Самостоятельная система мысли 6 страница

Я был самым счастливым человеком. Солнце никог­да не проклинало меня. Луна никогда не говорила, как мне нужно поступить. Ветер дразнил и манил меня. И мороз, и туман, и аромат травы, и копошащиеся на­секомые, и крик совы — все это настоящее, истинное. Их наука проста. И самое чудесное, что я узнал от них, создания, — это то (задумывались ли вы когда-нибудь об этом?), что в своем постоянстве они никогда не про­износят ни единого слова. Солнце никогда не говорило мне, взглянув вниз: «Рамта, ты должен служить мне, чтобы познать меня». Солнце никогда не говорило мне, взглянув вниз: «Рамта, проснись. Пора тебе взглянуть на мою красоту». Оно просто было в небе, когда я поднимал глаза. Это начало, основа. Так вы никогда не ошибетесь. Это научит вас более чистой, ясной правде, чем та, ко­торая когда-либо была написана человеком.

Севернее от нас располагался огромный лес. Я взял с собой самых беспощадных из своих воинов, самых надежных бойцов — некоторые из них были очень старыми, но обладали завидным мужеством — я взял их с собой в долгий поход, который продолжался во­семьдесят два дня по вашему исчислению, в ту лесистую местность на севере. И мы шли прямо по направлению к центру того леса, и я нашел в лесу самое большое дерево. Знаете, сколь огромным оно было? Я заставил весь легион своих воинов встать вокруг него, взяв друг друга за руки подобно маленьким детям, отчего они

почувствовали стеснение. Эти дураки спотыкались о корни деревьев и смотрели вверх, чтобы увериться, что за ними никто не наблюдает. Какими же могучими были мои воины, что даже корни деревьев могли свалить их с ног. Я заставил их взяться за руки, как делают маленькие дети. Держать друг друга за руки, знаете ли, было для них унизительно. И я ходил вокруг них и смеялся над ними. Я поднимал их килты и смеялся над ними, видел их на­пряженные ноги, спины, обращенные ко мне, и головы, поворачивающиеся назад и словно спрашивающие, что же Рам собирается делать с ними дальше.

И я сказал им: «Вы думаете, это огромное дерево?» И все они согласились, что это действительно было огромное дерево. «Что есть у этого дерева такого, чего нет у вас?»

И пока они продолжали стоять так, руками сжимая руки своих соседей и не имея возможности дотянуться до рукояти своего меча, — они мямлили что-то, бор­мотали, пялились на меня и гадали, что же будет даль­ше, — они и думать забыли о дереве. Тогда я обошел их по кругу еще раз и, достав свой меч, стал направлять его им в спины. «Что есть у этого дерева, чего нет у вас?» И я сильно ударял одного за другим, чтобы получить четкий ответ.

И тогда один из них сказал: «Дерево выше, чем мы». Это хороший ответ. Другой сказал, что они никогда не смотрели на дерево с этой стороны, а потому все это было им в новинку.

Я сказал: «Но что это дерево знает такого, чего не знаете вы?»

И один воин ответил: «Но, Мастер, дерево не думает. У него нет разума».

 

112

Часть I. Путь Мастера к просветлению

Глава 1. Автобиография Рамты

113

 

А я возразил ему: «Откуда ты знаешь, что у него нет разума?»

«Ну, оно не встает и не двигается». «Ты думаешь, что все, что двигается, обладает интел­лектом? Ты варвар, ты еще больший дурак, чем я».

И наконец я сказал: «Попробуйте рассмотреть вер­хушку этого дерева». Вы бы видели, как все они закину­ли назад свои головы, пытаясь что-нибудь разглядеть. Теперь мое задание превратилось для них в серьезней­шую игру, поскольку с этого момента они стали сорев­новаться в том, кто первым найдет правильный ответ. Вот такие воины были у меня, знаете ли. И они бессвязно мямлили что-то, но никто не мог по-настоящему рассмо­треть верхушку дерева, и никто действительно не смог бы, если не отступил бы на значительное расстояние назад. И я вновь обратился к ним. «Это дерево не знает, как умирать. Это дерево знает только, как жить».

И пока они смотрели на меня, я повернулся, отошел и сорвал желудь. Я сказал: «Видите это маленькое семечко? Так оно выглядит. Когда дерево появляется из семечка, оно только растет».

Теперь они нахмурили брови, искренне пытаясь по­нять, что я хочу им сказать. «Это дерево было здесь еще до того, как сюда пришла мать матери матери матери матери матери вашей бабушки. Оно уже и тогда было большим деревом. И оно будет здесь, когда вы умрете, истекая кровью. И оно будет здесь еще на многие поко­ления вперед, когда в своих потомках вы возвратитесь обратно, потому что ваши дети и будут вашим будущим я, подобно тому, как будущим дерева является это ма­ленькое зернышко».

И тогда один из воинов обратился ко мне: «Но, Мастер, мы можем принести топоры, срубить это дерево сжечь его».

И я ответил: «Вот именно. Только вы это знаете, и только вы умираете. А дерево нет. Оно знает только одно — как жить, тянуться к свету. В нем нет мыслей о I Li крушении, в его понимании этого слова, и оно крайне разумно».

И воины обратили свои взоры на дерево, и один из них сказал: «Это потому что мы не знаем, кто мы есть. Мы отбросы на этой земле, потому что не знаем, откуда мы пришли и для чего живем. А раз мы не знаем, мы по­теряны в этой земле, в ней мы находим свою погибель. Мы сражаемся с тиранами, но в глубине души, по своей сути мы сами являемся таковыми. Но мы не знаем того, что знает дерево».

И представьте себе, этот воин зарыдал. Он присел на корточки, отстегнул свой меч и зарыдал. Он спросил: «Почему, Мастер, мы не знаем, кто мы есть?»

«Потому что у вас не было достаточно времени, чтобы пребывать в покое и созерцать то, что находится у вас внутри, так, как делает это дерево. А если бы вы и занялись созерцанием, вам никогда не удалось бы целиком познать свое величие, потому что ваши мысли изменяются каждое мгновение, каждое мгновение. Но научившись понимать эти мысли, вы подготовились бы к тому, чтобы начать понимать самих себя, и вы бы никогда больше не помыслили о смерти. Вы знаете, что умрете, именно поэтому вы и умираете. Вы даже начинаете воевать с другими людьми, чтобы сделать возможность смерти неизбежной реальностью. Вы можете сжечь это

114

Часть I. Путь Мастера к просветлению

Глава 1. Автобиография Рамты

115

 

дерево, это верно, но лишь ту часть его интеллекта, ко­торая знает, что его может постигнуть смерть. Дерево будет жить вечно. И однажды люди решат построить здесь огромный город. Они придут в этот лес и срубят дерево, и из него получится множество домов». И я добавил: «Знаете, что скажу я вам о домах? Они пере­живут тех людей, которые их построят, и дерево будет продолжать жить в них».

Я наблюдал за всем бытием, за самыми правдивыми учителями — стихиями природы. Природа будет про­должать жить, когда человек умрет, — жить вечно. Когда я созерцал Отца во всем его сиянии, меня больше всего заставили поверить в вечность и бесконечность жизни два явления: солнце, которое зовется Ра, его славное появление из-за дальних горизонтов, и его путешествие через весь небосвод, завершающееся в западном по­лушарии, где оно отправляется ко сну, позволяя луне, в ее волшебной красоте, бледными лучами танцевать в небесах, освещая тьму своим таинственным, магическим светом.

Помимо этого, я также понял, что безмолвный голос отца, солнце, тонко и незаметно управляет всем ходом жизни. Все — кто был исполнен доблести и отваги, кто участвовал в сражении или планировал устроить ку­теж для собственного ублажения — прекращали свои действия, когда солнце садилось. И когда я видел, как умирала старая женщина, изо всех сил сжимая в руках грубо сотканную льняную материю, которую она при­готовила для своего сына, погибшего много лет назад, я осознавал, мастер, что она уходит в свете полуденного солнца, сияющего лучами в то время, как жизнь утека­ет из этой женщины под удушливые всхлипывания и

рыдания. И я видел, как старуха начинает съеживаться, окутанная светом, и ее рот искривляется, и лицо прини­мает бесстрашное выражение, а глаза храбро смотрят на неизменный, вечный свет. И ничто не двигалось. Лишь легкий ветерок шевелил ее волосы.

И я смотрел на эту женщину, давшую рождение свое­му сыну, который погиб до времени, и видел, как велика была их разумность. И я обратил взор вверх, к солнцу, которое никогда не умирало. Это было все то же солнце, которое видела эта старая женщина, когда впервые после рождения открыла глаза на руках своей матери, — те же самые лучи, что проникали тогда сквозь трещину в по­толке. И то же самое солнце стало последним, что она увидела в своей жизни.

И когда мы похоронили старуху, я вновь взглянул на солнце и начал размышлять о нем, о днях, о жизни и о тех существах, которые продолжали жить после смерти че­ловека. И я начал понимать, что Боги, живущие в разуме человека, — не более чем выражение его самых сильных страхов или того, что человек почитает более всего. Я начал осознавать, что истинный Бог — это тот, кто допускает существование подобных иллюзий и идеалов, тот, кто позволяет им появляться и исчезать, тот, кто продолжает жить, даже если эти иллюзии повторяются из года в года, из жизни в жизнь. И вскоре я убедился, что та сила, жизнь, та вечность, постоянная и пребывающая вовеки там, где истинный Бог, Непознанный Бог чтится по-настоящему, есть жизненная сила.

И я начал познавать, кто есть Непознанный Бог. Он, в сущности, был самой жизнью, неизменной по своей природе. Я поработил себя своей ненавистью, желая уничтожить самого себя, несовершенное создание. И я

 

 

116

Часть I. Путь Мастера к просветлению

добродетельный Бог, мастер, исполненный добродетели, не потому, что я не сделал в своей жизни ничего плохого и оставался чистым существом. Я испробовал в жизни все, и именно поэтому, создания, я обрел мудрость, за­ключенную во всем, что я когда-либо делал, и мне не придется делать этого снова. Я добродетелен, поскольку, создания, я выполнил все, чтобы стать тем, кто я есть.

Как вы узнаете, что такое любовь, если не познаете ненависть? Как вы узнаете, что такое жизнь, если не окажетесь на пороге смерти? И солнце будет всходить, несмотря на вашу смерть, и птицы даже не посмотрят в вашу строну, и муравьи будут копошиться вокруг ваших ног, пока они будут вздрагивать в последние мгновения вашей жизни. Вы не познаете этого до тех пор, пока не достигнете точки реализации, а реализацию несет в себе каждое мгновение.

Не было ни единого человека, который учил бы меня науке просветления. Просветление означает знание. Познание чего-либо приближает просветление. Меня учило нечто неведомое.

И, о мастер, когда я смог немного пройтись, я увидел, как ветер гуляет по каньону, как он летит вдоль реки, по роще оливковых деревьев. Вы знаете, как выглядит оборотная сторона оливковых листьев? Вы никогда не задумывались об этом? Когда ветер проносится по каньону — он долетает до реки и устремляется во фрук­товые сады, — он колышет листья олив, разворачивая их. Листья олив изумрудного цвета с одной стороны, но знаете ли вы, какого они цвета с другой стороны? Они переливаются серебристыми оттенками. Вы бы видели, какая это красота, когда ветер пробегает по ли­стьям, поднимая их кверху. Это великолепное зрелище.

 

117

Глава 1. Автобиография Рамты

И я видел, как ветер сорвал косынку с головы девушки, разметав ее волосы, и девушка была прекрасна. Я видел маленькую девочку, держащую в руках корзину, куда она собирала фиги. Ветер подхватил корзину, и та выпала из рук девочки, и фиги высыпались и покатились по земле, и ветер раздувал крохотную юбку девочки, пока она, смеясь, бежала за своими фигами. Это была игра.

Когда через возвышенные мысли я познал Отца и по­нял, кто он есть, я больше не желал стареть и умирать, подобно тому, как умерла та старая женщина и многие из моих храбрых воинов, чью смерть я видел. Должен быть лучший способ, чтобы управлять жизнью, подобно тому, как это делает солнце. И вот я начинаю смотреть вперед, исцеляясь от самого страшного отчаяния, напол­нявшего все мое тело, и, когда я полностью оправился от него, я в одиночестве устроился на своем плато и устремил свой взгляд далеко в ту сторону, где сквозь густой туман едва проглядывали размытые контуры гор и долин, еще не отмеченных на картах, и я размышлял о том, как можно стать частью той сущности, которая есть бесконечность.

Просветление: повелитель ветра

И вот, будучи на нашем плато, я присел и посмотрел на свою армию — воины растолстели, и многие были уже не в той форме, что раньше. Мне не оставалось ничего другого, как только размышлять над своей, как вы бы это назвали, бездарно проведенной юностью, — я был край­не занят во времена своей юности. И пока я сидел там, я созерцал Непознанного Бога, думал о том, каким он мог быть и каково было бы стать Непознанным Богом.

118

Часть I. Путь Мастера к просветлению

Глава 1. Автобиография Рамты

119

 

Тут, к моему огромному удивлению и, в то же время, облегчению, налетел легкий ветерок. И в тот час ветерок решил поиграть со мной. Он путался и кружился у меня в волосах, пролетал у меня сквозь пальцы, он осушил слезы, которые стояли у меня в глазах, подхватил мою мантию, длинную и величественную, и перекинул ее край мне через голову. Я оказался в не очень-то подобающем для знаменитого воина положении, как видите. Однако когда я снял мантию со своей головы, опустил ее вниз, огляделся и слегка сместился, приняв более удобное по­ложение, ветер закружился передо мной, поднял в воз­дух шафрановую пыль и, образовав из нее гибкий столб, заставил его подняться к небесам. И я смотрел на этот столб шафрановой пыли. И как только мое внимание ослабло, столб разрушился, а весь кружившийся в нем песок просыпался прямо на меня.

После этого ветер отправился свистеть вниз по каньону, туда, где протекала река и раскинулись пре­красные фруктовые сады с деревьями, меняющими цвет своих листьев от изумрудного до серебристого. И ветер дул, подхватив юбку красивой юной девушки и здрав подол ей до талии, отчего по округе разнеслось друж­ное хихиканье. И ветер сдул шляпу с головы ребенка, который бросился бежать, пытаясь ее поймать, от души при этом смеясь. Ветер — вот кто, должно быть, и есть Непознанный Бог.

И вот я размышлял о том, как стать ветром, посколь­ку не было на свете человека, который являлся бы для меня идеалом, поскольку не было человека среди всех тех, кого я знал, с кем я хотел бы поменяться местами, кем я хотел бы стать, — не было ни одного такого чело-

века. Ветер же, увы, показался мне самым достойным идеалом. И тогда я стал звать ветер, а он только рассме- ялся в ответ громовыми раскатами в каньоне. И когда я уже обессилел, выкрикивая ему приказания, и присел на корточки, он вернулся и мягко задул мне в лицо. Это была свобода.

Именно тогда мне случилось понять, что представля­ет собой невидимая сила. И я созерцал ветер, мастер, и слился с его изменчивостью, легкостью, с его структу­рой, которая не поддается определению. В своих поисках идеала, которым я хотел бы стать, я наблюдал за ветром, и я стал ветром.

И вот, создания, я захотел стать ветром, и я созерцал его многие годы подряд. Ветер действительно стал моим идеалом. Стать им — вот чего я по-настоящему желал. И все мои мысли были только об этом. И мой первый опыт преображения случился не ранее, чем спустя шесть лет после моего воскресения из мертвых, и все же мно­го раз до этого, каждый вечер, мастер, я отправлялся в уединенное место, вглядывался в луну, в ее нежную бледность и созерцал ветер.

И вот, только по случайности я обратился ветром, и как только я стал ветром, я просто оставил, как вы это называете, свое физическое тело. Превращение было для меня столь желанным, что мысль о нем просто вы­летела из моего тела, и я обнаружил себя висящим в воздухе. И когда я взглянул вниз на свою телесную обо­лочку, меня охватил страх — я испугался в первый раз с того момента, когда мне нанесли смертельный удар мечом. Именно этот страх возвратил меня обратно в физическое тело. Однако я чувствовал себя как в раю,

120

Часть I. Путь Мастера к просветлению

Глава 1. Автобиография Рамты

121

 

поскольку думал, что стал ветром, я был в этом уверен, и представлял, что подумал бы обо мне ветер, если бы меня увидел. Вот что я совершил.

Я рухнул на землю, мастер, и обратился к Источнику, силе, причине, ветру, умоляя его поднять меня вверх своими мыслями. Я никогда не забуду его милость, красоту и изобилие, которыми я наполнился в тот вос­хитительный момент. И когда я начал размышлять о том, что сделало меня гибким и изменчивым, то понял, что это была моя целостная, ясная, непоколебимая мысль, слившаяся воедино с идеалом — ветром.

Ничего я так не хотел, ничего я так не желал, создания, ничто так не занимало меня, как только мысль о том, чтобы стать этой свободой и легкостью. И после того, как мне это удалось в первый раз, больше у меня ничего не получалось, сколько бы усилий я ни прилагал, как усерд­но бы ни старался, сколько бы потов с меня ни сходило, как отчаянно я бы ни проклинал себя за свое бессилие. Я не двигался с места, став как будто еще тяжелее, чем когда бы то ни было раньше, и лишь потому, обратите внимание, что познал, сколь тяжелым был мой вес.

И следующим вечером я пришел на то место, где обычно пребывал в уединении. И я созерцал ветер с переполнявшей меня радостью, и я стал ничем. И я вновь и вновь поднимался вверх. Я знал и понимал, что мой полет не был игрой воображения, что он происходил в реальности. Передо мной открылись иные перспективы. Я находился в воздухе, летая подобно ястребу. У меня были крылья, которых я не видел. И я узрел свое ни­чтожное я внизу подо мной.

Прошло долгое, очень долгое время, мастер, до того момента, когда я вновь стал ветром, — если считать по

вашему летосчислению, то с последнего моего полета прошло два года. И на этот раз мне удалось взлететь не благодаря созерцанию ветра, а погрузившись в спо­койную дремоту. Я молился Источнику, солнцу, жизни, пыли цвета шафрана, луне, звездам, сладким ароматам жасмина. Я молился им всем. И когда я сомкнул веки, я вновь стал ветром и очутился на небесах.

Мне потребовалось много времени, чтобы, подняв­шись в воздух, научиться перемещаться в пространстве и обрести устойчивость в воздухе, надолго зависая на одном месте над своим телом. И вот, случилось так, что человек по имени Катей оказался на грани жизни и смер­ти. Произошло это в силу его грубого характера, который заставлял Катея искать общества множества женщин, крепко выпивать и ввязываться в истории, которые он потом любил приукрашивать. И вот, жизнь Катея оказа­лась в крайней опасности. Находясь в воздухе, я оттуда увидел, что жизнь покидает его тело. Я устремился на помощь Катею, намереваясь высвободить его лодыжку из стремени, которое запуталось под телом лошади. И в тот же самый момент, как моя мысль оказалась рядом с ним, я, не успев моргнуть глазом, тоже был там, уже ослабляя стремя и высвобождая ногу Катея, после чего стоял, склонившись над Катеем, желая ему здоровья. И он решил, что видел меня во сне.

С течением времени, доктор*, мысль постепенно стала самой действенной силой во всей моей клеточной струк­туре. Моя душа изменила программы, существовавшие в моих клетках, чтобы повысить в них уровень вибраций, поскольку я этого очень хотел, и сила моего желания ока-

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 242; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!