Лондиниум, Британия. Ранняя весна 61 года

Было, есть и будет множество видов массового уничтожения человеческих жизней. Самые главные разрушители – огонь и вода; остальные, менее существенные, порождаются тысячами других несчастий.

Платон. Тимей

Насколько понимал Иосиф Аримафейский, Лондиниум не был ни крупнейшим, ни старейшим или важнейшим городом в Британии. Но до недавнего времени он являлся одним из красивейших городов, расположенных в широкой и спокойной долине большой реки. Ныне, когда он прогуливался в последний раз по ее берегам, там уже не осталось и следа от Лондиниума: вся эта процветающая римская провинция превратилась в кучи раскаленного пепла.

Иосиф видел, как за рекой римляне вели на работу по каменистому берегу закованных в кандалы местных жителей. И он понял, как много утрат принесло разрушение этой твердыни и как долго придется расплачиваться бриттам за их попытку – пусть даже оправданную – отомстить захватчикам. Римлянам нужно было собраться с силами, и они покидали этот разоренный и открытый для набегов город. Сейчас, после разрушения трех римских городов, включая Веруламий, восстание бриттов было подавлено. Мятежников, совершенно неподготовленных для противостояния отлично экипированным и обученным римским легионам, отбросили к их собственным повозкам и разгромили, методично и безжалостно уничтожая вместе с людьми их лошадей и домашних животных.

Боудикка и ее дочери расстались с жизнью – добровольно приняли яд, предпочтя милость богов ожиданию милости римлян. И поскольку восставшие, охваченные жаждой возмездия и военным пылом, покинули свои дома поздней весной, не посеяв зерна, то земли отстояли голыми и голод свирепствовал всю зиму.

Благодаря бесконечным запасам рабского труда любая римская провинция могла стать еще более могущественной и процветающей, чем в былые времена. Римляне вскоре вновь отстроят Лондиниум, и на сей раз – догадывался Иосиф – они создадут каменные твердыни, отказавшись от старых глиняных сооружений. У них будут отлично укрепленные крепости и гарнизоны. Любая слабая видимость цивилизованных отношений, прежде проявляемая этими дикарями, теперь была развеяна по ветру.

В ночь уничтожения священной рощи на острове Мона, когда Иосиф бросил завещанные ему Учителем священные реликвии в Ллин‑Керриг‑бах вместе с сокровищами друидов и смотрел, как они исчезают в темных водах озера, он понял, что наступил конец некой эры. У них было много планов и задумок, но что же в итоге осуществилось? Что станет с реликвиями, которые просил их сохранить Учитель? Появятся ли они когда‑нибудь вновь на земле, как и сам Учитель?

Прошло почти тридцать лет со дня смерти Учителя. Иосифу скоро стукнет семьдесят, но все, что он так долго и тщательно хранил, казалось, навсегда поглотили темные воды. А когда, к примеру, он вернулся сюда на юг в прошлом году, то обнаружил, что его скромная земляная церковь в Гластонбери сгорела дотла во время народных волнений, как и множество других строений в южной Британии.

Все, ради чего он жил, а Учитель отдал свою жизнь, казалось, исчезло, как облака, тающие на горизонте. Даже слова Учителя, которые Иосиф и Мария всячески пытались сохранить, вновь теперь запечатаны в глиняные сосуды и сокрыты в пещерной темноте этих камбрийских холмов. Учитель надеялся, что его заветы и деяния сохранятся в памяти навеки, но из‑за отсутствия похвальной традиции, принятой у друидов, – передачи древних знаний из уст в уста – смысл всей их жизни, включая самого Учителя, скоро исчезнет вовсе, затерянный где‑то в пустынных землях, и будет проявляться лишь в смутных воспоминаниях и легендах.

Верно гласит пословица: историю пишут победители. Но историей становится то, что уже случилось, что было в прошлом и закончилось, подумал Иосиф. А как насчет будущего? Именно ради того, чтобы выяснить это, он вернулся на север. Конечно, за минувшие тридцать лет друиды помогли Иосифу распространить учение Учителя здесь, в Британии, так же как и за проливами – в Эйре и даже в Галлии, но сегодня римляне охотятся за самими друидами, словно за дикими зверями.

Однако древняя культура кельтов, их глубинное религиозное понимание жизни и земли и особая мистическая убежденность, которую они всячески поддерживали в себе и других, вселила в Иосифа надежду на то, что они помогут ему вновь вернуться к миссии, возложенной на него Учителем много лет назад. Может, даже к самому Учителю. Именно поэтому он предложил себя в качестве вестника.

Впервые за тридцать лет Иосиф со всей определенностью осознал приближение события огромной важности, хотя не мог предвидеть, чем оно обернется – добром или злом.

Мы поможем в написании ваших работ!