Сценарий 6.1. Избавление от табакозависимости
Вы сидите дома. Вечер, и вы смотрите телевизор. На столе рядом с вами стоит бокал вина. Вы чувствуете себя достаточно расслабленно и безмятежно, и теперь вам хочется закурить сигарету. Желание курить усиливается, и вы достаете пачку сигарет. Почувствуйте эту пачку в своей руке. Вы открываете ее, вынимаете сигарету и кладете пачку обратно. Почувствуйте, как сигарета касается пальцев; покрутите ее и ощутите разницу в фактуре между бумагой и фильтром. (Пауза.) Медленно подносите сигарету ко рту, пока не ощутите запаха табака. (Пауза.) Зажмите сигарету между губами. Почувствуйте запах табака во рту и в носу, теперь более сильный, и ощутите соприкосновение сигареты с губами. (Пауза.) Остановитесь на мгновение и сконцентрируйтесь на ощущениях от прикосновения, запаха и вкуса. (Пауза.) Теперь снова выньте сигарету изо рта и медленно опустите руку, держащую сигарету. Почувствуйте, как по мере этого вы расслабляетесь, расслабляетесь все больше и больше. Чем ниже опускается ваша рука с сигаретой, тем расслабленнее и приятнее вы себя чувствуете. Вы кладете сигарету обратно и закрываете пачку. Обратите внимание, как хорошо, расслабленно и приятно вы себя чувствуете. Вы немного отталкиваете пачку сигарет от себя и снова чувствуете себя еще более расслабленным. Почувствуйте, как ощущение благополучия и безмятежности растет внутри вас по мере того, как вы отталкиваете пачку от себя. Хорошо.
|
|
|
Теперь снова возьмите пачку. И когда вы это делаете, почувствуйте ее соприкосновение с рукой, а также возникающий дискомфорт, возможно, где‑то внутри желудка [46]. Выньте сигарету, ощутите ее прикосновение между пальцами и почувствуйте дискомфорт и напряжение, растущие в животе. Подносите сигарету ко рту, пока не ощутите запах табака, становясь все неспокойнее, тревожнее и напряженнее. Зажмите сигарету между зубами, чувствуя запах и вкус табака еще сильнее, и по мере этого вам станет действительно неприятно, очень тревожно и напряженно. Снова выньте сигарету изо рта, подержите ее мгновение и почувствуйте, что напряжение и тревога сразу же немного ослабли. Опускайте руку, держащую сигарету, и чувствуйте, как напряжение и тревога еще немного отступили. По мере отдаления сигареты ото рта вы будете чувствовать себя все комфортнее, так как тревога и напряженность начнут постепенно ослабевать. Теперь положите сигарету обратно и закройте пачку. Как только вы сделаете это, вы почувствуете, как расслабление и безмятежность переполняют вас, а напряжение и тревога исчезают. Оттолкните пачку сигарет и почувствуйте ощущение благополучия и комфорта, переполняющее вас и растекающееся по всему телу так, что вы чувствуете себя все более и более приятно, расслабленно и спокойно, действительно хорошо.
|
|
|
Этот процесс повторяется с возрастающим акцентированием на сенсорных и аффективных компонентах. Пациента снова настраивают (пока он находится под гипнозом) на выполнение этих упражнений под самогипнозом, не менее двух раз в день. Затем его инструктируют проделывать это упражнение без гипноза всякий раз, когда ему хочется курить. То есть, когда он чувствует это желание, он должен вынуть сигарету, подержать ее в руках и внимательно отметить все получаемые ощущения, поднести ее ко рту и так далее, до того момента, пока он не оттолкнет пачку, сосредоточившись тем временем на приятных эмоциях, которые испытывает, постепенно отодвигая сигареты. Затем он может, если хочет, покурить, но в следующий раз, почувствовав желание курить, он должен будет сначала повторить упражнение. Естественно, следует сделать сильное внушение, чтобы к концу упражнения in vivo желание курить пропало, то есть, чтобы в этот раз пациент курить уже не захотел.
В конце сеанса пациента просят мысленно перенестись в будущее и представить себя через несколько дней или недель в серии ситуаций, в которых он обычно курил, и обратить внимание на чувство уверенности в себе, в своей новой личности и характере как некурящего. Затем его возвращают на некоторое время в “личное прибежище”, для того чтобы он насладился эмоциями, связанными с ним, снова обращая его внимание на чистоту и свежесть запахов, которыми он будет теперь наслаждаться как некурящий.
|
|
|
Могут быть сделаны дополнительные внушения, относящиеся к преимуществам, которые он получит в результате того, что станет некурящим, таким как “свежесть”, “чистота”, “улучшение здоровья” и так далее, но особенно следует подчеркнуть чувство контролируемости ситуации, самоконтроля и уверенности.
Заметьте, что фразы: “Прекратите курить” , “Бросьте курить” и им подобные никогда не используются. Эти фразы сами по себе, без дополнительного акцентирования, передают чувства потери или депривации, которые большинство людей сполна пережили или ожидают пережить в неудачных попытках бросить курить. Стратегия лечения, которой мы придерживаемся, включает в себя имплицитные (скрытые) внушения о том, что этого ожидать не следует.
Эта стратегия может быть модифицирована в соответствии с тем, решил ли пациент бросить курить в принципе или к определенной дате в ближайшем будущем. Некоторые авторы придерживаются назначения определенного “О‑дня” (дня освобождения), в который пациент начнет новую жизнь как некурящий. Другие внушают, что днем отсчета должен стать следующий сеанс с психотерапевтом. Внушение, осуществляемое по поводу прекращения курения, должно быть приспособлено к решениям, принятым пациентом. Наш опыт работы с вышеупомянутыми подходами показывает, что большинство пациентов, которые решили перестать курить по собственному желанию, а не под давлением врачей или родственников, бросают курить либо во время первой беседы, либо в пределах нескольких дней, часто совсем не определяя для себя конкретной даты.
|
|
|
Бросание приятно‑удобной привычки многолетней закалки включает в себя не только значительные изменения в образе “Я”, но также некоторую, а иногда и очень существенную, степень депривации. Поэтому для успеха любой стратегии лечения переживание депривации и самоотречения должно перекрываться сопровождающим его чувством удовлетворения и выгодности. Многие авторы, среди которых Кроджер, Красильнек и Холл, отстаивают применение принципов аверсивного научения (посредством создания чувства отвращения) как метода, предпочтительного для курильщиков. Это противоречит основной тенденции современной Британской практики модификации поведения и, кроме того, принципиально неприемлемо для большинства практикующих специалистов, которые считают данный метод отчасти жестоким (связанным с применением наказания) и неудовлетворительным ни по стилю, ни по эффективности. Вероятно, приемлемость аверсивного научения обусловлена культурально. Современные источники по модификации поведения мало доверяют использованию такого подхода для лечения какого бы ни было выученного поведения, и наш собственный опыт показывает, что подобные методы обычно приводят к обратным результатам, так что любые преимущества незначительны или очень недолговечны. Такой подход обычно усиливает стресс от изменения и потому почти всегда приводит к симптомам лишения или замещающему поведению, которое само по себе такое же нездоровое, как и исходное. Дальнейшие исследования, проведенные сторонниками аверсивного метода (например, Kroger, 1977), показывают, что его долгосрочный прогноз несколько ниже, чем у позитивной и вознаграждающей техники, описанной здесь.
Более того, наш подход не вызывает симптомов лишения (даже у закоренелых курильщиков) благодаря внушению того, что курение часто является не зависимостью, а привычкой. Замещающая активность также редка. Иногда за “О‑днем” следует период употребления сластей, но, как правило, он недолог.
Принципы, лежащие в основе этого метода, без сомнения, ясны, но, возможно, их стоит раскрыть. Первая фаза упражнения с использованием “личного прибежища” содержит описание аффективной (эмоционально окрашенной) обстановки, с ненаправленной суггестией, касающейся свежести воздуха, запаха цветов и так далее, совсем не связанной на этой фазе с основной целью работы. Это подготавливает почву для более направленного внушения, осуществляемого на последующей стадии и акцентирующего внимание на тех преимуществах, которые приобретает некурящий. Оставляя эту связь несформулированной, мы позволяем образу и сцепленным с ним эмоциям укрепиться, не омрачая их никакими сомнениями, амбивалентностью или сопротивлением со стороны пациента. После того как этот образ утвердится, он может быть вызван в нужный момент. Первая репетиция следующей фазы упражнения (пациент представляет, как он закуривает сигарету) не содержит внушения дискомфорта, напряжения или других отрицательных эмоций, опирается только на внушение увеличивающейся комфортности и расслабленности по мере удаления сигареты от рта, вплоть до полного отторжения. Связь между эмоциональным переживанием и связанными с ним событиями рекомендуется сохранять несформулированной, то есть подчеркивать временную связь, а функциональную – оставлять без внимания.
Цель – выстроить процесс таким образом, чтобы закрепить модель стимул–реакция, как при классическом условном рефлексе, и в то же время избежать любой возможной интерференции с образованием условного рефлекса как на сознательном, так и на бессознательном уровне мыслей и эмоций. Второе и последующие повторения упражнения постепенно развивают как внушение отрицательных эмоций, связанных с приближением сигареты, так и внушение возрастающего комфорта по мере отдаления сигареты и отказа от нее. Оба эти внушения (и комфорта, и дискомфорта) явно никак не связаны с отказом от курения: пациента просят заметить мимоходом, что он становится все более и более напряженным и неспокойным, по мере того как (а не потому, что) подносит сигарету к губам, а также обратить внимание на то, что он ощущает нарастающие расслабление и покой по мере отдаления сигареты от себя, достигая кульминации в чувстве благополучия и способности управлять ситуацией, когда убирает пачку сигарет совсем.
Этот подход находится в остром противоречии с аверсивным методом по нескольким положениям. Во‑первых, присоединение эмоций происходит на околопороговом уровне, что в целом эффективнее, чем внушение связи открыто и на полностью осознаваемом уровне. Во‑вторых, перспектива тошноты, подступающей рвоты и других особенностей аверсивного метода делает маловероятным то, что пациент согласится и осуществит лечение на практике самостоятельно. В‑третьих, если пациент действительно почувствует тошноту от запаха табака или дыма, то есть если лечение окажется эффективным, у него не будет возможности почувствовать, что он справился с привычкой и обрел контроль, поскольку контроль, скорее, был отобран у него. Кроме того, если бы подобное лечение было полностью успешным, пациент смог бы работать, путешествовать или жить только в совершенно незадымленной среде.
Делая ударение только и однозначно на положительных сторонах и преимуществах ощущения расслабленности, беззаботности и покоя, мы автоматически компенсируем депривацию от прекращения курения. Затем это чувство усиливается или укрепляется под гипнозом посредством возвращения в “личное прибежище” и сопровождается более направленным внушением чистоты, свежести и приятного запаха воздуха, теперь уже напрямую связанным с идеей быть некурящим.
Важен язык, используемый в этом процессе. Повторим: никогда не используйте фразу: “Бросайте курить” , из‑за того, что она внушает чувство потери и депривации. Наш опыт подсказывает, что пациенты, которые стали некурящими по этому методу, просто не переживают чувства потери и депривации, даже если они выкуривали по восемьдесят сигарет в день на протяжении многих лет. Метод ли гипноза рассеивает или маскирует чувства лишенности или, несмотря на популярную точку зрения, табак не содержит вызывающих привыкание веществ – неясно. Создается впечатление, что появление симптомов лишения зависит от эмоциональной окраски переживания отказа от курения. Если это событие воспринимается как потеря и подчинение, то подобные симптомы возникают, а если общую атмосферу создают расслабление, покой, чувство контроля над ситуацией или удовлетворение, то – нет. Можно утверждать, что чувства избавления и контроля над ситуацией эмпирически несовместимы с чувствами зависимости и нужды и что, если первые достаточно сильны, то они уничтожат последние.
Этот же подход может быть применен для других навязчивых или привычных действий, особенно тех, которые способствуют снижению напряжения или самоуспокоению. Например, обкусывание ногтей и выдергивание волос часто оказывается связанным с этими чувствами, то есть обычно эти действия возникают, когда пациент переживает либо тревогу, либо упадок настроения. Кроме того, самостимулирующие виды поведения (включая, конечно, курение) могут повлечь за собой последующие нежелательные реакции. Если они ярко выражены, то программу можно скорректировать так, чтобы самовозбуждение или удовлетворение потребности в стимуляции реализовывалось более приемлемым и удовлетворительным способом – посредством использования образов‑представлений и ощущений, вызываемых гипнозом.
В некоторых случаях привычного поведения мы считаем полезным добавить суггестию кратковременного оцепенения или обездвиживания конечности, занятой в поведении‑мишени, в тот момент, когда происходит релевантное действие. Например, при выдергивании волос мы углубляемся в некоторые детали движений, приводящих к этим действиям. Мы внушаем, что рука, обычно используемая для выдергивания волос, приближается к голове, затем большой и указательный пальцы выбирают один или несколько волосков (это распространенный вариант, хотя иногда на палец накручивается небольшая прядь волос). Пальцы готовятся выдернуть волоски. В этот момент производится внушение моментального оцепенения, для того чтобы на некоторое время вызвать ощущение неподвижности руки. Она остается в таком состоянии несколько мгновений, а затем пальцы разжимаются, выпуская волосы, и рука снова расслабляется и опускается вниз с сопутствующими чувствами снижения напряжения, покоя и т. д. Эта процедура проводится очень медленно: образ‑представление осуществления действия как в замедленной съемке делает каждый шаг процесса ясно осознаваемым.
С соответствующими модификациями такая программа может применяться фактически к любому привычному или навязчивому поведению, однако нужно помнить о том, что только “пустые привычки” могут быть успешно вылечены таким образом.
Для того чтобы успешно устранить привычные или навязчивые образы действий, которые возникают из‑за неразрешенных и неосознаваемых конфликтов и тревог или отражают их, необходимо выявить и разрешить лежащие в их основе причины.
Нарушение нормального и привычного поведения, например утрата контроля над мочевым пузырем и кишечником, требует несколько отличных методов лечения. Такие состояния сравнительно редко встречаются у взрослых, не имеющих органических или значительных психических патологий, за исключением, возможно, людей пожилого возраста. У детей ночные энурезы (недержание мочи) как первичные, так и вторичные встречаются часто. Дневные энурезы, хотя менее обычны, также случаются довольно часто. Лечение детского недержания обсуждается в главе 11. При лечении взрослых эффективным является комплекс мер по усилению контролируемости сфинктера и ощущений, исходящих от мочевого пузыря и прямой кишки, а также по эго‑укреплению и снижению тревоги.
Основными составляющими программы по восстановлению нарушенной или утраченной привычки, так же как и по прекращению приобретенных нежелательных привычек, являются, с одной стороны, обретение чувства покоя и контроля над ситуацией при достижении желаемого результата, а с другой стороны, более сознательный подход к выбору типа поведения.
У некоторых пациентов, страдающих недержанием мочи, ощущения, которые в норме сигнализируют о потребности опорожнить мочевой пузырь, блокированы или ослаблены и потому не могут ни усилить контроль над сфинктером, ни способствовать принятию соответствующих мер. Другие, однако, ощущают недержание, так же как и срочность, и частоту мочеиспускания, обычно связанные с высоким уровнем тревоги относительно доступности уборной. Последняя группа, чье недержание, как правило, вторично по отношению к этим симптомам, обычно страдает от скрытых невротических процессов, то есть проблема с мочеиспусканием является смещенным симптомом, и довольно быстро обнаруживается невротическое течение – более сложное, чем можно предположить по жалобам пациента. Эта группа больше нуждается в лечении расстройства, лежащего в основе, чем в симптоматическом лечении.
Первый шаг в лечении таких пациентов, для которых симптоматический подход кажется верным, – удостовериться, что пациент имеет достаточные знания о соответствующей анатомии и физиологических механизмах, особенно об участвующих в процессе сенсорных и моторных нервах. Естественно, не нужно требовать уровня знаний для сдачи экзамена по нейроанатомии. Ганс Айзенк (Hans Eysenck, в неопубликованной работе 1960‑х годов) сообщает о лечении дневного энуреза у танцовщицы.
Он снабдил ее постоянным катетером, связанным с манометром, за которым та регулярно следила, в остальном придерживаясь обычного образа жизни. Эта процедура проводилась для того, чтобы пациентка смогла развить утраченную ею чувствительность к сенсорным стимулам, связанным с различными уровнями гидростатического давления в ее мочевом пузыре. Такая сенсорная тренировка может быть усилена, если заставить пациента откладывать мочеиспускание (или дефекацию в случае с трудностями контроля над кишечником) на все более длительные периоды для повышения чувствительности мочевого пузыря или кишечника и одновременно упражнять сознательный контроль за сфинктерами.
Кажется, что увеличение концентрации (одна из характеристик гипнотического состояния) довольно значительно содействует усилению эффекта от таких упражнений. Нормальные непроизвольные нервные процессы могут быть взяты под контроль как в сознательном состоянии, так и в состоянии гипноза, однако любая программа упражнений такого рода может быть более эффективно проведена именно под гипнозом. Нижеследующая стратегия лечения может быть использована с изменениями, в которых нуждается пациент.
Пациента просят представить схему мочевого пузыря и его нервных окончаний, которые передают ощущения. Он должен вообразить, как мочевой пузырь наполняется, нервные окончания стимулируются и посылают сигналы по своим волокнам по позвоночнику к мозгу, возможно, в виде маленьких огоньков света, движущихся вдоль волокон. Когда эти сигналы достигают мозга, результат может быть представлен в виде вспышек, которые составляют неотъемлемую часть игр “Космические захватчики”. Эта реакция, в свою очередь, запускает следующие, сходным образом представленные сигналы, которые распространяются по мозгу, демонстрируя нарастающее осознание этих ощущений и запуск сигналов по эфферентным нервам, контролирующим сфинктеры. Как только эти сигналы достигают своей цели в мышцах сфинктера, они приводят к следующей маленькой вспышке света, так как мышцы сфинктера получили сигнал и отвечают нарастающим напряжением. По мере наполнения мочевого пузыря сигналы становятся все более частыми и как следствие мышцы сфинктера сокращаются все сильнее.
В качестве альтернативной или добавочной стратегии можно предложить наличие переключателей в спинном мозге, которые могут прервать движение импульса по этим эфферентным волокнам, опосредуя открытие сфинктера путем расслабления мышц. Таким образом, акт опорожнения блокируется до тех пор, пока пациент не решит сделать это посредством “переключения” эфферентных волокон обратно. В то же время эфферентные импульсы, принимающие участие в процессе сокращения мышц сфинктера, остаются активными по отношению к сигналам наполненности.
Такой подход используется как на сеансе гипноза, так и на сеансах самогипноза. Затем пациента просят потренироваться в откладывании мочеиспускания и в его прерывании in vivo для усиления чувства произвольного контроля и ощущения.
Такие образы‑представления могут показаться в какой‑то мере упрощенными или даже надуманными, но обычно они дают пациенту чувство облегчения от получения абстрактного “рычага управления” происходящим. Этот способ – размышление над своей проблемой без оценочных суждений – легкодоступен в применении.
Проблемы со сном могут встречаться как сами по себе, так и в качестве побочного эффекта, связанного с другими трудностями. В этом смысле полезно сходство между гипнозом и релаксацией с отстраненностью, прямо предшествующей нормальному сну. Однако первое, что нужно уловить, – это чувства пациента по поводу своей проблемы. Обычно считается, что без нормального сна человек сильно ослабевает и его организм разрушается, возможно, как физически, так и духовно. Тревога, переживаемая страдающим бессонницей человеком, вращается вокруг этого: отчаянное желание уснуть и ужас от того, что сон не приходит. Конечно, почти каждый может успешно существовать, очень мало находясь в состоянии сна, и большинство людей имеют такой опыт: например, после вечеринок хорошее самочувствие сохраняется, несмотря на усталость. Страх и беспокойство, которые сопровождают бессонницу, в целом связаны с обычно неосознаваемыми чувствами обиды, гнева или тревоги по отношению к причине бессонницы, а не с недостатком сна как такового. Конечно, это не относится к тяжелой и длительной депривации сна, например в такой ситуации, когда приходится не спать много ночей подряд из‑за того, что ребенок заболел и требует внимания [47].
Однако страх не заснуть является одним из принципиальных факторов, питающих бессонницу, поэтому внушение производится именно в этом направлении. Пациента просят вспомнить, как он веселился на празднике всю ночь напролет или о других счастливых событиях, когда он не спал, но впоследствии чувствовал себя хорошо и был счастлив.
Обычно пациент признает тот факт, что он усиливает свою бессонницу тревогой из‑за того, что не сможет заснуть.
Бессонница часто олицетворяет страх пациента, касающийся смерти, а также другие страхи и связанные с ними невротические фантазии, которые психотерапевту необходимо изучить, перед тем как начать действовать (см. сценарий 6.2) .
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 101; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!