ИСТОРИЧЕСКАЯ ТЕМА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 5 страница

Первый бой, который снился Алексею Ястребову как победа под крики «Ура!», протекает совсем иначе. Взвод не кричит «Ура!», а «орет» «бессловесно и жутко», и крик этот потом переходит в вой, потому что ничего вокруг понять нельзя, чувства обостряются, и хочется хотя бы в крике слиться со всеми, почувствовать себя ча­стью всех.

Мальчишка-лейтенант к концу повести становится мужчиной. Это он подбивает танк и уходит в лес с трофейным автоматом, что­бы набрести на рассеявшихся в окружении своих.

«Он почти физически ощутил, — пишет К. Воробьев об Алексее Ястребове, — как растаяла в нем тень страха перед собственной смертью. Теперь она стояла перед ним, как дальняя и безразличная ему родня-нищенка, но рядом с нею и ближе к нему встало его дет­ство...» После того, что он пережил в ночном бою, после смерти ка­питана Рюмина, который умер у него на руках, после всего, что произошло с его ротой, ему почти все равно — и он поднимается навстречу танку. Сцена написана Константином Воробьевым с раз­рывающей душу ясностью и напряжением.

Да, русские люди совершали подвиг. Они умирали, но не сдава­лись. Сознание своего долга перед Родиной заглушало и чувство страха, и боль, и мысли о смерти. Значит, не безотчетное это дейст­вие — подвиг, а убежденность в правоте и величии дела, за которое человек сознательно отдает свою жизнь. Воины понимали, что они проливали свою кровь, отдавали свои жизни во имя торжества справедливости и ради жизни на земле. Наши солдаты знали, что необходимо победить это зло, эту жестокость, эту свирепую банду убийц и насильников, иначе они поработят весь мир.

Проза К. Воробьева точна, жестока и в подробностях, и в целом. Он ничего не хочет утаить, упустить. Главное достоинство его про­изведений в том, что с войны сорвана романтическая пелена. К. Во­робьев знал: если уж писать, то только правду. Неправда переходит в ложь, в надругательство над памятью погибших...

Бывшие немецкие солдаты, воевавшие под Сталинградом, 9 мая возложили венки на Мамаевом кургане погибшим русским солда­там в знак примирения и покаяния. Это дает надежду на то, что мир изменится и в нем не будет места войне, а память о подвиге останется, потому что недаром тысячи людей не щадили себя, отда­вали свои жизни за правое дело. Поэтому с огромным вниманием читаешь строки из письма Маселбека, героя повести Ч. Айтматова «Материнское поле»: «Мы не выпросили себе войну, и не мы ее за­теяли, это огромная беда для нас всех, всех людей. И мы должны проливать свою кровь, отдавать свои жизни, чтобы уничтожить это чудовище. Если мы это не сделаем, то мы не достойны будем имени Человека. Через час я иду выполнять задание Родины. Вряд ли я вернусь живым. Я иду туда, чтобы сохранить в наступлении жизнь многим моим товарищам. Я иду ради народа, ради победы, ради всего прекрасного, что есть в Человеке».

243

Произведения о войне открывают нам не только ее жестокую беспощадность, но и силу героизма, мужества, самоотверженности

наших солдат. Они твердо знали, ради чего шли на гибель: они за­щищали Родину! А это и есть подвиг.

«У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО...»

...Да разве об этом расскажешь — В какие ты годы жила! Какая безмерная тяжесть На женские плечи легла!..

Ы. Исаковский

Война... Отвратительное лицо ее никогда не сотрется из памяти народной. Холодные и безжалостные глаза смотрели стволами ору­дий на бойцов, идущих в атаку, страшными кровавыми ранами — на медсестер, санитарок, хирургов, смотрели на изнемогавших го­лодных рабочих у станков, неся горе и смерть. Грубые ее руки вы­рывали жертвы из каждого дома, каждой семьи. «У войны — не женское лицо...» Да, не женское, но доле женщины в годы войны не позавидуешь. Женщина, нежная, прекрасная, самой природой созданная для любви, для выполнения великой миссии матери, женщина, соединившая в себе «и богатство, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь», была вынуждена взять в руки оружие! Девушки, вчерашние школьницы, на хрупких плечиках своих сре­ди разрывов снарядов выносили из боя раненых бойцов. Девочки сутками простаивали у станков и не разгибали спины на колхоз­ных полях. Не могли, не имели права «инженеры человеческих душ» пройти мимо этих событий. Все наши известные писатели коснулись в своем творчестве темы войны, но лучшие из созданных произведений принадлежат писателям-фронтовикам, не понаслыш­ке знающим о войне.

...Ушла из детства в грязную теплушку, В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Ю. Друнина

Тема войны действительно близка поэтессе, волнует ее. Она го­ворит: «Пишу об этом потому, что не могу не писать. Память серд­ца...» А как хотелось бы забыть!

Сердце, сердце,

Позабудь скорей

Вой сирены,

Взрывы, дымный ветер,

Слезы поседевших матерей...

Отвечает сердце мне сурово:

«Нет, об этом позабыть нельзя».

В 1941 году добровольно ушла Ю. Друнина на фронт и до конца войны служила батальонным санинструктором. Какие тяжелые ис­пытания она прошла, но привыкнуть к ужасам, ранам, смерти женщине не дано.

244

Я столько раз видела рукопашный. Раз — наяву. И тысячу — во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне.

Нет памятника «неизвестной санитарке» или «неизвестной мед­сестре», памятника той, которая не только видела смерть и увечья, но ценой собственной жизни спасала раненых. Нет памятника, но осталась память. Воспеть, возвеличить своих подруг в стихах стре­миться Ю. Друнина, еще раз напомнить о них, об их чудовищно трудной, но бесконечно прекрасной судьбе. «Женщина дает жизнь, женщина и жизнь — синонимы». Но Родина была в опасности, и женщина встала в ряды ее защитников.

Какие удивительные лица Военкоматы видели тогда! Все шли и шли они — Из средней школы, С филфаков, Из МЭИ и из МАИ -Цвет юности, Элита комсомола, Тургеневские девушки мои.

Именно о таких, молодых, красивых девушках рассказывает Борис Васильев в своей замечательной повести «А зори здесь ти­хие...». Лишь один эпизод, одно незначительное в масштабах этой необъяснимой войны столкновение с врагом в тылу нашей армии. А как отразился на нем весь ужас, вся несовместимость женской доли в эти страшные годы с самим понятием «женщина»! Пять дев­чонок, руководимых старшиной Васковым, ценой своих жизней предотвратили крупную диверсию, выведя из строя специально подготовленную группу из шестнадцати фашистских солдат. Ни эти девчата, ни десятки, сотни тысяч других не думали о себе, по­мнили только о судьбе народа, своей Родины. Запоминается, на­всегда остается в сердцах образ Жени Комельковой. «._„Так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет». А особенно ей, «высокой, рыжей, белокожей», с прекрасны­ми «зелеными, круглыми, как блюдца, глазами», ей, у которой вся жизнь впереди. «...Она могла бы затаиться, переждать и, может быть, уйти. Но она стреляла, пока были патроны», защищая Риту Осянину, Васкова, саму жизнь на земле, забывая о том, что она по­гибнет. Так поступали все женщины: ради жизни других, ради Ро­дины дрались до последнего патрона.

Женщина «грозной годины» вынуждена была не только воевать на фронте, убивать врага своими руками, она, именно она, ковала победу в тылу.

В то утро простился с тобою Твой муж, или брат, или сын, И ты со своею судьбою Осталась один на один. Один на один со слезами, С несжатыми в поле хлебами Ты встретила эту войну.

245

Это стихотворение, написанное в 1945 году М. Исаковским, тес­но связано с судьбой героини повести Виталия Закруткина «Матерь человеческая». Образ женщины-труженицы, женщины бесконеч­ной доброты и необъятного сердца создает автор. Фашисты сломали всю ее жизнь. Сожжен дом, повешены муж и сын, погибли или уг­наны на чужбину подруги и соседи, но Мария находит в себе силы жить ради будущего ребенка, ради людей, ради победы. Работает она не покладая рук за всю третью бригаду колхоза имени В. И. Ленина, успевает везде. Четыре месяца живет она одна, рабо­тает одна, но не ожесточилась Мария, не потеряла человечности и доброты. Сколько заботы и внимания уделяет она детям-ленинград­цам, спасшимся из разбитого эшелона. Она с такой сердечностью ухаживает за ребятами, что они называют ее мамой. «Таких, как Мария, у нас на земле великое множество, и придет время — люди воздадут им должное... И тогда не выдуманной мадонне воздвигнут благодарные люди самый прекрасный, самый величественный мо­нумент, а ей, женщине — труженице земли», стойко перенесшей все тяготы войны.

Мне часто было страшно и тоскливо, Меня томил войны кровавый путь, Я не мечтала даже стать счастливой, Мне одного хотелось: отдохнуть.

В этих строках поэтесса Ольга Берггольц передает чувства жен­щин всей страны, а прежде всего, конечно, свои и своих сограж­дан-ленинградок. Девятьсот томительных дней и ночей ожидания прорыва блокады города:

И день за днем лицо мое темнело, Седины появились на висках.

Но они не просто ждали.

Я рвы на ближайших подступах копала,

Сколачивала жесткие гробы

И малым детям раны бинтовала...

Мало, ох как мало из трех миллионов этих мужественных лю­дей сумело выжить в нечеловеческих условиях блокады. Этого не вытравишь из памяти живых.

И не проходят даром эти дни, Неистребим священный их осадок, Сама печаль, сама война глядит Познавшими глазами ленинградок.

Глаза войны... В них отразились смерть, кровь, ужас, мучения, нечеловеческий труд. «Война — преступление против всего живого, против самой природы» — это главная мысль повести Чингиза Айтматова «Материнское поле». Ведут разговор старая Толгонай и поле, на котором проработала всю свою жизнь, где встретила и по­любила будущего мужа. Погибли в годы войны муж и трое сыно­вей. Никакими словами не описать горе этой женщины. Родным и самым близким стало для нее теперь поле. С ним она делится свои­ми сокровенными думами. И поле признается, что страдает от вой-

246

ны, тоскует по крестьянским рукам, оплакивает детей своих — хлеборобов. Затянулись раны Толгонай пленкой времени, но не за­жили, болят. Хочется ей сказать всем людям, что человек рожден для счастья, для мирного труда. «Могут люди, должны люди пре­градить путь войне».

Издавна считается, что война — сугубо мужское дело. И «пусть женщина женщиной будет». Но как могли «мать, и жена, и сест­ра» усидеть дома, когда сыновья, мужья, братья уходили и не воз­вращались. Белорусская писательница С. Алексиевич создала доку­ментальную повесть «У войны — не женское лицо», записав воспо­минания женщин, прошедших войну. Собранные рассказы рисуют облик войны, обвиняют фашизм в том, что «...женщине пришлось стать солдатом», в том, что «женщина убивала». Давно отгремели бои, смолкли канонады, не стихает военная напряженность. Новая война может убить жизнь на земле, и этого нельзя допустить. «Женщины особенно остро ощущают ужас угрозы атомной войны, стремясь сделать все, чтобы отвести от нынешнего и грядущих по­колений опасность катастрофы». «У войны — не женское лицо»... У нее лицо смерти, поэтому женщины всего мира отдают все свои силы борьбе за мир, задавая себе вопрос:

Много ли ты сделала, скажи, Для того, чтоб вновь не раскололось Небо над ребячьей головой, Чтоб не превратился горна голос В нарастающий сирены вой?

Женщины, как никто другой, понимают: человечеству ничто не должно угрожать, потому что самое священное право людей — это право на жизнь.

«НЕЗАБЫВАЕМОГО ВЕКА НЕДОБРОЙ ПАМЯТИ ДЕЛА» (/ вариант)

Л. Т. Твардовский -

Россия в первой четверти XX века переживала один из тяжелей­ших периодов своей истории. Революции, восстания, Первая миро­вая и Гражданская войны — все эти события оставили свой след в судьбе людей. И они не могли не отразиться в русской литературе. Так, Гражданская война, война жестокая, кровавая, явившаяся ве­личайшим бедствием для народа, изображена в произведениях М. Булгакова, А. Фадеева, Б. Пастернака, И. Бабеля и некоторых других писателей. В них описывались и военные действия, и отно­шение к ним авторов, рассказывалось о людях, отстаивающих свои идеи, убеждения. Особое место занимала интеллигенция.

Одним из наиболее известных произведений, посвященных со­бытиям Гражданской войны, является роман Александра Алексан­дровича Фадеева «Разгром». Он представляет собой ровный, посте­пенный рассказ о действиях партизанского отряда на Дальнем Вос­токе, обо всех его столкновениях с японцами и «белыми». Автор поочередно оставляет читателя то с одним, то с другим героем, с его переживаниями, мыслями. Но из-за этого роман не превраща-

247

ется в не связанные между собой рассказы о различных персона­жах. Общим и самым важным для всех является интерес к судьбе отряда, его жизни. На примере этих героев писатель показывает эволюцию основных человеческих качеств.

Одним из наиболее интересных и рельефно изображенных ха­рактеров является образ командира отряда Левинсона- Его можно считать также самым цельным, жизненным, правдоподобным обра­зом большевика в русской литературе. Это очень опытный, расчет­ливый человек, прекрасно разбирающийся в людях, способный по­влиять на них, не обижая их чувств. Он отличный педагог: умело используя слабости подчиненных, он пробуждает в них желание стать лучше. Левинсон терпелив, чрезвычайно работоспособен, осторожен, скрытен, скромен и в то же время настойчив, последо­вателен. Общее дело для него превыше всего (указания командова­ния он читает прежде письма от родных, находит в себе силы дей­ствовать, несмотря на недомогание). Он делает все, что может, что­бы сохранить отряд, поддерживать его боеспособность (даже отдает приказание забрать у семьи корейцев последнюю свинью, чтобы на­кормить голодных бойцов). В целом, как я уже писал, образ цель­ный, хорошо прорисованный.

Есть в романе и представитель интеллигенции — Мечик. В от­ряде, состоящем в основном из шахтеров (передового класса проле­тариата), Мечик практически не имеет друзей. Автором этот персо­наж описывается негативно: для него (Мечика) самое важное — его персона (а для Морозки — отряд), у него очень высокое самомнение и заниженная оценка окружающих. Он заботится о своем сущест­вовании, не пытаясь его как-либо улучшить, не делая ничего для отряда.

Темой не менее известного произведения, романа Бориса Пас­тернака «Доктор Живаго», является отношение интеллигенции к Гражданской войне. Юрий Андреевич Живаго — плененный врач в «красном» партизанском отряде. Его профессиональный долг — ле­чить людей, облегчать их страдания. И это же его главная цель. Он не делает различий между «белыми» и «красными». Основная цен­ность для него — человеческая жизнь. Живаго не принимает зако­нов жестокой Гражданской войны, она противна всему его сущест­ву. Даже в плену он не изменяет своим принципам, привитым с детства. Юрий Андреевич старается понять людей, с которыми ему приходится общаться.

Антиподом доктора Живаго можно считать Памфила Палых. Для этого человека характерна категоричность в суждениях, суро­вость, жестокость. Он убивает своих родных — детей и жену, что­бы они не попали в руки к «белым».

Отряд в целом менее благополучен и дисциплинирован по срав­нению с отрядом Левинсона. Лицо отряда, командир Микулицын, не идет ни в какое сравнение с командиром шахтеров. Он неумен, недалек, он употребляет в больших количествах кокаин. Он не спо­собен воплотить свои желания в реальность, не способен управлять отрядом должным образом.

Похожие идеи неприятия войны высказывает в своем романе Михаил Булгаков. Даже в эпиграфе к «Белой гвардии» он дает по-

248

нять, что за пролитую кровь в этой жизни никто не ответит. Всеми событиями, описанными в произведении, управляют две «звезды», Марс — символ кровавой, жестокой войны и Венера — символ люб­ви. Основные мысли писателя несут члены семьи Турбиных. Они — представители киевской интеллигенции. Все люди, приходящие к ним в дом, замечают, что там тепло и уютно. На окнах висят што­ры, отделяющие дом Турбиных от внешнего мира. Обитатели этого дома лишены всякой чопорности и сердечны. Они снисходительны к слабостям других, но непримиримы ко всему пошлому и подлому. Самый низкий, по их мнению, поступок — предательство. И они от­крыто презирают гетмана и немцев, убежавших и оставивших город без защиты. Тальберг, муж Елены, глубоко образованный человек, тоже покидает город, спасая свою жизнь. В его портрете подчерки­ваются двуслойные глаза (выражается авторское отношение), позже обращается внимание на его «крысиную побежку». Алексей Васи­льевич, один из основных проводников авторских идей, восприни­мает революцию и Гражданскую войну как нависшую над Россией угрозу, разрушение устоявшегося порядка вещей. К петлюровцам Турбины относятся крайне отрицательно, называют их бандой, тво­рящей беззаконие. Как и Пастернак (изображение «человеческого обрубка» — солдата без руки и без ноги), Булгаков описывает жес­точайшие сцены войны, например «казнь» еврея.

Писатель не говорит о своей принадлежности к «красным» или «белым». Осуждая банду Петлюры, гетмана, немцев, он выступает как свидетель. И то, что он видит, представляется ему ужасным. Он описывает события не с политической, а с общечеловеческой по­зиции, этим он близок к Пастернаку.

Цикл рассказов И. Бабеля «Конармия» также посвящен событи­ям Гражданской войны. Автор ведет свое повествование от лица че­ловека, видевшего все, что происходило в Первой Конной армии. Сам он был в этой армии в качестве корреспондента «Красного ка­валериста». Писатель пытается изображать войну максимально беспристрастно.

В рассказе «Письмо» он доносит до читателя смысл послания молодого солдата матери: отец убил сына (брата автора письма), другой сын убил отца. Обо всем этом Курдюков рассказывает без эмоций, как об обычном, каждодневном деле. Для него важнее по­просить мать лучше заботиться о коне. Своего отношения автор не выражает, но можно догадаться, что все происходящее ему кажет­ся ужасным.

В главе «Мой первый гусь» ничего особенного на первый взгляд не происходит: новичок убил гуся, чем заслужил уважение каза­ков, ранее не считавших его «своим» человеком. Но самое важное то, что, убивая птицу, герой переступает через себя, через свою со­весть. Возникает ощущение трагедийности войны. А в другом рас­сказе («Гедали») автор рассказывает о своей мечте — «Интернацио­нале добрых людей», он хочет, чтобы каждую добрую душу взяли на учет и выдали паек.

Описание военных событий в целом объективное, свое личное мнение писатель не выставляет напоказ.

В Гражданской войне не все было ужасно. Во многих людях

249

проявились положительные качества, их чувства прошли проверку. Даже в таких условиях они носили в сердцах любовь. Все это также нашло отражение в произведениях русских авторов.

«НЕЗАБЫВАЕМОГО ВЕКА НЕДОБРОЙ ПАМЯТИ ДЕЛА» (// вариант)

А. Т. Твардовский

Эти строки А. Т. Твардовского относятся к XX веку — ное, самому сложному, противоречивому, многогранному истории человечества. XX век запомнится нам как эпоха величай­ших открытий и достижений человека и трагедией двух мировых войн и множества локальных конфликтов, как время культурного расцвета, который тем не менее прерывался периодами глубочай­шего нравственного упадка, как век, одновременно жуткий и уди­вительно интересный для людей, живших в эту пору. Действитель­но, «недоброй памяти дела», упомянутые А. Т. Твардовским, ствуют здесь с прекрасными, справедливыми поступками, крайне противоречивый образ XX века, полный добра и зла, ты и безобразия, света и тьмы. Очевидно, что в этой небольшой ра­боте невозможно охватить даже малую часть событий этой эпохи, поэтому мы остановимся на наиболее, на мой взгляд, значимом пе­риоде жизни России — на Гражданской войне 1918—-1921 годов, рассматривая ее сквозь призму литературных произведений, посвя­щенных тому времени.

---

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!