Библиотека университета в Падуе 21 страница
Мне было плевать на Камень Мудрости. По крайней мере, в данный момент.
– Э‑э‑э… здорово, – сказала я и глянула на Гидеона. – Мы обязательно позже…
– Не волнуйся, – сказала Лесли. – Я уже на пути к тебе.
– Правда? Я…
– Ну, если совсем точно, я уже пришла.
– Где ты?
– Ну, здесь. Я стою в коридоре. А по лестнице как раз поднимается твоя мама с братом и сестрой. И твоя бабушка Мэдди… Так, они уже меня обогнали, я боюсь, что в любой момент они уже постучат в дверь…
Но Каролина не стала себя этим утруждать. Она просто распахнула дверь и весело закричала: «Шоколадный торт для всех!» – Потом развернулась к другим и выпалила: «Они совсем даже и не целовались, смотрите!»
Глава одиннадцатая
В этот день произошли всевозможные странные вещи (самое главное в коротком изложении – Гидеон меня любит! Ну, и еще эта история со шпагой и умиранием), но этот семейный пикник вечером в моей комнате был самым странным событием. На моем ковре собрались почти все, кто был мне дорог, они смеялись и болтали – мама, бабушка Мэдди, Ник, Каролина, Лесли и Гидеон! И у всех лица были перепачканы шоколадом. (Так как у тети Гленды и Шарлотты пропал аппетит, а леди Ариста ненавидела сладости, шоколадный торт целиком достался нам.) Может, все дело было в торте – между Гидеоном и моим семейством тут же установился тон добрых знакомых. А может, дело было в том, что он был раскован – таким я его еще не видела. И это несмотря на то, что мама и бабушка Мэдди закидали его странными и малоприятными вопросами, а Ник продолжал его упорно называть Голлумом.
|
|
|
Когда последние крошки торта были съедены, бабушка Мэдди поднялась кряхтя.
– Думаю, мне пора идти вниз и оказать Аристе поддержку. Мистер Тернер проник в дом одновременно с молодым воздыхателем Шарлотты, и они наверняка ссорятся сейчас из‑за бегоний. – Она одарила Гидеона нежной улыбкой, продемонстрировав ямочки на щеках. – Знаете, для Вилльера вы удивительно симпатичны, Гидеон.
Гидеон тоже поднялся.
– Благодарю вас, – ответил он весело и пожал бабушке Мэдди руку. – Мне чрезвычайно приятно было с вами познакомиться.
– Ух! – Лесли толкнула меня локтем под ребра. – Хорошие манеры у него тоже имеются. Поднимает зад, когда дама встает. Кстати, очень симпатичный зад. Как жаль, что он оказался негодяем.
Я закатила глаза.
Мама стряхнула крошки с платья и подняла на ноги Ника и Каролину.
– Идемте, вы оба – вам уже пора спать.
– Мам! – протянул Ник обиженно. – Сегодня же пятница, и мне двенадцать лет!
– Я тоже хотела бы еще остаться, пожа‑а‑а‑алуйста. – Каролина преданно посмотрела снизу вверх на Гидеона. – Ты мне нравишься, – сказала она. – Ты очень милый и красивый.
|
|
|
– Истинно говорит, – прошептала Лесли мне на ухо. – О, что это? Он как раз покраснел?
Да, действительно. Как трогательно.
Локоть Лесли опять врезался мне в ребра.
– У тебя взгляд, как у овцы, – прошипела она.
В этот момент через закрытое окно влетел Ксемериус и с довольной отрыжкой уселся на стол.
– Когда умный и красивый демон вернулся с прогулки, преисполненный надежды, он с огорчением должен был констатировать тот факт, что за это время девчонка не только не сняла блузку цвета мочи, но и не потеряла невинность… – произнес он цитату из своего ненаписанного романа.
Я беззвучно произнесла «Закрой рот!» в его сторону.
– Что, нельзя уже сказать? – Он обиделся. – Случай был очень удобный. Ты уже не так молода, и кто знает – может, завтра ты его опять будешь страшно ненавидеть.
Когда бабушка Мэдди ушла, а мама выпихнула моих брата и сестру из комнаты, Гидеон закрыл за ними дверь и посмотрел с ухмылкой на нас. Лесли подняла обе руки.
– Забудь об этом. Я не уйду. Мне нужно обсудить с Гвендолин некоторые моменты. Совершенно секретные моменты.
– Тогда я тоже не уйду, – сказал Ксемериус, прыгнул на мою кровать и удобно устроился на подушке.
|
|
|
– Лес, я думаю, сейчас уже не нужно держать что‑то в секрете от Гидеона, – сказала я. – Было бы неплохо, если бы мы собрали наши знания в один котел. – Это я красиво сказанула.
– Причем я думаю, что Гугл в этом случае вряд ли может оказать существенную помощь, – сказал Гидеон насмешливо. – Прости, Лесли, но мистер Уитмен показывал симпатичную папку, в которой ты… э‑э‑э… собрала всевозможную информацию.
– Что?! – Лесли уперла руки в боки. – А я как раз подумала, что ты не такой уж и чванливый придурок, как Гвен всегда говорила. «Симпатичную»! Это… – Она сморщила нос. – Какая наглость, что Бельчонок показывает мою папку еще кому‑то! Эта информация из интернета сначала была всем, чем мы располагали, и я очень гордилась ею.
– Но за прошедшее время мы узнали намного больше, – сказала я. – Во‑первых, Лесли – гений, во‑вторых, я несколько раз встречала своего дедуш…
– Мы, конечно, не собираемся открывать наши источники, – зыркнула на меня Лесли. – Он все еще один из них, Гвен. Даже если твои чувства затуманены гормонами.
Гидеон только ухмылялся, усаживаясь на ковре по‑турецки.
– Хорошо, тогда начну я.
И не дожидаясь согласия Лесли, он снова рассказал о документах, которые получил от Пола. В отличие от меня Лесли была шокирована, узнав, что я должна умереть, как только замкнется Круг. Она побелела, и ее веснушки выступили еще ярче.
|
|
|
– А можно посмотреть эти документы? – спросила она.
– Конечно.
Гидеон вытащил несколько сложенных листков из кармана брюк, еще парочку – из нагрудного кармана рубашки. Насколько я могла заметить, бумага была пожелтевшей и сильно протертой на сгибах. Лесли потрясенно смотрела на него.
– Ты хранишь их просто в карманах? Это ценные оригинальные документы, а не… носовые платочки. – Она схватила бумаги. – Они почти распадаются на части. О, как это типично для мужчин! – Она аккуратно разложила листы. – И ты уверен, что это не фальшивка?
Гидеон пожал плечами.
– Я не графолог и даже не историк. Но они выглядят точно так же, как и остальные оригиналы, которые лежат у Хранителей.
– При подходящей температуре и под стеклом, могу поспорить, – сказала Лесли все еще с упреком. – Как положено.
– А как люди из Флорентийского Альянса заполучили эти документы? – спросила я.
Гидеон опять пожал плечами.
– Я предполагаю, украли. У меня еще не было достаточно времени, чтобы поискать в Хрониках соответствующий намек. У меня вообще не было времени, чтобы все это проверить. Я уже несколько дней ношусь с этими бумагами. Знаю их уже наизусть – но по‑настоящему не разобрался. За исключением единственной вещи.
– Ты хотя бы не помчался тут же к Фальку, чтобы показать ему документы, – сказала я одобрительно.
– Но я думал, что так было бы правильно. Но потом… – Гидеон вздохнул. – В настоящий момент я не знаю, кому можно доверять.
– Не верь никому, – прохрипела я и драматически закатила глаза. – Во всяком случае, моя мама мне так внушала.
– Твоя мама, – пробормотал Гидеон. – Мне интересно, как много она знает.
– То есть, если Круг замкнется и граф получит Эликсир, Гвендолин должна…
Лесли не сумела произнести эту фразу до конца.
– …умереть, – закончила я.
– Окочуриться, перейти за Иордан, загнуться, испустить последний вздох, уйти на вечный покой, откинуть коньки, уйти из жизни, – добавил сонно Ксемериус.
– …быть убита! – Лесли драматическим жестом схватила меня за руку. – Потому что ты сама свалишься мертвой! – Она провела рукой по волосам, которые и так были в беспорядке. Гидеон откашлялся, но Лесли не дала ему вымолвить и слова. – Честно говоря, у меня все время не очень хорошее предчувствие, – сказала она. – Предыдущие стихи тоже постоянно прорицали несчастья. И всегда речь идет о Рубине, Вороне, номере двенадцать – и всегда исход для него мрачен. Кроме того, эта информация подходит к той, которую я узнала. – Она отпустила мою руку и вытащила (новенький, с иголочки!) рюкзак, откуда достала «Анну Каренину». – Ну, вообще‑то, Пол и Люси вместе с твоим дедушкой узнали. И Джордано.
– Джордано? – повторила я растерянно.
– Да. Ты что, не читала его сочинения? – Лесли листала книгу. – Хранители были вынуждены принять его в ложу, чтобы он перестал распространять свои теории.
Я сконфуженно покачала головой. Уже после первого запутанного предложения я полностью потеряла интерес к писулькам Джордано. (Даже если забыть, что речь идет о Джордано, что само по себе…)
– Разбудите меня, когда станет интересно, – сказал Ксемериус и закрыл глаза. – Мне нужен пищеварительный сон.
– Как историка Джордано никогда не воспринимали всерьез, даже Хранители, – вмешался Гидеон. – Он публиковал невразумительную писанину в эзотерических журналах, чьи почитатели называли графа Легендарным и Трансформированным, что бы это ни означало.
– Я могу это совершенно точно объяснить! – Лесли сунула ему под нос «Анну Каренину», как будто это была улика на суде. – В качестве историка Джордано наткнулся на инквизиционные протоколы и письма из шестнадцатого века. Источники подтверждают, что граф Сен‑Жермен в молодости во время одного из прыжков во времени обрюхатил жившую в монастыре Элизабетту ди Мадроне – дочь графа. И в какой‑то момент, – она коротко запнулась, – ну… до или после… он рассказал ей о себе всё возможное – может, потому что был молод и глуп, а может, просто был уверен, что с ним ничего не случится.
– А всё возможное – это что? – спросила я.
– Он выдал массу информации, начиная со своего происхождения и настоящего имени до своего умения путешествовать во времени, утверждая, что обладает бесценными тайнами. Тайнами, которые позволят ему создать Камень Мудрости.
Гидеон кивнул, как будто он уже знал эту историю, но Лесли не дала сбить себя с толку.
– Как назло, в шестнадцатом веке в Италии его откровения не были хорошо восприняты, – продолжала она. – Они посчитали графа опасным демоном, а отец Элизабетты к тому же страшно разозлился по поводу того, что случилось с его дочкой. Он основал Флорентийский Альянс и посвятил свою жизнь охоте на графа и таких, как он, точно так же, как и много поколений после него… – Она замолчала. – О чем я говорила? Господи, моя голова трещит от информации, мне кажется, она вот‑вот лопнет.
– А какое отношение ко всему этому имеет Толстой? – спросил Гидеон и недоуменно посмотрел на обработанную Лукасом книгу. – Не сердись, но до сих пор я не услышал ничего нового.
Лесли мрачно посмотрела на него.
– Зато я услышала, – поспешила сказать я. – Но ты хотела объяснить, что граф в действительности собирается делать с Камнем Мудрости, Лес!
– Правильно! – Лесли нахмурила лоб. – Я хотела рассказать с самого начала, потому что прошло немало времени, прежде чем потомки виконта ди Мадроне добрались до первого путешественника во времени Ланселота де Вилльера в…
– Ты спокойно можешь сократить, – перебил ее Гидеон. – У нас не так уж много времени. Послезавтра мы снова должны встретиться с графом и за это время – согласно его распоряжениям – я должен получить кровь от Люси и Пола. Я боюсь, если мне это не удастся, он придумает новый план… – Он вздохнул. – Ну так что?
– Но детали нельзя упускать. – Лесли тоже вздохнула и на минутку спрятала лицо в ладонях. – Ну хорошо. Хранители считают, что Камень Мудрости – это нечто, что поможет всему человечеству, вылечив его от всех болезней, правильно?
– Правильно, – сказали мы с Гидеоном одновременно.
– Но Люси и Пол и дедушка Гвендолин и, если уж совсем быть точными, люди из Флорентийского Альянса считали это ложью!
Я кивнула.
– Погоди. – Гидеон нахмурил брови. – Дедушка Гвендолин? Наш Великий магистр, который был до моего дяди Фалька?
Я опять кивнула, на этот раз немного виновато. Он уставился на меня, и вдруг по его лицу пробежало понимание.
– Продолжай, Лесли, – сказал он. – Что ты обнаружила?
– Люси и Пол считали, что граф хочет заполучить Камень Мудрости исключительно для себя. – Лесли на мгновение замолчала, чтобы проверить, следим ли мы за ходом ее мысли. – Поскольку Камень Мудрости сделает его и только его бессмертным.
Гидеон и я молчали. Я была потрясена. Насчет Гидеона я ничего не знала. По его лицу нельзя было даже предположить, о чем он думает.
– Конечно, граф должен был придумать всю эту историю о спасении человечества и все такое прочее, чтобы убедить людей работать на него, – продолжала Лесли. – Он бы никогда не сумел создать такую мощную тайную организацию, если бы назвал настоящую цель.
– И это всё? Речь идет только о том, что старый негодяй боится смерти? – спросила я.
Я была почти разочарована. И это была Тайна Тайн? Для этого были все сложности? Пока я скептически мотала головой, строя в голове предложение, начинавшееся словом «Но…», брови Гидеона почти сомкнулись.
– Да, это подходит, – пробормотал он. – Черт возьми, Лесли права! Всё подходит.
– Что подходит? – спросила я.
Он вскочил и начал бегать по комнате.
– Не могу поверить, что моя семья на протяжении веков давала ему себя дурачить, – сказал он. – Что я ему дал себя одурачить. – Он остановился передо мной и набрал воздуха. – …в воздухе запах времен разольется, только один в вечность вольется. Если внимательно читать, можно всё понять. Недуги и болезни исчезнут навек, бессмертье Двенадцати обретет человек. Конечно! Чтобы подарить кому‑то вечную жизнь, субстанция должна вылечить все болезни. – Он потер лоб и показал на листки на ковре. – И предсказания, которые граф скрыл от Хранителей, говорят еще яснее об этом.
И Мудрости Камень притянет
В объятья суровую вечность.
Великая сила, что ныне
В одеждах ребячьих взрастает,
Тому, кто сей тайной владеет,
Бессмертье и власть обещает.
Как просто! Почему я раньше не догадался? Я был так зациклен на том, что Гвендолин должна умереть, а ответственность за ее смерть будет лежать на мне, что я просто не увидел истину! Хотя она все время была у меня перед глазами.
– Ну, – сказала Лесли и не смогла сдержать небольшую триумфальную улыбку, – я предполагаю, что ты силен в чем‑то другом. Да, Гвенни? – И добавила примирительно: – И у тебя были другие дела.
Я схватила документы Гидеона.
– Но будь осторожен у края,
Пред самой последней чертою.
Судьбы путь Земля поменяет,
С Двенадцатой новой звездою.
То, что накоплено, смысл потеряет,
Канет в неант, как растаявший сон,
Сила рассыпется, юность растает,
На исчезновение Дуб обречен.
Только тогда Орел цели достигнет
И воцарится во власть навсегда,
Когда на темнеющем небе поникнет,
В пропасть скатившись осколками вспыхнет,
– Двенадцатая звезда, –
прочитала я запинаясь и попыталась проигнорировать поднявшиеся на руке волоски. – Окей, двенадцатая звезда – это я, но все остальное звучит для меня по‑китайски.
– Здесь стоит на полях: «Как только я получу Эликсир, она должна умереть!», – пробормотала Лесли, прижав свою голову к моей. – Это ты понимаешь, или? – Она обняла меня крепко. – Ты не должна ни в коем случае оказаться вблизи этого убийцы, понимаешь? Этот чертов Круг не должен быть замкнут, любой ценой. – Она немного отстранилась. – Люси и Пол сделали все, что могли, удрав вместе с хронографом. Как неудачно, что нашелся второй хронограф. – Она отпустила меня и с упреком посмотрела на Гидеона. – И что в этой комнате находится некто, кто добывал для него кровь всех путешественников во времени. Обещай мне здесь и сейчас, что у графа никогда не будет случая, задушить Гвендолин, или заколоть, или…
Ксемериус вскинулся, резко проснувшись.
– …отравить, застрелить, четвертовать, повесить, обезглавить, затоптать, утопить, сбросить с высотки, – вскричал он с воодушевлением. – О чем говорим?
– Только тогда Орел цели достигнет… когда на темнеющем небе поникнет… двенадцатая звезда, – произнес тихо Гидеон. – Но умереть она не может.
– Не должна, ты хотел сказать, – поправила его Лесли.
– Должна, может, обязана, хочет, – затараторил Ксемериус и снова опустил голову на лапы.
Гидеон присел на корточки перед нами. Его взгляд снова стал очень серьезным.
– Это как раз то, что я хотел тебе сказать, перед тем как нас… – он откашлялся. – Ты уже рассказала Лесли, что лорд Аластер ранил тебя?
Я кивнула, а Лесли сказала:
– Ей страшно повезло, что он не ударил сильнее.
– Лорд Аластер один из лучших фехтовальщиков, которых я знаю, – сказал Гидеон. – И он ударил Гвендолин сильно и точно. И ранил очень серьезно. – Он дотронулся кончиками пальцев моей руки. – Смертельно, если быть точным.
Лесли с шумом потянула воздух в себя.
– Но я себе это лишь внушила… – пролепетала я и подумала о полете под потолок и об эффектном взгляде оттуда на все, происходящее внизу.
– Нет. – Гидеон покачал головой. – Ты ничего себе не внушила. Я не знаю, как можно себе такое внушить. И я, между прочим, тоже присутствовал при этом! – Какое‑то время он не мог произнести ни слова, но потом взял себя в руки. – Когда мы прыгнули назад, прошло уже полминуты с тех пор, как ты перестала дышать, и когда мы оказались в подвале, у тебя не было пульса, я абсолютно уверен. А через минуту ты уселась, как будто ничего и не было.
– Это означает?.. – спросила Лесли, и сейчас у нее был взгляд овцы.
– Это означает, что Гвендолин бессмертна, – сказал Гидеон и улыбнулся мне дрожащими губами.
Я была так ошеломлена, что могла только таращиться на него. Ксемериус сел ровно и неуверенно чесал себе живот. Его рот открылся и тут же закрылся, вместо комментария из него вылилось только немного воды на мою подушку.
– Бессмертна? – Лесли широко раскрыла глаза. – Как… Как Горец?!
Гидеон кивнул.
– Только она не умрет, даже если ей отрубят голову. – Он снова встал на ноги и лицо его окаменело. – Гвендолин вообще не может умереть, если… если сама не покончит с собой. – И он продекламировал тихим голосом:
Звезда от печали, тоски и страданья
Сама свою гибель найдет.
Когда я открыла глаза, комнату заливал свет восходящего солнца, в воздухе кружились пылинки, и все было затоплено розоватым цветом. В противоположность всем предыдущим дням я тут же проснулась. Осторожно нащупала под ночнушкой рану и провела пальцами по образовавшейся корочке. Сначала я сопротивлялась, не желая верить заявлениям Гидеона, просто потому, что они были абсурдными, а моя жизнь и так грозила рухнуть от нахлынувших сложностей. Мои мозги отказывались верить в это. Но глубоко внутри я сразу поняла, что Гидеон прав: лорд Аластер убил меня. Я чувствовала боль и видела, как крохотные остатки моей жизни исчезли. Я сделала последний вдох – и я все‑таки осталась живой.
Тема бессмертия занимала нас все оставшееся время. В первую очередь, Лесли и Ксемериус, придя в себя после первого шока, не могли остановиться.
– Так что, у тебя теперь никогда не будет морщин?
– А если на тебя упадет бетонная балка весом в восемь тонн? Ты тогда должна будешь жить плоской, как почтовая марка?
– А может, ты не бессмертная, может, у тебя просто семь жизней, как у кошки?
– А если тебе выколоть глаз, потом новый вырастет?
Им не мешало, что Гидеон не знал ответов на их вопросы. Они могли всю ночь продолжать в том же духе, если бы мама не пришла и не отправила Лесли и Гидеона по домам. Она была непреклонна.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 141; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!