Регулярные и нерегулярные рифмы в сонете
Существуют две системы рифмовки в сонете: 1) шекспировская: ab ab cd cd ef ef gg – иначе говоря, три катрена с чередующейся рифмой и концевым двустишием; 2) мильтоновская: два катрена abba abba (как у вас во втором и третьем) и два терцета с произвольным рисунком рифм. Ритм шекспировского сонета больше подходит для лирики, мильтоновский – для оды, то есть для более крупной, серьезной формы. Мильтоновский сонет очень труден, поскольку требует либо четко выраженной, сильной мысли, либо такого тщательно проработанного единства построения, какого может достичь не всякий. Однако попытки создать новую систему рифмовки в сонете были. Сто лет назад к ним приложил руку Китс, а нынешние поэты, как мне кажется (хотя, возможно, это лишь иллюзия, Майя), изобретают сейчас фантастические ходы; но я мало знаком с современной поэзией. Однако я и сам когда-то написал ряд сонетов с самой неортодоксальной рифмовкой, так что не мне вас судить за то, что вы делаете то же самое. Тот, кто не раз совершал убийство, не может быть честным судьей тому, кто пошел на это парочку раз. Так или иначе, такая система – мильтоновские два катрена с шекспировским завершением – вполне допустима. По-моему, у меня вышло нечто подобное, причем вышло неплохо, но сейчас нет времени просмотреть свой архив, так что я не уверен. Что касается сонета, то здесь, наверное, вам следовало бы сначала овладеть техникой, а потом, когда вы будете уверены в том, что делаете, уже можно плясать и резвиться.
|
|
|
22.02.1936
Некоторые языковые тонкости и технические приемы
Вопрос: Мне хотелось бы знать точное значение слова «absolve» [222]в вашей «Любви и Смерти». Меня оно несколько сбило с толку, так как не укладывается в обычное словарное значение.
But if with price, ah God! what easier! Tears
Dreadful, innumerable I will absolve,
Or pay with anguish through the centuries…
Но если цену заплатить, ах Господи!
Чего же проще! Слезами
Страшными без счета я отпущу
Или оплачу столетиями мучений…
Через несколько страниц есть еще одно место, где то же слово:
For late
I saw her mid those pale inhabitants
Whom bodily anguish visits not, but thoughts
Sorrowful and dumb memories absolve,
And martyrdom of scourged hearts quivering.
Ибо поздно
Я увидел ее среди тех бледных обитателей,
Кого посещают не телесные муки, но мыслями
Печальными и тяжкими воспоминаниями им отпускается,
И страданиями сердец дрожащих.
Ответ: Во втором отрывке оно употреблено в своем обычном смысле. «Absolution» означает «отпущение грехов или долгов – печальные мысли и воспоминания и есть наказание или расплата и в то же время отпущение долгов, то есть накопившихся за жизнь грехов и ошибок.
В первом отрывке «absolve» употреблено в его латинском, а не английском смысле – «to pay off a debt»[223] , однако значение это здесь немного притянуто. Вместо того чтобы сказать «I will pay off with tears»[224] , Руру говорит «I will pay off tears»[225] , как бы называя цену отпущения. Подобная латинизация значения и синтаксическая инверсия в английской поэзии вполне допустимы – разумеется, это неправильность, но неправильность сознательная, намеренное искажение языка ради достижения определенной поэтической задачи. Английский язык, как говаривал Стивен Филипс, в отличие от французского и некоторых других, любит, когда с ним вольничают. Но, разумеется, чтобы позволять себе подобные вольности, нужно в первую очередь знать язык – в данном случае в том числе и латинский.
|
|
|
1931
* * *
Вопрос: У меня в строчках:
This heart grew brighter when your breath’s proud chill
Flung my disperse life-blood more richly in —
Это сердце сияло ярче, когда холодок твоего гордого дыхания
Гнал мою распыленную (=легкую) живую кровь…
заключительное английское «d» стоит близко от латинских в «dispersed», но так ли уж это вызывает возражения? Сначала я написал было «drove», а потом заменил на «flung», чтобы снизить резкость дентального ряда, но если оно слабее, чем его английский двойник, его можно легко опустить. [226]
|
|
|
Ответ: Не думаю, что «disperse» в качестве прилагательного здесь пройдет – дентальные здесь, безусловно, вызывают возражение и не оправдывают вашего латинско-английского неологизма.
12.06 1937
* * *
Вопрос: Почему это несчастное «dispersed» неприемлемо, если в английском много подобных производных от латинских – например, «консекрация», «специализация», «интоксикация»? Мне казалось, что это естественная производная форма, которая не противоречит духу языка, а в Стандартном Словаре [227]я нашел, что это даже не неологизм – это просто малоупотребимое слово. Но у меня всё равно есть замена:
Flung my diffuse life-blood more richly in. [228]
Хотя разве «disperse» получилось не по тому же принципу, что «diffuse»? Кстати, перегружает ли «dispersed» строчку дентальными теперь, когда вместо «drove» стоит «flung»?
Ответ: Не думаю, что современный язык использует прилагательные от «консекрации», «интоксикации» и так далее – в любом случае, на мой вкус это слишком recherché [229] . Конечно, если хочется, можно и согрешить:
O wretched man intoxicate,
Let not thy life be consecrate
To wine’s red yell (spell, if you want to be «poetic»).
Else will thy soul be dedicate
To Hell —
О несчастный человек в интоксикации,
|
|
|
Не допусти своей жизни консекрации
Зову красного вина («чарам», если хотите, чтобы было «поэтичнее»),
Иначе подвергнешь душу свою специализации
Адского дна.
Но лучше этого не делать. Неважно, есть ли в языке другие подобные слова, вроде «diffuse», которое заимствовано из французского (не из латыни) и имеет форму прилагательного. Логика не единственная основа языка. Я сначала решил было, что это архаизм и что такое использование можно отыскать у старых поэтов, но не сумел найти даже в Оксфордском словаре, который себя считает всеобъемлющим и исчерпывающим, и потому принял за ваш неологизм. Однако неважно, архаизм это или неологизм. Во фразе «dispersed life-blood» три « d» стоят слишком близко, так что приходят в некоторое столкновение друг с другом – если бы они стояли дальше друг от друга, то это не имело бы значения, или если бы они создавали какой-то заметный или уместный эффект. «Diffuse», думаю, пройдет.
13.06.1937
* * *
Вопрос: Знаете, что я сегодня нашел? Вот прочтите:
Suddenly
From motionless battalions as outride
A speed disperse of horsemen, from that mass
Of livid menace went a frail light cloud
Rushing through heaven, and behind it streamed
The downpour all in wet and greenish lines.
Внезапно
От недвижных батальонов, опережая
Скорость, рассеивающую всадников, от этой массы
Угрожающей, серо-лиловой оторвалось легкое, светлое облако,
Пронесшееся по небесам, а за ним устремился
Ливень линий влажных и зеленоватых.
Это из вашей собственной «Урваши», написанной в середине девяностых годов прошлого века! Конечно, может быть, что «d» в «dispersed» выпало при печати, но разве это объяснение?
Ответ: Смею заметить, что лично я употребил слово в латинском значении. Однако это не сделало его употребимым. Если слово малоупотребимо, так пусть таким и остается. Поначалу мне показалось, что здесь у вас архаизм – что-то такое вертелось в голове, но, так как я нигде его не нашел, я бросил это занятие – вероятно, я как раз и силился вспомнить свое собственное преступление против этого слова.
29.06.1937
* * *
Вопрос: Английский читатель переварил Карлайля [230]и проглотил Мередита, а теперь не прочь попробовать на зубок еще Джойса со всеми его странными вывертами современного языка. Вывернется ли читательский желудок от такой новаторской фразы, какую вы не одобряете: «the voice of a devouring eye» [231]? «The voice of an eye» [232]звучит довольно нелепо, но прилагательное «devouring» придает ему нечто такое, отчего создается образ. «Devouring eye» – это уже синекдоха, тот самый прием, выделяющий словосочетание в тексте, который считается самым замечательным свойством Шекспира, передающим его живое, многомерное зрение, и этот эпитет, относящийся ко рту, связывает образ глаза с голосом, оправдывая катахрезу [233]. Если Мильтон мог написать «blind mouths» [234], а Вордсворт:
Thou eye among the blind,
That, deaf and silent, readst the eternal deep, —
Ты – глаз среди слепых,
Который, глухой и безмолвный, читает вечности глубины.
то почему столько возражений против зрячего голоса?
Ответ: Не могу всё это принять. Голос пожирающего глаза куда более по-джойсовски безумен, чем просто голос глаза. Если английскому языку суждено прийти к полному распаду, пусть будет так, но джойсовские дорожки к бедламу мне не рекомендация.
Приведенные здесь примеры не имеют к делу никакого отношения. Поэзии дозволено быть безумной – поэт и сумасшедший идут рука об руку, но только до определенных пределов. Мередит и Карлайль могут быть стилистически вычурны или экстравагантны – зато, когда нужно, оба абсолютно разумны. В поэзии всё может быть – например, мой «голос склонённого носа»[235] :
O voice of a tilted nose,
Speak but speak not in prose!
Nose like a blushing rose,
O Joyce of a tilted nose!
О голос склоненного носа,
Звучи, но лишь не как проза!
Нос, как румяная роза,
О Джойс склоненного носа!
В стихе всё это можно, но переложи прозой, и будет звучать безумно.
5.05.1935
* * *
Вопрос: В строчках:
O Grace that flowest from the Master’s Will,
How fondly thou dost mitigate the power
Of utter summit for our volleyed sake… —
О Милость, ты цветешь от Воли Мастера,
Как ласково ты уменьшаешь силу
Высшей вершины во имя нас долинных…
Что вы скажете про «our valleyed sake» [236]? Можно ли так?
Ответ: «For our valleyed sake» – оборот, в котором есть притягательность, так как он содержит в себе определенные возможности, однако звучит он не по-английски. Можно, не считаясь с грамматикой либо в шутку, рискнуть сказать: «Let fall some tears for my unhappy sake»[237] или: «Oh shed some sweat-drops for my corpulent sake»[238] ; так или иначе «valleyed sake» выходит за рамки арша прайога (ār ṣa prayoga) [239] .
* * *
Вопрос: Стоит ли менять строчки:
as though a press
Of benediction lay on me unseen —
как будто груз
Благословенья лежит невидимый на мне
на:
as though the press
Of a benediction lay on me unseen.
как будто груз
какого-то благословенья лежит невидимый на мне.
Ответ: Нет, нет. Первый вариант несравнимо лучше. «A press of benediction» – сильно, эффектно; «the press of a benediction» – плоско и ничего не значаще. Кроме того, это не очень хороший английский. Говорят: «a press of affairs», «a press of matter»[240] ; можно сказать: «the pressure of this affair», но не говорят: «the press of an affair»[241] .
1931
* * *
Вопрос: Здесь сонет на ваш суд. Он про нисхождение огромного духовного света, который входит сверху в человеческий мозг, подобно перевернутой пирамиде. В последней фразе есть историческая аллюзия:
…a conscious hill
Down-kindled by some Cheops of the skies
To monument his lordship over death.
…осознающая гора,
Холм зари, зажженный каким-то Хеопсом небес,
Чтобы запечатлеть его господство над смертью.
Вы наверняка слышали о Хеопсе, египетском фараоне, построившем великую пирамиду в Гизе?
Ответ: Разумеется, я слышал о Хеопсе, но не думал услышать о нем в таком контексте. Вам не кажется, что имя собственное накладывает определенные ограничения своей избыточной интеллектуальностью, так, будто всё стихотворение написано ради метафоры, а не ради предмета его внимания? Я предпочел бы более общее выражение, чтобы избежать снижения темы, например:
Down-sloped by some King-Builder of the skies.
Холм зари, склоненный каким-то Царем-Строителем небес.
Но это хороший сонет, и в нем, безусловно, есть и видение и поэтичность.
25.09.1933
* * *
«Revealed her mateless beauty the true paradise»[242] – в прозе это недопустимо, но подобная сжатость формулировок вполне допускается и вполне понятна в стихах.
8.10.1934
* * *
Вопрос: В вашем сонете «Загадка Человека» есть замечательная строка:
His heart is a chaos and an empyrean.
Всё его сердце – и хаос, и рай (=эмпирей)
Но меня очень огорчило, что ритм этой строчки в конце нарушается неправильным ударением в «empyrean». В этом слове ударение должно быть на предпоследний слог: empyréan. У вас ритм строчки такой, что ударение падает на второй слог. Второй слог ударный в прилагательном: empyreal, но в существительном, насколько я знаю, такого ударения не бывает. Может быть, вы находили примеры у елизаветинцев? Или это намеренная вольность? Так же неверное ударение есть в «Савитри», Книга 2, Песнь 2, страница 270, строка 6 [243]:
Surprised in their untracked empyrean.
Изумлены в своих нехоженых эмпиреях
Но, конечно, у вас ударение не всегда как в прилагательном. В Книге 1, Песнь 3, страница 25 есть прекрасная строчка, пятая снизу:
An empyrean vision saw and knew.
Он знал и видел облик эмпиреев
Здесь ударение стоит на предпоследнем слоге. Нельзя ли мне получить какое-либо объяснение? Возможно, здесь есть чередующееся ударение, а я просто об этом не знаю? Я, в самом деле, надеюсь, что это так, иначе строчка из Книги 2 в «Савитри» может легко принимать существительное после «empyrean», или же «empyrean» может превратиться в «empyreal» и тоже затем принять существительное, отчего сонетная строка потеряет свою законченность, которая есть как сейчас, если её можно будет переписать:
His heart is a chaos and an empyrean’s span.
Всё его сердце – и хаос, и райский (=эмпирейский) уголок
Ответ: В словаре Чемберса я нашел, что существительное «empyrean» имеет два равноценных ударения и произносится по-разному – во-первых, «empyréan», во-вторых, «empyrean». Так или иначе, но у меня под ударением стоит, по-моему, сонорный «r», а не гласные[244] . Вероятно, здесь опечатка; здесь очевидно, что ударение должно падать на вторую гласную. Если это так, мой ритм вполне обоснован и не нуждается больше в заступничестве. Тот же словарь пишет, что и прилагательное «empyreal» также имеет два ударения, то есть: «empyréal» с ударением на втором «e» и «empyreal». Так? Но даже если бы я не нашел подтверждения в словаре и ударение «empyrean» было бы лишь фантазией Ауробиндо и произвольным сдвигом ударения, я всё равно отказался бы его изменить; ибо ритм здесь существенная составляющая той красоты, какая есть в этой строчке.
P. S. Вашу точку зрения подтверждает малый Оксфордский словарь, где, думаю, даются современные употребления, у Чемберса авторитет старше. Но Чемберс, наверное, дает и старое словоупотребление, а у меня есть право воскрешать старые, даже архаические формы, если мне это нужно.
4.08.1949
* * *
Вопрос: Из двух форм – «with a view to express» и «with a view to expressing» [245]– Краткий Оксфордский словарь называет первую вульгарной.
Ответ: Я не согласен со словарем. Употребительны обе формы. Если «с целью выразить» вульгарно, то «с целью выражения» нескладно и, следовательно, неэлегантно.
* * *
Вопрос: Оксфордский словарь, кажется, не дает выбора относительно количества слогов в слове «vision» и ему подобных. Ниже я привожу оттуда ряд слов, которые он трактует как односложные вроде «rhythm» или «prism» [246]:
Fashion – (-shn)
Passion – (pashn)
Prison – (-zn)
Scission – (sishn)
Treason – (-ezn)
Vision – (-zhn) [247]
Как сказал бы Х.: qu’en dites vous [248]? Словарь Чемберса определяет «vision» как двухсложное слово, что вполне разумно, но и односложное его произношение заслуживает того, чтобы его считали по меньшей мере законным вариантом, если Г. У. Фоулер и Ф. Г. Фоулер [249]дают его как единственный – а имя Фоулеров есть синоним знатоков английского языка. Не думаю, что ошибаюсь в их трактовке. Возьмите «realm» [250], которое произносится, как они пишут в скобках: «relm», так что я не вижу разницы в слогоразделе здесь у них и в приведенных примерах. R. S. Но, должен добавить, что меня больше всего поразило, когда я уже напечатал всё это. В предисловии к Оксфордскому словарю говорится, что авторы не посчитали нужным отметить варианты произношения некоторых слов, знакомых нормальному читателю, таких, как например, с суффиксом «-ation» (āshn). Означает ли это, что слова вроде «meditation» следует считать исключительно как трехсложные? Исходя из моей аргументации, здесь, похоже, нет альтернативы; и всё же пример производит впечатление reductio ad absurdum [251] .
Ответ: Возможно, у вас нет выбора, но у меня он есть – как произносить и читать в строчках слова вроде «vision» и «passion» и другие им подобные, какие постоянно произносят и читают в своих стихах все английские поэты (по крайней мере, те, с кем я знаком) как двусложные. Если вы попросите меня прочесть вслух строку Шекспира:
Ĭn māi|dĕn mēd|ĭtat–ion | fān|cў frēe…
так, чтобы потешить Г. У. Фоулера и Ф. Г. Фоулера, я не стану этого делать. Шекспир, если я правильно помню, писал: «treasons, strategems and spoils»[252] ; Шелли, Теннисон, любой английский поэт, думаю, написал бы так же, хотя у меня сейчас нет под рукой книг, чтобы привести главу и стих. Я жил и в северной, и в южной Англии, но никогда не слышал, чтобы «vision» произносилось, как «vizhn», всегда было «vizhun»; «treason» везде, конечно, читают как «treas’n», но это его не делает односложным, так как во всех подобных словах там есть отчетливый призвук гласного, который я на письме передаю апострофом; то же самое в «poison». «Realm», «helm» и т. д. можно считать односложными, и это вполне разумно, поскольку между «l» и «m» нет ни гласного, ни призвука гласного, который бы слышался при произнесении этих слов вслух. Слова «rhythm» и « prism» формально односложны, поскольку так произносятся по-французски (т. е. эта часть этих слов, поскольку во французском существует немое «е»); но на деле у большинства англичан, когда они произносят «rhythms», появляется призвук гласного, так что про английский вполне допустимо написать строчкой белого стиха: «The unheard rythms that sustain the world»[253] .
Таково мое убеждение, и никакие Фоулеры в мире его не изменят. Я только надеюсь, что будущие лексикографы впредь не будут «фоулить»[254] язык в этом направлении, иначе пришлось бы написать такие строчки:
O vizhn! O pashn! m’d’tashn! h’rr’p’lashn!
Why did the infern’l Etern’l und’take creash’n?
Or else, creat’ng, could he not have afford’d
Not to allow the Engl’sh tongue to be Oxford’d?[255]
О видение! О страсть! Размышление! Здесь, где скопление!
Для чего инфернальный Вечный предпринял творение?
Или, творя, разве не мог он позволить
Или же разрешить английскому стать Оксфордским?
P. S. В книге (у Гамертона[256] ? у кого-то другого, не помню) проводилось различие между английским и французским языком и говорилось, что английский тяготеет к тому, чтобы переносить ударение на первый или ближайший к началу слог, проглатывая остальные, французский наоборот, так что, когда англичанин хочет сказать «strawberries», он на самом деле говорит «strawb’s». Тут есть некоторое преувеличение, но тем не менее.
27.09.1934
* * *
Вопрос: Конечно, язык не во всем подчиняется законам логики. Думаю, изначально, исконно, он развивается изнутри, и, несмотря на все волапюки и эсперанто, естественные языки будут продолжать развиваться. Но мне хотелось бы задать вам несколько вопросов в связи с вашим негодованием на Фоулеров. Поэтическое прочтение слова не может быть принято за современную норму произношения, не так ли? Как вы показали сами, «treason» и «poison», односложные в прозе, а также в разговорной речи, в стихах могут прочитываться как двусложные; у Шелли трехсложным стал «evening», а Х. делает двусложным даже «realm», хотя «precious» и «conscious», насколько мне известно, еще никто не произносит как трехсложные. Вместе с тем, если верить вашему любимому словарю Чемберса и моему дорогому краткому Оксфордскому, «evening», «precious» и «conscious» – слова трехсложные, а «realm» – односложное. Я упоминаю об этом различии между поэтическим и обычным произношением не потому, что хочу лишить слово «meditation» всей его долготы, а «vision» – половины его красоты, поскольку мне кажется, что словоупотребление у Шелли, Теннисона или любого другого поэта ничего не значит для разговорного языка. Разговорный английский меняется в большей степени, чем письменный английский; даже приведенная вами строка из Шекспира в его времена, возможно, читалась иначе, чем ее сейчас читаете вы, поскольку в «meditation», как и в «passion», «fashion» и, вероятно, в «vision», часто, если не всегда, произносились все гласные, и для елизаветинского уха четвертая стопа в этой строчке могла самым естественным образом прочитываться анапестом:
In mai | den me | dita | tĭŏn f-an | cy free.
Когда вы говорите, что, насколько вам лично известно по вашему опыту жизни в Англии, как северной, так и южной, вы ни разу не зафиксировали односложное «vision», тут мы поставлены на более твердую почву, однако в самом названии Краткого Оксфордского словаря специально оговаривается, что это словарь «современного английского языка» – не ставит ли это всё на свои места? В конце концов, это вполне серьезная работа и, насколько я могу судить, достаточно уважаемая. Если бы там были ошибки, как вы говорите, настолько очевидные, то разве это не вызвало бы общего протеста? Или разговорный язык так изменился со времени вашего отъезда из Англии? Это не ирония – мне просто любопытно. R. S. Ваши восклицательно-вопросительные элегические иллюстрации тех трудностей, с какими мы должны столкнуться, если Фоулерам будет дозволено безнаказанно раскинуть свои сети, очень забавны. Но, боюсь, английский язык имеет тенденцию к стяжению гласных, по крайней мере, конечных; и разве не может быть, что Оксфордский словарь почел за необходимость запечатлеть – отчетливо и авторитетно – ту степень, какой достигла эта тенденция, в одних случаях более определенно, в других менее, но однако заметно? Вокализованное во времена Спенсера [257]«e» в суффиксе «-ed» сейчас чаще всего не произносится; трехсложный суффикс «-ation» с тех «пространных времен» стал на один слог короче, а «treason», «poison» и «prison», все имеющие во втором слоге гласную, если произносить их полную форму, в устной речи сократились до односложных – таким образом, если «passion» и «fashion» сократились вследствие естественной тенденции к стяжению, утратив свое елизаветинское звучание, как и «meditation», то следовало ожидать, что то же самое постигнет и слова с суффиксом «-ation» вроде «vision», «scission» и им подобные. Но если повседневная речь фиксирует стяжения, то это не означает, что эти слова навсегда утрачены для поэзии. Что вы думаете об этом?
Ответ: Где, черт возьми, я написал, что «treason» и «poison» односложные слова или что употребление их как двусложных является прерогативой поэзии? Не будете ли вы любезны процитировать место, где я сделал такое удивительное и глупое предположение? Я вполне определенно сказал, что это двусложные слова – как «risen, dosen, maiden, garden, laden» и еще тысяча подобных им слов, какие никому не придет в голову (по крайней мере, до тех пор, пока мир не сошел с ума) назвать односложными. Вот уж действительно – как я сам и показал! После того, как я долго объяснял про отсутствие полной формы гласного «e» в суффиксе и стяжение в этих словах, которые произносятся не как «maid-en», а «maid’n». Но делать из этого вывод, будто я считаю их односложными или же допускаю, что Шекспир, Шелли, а также любой другой поэт, кто читал их как двусложные, были от рождения слабоумными, которые не знали правил «разговорного» произношения или пользовались прерогативой поэзии всякий раз, где бы ни написали «garden, maiden, widen, sadden» и так далее – означает слишком дать волю воображению. Я считаю, что эти слова двусложные и что поэты, которые так их и читают (не по случайному волеизъявлению, а всегда) и для которых это норма, являются здесь намного большим авторитетом, чем любой самый великий и самый важный составитель всех словарей на свете. Разумеется, поэты пользуются своим правом свободно обращаться с языком, порой удлиняя слова, но это исключительные случаи; а объяснять нормальное употребление слова в поэтическом тексте как постоянно повторяемую поэтическую прерогативу было бы «wooden-headedness»[258] (вот вам пять слогов, пожалуйста). Что это слова двусложные, подтверждается также тем фактом, что «saddened» и «maidenhood» нельзя трактовать иначе, кроме как соответственно двусложное и трехсложное, хотя, как я полагаю, произношение «saddened» может быть зафиксировано в словаре как «saddnd». Словарные определения или же словарные теории не могут перечеркнуть живые факты языка.
Не знаю, почему вы говорите о моем «любимом» Чемберсе. Ваше пристрастие к Оксфордскому словарю не имеет уравновешивающего моего пристрастия к Чемберсу или какому-либо другому лексикографу. Я не могу с уверенностью назвать тот или иной словарь безупречным, или непогрешимым, как Папа, авторитетом в области произношения. Это вы цитировали различные трактовки у Чемберса и в Оксфордском словаре, а не я. Кажется, вы и впрямь считаете, что для британской публики Фоулеры стали в вопросах языка этаким двуглавым Папой Римским, и никто не может оспорить или подвергнуть сомнению то, что они диктуют, – лишь один я, потому что старомоден и живу в Индии. Разрешите заметить, что произношение пока что не повсеместно принятая догма, как католицизм. Фоулеры, кажется, в самом деле вообразили себя кем-то в этом роде, возглашая свои истины с папской надменностью, предавая проклятию всех, у кого есть другое мнение, и либо отделываясь от них парочкой фраз, либо вовсе не принимая во внимание. Но у них нет таких полномочий. Что такое современный разговорный английский? В смысле произношения, то для огромного большинства слов такового не существует и это знает любой англичанин – люди с одинаковым образованием произносят одно и то же слово по-разному и иногда бывает более чем два варианта произношения. Сейчас принято говорить: «еither – neither»[259] , но также существует не менее распространенный вариант: «eether – neether». «Th» также произносится по-разному: как мягкое «d» или мягкое «t» или как «th» – и так далее. Если сейчас оксфордское произношение слов «vision» и «meditation» стало общепринятой нормой, то значит, со времен моей молодости путаницы стало больше, поскольку тогда все по крайней мере одинаково произносили «vizhun» и «meditashun», как до сих пор произношу и впредь буду произносить я. Если другие варианты и были тогда, то только среди необразованных людей. Но вы говорите, что мое произношение устарело, поскольку английский с тех пор изменился не меньше, чем со времен Шекспира. Но должен вам напомнить, что вы сами обратились к Чемберсу и привели его «vizhun», и я, следуя вашему примеру – а не своему предпочтению, – также могу привести «summation»[260] , произношение которого там указано: «summashun», а не «-shn». Последнее издание Чемберса вышло в 1931 году, но его издатели не посчитали своей обязанностью отметить такое заметное изменение в языке, как появление «-shn» вместо «-shun». Неужели язык так изменился после 1931 года? Более того, в недавних дебатах о нормативном произношении ВВС решения Комитета Бернарда Шоу яростно оспаривались – если авторитет Фоулера и Оксфорда в сфере современного языка для британцев не ниже, чем папский (Комитет как раз пытался с помощью радио устанавливать современные произносительные нормы), то разве не было бы достаточно лишь процитировать Оксфордский словарь, чтобы в ответ наступила полная благоговейная тишина?
Таким образом, ваш постскриптум не имеет достаточных оснований, поскольку нет никакого «фиксированного» современного языка и Фоулер не является его Папой, и оксфордское понимание различных тенденций не является универсальным. Язык строится не только на аналогиях, и из того, что «meditation» превратилось в «meditashun», вовсе не проистекает, что потом оно должно превратиться в «meditashn» и что «-tation» – это один слог вопреки здравому смыслу и слуху. Точно так же можно утверждать, что это слово будет сокращаться и дальше, пока всё не станет одним слогом. Язык никогда так не строился и не развивался – если бы в английском появилась тенденция, лишающая его всей его красоты, сокращать «vision» до «vizhn», а затем и до «vzhn», то я постарался бы поскорее забыть о нем и заняться санскритом, или французским, или бенгальским, или даже суахили.
P. S. Кстати, еще одно замечание. Действительно ли Оксфордский словарь утверждает – хладнокровно и в столь жестких формулировках, – будто слова «vision, passion» (а если логически продолжить ряд, то и «treason, maiden, garden» и многие другие) стали односложными? Или это ваше собственное умозаключение на основании «realm» и «prism»? Если ваше, то сказал бы только: «Остерегайтесь» слишком жестких логических умозаключений. Если же нет, то могу сказать только, что Гитлеру нужно потратить немного газа на Оксфорд, чтобы спасти умы англичан от таких педантов. Таким образом, мое мнение несколько отличается от современного общепринятого.
20.09.1934
* * *
Вопрос: Я искренне сожалею, что вызвал непонимание по важному вопросу. Но прежде, чем моя «деревянноголовная» аргументация прикажет долго жить под ударами вашей кузнечномолотной, мне хочется крикнуть Фемистокловское: «Ударь, но выслушай». Пожалуйста, постарайтесь понять, что я что-то понял неправильно. Вот что вы написали: «treason» везде, конечно, читают как «tr-ez’n», но это его не делает односложным, так как во всех подобных словах там есть отчетливый призвук гласного, который я на письме передаю апострофом; то же самое в «poison». Думаю, что меня сбило с толку слово «читают» – как будто бы вы имели в виду, что эти слова не односложны только в поэтическом прочтении. Но действительно ли я даю неверную оценку и Чемберсу и Фоулерам, когда логически умозаключаю, что, поскольку словарь, не имеющий своей единой системы, не словарь и поскольку авторы не указывают абсолютно никаких различий в произнесении ряда слов: «prism», «realm», «rhythm» и т. д. и другого ряда: «treason» и «poison», то они, безусловно, дают нам понять, что все эти слова односложные? Если Чемберс, который дает «vizhun», но «trezn» и «poizn» как «relm» и «rithm», ждет, что мы поймем, будто в прочтении двух последних пар есть какая-то разница, то по-моему, такое ожидание, напрочь лишенное логики, «обессловаривает» его труд напрочь. Они с Фоулерами могут и не утверждать – хладнокровно и в жесткой формулировке, – будто «treason» и «poison» односложные слова, но сам вид этих слов в словарях – от которого стынет кровь – куда более убедительно, чем любая формулировка, показывает, что их следует отнести к той же категории, в какой находятся «realm» и «rhythm». Кроме того, что могло бы им помешать изобрести какой-нибудь значок, вроде вашего «’», чтобы отметить разницу в произношении? Мой грех оказался в том, что я, однажды полюбив логику, не стал вникать в суть ее построений здесь, где она пропечатана на титульном листе заглавными буквами, а потом видна по всей книге в виде унифицированной системы правописания и транскрипции. Отелловская страстность этой моей любви завела меня в бездну ошибок, но тут уж виной Ягоистическая «немотивированная злобность» лексикографов! Я благодарен вам за то, что вы освободили мой ум из-под власти самопровозглашенных Пап. Я принял вашу аргументацию: я тоже понял, что, когда эти Фоулеры и им подобные начинают урезать язык, то на кону оказывается красота языка. Вы-то в крайнем случае могли бы перейти на санскрит, французский или бенгальский, а мне без английского пришлось бы стать немым как могила.
Ответ: Мне кажется невероятным, чтобы даже опрометчивый Фоулер – чья опрометчивость происходит от избытка знаний – мог быть настолько дерзким, чтобы и в самом деле объявить односложным весь этот огромный ряд слов, относящихся от начала (английских) времен к двухсложным. В конце концов, лексикографы и не должны давать число слогов в слове. Другое дело произношение. «Realm» не может быть двусложным, если его не произнести так насильно, поскольку «l» здесь такое же текучее, как «r» в «charm», которое и не произнесешь двусложным, если только вы не хотите, чтобы английский у вас звучал по-шотландски: «char’r’r’m», или как в просторечье: «charrum» – но, в конце концов, даже «char’r’r’m» всё равно односложное. «Prism», а также все «-измы», как в словах «Socialism, pessimism, rythm» сделать двусложными можно; однако из-за их этимологии было условлено считать их односложными (причины соглашения здесь не имеют отношения к вышесказанному). Однако нет абсолютно никаких причин включать в то же соглашение «treason, poison, garden, maiden (у одних французское происхождение от «trahison, poison», вторые от староанглийского варианта немецких «garten, madchen»). В словарях одинаково обзначены «thm, sm» и «den (dn)» в «maiden» и для «son (sn)» в «treason», поскольку фонетически они одинаковы. Французы произносят «rhythme» как «reethm» (я здесь пишу фонетически) без всякого призвука, облегчающего переход от «th» к «m», но английский язык этого требует, и между «th» и «m» явственно слышится призвук гласного в одну четвертую или одну восьмую. Помню, как у нас в школе Св. Павла на уроках французского наш учитель (француз) заставлял нас произносить «ordre» на французский манер – в его устах «orrdrr»; я был единственным, у кого это получалось; у других выходило: «auder, orrder, audrer» или еще как-нибудь. То же различие в привычном произношении относится и к таким словам, как «rhythm», однако их условились произносить на французский манер, и потому они считаются односложными. С другой стороны, «realm» само по себе произносится как односложное, без всякого призвука гласной.
30.09.1934
* * *
Вопрос: Почему вы так рассердились на мою «azure» [261]в концовке строки? И почему только на этот раз? У меня дважды уже бывала такая же инверсия, и никто не возражал. Если сэр Уодсворт, по праву поэта, мог себе позволить:
What awful pérspeсtive; while from our sight…
Какая ужасная перспектива; когда вне поля нашего зренья…
которая не оставляет у читателя в голове «ужасного» эха, и если Эберкромби посмел написать:
To smite the horny eyes of men
With the renown of our Heaven,
Поразить [ороговевшие] глаза мужчин
Обновлением наших Небес. [262]
и наши глаза оказались нисколько не поражены этими покосившимися «Небесами», то почему же в таком случае мне следует стесняться перенести в строчке ударение на «azure», неужели только потому, что мне довелось родиться индусом? Я не могу также выбросить это слово из-за рифмы – там хорошая парная строчка с «obscure». Почему эта инверсия так вам не понравилась? Ее не назовешь ни неанглийской, ни непоэтичной – насколько я понимаю, разумеется, слишком часто прибегать к ней не следует. Что вы на это скажете?
Следующее место, какое вы исправили, – это «through whom» вместо моего «wherethrough», но тут ведь вряд ли вы будете отрицать, что явные архаизмы недопустимы в хороших стихах. В замечании же по поводу «whereas» в моем эссе об А.Е., вы, как мне кажется, указываете на недостаточную логическую связность двух частей одного предложения, но по-моему, само слово здесь ни при чем и оно не вышло из употребления, как «whenas»; в стихах оно выглядело бы довольно прозаично, тогда как «по причине того, что» – это специфическое поэтическое словоупотребление, как сказал бы нам любой большой словарь, и в определенных контекстах оно предпочтительнее, чем «through which», так же, как иногда «whereon», «wherein» и «whereby» предпочтительней своих более разговорных синонимов. Мне хотелось бы понять, почему вы стали так ультрасовременны: я вспомнил, как вы рассердились на «from out» – фразу, которая однако еще не вышла из употребления и ее еще можно встретить и в современном языке, как, например: «from out a bed» [263] .
Ответ: «Рérspeсtive» я с некоторым трудом все же могу проглотить, но если кто-нибудь начнет мне доказывать правильность такой строчки (например, в стихе к мисс Майо):
«O inspectór, why súggestive of drains?»,
«О, инспектор, зачем предполагать утечки?»,
то я буду сердиться. Я нисколько не одобряю дерзости Эберкромби, но ударение в его «Heaven» здесь безусловно должно быть на последнем слоге, так что читать нужно: «Hevénn». Я категорически отказываюсь читать «azure» как «azúre». «Рérspeсtive» еще куда ни шло, поскольку ее можно здесь прочесть как безударную или равноударную, что в данном случае звучит одинаково. «Sapphire» можно выдержать в концовке строки, например: «strong sapphire», потому что в «phire» дифтонг к концу угасает, но «ure» в «azure» короче и напряженней и звучит как «azyoore».
Я не имел в виду, что «whereas» вышло из употребления. Это прекрасное слово, когда оно на своем месте, например в предложении: «Он думал, что там пусто, тогда как на самом деле, оказалось людно, шумно, тесно», – но вы использовали его в рамках оборота, каким стали затыкать все дыры, что само по себе заслуживает неодобрения. Эти слова все не вышли из употребления, однако «wherethrough» чересчур формально, так же, как и «whereabout» или «wherewithal». Не стоит метать в меня словари – словари признают множество слов их тех, что не признает поэзия. Хотя, конечно, если захотеть, можно вставить в строчку любое слово, например:
My spirit parenthetically wise
Gave me its obiter dictum; à propos
I looked within with weird and brilliant eyes
And found in the pit of my stomach the juste mot[264] .
Мой дух, мудрый, между прочим,
Выдал мне случайное замечание; мимоходом
Я заглянул внутрь сверхъестественным и сверкающим глазом
И обнаружил во впадине желудка слово меткое.
Однако не всё, что можно, то нужно. Так что если вы будете искать предлог, по причине коего это всё следует оставить, то я буду сердиться и изыскивать средства, коими это можно будет из текста изъять.
P. S. Я возражаю не против «azure» в последней стопе ямбической строфы, а против вашего благословенного ударения на последнем слоге. Я бы даже позволил, если у вас пропадет этот симптом, рифмовать «azure» и «pure» и оставил бы это без внимания, как аберкромбиеву акробатику, на правах шутки. Но никак не иначе – ударение должно исчезнуть.
Вдохновение Шекспира
Вопрос: От какого плана исходят слова и ритм этой фразы у Шекспира:
… the prophetic soul
Of the wide world dreaming on things to come.
…пророческая душа
Всего мира, сновидящая будущее…
(Шекспир, сонет 107)
Правда ли, что они от его обычного плана, от витального?
Ответ: Вдохновение может происходить откуда угодно, но у Шекспира оно всегда проходит через витальное и сильно им окрашено, тогда как у многих других поэтов его источником является поэтический ум. Из какой пьесы или поэмы эта строчка? Я ее не помню. Звучит так, как будто исходит от плана Верховного Разума.
* * *
Вопрос: Это начало 107 сонета:
Not mine own fears, nor the prophetic soul
Of the wide world, dreaming on things to come,
Can yet the lease of my true love control,
Supposed as forfeit to a confined doom.
Ни собственный мой страх, ни вещий взор
Вселенной всей, глядящей вдаль прилежно,
Не знает, до каких дана мне пор
Любовь, чья смерть казалась неизбежной. [265]
(В пер. Маршака)
Мне хотелось бы узнать, является ли ритм этих строк, которые я отметил, соединением Верховного Разума и витального планов или здесь только смысл принадлежит плану Верховного Разума?
Ответ: В ритме тоже есть что-то свыше, но его мешает услышать более приземленный ритм в первой части первой строчки и в двух последующих строчках. Забавно, до чего эти полторы строчки выглядят чуть ли случайными и не имеют ничего общего с жестко ограниченным смыслом всего остального.
19.05.1934
* * *
Вопрос: Есть ли в ритме или языке этих строф что-то конкретное, что доказывает их происхождение от определенного плана? Строфы я прилагаю. Из того, что вы мне написали, я понял так, что первая цитата из Шекспира идет от Верховного Разума, однако ее содержание имеет явно выраженную витальную окраску. Но где и в чем видна эта витальная окраска, которая делает строку в высшей степени шекспировской, а не, скажем, вордсвортовской, вдохновленной Ньютоном? Как здесь, да и в других случаях можно определить основное различие между ними?
Ответ: Это вопрос чувства, а не интеллектуального понимания. Вторая цитата из Шекспира:
Eternity was in our lips and eyes,
Bliss in our brows’bent, none our parts so poor
But was a race of heaven —
В моих губах, глазах ты видел вечность,
Блаженством был изгиб моих бровей,
Я с головы до ног была небесной…
Шекспир, Антоний и Клеопатра (акт I, сцена 3). Пер. М. Донского
имеет явно витальный характер. Только витальное может говорить голосом такой абсолютной страсти – ритм также витальный.[266] Пример из Шекспира, который привел я[267] :
it is a tale
Told by an idiot, full of sound and fury,
Signifying nothing.
это повесть,
Которую пересказал дурак:
В ней много слов и страсти, нет лишь смысла.
Шекспир, Макбет (V, 5). Пер. Ю. Корнеева
Это – «мысль», рассуждение о жизни, так что эту строфу легко приписать интеллекту, но на самом деле это выброс макбетовского витального, эмоционального либо чувственного, а не интеллектуальное рассуждение, и вся она в целом, включая ритм, от витального.
Что касается первой цитаты из Шекспира:
… the prophetic soul
Of the wide world dreaming on things to come, —
…пророческая душа
Всего мира, воображая грядущее…
Шекспир, сонет 107 .
тут могут быть некоторые сомнения, но она всё равно сильно отличается по тону от строк Вордсворта о Ньютоне:
Voyaging through strange seas of Thought, alone… —
Путешествуя по чужим морям Мысли, один…
Вильям Вордсворт, «Прелюдия», к. 3.
где есть сверхумственное видение, а разница в том, что «dreaming soul» у Шекспира ощущается сердцем и витальным умом до того, как находит выражение. Именно эта постоянная витальность, витальная волна шекспировского языка и делает его высшим выражением не ума или знания, а жизни.
27.02.1935
Гамлет
Вопрос: Считаете ли вы, как и многие критики, что Гамлет представляет собой ментальный тип? Как бы вы охарактеризовали суть его философии?
Ответ: Гамлет представляет собой Ум, интеллект, но интеллект, который, как это часто бывает, слишком много смотрит по сторонам и слишком многое видит, чтобы обладать волей к действию. Он строит прекрасные планы, которые так и остаются планами. А когда начинает действовать, то им руководит лишь витальный импульс. Шекспир видел в нем, хотя не показал, что Гамлет – идеалист, человек светлых иллюзий.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 241; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!