обнять? Домой уведу, утром врачей вызову, сам в карантин пойду, если нужно…
Блюститель порядка помычал в усы. С одной стороны, он не мог допустить нарушения инструкций. С другой – отлично понимал желание родителей быть вместе с детьми.
– Да что ж делать-то с вами… ведите домой, прикажу оцепление выставить… На работу сообщите, что в карантин уходите, чтобы прогул не влепили…
Но это Петр Петрович и его супруга понимали и так. Как только Саныч великодушно махнул рукой, они устремились к нашим героям, и те ринулись навстречу, уже не сдерживая слез. Обнялись, прижимаясь к папе и маме крепко-крепко, и замерли, наконец-то почувствовав себя в настоящей безопасности.
Юлия Николаевна заметно похудела, словно эти несколько дней даже не притрагивалась к еде. Заплаканная и усталая, она без конца гладила «пропажу» по головам, нашептывая что-то ласковое и бессвязное. Папа эмоции сдерживал более умело, на беглецов глядел строго и с укоризной…
– Что же вы так, родные? – шептал он, рассматривая их необычную одежду. – Разве ж можно так поступать? Мы уже извелись все, места себе не находим. Мама не спит третьи сутки, с ног валится. Весь поселок вас ищет, каждый закуток обшарили, в каждый канализационный люк заглянули. Ведь понимаете, что вас ждет суровое и длительное наказание?
И все равно, несмотря на строгость, с которой папа отчитывал сорванцов, те чувствовали, что он очень рад их видеть.
– Даже не сомневались, папочка, – улыбалась Настя, растирая слезы по щекам. – Хоть на месяц под домашний арест! Но мы честно-честно не хотели вас пугать…
Мальчишки только шмыгали носами, обнимая маму и все еще не очень-то веря, что вернулись домой.
– Пойдемте, – сконфуженно пробормотал Петр Петрович, когда первые эмоции утихли. – А то неловко как-то реветь на виду у всего поселка…
Они взялись за руки: мама слева, папа справа – дети посередине. Посмотрели на урядника. Тот, понимающе улыбаясь из-под усов, приглашающе вытянул руку – идите, мол, непутевые. И когда все пятеро уже зашагали по улице, провожаемые шорохами толпы, Настя вдруг еще раз обернулась. Да так, что застыла на месте, будто провалившись в пол по колено. Ресницы ее затрепетали, она с неуемной силой сжала ладошки братьев, заставляя проследить за поворотом своей головы. Едва Витя и Дима тоже оглянулись на внешнюю стену, их сердца чуть не остановились от ледяного ужаса. Настолько сильного, что по сравнению с ним все прежние опасные приключения казались невинными шалостями.
Потому что в проеме технического люка внешней стены, почти целиком погруженный во мрак, далеко-далеко за Пустырем стоял некто высокий и широкоплечий. Угловатую фигуру скрывала густая тень, но воображение тут же дорисовало детям, как злобно и неприятно улыбаются облепленные слизью губы. Как охлаждающая жижа покрывает рабочий фартук, стекает с перчаток и запчастей-трофеев на поясе, пятнает бледное лицо и хлюпает в ботинках.
– Что случилось, мои хорошие? – испуганно встрепенулась Юлия Николаевна, заметив, как побелели лица тройняшек. Страх, сковавший найденышей, мгновенно передался и материнскому сердцу, и женщина спешно повернулась к Пустырю. – Что вы там увидели?
Но в толще внешней стены уже ничего было не разглядеть. Технический люк закрылся, поверхность городской границы казалась надежной и непроницаемой, и ничто не выдавало недавнего присутствия чудовища. Чудовища, которое они совсем недавно мнили побежденным…
Дети, в чьи уши будто напихали ваты, затравленно переглянулись. Они не знали, было ли это видение настоящим или с их уставшими глазами сыграл дурную шутку мираж перегретого теплотрассой Пустыря…
– Ничего особенного, мама, – тихо ответил Витя, без преувеличения шокированный и потрясенный. – Но мы так устали, что теперь боимся каждого шороха…
А Петр Петрович, еще несколько долгих секунд наблюдавший за Пустырем, вдруг покачал головой и многозначительно произнес:
– Кажется, нам предстоит серьезный разговор…
– Перестань, Петенька… Они же только-только вернулись! – не догадываясь, о чем задумалась окружавшая ее родня, посетовала мама. – Идемте скорее. Вы, должно быть, очень хотите есть!
И несмотря на то, что увиденное начисто отбило аппетит у всех троих наших героев, они послушно зашагали за родителями в глубь родного Заботинска.
– Расходитесь! – За их спинами урядник Саныч разгонял зевак обратно по домам. – Больше дивиться не на что! Ступайте к себе, скоро на работу. Дайте людям отдохнуть, а новости из газет узнаете…
Глава 9,
Заключительная,
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 208; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!