Институт объединенных искусств 2 страница
Николай Рерих в своем созидании исходит из постулатов духа, из полноты его выражения и мощи его красоты. Он ведает великую истину, что художник должен развиться как возвышенная духовная личность, чтобы впоследствии стать выдающимся мастером формы и цвета. Он знает, что художнику надо насытить картину не только эстетическим видением, но и всею мудростью и благородством своего духа. Он знает, что произведение искусства должно быть словом пророка и пламенем божественного откровения, аккордом Космической Гармонии.
Высшая Истина трудно вместима в чувственно воспринимаемые формы и образы изобразительного искусства. Поэтому художники духа неизменно прибегают к символам, знакам и притчам, к священному языку всех религий и искусств, который можно расшифровать и постичь независимо от знания существующих наречий. Такой язык высоких символов использует и Николай Рерих. Язык его столь общечеловечен и международен, что его легко может понять как европеец, так и монгол или индус, устремленный к Высшей Истине. Ведь сияние Истины может одинаково отразиться в любом сознании, если приближаться к ней и искать ее чистым сердцем.
* * *
Николай Рерих родился 9 октября 1874 года в Петербурге. Его отец, нотариус, просвещенный человек, участвовал в общественном движении, которое ставило своей целью народное образование. И мать Николая Константиновича была духовно одаренной. Предки Рериха по отцу происходили из древнего скандинавского рода, в жилах его течет кровь викингов. Недаром некоторые биографы Рериха ведут его родословную от основателя Российского государства Рюрика. Среди дальних предков его матери, напротив, сильно влияние Востока – просторов тайги и пустынь Азии. Таким образом, уже по условиям своего рождения Николай Рерих несет на себе отблески двух культур – синтез Востока и Запада.
|
|
|
Еще в школьные годы в Рерихе пробуждается великая заинтересованность русскими древностями и археологией, определившими всю его дальнейшую деятельность на поприще искусства. Проводя летние каникулы в отцовском имении, он восторгается древними захоронениями – курганами, производит раскопки, зарисовывает найденные предметы. Перед его внутренним взором предстает красота древней жизни, ее вековые сны, мечты и легенды. Он познает и благословенность родной земли. Его манит немногословная и суровая природа Русского Севера, где он находит истинный лиризм, возвышающую душу тишину и дыхание дальних просторов. «Помни о Севере, – пишет он другу. – Если кто-нибудь тебе скажет, что Север мрачен и беден, то знай, что он Севера не знает. Ту радость и бодрость, и силу, какую дает Север, вряд ли можно найти в других местах. Но подойди к Северу без предубеждений. Где найдешь такую синеву далей? Такое серебро вод? Такую звонкую медь полуночных восходов? Такое чудо северных сияний?»
|
|
|
Первые рисунки Рериха увидел друг отца, скульптор Микешин, который предложил дать Николаю художественное образование. Закончив гимназию, Рерих одновременно поступает в Академию художеств и университет, выполняя волю отца – учиться на юриста. Вскоре он попадает в мастерскую знаменитого русского художника Куинджи. Позже в своих статьях Рерих самыми восторженными словами превозносит гений Куинджи и его одухотворенность. Он был учителем в идеальном смысле этого слова, объединив в себе великое знание мастера и дар художника жизни и воспитателя. Своим примером Куинджи пробудил в Рерихе духовные импульсы, дал понимание возвышенного, царственного подхода к дальнейшему творчеству. Когда в 1897 году Куинджи покидает Академию, вместе с ним уходят и его ученики, заранее представив свои дипломные работы. Протестующим студентам, в том числе и Рериху, Академия все же присуждает звания художников. Рерих получает его за «Гонца», это первое признание молодого художника. В следующем году Рерих заканчивает и университет.
|
|
|
В «Гонце», как и в других работах того времени, обозначились технические и идейные признаки первого периода искусства Рериха: здесь русская старина в своем романтическом облике, в осознании и широте, воссозданная удивительно непосредственно и ярко, словно художник сам слышал, воспринимал и чувствовал дыхание жизни минувших времен. Наряду с занятиями археологией, Рерих предается историческим и доисторическим изысканиям, пишет статьи для журналов об искусстве и о древности. Он воспевает старину, претворяя сухие археологические факты в живую поэзию. Углубляясь в историю творческих побуждений человечества, Рерих видит, что даже у человека каменного века была значительная тяга к прекрасному, которую он пытался проявлять, украшая бытовые предметы, стены пещер и т.д. Он видит, что жажда прекрасного сопровождала человечество на путях эволюции как нечто вдохновляющее, окрыляющее, созидающее культуру.
Начиная с первых лучших работ – «Гонца», «Сходятся старцы», Рерих искал в прошедшем и религиозно-метафизические моменты, аспекты духа. Древность у него одушевлена магическими чудесами, волшебными и заколдованными замками, она – страна солнцепоклонников и фей. Древность полна предвечным колокольным звоном, жаждой познания беспредельности.
|
|
|
В этих первых картинах уже вырисовывается весь своеобразный стиль Рериха: его всеохватывающий подход к композиции, ясность линий и лаконизм, чистота цвета и музыкальность, великая простота выражения и правдивость.
В 1900 году Рерих уезжает в Париж, где поступает в студию рисунка и композиции Кормона. Кроме того, знакомство с Пюви де Шаванном и другими французскими художниками помогло ему совершенствовать свой стиль и, с другой стороны, более объективно оценить свою любовь к древности.
Когда через год Рерих возвращается из-за рубежа, его избирают секретарем Общества поощрения художеств. Он вносит заметное оживление в его деятельность, кроме того, ведет раскопки в сотрудничестве с Археологическим обществом, собирает громадную коллекцию экспонатов. Его произведения на выставках имеют большой успех. Несколько картин приобретают музей Александра III и Третьяковская галерея. В 1903 году Рерих устраивает первую персональную выставку, где наряду с историческими картинами «Город строят» и другими выставляется целый цикл работ на религиозную тему. Он в восторге от русского церковного искусства, его привлекают живописные решения иконописи, он словно предчувствует, что своим пониманием духа и мелодичностью цвета сможет возродить эту область искусства. Уже первыми своими иконописными изображениями Рерих поражает зрителя: его иконы сияют нежданной свежестью, жизненностью, лики его святых не похожи на традиционные суровые, хмурые изображения, они расцветают светом и весной. Такова его мозаика в церкви Шлиссельбургской крепости, фрески в Пархомовке, вдохновленные византийскими образами, таковы его «Сокровище ангелов», «Пещное действо» и др.
В 1903 году Николай Рерих вместе со своей супругой Еленой Ивановной совершил паломничество по святым местам России – по городам, богатым древними христианскими святынями и строениями. Между прочими городами он посещает и Ригу, где создает три картины и откуда увозит возвышенные воспоминания; затем гостит в Цесисе, Елгаве, Печерах, Пскове, Каунасе, Вильно. Найденная древняя красота неизменно его радует, особенно – сакральная архитектура, он увековечивает ее в своих картинах, и таким образом рождается цикл из 75 этюдов и 300 фотографий, охватывающих образцы церковных строений разных эпох и религий. Это время не только наблюдения, изучения, восторгов, но и большого напряженного творчества. В следующем году Рерих устраивает выставку своих этюдов. Впоследствии они были увезены в Америку, при трагически сложившихся обстоятельствах проданы с молотка и разошлись по частным рукам; часть из них собрал музей в Сан-Франциско.
Пренебрежение к священным древним памятникам искусства, которое пришлось наблюдать Рериху, больно отзывалось в его сознании. «Грозные башни и стены заросли, закрылись мирными березками и кустарником. Величавые, полные романтического блеска соборы задавлены ужасными домишками. Седые иконостасы обезображены нехудожественными, доброхотными приношениями. Все потеряло свою жизненность. И стоят памятники, окруженные врагами снаружи и внутри». Так Рерих записывает во время путешествия. В своих статьях он часто отмечает многие случаи разрушения памятников старины, акультурное отношение к искусству. Именно тогда у него зародились мысли, которые значительно позже воплотились в проекте Знамени Мира.
В это же время выставки картин Рериха покоряют и Западную Европу, начиная с Праги и Вены и кончая Берлином и Парижем. Сам же Рерих в 1906 году направляется в новое паломничество, на этот раз по «возвышенному пути итальянского искусства», посещает ряд городов Италии, сохранивших древнюю прелесть, приобщается к чуду расцвета итальянского Ренессанса, как в священную литургию, углубляется в древние картины и фрески, увлекается царственностью строений, дремлющей в них красотой, насыщает досыта зрение и все клетки своей плоти и духа голубым небом Италии и сверканием красок ее природы. Великую радость звучания цвета Рерих привносит и в свои картины. Он учится чудесной тайне колорита, свежести и силе цвета, присущей старым мастерам, всему тому, что так привлекает его в работах Джотто, Гоццоли и Анджелико и возрождается в полной мере в его позднейших картинах.
В том же 1906 году Рерих назначается директором школы Императорского Общества поощрения художеств. Как истинный творческий, культурный организатор, Рерих широко реорганизует Школу. Он перестраивает прежние устои по-новому, вносит в них дух бодрости и радости познания, поднимает на большую высоту, неизменно памятуя свой девиз: «По-моему, главное значение художественного образования заключается в том, чтобы учащимся открыть возможно <более> широкие горизонты и привить им взгляд на искусство, как на нечто почти неограниченное». Рерих привлекает в Школу новых педагогов – психологов и воспитателей, открывает целый ряд новых классов и мастерских (среди прочих – по иконописи, ткачеству, художественной ковке), устраивает экскурсии, закладывает в Школе музей и т.д. Следует отметить, что под руководством Рериха в этой Школе учились и многие известные латышские художники. Рерих даже мечтает о создании «Университета прекрасного» – широкого, всеобъемлющего учреждения искусства. Война помешала осуществлению его мечты на Родине, он реализует ее позже в Америке.
С 1907 по 1914 годы Рерих много работает в области декорационного искусства. Однако и здесь выявляется его великое своеобразие творца: он не может ограничить свой дух узкими рамками театрального искусства. Он создает образы переживаний, рожденных в нем определенными пьесами; не углубляясь в саму инсценировку, он творит самостоятельные произведения – картины. И все же Рерих удивительно умеет интерпретировать творческие замыслы писателя и композитора. Он истинно гениально понял стихийный пафос «Валькирии» Вагнера, древнюю поэтичность «Трагедии Иуды» Ремизова, сказочную нежность «Снегурочки» Римского-Корсакова, поставленной Парижской оперой, и, наконец, «Князя Игоря» Бородина, которого привез в Париж Дягилев. Последнюю тему Рерих вскоре повторяет в новом мастерском произведении и в совсем иной, яркой тональности и духовной наполненности. В 1909 году Рерих создает эскизы к «Псковитянке» Римского-Корсакова. Затем, в содружестве со Стравинским и Дягилевым, – чудесный древнеславянский балет «Весна Священная», свою, быть может, самую музыкальную, декоративную, наполненную экстазом работу, расцветающую всеми красками и ликующую гимнами свежих ветров. Великим творческим вдохновением насыщены и дальнейшие эскизы – к «Фуэнте Овехуна» Лопе де Вега, «Пер Гюнту» Ибсена, «Тристану и Изольде» Вагнера, «Принцессе Мален» и «Сестре Беатрисе» Метерлинка.
В этих эскизах Николая Рериха выявляется удивительно широкий и многозвучный творческий размах, способность истинно вживаться как в славянскую историю и праисторию, в испанский схоластический фанатизм и романтику, так и в германские героические сказания и скандинавскую суровую величественность, а также – в бельгийскую мистику, овеянную народной лирикой.
Создавая эскизы оперных или балетных декораций, Рерих свободно предается вдохновению звуковой стихии. Он сам говорит о себе так: «Прежде, чем я пишу декорацию, я заранее знакомлюсь с музыкой и драмой. Когда я усвоил главенствующую идею, я стараюсь выразить в картине ту же идею и одухотворенность, которые композитор высказал в музыке и автор либретто – в словах. Я творю в согласии с музыкой; и, так же как композитор избирает тон, в котором он пишет свой мотив, так я избираю тон цвета или, если можно так выразиться, – ведущий цветовой мотив, который ложится в основу всей декорации». Именно поэтому в «Валькирии» Вагнера он дает густую, насыщенную, царственную цветовую гамму, в «Весне Священной» – цветущее звучание золотистого, голубого, пронизанного светом радости и свежести.
Одновременно с эскизами декораций Рерих создает сюиту картин «Викинг» и «Варяжское море» – поэму о древних морских бурях и голубой тишине – и затем – сцены из индийских мифов. Но наряду с этим Рерих вновь возвращается в сказочную русскую древность, на этот раз туда, где торжествующая радость и улыбка, где свобода и простор, где теряются понятия пространства и времени, где Русская земля во всем своем весеннем блеске и расцвете, во всех оттенках и полутонах, и где переплетаются нежность и суровость. Это земля паломников и кочевников, край духовных исканий и глубокой духовной жажды. «Ункрада» (1909) – росистым утром, по холмам, принаряженным веселыми цветами и весенними, юными березками, между голубых озер неторопливо идет девушка, сердце которой полно еще неведомых ей, грустных томлений. «Небесный бой» – в высотах неба для великой битвы собрались мрачные темно-синие тучи, внизу беспомощные, утопающие в весеннем половодье, хижины на сваях. И далее – иные сцены из древней, чудной страны: «Звездные руны», «У дивьего камня неведомый старик поселился», «За морями – земли великие». Затем – череда «атавистических картин» с удивительным проникновением в психологию древнего человека, пейзажи Финляндии, Кавказа.
В тот же период Николай Рерих, продолжая свои религиозные искания, работает над иконами и достигает в этом деле большого мастерства, как в колорите, так и в композиции. Именно в иконописи в течение веков выражались сокровенные устремления христианского русского народа, его тяга к красоте и святости, и Рерих с большим рвением и энтузиазмом, в своем своеобразном видении, возрождает эти удивительные глубочайшие древние образы. Как мастеру, украшающему храмы, ему принадлежит выдающееся место среди художников религиозного направления – Нестерова, Васнецова, Врубеля и Рябушкина. В 1907 году Рерих пишет иконостас для женского монастыря в Перми. Ранее Рерих уже участвовал в начинаниях, проводимых в Талашкино, в имении известной в русских художественных кругах княгини Марии Тенишевой, возрождающей подлинный славянский мир красоты. В свои мастерские прикладного искусства и школу она приглашала многих выдающихся русских художников и одаренных народных мастеров. С 1911 по 1914 годы Рерих создает в Храме Святого Духа в Талашкино свою величественную эпопею – «Царица Небесная над Рекой Жизни», работая с великим воодушевлением. В центре росписи Богоматерь, вокруг которой «вырастают великие небесные города, охраняемые полками Ангелов; молитвенно к Ней обращены сонмы Святых; выше Ее шествие Пророков, поклоняющихся Кресту». Эта широкая, богатая символами композиция захватывает зрителя торжественным религиозным пафосом симфонии красок и созвучий. В середине фрески – белое, золотое и зеленое, желтое и розовое, нигде нет грустных, затемненных тонов древних икон. И белую Мадонну и святых окутывает духовный свет и духовное сияние. Византийски восточная Богоматерь словно вырастает между светлыми окнами – могущественная, невыразимо прекрасная; святые, собравшиеся у ее ног, в сравнении с ее вселенской духовной царственностью, наполняющей пространство, кажутся столь малыми, земными цветами, хотя и по-своему совершенными.
Рерих создает фрески, мозаики, иконы и для других храмов. Он пробует себя и в зодчестве: за проект часовни Святого Сергия в Скерневищах получает государственную премию.
Таким образом, Николай Рерих все больше углубляется в духовные искания. Он – странник неведомых путей. Все берега и края он изведал, все просторы и широкие дали исходил, к душам людским прикоснулся, до высот тишины духовной поднялся, созерцал видения и битвы стихий, повсюду искал чудо-цветок голубой, папоротниковый цвет, птицу огненную, чтобы запечатлеть их земными красками и линиями. Так постепенно перед взглядом мастера раскрываются покровы и спадают облачения феноменального мира, пока все его сознание не переполняет тихий, тонкий трепет истинного бытия. И так увиденное вновь обретает плоть в картинах – эмблемах, знаках и символах.
Истинно, достойны изумления вселенская, бесконечная тональность духа Рериха, широкие горизонты и многообразные грани его души, многозвучность его художественного гения. Каждой новой работой он несет новую идею, новый прием и форму, всегда – нечто невиданное, неповторяемое. Общепринятые представления и масштабы не для него, Рерих прекрасен в своем мастерстве, во все возрастающей деятельности и жизненности. Так и краски на его палитре с каждой новой картиной расцветают заново, не повторяясь, но рождаясь и обогащаясь по ходу работы.
Наряду с великим богатством образов и идей, весьма многообразны и художественные средства выражения мастера. Он писал как масляными красками, так и акварелью и пастелью, гуашью, в последнее время перешел на темперу, наконец – много рисовал (как для книжных иллюстраций, так и для фресок, мозаик, резьбы по дереву, керамики, для вышивки по тканям и др.). Спектр стилистических средств выражения простирается от реализма до фантастики, от тяжести земли до хрупких контуров духа, и так же меняются и способы выражения каждой творческой задачи.
Постепенно созревая, совершенствуясь, Рерих в своих работах приближается к великому художественному синтезу. Его существо кристаллизуется, утончается с обретением духовного опыта, внутренним зрением он созерцает идеи и видения, доступные только просветленным глазам.
Первый период художественного творчества Николая Рериха неразрывно связан с удивительным миром древности. Однако вдыхая жизнь в прошедшее, Рерих не застывает в нем, не копирует его. С каждым годом все больше через призму прошлого он начинает всматриваться в будущее. Прошлое для него становится фоном, на котором он изображает красоту грядущего. В древних хранилищах человеческой эволюции он нашел прекраснейшие цветы, чтобы преподнести их будущему.
В дальнейшем Рерих все больше обращает свои мысли в грядущее. И благороднейшее наследие прошлого он берет с собой в чудесное будущее человечества, одухотворяет его возвышенными ритмами завтрашнего дня.
Незадолго до мировой войны Николай Рерих представляет общественности свое новое прозрение – цикл пророческих видений. Своим искусством Рерих в полной мере воплощает мысль, что художник должен быть не только мастером цвета и звука, но и человеком прекрасного духа, гармонической и этической личностью и – провидцем. Истинное искусство по своей сути является пророческим, каждым своим элементом оно зажигает и очищает сердца человеческие, ведет их к лучшему будущему, провидит грядущее и указывает пути, как в жизни созидать царство чистой гармонии. В его картинах говорят библейские пророки Амос и Исайя, его устремленными в Новый Мир ритмами пророчествует Иоанн Креститель – этот глас вопиющего в пустыне, пролагающий пути Господу, могучий пустынный лев, который в действительности нежнее полевой лилии.
Начиная с 1912 года в картинах Рериха мы ощущаем удивительную, щемящую боль ожидания, которая обращается в пламя скорби накануне мировой войны. Перед зрителями предстает ужас и предупреждение человечеству о грозящей всемирной катастрофе и безумии народов. В 1912 году Рерих создает картину «Меч мужества»: «пламенный страж приносит меч мужества к твердыням вознесшегося на горе замка, у врат коего спят нерадивые стражи». «Ангел последний» суровый судья, вестник «Dies irae»[3], с мечом в руке, среди пламенных облаков над объятой огненной стихией землей. Работа создана с таким пророческим вдохновением, что приходится изумляться реальной убедительности и жизненной силе предсказанного. Еще больше поражают картины, написанные за несколько месяцев до начала войны. «Град обреченный» – гордый, могущественный город окружила своими жуткими кольцами гигантская змея. «Зарево» – над городом стоит кровавое пламя, клубится удушливый дым. «Дела человеческие» – над руинами разрушенного города, на утесе мудрецы указывают на трагические последствия людского безумия. Наконец, «Короны» – три короля клянутся на мечах, но высоко в небесах уже улетают три розовых облака – короны, символы столь гордых тогда империй.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 113; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!