Особенности юридической деятельности в некоторых азиатских
Странах
Мы уже отмечали, что на самих себя и на окружающий мир интереснее, да и полезнее смотреть не свысока, а как на многообразное единство человеческого. При таком взгляде юриспруденция становится понятнее. Даже в своей собственной стране европеец всегда отличит себя и себе подобных от араба, индуса или китайца, сколько бы те ни пытались казаться стопроцентными европейцами. Живя за пределами Китая, Индии, Ирана (или Пакистана, Объединенных Арабских Эмиратов и т.п.), выходец из этих стран обычно держится своих и никогда не теряет культурно-исторических корней, что и называется цивилизованностью. Разнообразие цивилизаций обнаруживается в многообразии правовых систем, и это многообразие достаточно детально рассматривается в науке сравнительного права. На нашем факультете такой учебной дисциплины нет. Мы изучаем специально лишь правовую систему Китая, поскольку живем на границе с ним. Способов классификации правовых систем много. Более или менее подробно они рассматриваются по курсу теории государства и права, а конкретный материал характеризуют на занятиях по истории государства и права России и зарубежных стран. Здесь нам достаточно сказать, что любую правовую систему можно соотнести с определенным типом правовых систем. По нашим представлениям, этих типов два – юридический и идеологический[24]. Только что мы говорили об образовании в правовых системах юридического типа. Теперь обратимся к юридической деятельности в странах с идеологическими правовыми системами.
|
|
|
Правовая система Китая построена на конфуцианско-буддистской вере. Последние полвека страна считает себя коммунистической, что влечет атеистическую риторику, но в действительности китайский коммунизм очень хорошо сочетается с более давними и авторитетными представлениями. На Земле почти 1,5 млрд. китайцев, под их влиянием, исключая Россию и Японию, находится фактически весь Дальний Восток.
По преданию в 536 г. до н.э. где-то в Китае был отлит треножник, который, правда, так и не нашли, с текстом законов («фа»), предусматривавшими пять видов жестоких наказаний («син»). Сделано это было для диких племен, потому что сами китайцы жили по другим правилам – морально-ритуальным церемониям («ли»). В 52 г., в ответ на обращение хуннов о заключении договора о мире и родстве, придворный сановник Бань Бяо писал: «Все, живущие под солнцем и луной, являются слугами Ханьского императора. В отношении многих народов с различными обычаями Китай справедлив, не отличает близких и дальних. Покорных – награждает, выступающих против – наказывает»[25].
По традиционным китайским представлениям мировой порядок покоится на единстве неба, земли, человека, связанных в «триаду» неизменным, нерасчленимым, единым «дао» (на русский язык не переводится из-за невозможности подобрать правильное значение). В этот порядок входит и незыблемая иерархическая система управления, воплощенная в государственно-бюрократическом механизме, у которого свое дао. Дао есть и у человека – соответствовать мировой гармонии, вписываться в нее, поддерживать взаимодействие, согласие, единство. Личная и общественная жизнь протекает в соответствии с этим «вселенским церемониалом» и строится на этико-ритуальных правилах «ли», которых каноническая традиция устанавливает в количестве 300 основных и 3000 дополнительных[26]. Нормы «ли» не обладают устрашающей силой («син») закона «фа», а намного сильнее его, поэтому сами юридические кодексы, начиная со второй половины первого тысячелетия до н.э., включают в себя целый ряд этих правил. При этом нормы «ли» социально санкционированы, что гораздо важнее государственной санкции, если их не соблюдать, можно «потерять лицо», а это для настоящего китайца гораздо страшнее, чем потерять саму голову, не говоря уже о руке, ноге или носе.
|
|
|
Пожалуй, больше нигде, как в Китае, мы не найдем лучших подтверждений самодостаточности государственно-бюрократической иерархии. Здесь «ванами» (императорами, а с XX в. – председателями) неоднократно становились выходцы из низов общества, а роль правящего сословия («шэньши») всегда играли те, кто сумел выдержать многоступенчатые экзамены. При этом происхождение и богатство серьезного значения не имели. Специфичной чертой последних десятилетий развития страны стала для управленцев «присяга на верность» правящей Коммунистической партии, а для основной массы населения – признание ее исключительного права направлять путь развития Китая. Наверное, любой из современных китайских руководителей, не задумываясь, подпишется под сказанным Императором Чжу Юаньчжаном (1328-1398): «Став императором, я подражал древности, повелевал чиновниками, разделял китайцев и варваров. Разве я ожидал, назначая на должности, что избранные – преданные и честные люди, прослужив долгий срок, окажутся алчными и корыстолюбивыми. Именно тогда я понял, что законами нельзя предотвратить уголовные преступления»[27].
|
|
|
Считается, что в 124 г. до н.э. император У Ди учредил Императорский университет как итоговую инстанцию для государственных экзаменов на право замещения чиновничьих должностей. Первоначальными звеньями этой системы были уездные и провинциальные учебные заведения. С тех пор по структуре система образования не менялась, в нее вносились только те изменения, которые были связаны с процессами естественного роста научных знаний, да переменами в гуманитарно-идеологических пристрастиях правящих верхов[28]. Те изменения, которые стали вноситься в содержание подготовки юридических кадров с середины XX в., воспринимались китайцами с полным пониманием права коммунистического руководства во главе с Мао Цзэдуном (1893-1976) определять путь развития страны.
|
|
|
Одна из последних Программ реформы системы образования Китая была принята в 1993 г. и нацеливает ее на служение задачам «социалистической модернизации». Руководящая идея документа – образование должно служить развитию «социалистической политической демократии и социалистической духовной цивилизации». Эта установка соответствует положениям Конституции КНР (ст. 24), гласящим: «Государство усиливает строительство социалистической духовной цивилизации путем широкого утверждения высоких идеалов и нравственности, осуществления общего образования, воспитания в духе соблюдения дисциплины и законности, путем разработки и проведения в жизнь правил поведения и памяток для разных категорий населения города и деревни. Государство ратует за общественную мораль, для которой характерна любовь к родине, народу, труду, науке и социализму, проводит среди населения воспитание в духе патриотизма, коллективизма, интернационализма и коммунизма, воспитание в свете диалектического и исторического материализма, ведет борьбу против буржуазной, феодальной и прочей тлетворной идеологии». В строительстве «духовной цивилизации» ключевую роль призвано играть конфуцианство. Как пояснял Дэн Сяопин (1904-1997), особенно важно уметь соединять в новых условиях «управление с помощью морали («ли»)» с «управлением с помощью закона («фа»)», что должна обеспечить Коммунистическая партия[29].
Нужно отметить, что в настоящее время в вузах Китая продолжают образование не более 15% выпускников средних школ. Плата за год обучения составляет 1500-2000 юаней (средний годовой доход горожанина – около 4500, а сельского жителя – 2250 юаней). В стране 1075 вузов, в которых обучается более 9 млн. студентов, магистрантов и докторантов. Только 100 вузов здесь считается центральными, остальные принадлежат провинциям[30].
Юридическое образование, как и правоведение в целом, носит утилитарный характер, опекается Компартией специально через Министерство юстиции. К началу XXI в. в стране насчитывалось всего около 70 политико-юридических учебных заведений (30 центральных и 40 провинциальных) и училось в них не более 30 тыс. студентов. Среди центральных наиболее авторитетными считаются Китайский политико-юридический университет в Пекине (головной в области юридического образования), а также расположенные в Пекине Китайский университет народной безопасности, Китайский университет народной полиции, Китайский народный университет. В столице, пограничной с Амурской областью, провинции Хэйлунцзян, г. Харбин, юридическое образование дают два вуза – Хэйлунцзянский университет (с 1980 г.) и Харбинский университет (с 1983 г.).
Каков учебный план подготовки юриста, можно судить по Китайскому политико-юридическому университету. Здесь плановая подготовка рассчитана на 5 лет обучения, она содержит обширный цикл дисциплин, связанных с марксистско-ленинской теорией. Сама марксистско-ленинская подготовка, как мы уже видели (ст. 24 Конституции Китая), считается определяющей для любого специалиста, а для юриста – вдвойне, если не втройне важной. В цикле общепрофессиональных дисциплин – основы теории права, история права Китая, история правовой мысли Китая, история правопорядка зарубежных стран и т.п. Здесь же такие традиционные в подготовке юриста курсы, как конституционное право, гражданское право, уголовное право, гражданское процессуальное право, административное право, введение в хозяйственное право, международное хозяйственное право, международное право, международное частное право и др. Значительное внимание к дисциплинам международно-правового профиля объясняется тем, что вуз столичный и в юридическом образовании головной, т.е. более открытый для международных контактов[31].
Обновление законодательства (в 1995 г. принят «Закон об образовании»), углубление курса реформ, проводимых Компартией, сопровождаются усилением в вузах идеологического воздействия на будущих специалистов в духе противодействия «буржуазной либерализации»[32] не столько на основе ортодоксальных марксистско-ленинских постулатов, от которых в принципе отошел еще Мао Цзэдун, сколько на базе проверенных столетиями китайской истории канонов конфуцианства.
Еще один способ социальной организации, отличающийся по юридическим основаниям от европейского, мы обнаруживаем в Индии – второй, после Китая, стране по численности населения на Земле (около 1 млрд. чел.). Индия – федеративное государство (22 штата и 9 союзных территорий), здесь говорят на 1652 языках (хотя наиболее распространенными считаются только 15, а официальным один – хинди, правительственное делопроизводство, законодательные акты и производство в Верховном Суде и Высших судах штатов ведется на английском), 83% населения исповедуют индуизм, 11% – ислам. Об особенностях юридической стороны ислама речь пойдет чуть позже. Что касается английской юридической традиции, то она европейская, хотя и на свой лад. Об этом мы тоже скажем позже.
Индуистская концепция власти – это признание решающей силой управляющей обществом силы социального положения (или кастовости). В качестве наиболее существенного принципа индивидуальной и коллективной жизни признается «дхарма» – непереводимый на русский язык термин, означающий в конечном счете нечто поддерживающее и сохраняющее незыблемый порядок мироустройства (может быть, как китайское «дао»). Так, сохранился созданный в первые века новой эры текст «Вишну-смрити», представляющий собой собрание афоризмов, назидательных бесед Вишну (бога-хранителя) с Богиней Земли и фактически целиком посвященный «дхарме», – тому «на чем держится мир». А это – и «закон жизни», «устои» как основа мироздания, и «праведность», «долженствование» – совокупность установленных ритуальных правил, соблюдение которых является необходимым для поддержания космического порядка[33]. «Дхарма» есть у любого явления, но человеческая «карма» (поступки людей) находится в неразрывной связи с «дхармой» социальной ячейки[34]. А. М. Самозванцев считает, что индусы различают шесть разновидностей «дхарм»: во-первых, каждая из четырех «варн» (брахманы, кшатрии, вайшьи, шудры) имеет свою «дхарму»; во-вторых, своя «дхарма» у каждой из четырех возрастных групп («ашрама»); в-третьих, «дхарма» каждого «ашрама» внутри каждой «варны»; в-четвертых, «дхарма» отличительных качеств, к примеру, «раджадхарма» («дхарма» властвующего); в-пятых, «дхарма», обусловленная чем-либо, к примеру, искупление, вызванное нарушением правил; в-шестых, «дхарма» общего характера, к примеру, ненасилие[35].
Характерно, что «дхарма» отличается от таких побудительных стимулов поведения людей как «артха» (интерес) и «кама» (удовольствие). Политическая власть и светское правосудие относятся к «артхе». Поэтому книги («шастры») учений о «дхарме» («дхармашастры») стоят по значению выше книг учений об «артхе» («артхашастры») или «камы» («камасутра»).
Каст индусы насчитывают до трех тысяч, поэтому основная часть населения Индии живет по традиционным канонам. Как мы уже отметили, здесь заметно много мусульман, живущих по шариату. Ну а те, кто отправляет власть в центре и на местах, руководствуются англо-саксонским правом. Индия – поистине мозаична с точки зрения нормативных основ жизнедеятельности. Важно иметь в виду, что это мозаика социальных групп, с которыми отождествляет себя человек, вне социальной группы он – вне закона. Согласно Конституции Индии (ст. 29, п. 1) «любая группа индийских граждан, пользующихся отдельным языком, особой письменностью или культурой, располагает основным правом на их сохранение и развитие»[36].
С незапамятных времен индуистские представления о правильной жизни вместе с общеобразовательными знаниями усваивались в местных школах, складывавшихся вокруг «гуру» (учителя). Хранится предание, что еще до новой эры в Таксиле, Бенаресе и некоторых других городах сложились своеобразные центры традиционной учености. В VI в. славу первого университета обрела школа в буддийском монастыре Наланда. Начиная с XII в., захватившие власть над индийскими территориями мусульмане стали создавать здесь свои мектебы и медресе при мечетях. К XVI в. известность в роли ценров шариатской учености обрели медресе в Ахмадабаде, Биджапуре, Бидаре и других городах. Мусульманские власти не преследовали индуистских «гуру», у которых предпочитала продолжать учиться основная масса населения, равнодушная к новой власти. Более того, при падишахе Акбаре (1556-1605) были предприняты шаги к сближению с индусской культурой. К индуистским и мусульманским учебным заведениям с XVIII в. добавляются те, что стали создавать сначала в просветительских целях христианские миссионеры, а затем для нужд управления английские колонизаторы. В 1791 г. в Бенаресе был открыт первый колледж, готовивший юристов из местного населения в помощь английским судьям. Колониальная администрация не мешала жить по принятым порядкам ни индусам, ни мусульманам, учебные заведения которых продолжали свою деятельность.
В XIX в. колониальная администрация открыла колледжи и университеты на английский лад в Мадрасе (1816), Калькутте (1858), Бомбее (1858), Лахоре (1882), Аллахабаде (1887), и в начале XX в. таких университетов было в Индии четырнадцать. Получавшие здесь юридическое образование студенты могли стать, как и в Англии, бакалаврами и магистрами права. Для того чтобы стать бакалавром, достаточно в течение трех лет изучить такие курсы как государственное законодательство, закон и правонарушения, закон и передача имущества, земельное законодательство, конституционное право, международное право, политические свободы и социальный контроль, право и логика, право и семья, римское право, этика и судопроизводство и пр. Наиболее состоятельные и просвещенные из местных жителей стремились получить образование в Европе.
После провозглашения в 1947 г. независимости, образования федеративной республики и принятия собственной Конституции подготовка юристов стала осуществляться в государственных университетах, унаследовавших организацию учебного процесса от англичан. Власти независимой Индии не стали закрывать шариатские медресе, до сих пор у них не хватает средств для модернизации образования на местах, да и вряд ли оно в этом нуждается. К концу XX в. в Индии насчитывалось более 5 тыс. вузов, в которых училось около 4 млн. студентов. Юристов готовили лишь в 186 вузах, училось в которых 200 тыс. студентов. В начале XXI в. основными идеями в области образования остаются – приоритет национальной самобытности и единства народов Индии, демократизм и гражданственность, преодоление социальной дискриминации, что воплощается в концепции «единства в многообразии»[37].
В странах Арабского Востока, население которых исповедует ислам, в ряде других государств (как в Индии), включая Россию, где почти 20 млн. мусульман, живет сегодня 1,3 млрд. человек, т.е. суммарно почти столько же, сколько в Китае, и чуть больше, чем в Индии. Появившись лишь в VII в., ислам остается фактически неизменным в своих основаниях до сих пор. Корневое основание – разделение людей на верных Аллаху и не верных ему. Принявшие ислам – верные, остальные – не верные, оставшиеся вне закона. В принципе отношение к неверным вполне равнодушное, если они не преследуют мусульман и платят дань. Действительное состояние дел таково, что вся эта масса верных вполне сознательно поддерживает тех исламских экстремистов, которые объявили «джихад» (священную войну) европейской цивилизации, что выражается не только в прямом вооруженном противостоянии в Афганистане или Ираке, но и в повседневном терроре в самых разных уголках земного шара.
Ислам представляет собой не только религию, основанную Мухаммедом (570-632), но и совокупность морально-этических установок, а также правовых норм, называемых шариатом (путь следования). Источники шариата – это «Коран», священная для мусульман книга, которая из устного предания после смерти Мухаммеда по поручению халифа Абу Бакра (572-634) была превращена в текст бывшим писцом пророка Зайд ибн Сабитом. При халифе Османе (644-656) в 651 г. под руководством все того же ибн Сабита был составлен текст, считающийся окончательным; «Сунна» – собрание назидательных историй о жизни Мухаммеда («хадисов»), сведенных в VIII-IX вв. в сборники аль-Бухари, Муслимом, Абу Даудом и др.; «Иджма» – суждения правоведов и богословов по юридически вопросам; а также «Кияс» или совокупность правовых прецедентов и аналогий[38].
Анализируя юридические представления мусульман, мы неизбежно приходим к выводу о признании ими центральной роли в общественной саморегуляции духовных механизмов. Исламский мир – это мир, в котором главной силой является сила идеи. Ни собственность, ни социальная принадлежность, ни политико-правовые установления по своему значению в арабских странах не могут тягаться с мусульманским учением, сохраняющим безусловное главенство во всех сферах жизнедеятельности.
Изначально знания рассматриваются в исламе как обязанность и достоинство человека. Сюжеты, связанные с наукой и образованием, встречаются в Коране более 700 раз. Всю свою жизнь человек должен стремиться к науке и познанию, потому что сам Аллах приказал учиться – «Если вы сами не знаете, спросите тех, кто знает»[39]. Обычная школа «мектеб» создается при каждой мечети. Здесь изучают арабскую грамоту и Коран. Чтобы окончить мектеб, нужно выучить Коран наизусть. Этого считают достаточным для религиозной или государственной службы, если выпускник проявляет к ним способности. При крупных мечетях в больших городах еще в начале X в. стали появляться библиотеки (Дома Мудрости) и вузы – медресе, первый был открыт в Нишапуре. Уже в XII в. в Дамаске было 11 медресе, а в XIII в. лишь в сравнительно небольшом Халебе – 42. Главными образовательными центрами мусульманского мира стали Багдат, Александрия, Гундишапур, Харран, Куфа, Басра.
В медресе выпускники мектебов принимаются, когда им исполняется 14-16 лет, а заканчивают их обычно двадцатилетними. Учеба строится как изучение курса отдельного преподавателя, который выдает студенту «иджаза» – свидетельство о квалификации. Студент последовательно переходит от преподавателя к преподавателю, и качество его знаний оценивается по количеству полученных свидетельств[40].
Откликаясь на требования времени, мусульманское сообщество еще в 1981 г. приняло «Всеобщую исламскую декларацию прав человека». В Преамбуле этой декларации говорится: «Верующие в то, что рациональность сама по себе, без света откровения Аллаха, не может быть надежным руководством в делах человечества и не может дать духовную пищу душе человеческой, и зная, что предписания ислама являются квинтэссенцией Божественной заповеди в законной и совершенной форме, считают своим долгом напомнить человеку о высоком положении и достоинстве, которые ниспослал ему Аллах»[41].
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 1153; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!