Хозяин гостиницы в затруднении
– Отгадываю загадки за один пенни! – кричал Гектор. – Всего один пенни! Кто хочет загадать мне загадку?
Он стоял на помосте в самой середине Пяти углов. Это место было теперь хорошо ему знакомо. Он слегка похудел с тех пор, как переселился сюда, одежда его немного пообносилась, и тем не менее он был бодр и энергичен. Гектор обвел черными глазами небольшую толпу, собравшуюся перед ним. В это утро публики было не так уж много, но он знал, что кто‑нибудь обязательно захочет расстаться со своим пенни, и вскоре загадки действительно посыпались одна за другой.
– Что можно держать, дав это кому‑нибудь?
– Слово, – ответил Гектор. – Следующая загадка.
– От пищи я оживаю, от воды умираю. Кто я такой?
– Огонь. Давайте следующую.
– Что может произвести ремесленник, что нельзя увидеть?
– Шум. Есть еще загадки?
Вперед выступил крупный мужчина. Руки его были сложены на широкой, с бочку, груди.
– Уж эту ты не отгадаешь, – заявил он. – Я нашел ее в книге.
– У‑у‑у! – загудела толпа и разразилась аплодисментами. Подумать только – в книге!
– Посмотрим, – ответил Гектор спокойно. Он уже знал по опыту, что чем самоувереннее держится человек, тем скорее он проигрывает. – Загадывайте свою загадку.
– Как можно слезть со слона?
Публика засмеялись. Кто‑то спросил: «Что такое слон?»
Гектор притворился, что размышляет, сцепил пальцы и закатил глаза к небу.
|
|
|
– Я думаю, – произнес он, – что со слона невозможно слезть, можно только спуститься по воздуху[4].
Гектор победно улыбнулся под одобрительные возгласы и аплодисменты собравшихся. Загадки, которые были для них с отцом просто развлечением, оказались прибыльным делом. Иногда Гектору даже приходила мысль, что брать деньги за их разгадывание нечестно – это занятие доставляло ему большое удовольствие и отчасти развеивало тоску, охватившую его после смерти отца. Но Полли, которая всегда находила время забежать на Пять углов, принести Гектору еды и послушать его выступление, говорила, что это ерунда и что он относится ко всему слишком серьезно.
Еще один пенс шлепнулся у его ног. Гектор наклонился, чтобы поднять его, и в этот момент услышал незнакомый голос:
– Эй, парень, у меня тоже есть загадка для тебя.
Гектор озирался, не понимая, кто это сказал.
– И что же это за загадка? – спросил он. Наконец он увидел говорившего. На нем была шляпа довольно странной формы, закрывавшая лицо. Судя по голосу, он был старше Гектора, но не намного.
– Загадка называется «Хозяин гостиницы в затруднении». Вот она:
Однажды десять странников,
Устав за день пути,
Сумели все ж в конце концов
|
|
|
Гостиницу найти.
«Смогу я дать лишь восьмерым
Отдельную кровать, –
Сказал хозяин, – а двоим
Придется вместе спать».
Поднялся шум, хозяин же
Лишь голову чесал.
Никто при этом дележе
Быть лишним не желал.
По счастию, хозяин был
Находчив и хитер,
Гостям своим он угодил,
И разрешил он спор. –
Тут парень приостановился и крикнул Гектору:
– Внимание! Суть загадки:
И вот попробуй‑ка решить,
Как, не обидев их,
Он в девять коек уложить
Сумел десятерых?
Гектор сжал губы и задумался. Как разместить десять человек в девяти комнатах? Эта загадка ему еще не встречалась. Отец вполне мог бы загадать ее, но услышать такую загадку на южном берегу Гектор никак не ожидал. Не то чтобы здешним жителям не хватало умственных способностей, просто они, как правило, были нацелены на другое.
– Да, над этой загадкой надо поломать голову, – сказал он.
– Ломай, если не жалко, – бросил парень. – Дашь ответ в следующий раз.
– То есть завтра? – спросил Гектор.
– Может, и завтра, – ответил тот и стал выбираться из толпы.
Остальные слушатели были заинтригованы не меньше Гектора.
– Так какой же ответ? – спросил один из постоянных клиентов Гектора.
– Tempus omnia revelat, – рассеянно отозвался Гектор, забыв, что он не дома и вряд ли кто‑либо из окружающих силен в латыни.
|
|
|
– Он сказал: «Время покажет», – раздался голос, и Гектор увидел затылок загадочного незнакомца, исчезающего в переулке.
– Да, время покажет, – повторил он.
Пошел снег. Решив, что загадок на сегодня хватит, публика стала расходиться. Гектор спрыгнул с помоста, пенсы в кошельке зазвенели. Часть их он, конечно, отдаст миссис Фитч, но кое‑что оставит и себе. Подойдя к ближайшему продуктовому ларьку, он укрылся под его навесом и в грустной задумчивости стал жевать горячую картошку, запивая ее подогретым пивом с пряностями.
За те шесть недель, которые Гектор провел у Лотти Фитч, лето закончилось. Летом в Урбс‑Умиде, как водится, повышалась температура воздуха и пропорционально этому возрастала его насыщенность зловонными испарениями с Фодуса. Наступила осень, когда в течение двух недель было чуть прохладнее, а на смену ей уже надвигалась зима.
Для Гектора это было нелегкое время, но он старался, как мог, приспособиться к радикальным переменам в своей жизни. В приюте, кроме него, было еще двадцать подростков; всех их оставила сиротами Судьба, нередко выступавшая в обличье джина. В первое утро за завтраком на Гектора косились с подозрением – что за новичок? Стоило ему открыть рот, как всем стало ясно, откуда он явился, и тут же завязалась драка. Гектор был повержен со второго удара – ему трудно было тягаться с закаленными в боях уличными мальчишками. Лежа на полу и гадая, сколько ему осталось жить, он вдруг заметил на одном из мальчишек свою куртку, на другом – шляпу, на третьем – ботинки и часы. Он быстренько вытащил черный кокон и напомнил им о том вечере, когда они помогли ему избавиться от лишних вещей.
|
|
|
Узнав его, главарь – тот самый, что встретился ему тогда на улице, – сразу остановил драку. Самый маленький шкет, который по‑прежнему носил галстук Гектора (правда, окрасившийся в более темный цвет), помог ему подняться и стал умолять подсказать им решение загадки о казни за ложь – они все чуть не свихнулись, пытаясь отгадать ее. Гектор сообщил им ответ и разъяснил его несколько раз, после чего все его зауважали как человека образованного и умеющего развлечь компанию. Так что предположение Полли о способности Гектора к выживанию оказалось верным. Однако ему еще предстояло найти свое место на улице, за пределами приюта.
Он быстро усвоил, что речь здешних обитателей отличается характерным опусканием звука «х» и большим количеством сочных, но непечатных словечек, и так же быстро приспособился к ней. Через неделю уже казалось, что он никогда иначе и не говорил. Правда, изредка у него все же вырывалось что‑нибудь вроде «Клянусь Юпитером!», «Великолепно, старина!» или какое‑нибудь непотребство на латыни – от старых привычек не так‑то легко избавиться. Мальчишки при этом смотрели на него косо и хихикали, однако некоторые из уважения к Гектору вскоре и сами переняли у него эти выражения.
Но больше всего Гектора подкупало в них то, как они слушали его, когда он загадывал им загадки и читал вслух юмористические стишки Бьяга Гикори или, по настоятельной просьбе Полли, какую‑нибудь из «Волшебных сказок о феях и блаженных духах» Хаундсекера (один из мальчишек позаимствовал книжку у уличного торговца, не предупредив его об этом).
Так что жизнь в приюте оказалась не такой тяжелой, как Гектор боялся поначалу. Его кормили, у него была крыша над головой, он даже зарабатывал своими загадками. Другие мальчишки тоже трудились – каждый на свой лад. Одни отправлялись за мост, где чистили джентльменам обувь, другие подметали улицы, третьи попрошайничали. Ну и само собой, все воровали. В этом ремесле Гектор сильно им уступал, и потому он ходил по домам, предлагая куриные ножки, пока не переключился на загадки.
Миссис Фитч не слишком досаждала им. Надо было только повторять вслед за ней молитву перед едой, а также всякий раз, когда ей это приходило в голову (что случалось довольно часто), подхватывать церковные гимны, когда она пела их (часто и громко), и выполнять минимальные обязанности по дому – а все остальное время было в их распоряжении. Конечно, приходилось мириться с такими неприятностями, как вши и блохи, отталкивающие запахи и опасности, подстерегавшие на улицах, но предоставленная им свобода стоила того. Гектор убеждался в этом, вспоминая долгие нудные дни, проведенные в классной комнате с учителем, бесконечные спряжения глаголов и склонения существительных и в особенности тросточку наставника, которой тот очень умело и охотно пользовался.
Однако по вечерам, когда на город опускалась тьма, падало и его настроение. Он горько тосковал по отцу, его снедали гнев и неутихающее желание отомстить. Давило на него и то, что приходилось держать в секрете свое прошлое. Гектор не посмел сказать Лотти свою фамилию, попахивавшую джином. Он боялся, что она тут же выставит его вон. В такие тяжелые моменты он находил поддержку у Полли. Ее жизнерадостная натура и умение не лезть в чужую душу помогали ему преодолеть хандру.
И неустанно, как днем, так и ночью, Гектор разыскивал Трупина. Он понимал, что тот, скорее всего, уехал из города, но ему необходимо было верить, что когда‑нибудь справедливость восторжествует и Трупин заплатит за то зло, которое он причинил его семье. Зачастую Гектор возвращался в приют поздно вечером, голодный и озябший, и Полли неизменно ждала его, кормила и укладывала спать, не спрашивая, где он был и что делал. Иногда, сидя за кухонным столом, Полли писала письма, а он помогал ей справиться с орфографическими трудностями. Время от времени она поглядывала на него вопросительно, как бы вызывая на откровенность, но Гектор не поддавался на провокации.
Только один раз Полли высказалась на эту тему. Было уже за полночь; Гектор, бледный и усталый, плюхнулся на стул напротив нее.
– Гектор, – осторожно начала Полли, – не знаю, на кого или на что ты охотишься зимними вечерами, – и не хочу знать, – но только вижу, что тебе от этого мало пользы.
Гектор хотел возразить, но она подняла руку, останавливая его:
– Я твой друг, и мне не нравится, что ты в таком состоянии. Знаешь, иногда надо оставить прошлое в покое, иначе оно поглотит тебя целиком.
Гектор понимал, что она права. Если бы только он мог забыть все это… Но перед его глазами вставало безжизненное тело отца в питомнике бабочек, и он опять давал себе слово довести задуманное до конца, каким бы этот конец ни оказался.
ГЛАВА 10
Дьявольское зелье
ГРАЖДАНЕ УРБС‑УМИДЫ!
БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ!!!
ДЬЯВОЛЬСКОЕ ЗЕЛЬЕ
Этот гнусный напиток, можжевеловый яд, посланный нам самим Вельзевулом, чтобы совратить нас с пути истинного, ведет только к диким предприятиям, отнимает всякий стыд и слабоумит всех до единого.
* НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ!!! *
Я, Лотти Фитч, живое доказательство, что можно без этого. Да, я пила это дьявольское зелье и получала удовольствие от опьянения и сладкого забытья.
* НО ЭТО ДАВНО В ПРОШЛОМ *
С помощью Божественного я преодолела мою вредную привычку, это умозатмевающее пристрастие, которое приводило только к жестокости и злоупотреблениям.
ВЫ МОЖЕТЕ ТОЖЕ
Лотти Фитч отложила листовку и задумалась. На нее все еще нападало порой, особенно по утрам, сильное желание глотнуть джина, в чьей власти она прожила столько лет, но Лотти, сложив руки, стала истово молиться, чтобы Господь дал ей силы устоять. У нее пересохло во рту, и она провела языком по зубам и дырам между ними. Вспомнив о Гекторе с его полным набором идеальных зубов, Лотти печально улыбнулась.
После того как Гектор поселился у нее два месяца назад, она все чаще вспоминала своего сына Ладлоу. Когда она видела его в последний раз, ему было столько же лет, сколько сейчас Гектору. Разбуженная совесть заставляла ее со стыдом и болью думать о том, как жестоко Нед и она сама обошлись с сыном, вынудив его бросить их. И Лотти не винила его за это. С какой стороны ни посмотри, они были плохими родителями. Однако вся прошлая жизнь представала перед ней как в тумане, и она даже не помнила точно, как выглядел Ладлоу. У него были карие глаза… Или нет? Зеленые? Надо спросить Неда. Хотя нет, он тоже не вспомнит. Если уж у нее в голове все перепуталось, то у него было в десять раз хуже. Он ведь, как‑никак, выпил намного больше ее за все те годы.
В прежней жизни Бог и его неисповедимые пути мало интересовали Лотти – как и большинство урбсумидцев. Но тот далекий зимний вечер, когда Нед, ее вторая половина (не лучше и не хуже первой), свалился в реку, стал для них поворотным пунктом. Они примчались на берег Фодуса в погоне за их сыном Ладлоу. Стыдно признаться, но они хотели продать его зубы. Ладлоу же был категорически против, поскольку зубы были у него во рту. Ему совсем не хотелось возвращаться домой, так как он к тому же понимал, что занимает в родительских сердцах в лучшем случае третье место – после джина и денег. Кульминационным моментом явилась развернувшаяся на берегу схватка между Ладлоу и преследующим его отцом. Нед потерял равновесие и упал в воду, а Ладлоу убежал.
Когда голова Неда скрылась под водой, Лотти, как полагается, стала вопить и рыдать, хотя мысленно уже распрощалась с ним. Но, на его счастье, на шум сбежались прохожие, и у одного из них – бывают же чудеса! – оказалась с собой веревка. Он кинул один конец Неду, и тот, скорее случайно, нежели благодаря проворству, ухватился за нее и был извлечен из реки.
– Я не чувствую ног, – стонал он, пока его волокли.
Лотти не поверила ему и стала проверять, пиная его голени, но он при этом даже не моргнул. По всей вероятности, ноги свело в холодной воде, однако это не объясняет, почему они отказались действовать раз и навсегда. Лотти была расстроена произошедшим (и прежде всего тем, что Нед выжил), но крики собравшихся: «Это чудо!», «Хвала Господу!» – задели какие‑то струны в ее душе, и именно в этот момент, на заснеженном берегу Фодуса, ей было первое видение. Перед ней возникла призрачная фигура – маленький мальчик на коленях. Он плакал, его тонкие ручки искали в снегу еду, и это совершенно неожиданно для Лотти тронуло ее до слез. На самом деле это было не видение, а живой ребенок, только очень бледный. В поднявшейся суете он выронил из рук горячий каштан, его тут же затоптали в снег, и мальчик пытался его отрыть.
Лотти на минуту отвернулась, чтобы посмотреть, что делается с Недом. Его уже тащили в направлении «Ловкого пальчика», где он был завсегдатаем, с целью влить в него чего‑нибудь горячительного у горящего очага. Когда Лотти вновь обернулась к ребенку, его уже не было. Она решила найти его по едва заметным следам, оставленным на снегу, и следы привели ее к Рыболовному ряду в пяти или шести кварталах от реки. Следы обрывались у дверей большого пустующего дома, где на полу копошилась целая орава осиротевших детей. Стоя в дверях и глядя на малышей, с надеждой поднявших к ней лица, Лотти еще сильнее почувствовала боль собственной утраты и дала обет помочь несчастным малюткам. Так был учрежден Приют Лотти Фитч для Подкинутых Младенцев и Выкинутых Мальчишек.
Сыграло роль в тот вечер Божественное вмешательство или нет, неизвестно, но по крайней мере одно чудо произошло: Лотти стала другой женщиной. Она разом прекратила употреблять можжевеловую воду и полностью отдалась роли покровительницы всех сирот и беспризорников Урбс‑Умиды. Нед, ноги которого по‑прежнему не действовали, переехал вслед за ней в новый дом. Он не бросил пить, но из уважения к Лотти притворялся, что тоже отказался от джина. Его доставляли Неду контрабандой многочисленные друзья‑собутыльники, продолжавшие навещать его. «Раз Лотти не знает об этом, то и тревожиться ей не о чем», – рассудил ее супруг, и с тех пор чета Фитч жила в мире и согласии – Нед на чердаке, а Лотти по большей части на нижних этажах.
Покаявшись в грехах, Лотти много времени проводила на улицах, всенародно разоблачая зло, заключенное в пьянстве, и раздавая людям свои листовки. Во время одной из этих акций она и повстречала Полли. Отчаявшись найти пристанище и работу, девушка уже была готова искать забвения у одного из джинопроводных кранов. Лотти подоспела как раз вовремя и пригласила Полли помогать ей на кухне.
Когда выяснилось, что Полли встречала Ладлоу в Пагус‑Парвусе, Лотти почувствовала одновременно изумление, беспокойство и радость: изумление по поводу столь необычайного совпадения, беспокойство в связи с опасением, не рассказал ли Ладлоу девушке, как скверно обходились с ним родители (он не рассказал), а радость оттого, что он жив и здоров. Великодушный Господь сообщил Лотти во время одного из ее очередных видений, что наступит день, когда их семья воссоединится. В ожидании этого события она терпеливо продолжала свое дело.
Так прошло почти шесть лет.
Мысли Лотти вернулись к Гектору. «Он оказался весьма полезным приобретением для приюта, – подумала она, – целеустремленным, надежным и общительным парнишкой». Безусловно, он отличался от остальных мальчиков – недаром вырос на Северной стороне. Но он быстро освоился в новой обстановке. Возможно, он не так ловко орудовал кулаками, как другие, но зато доказал, что побеждают не только грубой силой. Не укрылось от Лотти и то, что Полли охотно взяла парня под свое крылышко.
Выйдя из задумчивости, Лотти поднялась на второй этаж, чтобы взять пальто с вешалки. Карманы пальто были набиты пробками для затыкания джинопроводных труб, сумку распирало от листовок. Ей нравилось стоять на мосту и просить деньги для ее мальчиков. При этом она всегда брала с собой двух самых маленьких с сугубо мрачным выражением лица. Один раз она пригласила и Гектора – он выглядел порой поистине несчастным, – но он отказался.
«Слишком нежное создание, – подумала она, вздохнув, – и тяжело переживает смерть своего папы. Но все равно хороший мальчик».
Выйдя на улицу, она заметила какого‑то человека на противоположной стороне. Лотти даже показалось, что он улыбается ей, но вокруг сновало много прохожих, и трудно было сказать наверняка. Он носил шляпу очень необычного фасона и сумку через плечо. Лотти была уверена, что видела его на этом же месте и вчера, и позавчера. Пока она растерянно моргала, человек исчез.
ГЛАВА 11
«СЕВЕРНЫЙ ВЕСТНИК»
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!