ХОЖДЕНИЕ НА ВОСТОК ГОСТЯ ВАСИЛИЯ ПОЗНЯКОВА С ТОВАРИЩИ 5 страница
И за два часа до вечера через открытое место солнце осветило великую церковь. И упал солнечный луч на крест, что внутри церкви, — крест на гробнице, над Гробом Господним. И увидев то божественное знамение — луч, — патриарх начал в своей церкви вечерню петь с христианами и, не прочитав паремии, взял Евангелие, крест и хоругвь и свечу без огня, и пошел патриарх в боковые двери от престола старой трапезной ко Гробу Господню. А за ним пошли иноки и христиане, а за ними — игумен венецианский Внифантий, который живет на горе Сионе с фрягами, а за ним армянский игумен с армянами, а затем пошли копты, и абиссинцы, и марониты, и несториане, и остальные проклятые еретики со своими попами. Патриарх с христианами пришел ко Гробу Господню, и обошли они гробницу трижды, молясь Богу со слезами. Иноки, инокини и все христиане плакали горько и взывали к Богу: «Господи, сподоби нас видеть благодать твоего человеколюбия и не оставь нас, сирых». Патриарх же, обходя вокруг Гроба Господня, пел стихиру: «Днесь ад стеная вопиет». Мы же все плакали, не могли удержаться от слез. И патриарх подошел к дверям гробницы и велел туркам распечатать ее. Затем он отворил двери гробницы, и все люди увидели Божию благодать, сошедшую с небес на Гроб Господень в огненном образе, — по Гробу Господню, по мраморной доске, ходил огонь всех цветов, подобный молнии небесной. А лампады все над гробом были без огня. Как увидели все люди такое Божие человеколюбие, они возрадовались радостью великою, и многие плакали от радости. А латинский игумен Внифантий захотел прежде нашего патриарха войти в гробницу. Но старец Синайского монастыря, священник Иосиф, и Малахия, и старец Моисей из Саввина монастыря схватили его и не дали ему раньше войти в гробницу. Наш же патриарх Герман вошел в гробницу один со многими свечами в обеих руках и приблизился ко Гробу Господню, держа свечи в руках подле самого Гроба Господня. И сошел огонь с Гроба Господня, как молния, на руки патриарха и на свечи, что в руках его, перед всеми людьми. И нас, грешных, удостоил Господь Бог видеть: в это же время христианская лампада на Гробе загорелась посреди всех лампад, а из других ни одна лампада не загорелась. Патриарх же вышел из гробницы, неся в обеих руках горящие свечи, целые пучки свеч, вынес огонь ко вратам гробницы. И встал патриарх вблизи на высоком месте, а вокруг него стоял народ, и из его рук брали христиане огонь и зажигали свечи и лампады по всей великой церкви и по святым местам. И разнесли тот огонь по своим домам; и поддерживают его в домах своих весь год. Огонь от горящих свечей, которые патриарх вынес от Гроба Господня в патриаршеских руках, не жжет человеческих рук. А когда христиане возьмут из его, патриарха, рук свечи, то уже в руках христиан огонь станет, как и всякий огонь, — все от него горит. А латыняне и все еретики, игумены их и попы берут огонь на Гробе Господнем от христианской лампады и свои зажигают лампады. И сразу пошел патриарх с христианами по святым местам, со слезами молясь Богу, и потом в свою церковь Воскресения Христова. После этого начинают читать паремии, а затем петь по порядку божественную литургию, во втором часу ночи. Отпев божественную литургию, сел патриарх с христианами и вкусил немного хлеба и вина. И мы, грешные, вкусили немного хлеба и вина. А потом начали читать апостольские Деяния. Великая церковь построена очень искусно и вся украшена мозаикой и расписана золотом. А Гроб Господень не покрыт, на нем доска мраморная.
|
|
|
|
|
|
Дивно же то видехомъ в ту ношь — в церкви еретиковъ бесящихся, — великое ихъ неистовство. Арменове ходятъ, единъ большой их попъ прѣд ихъ владыкою, а звонитъ в колоколѣцъ. А дьяконъ ходитъ пред тем же их владыкою с кандилом назад пяты и кадитъ его. А орияне же, тако хабежи ходятъ круг Гроба Господня, и есть у нихъ 4 бубны велики, и ходяшѣ кругь Гроба и бияше по темъ бубнам и скакаше и плесаше аки скомороси,[115] а иные назад пяты идяше и скакаше. И дивихомся человеколюбию Божию, како терьпитъ, не могий бо человекъ и на торжищи таковаго беззакония видети, се же видехомъ во церкви около Гроба Господня бесяшихся.
|
|
|
Удивительное же мы видели в ту ночь: беснующихся в церкви еретиков, — великое их неистовство. Ходят армяне: один главный их поп, пред их владыкою, звонит в колокольчик. А дьякон ходит пред их владыкою, пятясь назад, с кадилом, и кадит владыку. А ариане, как и абиссинцы, ходят вокруг Гроба Господня, и есть у них четыре бубна больших, и ходят вокруг Гроба, и бьют в те бубны, и скачут, и пляшут, как скоморохи, а иные пятятся и скачут. И мы дивились человеколюбию Божию, как он терпит, — нельзя человеку и на торжище видеть такого беззакония, а мы видели беснующихся в церкви около Гроба Господня.
И абие пред зарею облечеся патриархъ во святительскую одѣжу и исполни всю церковъ воня благоухания — змирно и темьянъ. Патриархъ же вземъ крестъ и возгласи велегласно: «Христосъ воскрес!». И вся по ряду поюще утреньнюю. И по всемъ церквамъ и по приделомъ начнутъ утреньнюю и по времѣни и литурьгию. И празнуютъ неделю въсю радующеся духовнѣ, а нѣ телеснѣ, не пьянствомъ.[116] А в церковъ погании турки опять запрутъ, замкнутъ и запечатаютъ. Патриархъ же оставляетъ внутрь великие церкви священника чернаго, да дьякона, да понамаря, да не останетъ старая трапеза без божестьвеннаго пения. А пищу имъ приносятъ от патриарха и подаютъ в церковъ в оконце, что на дверех церковных. А тутъ у церкви за стеною приделана патреаршеская кѣлья, и в той кельи те люди и пребываютъ неисходимо. А на дѣсной странѣ не исходя из церкви стоитъ колокольница велика и высока, на четырехъ столпѣхъ каменных. Под тою колокольницею стоятъ три церкви: одна Воскресение Христово, а другая — Иякова, брата Господня,[117] а третьяя — святыхъ мученикъ 40, иже в Сѣвастии. И к темъ церквамъ приделанъ домъ патриаршеской. К божестьвенному пению патриархъ приходитъ к тем же церквамъ. На той же стране стоитъ темница на осужение повинным. В той темницы сиделъ великий пророкъ Иванъ Предотеча[118] от пребеззаконного царя Ирода.
|
|
|
И сразу перед самым рассветом облачился патриарх в святительскую одежду, и исполнилась вся церковь благовонием смирны и фимиама. Взял патриарх крест и возгласил велегласно: «Христос воскресе!» — И всю по порядку пропел заутреню. И по всем церквам и по приделам начинают заутреню петь, а по времени и литургию. И празднуют всю неделю, радуясь духовно, а не телесно, не пьянством. А церковь поганые турки опять запрут, замкнут и запечатают. Патриарх же оставляет внутри великой церкви черного священника, да дьякона, да пономаря, чтобы не оставался престол старой трапезной без божественного пения. А пищу им приносят от патриарха и подают в церковь в оконце, что в дверях церковных. А у церкви тут за стеной приделана патриаршеская келья, и в этой-то келье те люди и пребывают безвыходно. А на правой стороне при выходе из церкви стоит колокольня, большая и высокая, на четырех столбах каменных. Под той же колокольней стоят три церкви: одна — Воскресения Христова, другая — Иакова, брата Господня, а третья — святых Сорока мучеников севастийских. И к тем церквам приделан патриаршеский дом. Патриарх приходит в те церкви к божественному пению. На той же стороне стоит темница для заключения повинных. В той темнице сидел великий пророк Иоанн Предтеча, заключенный беззаконнейшим царем Иродом.
А от великие церкви на восточную страну пошед мало стоитъ церковъ вельми чюдъна, по-еврейски зоветца Еро, а по руски Святая Святыхъ.[119] Егда созданъ святый градъ Иерусалимъ повелениемъ июдейского царя Салима и совокупиша церковъно ей имя царскимъ именемъ и нарекоша граду тому имя Ерусалимъ. А ту церковъ Соломан со июдеи[120] созидал повелениемъ ангеловомъ 45 летъ. И егда прииде Господь Исусъ Христосъ во святый градъ Иерусалимъ и рече имъ на соньмищи пред тою церковию о церкви тела его: «Разорю церковъ сию и трѣми деньми созижьду ̀ю».[121] Июдеи же неразумѣша, что рече имъ Господь нашь, бе бо не дано имъ разумети свышѣ. И рѣша к себѣ июдѣи: «Како можетъ разорить сию церьковъ треми деньми и создати ̀ю, а мы ею создахомъ 45 летъ?». В той же церкви заклан был пророкъ Захария[122] межь церковию и олтаремъ. В той же церкви праведный Семионъ приятъ на руку Христа и глагола: «Нынѣ отпущаеши раба своего, Владыко, по глаголу твоему, с миромъ, яко видеста очи мои спасение твое, еже еси уготовал пред лицемъ всѣх людей твоих светъ во откровение языком и славу людей твоих и Израиля».[123]
А если пройти немного от великой церкви на восток, тут стоит церковь дивная, по-еврейски зовется Еро, а по-русски Святая Святых. Когда был создан святой город Иерусалим по повелению иудейского царя Салима, то соединили церковное имя с именем царским и нарекли тот град Иерусалим. А ту церковь строил с иудеями Соломон по ангельскому повелению сорок пять лет. И когда пришел Господь Иисус Христос в святой град Иерусалим, то сказал им на сб-рище перед той церковью о храме тела своего: «Я разрушу эту церковь, а через три дня заново построю ее». Иудеи же не поняли, что говорил им Господь наш, — не дано было свыше им понять это. И думали про себя иудеи: «Как он может разрушить эту церковь, а потом за три дня заново построить ее, когда мы ее строили сорок пять лет?» В этой церкви был заколот пророк Захария, между церковью и алтарем. В той же церкви праведный Симеон принял в свои руки Христа и сказал: «Ныне отпущаеши раба своего, Владыко, по глаголу твоему, с миром, так как видят очи мои спасение твое, которое ты уготовал перед лицом всех твоих людей, в назидание народам и во славу людей твоих и Израиля».
От той же церькви близь на восточную страну, к горе Елѣоньстей,[124] стоятъ врата великие железные старого града Иерусалима затворена, не входитъ в них никто. В те врата въехал Господь нашь Исусъ Христосъ от Вифания[125] на жребцы и осли з горы Елеонъския. Дети еврѣйския резаху ветьвие от древесъ и постилаху по пути от техъ вратъ и до церкви, пояху пред нимъ: «Благословен грядый во имя Господнѣ, осанна в вышьних,[126] царь Иизраилевъ!». И приеха Господь нашь к той церькви на жребцы и осли. Пред тою церьковью лежитъ пред враты камень дикой широкъ, на четырѣ углы. И на тотъ камень возъѣха Господь нашь и позна камень Создателя своего, и ста камень под жребцомъ мякокъ, аки воскъ.[127] И вообразишася стопы жребцовы в тотъ камень до полуперста, знать и до сего дни. Ис тое же церкви Господь нашь Исусъ Христосъ изгна торжники,[128] продающе овца, и голуби, и птицы, и столы опроверьжѣ и пенязи розсыпа и рече имъ: «Не творите дому купленного, домъ молитве, домъ Отца моего». В ту же церковь введена бысть пресвятая Богородица трею летъ сущи.[129] Пред тою же церквию прѣд враты стоитъ церковъ невилика, а в нѣй стоитъ мерило праведное, сотворѣно мудрымъ Соломономъ, кабы скалвы,[130] две чаши висятъ великии железные, черны, а не рьжавеютъ, на железныхъ чепехъ. А варки добрѣ от единой свещи ставитца на земли.[131] Церковъ же Святая Святыхъ создания Соломонова розбиена до основания царемъ Титомъ римскимъ.[132] Одно осталось мерило праведное не врежено ничемъ. А ныне на том месте погании турки учинили свою мечитъ, а крестиянѣ тамо не входятъ, разее хто дастъ поминокъ янычанамъ; и они его пустятъ втаи, да видитъ мерило праведное. О той же церкви пророкъ Давидъ глаголетъ: «Боже, приидоша языцы в достояние твое, оскверниша церковъ святую твою».[133]
Поблизости от той же церкви на восток, у горы Елеонской, стоят затворенные высокие железные врата старого города Иерусалима, не входит в них никто. В те врата въехал из Вифании с Елеонской горы Господь наш Иисус Христос на молодом осле. Еврейские дети срезали древесные ветви и расстилали по пути от ворот и до церкви, распевая перед ним: «Благословен грядущий во имя Господне, осанна в вышних, царь Израилев». И приехал Господь наш к той церкви на молодом осле. Перед этой церковью лежит у врат камень дикий широкий, четвероугольный. Господь наш въехал на тот камень, и ощутил камень Создателя своего, и стал под копытами осла мягким, как воск. И отпечатались следы осла на том камне на полпальца, видны и доныне. Из той же церкви Господь наш Иисус Христос изгнал торгующих, продававших овец, и голубей и птиц, опрокинул их столы и рассыпал монеты, и говорил им: «Не обращайте в дом купли дом молитвы, дом Отца моего». В эту церковь была введена пресвятая Богородица, когда ей было три года. Перед этой церковью у врат стоит небольшая церковка, а в ней мерило праведное, созданное мудрым царем Соломоном, будто весы: висят две большие черные железные чаши, на железных цепях, и не ржавеют. <...>. Церковь же Святая Святых, созданная Соломоном, разбита до основания императором римским Титом. Одно осталось мерило праведное, не поврежденное ничем. А ныне на том месте поганые турки устроили свою мечеть, и христиане туда не входят, разве кто даст подарок янычарам, и они его пустят тайком, чтобы посмотрел мерило праведное. О той же церкви пророк Давид говорит: «Боже, пришли язычники в наследие твое, осквернили святой храм твой».
А о левую страну тое церкви, под гору, домъ святыхъ праведныхъ богоотецъ Иакима и Анны;[134] и в томъ дому церковъ во имя ихъ. А живутъ в томъ дому турки, а християнѣ приходятъ помолитися, а поганые турки емлютъ с нихъ поминки, тоже и в церковъ пустятъ. В томъ дому стоитъ древо дафанъ, на немъ же виде святая Анна гнездо птиче,[135] и молитву под ним творяше. И то дрѣво стоитъ цело и до сего дни. Близъ тово места ровъ Еремия пророка,[136] коли в кал вверьжен бысть возлѣ градцкую стену. А от дому святых праведныхъ Иакима и Анны пошед мало на гору, домъ Пилатовъ,[137] в немъ же судили пребѣззаконныи июдеи Господа нашего Исуса Христа, судию всѣго мира. В томъ дому и донынѣ судъ, саньчакъ судит градцкихъ людей. И пошед от того дому мало, на другой стране улицы, под гору, домъ Аннинъ и Кайяфинъ,[138] а засыпаны землею. Коли Господа нашего Исуса Христа распяли прѣбѣззаконьнии июдѣи, и по роспятии повелеша крестъ Христовъ и разбойничеи сохранити в гору, и вразумеша, что будетъ взыскание крестомъ и помыслиша своим злосерьдиемъ, хотеша утаити божество, но нѣ возмогоша. И повелеша на ту гору всему граду землю и соръ сыпати, и засыпаша ту гору землею. И Божиею волѣю приидѣ царица Елена от Царяграда во Иерусалимъ на взыскание честнаго креста и, пришед, известно уведа о крестѣ Господни. И повеле ту гору очищати и ту землю сыпати на домъ Аньнин и Каияфин, и тою землею засыпаша домы ихъ.
А слева от той церкви, под горой, дом святых праведных родителей Богородицы Иоакима и Анны; а в том доме церковь во имя их. А живут в том доме турки, а христиане приходят помолиться, и поганые турки берут с них подарки и тогда пускают в церковь. В том доме стоит дерево лавровое, на нем святая Анна видела птичье гнездо и молилась под ним. И то дерево стоит цело и до сего дня. Близ того места ров пророка Иеремии, куда он в грязь ввержен был возле городской стены. А от дома святых праведных Иоакима и Анны пройдя немного в гору, дом Пилата, в нем судили беззаконнейшие иудеи Господа нашего Иисуса Христа, судию всего мира. В этом доме и поныне суд, санджак судит горожан. И, пройдя от того дома немного, на другой стороне улицы, под гору, находится дом Анны и дом Каиафы, засыпанный землею. Когда Господа нашего Иисуса Христа распяли беззаконнейшие иудеи, то после распятия велели спрятать в горе крест Христа и крест разбойника, — предвидели, что будут розыски этих крестов и задумали по своему зломышлению утаить святыню, но не смогли. Тогда велели на ту гору всем в городе землю и мусор сыпать, и засыпали ту гору землею. По воле Божией пришла из Царьграда царица Елена в Иерусалим на поиски честного креста и, придя, разузнала все о кресте Господнем. И приказала она ту гору расчистить, а землю ту насыпать на дом Анны и Каиафы, так засыпали их дома той землей.
А от западныя страны града у градцкихъ великих вратъ, в кои входятъ от Египта и от Лиды,[139] дом Давида пророка и царя, возлѣ градскую стѣну; а вкругъ дому ровъ копанъ, какъ кругь града и вымурован; а чрез ровъ камень веденъ, а на мост из дому врата великие, какъ градцкие, а в тѣх вратѣх пушки лежатъ и сторожи. А християнъ в тотъ домъ не пущаютъ, и стоятъ у того двора турки и янычаре. А величеством дому того, аки лукомъ, вержениемъ стрелы, 2 поперег; а хоромъ в нем нѣтъ, развее одна полата; из нея же видѣ Давид Вирсавию во ограде мыющеся.[140] А тот град от дому Давидова вержениемъ от лука стрелы; и донынѣ стоитъ целъ и недвижимъ, а у полаты здѣланы два окна, а в ней одно окно в предѣле полаты, И нас, грешных, сподобил Богъ быти в том дому и в полатѣ. О томъ дому рече Божественное Писание: «В дому Давидове страх великъ, ту бо престоломъ поставленымъ судятся всяка плѣмена земная и языцы».[141] А нынѣ в томъ дому несть страха. Нам же воспросившим о томъ дому и Божественномъ Писании патриарха иерусалимскаго Софрония.[142] Патриархъ же намъ отвѣща: «Егда будетъ пришествие Сына Человеческаго судити живым и мертвьшъ, тогда в томъ дому все Божественное Писание совершится». От того дому есть поток сух, под градцкую стѣну, под домъ Давидов пошел. А имя тому потоку Удоль Плачевна,[143] тужду хощетъ течи огненная рѣка в день Страшного Суда.
А с западной стороны города у больших городских ворот, в которые входят из Египта и из Лидды, возле городской стены стоит дом пророка и царя Давида, а вокруг дома ров, как вокруг города, выкопан и облицован камнем; а через ров проложен каменный мост, а на мост из дома выходят большие ворота, как городские, а у тех ворот пушки стоят и стража выставлена. А христиан в тот дом не пускают, и стоят у того двора турки и янычары. А величиной тот дом, если мерить стрелой, пущенной из лука, — поперек две стрелы; а покоев в нем нет, только одна палата; из нее-то и видел Давид Вирсавию, омывающуюся в саду. А тот сад находится от дома Давида на расстоянии одной пущенной стрелы; и до сих пор он стоит цел и невредим; у палаты два окна, одно в приделе. И нас, грешных, удостоил Бог посетить тот дом и ту палату. О том доме гласит Священное Писание: «В доме Давидове страх велик, тут судятся все племена земные и народы». А теперь в том доме нет страха. Мы спросили об этом доме и о Священном Писании патриарха иерусалимского Софрония. И патриарх нам ответил: «Когда будет пришествие Сына Человеческого и суд над живыми и мертвыми, тогда в том доме все Священное Писание подтвердится». Близко от этого дома пересохший поток, проходивший у городской стены и у самого дома Давидова. Название этого потока Юдоль Плачевная, тут будет течь в день Страшного Суда огненная река.
О горѣ Сионѣ
О горе Сионе
На полуденную страну нынѣшнего града за стеною, а внутре нынѣ стараго града, стоитъ гора Сионская, велика. Святый Сион, мати церквамъ, Божие жилище. На той же горѣ былъ домъ — монастырь Виноцейского царя. А живѣтъ в нем игуменъ и мнихи, а держатъ ту церковъ виноцеенѣ; а нынѣ ту церковь держатъ турки.
С южной стороны нынешнего города за стеною, внутри старого города, стоит высокая гора Сионская. Святой Сион — мать церквам, Божие жилище. На этой горе был дом — монастырь венецианского государя. А живут в нем игумен и монахи; содержали эту церковь венецианцы, а теперь этой церковью владеют турки.
На той же горѣ был домъ Зеведеовъ, отца Иванна Богослова. В томъ дому тайную вечерю сотвори Исусъ со ученики своими и нозѣ имъ ум̀ы, а окаяннаго Июды[144] не презрѣ. В томъ же дому Иванна Богослова возляже[145] на перси Христу. В том же дому Иванна Богослова жила по распятии Господа нашего Исуса Христа мати пречистая Богородица. Егда Исусъ Христосъ стоя на крестѣ, глагола матери своей: «Жено, се сын твой», и потом глагола ученику: «Се мати твоя»,[146] от того часа поят в той домъ.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 260; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!