Международная коммунистическая партия» 23 страница
Во-первых, специфические задачи, стоявшие перед спец- отделом, соответственно определяли и то направление, по которому он шел в подборе своей агентуры и расширении сети, сосредоточивая, конечно, свое внимание на своих воп- росах (контрразведывательных) в ущерб интересам военной разведки.
Глава 1
Во-вторых, сама агентурная работа спецотдела протекала все время в условиях постоянного, бессистемного освещения тех или других вопросов, ежедневным фиксированием со- вершенно случайных слухов, в дальнейшем не проверяемых и не разрабатываемых.
К этому времени безденежье, с которым столкнулся спец- отдел, привело к расформированию «подпольного китайского ЧК» и, как следствие, к свертыванию его агентурного аппарата. На базе бывшего спецотдела была создана резидентура ИНО в составе двух человек с очень ограниченным кругом вопросов, подлежащих разработкам, и еще более ограниченным числом агентов, которые никак не могли обеспечивать военную раз- ведку необходимыми сведениями.
Часть агентуры спецотдела получил и информационно- разведывательный отдел. Это были в основном коммуни- сты, но они были перегружены своей непосредственной работой в армии, поэтому сбору интересовавших сведений времени уделяли мало. В военном отношении эти агенты были совершенно безграмотны. Они были не в состоянии оценить важность и срочность получаемых материалов и в конечном итоге оказались малопригодными для военной разведки.
|
|
|
В июне 1926 г. начальником информационно-разведы- вательного отдела штаба южнокитайской группы был назна- чен Н. А. Семенов («Алексеев»)143. Прибыв в Кантон, он присту- пил к ликвидации связей со старыми агентами и налаживанию новой агентурной сети.
В результате проведенной реорганизации аппарат информационно-разведывательного отдела, который в переписке с Москвой проходил как «разведотдел», а Семенов называл его «кантонской резидентурой», был сокращен до начальника, двух помощников, информатора, переводчика, чертежника и машинистки. Причем информатор в скором времени подлежал сокращению.
Свою работу, по мнению Семенова, разведотдел должен был выполнять различными путями: использованием агентур- ных данных, поступавших из китайских штабов; получением сведений из китайских документов и разговоров с осведомлен- ными китайцами; получением докладов военных советников
 |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
южнокитайской группы; обработкой английской и китайской прессы интересующих провинций и иностранной литературы по актуальным вопросам.
Реагируя на доклад Семенова, Центр отметил, что основной задачей, стоявшей перед разведотделом штаба южнокитайской группы в Кантоне, должно быть выяснение боеспособности
|
|
|
«…вооруженных сил кантонского правительства и враждебных, а также союзных милитаристских группировок».
Одновременно обращалось внимание на организацию и ведение военно-политической разведки, что предполагало всестороннее освещение основных направлений внешней политики иностранных держав в Китае, их позиции по от- дельным вопросам. Предписывалось также уделять сугубое внимание агентурной разработке совещаний милитаристов, их соглашений и тех военных сил противоборствующей сто- роны, которые могли быть использованы Кантоном.
Для выполнения этих задач, по мнению Центра необхо- димо было иметь постоянных агентов, которые «…постоянно вращаются в кругах, посвященных в вопросах текущей политики (соглашения между милитаристами, их планы действий на ближайшее будущее, их связь с империалиста- ми и т. д.)».
В действительности все взвешенные предложения по ор- ганизации агентурной работы и разумные замечания Центра к ним свелись в основном к получению разведывательных сведений путем личных связей, через парторганизации и со- ветников.
|
|
|
Более того, Блюхер пытался подмять под себя в конце 1926 г. (в ходе противостояния уханьского правительства и Чан Кайши) резидентуру в Ханькоу, настаивая на том, чтобы ее руководитель Д. Ф. Попов стал советником по разведке при штабе НРА. Попова удалось отстоять.
Для постановки же разведки в Кантонской армии и не- посредственного получения материалов о нацревармии
«…был поставлен в штаб Галина, как и было решено ранее, т. Струмбис». Назначение Струмбиса (Жигура Яна Матисови- ча) 144 состоялось в начале 1927 г. С ним было обусловлено, что он будет поддерживать связь с Пекином через рези- дентуру в Ханькоу. Через Струмбиса передавалась «штабу
Глава 1
нацревармии» информация, которой располагала пекинская резидентура.
Первые результаты были весьма многообещающими: Струмбисом был своевременно передан план ведения боевых действий Чан Кайши, а также материалы советников VI и VIII корпусов. Запоздалая заинтересованность во взаимном обме- не информацией должна была создать здоровую атмосферу. Однако времени для такого сотрудничества было отмерено не много.
Отказавшись от организации агентурной работы, опи- раясь на аппарат военных советников как на Юге, так и на Севере Китая, руководители групп не сумели или не пожелали обобщить имевшийся в их распоряжении обширный разве- дывательный материал и своевременно передать его в Центр. В результате Москва пребывала в неведении относительно происходящего в Китае и плелась в хвосте событий.
|
|
|
9 августа 1926 г. «Яворский» — Берзин направил телеграмму в Кантон «Уральскому» — Блюхеру, что Китайская комиссия обращает его внимание на отсутствие информации о Кантоне и в этой связи обязывает Блюхера систематически инфор- мировать Москву обо всех событиях на Юге Китая. В первую очередь требовалось срочно информировать о военном и общеполитическом положении в связи с Северным походом. 24 августа телеграмма подобного содержания была от-
правлена и в Пекин полпреду СССР Карахану.
Таким образом, Центр, имея своих военных и полити- ческих представителей в руководстве Гоминьдана, в штабах НРА, корпусов и дивизий, не располагал информацией о про- исходившем на Юге Китая, отсюда и неадекватная реакция в ВКП(б) и Коминтерне сначала на Северный поход, а позднее на противостояние в национальном правительстве.
Основная беда на Юге Китая, сетовал Берзин в одной из телеграмм Лонгве, заключается в том, что военные советники, имея даже достаточное количество материалов и сведений, не могли их ни обобщить и использовать, ни передать в Москву. Для этого у них не было ни времени, ни желания, а в большин- стве случаев и возможности.
Возможность добывания разведывательной информации имелась и через советских военных советников в школе Вампу.
| |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
В школе, по словам В. К. Блюхера, был создан отдел военно- политической разведки, задачей которого «…являлся учет ре- волюционного движения в армиях дружественных Гоминьдану не только в Гуандуне, но и в Среднем, и в Северном Китае, где для связи со школой устанавливались так называемые коррес- пондентские бюро». Этот же отдел вел разведку и наблюдение во враждебных Гоминьдану армиях. Фактическим руководите- лем отдела военно-политической разведки являлся коммунист Чжоу Эньлай145, начальник политотдела школы. Однако и эта возможность получения информации в интересах Разведупра не была реализована.
В 1925–1927 гг. в Шанхае военным советником при Воен- ном отделе (Военной комиссии) ЦК КПК работал советский разведчик А. П. Аппен под псевдонимом «А. П. Хмелев».
В Шанхай Аппен прибыл 23 ноября 1925 г. По решению, принятому в Москве, он непосредственно не подчинялся начальнику южнокитайской группы военных советников В. К. Блюхеру, поскольку являлся официальным советским работником в Китае. Военно-партийная работа КПК началась с осени 1925 г. по инициативе Москвы и в соответствии с проектом директивы в ЦК КПК под названием «Организация вооруженных сил китайской революции», подготовленной в августе 1925 г. Восточным отделом ИККИ. В директиве гово- рилось, что от КПК требуется очень внимательное отношение и самая упорная работа по организации вооруженных сил революции и подготовке народных масс к боям «…с ино- странными империалистами и реакционными китайскими милитаристами».
В этой связи ЦК и крупнейшим местным комитетам пред- лагалось создать военные отделы во главе с наиболее авто- ритетными членами бюро этих комитетов. Работа военных отделов должна была строиться «…на началах самой строгой конспирации, как для внешнего мира, так и внутри самой пар- тии и внутри самого аппарата В. О.». Военные отделы должны были организовывать свою деятельность по двум направлени- ям: «Работа по накоплению и организации собственных сил и работа по разложению и использованию сил враждебных». В части работы по накоплению собственных сил предлагалось на ближайшее время серьезнейшее внимание обратить на
Глава 1
организацию частей армии Гоминьдана и народных армий. Дезорганизация вражеских сил должна была быть направ- лена в первую очередь на разложение армия Чжан Цзолиня. Гоминьдан рассматривался как союзник КПК. Поэтому ни осенью 1925 г., ни позднее вопрос о разложении Народно- революционной армии не ставился, а вопрос о накоплении и организации собственных сил напрямую связывался с НРА.
Хотя среди функций Военного отдела и значились та- кие, как распространение и закрепление своего влияния во всех военных группах и группировках, и в особенности в революционных (в первую очередь в национальных армиях и в армии Гоминьдана), и организация и подготовка партий- ных и рабочих отрядов в наиболее важных промышленных центрах страны. Однако эти функции являлись одними из многих и были далеко не основными. Переход КПК от союза с Гоминьданом к конфронтации с ним требовал изменения задач, стоявших перед военными отделами, с вынесением на первый план такой задачи, как распространение и закрепление влияния КПК в Народно-революционной армии и проведение курса на ее разложение. Однако этого не было сделано, отсюда и беспомощность компартии Китая в последующем развитии событий.
«Хмелев» (Аппен) участвовал в подготовке трех вооружен- ных восстаний в Шанхае, последнее из которых 21–22 марта 1927 г. завершилось успехом. Однако в целом он в своей работе проявил пассивность, если не беспомощность.
Существование Военного отдела ЦК КПК, советником которого являлся Аппен, предполагало ведение «партийной разведки». В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 6 декаб- ря 1926 г. в этой связи, в частности, отмечалось: «Разрешить нашим разведорганам пользоваться материалами партийной разведки там, где таковая существует (Финляндия, Германия, Китай) при условии передачи этих материалов через специ- ального товарища по связи, назначенного ЦК данной пар- тии». В задачу Аппена входило наладить ту самую партийную разведку, чтобы пользоваться материалами, добытыми с ее помощью. Однако организовать такую разведку в полном смысле этого слова не удалось, хотя о ее наличии было до- ложено в Москву.
| |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
6 мая 1927 г. он подготовил докладную записку на имя Я. К. Берзина о работе Военного отдела ЦК КПК, «о недостат- ках работы и перспективах на будущее». Аппен, в частности, отметил, что за период с января 1926 г. была проделана сле- дующая работа:
— учреждены в наиболее важных пунктах Китая местные военные комиссии или уполномоченные от Военного от- дела;
— оказана помощь Северной экспедиции (выпуск лис- товок, прокламаций и воззваний к солдатам «реакционных милитаристов и реакционного флота»; дезорганизация тыла противника путем подрыва мостов, железнодорожных путей и т. д., снабжение командования Северной экспедиции инфор- мационными материалами);
— сформированы рабочие дружины (общее количество дружинников по стране достигло 10 тыс. человек, в том числе в Шанхае — до 2 тыс. человек);
— начата работа среди вооруженных организаций «Крас- ных пик»;
— взят курс на закрепление «партвлияния в войсках Нац- армии» («достижения в этой области не проверены»);
— установлены связи с рядом политических организаций Северной Маньчжурии и с корейской военной организацией;
— «вполне удовлетворительно поставлена информаци- онная работа».
Информационная работа в данном случае относилась к выпуску листовок, прокламаций и т. д., но не имела ничего общего с добыванием разведывательной информации.
Довольно скромные результаты за полтора года работы, и что удивительно — никакой реакции на происшедший раскол Гоминьдана. Однако тому у Аппена были свои объяснения:
— «недостаточно внимательное отношение к военной работе партии как со стороны ЦК Киткомпартии, так и со стороны наших представителей»;
— отсутствие подготовленных и квалифицированных во- енных китайских работников;
— «слабый состав Военного отдела ЦК, временами дохо- дивший до одного члена комиссии, к тому же малоопытного товарища»;
Глава 1
— «трудноразрешимый вопрос с вооружением как для дружинников, так и для крестьянских и партизанских отрядов, причем последние, в большинстве случаев имея вооружение, не имеют патрон[ов]»;
— «полное отсутствие средств для активной работы, на- пример, удалось приобрести динамит, но не было машинок» (в этом случае непонятно, как можно было проводить дезор- ганизацию тыла противника путем подрыва мостов и т. д., о чем докладывал Аппен).
И, наконец, самое основное: «Весьма слабые проникнове- ния в Нацармию вследствие того, что директива о проникно- вении в армию поздно была дана от ЦК Военному отделу».
Подобная формулировка свидетельствовала о попытке оправдать собственную безынициативность и снять с себя ответственность за провал работы в этом направлении. Не- достаток квалифицированных кадров, отсутствие оружия для
«дружинников» и средств для «активной работы» — подобных ограничений не знала помощь, оказываемая Советским Сою- зом Гоминьдану и НРА. Только военных советников в южноки- тайской группе в мае 1927 г. насчитывалось 93 человека.
Казалось бы, кого как не Аппена следовало привлекать к разведывательной работе. «Вопрос этот нас тоже весьма волнует, — писал Берзин в Пекин в ноябре 1926 г. — Мы полу- чили от него недавно письмо, в котором он указывал на свою полную оторванность и независимость от военного аппарата. Происходило это по причине особого курса, которого при- держивались в этом вопросе Карахан и Войтинский, которые, как оказывается, не разрешали ему даже передавать нам ин- формационный материал. Между тем материал у него был, и довольно интересный. Кое-что он нам сейчас прислал». Итак, материал был, а передавать «не разрешали». Весьма наивное объяснение Аппеном собственной беспомощности, а вернее, нежелания руководящего сотрудника военной разведки (по- следняя должность перед направлением в командировку — помощник начальника агентурного отдела Разведупра Штаба РККА) выполнять разведывательные задачи.
Тем не менее Берзин отмечал, что вопрос о связи Аппена с военной разведкой и использовании его весьма широких возможностей оставался открытым. В этой связи руководи-
| |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
тель разведки предлагал военному атташе в Пекине Лонгве установить с Аппеном, как с нашим «старым работником», единый фронт и всецело его использовать. Предусматрива- лось, что Аппен, «как старый агентурщик», сможет наладить работу. Непонятная деликатность со стороны начальника IV управления Штаба РККА и члена Китайской комиссии По- литбюро ЦК ВКП(б). Ситуация требовала указаний, которым надлежало неукоснительно следовать, а не высказывания по- желаний. Развитие событий в Китае в 1927 г. перечеркнуло все эти запоздалые планы.
Глава 2
1927 год — переломный
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 109; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!