КОНСПЕКТ КНИГИ ДЖ. МИЛЛЯ «ОСНОВЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ» 23

ничество может теперь осуществляться человеком не на каком-нибудь другом материале, а уже только на своей собственной личности: сам человек вынужден превращать себя в фальшивую монету, выманивать кредит хитростью, ложью и т. д., и эти кредитные отношения — как со стороны того, кто оказывает доверие, так и со стороны того, кто в этом доверии нуждается, — становятся предметом торговли, предметом взаимного обмана и злоупотреблений. Здесь вместе с тем в полном блеске обнару­живается, что основой этого политэкономического доверия является отсутствие доверия: недоверчивое и расчетливое обдумывание — кредитовать или не кредитовать; слежка за тайнами личной жизни и т. д. человека, ищущего кредит; раз­глашение временных неудач этого человека для того, чтобы, вызвав внезапное потрясение его кредита, убрать с дороги соперника и т. д. Целая система банкротств, фиктивных пред­приятий и т. д. ...В государственном кредите положение госу­дарства совершенно такое же, каково, как было показано выше, положение отдельного человека... В игре государственными ценными бумагами обнаруживается, насколько государство превратилось в игрушку спекулянтов и т. д.

4) Кредитная система получает, наконец, свое завершение в банковском деле. Созданное банкирами господство банка в государстве, концентрация имущества в руках банкиров, это­го политэкономического ареопага нации, есть достойное завер­шение денег.

Так как в кредитной системе моральное признание человека, как и доверие к государству и т. д., приняло форму кредита, то тайна, заключенная во лжи морального признания, амораль­ная низость этой моральности, а также ханжество и эгоизм, образующие основу указанного доверия к государству, высту­пают наружу и показывают свою действительную природу.

Обмен — как человеческой деятельностью внутри самого производства, так и человеческими продуктами — равнозначен родовой деятельности и родовому духу, действительным, осо­знанным и истинным бытием которых является общественная деятельность и общественное наслаждение. Так как человеческая сущность является истинной общественной связью людей, то люди в процессе деятельного осуществления своей сущности творят, производят человеческую общественную связь, общест­венную сущность, которая не есть некая абстрактно-всеобщая сила, противостоящая отдельному индивиду, а является сущ­ностью каждого отдельного индивида, его собственной деятель­ ностью, его собственной жизнью, его собственным наслаждением, его собственным богатством. Поэтому указанная истинная

24

К. МАРКС

общественная связь возникает не вследствие рефлексии; она выступает как продукт нужды и эгоизма индивидов, то есть как непосредственный продукт деятельного осуществления инди­видами своего собственного бытия. От человека не зависит, быть или не быть этой общественной связи; но до тех пор, пока человек не признает себя в качестве человека и поэтому не организует мир по-человечески, эта общественная связь высту­пает в форме отчуждения. Ибо субъект этой общественной связи, человек, есть отчужденное от самого себя существо. Люди — не в абстракции, а в качество действительных, живых, особенных индивидов — суть это сообщество. Каковы индивиды, такова и сама эта общественная связь. Поэтому идентичными являются положения, что человек отчужден от самого себя и что общество этого отчужденного человека ость карикатура на его действительную общественную связь, на его истинную родовую жизнь; что ого деятельность оказывается в силу этого мукой, его собственное творение — чуждой ему силой, его богатство — его бедностью, сущностная связь, соединяющая его с другим человеком, — несущественной связью и, напротив, его оторванность от другого человека оказывается его истинным бытием; что его жизнь оказывается принесением в жертву его жизни, осуществление его сущности оказывается недействитель­ностью его жизни, его производство — производством его небытия, его власть над предметом оказывается властью пред­ мета над ним, а сам он, властелин своего творения, оказывается рабом этого творения.

Политическая экономия рассматривает общественную связь людей, или их деятельно осуществляющуюся человеческую сущность, их взаимное дополнение друг друга в родовой жизни, . в истинно человеческой жизни в форме обмена и торговли.

«Общество», — говорит Дестют де Траси, — «это ряд взаимных обменов... Оно как раз и ость это движение взаимной интеграции». «Обще­ство)}, — говорит Адам Смит, — «есть торговое общество. Каждый из его членов является торговцем» ⁷.

Как видно, эту отчужденную форму социального общения политическая экономия фиксирует в качестве существенной и изначальной и в качестве соответствующей человеческому предназначению.

[ XXVIII] Политическая экономия — как и действительное движение — исходит из отношения человека к человеку как отно­шения частного собственника к частному собственнику. Если человек предполагается в качестве частного собственника, то есть, следовательно, в качестве исключительного владельца, который посредством этого исключительного владения утверж-

конспект книги дж. милля «основы политической экономии» 25

дает свою личность и отличает себя от других людей, а вместе с тем и соотносится с ними — частная собственность есть его личное, отличающее его, а потому его существенное бытие, — то утрата, или упразднение, частной собственности есть отчуж­ дение человека и самой частной собственности. Мы остановимся здесь лишь на этом последнем определении. Если я отказываюсь от своей частной собственности в пользу кого-то другого, то она перестает быть моею; она становится независимой от меня, вне моей сферы находящейся вещью, внешней по отношению ко мне вещью. Я отчуждаю, следовательно, мою частную собст­ венность. По отношению к себе я тем самым полагаю ее как отчужденную частную собственность. Но если я просто отчуж­ даю мою частную собственность по отношению к себе, то я пола­гаю ее только в качество отчужденной вещи вообще, я снимаю лишь мое личное отношение к ней, я возвращаю ее во власть стихийных сил природы. Отчужденной частной собственностью вещь становится лишь тогда, когда она перестает быть моей частной собственностью, но переставая от этого быть вообще частной собственностью, то есть тогда, когда она вступает в такое же отношение к какому-нибудь другому человеку вне меня, в каком она находилась ко мне самому, другими сло­вами, — когда она становится частной собственностью какого-нибудь другого человека. Если исключить случаи насилия — как прихожу я к тому, что вынужден отчуждать другому чело­веку мою частную собственность? Политическая экономия пра­ вильно отвечает: в силу нужды, в силу потребности. Другой человек тоже есть частный собственник, но собственник некото­рой другой вещи, в которой я нуждаюсь и без которой я не могу или не хочу обходиться, которая представляется мне предметом потребности, необходимым для совершенствования моего бытия и для осуществления моей сущности.

Той связью, которая соотносит двух частных собственников друг с другом, является специфическая природа предмета, который является материей их частной собственности. Страст­ное желание иметь два предмета, то есть потребность в них, показывает каждому частному собственнику, заставляет его осознать, что кроме частнособственнического отношения к предметам, он находится еще и в другом существенном отно­шении к ним, что он есть не то обособленное существо, за которое он себя принимает, а тотальное существо, потребности которого находятся в отношении внутренней собственности также и к продуктам труда другого человека, ибо потребность в какой-нибудь вещи есть самое очевидное, самое неопровержимое дока­зательство того, что эта вещь принадлежит к моей сущности,

26

К. МАРКС

что ее бытие для меня, собственность на нее является собствен­ностью и своеобразием моей сущности. Таким образом, оба собственника вынуждены отказываться от своей частной собст­венности, но отказываться так, что они одновременно утверж­дают частную собственность, или отказываться от нее в рамках отношений частной собственности. Следовательно, каждый отчуждает часть своей частной собственности другому.

Общественная связь, или общественное отношение, обоих частных собственников оказывается, следовательно, взаимным отчуждением частной собственности, отношением отчуждения с обеих сторон, или отчуждением как отношением обоих частных собственников, в то время как в простой частной собственности отчуждение было еще только односторонним, еще только по отношению к себе.

Обмен, или меновая торговля, есть, стало быть, общественный, родовой акт, общественная связь, социальное общение и интегра­ция людей в рамках частной собственности и потому — внеш­ний, отчужденный родовой акт. Именно поэтому он и выступает как меновая торговля. В силу этого он вместе с тем является также и противоположностью общественному отношению.

Благодаря взаимному отчуждению частной собственности сама частная собственность приобретает определение отчужден­ной частной собственности. Во-первых, потому, что она перестает быть продуктом труда владельца этой собственности, исключи­тельным выражением его личности, ибо он ее отчуждает, так что эта собственность уплывает от владельца, продуктом кото­рого она была, и приобретает личное значение для того, чьим продуктом она не является. Частная собственность утратила личное значение для владельца. Во-вторых, она была соотнесена с другой частной собственностью, была приравнена к ней. Ее место занимает частная собственность на другой предмет, как и она сама заменила частную собственность на другой предмет. С обеих сторон частная собственность выступает, сле­довательно, как представитель частной собственности на другой предмет, как нечто равное некоторому другому продукту, обла­дающему другими натуральными свойствами, и обе стороны соотносятся друг с другом таким образом, что каждая из них представляет бытие другой и обе взаимно относятся друг к другу как заместители самих себя и своего инобытия. Бытие частной собственности как таковой стало поэтому ее бытием в качестве заменителя, эквивалента. Вместо непосредственного единства ее с самой собою она теперь выступает лишь как отноше­ние к некоему другому. Ее бытие в качестве эквивалента уже не есть такое ее бытие, которое составляет ее своеобразие, Она

конспект Книги дж. Милля «основы политической экономии» 27

становится поэтому стоимостью и непосредственно меновой стоимостью. Ее бытие в качестве стоимости есть такое опре­деление [ XXIX ] ее самой, которое отличается от ее непосред­ственного бытия и является внешним для ее специфической сущности, отчужденным определением, некоторым всего лишь относительным бытием.

Как эта стоимость определяется детальнее и как она пре­вращается в цену, следует рассмотреть в другом месте.

Отношение обмена предполагает, что труд становится трудом непосредственно ради заработка. Это отношение отчуж­денного труда достигает своей вершины только в результате того, что 1) с одной стороны, труд ради заработка — и продукт рабочего — не находится ни в каком непосредственном отно­шении к потребности рабочего и к его трудовому предназначению, а определяется, как в том, так и в другом смысле, чуждыми самому рабочему общественными комбинациями; 2) тот, кто покупает продукт, сам ничего не производит, а лишь обменивает то, что произведено другим человеком. В упомянутой выше грубой форме отчужденной частной собственности, в меновой торговле, каждый из обоих частных собственников производит то, к чему его непосредственно побуждает его потребность, его склонность и имеющийся под руками природный материал. Каждый обменивает поэтому только излишек своей продукции. Труд, конечно, был непосредственным источником существо­вания того, кто трудится, но вместе с тем он был и деятельным осуществлением его индивидуального бытия. В результате обмена его труд отчасти становится источником дохода. Цель этого труда и его бытие стали различны. Продукт производит­ся как стоимость, как меновая стоимость, как эквивалент, а не ради его непосредственного личного отношения к произ­водителю. Чем разностороннее становится производство, а это значит — чем разностороннее становятся, с одной- стороны, по­ требности и чем одностороннее, с другой стороны, выполняемые производителем работы, тем в большей степени его труд под­падает под категорию труда ради заработка, пока наконец все значение его труда не сведется к труду ради заработка и пока не станет совершенно случайным и несущественным, нахо­дится ли производитель в отношении непосредственного потреб­ ления и личной потребности к своему продукту и является ли его деятельность, выполнение самого труда, для него самоудовлет­ворением его личности, осуществлением его природных задатков и духовных целей.

В труде ради заработка заключено: 1) отчуждение и слу­ чайность труда по отношению к трудящемуся субъекту;

28

К. МАРИЙ

2) отчуждение и случайность труда по отношению к его предмету;

3) то, что назначение рабочего определяется потребностями
общества, которые, однако, ему чужды, которым он вынужден
подчиняться, в силу эгоистической потребности, в силу нужды
и которые для него имеют значение только источника удовлет­
ворения его непосредственных нужд, как и он сам имеет для
общества значение только раба потребностей общества; 4) то,
что для рабочего сохранение его индивидуального бытия вы­
ступает как цель его деятельности, а его действительная работа
имеет для него значение только средства; так что он живет
только для того, чтобы добывать себе жизненные средства.

Следовательно, чем больше и многообразнее становится могу­ щество общества в рамках частнособственнических отношений, тем эгоистичнее, тем менее общественным, тем более отчуж­денным от своей собственной сущности становится человек.

Подобно тому как взаимный обмен продуктами человеческой деятельности выступает как меновая торговля, как торгашество [Schacher] ⁸, так взаимное дополнение и взаимный обмен самой деятельностью выступают как разделение труда, которое делает из человека в высшей степени абстрактное существо, токарный станок и т. д., превращает его в Духовного и физиче­ского урода.

Как раз единство человеческого труда рассматривается те­перь всего лишь как разделение потому, что общественная сущ­ность получает существование только в форме своей противо­положности, в форме отчуждения. Вместе с цивилизацией растет и разделение труда.

При предпосылке разделения труда продукт, материал частной собственности, все в большей степени приобретает для отдельного человека значение эквивалента, и так как человек обменивает теперь уже не свои излишки, а предмет своего про­изводства, который может быть ему совершенно безразличным, то он уже и не обменивает свой продукт непосредственно на нужную ему вещь. Эквивалент получает свое существование эквивалента в деньгах, которые теперь являются непосредствен­ным результатом труда ради заработка и посредником обмена (см. выше).

В деньгах с их полным безразличием как к природе материала, то есть к специфической материи частной собственности, так и к личности частного собственника обнаруживается всеобъем­ лющее господство отчужденной вещи над человеком. То, что выступало как господство личности над личностью, есть теперь всеобщее господство вещи над личностью, продукта над произ­водителем. Если уже в эквиваленте, в стоимости заключено

конспект книги дж. милля «основы политической экономии» 29

определение отчуждения частной собственности, то в деньгах это отчуждение получает чувственное, даже предметное сущест­вование.

[ XXX] Ясно само собой, что политическая экономия спо­собна понять все это развитие только как некий факт, как порож­дение случайной нужды.

Отделение труда от самого себя равнозначно отделению рабочего от капиталиста, отделению труда от капитала, пер­воначальная форма которого распадается на земельную собст­венность и движимую собственность... Первоначальное опреде­ление частной собственности — монополия; поэтому, когда частная собственность обретает политическую конституцию, эта конституция является конституцией монополии. Завершен­ная монополия есть конкуренция. Для политэконома сущест­вуют раздельно производство, потребление и в качестве посред­ников между ними обмен и распределение. Разделение производ­ства и потребления, деятельности и духа между различными индивидами и в одном и том же индивиде есть отделение труда от его предмета и от самого себя как духа. Распределение есть деятельно осуществляющая себя сила частной собственности. — Отделение труда, капитала и земельной собственности друг от друга, а также отделение одного труда от другого, одного капитала от другого, одной земельной собственности от другой и, наконец, отделение труда от платы за труд, капитала от прибыли, прибыли от процентов, наконец, земельной собственности от земельной ренты — приводит к тому, что самоотчуждение выступает как в форме самоотчуждения, так и в форме взаимного отчуждения.

Предположим теперь случай, когда правительство желает фиксиро­вать увеличение или уменьшение денег. «Если оно стремится удерживать количество денег в размерах, которые обеспечивают свободный ход вещей, то повышается стоимость золота, превращенного в деньги, и поэтому все заинтересованы превращать свои слитки в монету. В этом случае возникает подпольная фабрикация, и правительство вынуждено пресекать ее с по­мощью штрафов. Если правительство желает поддерживать количество денег выше необходимого уровня, то оно понижает их стоимость, и тогда каждый старается переплавить их в слитки, против чего снова единствен­ным средством является наказание. Однако надежда приобрести прибыль побеждает страх перед наказанием» (стр. 137—138).

§ 9) «Если два индивидуума должны друг другу по 100 фунтов стер­лингов, то вместо того, чтобы расплатиться друг с другом, им достаточно прибегнуть к взаимному обмену обязательствами. Точно так же обстоит дело и между нациями. Отсюда векселя, причем они тем более необходимы в такое время, когда недостаточно просвещенная политика запрещала и сурово наказывала вывоз благородных металлов» (стр. 142-, [143—144]).

§ 10) Сокращение непроизводительного потребления благодаря бу­мажным деньгам (стр. 146 и след.).

30

К. МАРКС

§ 11) «Неудобства, с которыми сопряжено применение бумажных денег, таковы: 1) Уклонение лиц, выпускающих бумажные деньги, от исполнения своих обязательств. 2) Подделка. 3) Валютный курс, измене­ние курса» (стр. 149).

§ 12) Благородные металлы являются товарами. «Вывозят же только те товары, которые менее дороги в стране, из которой их отправляют, чем в стране, куда их доставляют, а ввозят только те товары, которые более дороги в стране, куда их доставляют, чем в стране, из которой их отправляют». Таким образом, «от стоимости благородных металлов в дан­ной стране зависит, следует ли их ввозить или вывозить» (стр. 175 и след.).

§ 13) «Стоимость благородных металлов соответствует количеству других вещей, которое дают в обмен на них» (стр. 177). Это отношение различно в разных странах и даже в разных местностях одной и той же страны. «Выражение «жизнь менее дорога» означает, что в определенной местности можно купить жизненные средства на меньшую сумму денег» (стр. 177).

§ 14) Отношение между странами подобно отношению между куп­цами, «они всегда стараются купить как можно дешевле, а продать как можно дороже» (стр. 215).

IV . О ПОТРЕБЛЕНИИ

«Производство, распределение, обмен суть только средства. Никто не производит ради производства». Все это — промежуточные, опосре­дующие операции. «Целью же является потребление» (стр. 237).

§ 1) Потребление бывает: 1) производительным. Оно включает в себя все, что расходуется с целью производства вещей, охватывает и средства существования рабочих; затем в него входят машины, инструменты, здания и животные, необходимые для производственных операций; нако­нец, сырье — «либо то, из которого непосредственно формируют произ­водимый предмет, либо то, из которого его извлекают» (стр. 238—239). «Только вещи, входящие во вторую из этих рубрик, не потребляются пол­ностью в процессе производственных операций» (стр. 239).

2) H епрошводителъное потребление

«Содержание лакеев, всякое потребление, которое совершается не ради продукта, не с целью произвести с помощью одной вещи другую, эквивалентную ей, является непроизводительным» (стр. 240). «Произво­дительное потребление само есть средство, а именно — средство для про­изводства; непроизводительное же потребление является не средством, а целью; наслаждение, доставляемое этим потреблением, является мотивом всех предшествующих ему операций» (стр. 241). Посредством потребления первого рода ничто не утрачивается, а посредством потребления второго рода утрачивается все (там же). «То, что потребляется производительно, всегда есть капитал. Это — особенно замечательное свойство производи­тельного потребления. Все то, что потребляется производительно», есть капитал, и оно остановится капиталом» именно благодаря такому потреб­лению (стр. [241]—242). «Все то, что производительные силы страны создают за год, составляет валовой годовой продукт. Наибольшая часть его пред­назначена для возмещения потребленного капитала. То, что остается от валового продукта после возмещения этого капитала, составляет чистый продукт; он всегда распределяется как прибыль на капитал или как зе­мельная рента» (стр. [242]—243). «Он является тем фондом, из которого обычно происходит всякое добавление к национальному капиталу»

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!