Несобственно-прямая речь как средство передачи содержания сознания
В этой функции несобственно-прямая речь употребляется существенно чаще, чем для изображения реально произнесенных слов. Проиллюстрируем такое употребление ее отрывком из «Госпожи Бовари», в котором излагаются размышления героини:
Elle se demandait s'il n'y aurait pas eu moyen, par d'autres combinaisons du hasard, de rencontrer un autre homme; et elle cherchait à imaginer quels eussent été ces événements non survenus, cette vie différente, ce mari qu'elle ne connaissait pas. Tous, en effet, ne ressemblaient pas à celui-là. Il aurait pu être beau, spirituel, distingué, attirant, tels qu'ils étaient, sans doute, ceux qu'avaient épousés ses anciennes camarades du couvent. Que faisait-elle maintenant? A la ville, avec le bruit des rues, le bourdonnement des théâtres et les clartés du bal, elles avaient des existences où le cœur se dilate, où les sens s'épanouissent. Mais elle, sa vie était froide comme un grenier dont la lucarne est au nord et l'ennui, araignée silencieuse, filait sa toile dans l'ombre à tous les coins de son cœur.
Первая фраза отрывка состоит из двух предложений, которые в форме косвенной речи выражают общее направление мыслей Эммы. Здесь доминирует голос повествователя, хотя уже в конце этой фразы возникает как бы намек на ее интонацию: три синтаксически однородные и близкие по семантике именные группы, каждая из которых оформлена указательным прилагательным «се», несут определенный эмоциональный заряд, соответствующий душевному настрою героини. А начиная со следующей фразы преобладает голос Эммы: ее, и только ее точке зрения соответствует, во-первых, номинативное содержание этого куска (мы-то знаем, например, что, по мысли автора, существование бывших подруг Эммы вряд ли сильно отличается от ее собственного), а во-вторых, заключенное в нем чувство. Но слова, которыми все это выражено, не ее или не совсем ее, особенно сравнение в последней фразе. По поводу несобственно-прямой речи у Флобера, и в частности по поводу только что приведенного отрывка, Б.Г. Реизов писал:
|
|
|
«Внутренняя речь» обычно изложена языком автора, в выражениях и образах, недоступных для героя. Только что приведенная “речь” Эммы Бовари является блестящим примером этого. “Они <подруги> живут жизнью, от которой ширится сердце и расцветают чувства” — таких слов для выражения своих мыслей Эмма не могла бы найти: для нее это было бы одновременно и слишком просто и слишком изысканно. Совершенно выпадает из ее возможностей это изумительное сравнение — чердак, выходящий на север, и скука, ткущая свою паутину в покинутом женском сердце. Говорит это не она, но она это чувствует. Флобер излагает своим языком мысль Эммы. Он интерпретирует ее переживания, он говорит то, что она могла бы сказать, если бы обладала всеми ресурсами этого стиля. “Внутренняя речь” дана здесь в переводе на язык автора» 27.
Можно не соглашаться с исследователем в оценке некоторых частностей — так, думается, что выражение «des existences où le cœur se dilate, où les sens s'épanouissent» не так уж несовместимо с речевым кругозором Эммы. Но в целом сущность такого использования несобственно-прямой речи определена очень точно: действительно, здесь имеет место перекодировка потока сознания, перевод его на язык автора, но перевод, верный духу оригинала, психологически убедительный, провоцирующий читательское сопереживание.
|
|
|
В несобственно-прямой речи, передающей содержание сознания героев, соотношение двух голосов — персонажа и повествователя — может меняться в очень широких пределах. Не всякое сближение точки зрения повествователя с точкой зрения персонажа реализуется в форме несобственно-прямой речи. Так, за пределами последней лежит повествование, где оптика персонажа определяет только отбор фабульного материала (так называемый образ непосредственного восприятия), тогда как коммуникативное содержание гипотетического внутреннего монолога полностью устранено. Здесь, очевидно, и проходит граница, отделяющая несобственно-прямую речь от авторского повествования. С другой же стороны, несобственно-прямая речь граничит с внутренним монологом от первого лица. В качестве предельных надо рассматривать смешанные формы, где il время от времени уступает место je (причем фразы с je специально не маркируются кавычками и вводящим глаголом), a irnparfait — présent. Здесь голос персонажа почти заглушает голос повествователя. В следующем примере, заимствованном из романа Сартра «Смерть в душе», Гомец, бывший генерал испанской республиканской армии, читает нью-йоркскую газету, сообщающую о взятии Парижа гитлеровскими войсками:
|
|
|
Tours (de notre correspondant particulier Archambaud): La bataille continue, les Français déclarent que la pression ennemie décroît; lourdes pertes nazies.
Naturellement la pression décroît, elle décroîtra jusqu'au dernier jour et jusqu'au dernier journal français; lourdes pertes, pauvres mots, derniers mots d'espoir qui ne trompent plus personne; lourdes pertes fascistes autour de Tarragone; la pression diminue; Barcelone tiendra... et le lendemain, c'était la fuite éperdue.
Berlin (de notre correspondant particulier Brook Peters): La France a perdu toute son industrie; Montmédy est pris; la ligne Maginot emportée d'assaut; l'ennemi en déroute; chant de gloire, chante cuivré, soleil; ils chantent à Berlin, à Madrid, dans leurs uniformes; Barcelone, Madrid, dans leurs uniformes; Barcelone, Madrid, Valence, Varsovie, Paris; demain Londres. A Tours, des messieurs en veston noir couraient dans les couloirs des hôtels 28. C'est bien fait! C'est bien fait, qu'ils prennent tout, la France, l'Angleterre, qu'ils débarquent à New York, c'est bien fait!
Для Гомеца разгром французской армии и падение Парижа знаменуют собой крах того дела, за которое он боролся, торжество фашизма. Но в то же время он воспринимает поражение Франции как акт исторического возмездия: Франция наказана за так называемую политику невмешательства, которая незадолго до этого обрекла на гибель Испанскую республику и подготовила катастрофу мая — июня 1940 г. Что ж, поделом — c'est bien fait! Но от этого не легче... Столкновение двух противоположно направленных чувств и порождает тот нервный срыв, безмолвную истерику, кульминация которой отражена в приведенном отрывке.
|
|
|
По поводу этого отрывка трудно даже сказать, что это такое — несобственно-прямая речь или внутренний монолог от первого лица, поскольку основной признак, отличающий одно от другого, способ наименования субъекта, здесь отсутствует, сам Гомец в приведенных строках ни разу не назван. Выше, однако, он обозначается формами третьего лица, как в обычной несобственно-прямой речи. Что же касается глагольного времени, то здесь преобладает настоящее, более характерное для прямой речи. Однако во фразе «A Tours, des messieurs en veston noir couraient dans les couloirs des hôtels» — имперфект, хотя действие относится к тому же моменту, что и остальные, данные в настоящем.
По всем же прочим, содержательным признакам — и по номинативному, и по коммуникативному содержанию — отрывок воспринимается как непосредственно воспроизводящий внутренний голос персонажа. Очень характерен, в частности, синтаксис — многократные повторы и недостроенные, грамматически недооформленные конструкции, типичные для аффективной речи 29, точно соответствуют состоянию персонажа. В целом, рассматривая этот отрывок в более широком контексте, его можно квалифицировать как момент наибольшего подчинения голоса повествователя голосу персонажа в рамках несобственно-прямой речи, обусловленный эмоциональным состоянием героя и передающий это состояние.
Итак, несобственно-прямая речь, используемая для передачи содержания сознания персонажей, представляет собой чрезвычайно гибкую, изменчивую форму, где соотношение двух голосов может меняться в диапазоне от еле уловимого намека на интонацию персонажа в авторском повествовании до почти полного перевоплощения повествователя в героя, сопровождающегося частичным переходом несобственно-прямой речи в прямую 30.
Дата добавления: 2022-07-16; просмотров: 34; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!