Излишне, видимо, говорить, что эксперты не были знакомы ни с одним из участников переговоров и вряд ли могли иметь в своей памяти слуховые образы их речи. 1 страница

Quot;Судебная экспертиза: типичные ошибки" (под ред. Е.Р. Россинской) ("Проспект", 2012)  Документ предоставлен КонсультантПлюс www.consultant.ru Дата сохранения: 11.10.2016   СУДЕБНАЯ ЭКСПЕРТИЗА: ТИПИЧНЫЕ ОШИБКИ   Под редакцией доктора юридических наук, профессора Е.Р. РОССИНСКОЙ   АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ   Россинская Е.Р., доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования РФ, директор Института судебных экспертиз, заведующая кафедрой судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 1. Дмитриев Е.Н., кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист РФ, доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - совместно с И.Н. Подволоцким раздел 2 (общая часть), 2.1, 2.2, 2.3. Подволоцкий И.Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - совместно с Дмитриевым Е.Н. раздел 2 (общая часть), 2.1, 2.2, 2.3. Торопова М.В., ведущий эксперт лаборатории судебно-технической экспертизы документов, - 2.4. Лобанов Н.Н., кандидат технических наук, с.н.с., доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - разд. 2.5. Галяшина Е.И., доктор юридических наук, доктор филологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 3, общая часть, раздел 4. Подкатилина М.Л., заведующая судебно-экспертной лабораторией, аспирант кафедры судебных экспертиз МГЮА им. О.Е. Кутафина - 3.1. Соколова Т.П., кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА им. О.Е. Кутафина, - 3.2. Секераж Т.Н., кандидат юридических наук, заведующая лабораторией судебной психологической экспертизы РФЦСЭ при Минюсте России, - раздел 5. Комиссарова Я.В., кандидат юридических наук, заместитель заведующего кафедрой криминалистики МГЮА им. О.Е. Кутафина, - раздел 6. Клименко Т.В., доктор медицинских наук, профессор, профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА им. О.Е. Кутафина, - раздел 7. Сундуков Д.В., доктор медицинских наук, профессор, профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА им. О.Е. Кутафина, - раздел 8. Перепечина И.О., доктор медицинских наук, профессор, профессор кафедры криминалистики МГУ им. М.В. Ломоносова, - раздел 9. Майлис Н.П., доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист РФ, профессор кафедры трасологии и оружиеведения Московского университета МВД России, - раздел 10. Самищенко С.С., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 11. Меланич Е.В., кандидат юридических наук, президент группы компаний "СИЛТЭК", - раздел 12. Зинин А.М., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 13. Лазари А.С., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина - совместно с Микляевой О.В., раздел 14. Микляева О.В., кандидат юридических наук, доцент, ученый секретарь РФЦСЭ при Минюсте России, - совместно с Лазари А.С., раздел 14. Хазиев Ш.Н., кандидат юридических наук, доцент, старший научный сотрудник сектора проблем правосудия Института государства и права РАН, - раздел 15. Старовойтов В.И., кандидат юридических наук, заместитель директора Института судебных экспертиз, доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 16. Иванова Е.В., кандидат юридических наук, главный эксперт экспертно-криминалистической службы Управления по Московской области ФСКН РФ, доцент кафедры уголовного права и процесса Московского государственного областного социально-гуманитарного института, - раздел 17. Омельянюк Г.Г., доктор юридических наук, кандидат биологических наук, доцент, заведующий лабораторией судебно-экологической экспертизы РФЦСЭ при Минюсте России, - раздел 18, раздел 19 совместно с Майоровой Е.И. Майорова Е.И., доктор юридических наук, профессор, декан гуманитарного факультета, заведующая кафедрой права Московского государственного университета леса, - раздел 19 совместно с Омельянюком Г.Г. Шамаев Г.П., кандидат юридических наук, заместитель директора АНО "СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина", - раздел 20. Семикаленова А.И., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 21 совместно с Хатунцевым Н.А. Хатунцев Н.А., заведующий лабораторией судебной компьютерно-технической экспертизы РФЦСЭ при Минюсте России, - раздел 21 совместно с Семикаленовой А.И. Савицкий А.А., кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры судебных экспертиз МГЮА имени О.Е. Кутафина, - раздел 22 (общая часть), 22.1, 22.2, 22.3, совместно с Голиковой В.В. 22.4. Голикова В.В., эксперт АНО "СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина" - 22.4 совместно с Савицким А.А.   Светлой памяти выдающегося советского и российского криминалиста - заслуженного деятеля науки, доктора юридических наук, профессора Рафаила Самуиловича Белкина авторы посвящают эту книгу.   Доказательственное значение экспертного заключения зависит от его истинности, внутренней непротиворечивости, точности и достоверности всех действий, оценок и выводов эксперта в ходе и по результатам процесса экспертного исследования. Экспертное заключение должно быть безошибочным, что требует своевременного распознавания предупреждения экспертных ошибок, а в конечном счете - искоренения причин, их порождающих. (Белкин Р.С. Курс криминалистики. 3-е издание, дополненное. М., 2001.)   1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ   Е.Р. РОССИНСКАЯ   Статья 25 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" <1> гласит, что на основании проведенных исследований с учетом их результатов эксперт от своего имени или комиссия экспертов дают письменное заключение и подписывают его. Согласно ч. 1 ст. 55 ГПК, ч. 2 ст. 64 АПК, п. 3 ч. 2 ст. 74 УПК, ч. 2 ст. 26.2 КоАП заключение эксперта является доказательством по делу. Но, как подчеркивал Р.С. Белкин, "доказательственное значение заключения эксперта зависит от его истинности, внутренней непротиворечивости, точности и достоверности всех действий, оценок и выводов эксперта в ходе и по результатам процесса экспертного исследования" <2>. -------------------------------- <1> Далее - ФЗ ГСЭД. <2> Белкин Р.С. Курс криминалистики. 3-е изд., доп. М., 2001. С. 470.   Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме <1>. Однако, как любой человек, судебный эксперт может допускать ошибки. В то же время ошибки, допущенные экспертом в процессе производства экспертизы и подготовки заключения по ее результатам, могут сделать это доказательство ничтожным <2>. Объективизация процесса доказывания требует предупреждения и своевременного распознавания экспертных ошибок, а в конечном счете - искоренения причин, их порождающих. -------------------------------- <1> Статья 8 ФЗ ГСЭД. <2> Предупреждение экспертных ошибок. М., 1990.   Экспертные ошибки следует отличать от заведомой ложности заключения, поскольку за дачу заведомо ложного заключения эксперта ст. 307 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность. Однако в литературе нередко отсутствует четкое разграничение ошибочного заключения вследствие добросовестного заблуждения эксперта и заведомо ложного экспертного заключения. Так, авторы Комментария к Уголовному кодексу Российской Федерации под. ред. А.И. Чучаева <1>, комментируя ст. 307, указывают, что "заключение эксперта является ложным, если оно содержит искажение фактов, неверную оценку либо выводы, не основанные на материалах уголовного, гражданского или арбитражного дела. Это может, например, относиться к оценке вреда, причиненного здоровью (вместо средней тяжести указывается тяжкий или наоборот)...". Совершенно непонятно, почему заключение эксперта, содержащее неверную оценку фактов, сразу трактуется как заведомо ложное, и в расчет не принимается возможность экспертной ошибки в силу добросовестного заблуждения. Еще более странным является требование основывать заключение эксперта на других материалах дела, с которыми, во-первых, может вообще не быть никакой связи, например, при производстве автотехнической экспертизы по установлению механизма дорожно-транспортного происшествия, когда результаты экспертизы противоречат показаниям фигурантов по делу. Показания могут быть как заведомо ложными, так и результатом добросовестного заблуждения. Следует напомнить, что ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы. -------------------------------- <1> Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. 2-е изд., испр., перераб. и доп. М., 2010.   Во-вторых, именно такие комментарии, когда эксперту предлагается решать вопросы, связанные с квалификацией деяния "оценка вреда, причиненного здоровью (вместо средней тяжести указывается тяжкий или наоборот)", что явно лежит вне пределов экспертной компетенции, и приводят к грубым экспертным ошибкам, когда эксперт подменяет следователя или суд. Далее авторы этого комментария высказывают весьма спорное суждение, что "в отличие от ложных показаний свидетеля, потерпевшего и специалиста умолчание экспертом о существенных обстоятельствах, выразившихся в том, что в заключении не была отражена часть фактов либо отсутствует их оценка, также образует состав рассматриваемого преступления". Опять-таки неясно, почему неотражение каких-то фактов или отсутствие их оценки - не результат экспертной ошибки или внутреннего убеждения эксперта в том, что эти обстоятельства не имеют значения при формулировании выводов, но обязательно сделано намеренно? Полагаем, заведомо ложное заключение - это умышленное действие, направленное на сознательное и целенаправленное игнорирование или умалчивание при исследовании существенных фактов и свойств объекта экспертизы. Оно может состоять в осознанных неверных действиях по проведению экспертизы, умышленно неверном применении или выборе методики экспертного исследования, заведомо неправильной их оценке. Осознание ложности своих выводов или неправильности действий исключает добросовестное заблуждение как такое психологическое состояние, при котором субъект не осознает неправильность своих суждений или действий, а искренне полагает, что он мыслит и действует правильно. В целом аналогично определяют ложное заключение эксперта комментарии к УК РФ под редакцией В.М. Лебедева ("заведомо ложное заключение эксперта - это преднамеренно неверный, не соответствующий действительности вывод по результатам исследования материалов, относящихся к предмету экспертизы" <1>) и под редакцией А.В. Бриллиантова ("ложность заключения эксперта выражается в намеренном искажении выявленных им фактов или в умолчании о них либо в неверной оценке фактов, ложных выводах из представленных для исследования материалов дела" <2>). -------------------------------- <1> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации" (постатейный). 7-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2007. <2> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.В. Бриллиантова. М., 2010.   По своей природе экспертные ошибки неоднородны и могут быть разделены на три класса <1>: -------------------------------- <1> Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 2001. С. 471.   - ошибки процессуального характера; - гносеологические ошибки; - деятельностные (операционные) ошибки.   1.1. Экспертные ошибки процессуального характера   Экспертные ошибки процессуального характера заключаются в нарушении экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы: - выход эксперта за пределы своей компетенции; - выражение экспертной инициативы в не предусмотренных законом формах; - обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования; - самостоятельное собирание материалов и объектов экспертизы; - актов с заинтересованными лицами, принятие поручения на производство экспертизы и материалов от неуполномоченных лиц; - несоблюдение по незнанию процессуальных требований к заключению эксперта (в том числе отсутствие в заключении необходимых по закону реквизитов); - обоснование выводов не результатами исследования, а материалами дела и др. Следует подчеркнуть, что процессуальные экспертные ошибки часто становятся следствием следственных и судебных ошибок, связанных с назначением судебной экспертизы и оценкой ее результатов. Например, при производстве судебной пожарно-технической экспертизы для установления механизма возникновения и развития пожара была назначена пожарно-техническая экспертиза. Государственный судебный эксперт получил непосредственно от ответчика аппарат электрозащиты якобы с места пожара, произвел его исследование и дал категорический вывод в пользу ответчика, что аппарат защиты был исправен и не мог послужить причиной возникновения горения. Однако специалист, осмотревший аппарат защиты в ходе судебного заседания, указал на признаки, свидетельствующие о том, что аппарат защиты является новым и не мог находиться на месте пожара. Здесь налицо прежде всего ошибка суда при назначении экспертизы, заключающаяся в нарушении нормы ч. 2 ст. 86 ГПК: "Эксперт не вправе... вступать в личные контакты с участниками процесса, если это ставит под сомнение его незаинтересованность в исходе дела...". Ошибка способствовала экспертной ошибке или даже заведомой ложности экспертного заключения, но в данном случае доказать заведомую ложность не представилось возможным. Выход эксперта за пределы своей компетенции может заключаться в решении им вопросов, являющихся прерогативой правоприменителя, или вопросов, для ответов на которые вообще не требуется специальных знаний. Включение подобных вопросов в постановление (определение) о назначении судебной экспертизы - один из видов следственных (судебных) ошибок. Но если эксперт отвечает на подобный вопрос, а не отказывается от его решения - это уже экспертная ошибка. Пленум Верховного Суда РФ разъясняет, что "постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда (например, что имело место - убийство или самоубийство), как не входящих в его компетенцию, не допускается" <1>. -------------------------------- <1> Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам".   Типичным является следующий пример. По уголовному делу о мошенничестве была назначена судебно-бухгалтерская экспертиза, на разрешение которой вынесены вопросы: 1. Какое количество нефти в период с февраля по май 2004 г. получило ООО X от ОАО Y? 2. Кому, когда и как указанная нефть, полученная ООО X, была реализована? 3. Какими документами подтверждается получение нефти в период с февраля по май 2004 г. ООО X от ОАО Y (договоры, акты приема-передачи нефти)? 4. Как и кем произведена оплата за нефть? 5. Каким образом и кем полученная ООО X нефть переработана в нефтепродукты? 6. Причинен ли материальный ущерб ОАО Y, в каком размере? Эксперт негосударственного судебно-экспертного учреждения дал ответы на все эти вопросы, тогда как совершенно очевидно, что первые четыре вопроса не относятся к предмету судебно-бухгалтерской экспертизы, да и вообще не требуют для своего решения проведения исследования с применением специальных знаний, которое является необходимым атрибутом судебной экспертизы. Все интересующие следователя данные либо содержатся в материалах дела либо могут быть получены путем производства запросов в соответствующие организации. Если документы, обосновывающие те или иные хозяйственные операции, не предоставляются, они могут быть получены путем производства таких следственных действий, как выемка или обыск. Далее при производстве судебно-бухгалтерской экспертизы может быть проверена полнота отражения в бухгалтерских документах операций приема, хранения, реализации товарно-материальных ценностей, поступления и расходования денежных средств. Что касается пятого вопроса, то, если следствие интересуют технология переработки, выходы (объемы) готовых нефтепродуктов, это решается при осуществлении судебной инженерно-технологической экспертизы. Если же имеется в виду, сколько и каких нефтепродуктов получено по документам отчетности, то этот вопрос опять-таки не является экспертным, поскольку не требует исследования с использованием специальных знаний: информация может быть получена непосредственно из документов. Неправомерность постановки шестого вопроса очевидна, поскольку вопрос о величине ущерба требует оценки всех имеющихся по делу доказательств, и, следовательно, его решение является прерогативой следствия и суда. В данном случае деяние квалифицируется как мошенничество (ч. 3 ст. 159 УК РФ). Крупный размер ущерба является здесь квалифицирующим признаком. В итоге после выступления специалиста в суде данная судебная экспертиза была исключена из числа доказательств. Одной из самых распространенных экспертных ошибок является самостоятельный сбор экспертом объектов для исследования. Согласно процессуальному законодательству и ст. 17 ФЗ ГСЭД эксперт вправе знакомиться с материалами дела, но это право ограничено предметом экспертизы. К сожалению, на практике такие ошибки допускаются достаточно часто. Поясним это на примере. По гражданскому делу для производства судебно-бухгалтерской экспертизы в распоряжение экспертов предоставлялся системный блок персонального компьютера из бухгалтерии ООО L. Эксперт в своем заключении указывает, что выводы делались на основании "анализа данных 1С-бухгалтерии (программы, посредством которой вели бухгалтерский учет в организации)". В данном случае исследование программного обеспечения и баз данных не относится к предмету судебно-бухгалтерской экспертизы, т.е. имеет место выход эксперта за пределы его компетенции, заключающийся в разрешении вопросов, относящихся к родам или видам экспертиз за пределами его экспертной специализации. Здесь сначала должна была быть назначена судебная компьютерно-техническая экспертиза: программно-компьютерная - для установления, какое программное обеспечение имеется на данном компьютерном устройстве и работает ли оно в штатном режиме; информационно-компьютерная экспертиза (данных), в ходе которой можно было бы установить, какие базы данных имеются на жестком диске системного блока <1>. -------------------------------- <1> Россинская Е.Р., Усов А.И. Судебная компьютерно-техническая экспертиза. М.: Право и закон, 2001.   В определении суда о назначении судебно-бухгалтерской экспертизы и предоставленных в распоряжение экспертов материалах даже не упоминалось, какого рода программное обеспечение было в системном блоке, функционировало ли оно в штатном режиме. Из заключения следовало, что эксперты-бухгалтеры сами обнаружили данное программное обеспечение и проанализировали его работу. При этом были выявлены базы данных, содержащие ряд документов бухгалтерской отчетности. Фактически, анализируя содержание жесткого диска системного блока, эксперты собирали доказательства и выбирали, что им исследовать, и тем самым подменяли субъекта, назначившего экспертизу. Сведений о том, как подключался системный блок, какие с ним производили манипуляции, в экспертном заключении не содержалось. Это и неудивительно, поскольку эксперты-бухгалтеры не располагают необходимыми для этого специальными знаниями. В итоге возникшие сомнения в объективности и обоснованности заключения привели к исключению его из доказательств. Назначить судебную компьютерно-техническую экспертизу после неизвестных манипуляций экспертов-бухгалтеров с системным блоком, в ходе которых могли произойти необратимые изменения хранившейся в нем информации, арбитражный суд счел нецелесообразным.

Мы поможем в написании ваших работ!