Телеграмма морского отдела 12-й армии начальнику оперативного отдела Днепровской военной флотилии В.Е.Дьяченко о боевых задачах флотилии на Припяти 5 страница
Р.С.Васильева Т.А.Воробьева, Л.Н.Исаченко, Э.Л.Козловская и др., анализировавшие методику подготовки белорусских археографических изданий, привели ряд примеров нарушения археографами принципов передачи текстов, включая имевшие место случаи контаминации, редактирования и т.д.
Анализ содержания данного сборника свидетельствует о возросшем научном уровне белорусских археографов, о их стремлении не только к расширению сферы практической археографии и совершенствованию ее организации в республике, но и к решению вопросов теоретического и методического характера в области археографии.
Заметную роль в последнем сыграли работы Е.Ф.Шорохова, возглавлявшего в 1960—70-е гг. научно-издательский отдел Архивного управления республики и в значительной мере определявшего “археографическую политику” в Беларуси. Его статья “Об актуальных вопросах развития археографии в БССР”, опубликованная в “Советских архивах” и носившая дискуссионный характер (на это указывало предпосылаемое ей редакционное предисловие), несмотря на название, поднимала ряд существенных вопросов, касавшихся не только узко регионального характера.. Основное внимание в ней автор уделил методике публикации документов “на языке оригинала”, отметив возникающие у белорусских археографов сложности с передачей текста документов, созданных до постановления СНК БССР “Об изменениях и упрощениях белорусского правописания” от 26 августа 1933 г. (Заметим, что проблемы, о которых говорил Шорохов, до сих пор остаются нерешенными в методическом плане и вызывают затруднения у публикаторов при подготовке издания, включающего подобные документы, а у пользователей, работающих с таким изданием—необходимость обращения к оригиналам опубликованных в нем документов).
|
|
|
В статье этого же автора, помещенной в “Помніках гісторыі і культуры Беларусі” ( 1975.№2) и не носившей строго научного характера, заметна попытка Шорохова вывести археографию за рамки научной сферы, связать решаемые ею задачи с потребностями идеологии. “Идейная направленность” документальной публикации для автора выступает в качестве высшего приоритете и в угоду ей публикации “прощался” недостаточно высокий научный уровень. “Вядома,--подчеркивал автор,-- можна мець сурьезныя прэтэнзыі да методыкі адбору і археаграфічнай апрацоўкі матэрыялаў ва ўсіх названых выданнях, аднак бяспрэчна, што ўсе яны адыгралі значную ролю у ідэйным [ подч. мною—М.Ш.] і навуковым жыцці рэспублікі” .
Наиболее значительной работой научного характера, подготовленной Е.Ф.Шороховым в рамках дискуссии о предмете, методах и задачах археографии (дискуссия возникла в связи с изданием учебного пособия профессора МГИАИ М.С.Селезнева “Теория и методика советской археографии” “. М., 1974), стала его статья “О некоторых вопросах теории советской археографии”, опубликованная в журнале “Советские архивы” (1976. № 4). Справедливо полагая, что задачи археографии значительно шире, нежели обслуживание исторической науки, автор затем слишком большое внимание уделил изданию документов в политических и идеологических целях, ссылаясь при этом на примеры публикации большевиками дипломатических документов царского и Временного правительств, издание документальных сборников пропагандистского характера в годы Великой Отечественной войны и т.п. Исходя далее из принадлежности к археографическим трех типов изданий (научных, предназначенных для решения научных задач, а также научно-популярных и учебных, призванных популяризировать знания и способствовать подготовке специалистов), Шорохов вполне обоснованно с точки зрения формальной логики ставил вопрос “Почему археография...не опирается в своих исследованиях на теорию и методику партийной пропаганды, педагогику, психологию, логику, библиографию, а только на исторические и смежные с ними научные дисциплины?” .
|
|
|
Вслед за М.С.Селезневым Е.Ф.Шорохов склонен был рассматривать “археографию” лишь как научную дисциплину, занимавшуюся разработкой теории, методики и истории подготовки документальных изданий и не подразумевал под ней практическую работу по публикации исторических источников. “Такое определение термина археографии,--по его мнению, -- исключит возможность употребления его в значении археографической практики, поможет четко разграничить методологию и методы подготовки документальных изданий и методологию и методы научной дисциплины, историю издания документов и истории археографии”. В дальнейшем эта его позиция, несмотря на критику, которой она подверглась в ходе дискуссии, осталась неизменной. На это, в частности, указывают содержавшиеся в его историографической статье фразеологизмы типа “литература о публикации документов и археографии”, хотя здесь же автор, явно противореча себе, употребляет выражения “археографическая практика”.
|
|
|
В статье “Археографические издания по истории Белоруссии” Е.Ф.Шорохов предложил свою периодизацию истории практической археографии в республике, выделив три этапа, для каждого из которых был характерен тот или иной тип документальных изданий. На первом этапе, продолжавшемся с середины 1920-х до середины 1930-х гг., превалировали, по его мнению, издания научного типа; на втором (середина 1930—середина 1950-х гг.)—научно-популярные. Наиболее значительное развитие публикация документов получает на третьем этапе, начавшемся, по мнению автора, после ХХ съезда КПСС. “Характерная особенность третьего этапа—улучшение организации координации и планирования работы по изданию документов, расширение тематики и хронологических рамок, увеличение количества изданий документов оветского периода, усиление роли архивных учреждений в публикационной работе, внимание к обобщению опыта и методическому обеспечению археографической деятельности, и наконец, повышение результативности и качества публикации документов в республике” .
|
|
|
Наиболее распространенным видом издания на этом этапе Шорохов считал тематические сборники, ориентированные по своему целевому назначению как на исследователей, так и на широкие круги читателей. “И если по археографической подготовке сборники относятся к научно-популярным, то по тематике, составу документов, объему и тиражу многие из них можно отнести к изданиям научного типа”, заключал далее автор. Сомнительность предлагавшихся здесь Шороховым критериев отнесения изданий к научному типу очевидна, однако сам автор считал, что они правильно отражают основные тенденции в публикации документов .
И чтобы завершить разговор о Е.Ф.Шорохове—историографе белорусской археографии, укажем еще на одну работу, в подготовке которой он принимал участие. Мы имеем в виду очерк археографической деятельности архивных учреждений союзных республик в 1918—1975 гг., опубликованный в т. 10 Трудов ВНИИДАД (М., 1979). Целью его являлось изучение как общих закономерностей, так и особенностей развития археографии в союзных республиках. Структура очерка, построенная с учетом существовавшей тогда периодизацией истории советского общества, включала три раздела: 1) организация публикационной работы; 2) тематика документальных изданий; 3) развитие теории и методики археографии.
Анализ содержания “белорусских разделов”, готовившихся Шороховым, показывает, что он, ввиду существующих реалий был вынужден сосредоточить преимущественное внимание на первых двух разделах. Что же касается анализа развития теории и методики археографии, то он почти не присутствовал в очерке вследствие индифферентного отношения белорусских исследователей к проблемам теоретико-методического характера.
Белорусский историк-архивист обратил внимание на использование в республике опыта архивистов России и Украины по изданию “разоблачительных” документов (попытка Могилевского ревкома издать обнаруженную в городе в 1918 г. переписку Николая 11), подчеркнул исключительную значимость методического раздела доклада Д.И.Довгялло об археографии в Беларуси, который ученый сделал на Первой всебелорусской конференции архивных работников (май 1924 г.), указал на нереализованность ряда задумок архивистов республики в 1920-30-е гг.в сфере практической археографии.
Представляются заслуживающими внимания соображения Шорохова относительно методики публикации документов на национальном языке. Они свидетельствовали о понимании автором статьи важности учета особенностей белорусского языка, изменения его грамматических норм, орфографии, графической системы и т.д. 105.
Написанные Шороховым разделы очерка получили высокую оценку со стороны историков, архивистов, археографов. Они были названы “наиболее удачными” в статье руководителя сектора археографии Всесоюзного НИИ документоведения и архивного дела ( Козлов О.Ф. Очерк археографической деятельности архивных учреждений союзных республик (из опыта подготовки) // Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 167).
Попытку дать классификацию белорусских документальных изданий, появившихся в течение 1921—1971 гг., предпринял З.Ю.Копысский в статье, опубликованной в “Археографическом ежегоднике за 1974 год” (М., 1975). В отличие от своих предшественников (например, Л.В.Аржаевой) автор достаточно четко разграничил археографические и неархеографические издания, исключив из объекта своего исследования “издания правительственных учреждений, ведомств, а также сборники воспоминаний, статистических материалов”. Они, по его мнению, требовали специального рассмотрения.
Копысский сгруппировал основные археографические издания с учетом принципа происхождения включенных в них документов: по истории феодализма, истории капитализма, истории Советской Белоруссии (в последнем разделе он выделил подраздел по истории Великой Отечественной войны). Внутри каждого раздела исследователь систематизировал публикации по типам и видам, ввел в составленные им таблицы дополнительные данные о количестве и хронологических рамках публикуемых в каждом сборнике документов, выделив при этом оригинальные. Автор отошел от присущего историографии археографии Беларуси обзорно-информационного характера, попытавшись показать тенденции развития документальных изданий, уделив значительное место анализу методики публикации, обратив внимание на имеющие место недостатки в археографическом оформлении сборников, на “документальные лакуны”, существующие по тем или иным периодам истории Беларуси.
Подводя итоги, З.Ю.Копысский отметил преобладание среди изданий научного типа по периоду феодализма документов экономического характера, по периоду капитализма—документов об истории революционного движения; для изданий послеоктябрьского периода—материалов о политической истории первых лет развития советского государства и общества.
Констатировав преобладание тематического вида изданий среди публикаций научного типа, автор статьи совершенно справедливо высказался за целесообразность расширения пофондовых публикаций, а также изданий учебного типа.
Несмотря на наличие в работе З.Ю.Копысского ряда неточностей фактического и методического характера, которые были отмечены Е.Ф.Шороховым , она, тем не менее, сыграла определенную позитивную роль прежде всего своим новаторским характером. Статья инициировала белорусских историков, архивистов, археографов обратить внимание на существующие в археографии проблемы теоретического и методического характера и попытаться решить их.
Заметный вклад в историографию белорусской археографию внес Н.Н.Улащик. Его монографию “Очерки по археографии и источниковедению истории Белоруссии феодального периода” (М., 1973) можно с полным основанием поставить в один ряд с блестящим исследованием С.Н.Валка “Советская археография”, хотя в ней и отсутствуют такие глубокие теоретические обощения по ключевым проблемам археографии, которые характерны для книги российского исследователя .
Н.Н.Улащик свел воедино многочисленные работы своих предшественников и таким образом представил комплексный анализ состояния археографической базы по истории Беларуси периода феодализма. Он, как и Валк, отошел от “учрежденческого” принципа изложения материала, заменив его анализом конкретных документальных сборников актового характера в хронологической последовательности, начиная от “Белорусского архива древних грамот” (1824 г.) и заканчивая “Дакументамі і матэрыяламі па гісторыі Беларусі”(1940 г.) 110.
Наряду с этим большое место в книге уделено и истории организации археографической работы в Беларуси и Литве в Х1Х—первой пол. ХХ вв. При этом автор не подпал под влияние крайне негативных оценок деятельности Виленской археографической комиссии, Виленского и Витебского центральных архивов древних актов и др. учреждений, которые давались им польскими и некоторыми российскими исследователями . Справедливо указывая на имевшие место тенденциозность при отборе документов, предназначавшихся для публикации, порой недостаточно высокий уровень их археографической подготовки и т.п., Н.Н.Улащик вместе с тем считал, что “изданные документы живут сами по себе, нередко утверждая совсем не то, что хотели доказать составители и редакторы, готовя том к печати”.
Самостоятельное научно-справочное значение имеют приводимые Улащиком подробные количественные характристики серийных документальных изданий комиссии и архивов. Им едва ли не впервые в белорусской археографии так подробно исследованы вопросы методики публикации исторических источников на примере основных документальных изданий Х1Х—первой пол. ХХ вв. Фактически он развил то, что в свое время лишь обозначил Д.И.Довгялло в упоминавшемся выше докладе об археографических работах в Беларуси. Данная работа ученого стала основополагающим трудом в области археографии и источниковедения истории Беларуси, без ссылок на который не обходится ни одно исследование современных отечественных (и зарубежных также) исследователей, занимающихся изучением аналогичных проблем. В этом нетрудно убедиться, обратившись хотя бы к соответствующим статьям белорусских энциклопедий.
Готовя книгу к изданию, Н.Н.Улащик был вынужден ограничиться анализом публикаций только актового материала ввиду существовавшего ограничения на объем научных монографий (20 печ. лист.). Об этом он сообщал в письме 6 февраля 1970 г. супругам Гениюш:” В истекшем году завершил работу, посвященную публикации источников по истории Белоруссии. Поскольку работа (неожиданно для меня) вышла за пределы положенного—летописи, статуты, мемуары, дневники и что-то еще не [удалось] включить в свой обзор. Отложил это на другое время”
Буквально через шесть лет после издания “Очерков” вышло ее продолжение, целиком посвященное анализу повествовательных источников, а также их публикациям. “Введение в изучение белорусско-литовского летописания” (М., 1980) одновременно подводило итоги многолетней деятельности ученого в сфере практической археографии и, в частности, в работе группы по изданию Полного собрания русских летописей. Как и в “Очерках” , во “Введении” Н.Н.Улащик самым тщательным образом проанализировал подготовленные им к изданию белорусско-литовские летописи, составившие 32-й и 35-й тома знаменитого серийного издания, начатого еще в 1841 г., дал обстоятельный обзор всех предшествующих публикаций этого важнейшего вида источников.
Уже после смерти Н.Н.Улащика были изданы некоторые его работы (к сожалению, не все одинаково завершенные), мыслившиеся ученым как продолжение цикла исследований по различным аспектам белорусской археографии. В их числе—статья “Публикация материалов Литовской метрики”, представляющая собой полный (на время подготовки статьи) обзор изданий документов Метрики начиная с изданий М.Догеля в 1755 г. и заканчивая 2-м томом “Беларускага архіва” (1928 г.) 112, незавершенная статья “Первый Литовский статут (Из истории находок рукописей и их изучения)” 113, фрагменты второй части “Очерков по археографии и источниковедению истории Белоруссии” 114, а также незавершенной работы “Мемуары и дневники как источники по истории Белоруссии (середина ХУ1—середина Х1Х столетий”.
Признанием огромного вклада Н.Н.Улащика в развитие белорусской исторической науки, равно как и археографии, источниковедения, историографии стала научная конференция, приуроченная к 90-летию со дня рождения ученого и состоявшаяся в Минске по инициативе Белорусского НИИ документоведения и архивного дела. Значительная часть докладов и сообщений, заслушанных на этой, равно как и на аналогичной конференции, проходившей месяцем раньше в Москве, была посвящена различным аспектам белорусской археографии и роли ученого в ее развитии. Археографические работы ученого, а также крайне важный для понимания его научного наследия, равно как и для истории белорусской археографии эпистолярий, опубликованы в избраных трудах Н.Н.Улащика .
Существенным дополнением, а в ряде случаев и уточнением исследований Н.Н.Улащика по проблемам истории и методики белорусской археографии может служить книга В.П.Козлова “Колумбы российских древностей” (М. 1981), посвященная в числе прочего и проблемам полевой археографии в белорусских и литовских губерниях в первой пол. Х1Х в. Избрав предметом своего исследования деятельность так наз. “румянцевского кружка”, автор обстоятельно, основываясь на изданных, а также впервые вводимых им в научный оборот источниках, проанализировал историю и организацию собирания и публикации исторических источников в белорусских и литовских губерниях, предпринятых под покровительством графа Н.П.Румянцева с помощью профессуры Виленского университета, а также археографов-любителей Гомеля, Могилева, Полоцка. В книге содержался вывод о ценнейшей источниковой базе, накопленной и достаточно хорошо сохранившейся на территории Беларуси и Литвы в период существования там Великого княжества Литовского, и доставшейся в конце ХУ111 в. России.
Общественно-политические события, произошедшие в конце 1980—начале 1990-х гг. в СССР, включая и Беларусь, самым непосредственным образом повлияли как на организацию публикаторской деятельности в республике, так и на изменение ее тематики. Отказ от официальной государственной идеологии, какой являлся марксизм-ленинизм, обусловил прекращение издания трудов К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина, материалов КПСС-КПБ, в том числе и в переводе на белорусский язык, чем до этого занимались сотрудники специального подразделения Института истории партии (с 1 января 1991 г.—Института историко-политических исследований) при ЦК Компартии Беларуси, работники издательств и др. Радикальные перемены вызывали необходимость коренного пересмотра узловых проблем теории и методики археографии, таких, как определение критериев отбора документов для издания, выбор тематики публикаций, разработка нормативно-методической базы для издания документов на национальном языке и др.
Снятие “табу” со многих архивных материалов, с одной стороны, приход в практическую археографию массы энтузиастов-дилетантов, с другой, настоятельно выдвигали на первый план проблему подготовки кадров специалистов-археографов, которые могли бы со знанием дела вести публикаторскую работу, противодействуя таким образом грозящему захлестнуть историческую науку потоку примитивных публикаций документов, готовившихся в большинстве своем людьми, часто даже не слышавших об “археографии”. Инициативу в этом направлении проявили кафедра археографии Московского историко-архивного института, сектор археографии Всероссийского НИИ документоведения и архивного дела и Археографическая комиссия Российской Академии наук. В течение нескольких лет сотрудниками этих учреждений были подготовлены и изданы учебные пособия, разработаны программы альтернативных учебных курсов по археографии, изданы методические пособия ( Добрушкин Е.М. История отечественной археографии: современные проблемы и задачи изучения. М., 1989; Он же Основы археографии: Учебное пособие. М., 1992; Он же. Теоретические проблемы отечественной археографии. Автореферат...докт. истор. наук. М., 1993.Археография. Программа курса (для дневного отделения факультета архивного дела (разработ. А.Д.Степанским и Г.И.Королевым) М., 1992; Программа курса “Археография”. Для вечернего отделения факультета архивного дела М., 1992. Более подробно об этом см.: Селезнев М.С. К истории преподавания курса “Археография” в МГИАИ // Отечественные архивы. 1993. №5. С. 59—62.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!