ЖИТИЯ ЗОСИМЫ И САВВАТИЯ СОЛОВЕЦКИХ 17 страница
Прилучи же ся тамо быти старцем Соловецскаго манастыря, ловцем рыбным на тонях. И приидоша ко Ондронику утѣшити его от скорби бывшей ему, понеже бо человекъ той велию вѣру имѣ к манастырю. Рече же к ним Андроник: «Помолитеся, отци святии, Спасу и Пречистѣй Богородици и преподобному Зосимѣ чюдотворцу, дабы молитвами его ожило наше дѣтище!» Отроча же ни очию възведе, точию мало дыша.
Случилось же оказаться там инокам Соловецкого монастыря, ловившим рыбу на тонях. И пришли они к Андронику утешить его в выпавшем ему несчастье, так как человек тот глубоко почитал Соловецкий монастырь. И сказал им Андроник: «Помолитесь, отцы святые, Спасу и Пречистой Богородице и преподобному Зосиме-чудотворцу, чтобы, молитвами его, ожило наше дитя!» При этом ребенок не открыл даже глаз, а только слабо дышал.
Единъ же от старець тѣх, теплъ вѣрою к преподобному, рек ко Андронику и женѣ его: «Хощете ли — продадите ми сына вашего? Азъ куплю его на Зосимино имя. Единаче вам уже не требѣ мертвое сие тѣло». Они же рекоша: «Купи, отче; даждь нам на нем, елико хощеши». Онъ же, иземъ сребреницу, дасть им. Отроча же кончавающеся. Старець же, взем на рукы отрока, рече: «Отселе се дѣтище нѣсть ваша, но преподобнаго Зосимы, началника соловецского!»
И тогда один из тех иноков, имевший к преподобному теплую веру, сказал Андронику и жене его: «Хотите — продайте мне вашего сына? Я куплю его на имя Зосимы. Все равно вам не нужно уже это мертвое тело». Они же сказали: «Купи, отче: дай нам за него, сколько хочешь». Он же вынул серебряную монету и дал им. А ребенок уже умирал. Тогда инок, взяв мальчика на руки, сказал: «Отныне дитя это уже не ваше, а преподобного Зосимы, первоначальника Соловецкого!»
|
|
|
Отроча же нача устнама двизати, якоже бы нѣчто ясти. Старец же осязая рукою отроча по главѣ и по устом. Таже проглагола дѣтище, рече: «Дай еще!» Андроник же и жена его видѣша чюдо преславное, начаша вопити от радости, благодарение въздающи Всемилостиву Богу, дивному въ святых своих, дѣйствующему их ради преславная чюдеса! Отроча же, благодатию Христовою и молитвами святаго, устрабися и бысть здраво, знамение на себѣ нося преподобнаго игумена Зосимы.
И ребенок стал шевелить губами, как будто бы что-то ест. Инок же погладил ребенка рукой по голове и по губам. И ребенок произнес: «Дай еще!» Андроник же и жена его, видя это преславное чудо, возопили от радости, воссылая благодарение Всемилостивому Богу, дивному во святых своих и творящему ради них преславные чудеса! Ребенок же исцелел, по благодати Христовой и по молитвам святого, и пребывал в здравии, нося на себе благословение преподобного игумена Зосимы.
|
|
|
Чюдо святаго о ином детище
Чудо святого о другом ребенке
Бяше нѣкий купець в Великом Навѣграде именем Матфѣй. Сей жену имѣя Мамелфу именем. Человекъ же тъй богатство имыи доволно, живыи благочестием украшен и всѣми потребными изообилуя. Жена же его ражаше ему чада, но не воспитааше. Седмь бо бремен бяше ей, но ни единого наслѣдника оста: вси бо млади умирающи, точию в просвящении святаго крещениа, пожинаеми, яко незрѣла пшеница. Матфѣй же с супружницею своею вь скорби велице бѣша о сем и моляхуся прилѣжно Богови, и святых Его на помощь призывающе.
Жил в Великом Новгороде некий купец по имени Матфей, и была у него жена Мамелфа. Человек тот был богат и благочестив и ни в чем не знал недостатка. Жена его рождала ему детей, но не успевала вскормить их. Ибо семь раз была она беременна, но не осталось у них ни одного ребенка: все во младенчестве умирали, успев только принять святое крещение, пожинаемые, как незрелая пшеница. Матфей же со своею супругою были из-за этого в великой печали и усердно молились Богу, призывая святых Его на помощь.
Прилучи же ся в то время соловецскому старцу Саватию быти въ градѣ. Той же христолюбець призвав старца в дом свой на обѣд, яко имѣ обычай странных и нищих кормити. Сяде же на трапезе и, въздохнув, прослезися, нача скорбѣти о бесчадии. Възрѣв жена своего супруга слезяща и тако же разлиася слезами, помянув скорби своя; понеже болѣзни многы подъятъ, а ни едино утѣшение обрѣте, лишено бо бяше оноя радости, якоже бывает родителем о чадех велико веселие. Бѣ же Мамелфа в то время имущи во чревѣ. Саватие же видѣ их скорбящих велми и умилися, рече к Мамелфѣ: «Сей, нынѣ имаши, госпоже, въ чревѣ, прадажь й мнѣ! Азъ же куплю его на Зосимино имя, началника соловецского». Она же отвеша: «Купи, отче! Да будет сей не ктому наше дѣтище, но старца Зосимы раб неотходный!» Старец же, яко глумяся, изем двѣ мѣдници, дасть ей.
|
|
|
Случилось же в то время быть в городе соловецкому иноку Савватию. И позвал его тот христолюбец в дом свой обедать, ибо имел обычай кормить странников и нищих. Сел он за трапезой и, тяжело вздохнув, прослезился, скорбя о своем бесчадии. Жена же его, видя супруга своего плачущим, тоже залилась слезами, вспомнив о своих страданиях, потому что вынесла она много мук, но не обрела ни одного утешения и была лишена той радости, какую испытывают родители от детей своих. А в то время Мамелфа снова носила во чреве. Савватий же, видя, как сильно они скорбят, сжалился и сказал Мамелфе: «Тот, которого, госпожа, ты носишь сейчас во чреве, продай его мне! Я же куплю его на имя Зосимы, первоначальника Соловецкого». Она же отвечала: «Купи, отче! Пусть отныне это будет не наше дитя, но преданный раб старца Зосимы!» Инок же, будто бы в шутку, вынул два медяка и дал ей.
|
|
|
По времени же жена роди отроча мужескъ пол, и по днех крестиша ѝ. Отроча же растяше без всякого вреда, дондеже и в съвершен възраст прииде. Потомъ же Мамелфа многы сыны и дщери породи, и вси здрави быша благодатию Христовою и молитвами угодника Его преподобнаго Зосимы. И оттоле велию вѣру имяста къ святому. И бѣ видѣти преже бесчадну скорбящу, нынѣ же «матерь о чадѣх веселящуся».[259] Сицево благодеание и скорое премѣнение блаженнаго от скорбных на радостная: приходящим к нему с вѣрою и усердно призывающим на помощ не тщи бывают надежда.
А через некоторое время родила та жена сына, и спустя несколько дней крестили его. И рос ребенок в добром здравии, пока не стал совсем взрослым. А Мамелфа потом родила еще многих сыновей и дочерей, и все они были здоровы, по благодати Христовой и по молитвам угодника Его преподобного Зосимы. И с тех пор они глубоко почитали святого. Люди же видели раньше бездетную женщину скорбящую, а теперь — «мать, радующуюся о детях своих». Таково благодеяние преподобного, так сумел он превратить горе в радость; и у всех, кто приходит к нему с верою и усердно призывает на помощь, не напрасны бывают надежды.
Слово о сътворении жития началник соловецскых Зосимы и Саватия
Слово о создании жития основателей Соловецкого монастыря Зосимы и Савватия
Вѣдомо да будет о сих началникох соловецскых, како житие их начало приат написанию. Азъ, многогрѣшный и неключимый ни в коемъ же дѣле блазѣ и грубый разумом священноинок Досифей,[260] ученикъ блаженаго Зосимы, пребых у него и до скончаниа его, скутах и погребох честное и трудолюбное тѣло святаго, и елика очима видѣх и слышах от честных его устъ, сие и предах писанию.
Да будет известно об этих первоначальниках соловецких, как было написано их житие. Я, многогрешный и непригодный ни в каком добром деле и грубый разумом священноинок Досифей, ученик блаженного Зосимы, пребывал с ним до самой кончины его, и спеленал и похоронил честное и трудолюбивое тело святого, и все, что видел своими глазами и слышал из честных его уст, то и написал.
По преставлении же государя своего преподобнаго игумена Зосимы пребых у его спутника у старца Германа в кѣлии. Бѣ же той Герман пришедый прежде со преподобным Саватием. И повѣда ми вся яже о преподобнѣмь — бывшее житие и отчасти чюдес. Но азъ, грубый смыслом, недоумѣвах сие удобрити, но толико памети ради написах, да не в забытии будет такова праведнаго мужа житие. Потом же начах въпрашати старца Германа о блаженѣм Зосимѣ: како прииде с ним на остров и како при животѣ преподобнаго чюдодѣйствоваша святыя его молитвы и кая суть до нашего пришествие къ старцу съдѣяшеся чюдеса. Сиа вся написах памети ради и сим ползовахся.
После же кончины господина своего преподобного игумена Зосимы жил я в одной келии со спутником его старцем Германом. Тот же Герман пришел на остров еще раньше с преподобным Савватием. И рассказал он мне все, что знал о преподобном, — о прежнем его житии и о некоторых чудесах. Но я, грубый разумом, не умел это украсить и только для памяти записал, чтобы не было забыто житие такого праведного мужа. Потом стал я расспрашивать старца Германа о блаженном Зосиме: как пришел с ним на остров и как при жизни преподобного чудодействовали его святые молитвы, и какие чудеса были сотворены до нашего прихода к нему. И все это я записал для памяти и этими записями пользовался.
Бѣ же той Герман от простых человекъ, не учився Божественному Писанию, но тако просто повѣдааше святых житиа и чюдеса. Азъ же, неразумный, како слышах, тако и написах, не украшая писаниа словесы, понеже груб сый и невѣжда, но точию памяти ради писах. Братиа же — овии любяще писанная мною, а иныи глумящеся о написанных и въ смѣх сиа полагааху.
Был же тот Герман из простых людей, не учился Божественному Писанию, и весьма бесхитростно рассказывал о житии святых и об их чудесах. Я же, неразумный, как слышал, так и записал, не украшая написанного книжными словами, поскольку я груб и невежда, но только ради памяти и записал. Братии же — одним нравилось написанное мной, а другие подсмеивались над этим и в смех обращали.
Прииде же нѣкий священноинок именем Иосиф з Бела-езера тамошних манастырей и пребысть у нас время немало въ обители Соловецской. И той испроси почести житиа святых, и удержав в кѣлии у себя много время. И пакы отиде въсвоями, и житие святых, написаное Германом, с собою увезе. Мы же остахом бес паметий о житии началником, понеже Герман преставися.[261]
Пришел же к нам некий священноинок с Белого озера по имени Иосиф, из одного из тамошних монастырей, и прожил у нас в Соловецкой обители немалое время. И попросил он почитать житие святых, и продержал у себя в келии долгое время. И когда ушел назад, то и житие святых, написанное Германом, увез с собой. Мы же остались без записей о житии первоначальников, потому что и Герман к тому времени преставился.
По времени же послан бых игуменом и братиею на службу в Великий Новоград. И приидох къ архиепископу Генадию[262] благословитися от него. И благослови мя, и начат въпрашати многими словесы о вѣдании места, и о устрои манастыря, и о началникѣхмѣста того и манастыря, како и от кого зачатся. Азъ же, елико помня, вся подробну повѣдах архиепископу. Онъ же рече: «Напиши ми, брате, о житии и о чюдесѣх началников манастыря вашего вся сиа, еже ми еси повѣдал». Азъ же отвещах: «Господи архиепископе, человекъ есмь груб естеством, на сие дѣло не доволенъ, како добрѣ изложити». Архиепископъ же рече: «Елико Богъ вразумит тя, напиши. Вѣру бо имам к началником манастыря вашего, понеже Саватие, началник вашь, старець ми был,[263] азъ у него в послушании бых немало время и вѣм достойна житием старца, велика и свята. Нынѣ же благословляю тя: иди и напиши». И так, понужен бых от архиепископа, приах благословение, испросихся у него писати в манастырѣ и к нему привести.
Через некоторое время был я послан игуменом и братией на службу в Великий Новгород. И пришел к архиепископу Геннадию испросить у него благословение. Он же меня благословил и стал подробно расспрашивать о месте том, и об устроении монастыря, и об основателях обители, — как и кто положил ей начало. Я же, что помнил, обо всем подробно рассказал архиепископу. Он же сказал мне: «Напиши мне, брат, о житии и о чудесах основателей вашего монастыря все то, о чем сейчас мне рассказал». Я же ответил: «Господин архиепископ, я человек по природе грубый и непригодный для такого дела, чтобы хорошо изложить». Архиепископ же ответил: «Как Бог вразумит тебя, так и напиши. Ибо я очень почитаю основателей вашего монастыря, потому что Савватий, первоначальник ваш, был моим старцем, и пребывал я у него в послушании долгое время и знаю его как старца достойной жизни, великого и святого. Ныне же благословляю тебя: иди и напиши». И так, понуждаемый архиепископом, получил я у него благословение и испросил разрешение писать в монастыре, а потом к нему привезти.
И сѣдох в кѣлии уединясь, и понудив себе, елико возмогъ, прострох грубую си десницу и, колико въспомних, вся написах, Богу поспѣшествовавшу ми, молитвами преподобных отець Саватия и Зосимы. Написание же держаах у себя и помышлях: «Како везти ко архиепископу? Стыжуся, понеже истинну написах, но удобрити якоже бы сложно недоумѣхся». И о семь размышлях: «Како бы изообрѣсти такова человека, могущаго украсити якоже подобает?»
И сел я в келии, уединившись, и понудил себя, сколько мог, — и простер грубую свою десницу и все, о чем вспомнил, записал, с помощью Божией, по молитвам преподобных отцов Савватия и Зосимы. Написанное же держал у себя и размышлял: «Как везти это к архиепископу? Стыдно, потому что, хотя и правду написал, но украсить так, чтобы складно было, не сумел». И вот о чем еще думал: «Как бы найти мне такого человека, чтобы смог украсить это как подобает?»
Послан же бых игуменомъ и братиею къ осподствующему граду Москвѣ о потребах манастырскых. И на пути прилучи ми ся быти на Белѣ-езере в манастыри Ферапонтовѣ.[264] И приидох тамо благословитися к нѣкоему старцу — мужу добродѣтелну, вь всѣх исправлениих пребывающу и премудростию разума украшену, Спиридону именемъ, бывшему митрополиту Кыевскому. И той начат въпрошати мя о острове Соловецском, и о создании манастыря, и о началникѣх. Аз же повѣдах ему все подробну, и начах молити его о изложении житиа преподобных; и показах ему свое грубое писание, понеже бѣ муж мудръ, измлада извыче и добрѣ умѣя Божественая Писаниа — Новая и Ветхая. И, Божиа ради имени, не отречеся понудити старость свою: изложи и написа добрѣ, якоже подобно въ общую ползу хотящим спастися и ревновати сих преподобных житию. Азъ же, грубый, возрадовахся зѣло, яко сподоби мя Богъ изъобръсти такова благоразумна старца, яко желание сердца моего исполни и недостаточная наверши.
И послан я был игуменом и братией в престольный град Москву по делам монастырским. И по пути случилось мне быть на Белом озере в Ферапонтовом монастыре. И пришел я там просить благословение у некоего старца — мужа добродетельного, во всех подвигах монашеских пребывающего и премудростью разума украшенного, — бывшего митрополита Киевского по имени Спиридон. И стал он расспрашивать меня о Соловецком острове, и о создании монастыря, и о его основателях. Я же подробно обо всем ему рассказал и стал просить его, чтобы он изложил житие преподобных; и показал ему свое неумелое писание, ибо был он муж мудрый, смолоду изучил и хорошо знал Божественное Писание — и Новый, и Ветхий Завет. И он, ради имени Божия, согласился потрудиться, несмотря на свою старость: изложил и написал стройно, как подобает, — для общей пользы хотящим спастись и следовать житию этих преподобных отцов. Я же, грубый, возрадовался весьма, что помог мне Бог найти такого премудрого старца, исполнившего желание сердца моего и завершившего начатое мной.
Сиа же везох ко архиепископу Генадию. Онъ же почет и похвали зѣло, и начат блажити мя, глаголя: «Како ты, брате, селико имы разума и отрицаешися святых житие писати? Се воистину добро!» И рекох ему: «Прости мя, владыко святый, не мое се творение!» И повѣдах вся пореду, како и от кого сътворена суть. Онъ же рече ми: «Благословенъ ты от Бога, чадо, яко такова благоразумна мужа обрѣте! Сий человекъ в нынешняя роды бѣяше столпъ церковный, понеже изъмлада извыче Священная Писаниа и чюден бяше старець житиемъ, многолѣтными сѣдинами украшен».
И отвез я это архиепископу Геннадию. Он же прочитал и похвалил весьма, и стал восхвалять меня, говоря: «Как же это ты, брат, имея столько разума, отказывался писать житие святых? Воистину хорошо написано!» И сказал я ему: «Прости меня, владыко святой, не мое это творение!» И рассказал ему обо всем по порядку, как и кем оно было создано. Он же сказал мне: «Благословен ты от Бога, чадо, что нашел такого премудрого мужа! Человек этот в наше время был столпом церковным, ибо смолоду изучил Священное Писание и был старец чудной жизни, украшенный многолетними сединами».
Списано же бысть житие се преподобных отець, началников соловецскых, Саватиа и Зосимы в лѣто 7011 Спиридоном, митрополитом Кыевьскым,[265] заточену ему сущу тогда во странѣ Бела-езера в манастыри Пречистыа Богородица честнаго Ея Рожества, глаголемо Ферапонтовь, въ славу Христу Богу.
Написано же было это житие преподобных отцов, основателей Соловецкого монастыря, Савватия и Зосимы, в лето 7011 (1503) митрополитом Киевским Спиридоном, находившимся тогда в заточении в Белозерском крае, в монастыре Пречистой Богородицы — честного Ее Рождества, называемом Ферапонтов, во славу Христа Бога.
Молитва
Молитва
Мы же к сим да приложим: молящеся Богови и святых Его на помощь призывающе, сице рцем:
Мы же да прибавим к этому следующее — молясь Богу и святых Его на помощь призывая, скажем:
«О пастырие добрии и истиннии строителие, наставници и наказателие иноческаго житиа; отцемь славо и преподобным единокровници, и праведнымъ инокомъ наставници, общему житию съвершителе и събесѣдници бесплотным! Страннымь питателие, нищим богатное сокровище, недугующим врачеве; плѣненым свободителие, слепым вожди, старости подпора; заблужшим руководителе, скудостным — ума наказателе, съкровенным возвестителие, вь скорбѣх утѣшители; княземь православным миротворци и поборници на сопротивныя, крѣпость на поганыа!
«О пастыри добрые и истинные строители, наставники и учители иноческой жизни, святым отцам слава и преподобным единокровные, праведным инокам наставники и общего жития устроители, собеседники бесплотных сил! Странствующим питатели, нищим — богатое сокровище, недугующим — врачи; плененным — освободители, слепым — водители, старости — опора; заблудшим — исправители, скудоумным — вразумители, прикровенного открыватели, в скорбях — утешители; князьям православным миротворцы и защитники от супротивных, крепость против безбожных!
Троици съ бесплотными предстояще, и нас не отступайте; поминайте стадо, еже собрасте мудре, и соблюдите Богомь дарованную вам паству, яко чадолюбивии отци; и не презрите иже вѣрою и любовию чтущих пречестную и многорадостную память вашу, защищающе нас и съблюдающе от находящих враг! Да, молитвами вашими присно съблюдаеми, Царствия Небеснаго сподобимся, о Христѣ Исусѣ, Господе нашем, Ему же подобаеть слава и держава — съ безначалным Отцемь и Пресвятыим и благым и животворящим Духом, нынѣ и присно и въ вѣкы вѣкомь. Аминь».
Пресвятой Троице с бесплотными силами предстоя, и от нас не отступайте; поминайте стадо, собранное вами премудро, и блюдите Богом дарованную вам паству как чадолюбивые отцы; и не оставляйте почитающих с верою и любовью пречестную и многорадостную память вашу, защищая и сохраняя нас от наступающих на нас врагов! Да, молитвами вашими всегда сохраняемые, сподобимся Царствия Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, которому подобает слава и держава — со безначальным Отцом, и Пресвятым, и Благим, и Животворящим Духом ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 94; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!