Глава 22. Смирись с неизбежностью 2 страница
Мальчишка осторожно снял с глаз черную повязку. Присутствующие затаили дыхание. Таинство последней исповеди – довольно странная процедура. Священник общается с душой, безвременно покинувшей тело, чтоб облегчить той путь на небеса. А полученные в результате сведения помогают свершиться земному правосудию. Естественно, служители культа делятся информацией крайне неохотно. Подобное сотрудничество вообще стало возможно только благодаря усилиям Магистра. Считается, что Орден пользуется услугами основных конфессий в обмен на свое невмешательство в их дела.
– К вашему сожалению, тут мы бессильны. – Парень вернул повязку обратно. – Души этих людей нашли себе место в раю.
Натан незаметно отозвал Руфуса в сторону.
– Думаете, судебных медиков нейтрализовал Борджес? – едва слышно спросил он. – Потому что знал, что смотрящие в ночь окажутся бесполезными?
– Вполне вероятно, – нехотя согласился Тангл.
Найджел плавно превращался из простого предателя в серийного убийцу.
– Вы никого не узнали? – Резонный вопрос.
– Отчего же, – возразил мальчишка. – Человек, лежащий ближе к нам, и есть пропавший Роджер Барел.
– Вы можете вместе с художником составить потрет второго… убитого? – Алиса с надеждой посмотрела на него, точно пытаясь пробиться взглядом сквозь плотную черную ткань.
– Нет. – Парень протестующее поднял руки, но, потеряв равновесие, едва не упал в яму.
|
|
|
Призрачный пес ловко перехватил хозяина за полу робы и поставил прямо.
– Я еще не готов так общаться с живыми, – мальчишка потупился.
– А если это будет псионик? – продолжала настаивать Алиса. – Вам не придется смотреть на него.
– И снова нет, – вежливо отказал тот. – Проникновение – отвратительная процедура, противоречащая моей вере.
– Но вы же пользуетесь зеркальными коммуникациями? – не отставала она.
Молчаливый монах шагнул вперед.
– Оставьте юношу в покое, – сухо отрезал он. – И, в качестве справки, зеркальными коммуникациями мы пользуемся только для передачи писем и посылок, что исключает прямое взаимодействие с псиониками.
– Больше уважения. – Руфус легко подплыл к Алисе. – Мисс Маршал выполняет свою работу, а вы, как мне кажется, пытаетесь воспрепятствовать следствию.
– Вовсе нет, – тон смотрящего в ночь заметно смягчился, – я сам смогу предоставить художнику любую информацию.
– Отлично. – Руф бросил беглый взгляд на дно ямы.
Без специалиста отличить одно тело от другого не представлялось возможным. Уж об этом‑то Найджел позаботился. Наскоро прикрытые тряпками обгоревшие кости оставляли гадкое впечатление.
– Простите, что отвлекла вас зря, – вздохнула Алиса, когда злосчастная полянка осталась позади.
|
|
|
– И ничего не зря, – отмахнулся Руфус. – Предлагаю проверить обстоятельства гибели двух медиков. Подозреваю, что их смерти могут быть подстроены.
– Я сейчас же отправлюсь в Сайленткип, – демонстрируя готовность, согласилась женщина.
– Вы нужны здесь. – Руф старался не смотреть на нее. – Справитесь, если я ко всему еще поручу послать людей в архив?
– Справлюсь, – кивнула та. – Что вы планируете там найти?
– Надеюсь, ничего, – признался Тангл. – А вообще, подозреваемый Борджес гораздо хитрее, чем мы думали в начале расследования. Я уже не удивлюсь, если пропавших без вести окажется больше, чем двое. Проверить всех одиноких горожан, но сделать это незаметно. Любой из них может быть не тем, кем кажется. Важно не вспугнуть дивных.
Тихая темная дорожка вывела на широкую аллею. Алиса болезненно щурилась от яркого лимонного света горбатых фонарей.
– А главное, – Руфус развеял маску, – ни при каких обстоятельствах не подвергайте себя опасности. И своих подчиненных, конечно. Если возникнут хотя бы малейшие подозрения, немедленно связывайтесь со мной.
– Непременно, – кивнула та.
Повисла неловкая пауза. Только Натан, похоже, чувствовал себя вполне комфортно, изображая часть паркового ансамбля.
|
|
|
– Вас не нужно проводить? – спохватился Руф.
– А вот это ни к чему. – Алиса извлекла из кармана кристалл поиска пути. – Но спасибо за предложение.
Она положила камешек на дорогу и, раздавив его каблуком, пропала под мелодичный ледяной звон.
– В Сайленткип? – помолчав немного, спросил Натан.
– Среди ночи нам там ничем не помогут, – признался Руфус. – Да и без предупреждения туда являться не принято. Сейчас напишу им, чтобы утром нас ждали.
– Тогда куда? – Связной потянулся.
– Поближе к мягкой постели и теплому питью, – вымученно улыбнулся тот.
* * *
Утром от ожога не осталось и следа. Наконец‑то Флоранс позволила посмотреться в зеркало.
– Ради этого стоило потерпеть, верно? – ободряюще отметила она.
– Пожалуй. – Эмьюз не очень спешила вылезать из‑под одеяла.
– Из города передали посылку от мадам Тэсори. – Флоранс положила на свободную кровать аккуратно сложенную девочкину форму и приятного серого цвета плащ. – Господин ректор собирается писать письмо в Трибунал, чтоб лишить Тангла права даже приближаться к тебе.
– Я этого не хочу. – Вспомнились слова загадочного Натана о семье. – В том, что случилось, наверняка есть и моя вина. У каждого должен быть второй шанс.
|
|
|
– Смотри сама. – Мисс Гейл озадаченно пожала плечами. – Начало занятий ты в любом случае пропустила. Можешь появиться со второй пары, а можешь посвятить этот день подготовке к завтрашнему. Что решишь, то я в рекомендации и напишу.
– А как будет лучше? – Для себя‑то Эмьюз сразу поняла, что провести один самый настоящий свободный день вне стен больницы гораздо предпочтительнее, но боялась показаться нерадивой студенткой.
– Лучше?.. – Флоранс изобразила раздумье. – Лучше идти завтракать, а после действовать по обстоятельствам. Справку выписать я и вечером смогу. А если кто‑то прицепится: «Почему вы не на занятиях?», – смело ссылайся на меня.
– Спасибо! – Девочка попыталась обнять мисс Гейл.
– Давай обойдемся без нежностей? – с напускной строгостью осадила благодарную пациентку та.
Плащ оказался впору, даже как‑то грустно было оставлять его в гардеробе Трапезного корпуса. Сунув номерок в карман, Эмьюз направилась в пустой зал.
Когда от одиночества девочка всерьез задумалась о том, чтоб все же отправиться на пары, ее окликнул знакомый голос.
– Тебя выписали! – Лют, лучезарно улыбаясь, устроилась напротив. – Говорят, Тени вообще поправляются быстро.
– Не знаю, – собрав всю свою доброжелательность, отозвалась Эмьюз. – Мое выздоровление – заслуга мисс Гейл и друзей, которые меня поддерживали. У тебя наверняка были веские причины, чтобы не навещать меня.
– Сердишься? – робко поинтересовалась белая мышь.
– Вовсе нет. – Если вчера девочка и испытывала неприятные эмоции по этому поводу, то сегодня все улеглось.
– Я бы тоже сердилась. – Лют делала вид, что пропустила последнюю реплику собеседницы мимо ушей. – Не надо было мне слушать Амбер. Они и в самом деле оказались не так хороши, как я думала вначале. Спохватилась слишком поздно и теперь виновата. Они постоянно говорили о тебе гадости.
– Ну и забудем об этом поскорее, – оборвала Эмьюз.
– Ты так добра! – несколько наигранно восхитилась та.
Фьюри непринужденно щебетала о всякой ерунде, пока обе девочки внимательно изучали меню.
– После завтрака пойдем на занятия? – Вопрос нужен был, чтоб переключить внимание белой мыши на что‑нибудь более осмысленное.
– А я думала, этот день мы проведем только вдвоем, – расстроилась Лют. – Даже вот сказалась больной, чтоб прогулять пары. Все ради тебя!
Внутренний голос подсказывал, что прогуливать нехорошо, но уж очень велик был соблазн попытаться заслужить любовь первого человека в своей жизни. Потому что если Натан прав, то именно так и следовало поступить.
– Тогда, – Эмьюз опустила меню, – чем займемся?
– Можно пойти в библиотеку дышать книжной пылью, – белобрысая девочка наморщила нос, – а можно развлечься немного. Поиграть кое во что… Мне, например, нравятся игры «на доверие».
– Это как? – На самом деле мисс Варлоу вовсе не хотела играть.
– Очень просто. – Лют достала из кармана аккуратно свернутый шейный платок. – Я завяжу глаза, а ты закажешь пять разных жидкостей, попробовав которые, нужно будет их назвать в правильном порядке.
– Но ты же услышишь, как я сделаю заказ? – нахмурилась Эмьюз.
– Нет, если не произносить названия вслух, а ткнуть в них пальцем, – возразила та. – Главное, чтобы жидкости были совсем разные: от бульона до сока, но в одинаковых кружках. Согласна?
– Ладно, – поддавшись на уговоры, кивнула девочка.
Как же удивился крошечный человечек желанию пить куриный бульон из чайной чашки. Тем не менее, малютка все исполнил в точности. «А это вовсе не так скучно», – отметила Эмьюз, расставляя посуду в ряд.
– Долго еще? – Лют нетерпеливо потирала руки.
– Готово, – объявила Тень, помогая подруге нащупать первую чашечку.
Фьюри тщательно принюхивалась, потом отхлебывала немного и какое‑то время держала во рту, потешно раздувая щеки.
– Можно смотреть? – спросила она, когда все пять жидкостей оказались угаданы.
– Да, – подтвердила Эмьюз.
– Жаль, что ты мне поддавалась, – надулась Лют. – Не люблю, когда слишком просто. Сейчас я покажу тебе, как правильно. Завязывай глаза, только покрепче!
Запах, исходивший от платка, знакомым не был. Мягкая темная ткань не пропускала свет и приятно ластилась к лицу.
«Как же тяжело, наверное, день за днем жить с завязанными глазами», – в памяти немедленно всплыл Гримм. Ощущение беспомощности щекотало нервы, зато слух и обоняние обострились настолько, что захотелось немедленно испытать их.
Вторая Тень чем‑то гремела и тихонько посмеивалась. Потом пальцы коснулись пузатой чашки. Эмьюз и подумать не могла, что она в действительности такая шершавая. Когда есть зрение, на многие вещи не обращаешь внимания, как ни парадоксально.
Вооружившись тактикой Лют, мисс Варлоу перепробовала все. Самым простым оказался апельсиновый сок. Чай с сахаром и без, скорее всего, должен был запутать, но не запутал. Смутивший напиток номер четыре на поверку тоже оказался чаем, только с молоком, но самая последняя жидкость никак не желала открывать своей тайны. Холодный кисло‑сладкий сок обладал странным незнакомым привкусом.
– Сдаешься? – поинтересовалась Лют, когда в пятой кружке не осталось ничего.
– Сдаюсь, – нехотя согласилась Эмьюз.
– Остальные назови хоть, – съехидничала та.
– Апельсиновый сок и три чая, – грустно объявила девочка. – Можно повязку снимать?
– А знаешь что? – встрепенулась Фьюри. – Не снимай пока. Мы с тобой в другую игру сыграем, в сто раз интереснее. «Угадай, где ты» называется. Я тебя повожу немного, а потом дам десять минут на то, чтобы понять, куда мы пришли. Вот и проверим, так ли ты на меня «не сердишься». Тут если ты мне не доверяешь, весело не будет. Твое слово?
– Отлично! – После проигрыша отказаться не позволяло самолюбие.
– Тогда поднимайся на ноги, – проверив, крепко ли сидит платок, предложила Лют.
Фьюри несколько раз развернула подругу на месте, и путешествие вслепую началось. Лют помогла девочке одеться и предупреждала о каждой мелочи, будь то порожек или небольшая лужица.
– Теперь начнутся приключения, – хихикнула провожатая. – Когда я скажу «ветка», ты должна нагнуться, а когда «яма» – прыгнуть. Не волнуйся, нас никто не увидит, все на парах.
Сначала Эмьюз честно пыталась запоминать направление, но потом бросила это нудное занятие, тем более что не на шутку разыгравшееся воображение рисовало запутанные лесные тропинки и много еще всякого.
Лют внимательно следила, чтобы девочка не споткнулась и не забывала обернуть ту несколько раз вокруг своей оси на каждой развилке. Когда же мисс Варлоу начала думать, что путешествие уже не закончится, провожатая скомандовала остановиться.
– Вот теперь можешь начинать думать, – прошептала она. – Времени у тебя море, пусть и очень маленькое. Я буду вести себя тихо. Как поймешь, что готова, просто назови правильный ответ и сними повязку. Не ошибись!
Тратить драгоценные мгновения на язвительный ответ – непростительная роскошь. Эмьюз изо всех сил напрягла память. Лют ведь вполне могла водить подругу кругами мимо фонаря перед трапезным корпусом! Или привести в библиотеку, где мисс Варлоу не была ни разу.
«Стоит сейчас рядом и посмеивается», – назойливая мысль жужжала в голове. – «Ничего, вот я ее тоже погоняю»…
Тут откуда‑то сверху обрушился оглушающий удар большого колокола. Так близко и громко, что версия о Трапезном отпала сама собой. Так хорошо колокол слышно только в главном здании. А когда со всех концов раздался шум множества юных голосов, накатываясь новыми и новыми волнами, последние сомнения рассеялись.
– Это холл! – обрадовалась Эмьюз.
Желая взглянуть на раздосадованную Лют, девочка потянулась к платку. Но не тут‑то было! Кто‑то крепко схватил ее за запястья.
– Эй! – возмутилась Тень.
– Вас обманули!! – перекрикивая второй удар колокола, отозвался Клаус. – Ни в коем случае не снимайте повязку!
И снова путешествие наугад. Только новый поводырь не утруждался объяснениями, где заканчивается пол и начинаются ступеньки. Клаус мчался сквозь поток студентов, буквально волоча бедняжку за собой.
– Мне больно, – пискнула Эмьюз, когда шумный холл остался позади. – Да и игры в слепого меня сильно утомили. Я снимаю повязку!
– Нет!!! – взревел Клаус, остановившись, как вкопанный.
От обиды захотелось укусить наглеца, но голос разума настойчиво предлагал выслушать объяснения.
– Что такого страшного случится, если я перестану спотыкаться на каждом шагу? – с вызовом спросила она.
– Чертова дура! – выдохнул мальчишка. – Для разнообразия поверь на слово тому, кому верить не опасно!
– Это тебе, что ли? – фыркнула Тень и, улучив момент, сорвала с глаз порядком надоевший платок.
Только увидеть так ничего и не удалось. Голова девочки мгновенно оказалась в грубом мешке, а на пол посыпались не то монеты, не то бусины. Клаус бесцеремонно перекинул Эмьюз через плечо, крепко стиснув обе ее руки одной своей.
Открылась и закрылась дверь. Очутившись в душной темноте, да еще в таком унизительном положении, мисс Варлоу принялась яростно брыкаться.
– Прекрати, – попросил он. – Если я тебя уроню, это будет не просто больно, а очень больно.
– Я закричу, – предупредила Эмьюз, спина которой упиралась в потолок.
– Не нужно. – Клаус осторожно поставил девочку на ноги.
Ощутив пол под собой, мисс Варлоу немедленно пнула гадкого мальчишку.
– Заслужил, наверное, – иронически отозвался тот, не спеша отпускать девочкины руки. – Можешь треснуть меня еще раз, только не включай свет и выслушай.
Не дожидаясь развития диалога, Эмьюз ловко вывернулась, стряхивая с головы противный мешок.
– Флагра!!
Результат превзошел все самые смелые предположения. На ладони вспыхнуло ярко‑алое пламя удивительной силы и красоты. Его языки мгновенно очертили пределы крошечной каморки, заваленной сломанными стульями, пронумерованными ведрами и лохматыми швабрами.
Возмущению не было предела! Мисс Варлоу, полная решимости высказать самодовольному гаду все и сразу, повернулась к Клаусу.
Но слова потерялись, когда волшебный огонь выхватил ставшие знакомыми черты. Алые языки отражались в черных глазах и не менее черных круглых пуговках. Время растянулось, позволяя в мельчайших подробностях рассмотреть странно испуганное лицо, обрамленное гладкими прямыми волосами.
Сердце замерло, потом вдруг подпрыгнуло и застряло в горле, мешая дышать. Силясь сделать вдох, Эмьюз только открывала и закрывала рот, как пойманная рыбка. А из глубины души поднималась неудержимая буря чувств, всех сразу… Гремучая смесь из обезоруживающего смущения, пьянящего восторга и нежности, грозящей разорвать грудь в клочья.
Мир вокруг неожиданно погрузился во тьму. То ли оттого, что пламя на ладони сошло на нет, то ли еще по какой причине. Бедняжка не удивилась бы, если бы кто‑то сказал, что она взяла и умерла.
Эмьюз почувствовала неодолимое желание снова заглянуть в бездонные черные глаза… потеряться в них, раствориться, утонуть! Ноги подкосились, и девочка плюхнулась на пол.
– Ты в порядке? – Клаус легко опустился на одно колено.
Звук его голоса отдавался завораживающей музыкой в трепещущей хрупкими крылышками душе. Нужно было что‑то ответить, но язык не подчинялся. Тогда Эмьюз просто подалась вперед и заключила Клауса в объятья! Она жадно ловила аптечный запах его одежды и вслушивалась в тяжелые гулкие удары такого одновременно родного и чужого сердца.
Идиллию нарушило страшное шипение.
– Что у фас?! – пробиваясь сквозь шум, прокричал старый гоблин.
– Отпусти меня. – Клаус осторожно разомкнул тонкие ручки Эмьюз.
– Что у фас?! – настойчиво повторил господин Отто.
– Все плохо. – Парень нашарил на стене выключатель.
– Софсем пльохо? – Шипение немного улеглось.
В тусклом свете болтавшейся низко‑низко лампочки бедняжка заметила, что предмет ее обожания разговаривает с непонятным бруском с одной большой круглой кнопкой.
– Лучше, чем могло быть, но… хуже, чем мы надеялись. – Потолок не позволял Клаусу выпрямиться. Каморка явно не была рассчитана на людей. – Она увидела меня ! Что делать?
– Таше не знаю. – Тем временем Эмьюз поднялась с колен.
Острый горбатый нос больше не казался чересчур длинным, а смуглая кожа – чумазой. Девочка приблизилась, заставив Клауса вжаться в стену.
– Гляфное ни при каких обстоятельстфах не целюй ее ф губы! – мальчишка отозвался нервным смехом.
Юная Тень слышала слова, узнавала их, но смысл ускользал, теряясь в море неисчерпаемой нежности.
– И не деляй ничефо такофо, что мошет расстроить бедняшку. Любая обида, нанесенная тобой, даше самая мелькая, мошет стать фатальной, – проскрипел гоблин.
– Тогда скажите, как избежать первого, чтоб не получилось второго! – Он свободной рукой изо всех сил старался не позволить Эмьюз сократить дистанцию. – Придумайте что‑нибудь!
– На ум приходит только хольодный душ. – Черный брусок умолк.
Клаус прицепил его к поясу и внимательно посмотрел девочке в глаза.
– Это не по‑настоящему. Тебя опоили любовным зельем! – А мисс Варлоу мечтала, что он видит свое отражение в ее глазах так же, как она свое в его. – На самом деле я тебе… противен. Ты меня вообще понимаешь?
Вместо ответа Эмьюз недвусмысленно встала на цыпочки. Клаус, разумеется, успел увернуться, но горячие губки все же оставили влажный след на его шее. Околдованная Тень явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Тонкие пальчики скользнули Клаусу за воротник.
– Это не ты… это отрава в тебе… – От бессилия парень с чувством боднул низкий потолок.
На помощь пришел так кстати очнувшийся колокол. Сигнал звал ничего не подозревающих студентов на пары мимо запертой двери каморки для хозяйственного инвентаря и рухляди.
– Давай я отнесу тебя в общежитие… на руках? – предложил Клаус. – Только обещай вести себя смирно. Кивни, если понимаешь.
Бедняжка задыхалась от счастья, когда они проходили пустыми коридорами вдоль сводчатых окон и крутых лестниц, наверняка уводивших прямиком на небеса.
Глава 22. Смирись с неизбежностью
Сайленткип – страшное и удивительное место. Здесь за красивым фасадом скрывается тюрьма для тех, кто не в состоянии жить, не причиняя себе вреда. Руфус столько всего слышал об этой больнице, но ни разу не видел, насколько она обширна.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 89; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!