Песня о двух красивых автомобилях
Без запретов и следов,
Об асфальт сжигая шины,
Из кошмара городов
Рвутся за́ город машины, —
И громоздкие, как танки,
«Форды», «Линкольны», «Селены»,
Элегантные «Мустанги»,
«Мерседесы», «Ситроены».
Будто знают – игра стоит свеч, —
Это будет как кровная месть городам!
Поскорей – только б свечи не сжечь,
Карбюратор… и что у них есть еще там…
И не видно полотна
Лимузины, лимузины…
Среди них – как два пятна
Две красивые машины, —
Будто связанные тросом
(А где тонко, там и рвется)
Аксельраторам, подсосам
Больше дела не найдется.
Будто знают – игра стоит свеч, —
Только б вырваться – выплатят всё по счетам!
Ну а может, он скажет ей речь
На клаксоне… и что у них есть еще там…
Это скопище машин
На тебя таит обиду, —
Светло-серый лимузин,
Не теряй ее из виду!
Впереди, гляди, разъезд, —
Больше риска, больше веры!
Опоздаешь!.. Так и есть —
Ты промедлил, светло-серый!
Они знали – игра стоит свеч, —
А теперь – что ж сигналить рекламным щитам?!
Ну а может, гора ему с плеч, —
Иль с капота… и что у них есть еще там…
Нет, развилка – как беда:
Стрелки врозь – и вот не здесь ты!
Неужели никогда
Не сближают нас разъезды?
Этот – сходится, один! —
И, врубив седьмую скорость,
Светло-серый лимузин
Позабыл нажать на тормоз…
Что ж, съезжаться – пустые мечты?
Или это есть кровная месть городам?..
Покатились колеса, мосты, —
|
|
|
И сердца… или что у них есть еще там…
1968
«То ли в избу – и запеть…»
Марине
То ли – в и́збу и запеть,
Просто так, с морозу,
То ли взять да помереть
От туберкулезу,
То ли выстонать без слов,
А может – под гитару?..
Лучше – в сани рысаков
И уехать к «Яру»!
Вот напасть! – то не всласть,
То не в масть карту класть, —
То ли счастие украсть,
То ли просто упасть
В грязь…
Навсегда в никуда —
Вечное стремленье.
То ли – с неба вода,
То ль – разлив весенний…
Может, эта песня – без конца,
А может – без идеи…
А я строю печку в изразцах
Или просто сею.
Сколько лет счастья нет,
Впереди – все красный свет…
Недопетый куплет,
Недодаренный букет…
Бред!
На́зло всем – насовсем
Со звездою в лапах,
Без реклам, без эмблем,
В пимах косолапых…
Не догнал бы кто-нибудь,
Не почуял запах, —
Отдохнуть бы, продыхнуть
Со звездою в лапах!
Без нее, вне ее —
Ничего не мое,
Невеселое житье, —
И былье – и то ее…
Ё-моё!
1968
«Мне каждый вечер зажигают свечи…»
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.
|
|
|
Я больше не избавлюсь от покоя:
Ведь всё, что было на душе на год вперед,
Не ведая, она взяла с собою —
Сначала в порт, а после – в самолет.
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.
В душе моей – пустынная пустыня, —
Ну что стоите над пустой моей душой!
Обрывки песен там и паутина, —
А остальное всё она взяла с собой.
Теперь мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.
В душе моей – всё цели без дороги, —
Поройтесь в ней – и вы найдете лишь
Две полуфразы, полудиалоги, —
А остальное – Франция, Париж…
И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым, —
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.
1968
Песенка про метателя молота
Я раззудил плечо – трибуны замерли,
Молчанье в ожидании храня.
Эх, что мне мой соперник – Джонс ли, Крамер ли, —
Рекорд уже в кармане у меня!
Замётано, заказано, заколото, —
Мне кажется – я следом полечу.
Но мне нельзя, ведь я – метатель молота:
Приказано метать – и я мечу.
|
|
|
Эх, жаль, что я мечу его в Италии:
Я б дома кинул молот без труда, —
Ужасно далеко, куда подалее,
И лучше – если б враз и навсегда.
Я против восхищения повального,
Но я надеюсь: го́да не пройдет —
Я все же зашвырну в такую даль его,
Что и судья с ищейкой не найдет…
Сейчас кругом корреспонденты бесятся.
«Мне помогли, – им отвечаю я, —
Подняться по крутой спортивной лестнице
Мой коллектив, мой тренер и – семья».
1968
Оловянные солдатики
Будут и стихи и математика,
Почести, долги, неравный бой, —
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, встали в строй.
Лучше бы уж он держал в казарме их,
Только – на войне как на войне —
Падают бойцы в обеих армиях,
Поровну на каждой стороне.
Может быть – пробелы в воспитании
И в образованье слабина, —
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.
Совести проблемы окаянные —
Как перед собой не согрешить?
Тут и там – солдаты оловянные, —
Как решить, кто должен победить?
И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям!
Вот сдалась нейтральная Норвегия
Ордам оловянных египтян.
Левою рукою Скандинавия
Лишена престижа своего, —
|
|
|
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво.
Где вы, легкомысленные гении,
Или вам являться недосуг?
Где вы, проигравшие сражения
Просто, не испытывая мук?
Или вы, несущие в венце зарю
Битв, побед, триумфов и могил, —
Где вы, уподобленные Цезарю,
Что пришел, увидел, победил?
Нервничает полководец маленький,
Непосильной ношей отягчен,
Вышедший в громадные начальники
Шестилетний мой Наполеон.
Чтобы прекратить его мучения,
Ровно половину тех солдат
Я покрасил синим – шутка гения, —
Утром вижу – синие лежат.
Я горжусь успехами такими, но
Мысль одна с тех пор меня гнетет:
Как решил он, чтоб погибли именно
Синие, а не наоборот?..
1969
Поездка в город
Я – самый непьющий из всех мужуков:
Во мне есть моральная сила, —
И наша семья большинством голосов,
Снабдив меня списком на восемь листов,
В столицу меня снарядила.
Чтобы я привез снохе
с ейным мужем по дохе,
Чтобы брату с бабой – кофе растворимый,
Двум невесткам – по ковру,
зятю – черную икру,
Тестю – что-нибудь армянского разлива.
Я ранен, контужен – я малость боюсь
Забыть, что кому по порядку, —
Я список вещей заучил наизусть,
А деньги зашил за подкладку.
Значит, брату – две дохи,
сестрин муж – ему духи,
Тесть сказал: «Давай бери что попадется!»
Двум невесткам – по ковру,
зятю – заячью икру,
Куму – водки литра два, – пущай зальется!
Я тыкался в спины, блуждал по ногам,
Шел грудью к плащам и рубахам.
Чтоб список вещей не достался врагам,
Его проглотил я без страха.
Помню: шубу просит брат,
куму с бабой – всё подряд,
Тестю – водки ереванского разлива,
Двум невесткам – по ковру,
зятю – заячью нору,
А сестре – плевать чего, но чтоб – красиво!
Да что ж мне – пустым возвращаться назад?!
Но вот я набрел на товары.
«Какая валюта у вас?» – говорят.
«Не бойсь, – говорю, – не долла́ры!»
Растворимой мне махры,
зять – подохнет без икры,
Тестю, мол, даешь духи для опохмелки!
Двум невесткам – все равно,
мужу сестрину – вино,
Ну а мне – вот это желтое в тарелке!
Не помню про фунты, про стервинги слов,
Сраженный ужасной загадкой:
Зачем я тогда проливал свою кровь,
Зачем ел тот список на восемь листов,
Зачем мне рубли за подкладкой?!
Где же все же взять доху,
зятю – кофе на меху?
Тестю – хрен, а кум и пивом обойдется.
Где мне взять коньяк в пуху,
растворимую сноху?
Ну а брат и с самогоном перебьется!
1969
Ноль семь
Для меня эта ночь – вне закона.
Я пишу – по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона,
Набираю вечное ноль семь.
«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» – «Тома».
«Семьдесят вторая! Жду дыханье затая…
Быть не может, повторите, я уверен – дома!..
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Эта ночь для меня вне закона,
Я не сплю – я кричу: «Поскорей!..»
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей!
«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят…
К дьяволу все линии – я завтра улетаю!..
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Телефон для меня – как икона,
Телефонная книга – трипти́х,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.
«Девушка, милая! Я прошу – продлите!
Вы теперь как ангел – не сходите ж с алтаря!
Самое главное – впереди, поймите…
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Что, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать – буду ждать, – я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
«Ноль семь, здравствуйте! Снова я». – «Да что вам?»
«Нет, уже не нужно, – нужен город Магадан.
Не даю вам слова, что звонить не буду снова, —
Просто друг один – узнать, как он, бедняга, там…»
Эта ночь для меня вне закона,
Ночи все у меня не для сна, —
А усну – мне приснится мадонна,
На кого-то похожа она.
«Девушка, милая! Снова я, Тома!
Не могу дождаться – жду дыханье затая…
Да, меня!.. Конечно, я!.. Да, я! Конечно, дома!»
«Вызываю… Отвечайте…» – «Здравствуй, это я!»
1969
Песенка о переселении душ
Кто верит в Магомета, кто – в Аллаха, кто – в Исуса,
Кто ни во что не верит – даже в черта, на́зло всем, —
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.
Стремилась ввысь душа твоя —
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья —
Останешься свиньею.
Пусть косо смотрят на тебя – привыкни к укоризне, —
Досадно – что ж, родишься вновь на колкости горазд.
А если видел смерть врага еще при этой жизни —
В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.
Живи себе нормальненько —
Есть повод веселиться:
Ведь, может быть, в начальника
Душа твоя вселится.
Пускай живешь ты дворником – родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастешь, —
Но если туп как дерево – родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком, —
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?!
Так кто есть кто, так кто был кем? – мы никогда не знаем.
Кто был никем, тот станет всем, – задумайся о том!
Быть может, тот облезлый кот – был раньше негодяем,
А этот милый человек – был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы, —
Удобную религию
Придумали индусы!
1969
«И душа, и голова, кажись, болит…»
И душа и голова, кажись, болит, —
Верьте мне, что я не притворяюсь.
Двести тыщ – тому, кто меня вызволит!
Ну и я, конечно, постараюсь.
Нужно мне туда, где ветер с соснами, —
Нужно мне, и всё, – там интереснее!
Поделюсь хоть всеми папиросами
И еще вдобавок тоже – песнями.
Дайте мне глоток другого воздуха!
Смею ли роптать? Наверно, смею.
Запах здесь… А может быть, вопрос в духах?..
Отблагодарю, когда сумею.
Нервы у меня хотя луженые,
Кончилось спокойствие навеки.
Эх вы мои нервы обнаженные!
Ожили б – ходили б как калеки.
Не глядите на меня, что губы сжал, —
Если слово вылетит, то – злое.
Я б отсюда в тапочках в тайгу сбежал, —
Где-нибудь зароюсь – и завою!
1969
Я не люблю
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще —
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда – наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или – когда все время против шерсти,
Или – когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой, —
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово «честь» забыто
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья —
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье, —
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более – когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены —
Я это никогда не полюблю!
1969
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 158; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!