В. Д. ПЕЛЬТ, доктор филологических наук, профессор МГУ 61 страница
Но есть еще косвенные подтверждения того, что, весьма вероятно, пескоройки, достигнув двухлетнего возраста, каждогодно мечут икру и производят подобных себе личинок. Пескоройки вообще достигают заметно большей величины, чем самые ручьевые миноги, которые иногда бывают всего в 4 1/5 дюйма длиною, откуда можно заключить, что не все личинки превращаются в миног, достигнув известного возраста. Затем нетрудно сообразить, что если мы примем, что все пескоройки на 4-м году превращаются в миног, то необходимо допустить, что нерест миног, да и самые ручьевые миноги должны замечаться и нереститься через каждые четыре года, что ни с чем не сообразно и чему противоречат и мои наблюдения.
Таким образом, весьма возможно, что и пескоройки ручьевых миног, достигнув известного возраста, нерестятся каждый год и производят таких же, но уже бесплодных пескороек, которые по прошествии некоторого времени, быть может и не на четвертом году, превращаются в миног, которые опять производят размножающихся пескороек.
Рис. 127. Личинка миноги (пескоройка)
Вообще же естественная история ручьевой миноги до сих пор представляет много пробелов и потому требует дальнейших наблюдений. Я могу прибавить еще личное свое наблюдение, что личинки ручьевых миног, вероятно, сменяют кожу, подобно змеям, так как нашел раз такую шкурку.
По наблюдениям немецких ученых, ход речной миноги в реках Балтийского моря начинается еще с осени, метание же икры производится весною, в первые теплые майские дни, в речках же и ручьях — на быстрой воде и между камнями. К последним миноги присасываются партиями штук по 10–50 и выбивают тут же небольшие ямки для помещения икры. Икру мечут в полдневные часы, и нерест легко наблюдать, потому что рыбы настолько смирны, что можно подбирать выпускаемую ими икру. Обыкновенно самка присасывается к камню, а самец к ее затылку, и оба извиваются. Это совокупление повторяется несколько дней. Яиц 9—10 тысяч сероватого или желтоватого цвета в 1 миллим, диаметром; б. ч. они забиваются течением под камни. Окончив нерест, рыбы вскоре умирают. Молодь выходит через 3 недели и имеет вод желтовато-белых червей, которые вскоре зарываются в песок или ил. В виде личинок она остается 4–5 лет, достигая величины до 20 сантиметров. Личинки сходны с ручьевыми пескоройками, но отличаются от них синеватым цветом спины и раздельными спинными плавниками, у ручьевой пескоройки слитыми. Так как нередко попадаются очень небольшие речные миноги — менее 4 дюймов, между тем как наибольшие из них достигают более полутора фута в длину, то надо полагать, что личинки речной миноги подвергаются превращению раньше, нежели личинки ручьевой.
|
|
|
Речные пескоройки местами весьма многочисленны, и они-то по преимуществу известны на Волге и Неве под названием слепых вьюнчиков. В огромном количестве держатся они в последней реке и в устьях ее, где наподобие червей живут постоянно в подводном иле, откуда петербургские рыбаки добывают их для наживки крючков. Осенью, по-видимому в сентябре, по свидетельству Кесслеpa, между ними уже встречаются, так сказать, переходные формы, т. е. начинается их превращение в речных миног. Первое изменение, происходящее с этими личинками, когда они еще бывают в длину не более 2 дюймов, заключается в том, что показываются глаза, первоначально еще очень мало заметные, но затем развивающиеся все более и более вместе с другими частями тела. Эти противоречивые наблюдения требуют проверки, и желательно было бы получить от рыболовов-охотников более подробные сведения о веретенницах и пискавках, служащих им одною из лучших насадок.
|
|
|
Получив свою настоящую форму, речные миноги, по всей вероятности, остаются на тех же местах, где совершилось их превращение, и только почти через год (?) — в конце будущего лета, именно последних числах июля или в начале августа, — начинают идти вверх по реке. Это подтверждается тем, что у мелких речных миног вскоре после окончания превращения икра и молоки в особенности представляются весьма мало развитыми, а также потому, что с этого времени начинается и наиболее обильный лов миног, причем они чаще всего бывают от 9 до 13 дюймов длиною. Этот осенний и зимний ход молодых миног и послужил, вероятно, поводом к весьма распространенному мнению большинства рыбаков, что минога нерестится зимою, в январе и феврале.
|
|
|
При этом ходе против воды речных миног останавливают не только быстрые перекаты, но даже самые водопады. Напротив, она даже выбирает при этом самую стремнину и, по уверению нарвских рыбаков, бывает в состоянии при помощи своей присасывательной губы взобраться на отвесные скалы, образующие нарвский водопад.
До сих пор правильный миножный промысел и маринование их производятся, притом с давних времен, только в Неве, Нарве и вообще во всех более значительных реках, впадающих в Финский залив, в Остзейских губерниях и в р. Онеге, впадающей в Белое море; только весьма недавно начали вытапливать жир и мариновать миног в низовьях Волги, где до шестидесятых годов, как, например, под Саратовом, их вычерпывали из прорубей черпаками и ведрами и выбрасывали на лед без всякой пользы.
|
|
|
Первые опыты маринования миног были сделаны в Астрахани только лет двадцать назад, но огромное количество их в низовьях Волги дает надежду на обширное развитие тамошнего миножного промысла. В нижних частях Куры миноги тоже встречаются в громадном количестве: еще в пятидесятых годах их там сушили и продавали за бесценок бедному населению Кавказа, которое употребляло их вместо свеч.
Вообще следует заметить, что речные миноги всего многочисленнее в нижних частях течений рек и потому главный лов их производится в низовьях. В Волге, например, речная минога попадается во множестве никак не выше Казани; под Ярославлем она уже далеко не так обыкновение, и здесь, а тем более еще выше вверх по Волге навряд ли когда разовьется этот новый промысел.
В настоящее время ловля миног в наиболее обширных размерах производится в нижней Волге, в Куре, Неве, Нарве, затем Онеге, но только в трех последних реках вся масса добываемых миног маринуется и составляет весьма важную и выгодную отрасль рыбной промышленности. Прежде всего, этот промысел получил свое развитие под Нарвою, и потому в большинстве случаев маринованные миноги известны в торговле под названием нарвских. Под Петербургом ловля миног началась уже лет семьдесят назад, когда сюда пришли некоторые рыбаки, успевшие познакомиться с миножным делом в Нарве. В настоящее время миножный промысел сосредоточивается, по-видимому, около Петропавловской крепости, на Петербургской стороне, где каждогодно поселяется несколько приезжих (из внутренних губерний) хозяев-миножников с своими артелями.
Ловля миног производится здесь исключительно снарядами, называемыми бураками или мордами. Бурак имеет форму сахарной головы и состоит из конической трубки около аршина длиною, которая делается из бересты или лучины; в широкий конец этой трубки вделывается воронка из бересты, а узкий конец затыкается деревянною пробкою. Известное число таких бураков — от 90 до 100 штук и более — привязывается к одной длинной веревке в расстоянии около аршина друг от друга и вместе с веревкою опускается на ночь на дно реки, где эти морды ложатся таким образом, что широкий конец их с воронкою бывает обращен вниз, по течению воды. Миноги, которые поднимаются осенью вверх по реке, встречая на своем пути бураки, заползают в них через воронку и уже не могут выйти оттуда. При сильном ходе этих рыб случается, что в один бурак набирается их до 50 штук и более. В р. Онеге ловят их т. н. вьюнницами, которые имеют форму не конуса, а бочки, составленной из лучин, в 1¼ аршина длиною и имеющей около 11 вершков в диаметре. Лучины эти скреплены между собою в трех местах веревочками, и на них набиты еще два обруча; в открытый конец бочки вставляется горло или т. н. ятынец, т. е. воронка, в 9 вершков длины и тоже составленная из лучинок, скрепленных между собою веревочками: основание этого горла пришивается веревками же к самому устью бочки, и узкое отверстие имеет не более полувершка в диаметре. Лов миног начинается здесь с 1 августа и продолжается только до заморозков. Обыкновенно вьюнницы ставятся по десяти в ряд вдоль берега, преимущественно около камней и в отверстиях небольших заборов, называемых городками и сделанных из ивовых ветвей. При удачном лове в вьюнницу иногда попадает до 800 миног, но вообще здесь навряд ли налавливается более 100 пудов, что, впрочем, зависит более от малочисленности рыбаков.
Рис. 128. Вьюнницы
Большое количество миног, по нескольку сот тысяч штук, вывозится каждогодно за границу на судах, приходящих в С.Петербург с фруктами, так что, весьма вероятно, количество добываемых миног здесь следует считать тысячами, а может быть, и десятками тысяч пудов.
В еще большем количестве, хотя более случайно и без настоящих миножных снастей, добываются миноги на нижней Волге и Куре, но здесь по крайней мере ¾ улова идет для добывания рыбьего жира. Лов миноги начинается в 50 верстах ниже Саратова (выше она попадается редко, так как почти вся вылавливается). Ниже Астрахани миноги показываются в октябре, и ход ее продолжается до декабря. Ловля производится, как и везде, частыми неретами (мордами), сплетенными из тальника. Ловцам платят по 1 р. 50 к. за пуд. Количество миног, вылавливаемых в нижней Волге, весьма значительно, и его должно считать десятками тысяч пудов. За пуд жира платят от 2 до 4 р.
Личинки речных миног, известные на Неве под названием живчиков и слепых вьюнчиков, на Днепре — веретениц и в Воронеже — пискавок, служат местами, где они встречаются в большом количестве, одною из лучших насадок для ловли хищной и даже не хищной рыбы на донные удочки и переметы, в особенности для голавля, соменка, окуня и налима. На Неве слепые вьюнчики попадаются в большом количестве на взморье в иле, откуда их достают, зачерпывая какой-нибудь посудой и промывая. В бассейне Сев. Двины они встречаются в большом количестве в заводях и озерах, образуемых рекой, где их ловят прямо руками под берегом. В р. Воронеже главное местопребывание пискавы — близ мостов, по илистым с перегноем затончикам, вообще там, где при среднем течении или почти заводи дно очень рыхло, вязко и унавожено. В таких местах встречается самая крупная и жирная пискава, но обыкновенно очень вялая и квёлая, почему охотники предпочитают ей средних и почти мелких пискав, которые главным образом добываются под коблами (глыбы чернозема, оторванные во время половодья от берега), на быстрых мелких местах и песчанистом фунте. Воронежские рыболовы добывают пискав, доставая перегной широкой лопатой или выворачивая со дна коблы и разбирая содержимое на берегу; но всего удобнее доставать эту насадку прочным саком. Последний делается здесь из самого большого кухонного рогача, на концы которого, несколько разведенные, приделывается железная полоска вроде скребка, а рукоятка, согнутая под углом, укрепляется к длинному легкому шестику. К самому рогачу и скребку пришивается редкий, уместительный мешок с пробитыми для стока воды дырочками. Такими «гребками» можно добывать пискав прямо с берега, не залезая в воду, что осенью крайне неудобно.
Пискава — один из самых прочных живцов и при благоприятных условиях может жить дней 7–8. Всего лучше держать их в деревянном садке, опущенном с камнем на средину или почти на дно в свежую, проточную воду. Можно по суткам держать их в большом мешке из рядна, натискав в него травы и опустив (с камнем) у берега под куст, в тени или под лодку. На ночь, если в воздухе холоднее, чем в воде, нелишнее мешок помещать на поверхности, развязывая его край, несколько поднятый выше уровня, чтобы не ушло содержимое. При свободном доступе свежего воздуха количество необходимого кислорода увеличивается и уже начинавшие было засыпать приобретают и силу, и замечательную вертлявость. Замечено, что пискавы, делающиеся в садке красноватыми, живут гораздо дольше; те же, которые белеют, недолговечны, и их надо или немедленно употребить в дело, или выбросить. Заснувшая пискавка разлагается чрезвычайно быстро и губит здоровых. На небольшое расстояние пискав очень легко перевозить в цинковых (во избежание ржавчины) посудинах, набитых свежей, смоченной травой или, еще лучше, на которую положен сверху кусок льда
ОХОТНИК, РЫБОЛОВ. УЧЕНЫЙ
В. Д. ПЕЛЬТ, доктор филологических наук, профессор МГУ
Среди беседующих рыболовов-любителей нередко можно услышать:
— А вы знаете, что по этому поводу говорил Сабанеев?
И все замолкают. Авторитет…
— А кто такой Сабанеев? — спрашивают новички.
Леонид Павлович Сабанеев еще при жизни был признан классиком русской рыболовно-спортивной литературы. Он постоянно выступал в печати как пропагандист правильных способов охоты и рыбной ловли, борец против хищнического отношения к природе.
Статьи об отдельных видах рыб и их ловле, публикуемые в периодической печати, автором были дополнены, переработаны и выпущены отдельной книгой.
Книга эта, названная «Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб», — плод огромного труда, плод многолетних исследований ученого и наблюдений пытливого, зоркого рыболова-любителя. Написанная более ста лет назад, она помогла воспитанию и мужанию нескольких поколений рыболовов. Книга прививала любовь к родной природе, способствовала развитию наблюдательности, сознательному отношению к рыбной ловле, учила самостоятельно готовить снасти, совершенствовала мастерство любителей. В ней популярно и просто описан образ жизни, повадки и способы уженья почти всех наиболее известных в России рыб.
Привычки, особенности кормежки рыб меняются очень медленно. Совершенствуются снасти, способы уженья, а рыбы остаются все теми же, что и во времена Л. П. Сабанеева. И поэтому книга «Рыбы России» до сих пор не потеряла своей свежести и оригинальности. Для многих рыболовов-любителей нашей страны она стала настольным пособием, постоянным другом и советчиком.
***
В семье Павла Николаевича Сабанеева в 1844 году произошло радостное событие. В конце года, 10 декабря, его супруга родила сына, которого назвали Леонидом.
Детство мальчика прошло в деревне, в играх с дворовыми ребятишками. Именно здесь, в небольшом родовом имении Заветное (село Высокое Ярославской губернии), Леонид как бы с молоком матери впитал любовь к родному краю, к природе средней полосы. Как и все деревенские ребята, он ловил бабочек, слушал пение птиц, бегал на речку рыбачить.
Надо добавить, что не только его отец, но и дед были страстными охотниками и рыболовами. Эта благородная страсть не могла не передаться любознательному, непоседливому мальчику.
Закрепил и развил ее учитель и друг мальчика, его репетитор Андрей Станиславович Петровский. С ним Леонид совершал экскурсии по родным полям и лесам, наблюдая трепетную жизнь природы. Учитель научил мальчика собирать коллекции растений и насекомых, набивать чучела птиц и зверей. Любовь к русской природе Леонид Павлович пронес через всю свою жизнь.
Любовь к наукам, к родной земле, близость к народу — эти черты свойственны многим представителям рода Сабанеевых. Можно напомнить, к примеру, что брат Леонида, Александр Павлович Сабанеев, стал профессором химии Московского университета, а после смерти Леонида Павловича, продолжив дело естествоиспытателя, некоторое время редактировал основанный им журнал «Природа и охота».
Предки Леонида Павловича Сабанеева прочными корнями срослись с русской природой, знали и любили родную историю, понимали нужды мужика, сроднились с духом своего народа, с его жизнью и традициями. Любознательность, искренность, доброта стали характерными качествами и Леонида Павловича. Всей его жизни и деятельности свойственно глубокое чувство патриотизма, искренность и простота в отношениях с людьми. Это помогало ему в общении с народом во время его многочисленных экспедиций; умение слушать и понимать дало возможность накопить множество сведений о птицах, о диких животных, о повадках и особенностях жизни речных и озерных рыб.
С такими задатками, привычками и обычаями вступил юноша в сознательную жизнь.
Леонид Павлович вначале учился в Ярославском кадетском корпусе, а затем в Петербургском. Любовь к природе привела его на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета.
В двадцать пять лет — в 1870 году — Л. П. Сабанеев с блеском сдает выпускные университетские экзамены и получает ученую степень кандидата естественных наук.
Еще будучи студентом младших курсов университета, Леонид Павлович с душой отдается научно-исследовательской работе. Приезжая на летние каникулы в родные места, он с увлечением изучает флору и фауну Ярославской губернии, собирает естественноисторические коллекции, способствуя пополнению экспозиции местного музея.
В местных и специальных изданиях молодой ученый публикует свои первые статьи: «Краткое наставление к собиранию и сохранению естественно-исторических коллекций», «Материалы для фауны Ярославской губернии», «Фауна Ярославской губернии», «Заметка о птицах Московской губернии».
Труды молодого естествоиспытателя были замечены. 18 января 1868 года его избирают действительным членом Московского общества испытателей природы при Московском университете. И вскоре общество утверждает его кандидатуру как руководителя экспедиции по изучению флоры и фауны Среднего Урала.
Лето 1868 года Леонид Павлович проводит в поездках по Уралу, в районе Екатеринбурга, Верхотурья. Неутомимый молодой исследователь с рвением изучает флору и фауну уральских лесов, озер, рек, коллекционирует малоизвестных зверей, птиц, рыб. В следующем году с ранней весны Леонид Павлович вновь на Урале. Он углубляет свои исследования, посещает малообитаемые районы, месяцами живет в лесах, охотится, рыбачит. Часто и подолгу беседует он о зверях и птицах с местными охотниками и рыболовами, проверяет и углубляет свои наблюдения.
После окончания университета, полный сил и энергии, Леонид Павлович вновь отправляется на Урал. В результате его исследований в печати появляются глубокие оригинальные научные работы, с различных сторон характеризующие природу этого района — «О фауне позвоночных Среднего Урала» (870), «Охота на козлов в Уральских горах» (1871), «Медвежий промысел на Урале» (1871), «Очерки Каслинского Урала» (1871), «Звериный промысел в Уральских горах» (1872), «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала» (1872), «Зауральские озера» (1874) и целый рад других. Вначале опубликованные как статьи в научных и популярных журналах, многие его работы, написанные не только глубоко научно, но и просто, ярко, понятно, выходят отдельными книгами.
***
Леонид Павлович любил и изучал русскую природу, особенно все то, что касалось охоты и рыбной ловли. Л. П. Сабанеева не удовлетворяли ранее изданные различные руководства по охоте. Чаще всего они были компилятивны, основывались на зарубежных источниках.
Первой специально охотничьей книгой в России считается работа неизвестного автора «Современный егерь, стрелок и псовый охотник», изданная в Петербурге в конце 18-го века. В ней дано описание главным образом пернатой дичи и охоты на нее.
В начале 19-го века вышла обстоятельная, четырехтомная, охотничья энциклопедия В. Левшина «Книга для охотников до звериной птичьей и рыбной ловли, также до ружейной стрельбы» (М., 1810). Но и эта книга в значительной степени была составлена по иностранным источникам.
Как писал Л. П. Сабанеев, «после этих двух книг, до выхода в свет книги С. Т. Аксакова «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» русская охотничья литература не сделала ни одного сколько-нибудь замечательного приобретения».
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!