Терапевтические двигательные взаимоотношения
ОбычныйОсновнойтекстЗаголовокЗаголовок ЗаголовокСодержимоетаблицыГоризонтальнаялинияСодержимоеспискаПодход Чейс в танцевальной терапииHYPERLINK \l "*_" *)HYPERLINK "http://u608.69.spylog.com/cnt?cid=60869&f=3&p=1" \t "_blank" Ш. Чайклин танцевальный терапевт в больнице в Балтиморе, активный член Американской ассоциации танцевальной терапии с момента ее возникновения, супервизор обучающей программы Гоучерского колледжа. Обучалась у М.Чейс в 1964-65 годах. Имеет частную практику в Колумбии. К. Шмайс профессор и координатор программы по танцевальной терапии на степень мастера в Хунтерском колледже, адъюнкт-профессор Медицинской школы Корнельского университета. Имеет частную практику со взрослыми и детьми ИсторияОшибка! Недопустимый объект гиперссылки. С тех пор прошло много времени, и теперь я могу отделить то, чему я научилась у Мэриан Чейс от моих чувств к ней. Она была сильной и сложной женщиной, и не каждый мог понять и принять это. Я очень волновалась в ожидании встречи с М.Чейс, когда в 1964 году я приехала к ней в больницу Святой Елизаветы в Вашингтоне. Статьи Чейс затронули во мне что-то важное. Многие годы я искала, как реализовать свой интерес к танцу и к людям. Казалось то, что она описывала в своей работе, предлагало ответ, но я еще не знала какой. В тот день мы встретились и договорились, что я буду приходить каждую неделю. Я начала работать в ее группах в качестве участвующего наблюдателя, некоторые из них вела Катерина Гамильтон (Пастернак). Я сопровождала Чейс везде: наблюдала, участвовала и задавала бесконечные вопросы. Вскоре я поняла, что в ее группах не было наблюдателей, а только участники. Я была вовлечена полностью. Постепенно мне разрешили вести часть занятия, и, наконец, быть ведущей, когда Чейс уезжала. Также я пользовалась привилегией наблюдать и помогать ей в ежегодных постановках с пациентами, которые она ставила. Через год я получила ее "разрешение" вести работу в другой клинике. Мэриан Чейс учила, но никогда не объясняла всего. В какой-то степени, после обучения в больнице Св. Елизаветы я повела себя как подросток. Так много еще надо было понять, возможно "старушка" и не знала так уж много. Но с тех пор экспериментирование, обучение у других, развитие, взросление, вновь обучение и интеграция стали моим постоянным процессом. Чем больше я училась, тем больше понимала то, что я впервые восприняла, хотя и смутно, от Мэриан. Отдельные, коротко записанные предложения, типичные для Мэриан Чейс, казались все более глубокими. Некоторые из них я будто увидела впервые, поскольку только сейчас поняла их. Можно воспринять знания и идеи, предлагаемые другими, но их необходимо воплотить и пропустить через собственное переживание, видение и взаимодействие с миром. Мне сложно теперь отделить полученное впервые от Чейс от того, что я приобрела потом. Оно стало моим, и это дар, полученный от нее, за который я всегда буду испытывать благодарность. Последние годы мне часто действительно не хватало мисс Чейс. Мне не хватает ее потому, что я достигла той точки, когда могла бы обсуждать и задавать более глубокие вопросы, и я хотела бы услышать ее мнение. Мне не хватает ее, поскольку я могла бы теперь поделиться с ней на равных и, таким образом, облегчить ее ношу первопроходца. Я знаю, что сейчас я ближе к пониманию. Я могу решить многие проблемы сама. Этому я тоже научилась у Мэриан Чейс.
|
|
|
|
|
|
Теоретическая модель
В 1940-50-ых годах Мэриан Чейс первая применила танец в качестве терапии. Она перерабатывала, совершенствовала и расширяла свои идеи и постепенно создала принципы и методы, которые сейчас рассматривают как теоретическую основу танцевальной терапии. Однако, она никогда не систематизировала этот материал. Ее статьи были всегда продиктованы непосредственными задачами, такими как: проведение лекций, конференций или журнальные публикации. Таким образом, они были ограничены требованиями специфического контекста. Очевидно, что в основу ее деятельности легло много размышлений и научных работ, хотя существующие записи не содержат никаких ссылок или библиографий. В ее письменных работах основные концепции представлены ясно и кратко, но они остаются глубокими и релевантными, как и тогда, когда были впервые сформулированы ею (Chaiklin, 1975).
|
|
|
Чейс начала использовать танец в качестве терапии, когда она преподавала танец-модерн в собственной студии. Однако, наибольшее развитие ее идеи получили во время ее работы в больнице Св. Елизаветы, где она начала работать в 1940-ые годы. Тогда еще не начали обширно применять транквилизаторы и другие лекарственные препараты. Она могла проверить свои теории на пациентах, демонстрировавших широкий спектр нарушений, таких как насильственное поведение, кататонический уход, истерия и т.д.
Танец - это коммуникация
Основной вклад Чейс лежит в распознавании и в определении тех элементов танца, которые служат терапевтическим целям, и в развитии интерактивной роли терапевта на двигательном уровне.
Основной концепцией, из которой проистекают все остальные, является положение, что танец - это коммуникация, которая относится к основным человеческим потребностям. Нам кажется, что есть четыре главные категории, охватывающие основной принцип, который Чейс использовала в терапии. Хотя в ее записях они не определяются таким образом, мы полагаем, что они являются основополагающими концепциями ее работы, так как она постоянно повторяла и подчеркивала эти идеи.
|
|
|
Телесное действие
Чейс верила в изначальную ценность стройного, скоординированного и здорового тела. Она рассматривала нарушения формы тела и его функций как неудачную реакцию адаптации на конфликт и боль. "Когда эмоции становятся патологически ориентированными, образ тела начинает искажаться" (Chaiklin, 1975, с. 231). Например, некоторые люди блокируют энергию, ограничивая свои действия в пространстве, теряя связь с частями тела или сдерживая дыхание, чтобы защитится от таких чувств, как вина, агрессия или сексуальность. Другие становятся гиперактивными, взрываясь во времени и в пространстве в ответ на реальные или воображаемые страхи.
Чейс поняла, что танцевальные движения помогают пациентам почувствовать расслабление и стимул одновременно, что подготавливает их к выражению эмоций. "Поскольку мышечная деятельность, выражающая эмоции, является основой танца, и поскольку танец - это средство структурирования и организации такой деятельности, то можно предположить, что танец мог бы стать мощным средством коммуникации для реинтеграции пациентов с серьезными психическими нарушениями" (Chaiklin, 1975, с. 71).
С помощью танцевальных движений пациент приобретает подвижность скелетной мускулатуры. Осознание частей тела, дыхательных паттернов или степени напряжения, которая блокирует эмоциональное выражение, дают терапевту ключ к определению последовательности физических действий, которые могут развить готовность к эмоциональному реагированию. Но это не простое заучивание движений, которые ведут к изменению: изменение происходит, когда пациент готов позволить себе пережить действие в своем теле. Существует тесная взаимосвязь между интеграцией изменений в осанке и изменением психологической установки.
Только когда он готов, это становится значимым для него и вызывает изменения в его образе тела. Вы можете попросить человека поднять руку, но до тех пор, пока он не почувствует это движение внутри, оно не станет в теле реальным (Chaiklin, 1975, с. 229).
Понимая врожденные взаимоотношения между подвижностью, танцем и эмоциональным выражением, терапевт помогает пациенту двигаться и следовать своим внутренним импульсам движения.
Символизм
И психотические пациенты, и танцоры используют символическое телесное действие, чтобы передать эмоции и идеи, которые не поддаются выражению повседневным языком; но их намерения различны. Если танцовщик может беспристрастно выбирать странные и преувеличенные позы, чтобы общаться с аудиторией, то пациент так выражает свои субъективные эмоции, в едином моменте передавая сложность и глубину чувств, которые он не может перевести в слова.
"Базовый танец"Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки. - это внешнее выражение внутренних чувств, которые не могут быть выражены рациональным языком, но могут быть переданы через ритм и символическое действие". (Chaiklin, 1975, с. 203)
Универсальность этих невербальных символов может помочь прорваться через барьеры болезни, возраста и культуры. Шизофреники в особенности чувствуют себя уверенней в символическом языке движений, тогда как на языке слов часто не могут общаться и не получают пользы от вербального взаимодействия. Камуфляж движенческого символа упрощает для этих пациентов выражение их потребностей, чувств и желаний.
Миссис Р. замкнута... свернувшись, остается в углу комнаты, поглощена своими чувствами... Внезапно, после того как образовался большой круг, она начинает ритмично топать ногой. Следуя за этим движением, она передвигается по всей комнате, но остается за пределами круга других танцующих. Когда она топает, она делает движения плечами вперед резкими попеременными рывками, вытягивает руки и поет в ритме музыки о своем одиночестве и изоляции.
А недавно она вдруг потребовала: "Поставьте это опять. Это кажется 1920 год". А на вопрос, знает ли она эту музыку, она ответила: "Это относится ко времени, когда я только начинала". Музыку повторили, и она продолжала танцевать с необычайной интенсивностью на протяжении всей сессии. К концу часа она расслабилась, тяжело опустилась на стул, и в ответ на вопрос: "Ты устала?", она произнесла: "Да. Я только что прожила 20 лет, и теперь я здесь" (Chaiklin, 1975, с. 142).
Символизм в танцевальной терапии - это посредник, при помощи которого пациент может вспоминать, вновь проигрывать и переживать заново свой материал. Некоторые проблемы могут быть проработаны только на чисто символическом уровне. Танце-терапевт принимает символические смыслы пациента. Пациент чувствует, что его понимают, и это позволяет ему продолжать символическое повествование.
Танце-терапевт не только реагирует на символические выражения пациента, но и сам привносит некое содержание. Вместе они создают новое символическое взаимодействие. Поскольку танец и эмоциональное выражение задействует одни и те же нейромышечные пути, танце-терапевт использует эту связь, выбирая соответствующие танцевальные образы. Например, чтобы помочь пациенту, сдерживающему чувство гнева, терапевт может предложить образ рубки дерева. Сильные, прямые движения, требующиеся для такой активности, могут вывести на поверхность чувство гнева или ненависти. Танцевальные движения могут также пробудить особые воспоминания.
Подскоки и прыжки могут вызвать у пациента неожиданные воспоминания о происшествиях и событиях детства.
Терапевтические двигательные взаимоотношения
Чейс открыла, как устанавливать терапевтические отношения на двигательном уровне. Она достигала этого, опираясь на визуальное и кинестетическое восприятие двигательного выражения пациента. Используя свою высокую чувствительность и навыки, она могла воспроизводить эмоциональное содержание поведения пациента в своем двигательном отклике. Своим движением она буквально говорила "Я знаю, что вы чувствуете" и, таким образом, устанавливала эффективное эмпатическое взаимодействие:
Мисс Х. танцует, поглощенная своими фантазиями. Она использует музыку, не обращая внимания на ее тембр, хотя и следует ритмическому рисунку. Когда она быстро передвигается по комнате, не возникает ощущения, что она осознает окружающее пространство. Ее ступни едва касаются пола; ее руки могут вытягиваться в стороны, но не в пространство. Она может вытягиваться в преувеличенном жесте, но он выглядит странным образом бестелесным. Это создает чувство одиночества и отстраненности, которое сопровождает любые другие эмоции, такие как ненависть, страх или какая-то потребность, возникающие в качестве тем ее танца.
Было почти невозможно установить контакт с этой пациенткой с помощью слов. Она поглощена своим собственным миром и не способна слушать с пониманием. Однако, к ней можно обратиться через танец, который похож на ее собственный. Пациентка примет другого танцора не смотря на то, что чувство ее изоляции может сохраняться еще некоторое время. Терапевт находится во взаимодействии с клиентом короткие периоды времени, постепенно увеличивая их продолжительность. В конце концов, пациентка обычно бросает взгляд на другого танцора, затем быстрое "здравствуй", и ответная улыбка устанавливает начало нового взаимодействия (Chaiklin, 1975, с. 140-141).
Чейс входила в мир пациента с помощью воспроизведения основных смысловых движений, характерных для его выражения. Когда она воспроизводила поведение пациента в своем собственном теле, она ощущала возможности развития взаимодействия путем повторения, расширения и дополнения движений. В разные моменты она отражала, продолжала или дополняла движение пациента, давая знать таким образом, что его поведение понято. Воспроизводя важный жест в нужное время ровно настолько, насколько пациент мог принять его, Чейс устанавливала доверительные отношения, которые давали пациенту возможность поделиться своими подавленными идеями и чувствами и рискнуть, решиться на новые переживания и взаимодействия.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!