Приют Лотти Фитч для Подкинутых Младенцев и Выкинутых Мальчишек
На похоронах Огастеса Фитцбодли не было никого, кроме Гектора. Приходской священник, морщась из‑за дождя, наскоро прочитал отрывок из Библии и поспешил укрыться под сводами церкви. Скромная служба соответствовала ничтожной сумме, полученной за нее. Единственный могильщик, непрерывно бормоча что‑то себе под нос, никак не мог столкнуть гроб, пока Гектор, оцепенело взиравший на это, не пришел на помощь. Дешевый деревянный гроб со щелями на стыках едва поместился в могиле. Глубина ее составляла более трех футов, но, поскольку у Гектора не было денег, чтобы заплатить за отдельную могилу, отца положили поверх другого покойника. Гектор ушел под стук комьев земли о крышку гроба, угнетенный тем, что похоронил отца как нищего. Он дал себе слово перезахоронить его, как только представится возможность.
Гектор не имел представления, куда направляется, – в данный момент ему было, в общем‑то, все равно. Он проходил мимо джинопроводных кранов и пивных, гадая, не принадлежали ли они его отцу. Улицы носили безрадостные названия: Кандальный проход, Скорбный переулок, Козлиный переулок. В скором времени ему предстояло близко познакомиться с ними. В полутьме между домами мельтешили какие‑то тени. Но Гектора ничто не трогало и не возбуждало; ему казалось, что он уже наполовину умер, и было страшно.
Перед этим он в последний раз прошелся по широким, ярко освещенным улицам и ухоженным скверам Северной стороны. Оставив позади ряды блестящих карет, выстроившихся около театров и ресторанов, где совсем недавно каждый вечер подавали вина Фитцбодли, он опять перешел реку по мосту.
|
|
|
Отец умер и лежал на кладбище, и ничего, кроме отупения и разочарования во всем, Гектор не ощущал. Он не слышал раздававшихся вокруг криков о помощи, не чувствовал пальцев, цеплявшихся за его куртку. Даже когда какой‑то бродяга с безумным взглядом перегородил ему дорогу, уперев руки в боки, Гектор не обратил на него внимания. Бродяга, увидев отчаяние, застывшее в глазах мальчика, убрал руки и оставил его в покое. В конце концов Гектор обессиленно опустился на ступеньки у входа в один из обшарпанных и почерневших от копоти домов и обхватил голову руками. Последние силы покинули его. Он так глубоко погрузился в свои переживания, что не слышал, как дверь позади него открылась. Однако он не мог не почувствовать, как чьи‑то костлявые руки обхватили его и буквально втащили в дом. Дверь захлопнулась с гулким стуком, и все погрузилось во тьму.
– Ах, великодушный Господь послал нам еще одно чадо! – прозвучал надтреснутый голос где‑то у него за ухом, – Не волнуйся, дорогуша, мы за тобой здесь присмотрим. Тебя выкинули прямо в холод и грязь?
|
|
|
Гектору кое‑как удалось высвободиться из удивительно цепких женских объятий (он предполагал, что это женщина, хотя по голосу определить было трудно) и повернуться, чтобы взглянуть на похитительницу. Впоследствии он убедился, что окружавший их полумрак – наиболее выгодное для нее освещение, а пока что смог разглядеть лишь маленькую высохшую фигурку женских очертаний.
– Меня зовут миссис Фитч, – произнесла она. – Я соображаю, что значит очутиться на нечестивых улочках Урбс‑Умиды. И я соображаю, как тебе плохо. Но Всевышний… – тут она быстро перекрестилась, – Всевышний спас меня от меня самой престранным способом – трагическим происшествием. Я почти уже совершила ужасное преступление, но Он указал мне путь и позволил искупить грех. Не полагай, что это было легко, о нет, меня испытывают непрерывно. И Там Наверху, – она подняла глаза к небесам, но несколько позже выяснилось, что она имела в виду чердак, – мое самое тяжкое испытание. Бедный Нед Там Наверху выбрался из одной трагедии, чтобы тут же угодить в другую. Застрял навечно в бесполезном теле.
– А где я? – спросил Гектор, когда миссис Фитч на миг замолкла, чтобы восстановить дребезжащее дыхание.
|
|
|
– Как «где»? Ты в лучшем месте, какое только может быть: в Приюте Лотти Фитч для Подкинутых Младенцев и Выкинутых Мальчишек.
– Но меня не выкидывали, – запротестовал Гектор. – Просто у меня… папа умер.
– Ох, какая трагедия для такого малыша! – воскликнула Лотти, стиснув его еще раз. – Но не волнуйся, мы позаботимся о тебе. Иди за мной.
Гектор покорно последовал за миссис Фитч, протащившей его по коридору и затем вниз по лесенке в большую кухню с длинным столом и скамейками вдоль него. При этом она непрерывно болтала о Всевышнем и о своих добрых делах, время от времени упоминая «Бедного Неда Там Наверху».
В дальнем конце кухни какая‑то девушка нарезала овощи. Услышав их шаги, она подняла голову и улыбнулась.
– Полли, у нас новичок, – сказала миссис Фитч. – Его зовут Гектор. Ему надо что‑нибудь съесть, а потом попробуй найти для него кровать. Но прежде всего надо быстро‑быстро поблагодарить Господа за то, что Гектор пришел к нам и не попал под растлевающее влияние городских улиц.
Полли тут же прекратила нарезать овощи, сложила руки и закрыла глаза. Миссис Фитч сделала то же самое, и обе они забормотали слова молитвы. Гектор не был верующим в строгом смысле слова, но кое‑какие молитвы знал, так что присоединился к ним. Миссис Фитч вроде бы осталась этим довольна. Перепоручив Гектора заботам Полли, она удалилась.
|
|
|
С тех пор как Полли несколько лет назад начала работать в приюте, здесь появлялось много новичков, и многие ушли отсюда в большой мир. Полли заботилась обо всех, не отдавая никому предпочтения, но сегодня она сразу поняла, что этот мальчик не такой, как другие. Его темные волосы свисали на лицо, а глаза, выглядывавшие из‑под челки, были черны как уголь. Несмотря на порядком замызганный вид, он держался уверенно и прямо и смотрел на окружающее с интересом. Он не был толстым, но уж никак и не истощенным. Ростом Гектор почти не уступал Полли, хотя, по ее прикидкам, был младше ее лет на пять‑шесть. Окинув его костюм опытным взглядом, Полли отметила, что манжеты его рубашки доходят до кистей (чего не наблюдалось ни у кого из других обитателей приюта), куртка хорошего качества, а ботинки хоть и заляпаны грязью, но явно незадолго до этого были почищены. «До сих пор этому Гектору жилось неплохо», – подумала она. Большего контраста между ним и другими приютскими мальчишками нельзя было и вообразить.
– Добро пожаловать в приют Лотти Фитч, – приветствовала она новичка. – Ты, наверное, хочешь есть? Дать тебе что‑нибудь?
– Да, пожалуйста, – ответил Гектор, вдруг осознавший, несмотря на все свое горе, что он очень голоден. Он практически ничего не ел с тех пор, как умер отец.
Полли поставила перед ним тарелку с ветчиной, хлеб и большой кувшин молока. Пока Гектор ел и пил, она продолжала нарезать овощи и присматривать за очагом, одновременно наблюдая за мальчиком. – Ты ведь не с Южной стороны, – не столько спросила, сколько констатировала она.
– Нет, – покачал он головой. – А ты, судя по произношению, вообще не из города.
– Да, я выросла в деревушке Пагус‑Парвус, в Муаровых горах. В город я приехала в поисках работы, но это оказалось не так просто, как я думала. Мне повезло, что я встретила миссис Фитч.
«Похоже, мне повезло тоже», – подумал Гектор, доедая остатки хлеба.
– А салфетки у вас имеются?
– Утрись рукавом, – засмеялась Полли. – Мы все так делаем. Хоть салфетки не надо стирать. – Она спихнула овощи ножом в кастрюлю и вытерла руки о передник. – Давай поищем постель для тебя. У тебя усталый вид.
Полли зажгла свечку, дала вторую Гектору и повела его вверх по лестнице. Ее фигура заслоняла свечу, и ему было почти не видно ступенек.
– А что, газового света нет? – спросил он.
Полли покачала головой.
– Здесь, наверное, многое будет для тебя непривычно, – заметила она, когда они дошли до площадки. – А если услышишь там шум, – кивнула она в сторону чердака, – не обращай внимания. Это Нед.
– «Бедный Нед Там Наверху»?
– Ага, муж миссис Фитч. Он живет на чердаке. Несколько лет назад он упал зимой в Фодус. Его вытащили, но полностью он так и не оправился. Отравился в воде и теперь прикован к постели, лежит ночью и днем. Миссис Фитч говорит, что это наказание за их грехи.
– Какие грехи?
Полли пожала плечами:
– Думаю, это связано с их сыном, Ладлоу. Его уже несколько лет никто не видел. Интересное совпадение: он провел некоторое время в Пагус‑Парвусе, когда я еще жила там. Подозреваю, что родители плохо с ним обращались, хотя сам он никогда не говорил мне, почему сбежал из города. И теперь у миссис Фитч почти каждый день бывают видения, которые внушают ей, что она должна заботиться о детях. Ею руководит Глас Свыше, как она выражается.
Полли отворила дверцу справа от нее. Дверца была точно такой же высоты, как Гектор. «Полли придется наклониться, чтобы войти», – подумал он.
– Все остальные комнаты в данный момент забиты до предела, – объяснила Полли извиняющимся тоном. – Спят по трое в одной постели. Так что тебе здесь будет пока даже удобнее.
Гектор шагнул в темную комнату, держа перед собой свечу. При ее свете он увидел, что комната представляет собой, по сути, закуток под лестницей.
– Клянусь Юпитером! – вырвалась у Гектора любимая присказка его учителя. – Тут не очень‑то развернешься.
Полли сочувственно хмыкнула:
– Но здесь по крайней мере тепло.
Гектор принужденно улыбнулся. Ну ладно, пускай помещение тесновато, но это лучше, чем спать втроем в одной постели.
– Спасибо, – сказал он.
– Уверена, ты привыкнешь.
«Надеюсь, я не пробуду здесь так долго, чтобы привыкнуть», – подумал Гектор, и внезапно на него нахлынула острейшая тоска по своему дому и по отцу.
– Утром дают звонок на завтрак, – продолжала инструктировать его Полли. – Потом все участвуют в уборке и отправляются добывать деньги.
– Для миссис Фитч?
Полли подмигнула ему:
– Конечно, она берет какую‑то часть. Но только ту, о которой ей известно.
Гектор рассмеялся.
– Слушай, Гектор… – сказала Полли задумчиво, – наши мальчики в глубине души не злые, но они все с Южной стороны. А ты с Северной, и поэтому может так случиться…
– Что они обойдутся со мной не слишком приветливо? – договорил он за нее.
– Ну да, особенно поначалу. – Полли вышла на площадку и положила руку на перила. – Но знаешь, – усмехнулась она, – мне почему‑то кажется, что ты это переживешь.
Гектор поставил свечку на пол рядом с матрасом и закрыл дверь. Вытянув руки в стороны, он убедился, что может одновременно дотянуться и до дверей, и до стен. Кирпичная стена была теплой на ощупь. «Наверное, там проходит печная труба, – подумал он, – а миссис Фитч поддерживает огонь в кухонной плите целый день». Поставив сумку у изголовья, Гектор растянулся на матрасе. Он широко зевнул и коснулся кокона, висевшего на шее. Единственное, что приносило ему хоть какое‑то утешение в эти дни. Следующей была мысль о Гулливере Трупине – это уже входило у него в привычку. Вряд ли тот спал в каморке под лестницей.
– Ну, Трупин, погоди. Я тебя отыщу и заставлю заплатить за твои подлые дела, – поклялся Гектор в очередной раз.
ГЛАВА 8
Метаморфоза
Гектор был прав. В то время как он ютился в шкафу под лестницей, его одноглазый враг крутился перед зеркалом в одной из меблированных комнат куда больших размеров в комфортабельном особнячке на северном берегу Фодуса. На разостланном на кровати покрывале – теперь уже шелковом – был целый ворох одежды, но на этот раз новой, доставленной в этот день лучшими портными и торговыми фирмами города. Тут были жилеты и бриджи, рубашки и воротнички, нарукавники, чулки и носовые платки – все, что должно составлять гардероб джентльмена. Вся одежда была пошита вручную из лучших тканей: бархата, который так и просился, чтобы его погладили (и Трупин гладил его), атласа и шелка, фланели и льняного полотна. Краски тоже были великолепны: алый цвет в сочетании с пурпурным, индиго с розовато‑лиловым, фиолетовый с золотым и особенно пленительный оливково‑зеленый.
Потратив не менее получаса на рассматривание и поглаживание этих нарядов, он в конце концов облачился во все синее с алыми аксессуарами. Последним штрихом был гармонировавший с костюмом искусственный глаз, немигающе смотревший на него из зеркала. Он был ярким, идеально сидел в глазнице и испускал красную искорку. При внимательном рассмотрении можно было понять, что это маленький рубин. Глаз был одной из первых покупок Трупина после недавнего обогащения. Он понимал, что это мотовство, но какой смысл тратить столько сил на добывание денег, если нельзя позволить себе кое‑какие излишества? И это было лишь начало. Он наметил обзавестись целой коллекцией искусственных глаз, по одному на каждый день недели и под каждый костюм. А пока коллекции нет, можно время от времени носить на глазу повязки – они тоже сделаны на заказ.
– Добрый вечер, сэр, – обратился он к джентльмену, стоявшему перед ним в полный рост в зеркале, и отвесил ему изящный поклон.
Затем он выпрямился, окинул свое отражение критическим взором, пригладил бархат на ляжках, поправил кружевной воротничок. В завершение сцены он поцеловал воздух в том месте, где, в его представлении, должна была находиться затянутая в перчатку рука присевшей в реверансе дамы.
В реверансе? Перед ним? А почему бы и нет? Дело в том, что человек, разыгрывавший пантомимы перед зеркалом, не был больше мошенником и шантажистом Гулливером Трупином (хотя немножко напоминал его, особенно формой носа). Нет! Гулливер Трупин остался в прошлом вместе с тряпьем, которое он носил, а его место занял дворянин весьма высокого происхождения.
Уж если перевоплощаться, то полностью.
Эта неделя была насыщена делами. Взяв у Фитцбодли деньги (тройную сумму, подумать только!), он отправился прямо в «Ловкий пальчик», где оставил значительную их часть, получив в обмен пачку пожелтевших листов бумаги с документально подтвержденной родословной. Изучив бумаги, Трупин с удовлетворением убедился, что все они составлены безупречно, в соответствии с принятым в юридической практике стилем, витиеватые буквы написаны красными и черными чернилами, листы связаны, как и полагается правовым документам, бледнорозовой тесьмой. Некоторые из документов были заверены ярко‑красными сургучными печатями. Никаких подозрений в отношении обладателя этих бумаг возникнуть не могло.
Следующий шаг – найти жилье, соответствующее его новому статусу. Понятно, что человек столь знатного происхождения и носа не сунет на Южную сторону, так что наш нувориш, прихватив свои пожитки, покинул меблированные комнаты, сел в экипаж и переехал по мосту на другой берег Фодуса. При этом он оставил позади Гулливера Трупина в компании с другими персонажами, под чьими именами он выступал, но зато, верный привычкам этих персонажей, не оставил домовладельцу денег, которые задолжал ему.
И вот неделю спустя довольный жизнью жулик наслаждался преимуществами своих новоприобретенных апартаментов и нового обличья. Он был в восторге от произошедшей с ним метаморфозы и не мог наглядеться на себя в зеркало.
«Но какую манеру речи избрать? – думал он, опрыскивая себя новыми дорогими духами с цитрусовым ароматом. – Тут требуется что‑нибудь более экзотическое. Надо будет поработать над произношением».
– Я фсегда мештал побыфать ф фашем гороте, – произнес он.
Нет, это, пожалуй, чересчур. Надо лишь слегка намекнуть на свое иностранное происхождение, не конкретизируя. У него и без того есть чем привлечь представительниц противоположного пола (он предпочитал иметь дело с богатыми и скучающими дамами – самой легкой добычей для опытного мошенника). Профиль у него немного подкачал – нос был чуть длинноват, – но анфас он, несомненно, был привлекательным мужчиной. А отсутствие одного глаза всегда пробуждало сочувствие в женских сердцах.
– Какой ужас! – воскликнул он тонким голосом, имитируя воображаемую даму. – Расскажите же, как вы его потеряли?
Он вытянулся в полный рост (чему способствовали и изготовленные по специальному заказу подпяточники). Подвижным был лишь один его глаз, но зато он вращался так энергично (по крайней мере в данный момент), что с лихвой компенсировал неподвижность другого, а образовавшаяся из‑за шрама складка между бровями придавала ему очень искренний вид с оттенком трагизма.
– Понимаете, дорогая, – продолжал он разыгрывать диалог низким грудным голосом, чуть отступив назад и опершись рукой о бедро, – я не уверен, стоит ли мне рассказывать это… Но раз вы настаиваете, я готов подчиниться – только обязательно предупредите меня, если какие‑либо ужасные подробности сильно подействуют на вас.
И он в очередной раз изложил историю о продолжительной дуэли, в которой на карту была поставлена его Честь и из которой он, разумеется, вышел победителем.
Истина, как это чаще всего и случается, была гораздо прозаичнее. Еще в бытность деревенским пареньком по имени Джером он умудрился однажды наступить на шнурок собственного ботинка и упасть, придавив находившегося рядом хряка и проткнув его клыком глаз. Понятно, что он не мог пересказывать этот неприглядный эпизод в светских гостиных. И к тому же невозможно представить, чтобы человек его положения носил какие‑то ботинки со шнурками.
Широко зевнув, злостный махинатор потянулся и начал раздеваться, с упоением снимая и складывая каждый из предметов одежды. Надев мягкую ночную рубашку с вышивкой и колпак, он вынул искусственный глаз, любовно погладил его и положил в маленький бархатный мешочек на прикроватной тумбочке.
Он вытащил лежавшую в тумбочке вырезку из «Северного вестника» (газета, кстати, тоже заплатила ему гораздо больше, чем он ожидал). Хотя самые крупные заголовки все еще кричали о банкротстве Огастеса Фитцбодли, новоиспеченного аристократа больше интересовали другие светские новости. Перелистав несколько страниц, он наткнулся на большой рисунок, изображавший танцующих дам и кавалеров, и прочитал подпись под рисунком:
«Господа и дамы северной части Урбс‑Умиды отдыхают на недавнем Винодельческом балу (вино поставлено мистером Фолкнером с Винной улицы)».
Он широко улыбнулся, глядя на картинку. «Скоро, очень скоро напишут и обо мне», – подумал он.
ГЛАВА 9
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!