Зарождение и развитие юридического образования в Европе
Говоря о Европе, мы руководствуемся советом английского государственного деятеля, виконта Генри Сен-Джон Болингброка (1678-1751), убеждавшего еще своих современников, что изучать историю западных частей европейских территорий следует лишь с XV в[12]. Если Болингброк за давностью лет не может считаться в этом вопросе авторитетом, то прислушаемся к одному из современных историков юриспруденции. «Как историческую культуру, как цивилизацию, – пишет Г. Дж. Берман, – надо отличать не только от Востока, но и от «дозападных» культур, к которым Запад «возвращался» в разные периоды «возрождения». Израиль, Греция, Рим стали духовными предками Запада не потому, что Запад пережил их или является их потомком, а в результате того, что он взял в приемные родители, принял их как предков. Более того, он принял их избирательно – частями и в разное время. И в этой перспективе Запад – не Греция, не Рим и не Израиль, но народы Западной Европы, обратившиеся за вдохновением к греческим, римским и древнееврейским текстам и приспособившие их так, что это повергло бы в изумление их авторов»[13].
Прежде всего граждан Древнего Рима повергло бы в изумление то, что мы сегодня изучаем как «римское право», такой специальный курс проходят студенты и нашего факультета. Никак не пытаясь поставить под сомнение его значимость, мы считаем нужным отметить здесь со ссылкой на историю государства и права зарубежных стран весьма и весьма условный характер самих источников. Так, текст Законов XII таблиц погиб в 390 г. до н.э. при нашествии галлов и был реконструирован лишь в XVI-XVII вв. по уцелевшим древнеримским фрагментам. Собственно систематизация римского права была предпринята лишь в 438 г. при императоре Феодосии. Затем в 528-534 гг. она была продолжена при императоре Юстиниане уже в другой столице Римской империи (Константинополе), когда были составлены по древним источникам Кодекс, Дигесты, Институции. Считается, что при составлении Дигест (или Пандектов) было использовано более 9 тысяч оригинальных текстов. Все эти материалы были составлены на латыни и их первоначальные тексты не сохранились. Обитатели западно-европейских территорий обнаружили римское право только в вульгаризированных рукописных копиях, составленных в VI или IX вв., но обнаруженных в итальянской Пизе только в XI в[14].
|
|
|
Еще один из современных историков юриспруденции Э. Аннерс, говоря о том, что первый университет возник в Болонье из юридической школы в 1158 г. и в нем был образован юридический факультет, где все желающие могли в течение 7 лет под руководством специальных наставников изучать тексты древнеримских законов, пишет: «Система юридического образования Западной Европы оказала огромнейшее влияние на все последующее формирование юридических факультетов всего мира, которые стали создаваться по западноевропейскому образцу»[15]. В Болонском университете именно на юридическом факультете впервые была присуждена ученая степень «доктор права». После этого Папа Римский ввел ученую степень «доктор богословия», которую, правда, присваивал сам, тогда как доктором права выпускник университета становился после публичной защиты диссертации на общем собрании факультета.
|
|
|
И хотя с XII в., кроме Болонского, ведут свою историю университеты Парижа и английского Оксфорда, только с XIII в., после того как под свою юрисдикцию эти своеобразные «корпорации учащихся и учащих» исключительно на латинском языке (Universitas Scholarum et Doctorum) взял Папа Римский, но особенно с XIV в., университеты начинают появляться во многих городах уже как национальные культурные центры – средоточие всех известных тогда наук (Universitas Scientiarum). В начале XV в. на территории Европы насчитывалось около 60 университетов. Только к XVI-XVII вв. первые университеты появились в городах, в разное время входивших в состав Российской империи – в 1544 г. в Кенигсберге (Калининград), в 1579 г. в Вильне (Вильнюс), в 1632 г. в Дерпте (Юрьев, Тарту).
|
|
|
Показательно, что прежде чем приступить к изучению наук «практических», называвшихся в Древнем Риме «Artes Principes»,на богословском, медицинском, юридическом факультетах, все студенты начинали обучение с того, что римляне называли «Artes Liberales», относя к ним по древнегреческим образцам «Trivium» (грамматика, риторика, диалектика) и «Quadrivium» (музыка, арифметика, геометрия, астрономия). Все «семь свободных искусств» позже стали относиться к особому, подготовительному факультету, который назывался философским. Заканчивая этот самый факультет, можно было стать «бакалавром», а если при этом защитить специальную работу (диссертацию) – «магистром» свободных искусств. Стать специалистом – богословом, медиком, юристом, бакалавр или магистр мог только после обучения на соответствующем факультете. Ну а «доктором» богословских, медицинских, юридических наук, как мы уже сказали, – после защиты еще одной диссертации.
Мы, несомненно, можем гордиться, что юриспруденция лежала в первоосновах европейского университетского образования. Но для точности и полноты картины не должны забывать и того, что хотя университет в шведской Упсале был открыт в 1477 г., кафедра национального, т.е. шведского права, появилась в нем лишь в 1620 г. И это была первая в своем роде кафедра. На юридических факультетах в университетах других стран, открытых еще в XII-XIII вв., такие кафедры появились гораздо позже – во французской Сорбонне в 1679 г., в немецком Виттенберге – в 1707 г., в испанской Барселоне – в 1742 г., в английском Оксфорде – в 1758 г., (а в Кембридже еще позже – в 1800 г.) в португальском Лиссабоне – в 1772 г[16]. Нет нужды доказывать, что по римскому праву, кроме самих древних римлян, больше никто нигде никогда (включая Италию) не жил. Значение европейской традиции образования в другом – в большом и повсеместно распространенном здесь уважении к дипломированному юристу, олицетворяющему науку, которая по этой же традиции очень высоко ценится в Европе.
|
|
|
Считается, что современная наука ведет начало от Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) и Рене Декарта (1596-1650). Крупного английского государственного деятеля Бэкона называют основателем экспериментальной науки. Говорят, что он скончался от простуды, полученной в результате опыта по заморозке курицы. Французский математик Декарт стоит у начала современной логики. Его выражение «мыслю, следовательно, существую» навсегда стало воплощенным символом науки. Не меньше известен афоризм Бэкона – «знание – сила».
По поводу последнего будет не лишним поразмышлять в связи с таким фактом, приводимым в истории науки. «Легендарному грамматику VII в. Абу-л-Асваду ад-Дуали приписывалась сравнительно старая и часто цитировавшаяся поговорка, отстаивающая превосходство ученых над правителями государства. Она гласила: «Нет ничего более могущественного, чем знание. Это подтверждается тем фактом, что правители властвуют над людьми, тогда как ученые властвуют над правителями»[17]. Дело в том, что Бэкон не упоминал об ад-Дуали, сформулировавшем, как видно, его мысль тысячей лет раньше. О культе науки, присущем мусульманам, мы скажем подробнее позже.
Свидетельством тогдашнего преклонения перед наукой является и надпись на могиле английского физика Исаака Ньютона (1643-1727) – «Превзошел разумом человеческий род». Своеобразным памятником той эпохи стала «Энциклопедия наук, искусств и ремесел», изданная к 1780 г. в 35 томах Дидро (1713-1784) и Д’Аламбером (1717-1783)[18]. В XVII-XVIII вв. появляются Академии наук – в 1635 г. во Франции, в 1660 г. в Англии, в 1700 г. в Германии, в 1724 г. в России, в 1739 г. в Швеции[19].
Сказанное о развитии юридического образования в Европе, которое, как видим, всегда было здесь неразрывно связано с развитием науки, не должно заслонять других юридических процессов и прежде всего – правотворческого и правоприменительного, которые протекают обычно вовсе не «по науке», а часто – вопреки науке. Юридическое знание не исчерпывается научным знанием. Своей наиболее значительной частью юридическое знание воплощено во вненаучных формах.
Знаменитый автор «Декларации независимости США» Томас Джефферсон (1743-1826) говорил: «Знание – это не только сила, но безопасность и счастье»[20]. Наверное, знание несет в себе и безопасность, и счастье. Безопасность для людей важнее наук. Вспомним пламенную речь Цицерона о военной доблести. Сам Джефферсон нашел для юридического документа такие слова, которые не может дать никакая наука. Право прислушиваться к своим суждениям Джефферсон заслужил – он восемь лет (1801-1809) был третьим в истории страны Президентом США; он основал в Виргинии университет, до сих пор считающийся одним из лучших, но самое главное – он написал Декларацию, принятую 4 июля 1776 г.
«Мы считаем самоочевидным истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, среди которых жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются государственные власти, черпающие свои законные полномочия из согласия подвластных. В случае если какая-нибудь форма государственной власти становится губительной в отношении этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новую государственную власть, основывая ее на таких принципах и организуя ее полномочия в такой форме, которая, как ему представляется, будет наилучшим образом обеспечивать его безопасность и благоденствие», – говорится здесь[21]. Джефферсон очень хорошо знал, что по юридической теории тех лет к неотъемлемым человеческим правам относили жизнь, свободу, собственность. Заменив «собственность» на «стремление к счастью», он сумел сказать то, против чего до сих пор никто не смог возразить.
Как видно из приведенного фрагмента, Джефферсон далек от атеистических убеждений. Но он, как и все европейцы, так же далек от религиозной нетерпимости. Европа в этом смысле – порождение протестантской убежденности в необходимости отделения государства от церкви, т.е. от всевластия Папы Римского. Что касается образования, то по поводу его отношения к государству и религии Джефферсон писал: «Разум и свободное исследование – единственные действенные средства против заблуждения. Лишь одно заблуждение нуждается в поддержке правительства. Истина стоит сама по себе. И зачем подвергать мысль насилию? Чтобы добиться единства мнений. А желательно ли единомыслие? Не больше, чем желательны одинаковые лица или одинаковый рост. К чему приводит принуждение? Одна половина человечества превращается в дураков, а другая – в лицемеров. Чтобы утихомирить религиозные распри, необходимо не обращать на них никакого внимания»[22].
Вернемся к собственно юридическому образованию. Уже привлекавшийся нами для прояснения ряда вопросов А. Смит, писал: «До изобретения книгопечатания понятия «студент» и «нищий» были, по-видимому, почти синонимами. В ту пору ректоры некоторых университетов часто выдавали своим студентам разрешительные свидетельства на право просить милостыню». Чтобы стать юристом, нужно пробыть студентом не менее 7 лет. Но и получив диплом, не каждый сможет заработать на жизнь. Рассуждения экономиста чрезвычайно показательны: «Вероятность, что данное лицо окажется подходящим для занятия, которому оно обучается, весьма неодинакова для различных профессий. В большей части механических занятий успех в этом отношении почти обеспечен, но он весьма ненадежен в свободных профессиях. Поместите своего сына учеником к сапожнику, и вы можете почти не сомневаться, что он выучится шить башмаки; но пошлите его изучать юриспруденцию, и можно поставить по крайней мере двадцать против одного, что он не достигнет таких успехов, которые позволили бы ему жить этой профессией. В профессии, в которой приходится двадцать терпящих неудачу на одного удачника, этот один должен выиграть все то, что должны были бы получить все двадцать неудачников. Адвокат, начинающий может быть в сорок лет кое-что зарабатывать своей профессией, должен получить вознаграждение не только за свое столь продолжительное и дорогое образование, но и за образование тех двадцати с лишним других лиц, которым никогда не удастся что-нибудь извлечь из него.
Тем не менее наиболее благородные и свободомыслящие люди стремятся попасть в эти профессии. Этому содействуют два различных обстоятельства. Во-первых, желание приобрести известность, которая ожидает наиболее выделившихся в одной из этих профессий, и, во-вторых, более или менее присущая каждому человеку вера не только в свои способности, но и в свое счастье»[23].
Завершая этот раздел, скажем, что специально приводили мнения самих европейских специалистов – старых и новых, потому что они лучше нас понимают, о чем идет речь.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 2133; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!