Подготовка текста и перевод Т. Ф. Волковой, комментарии Т. Ф. Волковой и И. А. Лобаковой 20 страница
Царь же и великий князь, слышав реченная от царя Шихалея про все дѣло Казанское, яко все добрѣ творяше и к ползѣ велицей и нѣсть неправды в немъ, но и воеводамъ вины в том не учини, не вѣдающе бо сие сотвориша, изказиша бо ихъ казанцы лестию, а князя Чапкуна самъ бѣ отпустил в Казань.
Царь же и великий князь, услышав рассказанное царем Шигалеем о казанских делах — о том, что все делал он правильно и к большой пользе и что нет в нем обмана, не стал винить в случившемся и воевод, ибо содеяли они это по неведению, поскольку казанцы обманом ввели их в заблуждение, князя же Чапкуна сам он отпустил в Казань.
И тяжко си вмѣнивъ о отвержении казанцевъ от него, паче живота своего, и очи свои слез наполни, и глагола спово псаломское: «Суди, Господи, обидящия ми и возбрани борющия ми, и приими оружие свое и щит, и востани в помощъ мою, и запрѣти сопротиво гонящих мя, и рцы души моей спасение: твой есмь аз».
И сильно тужил он об измене казанцев, больше, чем о жизни своей, и наполнились очи его слезами, и произнес он слово псаломное: «Осуди, Господи, обижающих меня, и помешай воюющим со мной, и возьми оружие свое и щит, и приди мне на помощь, и накажи гонящих меня, и спаси душу мою, ибо твой я».
Царь же и великий князь служимаго ему царя Шихалея дарми великими одаривъ и почестьми царскими почтивъ за великую службу его вѣрную и нелестную, и тѣмъ от печали его утѣшив, и отпусти его честно во свою вотчину ему, в Касимовъ,[132] наказавъ ему, да паки готовъ будет с ним часа того к Казани итти, егда к нему вѣсть приидетъ от него, каяся велми о изведении его.
|
|
|
Царь же и великий князь, дорогими подарками одарив служащего ему царя Шигалея и почтив его царскими почестями за преданную и нелицемерную его службу и тем утешив его в печали, отпустил его с честью в его вотчину — в Касимов, наказав ему, чтобы он был готов, как только придет весть, идти вместе с ним к Казани, сильно раскаиваясь в том, что свел его с царства.
СОВѢТ 3 БОЛЯРЫ СВОИМИ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ О КАЗАНИ. ГЛАВА 49
СОВЕЩАНИЕ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ СО СВОИМИ БОЯРАМИ О КАЗАНИ. ГЛАВА 49
И призывает к себѣ в полату великую златую братию свою: благовѣрнаго князя Георгия и князя Владимира,[133] и князя мѣстныя и вся великия воеводы, и вся благородныя своя велможи. И посади ихъ по мѣстом и начат благъ и мудръ совѣтъ с ними творити, хотя самъ в другие двигнутися на безбожную и поганую Казань, на презлыя и невѣрныя недруги своя — казанския люди и мстити крови християнския, яко Елезванъ, ефиопъский царь, на омиритского царя Дунаса жидовина,[134] ревнуя прадѣдом своим: великому князю Святославу Игоревичю,[135] како той многажды Греческую землю плѣни, столь далече ей сущи от Руския земли разстояниемъ, и дани великия со Царя-града имая, со благородных грек, побѣдивших древле Трою предивную и прегордаго царя перскаго Скерска;[136] и той же великий князь по Дунаю стоящихъ 80 градовъ болгарскихъ взя.
|
|
|
И призывает он к себе в большую золотую палату своих братьев: благоверного князя Георгия, и князя Владимира, и всех местных князей, и первых воевод, и всех благородных своих вельмож. И рассадил он их по местам, и начал держать с ними благой и мудрый совет о том, что хочет он сам снова пойти на безбожную и поганую Казань, на злейших и неверных недругов своих — казанцев, как Елезван, эфиопский царь, ходил на омиритского царя Дунаса, жидовина, и отомстить за христианскую кровь, подражая своим прадедам: великому князю Святославу Игоревичу, который много раз покорял Греческую землю, так далеко находящуюся от Русской земли, взимая большие дани с Царьграда, с благородных греков, победивших в древности предивную Трою и гордого персидского царя Ксеркса; тот же великий князь взял также восемьдесят болгарских городов, стоящих по Дунаю.
Поревнова же и сыну его, первому во благочестии возсиявшему — православному и великому князю Владимиру, иже державу свою — Рускую землю — святымъ крещением просвятившему, како взя великий град Корсунь[137] и иныя земли многия з дары, работаху ему, дани дающе. И надо всѣми враги его рука его бѣ высока.
|
|
|
Хотел он походить и на сына его, первым просиявшего в благочестии — православного великого князя Владимира, который державу свою — Русскую землю — просвятил святым крещением и взял со всем богатством его великий город Корсунь и многие другие земли, покорил их и стал получать с них дань. И высоко занесена была рука его надо всеми врагами.
Велми же позавидѣ Владимиру Манамаху,[138] якоже той подвизася на греческаго царя Констянтина Монамаха[139] великим ополчением ратнымъ, не хотѣвшю греческому царю мира поновити и дани давати по уложению прежнихъ бывших его царей с великими князи рускими. — Великий же князь Владимир Манамах, шед во Фракию, повоева начисто, и Халкидонъ мину, и окрестныя области Царя-града греческия всѣ пусты положи. И возвратися на Русь с великою корыстию и со многимъ богатствомъ, плѣнивъ царство Греческое.
Позавидовал он сильно и Владимиру Мономаху, который с большим войском ходил на греческого царя Константина Мономаха, когда не захотел греческий царь возобновить мирное соглашение и выплачивать дань по договору, который бывшие до него цари заключили с великими русскими князьями. Великий же князь Владимир Мономах пошел во Фракию и начисто ее разорил, затем прошел через Халкидонию и опустошил все греческие земли в окрестностях Царьграда. И возвратился он на Русь с богатой добычей и большим богатством, завоевав Греческое царство.
|
|
|
Царь же Констянтинъ бысть о семъ в велице недоумѣнии и в печали, и тузѣ и совѣтова с патриархомъ, да пошлетъ в Киевъ, на Русь, к великому князю о миру, дабы от сего престал кровопролития тацех сущих християнъ и вѣрных людей греческих, проливая кровь неповинную, откуду и самъ бысть вѣренъ и всей земли своей спасение изобрете.
Царь же Константин пребывал из-за этого в большой растерянности, в печали и тоске. И держал он совет с патриархом о том, чтобы послать в Киев, на Русь, к великому князю послов для заключения с ним мира, дабы после этого прекратил он проливать кровь правоверных греков, таких же христиан, как и он сам, ибо проливает он неповинную кровь в стране, откуда началось и его правоверие и откуда пришло спасение для всей его земли.
Посылает к нему с великим смирением[140] великия своя премудрыя послы: Ефескаго митрополита киръ Неофита и два епископа с ним — Митулинскаго и Милитийскаго и стратига Антиохийского Иоанна, и игѣмона Иерусалимскаго Евстафиа и инѣх своихъ с ними благородных мужей, яко могущих умолити и укротити ярость и свирѣпство княже.
Посылает он к нему с большим смирением первых своих мудрейших послов: Эфесского митрополита кир Неофита с двумя епископами — Митулинским и Милитийским, стратига Антиохийского Иоанна, Иерусалимского игемона Евстафия и иных своих благородных мужей, которые могли бы умолить его и укротить княжескую ярость и свирепость.
С ними же посла к нему и честныя великия и безценныя дары: самый свой царский вѣнецъ и багряницу, и скиптръ, и сердоликову крабийцу, из нея же еще великий Августъ, римский кесарь, на вечерях своих пия, веселяшеся, и злата, и сребра, и бисера, и камений драгихъ без числа, и инѣх драгих вещей множество, утоляя гнѣвъ его лвовъ и свѣтлым царем рускимъ называя его, и да уже к тому ся не подвижет Греческия земли воевати.
С ними послал он к нему и многочисленные бесценные дары, оказывая ему честь: собственный свой царский венец, багряницу, и скипетр, и сердоликовый кубок, из которого некогда пил сам великий Август, римский кесарь, веселясь на своих пирах, и золота, и серебра, и жемчуга, и камней драгоценных без числа, и иных дорогих вещей множество, утоляя львиный его гнев и светлым русским царем называя, дабы не стал он больше разорять Греческую землю.
«И сея ради вины великий князь Владимир, прадѣд мой, царь и Монамах наречеся. И мы прияхом царемъ нарицатися, венца ради и порфиры, и скипетра царя Константина Монамаха».
«Вот почему великий князь Владимир, прадед мой, стал называться царем и Мономахом. От него и мы приняли титул царя, ибо владеем венцом, порфирой и скипетром царя Константина Мономаха».
И уложивше между собою мир и любовь в вѣки и паче первыя вся бывшия.
И договорились они между собой о вечном мире и любви, и был этот договор крепче всех предыдущих.
Сия царь и великий князь и з братию своею и князи мѣстными и с великими воеводами премудре и царски думавше и глагола: «Или егда хуждьше есмь дѣда моего, великого князя Иоанна, и отца моего, великого князя Василия, недавно предо мною бывших и царствовавъших на Москвѣ, и скипетры правящих всея Руския державы? Такожде бо и они покориша под ся великия грады земли чюжих странъ и многих язык незнаемых поработиша, и память себѣ велику и похвалу в роды вѣчныя оставиша. И аз сынъ и внук ихъ вся тыя же грады и земли единъ содержа: коими бо царствоваша они — и аз тѣми же царствую, коими областьми владѣша они — и аз тѣми же всеми владѣю, и суть в руках моихъ и мною нынѣ вся строятся, и есмь Божиею милостию царь и напрестолникъ ихъ. Тацы же у меня славныя воеводы великия, храбры и силны, и в ратных дѣлехъ зѣло изкусны, яковы же были и у них. И хто ми возбраняет тако же творити, яко же они потщашася, намъ сотворша многа блага? Тако же и мы хощем, Богу помогающу нам, инѣм по нас сотворити.
Мудро, по-царски, обсудив все это со своими братьями, удельными князьями и первыми воеводами, царь и великий князь сказал так: «Разве хуже я деда моего, великого князя Ивана, и отца моего, великого князя Василия, которые незадолго до меня царствовали в Москве и правили всей Русской державой? Они ведь тоже подчинили себе великие чужеземные города, и поработили многие неведомые народы, и оставили о себе навечно добрую память, заслужив похвалу у будущих поколений. И я, сын их и внук, один правлю всеми теми же городами и землями, над которыми они царствовали, — над ними царствую и я, какими областями они владели — теми и я владею: находятся они в моих руках, и все они мною управляются, и я по Божьей милости — царь и напрестольник их. Есть у меня и такие же славные великие воеводы, храбрые и сильные, и искусные в ратном деле, какие были и у них. Кто же возбраняет мне сделать то же, что совершили они, принеся нам много добра? Вот и хотим мы с Божьей помощью совершить то же самое, что и они, для будущих после нас.
Велико бо нынѣ зло постиже от единых казанцевъ паче всѣх враг и супостат моихъ. Не вѣмъ, како мощенъ буду управитися с ними, зѣло бо стужают ми. И слышати бо не могу всегдашняго плача и рыдания людей моихъ, и терпѣти не могу досады и обиды от казанцевъ. И за сия, о князи мои и воеводы, надѣяся аз на премилостиваго вседержителя и человеколюбца Бога, и хощу самъ второе свой подвиг учинити и ити на казанския срацыны и страдати за православную вѣру нашю и за святыя церкви: не токмо же до крови страдати хощу, но и до послѣдняго ми издыхания.
Великое ведь зло терпим мы от одних только казанцев, больше, чем от всех других врагов и супостатов моих. Не ведаю, как сможем мы управиться с ними, ибо сильно они досаждают мне. Не могу я больше слышать постоянный плач и рыдания людей моих и терпеть от казанцев притеснения и обиды. И посему, о князи мои и воеводы, хочу я, надеясь на премилостивого вседержителя и человеколюбца Бога, свершить свой подвиг и сам во второй раз идти на казанских сарацинов и пострадать за православную нашу веру и за святые церкви: не только до крови пострадать, но до последнего вздоха.
Сладко бысть всякому человеку умрети за вѣру свою, паче же кому за християнскую святую, нѣсть бо смерть, но вѣчный живот! Не бо вотще страдание прияша апостоли святии и мученици и благочестивии царие и благовѣрнии князи и сродницы наши, и за то прияша не токмо земныя почести, царство же и славу, и храбрование на супротивныя, и многолѣтне славне на земли пожиша, и дарова имъ Богъ за их благочестие и страдание, еже за православие страдаша, по отшествии сего прелестнаго мира в земных мѣсто небесная, а во тлѣнных мѣсто нетлѣнная, и всеконечная радость, и вѣчное веселие, еже быти у Господа Бога своего всегда и со ангелы ему предстояще, со всѣми праведными веселитися в бесконечныя вѣки.
Любому ведь человеку сладко умереть за свою веру, но особенно — за святую, христианскую, ибо это не смерть, а вечная жизнь! Не напрасно ведь приняли страдание святые апостолы, и мученики, и благочестивые цари, и благоверные князья, и родственники наши: получили они за это не только земные почести, царство, и славу, и победу над врагами, и долгую славную жизнь на земле — даровал им Бог за их благочестие и страдание — страдание за православную веру — по отшествии от этого полного соблазнов мира вместо земных наслаждений — небесные, вместо тленных — нетленные и вечное веселие, и бесконечную радость всегда находиться возле Господа Бога своего и, служа ему вместе с ангелами, веселиться со всеми праведниками бесконечные века.
Вы же, братиа моя и благородныя наши велможи, что ми о семъ мыслите и речете?» И преста глаголя, и мало молчанию бывшу.
А что думаете вы об этом, братья мои и благородные наши вельможи, и что ответите мне?» И замолчал он, и воцарилось недолгое молчание.
ОТВѢТЪ КО ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ОТ ВСѢХ ВЕЛМОЖ ЕГО И ВОЕВОД. ГЛАВА 50
ОТВЕТ ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВСЕХ ЕГО ВЕЛЬМОЖ И ВОЕВОД. ГЛАВА 50
И отвѣщаша ему братия его князь Георгий да князь Владимер и вся благородныя его велможи, яко единѣми усты и единем гласом с веселием сердца вкупѣ вси: «Дерзай, не бойся, о великий нашъ самодержче, побѣждай сопостаты своя и славу присовокупляй благородству своему! Не сопротивимся тебѣ, ни впреки глаголем. Буди воля твоя: ни в чем же от тебе отимаемъ и твори, еже хощеши. Много бо слышахом отецъ своихъ, иная же и сами видѣхом своима очима великия обиды тебѣ от казанцевъ и многия измѣны, да вси мы по силе своей, елико поможетъ Богъ, крѣпко имамы страдати и полагати главы наши нелестно за святыя церкви и за все православие державы твоея. И за тебе, великого нашего самодержца, должни есмы умрети и все богатество наше и домы, и жены, и чада своя забыти и ни во что же вмѣнити, а не якоже иногда нерадѣниемъ и лѣностию своею одержими бяху тебѣ служихомъ, друг на друга смотривше, и великия наши отчины, данныя прадѣдам нашимь от прадед твоихъ, сами вкупѣ с казанцы небрежением нашим или неможением в конечное запустѣние предахомъ». Сим же словесемъ реченным бывшим от братии его и от всѣх благородных велмож и боляр и воевод его.
И отвечали ему его братья — князь Георгий и князь Владимир и все благородные его вельможи с веселым сердцем в один голос, словно едиными устами: «Дерзай, не бойся, о великий наш самодержец, побеждай супостатов своих и славу присовокупляй к своему благородству! Не противимся мы тебе и не возражаем. Поступай по своей воле, мы же ни в чем не будем тебе мешать. Ведь слышали мы часто от своих отцов, иное же и сами видели своими глазами — великие обиды, нанесенные тебе казанцами, и многие их измены, поэтому все мы в меру своих сил, насколько поможет нам Бог, хотим крепко пострадать и честно сложить свои головы за святые церкви и за всех православных в твоей державе. И за тебя, великого нашего самодержца, должны мы умереть и забыть богатство наше, и дома, и жен, и детей своих, ни во что их не ставя, — не так, как некогда служили тебе, нерадением и леностью своей одержимые, подражая друг другу, и большие наши вотчины, полученные нашими прадедами от твоих прадедов, сами вместе с казанцами по небрежности своей или немощи привели в окончательное запустение». Такие слова были сказаны ему братьями его и всеми благородными вельможами, боярами и воеводами.
Сия же слышавъ от них царь князь великий и возлюби зѣло добрый отвѣтъ ихъ и мудрыя глаголы ихъ к нему. «Вопросиши бо Отца твоего, и возвѣстит тебѣ, и старцы твои повѣдят ти». И воставъ с престола своего, и поклонися имъ на всѣ страны до земли, и рече: «Велми угоденъ ми бысть совѣтъ вашъ, любимыи мои думцы, и познахъ, яко будет на ползу вам и намъ».
И когда выслушал это царь великий князь, очень понравился ему добрый их совет и мудрые слова их, сказанные ему. Ибо сказано: «Вопроси Отца твоего, и возвестит тебе, и старцы твои поведают тебе». И, поднявшись с престола своего, поклонился он им на все стороны до земли и сказал: «Весьма угоден мне совет ваш, любимые мои советники, и понял я, что будет он на пользу вам и мне».
О СОБРАНИИ РУСКИХ ВОЙ И О РАСМОТРЕНИИ ИХ. ГЛАВА 51
О СОЗЫВЕ РУССКИХ ВОИНОВ И О СМОТРЕ ИХ. ГЛАВА 51
И въскорѣ повелѣ всѣмъ княземъ и воеводамъ — благороднымъ, средним же и обычным — готовым быти на царскую свою службу со всяким запасомъ разнымъ, с конми и со отроки своими, разслав же листы по все области державы своея, по градомъ, на собрание воинственаго чина, да скоро собираются в преславный град Москву иже вся воинская дѣла творяще люди.
И вскоре повелел он всем князьям и воеводам — знатным, средним и обычным — быть готовыми к царской службе в полном снаряжении, с конями и с отроками своими, разослав по всем областям своей державы, по городам, грамоты о созыве всего воинства, дабы в скором времени собрались в преславный город Москву все военные люди.
Вборзе же не по многи дни по царскому его повелѣнию множество собрашася вой в преименитый град, яко от великого собрания силы не бѣ во градѣ мѣста, гдѣ стояти, по улицам и по домом людскимъ, но ставляху по полю около посадовъ и по лугом в шатрѣх своихъ.
И вскоре, по прошествии немногих дней, по царскому повелению собралось в прославленный город множество воинов, так что от великого множества собравшихся не было в городе места для постоя ни на улицах, ни в городских домах, и разместились они по полю около посадов в своих шатрах.
И по нѣколикихъ днех восхотѣ видѣти самъ всего своего войска число. И урядивъ разное украшение их, и преже повелѣ всѣмъ княземъ и воеводам во град приѣзжати на великую площать пред царския своя полаты и красно нарядяся, по них же среднимъ и обычным воем. Великия же воеводы и вся благородныя велможи, и вся силныя же и несилныя приѣзжаху во град единъ по единому их на площадь ко царским его полатам, показующеся ему, изодѣвшася в пресвѣтлая своя одѣяния и со всѣми отроки своими, тако же и добрыя своя кони во утварех добрых и красных ведущи и яко достоит быти на ратѣх воеводам.
И через несколько дней захотел он сам посмотреть на численность своего войска. И, послав им различные воинские украшения, повелел, красиво нарядившись, съезжаться в город на большую площадь перед своими царскими хоромами — сначала князьям и воеводам, за ними — средним и рядовым воинам. Первые же воеводы и все благородные вельможи, все знатные и незнатные, разодевшись в нарядные свои одежды, один за другим приехали в город на площадь к царским его палатам, показываясь перед ним со всеми своими отроками, ведя и добрых своих коней в красивом и добротном убранстве, как подобает воеводам, отправляющимся на войну.
Царь же князь великий разсмотривъ самъ своя князи и воеводы своя, благородныя велможи до послѣднихъ всѣх, на полатных своих лѣствицах стоя, и велми всѣхъ похвали, яко вѣрно служащих ему. Такоже и множества воинства своего видѣвъ, из далнихъ своихъ градовъ и земель скоро и незамѣдлено собравшихся по словеси его, зѣло порадовася радостию великою. Видѣв же инѣх нѣких вой своихъ убозѣх сущих и нужны всѣмъ не имѣюще у себѣ: ни коней воинских, ни оружия такого, ни кормли, и тѣм отвори полаты своя оружейныя и ризныя и житницы хлѣбныя и даваше имъ до любве ихъ оружиа всякия и свѣтлыя ризы, и кормлю, и добрыя кони с конюшни своея.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 302; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!