ОСОБЕННОСТИ СТРОИТЕЛЬСТВА ФЛОТА РОССИИ
Первая особенность: целенаправленность морской политики государства — основа развития флота.
Неудачи предшественников Петра I были обусловлены комплексом причин конкретно-исторического характера. Среди них одна из важнейших — пороки субъективного подхода, заключавшиеся в том, что создание флота относилось «на потом», на время после захвата приморских областей и создания условий для их прочного удержания.
По такой схеме развивались события в первом Азовском походе 1695 г.
С этого времени в отечественную практику вошло осмысленное «программное» строительство флота.
Численность, состав сил, соотношение между кораблями различных классов в петровскую эпоху не были заданы по монаршему произволу и не определялись исключительно возможностями казны по финансированию их строительства и содержания. Они устанавливались, исходя из задач, стоявших перед флотом.
Так, пока боевые действия имели основной стратегической целью захват и удержание приморских областей, развивался главным образом галерный флот. Когда же перелом в ходе Северной войны позволил перейти к борьбе за господство на Балтике, к переносу боевых действий на территорию собственно Швеции — произошел решительный поворот в сторону строительства корабельного парусного флота.
Параметры кораблестроительных программ (если говорить современным языком) определялись с учетом возможностей вероятного противника или комбинации вероятных противников.
|
|
|
Целенаправленный характер военно-морского строительства был почти утрачен при преемниках Петра I.
Вступление на престол энергичной Екатерины II, правильно понимавшей объективную потребность государства в активной и осмысленной внешней политике, ознаменовалось созданием «Морской Российских флотов и адмиралтейского правления комиссии» во главе с адмиралом С. Мордвиновым. Императрица потребовала от комиссии разработать «основательный план» строительства флота, «который хотя бы и при самых поздних потомках в совершенство приведен быть мог».
21 марта 1764 г. был утвержден «штат» флота для мирного и военного времени (для Балтики) — до 57 кораблей и 150 галер.
368
Павел I также требовал от Адмиралтейств-коллегий «составить точное исчисление потребных сумм на содержание флотов равно как Адмиралтейств-коллегий и подчиненных ей мест». Для пресечения попыток узковедомственного подхода он учредил специальный комитет, обязанный составить программу строительства флота на перспективу.
Эта линия была продолжена при Александре I в начальный, «реформаторский», период его царствования. В 1802 г. создано Морское министерство, а для контроля за его деятельностью и разработки стратегических задач флоту — Комитет образования флота во главе с А. Воронцовым.
|
|
|
Комитет с таким же названием был образован в 1825 г. и Николаем I.
После поражения в Крымской войне и фактической утраты Черноморского флота Россия вступила в полосу реформ. Отсутствие кораблестроительной программы некоторое время компенсировалось отдельными решениями верховной власти. Однако уже к 1863 г. стало очевидным, что работа по восстановлению морской мощи страны требует многолетнего, просчитанного на перспективу плана.
В 1863 г. Комитет, созданный с локальной целью «для приведения Кронштадта в оборонительное положение», пришел к выводу о необходимости ассигнований сверх сметы для ускоренного строительства 10 мониторов и одной двухбашенной канонерской лодки. Затем эта программа была дополнена решением о постройке четырехбашенных фрегатов (броненосцев береговой обороны) и 10 «мореходных» фрегатов (крейсеров).
В последней четверти XIX века внешнеполитические задачи государства потребовали разработки долгосрочных программ развития сил флота на всех морских театрах, имеющих приоритетное экономическое и военно-стратегическое значение: Черном, Балтийском морях и Тихом океане.
|
|
|
В 1881 г. под председательством великого князя Алексея Александровича было образовано Особое совещание в составе министерств: военного, иностранных дел и управляющего военно-морским министерством. Совещанию вменялась в обязанность разработка стратегических задач флоту на каждом из театров, а также рекомендаций по содержанию кораблестроительных программ, развитию военных портов и баз, казенного и частного военного судостроения.
Результатом работы Совещания стали 20-летние программы развития флота, первоначально предусматривавшие постройку для
369
Балтики и Сибирской флотилии 154 боевых кораблей и 5 вспомогательных судов, а для Черного моря — 29 боевых кораблей.
Одновременно с разработкой и уточнением программы кораблестроения решался вопрос о строительстве (реконструкции) баз и оборудовании театров средствами береговой и минно-позиционной обороны (на Черном море это дополнялось мероприятиями по подготовке стратегической Босфорской десантной операции).
Поражение в Русско-японской войне заставило руководство России принимать неотложные меры по восстановлению морской мощи страны — прежде всего на Балтике. Этого требовали изменения в составе военных флотов морских держав во второй половине 1910-х годов.
|
|
|
Попытки решить эту проблему частными, паллиативными средствами полностью провалились. Руководство страны вновь было поставлено перед необходимостью разработки долгосрочной программы строительства флота. Однако из-за несогласованности действий причастных к этому ведомств, отсутствия ясных представлений о задачах флота, — что определялось прежде всего шаткостью воззрений на приоритеты внешней политики и незавершенностью военно-стратегического планирования, — время было упущено.
Россия вступила в Первую мировую войну недостаточно готовой к вооруженной борьбе на море, что в значительной степени предопределило ход и исход боевых действий на Северо-Западном и Юго-Западном стратегических направлениях.
В 1920-х годах флот существовал практически без долгосрочной программы его строительства. Это привело не только к утрате значительной части прежнего корабельного состава (среди морально устаревших, но относительно новых по срокам службы кораблей, построенных в 10-х годах, было немало таких, которые пригодились бы нам в трудный период Великой Отечественной войны), но также и к деградации многих отраслей, связанных с военным судостроением (включая основные судостроительные центры). Возникла необходимость практически заново воссоздать отечественное кораблестроение, притом в сжатые исторические сроки и не считаясь с затратами.
Эти уроки не всегда учитывались в послевоенное время, а сегодня — складывается впечатление — забыты вовсе.
Вторая особенность: необходимо оптимальное сочетание единства стратегического руководства с относительной самостоятельностью флота в разработке и реализации программы его строительства.
370
После смерти Петра I по самостоятельности флота был нанесен первый удар. Резко упало значение Адмиралтейств-коллегий, подчиненной созданному в 1726 г. Верховному тайному совету.
Ассигнования на флот практически были прекращены, кораблестроение фактически свернуто. Суммы, выделявшиеся на флот, не доходили до него, расхищались или перетекали в другие «статьи бюджета», а также не выделялись из-за недоимок в казну. Стал быстро расти некомплект личного состава, особенно офицерских кадров, восполнить который правительству потом не удавалось в течение трех-четырех десятилетий, несмотря на принимавшиеся разнообразные меры.
Правление Екатерины II ознаменовалось наведением порядка и в этой области. Адмиралтейств-коллегия была укреплена, ее статус поднят, флоту определили твердый бюджет — 1 200 000 руб. в год.
Следующий шаг в сторону укрепления самостоятельности флота был сделан при Александре I, учредившем в ходе реформ государственного управления Морское министерство. Однако и на этом направлении реформы морского ведомства были дискредитированы последующими действиями правительства, включая политику в области ассигнований и расстановку руководящих кадров.
В конечном счете не принесла флоту пользы принятая в чрезвычайной обстановке восстановления флота в 1856—1863 гг. и ориентированная на выдающийся организаторский талант великого князя Константина Николаевича система руководства Морским министерством (формально во главе генерал-адмирал, великий князь фактически и. о., управляющий Морским министерством).
Тем не менее эта система позволяла иметь отдельный бюджет для флота и способствовала реализации программ, которые к концу XIX века вывели Россию по составу и состоянию флота на третье место среди морских держав (после Англии и Франции).
Уроки поражений на море в ходе Русско-японской войны потребовали укрепления самостоятельности Морского министерства как органа, ответственного за разработку и реализацию программ строительства и планов использования флота. Это выразилось в ликвидации должности генерал-адмирала, учреждении должности морского министра, создании морского Генерального штаба и проведении других организационных мероприятий.
Несмотря на отставание в начальный период работ по восстановлению флота, Морское министерство все же смогло накануне
371
и в ходе Первой мировой войны развернуть активную деятельность по разработке и реализации крупной кораблестроительной программы. Корабли, построенные в эти годы, стали ядром Советского ВМФ в 20—30-е годы, а некоторые продолжали служить в составе флота до середины 50-х. В 1909—1917 гг. было построено семь новейших линейных кораблей, свыше трех десятков больших эсминцев, десятки подводных лодок, тральщиков, десантных судов, сторожевых кораблей и т.п.
Несмотря на ограниченность материальной базы, флот, особенно на Балтике, справился со всеми поставленными ему оперативными задачами и до тех пор, пока сохранялась относительная стабильность в государстве и вооруженных силах, воевал достойно.
В 20-х — первой половине 30-х годов флот полностью утратил самостоятельность, потеряв в организационном плане даже статус вида вооруженных сил (в это время он именовался соответствующим образом: Военно-Морские Силы РККА). Ассигнования на строительство флота оказались под сильнейшим ведомственным давлением руководства Красной Армии, которое, исходя из предвзятых и не оправдавшихся в последующем политических и военно-стратегических концепций, блокировало развитие флота в течение целого десятилетия, периодически добиваясь сокращения сумм, запланированных на его строительство. Положение не улучшилось даже тогда, когда лицом к нуждам флота повернулось высшее военно-политическое руководство СССР.
Это явилось одной из главных причин выделения ВМФ в самостоятельный вид ВС с реорганизацией органов его управления в общесоюзный наркомат.
В ходе Великой Отечественной войны выяснилось, что с точки зрения оперативного управления силами эта схема небезупречна. Стратегическое взаимодействие между видами ВС страдало от междуведомственных столкновений.
В связи с этим Наркомат ВМФ в 1946 г. был ликвидирован и флот подчинен Военному министерству. Однако вновь дали о себе знать порочные принципы, сложившиеся в период безраздельного подчинения флота армейскому руководству, поэтому самостоятельность флота опять восстановили, создав Министерство ВМС, ответственное в первую очередь за их строительство.
В середине 50-х годов ВМФ вновь потерял самостоятельность. И на этот раз решение было несбалансированным: восстанавливая принцип единства стратегического руководства ВС, оно не обеспечивало механизма согласования интересов между видами ВС, не блокировало вредного для комплексного и адек-
372
ватного потребностям страны доминирования представителей сухопутных сил в руководстве МО.
Опыт строительства ВМС в других странах свидетельствует, что в них единство стратегического руководства ВС органически сочетается с самостоятельностью в разработке и реализации программ развития каждого из видов ВС. В США, в частности, гражданские руководители видов ВС наделяются правами министров, ассигнования на каждый из видов ВС выделяются отдельной строкой в бюджете. Их обоснование и исполнение бдительно контролируются законодательной властью, так как это прямо задевает интересы избирателей и налогоплательщиков. Перекачка средств в пользу одного из видов ВС без ведома законодателей практически исключена.
Аналогичная система действует в большинстве других государств НАТО.
Ассигнования на ВМС в этих странах, несмотря на некоторое сокращение военных бюджетов, продолжают оставаться на прежнем уровне или даже растут. Так, на 1995 бюджетный год для ВМС США, доля которых в военном бюджете остается наибольшей (31,1%), предусмотрен рост в 1,7%.
Интенсивное строительство военно-морских сил сегодня осуществляют Китай, Япония, Южная Корея, Франция, Германия, Дания, Турция, Великобритания, Нидерланды, Италия, Норвегия, Канада, Таиланд, Малайзия, Тайвань, Индия.
Отличительными чертами военно-морской политики всех этих стран являются развитие ВМС на основе долгосрочных и среднесрочных программ, защищенных в военном бюджете отдельными статьями, приобретающими после их утверждения силу закона (за исключением Китая); отношение к программам наращивания боевого потенциала ВМС как к наиболее приоритетным направлениям деятельности государства в сфере оборонного строительства; выраженное стремление к сбалансированности флотов, их комплексному развитию в качестве единой системы, предназначенной для решения задач в рамках единой военной стратегии национальной или коалиционной защиты национально-государственных интересов в Мировом океане в военное и мирное время.
Третья особенность: флот строит государство.
Спор о том, морская или сухопутная держава наша страна, ведется с достопамятных времен. Письменные источники позволяют утверждать, что он начинался еще в допетровской России, Уже при первых попытках утвердиться на побережьях европейских морей и завести регулярный флот.
373
Критики выдвинули немало доводов против «морской парадигмы» развития российской государственности. Среди них было немало светлых умов и выдающихся государственных деятелей, их аргументы, с точки зрения формальной логики, выглядели почти безупречно. И все же, несмотря на провалы и кризисы (вплоть до полной утраты статуса морской державы), Россия неизменно возвращалась на путь борьбы за выход в Мировой океан, бросая вызов самым могущественным из мировых держав.
Сводить это к прихоти отдельных исторических личностей или объявлять такую тенденцию глубоко ошибочной и не обусловленной внутренними потребностями страны могут только недобросовестные публицисты и историки. Или те, кто сознательно выражает интересы, противоречащие интересам российской нации.
Ибо не что иное, как осознанное или безотчетное следование этим коренным интересам лежит в основе периодически повторяющихся попыток утвердиться в качестве первоклассной морской державы. Наоборот, неразвитость гражданского общества, несовершенство механизма принятия важнейших государственных решений, отсутствие гласной процедуры согласования интересов приводят к тому, что решения в области строительства флота принимаются в результате «борьбы под ковром» между представителями заинтересованных ведомств. Следствием этого становятся, как правило, «волевые решения», далекие от оптимальных. Ошибки приходится исправлять, но уже такой ценой, которая ставит под сомнение результат, а чаще история просто не оставляет времени на их устранение (как это было перед Первой мировой войной и перед Великой Отечественной).
Исторический опыт позволяет утверждать, что строительство флота не может вестись на основе внутриведомственных решений МО. Оно обретает смысл лишь тогда, когда на государственном уровне осознается и решается ряд ключевых проблем, которые можно (по значимости) расставить следующим образом.
1. Постановка общих стратегических задач ВМФ. В XVIIJ— XIX веках в начале каждого царствования из военно-морских авторитетов создавался особый комитет «по устройству флота» под председательством лица из окружения императора; с 1880-х гг. стали создаваться так называемые Особые совещания под председательством членов императорского дома. С начала XX века этим занимался Государственный Совет Обороны, возглавлявшийся лично царем. Периоды, когда такие задачи не ставились, можно назвать годами медленного умирания (царствование Александра I, правление Николая I) или застоя в строительстве флота (1906—
374
1909, 1921—1929 гг.). В советское время первоначально под предлогом утверждения единой военной стратегии и в связи с полным подчинением флота армии, с лишением его статуса отдельного вида вооруженных сил, правительство не ставило общие стратегические задачи ВМФ, предметно его строительством первые лица в высшем военно-политическом руководстве не занимались. Однако логика внутреннего и международного развития привела к тому, что флотом стал заниматься лично И. Сталин. Его ближайший преемник Н. Хрущев пытался принизить значение флота. Но жизнь вновь взяла свое. Еще до отстранения Хрущева от власти был принят твердый курс на создание ракетно-ядерного океанского флота. Сегодня флот снова остался без общих стратегических задач, если судить по содержанию «Основных положений» нашей военной доктрины и реальной политике в области кораблестроения и производства морских вооружений.
2. Создание и поддержание на современном уровне соответствующего научно-производственного потенциала. Отсутствие государственной политики в этом вопросе привело Россию к сокрушительному поражению в Крымской войне. Недостаточно продуманная военно-техническая политика и разброд в реализации в целом неплохих кораблестроительных программ стали одними из главных причин поражения в Русско-японской войне. Задержка с принятием новой кораблестроительной программы накануне Первой мировой войны привела к тому, что промышленно-производственная база страны в полной мере не была использована для целей строительства флота. В 1920-е годы государственная политика в области формирования научно-индустриальной базы стала уже главным условием, без которого никакое развитие не имело реальных перспектив. В наше время в самых «рыночных» странах развитие базы военного кораблестроения является предельно государственным делом. И там, где государство перестает ею заниматься, крах всего комплекса, работающего на флот, неизбежен. Пример — страшный удар по британскому кораблестроению, нанесенный «милитаристкой» Тэтчер в конце 70-х. Британия и теперь может строить боевые корабли, но она уже никогда не построит флота, сравнимого с тем, что имела ранее. Более того, в развитии ядра своих подводных сил она находится в полной технологической зависимости от США. Оглянемся вокруг. Кто станет помогать нам?
3. Теория строительства и применения флота. Мы должны иметь хотя бы ограниченный опыт эволюционного развития, а не революционных скачков и рывков, чтобы создавать и совер-
375
шенствовать свою, национальную школу военно-морского искусства. Иначе мы и впредь будем шарахаться от рабского заимствования до отрицания того ценного и разумного, что есть в настоящее время за рубежом. При этом наблюдается поразительное высокомерие по отношению к чужому опыту именно тогда, когда нет четких задач и ориентиров в строительстве ВМФ, когда политика пытается уклониться от решения проблем, связанных с выходом в Мировой океан.
4. Комплектование и подготовка кадров. Два мифа довлеют над высшими руководителями Российского государства: «людей у нас много» и «незаменимых нет». Между тем людей у нас мало. Мало для того, чтобы обустраивать и защищать такую огромную страну, как наша. Сегодня мы уже не можем обеспечить комплектование даже по штатам мирного времени наполовину «усохшего» флота. Отношение к командирским кадрам, начиная с его низшего, старшинского звена, командно-штабным и командно-инженерным кадрам просто варварское. Между тем чтобы вырастить командира корабля, требуется как минимум около 10 лет, а для должностей оперативно-стратегического звена — 20—25. Всякое знание проверяется опытом. Тем более без опыта руководства строительством и подготовкой флота на разных его уровнях нельзя выработать новое знание, адекватное все повышающимся требованиям. С точки зрения овладения суммой знаний, существовавших на тот момент времени, руководители Советского ВМФ в 1941 г. были на уровне. Но они в большинстве не имели достаточного опыта службы, не прошли всех положенных ступеней служебного роста. Это дорого обошлось стране и флоту.
5. Создание группировок сил на театрах. Ни одна из морских держав не имеет столь сложных геостратегических условий для реализации своих интересов в Мировом океане, как наша. Мы имеем пять разобщенных морских (океанско-морских) театров, на каждом из которых в тугой узел завязаны проблемы такого уровня, что от их решения страна не может уклониться даже при самом горячем к тому стремлении наших руководителей. И если верно, что быть сильными везде нельзя, то нельзя быть и слабыми, когда это таит в себе смертельную угрозу. Нельзя легко бросаться то Черным морем, то Балтикой, то Тихим океаном. Но именно это явила политика 90-х годов.
И последнее. Подобные вещи становятся возможными лишь в том случае, если общество осознает непосредственную связь между перспективами своего развития и всеми видами деятельности (включая военную) в Мировом океане.
376
Даже авторитарный режим, даже советская политическая система не смогли бы решать задачи строительства флота без определенного консенсуса с обществом.
Экспорт России в 1913 г. оценивался примерно в 1,5 млрд рублей, импорт составил чуть менее 1,4 млрд. Расходы на флот в том же году — 245 млн. С 1907 по 1912 г. Дума последовательно отклоняла все программы, которые представлялись ей на утверждение, под предлогом их дороговизны. И только в 1912 г., когда в связи с произвольным закрытием Турцией Черноморских проливов было осознано, что стоимость экспорта русской продукции, проходящей этим путем за год, сравнима со стоимостью 10-летней судостроительной программы (и то и другое стоило около 1 млрд), Дума почти единодушно проголосовала за кредиты на развитие военного флота, попутно ратифицировав морскую конвенцию с Францией, предусматривавшую развертывание на постоянной основе русской эскадры в Средиземном море с использованием баз во французских североафриканских владениях.
Итак, для защиты национальных интересов с морских направлений на государственном уровне должны рассматриваться вопросы развития строительства и применения флота России, чтобы не повторять кровавый опыт истории.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 337; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!