Источники и дополнительное чтение
Berker E.A., Berker A.H., Smith A. Translation of Broca's 1865 report: Localization of speech in the third left frontal convolution // Archives of Neurology, 1986, 43 (10), 1065.
Bernal B., Ardila A. The role of the arcuate fasciculus in conduction aphasia // Brain, 2009, 132 (9), 2309–2316.
Code C., et al., eds. Classic Cases in Neuropsychology. – Hove, East Sussex: Psychology Press, 1996.
Cohen L.G., Celnik P., Pascual-Leone A., Corwell B., Faiz L., Dambrosia J., Honda M., et al. Functional relevance of cross-modal plasticity in blind humans // Nature, 1997, 389, 180–183.
Dronkers N.F. A new brain region for coordinating speech articulation // Nature, 1996, 384, 159–161.
Dronkers N.F., Plaisant O., Iba-Zizen M.T., and Cabanis E.A. Paul Broca's historic cases: High resolution MR imaging of the brains of Leborgne and Lelong // Brain, 2007, 130, 1432–1441.
Griffin D.R., Galambos R. The sensory basis of obstacle avoidance by flying bats // Journal of Experimental Zoology, 1941, 86 (3), 481–506.
Hempstead C., Worthington W., eds. Encyclopedia of 20th Century Technology. Vol. 2. – Routledge, 2005.
Kandel E.R., Schwartz J.H., Jessell T.M. Principles of Neural Science. – New York: McGraw – Hill, Health Professions Division, 2000.
Pierce G.W., Griffin D.R. Experimental determination of supersonic notes emitted by bats // Journal of Mammalogy, 1938, 19, 454–455.
Sadato N., Pascual-Leone A., Grafman J., Ibanez V., Deiber M.-P., Dold G., Hallett M. Activation of the primary visual cortex by Braille reading in blind subjects // Nature, 1996, 380, 526–528.
Schorn D. How a blind teen 'sees' with sound // CBS, July 19, 2006, http://www.cbsnews.com/news/how-a-blind-teen-sees-with-sound/.
Schreier J. How a blind gamer plays Zelda by ear // Wired, April 7, 2011, http://www.wired.com/gamelife/2011/04/blind-gamer-plays-zelda-by-ear/.
Squire L.R., ed. The History of Neuroscience in Autobiography, vol. 1. – Washington, DC: Society for Neuroscience, 1996.
Thaler L., Arnott S.R., Goodale M.A. Neural correlates of natural human echolocation in early and late blind echolocation experts // PLoS One, 2011, 6 (5), e20162.
Wada J.A. A new method for the determination of the side of cerebral speech dominance: A preliminary report of the intra-carotid injection of sodium amytal in man // Igaku to Seibutsugaki [Medicine and Biology], 1949, 14, 221–222.
Трудность переориентировки внимания у живых мертвецов
|
|
|
Все знают, что такое внимание. Это овладение разумом в чистой и яркой форме одного из нескольких одновременно возможных объектов или цепочек мысли. Фокусировка, концентрация сознания – его суть. Оно подразумевает отчуждение от каких-то предметов, чтобы эффективно работать с другими, и это состояние, которое противоположно спутанности, ошеломлению, рассеянности, во французском называется distraction и в немецком – Zerstreutheit.
Уильям Джеймс. Принципы психологии
Сколько раз мы видели орду зомби, ковылявших к потенциальной жертве, которых отвлекала сигнализация автомобиля, фейерверки или выстрел, переключавший внимание толпы мертвяков в направлении новой цели? Словно живые мертвецы проводят всю свою не-жизнь, переходя от одного увлекающего их стимула к другому. Это легко отвлекаемые и невнимательные существа. Так уж они устроены.
Но если вы человек, это всегда плохо.
Выжившие люди в фильме «Земля мертвых» (2005) использовали отвлекаемость мертвяков как свое преимущество. Перед тем как отправиться на поиски еды и припасов на занятой зомби территории за пределами Питтсбурга, участвующие в рейде люди запускали фейерверки. При разрывах света и грохоте бродящие в округе мертвецы поднимали головы вверх, завороженные огнями, танцующими в небе. По сути, за исключением одного особенно смышленого зомби по прозвищу Большой Папочка, ходячие мертвецы не обращали никакого внимания на людей, которые проходили мимо них. Словно весь их интерес был обращен на фейерверки и они не могли сосредоточиться на человеческой добыче.
|
|
|
Эта фиксация на отвлекающих, в науке называемых «высоко очевидными» или «полевыми» стимулах не всегда хороша для людей. В фильме «Война миров Z» один звук на раздражающей высоте не только собирал зомби вместе в некоем безумии, но заставлял их преследовать его любой ценой. Это приводило к потрясающей скученности, которая выразилась в том, что зомби забрались на 30-метровую стену, карабкаясь друг на друга. Зомби были не способны думать ни о чем, кроме звука (если мертвяки вообще думают). Но этот эффект скучивания вызывается не только звуками. Почти в каждом фильме, книге или комиксе про зомби просто включение света в темном доме привлекает к нему всех ходячих мертвецов в округе на беду людям.
Вообще, от первой «Ночи живых мертвецов» (1968) до более недавней «Войны миров Z» (2013) эта неспособность зомби к волевому переключению внимания от высокоочевидных стимулов, в частности от ярких огней или громких звуков, использовалась людьми как тактика выживания.
|
|
|
Чтобы понять, как мозг зомби теряет способность поддерживать и контролировать внимание, мы сначала должны понять два аспекта нормального функционирования мозга: 1) как мы видим, где предметы находятся в среде; 2) как мы обращаем внимание на то, что видим.
Зрительные карты мозга
Процесс фокусировки сознания на определенном участке среды называется пространственным вниманием. В психологии мы иногда используем метафору прожектора. Ваша способность обращать внимание на предметы в пространстве имеет ограниченный фокус, как прожектор, который освещает лишь малую часть темной театральной сцены. Как один из зрителей, вы видите только то, на что указывает прожектор. То же самое верно и для мозга.
Скажем, вы оказались запертым в раздевалке заброшенной школы[39]. Спиной вы обратились к грязной, кишащей крысами стене, а лицом – к единственной двери в комнату. Но когда вы уже решаете, что будет безопасно уйти, на пороге показывается зомби. Несмотря на то что с него чуть не падает плоть, вы можете понять, что он думает, и это не к добру: этот зомби голоден и зол – единственные чувства, которые испытывают зомби.
|
|
|
Справа от вас, едва дотянуться рукой, – заряженное ружье Ремингтона, которое так и подмывает использовать.
Ладно, теперь мы нажмем на паузу. Как в эту секунду ваш мозг узнает, где находится ружье, одновременно озаботившись тем, как схватить приклад, прицелиться и срубить ходячего мертвеца, направляющегося к вам?
Процесс обращения внимания на ружье начинается с простого акта – увидеть оружие. Оказывается, что ваш мозг видит мир, создавая мини-карту среды в голове. По сути, мозг полон карт внешнего мира. Есть карты звуковых частот (см. главу 6), карты запахов, карты мускулов, карты тела. Как вы можете ожидать, есть и карты видимого мира. Вообще, есть много разных типов видимых карт, которые представлены в вашем мозге.
Главная и базовая зрительная карта мира расположена в задней части вашей головы. Нейронаука знала об этой зрительной карте почти сотню лет, по большей части благодаря весьма неэргономичному дизайну касок британских солдат во время Первой мировой войны. Видите ли, стандартный шлем, который выдавали солдатам, не полностью покрывал затылок. Вместо этого он сидел на темени и давал столько же защиты, что и металлическая суповая тарелка. Разумеется, этот стиль был в моде для боя в начале XX века.
Дизайн шлема был слабым с неврологической точки зрения. Он оставлял критическую зону на затылке открытой для шрапнели и пуль. К сожалению, так уж сложилось, что важный участок мозга, который обрабатывает зрительную информацию и называется первичной зрительной корой, также расположен в этой части головы, сразу за черепной костью. И это было некстати для солдат, которые носили эти шлемы.
Британский невролог Гордон Морган Холмс работал полевым врачом во время Первой мировой войны. Будучи наблюдательным человеком, Холмс заметил, что солдаты, которые поступали с затылочными ранениями шрапнелью, жаловались на проблемы со зрением. Эти солдаты страдали от так называемой корковой слепоты, которая представляет собой неспособность видеть предметы не из-за поражений глаз, а из-за повреждений участков мозга, которые обрабатывают зрительную информацию, идущую от глаз.
Холмс заметил, что то, как выражалась корковая слепота, определялось местом ранения. И в сортировочной палатке[40] Красного Креста Холмс решил провести небольшой научный эксперимент. Он просил солдат посмотреть на карту на стене и указать, какую часть карты они больше не видят. Потом смотрел на место ранения. Например, удар шрапнелью в левую часть затылка приводил к тому, что солдат не видел то, что оказывалось в правой части карты. В некоторых случаях солдаты умирали от ран. Тогда Холмс мог посмотреть, какие участки мозга были повреждены, вынув мозг из черепной коробки во время аутопсии. Холмс потом сопоставлял мозг каждого пациента с конкретным симптомом слепоты.
Из-за печально большого числа пациентов, которые проходили через его палатку с такими ранениями, Холмс смог разработать подробную карту того, как видимый мир представлен в мозге. По сути, эта карта зрительной коры была настолько подробна и точна, что даже сегодняшние новейшие методы нейровизуализации не превосходят ее.
Эксперимент Холмса впервые показал, что у нас в головах есть маленькие карты зримого мира. Прошли годы, и наука узнала больше об этих картах в мозге. Они все имеют похожую организацию, но специализируются на разных типах информации. Некоторые карты обращают внимание на зрительные контуры предметов. Другие отвечают за цвет или движение. Но на базовом уровне они все начинаются с глаз.
Чтобы понять этот процесс, вернемся к нашей сцене в раздевалке. Все знают, что мы видим мир глазами. Маленькие фотоны света летают повсюду (даже в сумрачной и грязной постапокалиптической раздевалке). В нашем сценарии некоторые из этих фотонов отражаются от блестящего ствола ружья, которое вам так нужно схватить.
Очень маленький набор субатомных частиц[41] отпрыгивает от ствола ружья и проходит через линзы ваших глаз, ударяясь о клетки вашей сетчатки (на внутренней стороне глазного яблока), которые называются фоторецепторами. Каждый раз, когда свет достигает фоторецептора, клетка посылает сигнал, который говорит, что она увидела немного света[42]. Это запускает каскад событий, заканчивающийся тем, что ваш мозг оказывается способен воспринять, где находится ружье.
Зрительная информация от сетчатки передается в мозг через зрительный нерв, в ретрансляторную станцию в таламусе, которая называется дорсолатеральное коленчатое ядро (таламус расположен в самом центре мозга и является эволюционно древней системой мозга, о которой мы говорили в главе 1). К тому времени, как зрительные сигналы доберутся сюда, они разделятся на информацию о цвете и форме.
Цвет и форма никак не связаны с восприятием пространства, но даже на этой ранней стадии в таламусе пространство важно. Видите ли, в каждом полушарии есть свой таламус, а всего их в мозге два. А значит, есть два дорсолатеральных коленчатых ядра, одно в левом полушарии, одно в правом, но каждое получает информацию от обоих глаз.
Информация от ваших глаз разделяется пополам еще в глазном яблоке. Часть глаза, которая ближе к виску, посылает сигналы в таламус на той же стороне головы (например, сигнал от левой внешней части глазного яблока идет в левый таламус). Сигналы от той части вашего глаза, которая ближе к носу, пересекаются в перекресте зрительных нервов (хиазме) и отправляются в другую часть мозга. Говоря по-научному, сигналы идут в контрлатеральное полушарие (в противоположность ипсилатеральному полушарию).
С чего это мозгу так делать? Ну, представьте, что видит ваш правый глаз. Внешняя часть вашего правого глазного яблока, ближе к виску, видит мир справа от вас. Но другая часть правого глаза получает хороший обзор мира слева от вас. Это же верно и для левого глаза, только наоборот.
Разделяя сигналы от глаз так, что информация от внутренней (назальной) части вашего правого глаза проецируется в то же боковое коленчатое ядро, что и информация из внешней (височной) части левого глаза, мозг разбивает мир, который вы видите, на две части: левую и правую. Они называются зрительными полуполями. Отсюда левый и правый таламусы посылают сигналы в первичную зрительную кору в затылочной части мозга. Левый таламус посылает сигналы в левую часть первичной зрительной коры, а правый таламус – в правую. Так, когда ваш мозг начинает складывать карты видимого мира, левая первичная зрительная кора видит правую сторону мира, а правая первичная зрительная кора – левую сторону.
Поверьте, отличить право от лево удивительно трудно в нейронауке.
Ладно, вернемся к ранней зрительной карте в новой коре. Область, которую изучал доктор Холмс в Первую мировую войну, – первичная зрительная кора. Она делит мир на серию ориентировок по линиям. Вспомните клип группы A-ha «Take on Me», где настоящая девушка превращается в свою рисованную версию, когда следует за парнем в мир комиксов. Примерно так же обстоит дело и здесь. Здесь очерчиваются границы и углы предметов, которые вы видите.
Каждая клетка в первичной зрительной коре активизируется, только когда «видит» что-то свое в части пространства. Это называется рецептивным полем клетки. Например, в ситуации в раздевалке есть клетка в вашем затылке, которая «стреляет», только когда видит линию ружейного ствола, лежащего в дальнем правом углу вашего зрительного поля. Может быть много клеток, которые видят эту часть пространства, но только одной клетке «нравятся» предметы, ориентированные под углом ружейного ствола. Некоторые клетки могут «стрелять», если они видят угол, ориентированный на 45 градусов, а другие могут стрелять, если ориентация 0 градусов (горизонтальная). Многие клетки «стреляют», видя ориентацию ружейного ствола, многие не стреляют, потому что он направлен не под тем углом. Это позволяет первичной зрительной коре делать простую и быструю сегментацию зримого мира.
Эта первичная зрительная кора – любопытное место в пространственном восприятии, потому что рецептивные поля организованы в пространственно согласованную карту. Нижние части первичной зрительной коры «видят» зоны в верхней части зрительного поля. Центральная часть вашего зрительного поля, то, что вы видите, когда смотрите на этот текст прямо сейчас, обрабатывается центральной зоной первичной зрительной коры, а ваше периферическое зрение «видят» нейроны во внешней части первичной зрительной коры. Напротив, нижнюю часть вашего зрительного поля видят нейроны, которые расположены над теми нейронами, что видят верхнюю часть вашего зрительного поля.
Вы понимаете теперь, что разделение мира на пространственные части начинается здесь, в вашем затылке, и это обнаружил Холмс сто лет назад.
Еще раз давайте вернемся к вашей сложной ситуации в раздевалке с голодным ходячим мертвецом, направляющимся к вам. На уровне первичной зрительной коры мозг формирует простую «карту» видимого мира и, что более важно, примерное положение ружья. Эта разбивка зримого мира создается через серию повторяющихся карт в мозге в зонах, которые вместе называются экстрастриарной корой. Клетки в этих областях создают карту мира, видимую сетчаткой и впервые сформированную в первичной зрительной коре. В этой ретинотопической карте[43] мир представлен так же, как в сетчатке вашего глаза. Однако каждая экстрастриарная мозговая область ищет разные объекты в мире (например, цвета, изгибы, движение), и размер рецептивных полей становится только больше.
Насколько надежна эта разбивка? Оказывается, если знать, что представляет каждая карта, например цвет, движение или ориентацию в пространстве, можно воспроизвести, что видит человек, просто глядя на активность в этих зонах. Ученые делают это сейчас с использованием фМРТ, измеряя активность во всех областях зрительной коры, пока испытуемый смотрит клипы из разных фильмов или набор картинок. Глядя на флуктуации в сигнале от каждой из этих маленьких карт и зная, что представляет каждая зона, исследователи могут заново собрать фильм, который смотрит человек, – все благодаря сложным компьютерным алгоритмам (мы называем это «декодированием» сигнала фМРТ). Например, когда человек смотрит видеоклип о красной птице, которая летит по небу, можно увидеть активность в разных зрительных картах мозга, которые представляют красный цвет, движение объектов и идентификацию объектов (скажем, животные). Каждая карта не только отражает какой-то аспект зрительной характеристики, как цвет или движение, но и то, где в пространстве это происходит. Считывая коллективную активность этих разных карт, компьютерные алгоритмы могут воссоздать грубую версию того, что видит человек. Это будет размыто, мозаично – не идеально (то есть компьютер может решить, что человек видит свинью вместо птицы), но как первый шаг в методах декодирования это весьма неплохо. Алгоритмы декодировки делают то же, кто и когнитивные области мозга человека: считывают коллективную активность многих маленьких карт зримого мира и соединяют их вместе в модель мира, который человек видит.
Перспектива этих новых технологий для расшифровки мозга опирается на очень важный принцип: мозг разбивает информацию, которую видит (или слышит, или пробует на вкус), в осмысленные и, что более важно, надежные модули, представляющие конкретные части информации. Если бы мы могли просканировать ваш мозг с помощью фМРТ, пока на вас нападает зомби в раздевалке, мы бы использовали активность вашего мозга, чтобы воспроизвести фильм о приближающемся зомби и положении ружья, – из безопасной и защищенной лаборатории. Возможно, даже поедая попкорн.
Путь «где»
После того как зрительные сигналы проходят через различные карты видимого мира в мозге, они достигают развилки. Некоторые каскады сигналов отправляются в области мозга, которые расположены в нижней части новой коры, преимущественно в височную долю. Мы поговорим об этом пути в следующей главе. Остальные сигналы идут в теменную долю головного мозга.
Сигналы, которые отправляются в височную долю, называются вентральным зрительным трактом, и все они определяют, что вы видите. Они будут важны для вашего мозга, чтобы составить конкретную геометрическую конфигурацию линий и блестящей кобальтовой стали и определить ружье. Напротив, сигналы, которые идут к теменной доле, называются дорсальным зрительным трактом, и все они касаются знания, где предметы расположены в пространстве. Они важны для точного понимания, где лежит это ружье, чтобы вы могли дотянуться и схватить его. Эти два расходящихся тракта зрительной информации, которые представляют собой два разных знания, иногда называют пути «что» («восприятие для опознания», вентральный) и «где» («восприятие для действия», дорсальный).
Так как в этой главе нас интересует вопрос зрительного пространственного внимания, мы сфокусируемся на дорсальном зрительном тракте. Путь «где» проходит через верхние участки задней теменной области. Это весьма любопытное место, и нейроученые все еще пытаются понять его функцию. Пока мы знаем, что здесь восприятие (вижу ружье) и внимание (в курсе про ружье) соединяются вместе. Рецептивные поля клеток в теменной коре гораздо больше тех, что находятся в первичной зрительной коре (то есть отдельная клетка вбирает в себя большую долю видимого мира). По сути, одна клетка может «видеть» почти половину грязной раздевалки, в которую вы угодили.
Многие из этих клеток, по-видимому, делают акцент на некой зоне в пространстве, чтобы вы уделили ей внимание. Некоторые даже активизируются, только когда в зоне пространства есть что-то интересное и когда ваша рука находится там – например, когда вы протягиваете руку к ружью. Эта любопытная связь между зрительным пространством и «пространством тела» (проприорецепция, осознание позиции частей вашего тела в пространстве) привела к тому, что некоторые ученые называют дорсальный зрительный тракт путем «как», потому что многие нарушения, связанные с повреждением этого участка мозга, влияют на то, как люди действуют.
Теменная доля и внимание
Большая часть того, что мы знаем о роли теменной коры в пространственном восприятии и внимании, исходит, опять-таки, от людей, у которых был поврежден мозг. В начале XX века европейский невролог Резо Балинт впервые описал странные зрительные нарушения, которые он заметил у пациентов с повреждением правой и левой теменных долей. Этот тип повреждения мозга, называемый синдромом Балинта, приводит к сложным и странным симптомам.
Пациенты с синдромом Балинта испытывают трудность в восприятии более одного предмета одновременно. Если они смотрят на ручку, то не способны «видеть» что-либо кроме ручки. Термин «симультанная агнозия» означает, что они не могут осознавать предметы одновременно, например ручку и врача, который держит ее. Еще им трудно фокусировать взор на предметах в среде (окуломоторная апраксия) и трудно протягивать руки к предметам, которые они видят (оптическая атаксия). Будь у вас оптическая атаксия, когда вы оказались заперты в раздевалке, вы могли бы видеть ружье, но не смогли бы до него дотянуться.
И вот что удивительно в синдроме Балинта. Пациентам не трудно видеть. Все главные сенсорные пути зрительной информации не задеты. Сетчатка работает, и таламус, и первичная зрительная кора. Они прекрасно могут видеть. Проблема заключается в том, как пациенты используют зрительную информацию, которую видят. Они не могут уделить внимание всему, что видят, и воспринимают лишь малую часть зрительной информации.
Со времени первых сообщений Балинта мы многое узнали о роли теменной доли в зрительном внимании. Мы знаем, что поражение правой теменной доли может сильно нарушить способность уделять внимание левой части пространства (синдром, который называется «одностороннее пространственное игнорирование»). Если вы попросите пациента нарисовать часы, он нарисует только половину циферблата. Любопытно, что одностороннее пространственное игнорирование возникает лишь при поражении правого полушария, а не левого. Считается, что эта странная асимметрия происходит оттого, что левая теменная доля видит только одну сторону пространства (правое зрительное поле), в то время как правая теменная доля обрабатывает обе стороны пространства. Поэтому, если повреждено левое полушарие, правое полушарие может скомпенсировать повреждение, так как «видит» оба зрительных поля.
Однако только из того, что пациент с односторонним пространственным игнорированием осознает предметы лишь с правой стороны, не следует, что он слеп к левой части пространства. Пациент с односторонним пространственным игнорированием видит и иногда даже невольно действует исходя из информации слева. Например, если показать пациенту с таким недугом две картинки с домами, в одном из которых пожар и языки пламени выбиваются из окна, а другой – без пожара, пациент ответит, что он предпочел бы жить в доме без огня. Но если спросить его почему, он не сможет ответить, потому что не осознает, что видит пламя, которое вырывается из домика слева. Пациенты могут реагировать на информацию, но не могут воспринимать ее, потому что не способны обращать внимание на эту часть пространства.
Одностороннее пространственное игнорирование довольно редко, но даже пациенты с повреждением теменной доли, у которых не наблюдается этот недуг, порой испытывают трудности с обращением внимания на предметы в пространстве. Этот феномен называется трудностью с переориентировкой внимания. Она впервые была описана когнитивным психологом Майклом Познером, в 80-х гг. XX века изучавшим, каким образом мы уделяем внимание разным предметам, которые видим. В частности, Познер интересовался, как мы можем заинтересоваться предметом прежде, чем взглянем на него.
Чтобы изучить это, Познер просил людей сесть за компьютер и нажимать одну клавишу, если стимул (скажем, яркий квадрат) появлялся с левой стороны компьютерного экрана, и другую клавишу, если он появлялся справа. Если подсказать людям следить за одной стороной пространства, они будут гораздо быстрее отвечать, если стимул появляется с этой стороны, и гораздо медленнее – если он выскакивает с другой. Например, если люди видят стрелку, указывающую на левую сторону экрана, они будут следить за этой стороной и гораздо позже увидят квадрат, который появляется справа. Суть в том, что внимание как прожектор. Указывающая влево стрелка заставляет сместить прожектор влево, и человек фокусируется на этой области пространства.
Однако, когда времени между подсказкой и мишенью достаточно, эффект стирается. Если после стрелки не следует ничего интересного, человек перестает уделять внимание этой стороне пространства и переводит взор на что-то еще. Переориентировка внимания означает, что вы преднамеренно перестали уделять внимание чему-либо, потому что в этой зоне нет ничего интересного.
Познер обнаружил, что эта способность переориентировать внимание была нарушена у пациентов с повреждением теменной доли. В этом случае повреждение с одной стороны мозга приводило к тому, что пациенты постоянно следили за частью пространства, которая привлекла их внимание. Зафиксировавшись на одном участке, они следили за ним гораздо дольше, чем здоровые люди. Вообще-то они удерживали внимание дольше всего на несколько миллисекунд, но в мозге десять лишних миллисекунд равны вечности.
Симптомы пациентов Балинта представляют наиболее яркий случай этого недуга. Дело в том, что больные могут уделять внимание только одному предмету зараз, отсюда симптом симультанной агнозии. Они не просто отвечают медленнее, как пациенты Познера: пациенты Балинта «замкнуты» на стимуле, который захватил их внимание, и не могут отвлечься от него, пока что-то более яркое не привлечет их внимание снова.
Не кажется ли вам, что такую неспособность сместить внимание вы уже где-то видели? Например, в фильме про зомби?
И в последний раз мы обращаемся к жуткому сценарию в раздевалке, в которой мы оставили вас в начале главы. Пока что мы рассказали о том, как фотоны отражаются от ружейного ствола и обрабатываются мозгом так, что вы начинаете видеть ружье (от сетчатки к таламусу и зрительной коре), вы знаете, где оно находится в пространстве (от зрительной коры в дорсальный зрительный тракт), и вы можете сместить внимание от слюнявого зомби к ружью (теменная кора). Теперь ваш мозг позволяет вам схватить ружье, перевести внимание на голову зомби, направляющегося к вам, и завершить дело.
Любопытно, что живые мертвецы, кажется, не обладают способностью перестать смотреть на отвлекающие их предметы. Если бы вы сидели в классе, а мы преподавали и кто-то открыл дверь в задней части аудитории и начал кричать, мы гарантируем, что большинство из вас обернулись бы, чтобы посмотреть, что происходит. Это пример привлечения внимания «снизу вверх», то есть какой-то стимул во внешнем мире – звук или вспышка света – привлек ваше внимание. Теперь, если бы мы предупредили вас, что кто-то сейчас, крича, вбежит в аудиторию, но вы должны игнорировать его и продолжать учиться, большинство из вас смогли бы подавить стремление обернуться и сосредоточились бы на лекции. Это пример того, что мы называем контролем внимания «сверху вниз», то есть вы можете по своей воле подавить стимульные импульсы.
Зомби, однако, не владеют таким уровнем когнитивного контроля над вниманием. Мы знаем из наблюдений, что зомби могут видеть вас (по крайней мере, те, у которых еще есть глаза). Мы также знаем, что они могут обращать внимание на то, где в пространстве вы находитесь, потому что они легко могут вас выследить. Отсюда мы заключаем, что их сетчатка, таламус, первичная зрительная кора и большая часть дорсального зрительного тракта не задеты. Однако мы знаем, что после того, как они обращают внимание на что-то, они не могут остановиться. Они не могут перестать смотреть на отвлекающие предметы, потому что не способны контролировать свое полевое поведение. Это прямо указывает на проблему обработки дорсального зрительного тракта в теменной доле. Учитывая, что зомби не могут говорить, как мы выяснили в главе 6, нам трудно оценить, наблюдается ли у них симультанная агнозия, но можно поспорить, что зомби страдают от двустороннего дефицита функции задней части теменной доли.
Поэтому, если вам удастся отвлечь живых мертвецов, запустив фейерверки или яркие огни, они внезапно перестанут преследовать вас и вместо этого будут смотреть представление. Если, конечно, вы не поднимете шум или что-то еще не переключит их внимание, вас безопасно проигнорируют. Однако если вы сделаете что-то достаточно отвлекающее, вас, скорее всего, сожрут. Все потому, что после того, как вы отвлечете их от предыдущего события, вы снова становитесь мишенью. В этом случае потребуется еще одно яркое событие, чтобы отвлечь их от вас. Например, выстрел в лицо. Это достаточно сильный отвлекающий маневр.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!