Почему промедление было смерти подобно? 9 страница
Е. Я. Драбкина. С. 178
Крестьянин Моргачев вспоминает: «В это время, зимой 1922 года голодающие Поволжья, женщины с детьми шли по направлению к Москве. Доходили и до нас, крайне истощенные и обессиленные. Многие по дороге замерзали. Иногда мать с ребенком или двумя лежит на краю дороги — замерзшие. Жалко и больно было смотреть на них, на этих голодных детей. Многие делились с ними чем могли. Я встретил одну женщину, она рассказала про свою сестру. Они жили в селе под Самарой. Где голод, там и болезни. Муж умер. Соседи затащили мертвого в подвал, а его жена лежала в беспамятстве и все время просила есть, и соседи стали отрубать от мертвого мясо, варить и кормить его жену. Та стала поправляться и уже стала ходить и наткнулась на останки своего мужа, поняла, чем ее кормили, и сошла с ума».
М. И. Вострышев. Крестный путь святителя Тихона. М.: Современник, 1991. С. 100—101
Приговоренный к смерти югославский коммунист Алия-Алияш (возможно, что тогдашние газеты не вполне точно назвали его имя) перед казнью передал своему защитнику завещание, в котором просил продать оставшуюся после него одежду и книги и отправить полученные после продажи деньги русским голодающим детям.
Е. Я. Драбкина. С. 183
А Советская Россия в это время продавала хлеб за границу! Заведующая отделом ЦК ПОМГОЛа (Центральный комитет помощи голодающим) О. Каменева при этом не стеснялась давать интервью: «Существование и возрождение хозяйства России без вывоза за границу нашей единственной валюты — хлеба — абсолютно немыслимо». Ей вторил ее начальник — заместитель председателя ЦК ПОМГОЛа А. Винокуров: «Вывоз хлеба за границу является в настоящее время экономической необходимостью. При переходе на рельсы новой экономической политики в руках крестьян благополучных районов образовались излишки, которые не могут быть выгодно реализованы на внутреннем рынке благодаря низким хлебным ценам».
|
|
|
М. И. Вострышев. С. 100
«Ежедневный продовольственный паек, (состоявший в то время и для партийного актива) в основном из 100—125 гр. хлеба, часто заменялся овсом, пшеницей, рожью, а иногда не получали и этого; выдавались даже селедочные головки и не первой свежести сушеная вобла». У голодающего партийного актива не было сил, чтобы справляться со своими политическими обязанностями. Поэтому в Выборгском райкоме «поднимался вопрос об организации закрытой столовой для работников районных организаций, но единого мнения по этому вопросу не было». Некоторые коммунисты, пишет Шуняков (?), считали, что актив должен голодать наряду с простыми рабочими, «большинство же рассуждало иначе, полагая, что если мы не будем поддерживать свой передовой актив, то его истощение, а отсюда и неизбежная преждевременная гибель пагубно отразятся на развитии революции, так как, лишившись своих организаторов и руководителей, рабочий класс не сможет быть двигателем революции и строителем нового общества». Вопрос был поставлен перед Лениным.
|
|
|
Ленин выслушал противников привилегированного положения актива и заявил, что они не правы в своих рассуждениях. Героика личного самопожертвования, из которой они исходят, особенно в настоящих условиях, сугубо мелкобуржуазна, она берет начало от эсеров. Рабочий класс не может идти в авангарде революции, не имея своего актива, своих организаторов. Актив надо беречь и в настоящее время, в пределах имеющихся возможностей, необходимо поддержать его физически. Закрытую столовую, — сказал Ленин, — надо организовать. Рабочие поймут необходимость этого... Через несколько дней столовая для районного актива была организована».
Л. Фишер. С. 184—185
Однажды в конце ноября 1918 года Ленин посетил театр и... возмутился, что в«советской» ложе... были железнодорожники. Это послужило ему основанием написать в малый Совнарком и потребовать постановление СНК «переделать так, чтобы постоянная ложа была и для СНК, и для Московского Совдепа, и для Всероссийского совета профессиональных союзов, и для ЦИК». Невольно думаешь: не Ленин ли заложил основу привилегий партократии?
|
|
|
А. А. Арутюнов. С. 556
Оказывается (я только теперь узнал), есть Дом отдыха Совнаркома (дача), и находится он в управлении управдела Совнаркома.
Я боюсь, что это вызовет нарекания. Прошу Оргбюро рассмотреть этот вопрос внимательно. Может быть, рациональнее было бы назвать этот дом отдыха просто по номеру: «Дом отдыха номер девять» и управляющего назначить 1 от Совдепа Моск[вы], 1 от НКПрода, 1 от Управдела С[овета] Н[ародных] К[омиссаров]. Иначе боюсь нареканий.
Ленин — В. М. Молотову. 4 мая 1921 г.
Неизвестные документы. С. 430
По официальным данным, Владимир Ильич заболел в 1922 году, но он рассказывал мне осенью 1921 года, что он хочет жить в Горках, так как у него появились три такие штуки: головная боль, при этом иногда и по утрам головная боль, чего у него раньше не было. Потом бессонница, но бессонница бывала у него и раньше. Потом нежелание работать. Это на него было совсем непохоже. Нежелание работать. Как я выяснил с врачами-специалистами, головные боли, бессонница и нежелание работать, часто головные боли по утрам — для молодого возраста это симптом «комплекса неврастении».
|
|
|
Д. И. Ульянов. С. 181
Москва стала другой.
В окне, у Мюр и Мерилиза, плакат: «Продажа и прием заказов на портреты Вождей Революции в комиссионном отделе (2-й этаж)».
В комиссионном отделе вожди революции!
А. Я. Аросев. С. 137
Прошу отпустить мне брому в облатках, штук 12, такой дозы, чтобы можно было рассчитывать на действие одной облатки, а если не действует, принимать и по 2.
В. Ульянов (Ленин). Записка в кремлевскую аптеку.
13 февраля 1922 г.
Неизвестные документы. С. 505
Вот тогда и началось это.
— Ну, что, как Ильич?
Не здоровались и не прощались, не задав этого вопроса.
А голод, гуляя по необъятной Руси, продолжал приговаривать к смерти людей тысячами. И болезнь в кровеносных сосудах Владимира Ильича упорно продолжала свое дело вопреки берлинским лекарствам.
А. Я. Аросев. С. 137
Д-р Эйдук, представитель советов при организации Нансена, утверждает, что случаи каннибализма были весьма нередки».
Эклер. Париж, 1923. 22 янв.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.
Ленин. 6 (19) марта 1922 г.
Цит. по: Д. Штурман2. С. 263—264
Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю себе следующим образом: Официально выступать с какими [бы] то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий…
Ленин — В. М. Молотову. 19 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 518
...Священника Никольского вывели из женского монастыря Марии Магдалины, заставили раскрыть рот, вложили в него дуло маузера и со словами «Вот мы тебя причастим» выстрелили. Священнику Дмитриевскому, которого поставили на колени, сначала отрубили нос, потом уши и, наконец, голову. В Херсонской епархии трех священников распяли на крестах. В городе Богодухове всех монахинь, не пожелавших уйти из монастыря, привели на кладбище к раскрытой могиле, отрезали им сосцы и живых побросали в яму, а сверху бросили еще дышащего старого монаха и, засыпая всех землей, кричали, что справляется монашеская свадьба. Каждый день приносил новые вести об истязаниях и казнях… Передавали друг другу рассказ, как в Спасовом монастыре вывели из кельи иеромонаха Афанасия и за конюшней сообщили, что настала пора его расстрелять. Монах встал на колени, помолился, перекрестился, затем поднялся, благословил палача и поднял руки вверх. Двумя выстрелами в упор убийца расправился с благословившим его пастырем. Повторяли историю о настоятеле Казанского собора протоиерее Орнатском. Его привели на расстрел с двумя сыновьями и спросили: «Кого сначала убить — тебя или сыновей?» Отец Орнатский ответил: «Сыновей». Пока расстреливали юношей, он, став на колени, читал «отходную». Расстреливать отца Орнатского взвод красноармейцев отказался. Отказались стрелять в молящегося коленопреклоненного старца и вызванные китайцы. Тогда к батюшке подошел вплотную юный комиссар и выстрелил из револьвера в упор.
М. И. Вострышев. С. 88—89
Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.
Ленин — В. М. Молотову. 19 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 518
Есть такое предположение. Уже в 18-м году, то есть когда только-только Ленин захватил власть, к нему приехал тогда еще молодой Хаммер. У двух этих людей, быстро нашедших общий язык, состоялась деловая беседа. Не осталось, естественно, стенограммы этой беседы. Я думаю, что не найти ее следов в самых секретных архивах (или все же найти?). Но суть ее сохранилась в преданьи. Можно считать это фольклором, однако последующие события подтверждают, что такая беседа была.
Гипотетически Хаммер говорил следующее:
— Без посторонней помощи вам не устоять против Антанты. Без посторонней помощи вам не победить в гражданской войне. Без посторонней помощи вам не преодолеть разруху. Без посторонней помощи вам не построить ни электростанций, ни заводов. Короче говоря, вам без посторонней помощи не выжить, не удержаться у власти. Но в мире есть силы, могущественные финансовые круги, которые относятся к вам сочувственно (вернее, сочувственно относятся к тому, что вы сокрушили Российскую империю) и готовы помочь вам в ее дальнейшем развале...
Здесь Ленин мог спросить: за какие такие красивые глаза предлагается помощь? Он мог возразить: «Вы же сами говорите, что у нас разруха и голод. Чем мы можем ответить этим могущественным финансовым кругам?»
— Ну как чем?.. У вас есть, например, Эрмитаж. Другие музеи. А в музеях — запасники. Дворянские усадьбы и купеческие особняки (а вы то и другое собираетесь стереть с лица земли) напичканы живописью, русским серебром, ювелирными изделиями, драгоценными иконами, золотом, драгоценными камнями. А если к тому же пошевелить церкви и монастыри...
Точно ли такой или не точно такой был разговор, но только Хаммер вывозил русские ценности вагонами, пароходами. Из Эрмитажа и других музеев ушло за океан 5000 (пять тысяч!) бесценных картин. Рембрандты, Тицианы, Рафаэли, Веласкесы, Дюреры, Джорджоне, Босхи, Микеланжело... Под Вашингтоном существует музей, где специально выставлены русские дворцовые ценности. В семье Рузвельтов находится алтарь из Храма Христа Спасителя, в Калифорнии в частном собрании хранятся царские врата, которые Екатерина подарила Киевской Софии. Серебряные. Чеканные. Позолоченные. Полторы тонны весом. В кармане не провезешь. Именно вскоре после первого приезда в Москву Хаммера была опустошена Патриаршья Ризница, находившаяся в Кремле. В газетах того времени промелькнуло сообщение, что все ценности из нее были украдены неизвестными, приехавшими на грузовике. В Кремль! Охраняемый латышскими стрелками!! На грузовике!!!
Тогда же были вскрыты все царские гробницы как в Петрограде, так и в Москве. Шарили мародеры, вороша кости в поисках драгоценностей. Во время изъятия церковного имущества из Троице-Сергиевой лавры рубины и жемчуг выносили кадками.
В. А. Солоухин. С. 177—178
Попали ли голодающим изъятые с такой жестокой расчетливостью церковные ценности? Часть, наверное, попала, малая часть. Не было полного учета стоимости этих ценностей, не было возможности наладить их быструю и четкую продажу за продовольствие. Все золото и серебро Церкви свозили в Москву, и оно оседало в Государственном хранилище и Наркомате финансов. Документы о награбленном церковном имуществе пестрят однотипными записями: «Оценка предварительна и неточна». Самые голодные губернии просили Москву разрешить оставить у себя хоть немножко золотишка, чтобы как можно скорее купить на него хлеб и спасти умирающих. Ответ Центра был один: все в Москву, все в Гохран. Часто прихожане предлагали выскрести из своих амбаров последние запасы зерна и отдать их властям, лишь бы их родному храму вернули его реликвии. Но из Кремля, из комнаты № 54, где заседал президиум ЦК ПОМГОЛа, шли ворохи одинаковых телеграмм в губернские исполкомы: «Замена церковных ценностей хлебом и другими продуктами недопустима». Кто же объяснит логику этих телеграмм? Официальный руководитель «помощи голодающим» тов. Калинин? Или его официальные помощники тт. Смидович, Винокуров, Каменева, Брихничев, Тиртадов, Фрейман, Крумовец?.. Или тот, кто 6 (19) марта 1922 года начертал план кампании?..
М. И. Вострышев. С. 100—101
Один умный писатель по государственным вопросам (судя по дальнейшему тексту, имеется в виду Макиавелли. — Е. Г.) справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый краткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут…
Ленин — В. М. Молотову. 19 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 517
И одновременно Советское правительство с радостью принимает иностранную помощь голодающим. Но вот уже Чемберлен отказывает в кредитах: «Советы только что купили в Лондоне для службы их главного штаба дом, стоящий 250 тысяч фунтов стерлингов. Дворец этот предоставлен Красину, окруженному целой армией стенографисток и дактилографисток... Не проще ли, чтобы Советы продали этот дворец, чтобы купить провиант, а мы бы сохранили деньги для наших двух миллионов безработных».
М. И. Вострышев. С. 100—101
По свидетельству внука Якова Шиффа, его дедушка вложил в большевистскую революцию всего двадцать миллионов золотых долларов. В периоде 1918 по 1922 год, по тому же свидетельству, Ленин вернул банку «Kuhn, Loeb and C°» 600 миллионов золотых рублей по официальному курсу.
Д. Калаич // Лит. Россия. 1991. № 6
Прошу прислать мне по 2—3 трубочки (или коробки?) с таблетками след[ующих] таблеток:Somnacetin-tabletten, Veronal-tabletten in Originaltabletten.
Ленин — в кремлевскую больницу. 6 апреля 1922 г.
Неизвестные документы. С. 529
Я дежурила в квартире Ленина почти всегда по ночам. Однажды терпеливо сидела час, другой... Думала, что Ленин заснул. И вдруг услышала, как он начал перебирать бумаги.
— Владимир Ильич, почему не спите? — спросила я.
— Не могу уснуть.
— Примите таблетку.
— Пробовал, таблетки не помогают.
Т. М. Белякова. Память сердца // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 8. С. 245
Насчет собаки я эту затею бросил. Нервы уже не те, и охотиться не смогу. Если не достали, прошу не доставать и все хлопоты бросить. Если достали, я вероятно подарю другому охотнику.
Ленин — Н. Н. Крестинскому. 2 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 509
«Вот дойдешь до такого состояния, как Аксельрод... ведь это просто ужас один», — неоднократно говорил он когда-то о почерке страдавшего нервным расстройством П. Б. Аксельрода.
Н. Петренко. С. 152
Вижу, что на съезде, вероятно, не смогу читать доклада. Ухудшение в болезни после трех месяцев лечения явное: меня «утешали» тем, что я преувеличиваю насчет аксельродовского состояния, и за умным занятием утешения и восклицания «преувеличиваете! мнительность!» — прозевали три месяца.
Ленин — Л. Б. Каменеву. 3 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 510
Надо полагать, что теперь даже умилявшее многих грассирование Ленина его самого, видимо, задевало — не случайно в его библиотеке хранилась диссертация С. М. Доброгаева «Картавость, ее происхождение и лечение» (Пг. 1922).
Н. Петренко. С. 188
Ввиду выезда Крестинского 18/III в Москву с немецкими специалистами по нервным болезням для осмотра группы крупных работников, предложить Секретариату ЦК поручить тому врачу, который состоит для проверки лечения ответственных работников (а если такового врача нет вопреки многочисленным постановлениям ЦК, то надо назначить на это непременно особого врача), поручить составить список товарищей, подлежащих осмотру, и принять все меры для того, чтобы они были своевременно приезжим врачом осмотрены, с опросом, если это надобно, тех русских врачей, которые до сих пор этих товарищей лечили. В список этот очевидно должны будут войти т[оварищи] Чичерин, Осинский, Троцкий, Каменев, Сталин, Брюханов и несомненно целый ряд других.
Ленин — Горбунову. 21 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 523
Был такой журналист Петр Пильский. В двадцатые годы он догадался просмотреть лечебные карты членов ленинского правительства. Семьдесят процентов из них обследовались по поводу разного рода психических расстройств и наблюдались по этому поводу у врачей. Петр Пильский даже где-то выступил по этому поводу. С тех пор он выпал из журналистики. Из жизни, наверное, тоже…
В. Брусенцов. С. 154
Высота не > 1000 m.
А б а с т у м а н не годится, высок («гроб»).
К и с л о в о д с к подходящий.
Б о р ж о м п о д х о д я щ и й. (Бакурьяны и высоко, и неблагоустроено).
К р [а с н а я] П о л я н а слишк[ом] жарко и в котловине.
Н а л ь ч и к высота? (хорошее место).
(Море нежелательно для Н[адежды] К[онстантиновны]; все Черноморское побережье).
Запись отзывов врача Ф. А. Гетье о предполагаемых местах лечения и отдыха на Кавказе. Не позднее 17 апреля 1922 г.
Неизвестные документы. С. 532
Я на Кавказ не еду. Будьте любезны, пока (все лето) для конспирации распространяйте осторожненько слух, что еду.
Ленин — Г. К. Орджоникидзе. 10 мая 1922 г.
Неизвестные документы. С. 537
«Первые слухи о болезни Ленина, — говорит в своих записях Н. И. Седова (жена Троцкого. — Е. Г.), — передавались шепотом».
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 92; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!