Институт объединенных искусств 4 страница
Далее следуют сцены из мира священных устремлений Востока. «Дозор Гималаев» – к охраняемым высотам духа никто не пройдет, не открыв доступа к ним степенью своего сознания. «Ойрот, вестник Белого Бурхана» – вестник Великого Братства является перед приближением Новой Эпохи. Перед вестником, опустившись на колени, – женщина: ее чуткая натура быстрее всех интуитивно ощущает властную близость будущего. Она понесет эту благую весть далее, вниз – людям. «Жар-цвет» (из серии «Его Страна») – алтайская легенда. На вершину горы поднялась женщина, влекомая жаждой гармонии духа. И здесь ей открылся чудесный и величественный огненный цветок. У женщины, достигшей тишины горных высот, расцветают духовные центры. И поверх всего в невыразимом могуществе, как идеал всех идеалов сияют Гималаи.
Принцип великой женственности Рерих выражает в своей замечательной картине «Матерь Мира». В сине-голубоватом беспредельном пространстве небес возвышается Матерь Мира. Ее окружает двойная аура. Легенда повествует, что после гибели Атлантиды Матерь Мира закрыла лик свой, ибо люди потеряли связь с духом. Когда придет Новая Эра и люди воскреснут духом, тогда станет возможным вновь увидеть лик Матери Мира.
Сказочными духовными высотами овеяны и другие серии картин Рериха: «Гималаи», «Сикким», «Святыни и крепости». Здесь красота Гималаев дышит всей мистерией духа, неописуемой гармонией многообразия цвета, сиянием снегов и солнца, утренними полутонами, вечерними сумерками, полуночным одеянием бесконечности звезд. Рерих изображает и многие святыни Тибета, и священные места древних культур.
|
|
|
Вернувшись из путешествия по Центральной Азии и поселившись в своем Институте под сенью Гималаев, Николай Рерих словно продолжает паломничество к сокровенной земле чаяний народов Востока и вместе с тем в царственных, возвышенных красках воплощает темы священных созвучий духовных стремлений Запада. О размахе его творчества последнего времени свидетельствуют и музеи, посвященные его искусству: кроме Музея Рериха в Нью-Йорке, существуют отделения в Буэнос-Айресе, Париже, Брюсселе, Белграде, Загребе, Риге, Киото, Бенаресе и Аллахабаде.
Среди цикла из четырнадцати оригинальных произведений Рижского музея выделяются прежде всего четыре крупнейшие работы Рериха: «Брамапутра» – по священной реке ранним утром тихо плывет ладья, направляясь к дальнему берегу, окутанному фиолетовой дымкой, на скале возвышается монастырь. Удивительно звонкой голубизной расцветает пространство, такой ясностью, какую знает только небо Индии. Этой дивной голубизной грезят и отражающие его воды. Розовые облака на рассвете кажутся знаками Вышнего послания. Прикоснись сердцем и читай! «Твердыня Тибета» – буддийский монастырь на поднебесных отрогах скал, над ним простирается изумительно поэтическая, в зеленоватых оттенках, звездная ночь. В такие ночи дальние миры кажутся столь близкими, человек возносится в космическом единстве и слышит пульс растений и планет. «Om mani padme hum» – буддийский мантрам о драгоценности в лотосе (символ раскрытия духовных центров). На картине изображена эта надпись, высеченная на священном камне. «Бхагаван» – Благословенный Рамакришна направляется ввысь в Гималаи, его голову окружает ореол святого, сияющий переплетением трехкратных достижений. Далее – целая сюита небольших, но полнозвучных пейзажей незабываемых Гималаев. Здесь картины с изображением высеченных в скалах Тибета, у дорог, громадных статуй Майтрейи – Его прихода Восток ожидает в ближайшем будущем. Эти священные изображения обычно изготавливаются монахами и вокруг них образуются места паломничества и молитв.
|
|
|
Известный индийский живописец Кумар Халдар говорит следующее о созданных Рерихом гималайских произведениях:
«Подлинное видение Востока, символизированное величественными Гималаями, правдиво и весьма реально воплотил один из величайших провидцев духа, мастер Николай Рерих. Он действительно постиг тайну природы и человека и прозрел сквозь покровы материи – Вечную жизнь. Он в жизни испытал озарение восторга, рожденное не земными вещами, но Беспредельностью. Таким образом, его можно было бы назвать собирателем высших лучей созерцания и божественных импульсов, спонтанной и живой силой, полной глубоких мыслей и культуры».
|
|
|
С новейшими работами Рериха нас знакомит и страница из монографии Жана Дювернуа:
«Интересно проследить направление творчества Мастера за последнее время. Мы видим насыщенную работу, в которой каждый создаваемый образ как бы порождает следующий, сплетая хотя и разноцветный, но обобщенный венок. Картины очень различны по тональности, неожиданны по сюжету, и тем не менее они укладываются в какую-то своеобразную гирлянду. Например: “Царица Небесная” в царственном уборе молится о преуспеянии мира, “Madonna Laboris” в неустанном бдении спасает заблудшие души, и восхищен Господь этим подвигом, та же Мадонна – с младенцем, но скорбен взгляд ее. Этот облик как бы объединяется в триптихе, посвященном Жанне д’Арк: к той же скорбной Богоматери обращается св. Воительница перед битвой, к Ней же обращен и взгляд подвижницы во время казни. А небо, как в победе, так и над костром, – тоже необъятное, овеянное волною синевы, которую так широко умеет влить на полотно Рерих. Вот Подвижник – осиянный волнами благодати, с пламенеющей Чашей в руках, многоцветны струи воздуха вокруг: синие, лазоревые, пурпурные – цветение подвига. В том же многоразличном сиянии Владыка несет с гор Венец Мира (“Fiat Rex”). На крыльях триптиха – осененные светом мужской и женский облики. Она – с чашею и кадилом. Он – с мечом и щитом. Другой подвиг – “Скрижали Завета”: на каменных плитах высекает Он, великий и одинокий, заповедь жизни. В пламенных струях возносится осиянный светом “Илья Пророк” – какая звучащая медь в пламенеющих красках клубящихся туч! Подходя к картине, зритель спросит: “Как же она сделана? Точно краски мгновенно претворились на полотне”. Это и есть – синтез. Тот же пламень, но с царственным пурпуром, в последней картине “Святая София – Премудрость Божия”; как будто то же огненное задание, но музыкальный ключ повернут к более насыщенному, спокойному тону. А вот и “Зороастр”: на высокой скале, перед гаснущим закатом выливает он из Чаши на землю жизнедательный пламень. Не к тому же ли огненному подвигу ведет нас и серия “Ашрам”? На одной из этих трех картин за скалою Ашрама еще пламенеет закат, но на двух боковых – спокойны скалы, изумрудно-зелена вода и скользит по ней ладья с таинственным путником. Не за мною ли? Не зов ли? Не весть ли? Застыли в наступающем сумраке гиганты-бамбуки, а на скалах чуть светятся изваяния слонов. Это не Тибет, это Юг: может быть, Цейлон, может быть, Голубые горы или Эллора.
|
|
|
А в работе уже “Гиганты Лахула”, “Воинство Гэссэр-хана” и “Норбу Ринпоче” – все тот же подвиг, та же пламенеющая Чаща. И так, в какой-то несказуемой сюите, соединились самые разнообразные элементы».
Так все выше и выше Николай Рерих поднимается к Беспредельности духа. Кажется, что его космическое сознание прокладывает мосты прекрасного над безднами. Его картины полны священного трепета крыльев духа. Рерих изображает духом, возносит дух – в линиях, колорите, содержании. То нескончаемое чудо духа, которое он созерцал и пережил во Вселенной, он ощущает и тогда, когда изображает земных людей и земные вещи, поэтому каждое существо в его картинах обласкано Высшим, в каждом облаке и камне трепещет живое касание духа. Он рассматривает человека или вещь не самих по себе, но как проявление Беспредельного. Даже конкретные исторические личности он изображает в общечеловеческой и вместе с тем космической перспективе. Потому не случайно Рериха называют выразителем космического синтеза, ибо он – поэт Беспредельности в самом одухотворенном понимании этого слова.
Но, с другой стороны, Николай Рерих – реалист; ибо воспринимает и видит реальность без физически ощутимых границ. Он знает, что реальность не кончается поверхностью, доступной физическому глазу. Повсюду он видит единую всеобъемлющую Космическую Реальность, которая разнится в своих градациях и которую познает наше сознание. Он знает, что в Мироздании, кроме трех, есть еще другие, высшие измерения. Он знает, что мир делится на три плоскости: физическую, тонкую и огненную – и что обычный человек своим чувством и зрением воспринимает только физические явления, но каждый выдающийся художник, живущий будущим, свои неисчерпаемые вдохновения и образы впитывает чутким сердцем из высшей – Огненной Сферы, из Мира Духа, который насыщает все возвышенные явления на земле.
«Отрицающий великую реальность всего сущего, – говорит Рерих, – так же невежествен, как отрицающий беспроволочный телеграф, радий, передачу снимков на расстояние и все те реальные научные вещи, которые так недавно казались сказкой». Эти Тонкий и Духовный миры и есть то Великое Неизвестное, к которому в последнее время все больше обращается взгляд ученого-эмпирика, но куда посредством сердечной интуиции и ясновидения уже давно вошли многие провидцы духа – религиозные искатели и великие творческие личности, согласно своей духовной ступени, превращая субъективные ощущения в объективное видение.
Путем такого созерцания Вселенной, к все возрастающей объективности устремлено и творческое вдохновение Николая Рериха. Своими работами он поведал человечеству, что художник обязан познать строение космоса и космическую сущность, чтобы создавать микрокосм, и что художнику следует знать Законы Космической Гармонии, чтобы в согласии с ними создавать гармонические художественные образы, обращая стихийные проявления жизни в Космическое Созвучие. Николай Рерих показал, что искусство должно выражать высшее знание и в свете этих знаний отображать все вещи. Искусство должно отражать Божественный идеальный порядок, оно должно все одухотворять, поднимать по ступеням эволюции, только тогда оно будет истинным искусством будущего. Таким космическим законом отмечено и искусство Рериха, у него «каждый вид, каждый образ является нотой в гармонии вселенной», за каждым явлением он ищет весть, которая велит узреть Высшую Реальность. Искусство Николая Рериха – это искусство осознания, духовного водительства. Искусство любви, а не просто песнь соловья, «l’art pour l’art»[5].
На великую объективность и логичность искусства Рериха указывал уже Леонид Андреев в своем удивительном очерке «Держава Рериха» (1919):
«Видеть картину Рериха – это всегда видеть новое, то, чего вы не видали никогда и нигде, даже у самого Рериха. Есть прекрасные художники, которые всегда кого-то и что-то напоминают. Рерих может напоминать только те чарующие и священные сны, что снятся лишь чистым юношам и старцам и на мгновение сближают их смертную душу с миром неземных откровений. Так, даже не понимая Рериха, порою не любя его, как не любит профан все загадочное и непонятное, толпа покорно склоняется перед его светлой красотою.
И оттого путь Рериха – путь славы. Лувр и музей Сан-Франциско, Москва и вечный Рим уже стали надежным хранилищем его творческих откровений; вся Европа, столь недоверчивая к Востоку, уже отдала дань поклонения великому русскому художнику.
Колумб открыл Америку, еще один кусочек все той же знакомой земли, продолжил уже начертанную линию – и его до сих пор славят за это. Что же сказать о человеке, который среди видимого открывает невидимое и дарит людям не продолжение старого, а совсем новый, прекраснейший мир!
Целый новый мир!
Да, он существует, этот прекрасный мир, эта держава Рериха, коей он единственный царь и повелитель. Не занесенный ни на какие карты, он действителен и существует не менее, чем Орловская губерния или королевство Испанское. И туда можно ездить, как ездят люди за границу, чтобы потом долго рассказывать о его богатстве и особенной красоте, о его людях, о его страхах, радостях и страданиях, о небесах, облаках и молитвах. Там есть восходы и закаты, другие, чем наши, но не менее прекрасные. Там есть жизнь и смерть, святые и воины, мир и война – там есть даже пожары с их чудовищным отражением в смятенных облаках. Там есть море и ладьи... Нет, не наше море и не наши ладьи: такого мудрого и глубокого моря не знает земная география. И, забываясь, можно по-смертному позавидовать тому рериховскому человеку, что сидит на высоком берегу и видит – видит такой прекрасный мир, мудрый, преображенный, прозрачно-светлый и примиренный, поднятый на высоту сверхчеловеческих очей».
Мир красоты Николая Рериха насыщен вибрациями и излучениями Тонкого Мира. Поэтому и форма у Рериха обрела многогранность и полнозвучность, какой нет в работах других художников. Поэтому в его картинах сияют и вибрируют цветовые оттенки красок всего мира, бесконечными нюансами и полутонами, поэтому и линии его ритмов и композиции не повторяются. Недаром Рериха называют мастером синевы, такая прозрачная, звонкая голубизна вечных небесных далей не встречается даже в работах Джотто и Фра Анджелико. В его колорите иногда такая проясненная радость, торжественность и блаженство, такое сверкание и глубина, а иногда динамика и мощь огненности, наполняющая душу зрителя чем-то бесконечно мелодичным, ритмичным. Поэтому художественные критики так часто говорят о музыкальных впечатлениях, получаемых ими при созерцании картин Рериха, о вдохновляющих созвучиях и мотивах, остающихся в сознании зрителей еще долго после созерцания этих прекрасных творений. «Краски и линии Рериха, – говорит Балтрушайтис, – приводят зрителя в смутное ритмическое состояние, в котором ему чудятся органные хоралы, пение торжественных труб, пасхальные псалмы». Рерих ведь любит музыку, его друзья – Мусоргский и Римский-Корсаков, Бетховен и Бах. Но, как творческая личность, Рерих развил и внутреннюю музыкальность, его мысли и импульсы врываются в область музыки, его мечты, озарения и видения сотканы музыкальной гармонией. Его слух – духовно-музыкальный, которым он настраивает все свои побуждения, свою сущность и жизнь все более утонченными и великими ритмами, навстречу Космической Гармонии.
Таким образом, не только в одухотворенности искусства Рериха, но и в свете и гармонии оттенков цвета кроется магическое влияние его личности, музыкальности его духа. Огонь духа, льющийся из его работ, воистину просветляет, вдохновляет и исцеляет, исцеляет в прямом смысле слова, если верить сообщениям о многих случаях, когда благородные созвучия картин Рериха преобразили человека духовно и физически.
Между прочим, как весьма интересный пример позволим себе вспомнить страничку из жизни бывшего ученика русского анархиста Бакунина – Ивана Народного. Последний был настоящим скептиком, когда первый раз посетил выставку картин Рериха в Нью-Йорке в 1921 году, но, вжившись в гармонию его картин, внезапно полностью внутренне и внешне преобразился и затем стал горячим приверженцем Рериха. Приведем его собственные слова.
Созерцая картины Рериха, «я начал чувствовать магию его эстетического ритма, метафизические тона рисунка и гармонии красок и ощутил, словно новый луч света упал на мою разочарованную душу; я фактически мгновенно погрузился в тихое молитвенное состояние. Когда затем я покинул галерею Кингора, то почувствовал, что во мне произошло нечто странное – я преобразился. Созерцая картины Николая Рериха, из подавленного жизнью меланхолика и циника я превратился в эстетического оптимиста, в человека, верящего в мистическую силу прекрасного... В моей душе, в моем сознании случилось чудо. Картины Рериха исцелили меня от тяжкой усталости. Это была внутренняя природа магии живописи – метафизическое свойство искусства, которое обычно приписывается иконографическому искусству прошлого. Это нечто хрупкое и интуитивное, не поддающееся объяснению ни техническими терминами, ни академическими аргументами».
В творчестве Николая Рериха воплощена великая космическая истина – искусство спасет человечество! Ибо искусство Рериха представляет собою расцвет форм прекрасного в наиболее существенном и универсальном смысле, оно кристаллизует огни лучших мечтаний и желаний человечества и призвано быть чем-то большим, нежели обычное искусство, – оно стремится служить человечеству и Беспредельности.
ИСКУССТВО – ДЛЯ ВСЕХ
Искусство в понимании Рериха – это не только чисто эстетический феномен, выявление внешних форм в пространстве и времени. Он заставляет форму трепетать духом, красоту – подняться до горизонтов великого Прекрасного. Красота для Рериха – «ступень мистерии Духа», устои храма Всевышнего. От эстетически-формального понятия она устремлена в беспредельное пространство Тонкого Мира: в сферы, где почитается красота сердца и разума, где пламенеет цвет и звучит дух, где мысли сияют всеми радужными красками тончайших энергий Космоса. В его искусстве к школе прекрасного относимы не только видимые, но и невидимые формы, проявленные в жизни, в наших отношениях, в любви и самоотверженности, в жажде по совершенному благозвучию человечества. Рерих верит во властную, реальную мощь творческой мысли, он знает, что она «в прекрасных формах и красках творит крылья человечества». Именно творческая мысль, стремящаяся воплотиться в формах искусства и культуры, ведет человечество вверх по пути эволюции, формируя в сознании человечества понятие об истинно Прекрасном и воспитывая любовь к всепобеждающей Красоте.
Как видим, понятое таким образом Прекрасное поднимает и само искусство к иному, одухотворенному измерению. Искусство для Рериха вовсе не означает эстетическое наслаждение и приятный досуг.
Искусство для него – «молитва и подвиг духа». Искусство – служение и священное таинство. Для него, как и для древних индусов, искусство является сестрой высшего знания и дочерью культуры: «В древней Индии искусство, религия и наука были синонимами Видья, или Культуры». Или, как говорил Леонардо да Винчи: «Живопись внучка природы и родственница Бога... Живописец должен быть всеобъемлющ... Продолжая то, что начал Бог, стремись умножить не дела рук человеческих, но вечные создания Бога».
Поэтому Рерих вновь и вновь подчеркивает великое, существенное, даже спасительное значение как красоты, так и искусства для всей эволюции человечества и грядущего Нового Мира. Он восклицает: «Только в Прекрасном победа!» Ведь благословенное влияние искусства и красоты на всех людей, прикоснувшихся к ним, поистине велико. «Все путники добра, все искатели искренние приставали к этому берегу. Как бы ни ссорились, как бы пи озверели люди, они все же объединенно замолкают при звуках мощной симфонии и прекращают препирательства в музее или под сводами Парижской Богоматери». В своем очерке «Музыка сфер» Рерих слагает гимн божественной миссии музыки:
«Сколько прекрасных сказаний от самых древнейших времен утверждает значение божественных созвучий...
Сколько прекрасных подвигов человеческих остались бы несовершенными, если бы они не были сопровождены вдохновляющим пением и музыкой...
...Нет такого дома, нет такой хижины, где бы отсутствовал звук, как возвышающая и успокаивающая гармония. Мы называем книгу другом дома, мы возвышаем глаз наш созерцанием прекрасных линий и красок. Разве мы не должны считать гармонию звука нашим водителем к мирам высшим?..
Соединяет людские сердца прекрасная симфония. Люди делаются не только слушателями, в сердце своем они становятся соучастниками прекрасного действа».
По убеждению Рериха, закон Прекрасного способен объединить людей, заставить понимать друг друга. Такова и миссия искусства – вернуть людям потерянное единство. На знамени Института объединенных искусств Рерих пишет слова: «Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно... Искусство есть знамя грядущего синтеза». В другом месте Рерих так характеризует высочайшую задачу искусства и прекрасного:
«Где же тот мост, который делает наши встречи такими дружественными? Где же тот ключ, который открывает наши сердца? И где же те крылья, которые через все препятствия несут нас во имя самого благородного и самого творческого? Прекрасное ведет нас через все мосты. Прекрасное открывает наиболее тяжкие затворы. Прекрасное ткет светоносные крылья и объединяет души человеческие в их стремлении к единому Свету».
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 115; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!