В Верхнеуральске. Продолжение борьбы 3 страница
Население было запугано, однако подобная политика в отношении казачества далеко не всегда вела к полному подчинению последнего насилию, большевики попросту вынуждали людей браться за оружие, чтобы отстоять свои права. Уже в мае Оренбург оказался окружен отрядами восставших казаков и красным, чтобы попасть в город, приходилось продвигаться с боями даже по линии железной дороги, подвергавшейся систематическим налетам и разрушению. Связь с Оренбургом существовала лишь по грунтовым дорогам, поддерживалось телеграфное сообщение729. Сторонникам новой власти было небезопасно перемещаться по Форштадту – казачьему предместью Оренбурга. Оперативные работники народного комиссариата по военным делам были настолько напуганы ростом антибольшевистского сопротивления, что даже не исключали возможности существования мифического «общего плана в действиях Корнилова, Дутова и Семенова»730. С начала мая просил помощи и сам Оренбург731.
Уже 4 мая в Москву из Оренбурга была направлена экстренная телеграмма: «…казачество организуется. Делает набеги на станции железных дорог по всем магистралям, замечается движение отрядов на Оренбург по всем направлениям, и довольно организованное, делают набеги так, чтобы распылить силы, а потом окружить Оренбург. Имеются сведения о приближении Дутова с отрядом офицеров, кроме этого, в некоторых дальних станицах имеются организованные банды офицеров. Положение критическое. Шлите поддержки, и больше, иначе будет Оренбург отрезан, в данный момент приходится вести военные действия в трех направлениях… необходима сила. В городе тоже нужна сила. Шлите больше и скорее силы. Всякое промедление пагубно для диктатуры пролетариата, необходимо дать отпор, а потом не оставить камня на камне, иначе будут все время набеги, беспокойство, затраты и постоянный тормоз в организационной работе для Российской социалистической республики. Спешите все свободные силы высылайте немедленно, настоящую телеграмму прошу отправить [в] Москву без изменения, так как сила нужна большая. Председатель штаба Терехов . Товарищ Ярыгин »732.
|
|
|
На выручку Оренбургу красные из Екатеринбурга перебросили отряд В.К. Блюхера (1-й Уральский стрелковый полк, Екатеринбургский кавалерийский эскадрон, отряд рабочих «Народных копей», батарея, артиллерийский взвод), который начиная с 18 мая с боями пробивался к Оренбургу от Новосергиевки по линии железной дороги. Лишь вечером 23 мая войскам Блюхера удалось пробиться к городу. Одновременно из Челябинска прибыл кавалерийский отряд С.Я. Елькина, а из Смоленска – отряд Западного фронта под командованием Г.В. Зиновьева (1200 штыков, 4 орудия). Позднее подошли и другие отряды, которым заново пришлось пробивать себе путь: из Перми 6 июня прибыл 8-й Уральский полк (600 человек), из Уфы 12 июня – отряды М.В. Калмыкова, из Верхнеуральска 16 июня – отряд Н.Д. Каширина (180 сабель, 235 штыков, 9 пулеметов), из Орска – красногвардейцы во главе с М.М. Краснощековым, из Тамбова – отряд Вагина. Только 17–20 мая 1918 г. на борьбу с восставшими оренбуржцами красные направили 3505 красноармейцев, 6 орудий, 22 броневика и 50 пулеметов733.
|
|
|
Командование войсками, сосредоточенными в районе Оренбурга, после некоторых разногласий 27 мая перешло к Г.В. Зиновьеву734. Уже в конце мая в связи с выступлением чехословаков красные в Оренбурге лишились железнодорожной связи с центром и возможности получать оттуда подкрепления. В самом городе был сформирован 1-й Оренбургский советский трудового казачества полк под командованием В.Т. Обухова. Прибытие сильных подкреплений на некоторое время продлило агонию красного Оренбурга. Тем не менее, по одному из свидетельств, «боеспособность частей, входящих в состав Оренбургского гарнизона, ввиду нахождения в них элемента, не вполне еще революционного, при первых известиях о неудачах на красных фронтах создал[а] нечто близкое к панике»735.
|
|
|
В двадцатых числах мая в Тургай прибыла делегация Съезда делегатов объединенных станиц в составе члена Войскового правительства Г.Г. Богданова и подъесаула И.Н. Пивоварова, которая передала А.И. Дутову просьбу председателя Съезда Г.И. Красноярцева прибыть в войско и возглавить там борьбу с большевиками. Красноярцев, обращаясь к Дутову, писал: «Батько Атаман. Я и съезд 25 объединенных станиц… услышав близость Вашу, просим прибыть в станицу Ветлянскую вместе с правительством. Вы необходимы, Ваше имя на устах у всех, Вы своим присутствием еще более вдохнете единения, бодрости и подъема. Борьба идет пять месяцев, отбито и на руках 11 пулеметов, четыре годные пушки… Дух бодрый, надежда есть, большевики из России гонятся: Самара736, Сызрань, Пенза737. Кузнецк, Саратов, Царицын, Камышин738 свергнуты, жизнь в них большевиков кончается. Уральцы с нами в союзе. Идите же помогайте, работы много…»739 Вероятно, с аналогичным предложением немного позднее к Дутову прибыли двое казаков из Челябинска (освобожден от большевиков 26 мая 1918 г.)740, сообщивших о выступлении Чехословацкого корпуса и восстании казаков 3-го военного округа.
|
|
|
Дутов, как популярный казачий вождь, мог объединить вокруг себя значительные массы казаков. Он был законно избранным Войсковым атаманом, а также одним из наиболее авторитетных казачьих вождей, вместе с Дутовым в поход ушло несколько штаб-офицеров (в том числе с академическим образованием) и членов Войскового правительства, тогда как среди командиров повстанческих отрядов и даже фронтов преобладали младшие офицеры, неизвестные основной массе казачества.
Из-за того, что Дутов в конце мая – начале июня заболел тифом, отряд не смог немедленно выступить из Тургая. Обязанности Дутова были возложены на его заместителя И.Г. Акулинина741. 6 июня 1918 г. в приказе по партизанскому отряду объявлялось, что «ввиду радостных известий из родного войска все наложенные ранее взыскания на партизан отменяю (войсковой старшина Ю.И. Мамаев. – А. Г. ). Находящихся под арестом – выпустить»742. Первоначально предполагалось двинуться из Тургая на Кустанай743, но вскоре был избран иной план. Известия о крупных антибольшевистских восстаниях в войске стали причиной выступления отряда из Тургая 12 июня 1918 г. на город Иргиз, откуда казаки через город Карабутак двинулись на станицу Ильинскую. Переправившись на правый берег реки Урал возле Ильинской, отряд 2 июля вступил на территорию войска. Тогда же стало известно о том, что на станцию Кувандык Орской железной дороги (в одном переходе от Ильинской) прибыл из-под Оренбурга отряд красных с бронепоездом.
Атаман Дутов принял решение совершить набег и освободить станцию, чтобы в определенной степени реабилитировать партизан перед повстанческими дружинами, действовавшими на территории войска в период пребывания Дутова в Тургае, и показать, что «войсковые партизаны не только могут отступать, но и освобождать население и их жилища от банд»744. Бой произошел на кувандыкских высотах, действиями партизан руководил лично сам Дутов. Партизаны пустили в направлении красных пустой паровоз, которым при крушении разбили 26 вагонов большевистского эшелона и уничтожили до 200 человек745. Несмотря на то что обе стороны в этом бою понесли значительные потери, партизанам все же удалось расчистить себе путь к Оренбургу по Орской железной дороге. Однако Кувандык по телеграфу смог вызвать подкрепления, и казаки едва не попали в окружение. Пришлось прорываться под обстрелом красных, занявших господствующие высоты возле станции. Желаемого морального эффекта этот бой не дал746.
3 июля (20 июня) в 13 часов Войсковым штабом Оренбургского казачьего войска было получено первое сообщение от Дутова. Оренбургский атаман, принявший сразу по возвращении в войско приказной тон, писал: «Командущему Восточным отрядом ст. Каменно-Озерная. № 1. Прибыв в ст. Никольскую, я задержал вашего гонца, получил приказ Восточному отряду № 1 от 19 июня 1918 года и воззвание фронта из ст. Линевской. Только что вернулся с ночного набега на ст. Кувандык; телеграф и путь на ней разрушены, совет выдан жителями и расстрелян. Кувандыкский отряд Красной армии разбит. Их потери: убито 65, ранено бо лее 100 человек. Наши потери: 11 тяжелораненых партизан, убитых нет. Завтра продолжаю движение на соединение с Вами. Требую ежедневных донесений; пришлите офицера штаба для доклада. Немедленно сообщите все вышеизложенное в ст. Линевскую. Я с Войсковым правительством, Окружным правлением 2-го Округа и партизанским отрядом прибыл на войсковую территорию в ст. Ильинскую вчера 19 июня из Тургайской области»747.
Несмотря на неопределенный исход боя под Кувандыком, население казачьих станиц радостно встречало возвращавшихся партизан. По пути отряда одна за другой поднимались на борьбу с большевиками казачьи станицы 1-го военного округа (станицы Никольская, Верхнеозерная, Гирьяльская и другие), их казаки вступали в партизанский отряд, численность которого за время движения по территории войска значительно увеличилась. Особенно торжественная встреча была организована в станице Красногорской, все мужское население которой «от старика до шестилетнего мальчика выехало на встречу верхом и расположилось шпалерами. Станица была убрана флагами, везде стояли столы с иконами и хлебом-солью»748. Находясь в станице Каменноозерной, Дутов получил известие об освобождении Оренбурга.
Дату вступления партизанского отряда Оренбургского казачьего войска в Оренбург 7 июля 1918 г. следует считать датой окончания Тургайского похода. Для антибольшевистского движения в Оренбургском казачьем войске значение этого похода трудно переоценить. Оренбургские казаки, уйдя в тургайские степи, сумели сохранить как свое управление в лице атамана А.И. Дутова и Войскового правительства, так и то ядро казаков – идейных сторонников антибольшевистского движения, вокруг которого оренбургские казаки смогли позднее объединиться в целях дальнейшей борьбы с большевиками.
Глава 6
В зените славы
Между Самарой и Омском
Наиболее торжественная встреча была устроена Дутову в Оренбурге, освобожденном от большевиков 3 июля 1918 г. отрядами повстанцев под командованием войсковых старшин Д.М. Красноярцева и Н.П. Карнаухова. Освобождение от красных было встречено жителями Оренбурга с облегчением. Как писали в те дни оренбургские газеты, накануне вступления в Оренбург повстанцев «город пережил три ужасных кроваво-кошмарных дня. Мирные граждане, уходя из дома, не могли быть уверены, что вернутся домой, не попав под мушку наемника-мадьяра, ложась спать, не надеялись встать живыми. Принужденные покинуть город, большевики, как раненый зверь, неистовствовали вовсю. Расстрелы, грабежи, уничтожение частного и общественного имущества, слухи о поголовном истреблении интеллигенции – и целый ряд других страхов питали воспаленный мозг обывателя. Пришли казаки, и как по мановению жезла волшебника переменилась картина»749. Красные вследствие разногласий в своем руководстве из Оренбурга отступили в трех направлениях – на Туркестан (Г.В. Зиновьев), на территорию 2-го военного округа (В.К. Блюхер и Н.Д. Каширин) и на Орск (М.М. Краснощеков). Как оказалось, этот спонтанно возникший вариант отхода оказался максимально выгоден красным – все три группировки в дальнейшем доставили белым немало хлопот.
Первоначально отход красных напоминал паническое бегство. Казаки пытались преследовать отступавшего противника – некоторые смельчаки даже вскакивали в поезда красных на ходу, для психологического воздействия активно использовались трещотки, звук которых напоминал пулеметную очередь750.
Освобождение войсковой столицы приветствовали члены образовавшегося в Самаре 8 июня 1918 г. Комитета членов Всероссийского учредительного собрания (Комуча):
«Комитет членов Всероссийского Учредительного Собрания, поздравляя с победой, горячо приветствует доблестное войско бойцов за возрождение поруганной Родины, за право и свободу. Да здравствует свободное вольное казачество! Да здравствуют его избранники! Уполномоченный член комитета выехал в Оренбург.
Члены комитета: И. Брушвит, П. Климушкин, В. Вольский, И. Нестеров .
Управляющий делами комитета Дворжец »751.
4 июля 1918 г. чехословаки при содействии Генерального штаба подполковника Ф.Е. Махина взяли Уфу, уже через день на станции Миньяр в 110 километрах к востоку от Уфы произошло соединение челябинской (Генерального штаба полковник С.Н. Войцеховский) и самаро-златоустовской (полковник С. Чечек) групп чехословаков, в результате чего от большевиков была практически полностью освобождена огромная территория от Волги до Тихого океана, в тот же день оренбургские казаки заняли Верхнеуральск. Внушительные успехи белых придавали им уверенность в собственной конечной победе. В этот же день в Оренбург приехал уполномоченный Комуча И.П. Нестеров.
Войсковое правительство с атаманом торжественно вступило в Оренбург спустя 5 дней после его освобождения – 7 июля 1918 г. Следом за ними тянулись партизанский отряд и длинная колонна казачьих сотен. Вид города, только что освобожденного от большевиков, был ужасен: «Оренбург был в полном запустении; все казармы были загажены, окна выбиты; особенно жалкий вид имело военное училище и станичное правление Оренбургской станицы. Все дела Войскового Правительства были изорваны, канцелярии не работали, и все приходилось начинать снова, без копейки денег, а враг стоял под Оренбургом: Илецкая Защита была еще в руках красных»752. При отступлении красные взорвали железнодорожный мост через реку Сакмара, не останавливаясь, как писал Дутов, «перед порчей многомиллионного народного достояния»753. Впрочем, усилиями инженеров Оренбургского военного округа с 12 августа было организовано сообщение с Самарой по обходному временному мосту.
Отряды повстанцев, взявших Оренбург, для встречи Войскового атамана и правительства были выстроены в конном строю. Сам атаман ехал с непокрытой головой, держа в руке атаманскую булаву, у адъютанта был огромный букет цветов, поднесенный Дутову. Начальники отрядов доложили атаману о взятии города. На Форштадтской площади Дутова встречало духовенство и густые толпы горожан. Празднично одетые дамы бросали цветы. Архиепископом Оренбургским Мефодием (Герасимовым) был отслужен торжественный молебен, после которого состоялся прием депутаций и военный парад. Во время встречи Дутов объехал войска и депутации, а затем спешился и подошел к группе членов Учредительного собрания, где его приветствовали И.П. Нестеров и временно исполнявший должность Войскового атамана К.Л. Каргин, торжественно передавшие атаману законную власть в войске. Оренбургский городской голова поднес Дутову хлеб-соль. Затем торжественная процессия в сопровождении духового оркестра проследовала к центральной гостинице, где и расположился Дутов с членами правительства.
Среди встречавших Дутова был и будущий академик, директор Эрмитажа и известный историк Б.Б. Пиотровский (его отец являлся с 1918 г. директором оренбургской гимназии), который вспоминал: «Помню и торжественную встречу атамана Дутова, во время которой мы хором под управлением дьякона пели кантату в честь атамана. Вспоминаю первые слова: «Слава высшему зиждителю, мира знания754 благого! Слава!» В торжественной процессии Дутов шел спешившись, с фуражкой в руке, а его конь был украшен цветами»755. По свидетельству очевидца, «А.И. Дутов сильно изменился. Заботы, шестимесячные испытания, перенесенная тяжелая болезнь наложили свои следы»756. Дутов «скромно» заявил встречавшим, что победу над большевиками нельзя приписывать исключительно ему одному, поскольку «победа достигнута объединившимся казачеством, которое убедилось, наконец, что его Войсковой Атаман был прав»757.
В приказе № 37 по Оренбургскому военному округу от 8 июля (25 июня) Дутов поблагодарил граждан Оренбурга за теплую встречу и отметил: «Широкое гостеприимство, ласка и привет тронули до глубины души весь отряд. Среди встречавших я (Дутов. – А. Г. ) видел все классы населения… Это указывает на признательность всего населения казакам за очищение Оренбурга от большевиков… Минуты, которые пережили мы, пришедшие, не забудутся никогда… Рабочие. Вы боитесь нас, казаков, и это напрасно. Я видел Вас среди молящихся на площади, значит, Вы не забыли Бога. Я вижу Вас на работе у станков, значит, Вы признаете новую власть. Живите мирно и спокойно. Кара коснется только насильников и красногвардейцев»758.
В обстановке эйфории после освобождения Оренбурга от красных было написано стихотворение Л. Кострова «Этапы», повествовавшее о событиях первой половины 1918 г. в войске759:
Нам январь принес печали,
Головою всяк поник:
В январе мы все узнали,
Что такое «большевик».
Появились комиссары, —
Трепещи же, человек!
Шашку, китель, шаровары
Во дворе зарыл я в снег.
Блага всякие народу
Обещает Цвиллинг – враль…
Краснолицую «свободу»
«Углубляет» все февраль.
И «буржуи» углубляют
В землю золото свое…
Комиссары обирают.
По закону – все мое!
В марте глубже всяк зарылся;
Только выгляни – каюк!
А язык наш превратился
В настоящий «волапюк»:
Там Совдепы, Совнаркомы,
И Викжель, и Викжедор,
Совнархозы, Исполкомы
И тому подобный вздор!
Виснут тучи темной Хмарой,
Пули слышится свирель…
Сообщение с Самарой
Прекратил совсем апрель,
Выставлять боимся рамы,
Не идем дальше крыльца
С красной лентой ходят хамы
И их дамы без конца.
Май. В осадном положенье
Держат город казаки.
Понемногу пораженья
Терпят «красные» полки.
Каждый день грохочут пушки
И стрекочет пулемет…
Держит ушки на макушке
Хулиганский всякий сброд.
Весь июнь не без боязни
Выходили на крыльцо:
Каждый день расстрелы, казни…
Всюду наглое лицо.
Лишь одна в ходу игрушка —
Будь ты прав или не прав, —
Всюду «мушка», только «мушка»,
Кроме «мушки» нет забав.
Над свободой надругались.
Но исчез кровавый бред.
Тучи черные прорвались,
И кошмара больше нет!
По возвращении Дутова в Оренбург 11 июля приказом № 85 на жителей пригородных слобод города (Нахаловки, Новых мест, Кузнечных рядов), иногородних Форштадта (казачьего предместья Оренбурга. – А. Г. ), как принимавших активное участие в грабежах населения при большевиках, была наложена денежная контрибуция в размере 200 000 руб., которую необходимо было выплатить до 12 часов дня 19 июля 1918 г.760 По мнению Дутова, контрибуцию должны были выплачивать лица, виновные в грабежах761. Думается, при такой постановке вопроса мера справедливая, однако проблема заключалась в том, что наиболее активные участники грабежей, опасаясь возмездия, скорее всего, покинули город вместе с красными. Обложение Дутовым рабочих окраин было лишь ответной мерой, поскольку еще 16 февраля 1918 г. оренбургский ВРК наложил на оренбургскую буржуазию контрибуцию во много раз большую – 10 миллионов руб.762, на буржуазию Илека в марте 1918 г. красными была наложена контрибуция в 3 миллиона руб., которую предписывалось внести в 24 часа763, такую же сумму должна была внести и буржуазия Троицка764. Несколько позднее, в августе 1918 г., красные взяли в заложники 65 орских купцов, потребовав с них 3,5 миллиона руб.765 Контрибуциями, правда гораздо меньшими по сумме, облагалось даже явно не относившееся к «имущественным классам» население станиц (Покровской – 500 000 руб., Григорьевской, Прохладной и Угольной – 560 000 руб., Кичигинской – 75 000 руб., Нижнеувельской – 50 000 руб.766). Это только достаточно разрозненные опубликованные данные, реальная же сумма денежной контрибуции, выплаченной населением Оренбургской губернии и войска красным, не поддается подсчету767. А ведь были еще не менее обременительные для населения реквизиции зерна и скота (иногда, как, например, в станице Сорочинской, у казаков изымалось даже зерно непосредственно необходимое для посева).
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!