СОВРЕМЕННОЕ ЗВУЧАНИЕ РОМАНА М. А. БУЛГАКОВА 13 страница
Маргарита настолько безгранично любит, что готова на все, только бы еще раз увидеть дорогого ей человека. Она согласилась на предложение Азазелло встретиться с Воландом, не упустила шанс вернуть Мастера. Полет Маргариты, шабаш и бал у Сатаны — испытания, которым подверг Маргариту Воланд. Нет преград для настоящей любви! Она достойно перенесла их, а награда — Мастер и Маргарита вместе.
Любовь Мастера и Маргариты — неземная любовь, им не дали любить на земле, Воланд забирает влюбленных в вечность. Мастер и Маргарита всегда будут вместе, а их вечная, непроходящая любовь стала идеалом для многих людей, живущих на земле.
Поэты, писатели во все времена посвящали свои произведения прекрасному чувству Любви, но Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита* раскрыл понятие любви по-особенному. Любовь, которую показал Булгаков, всеобъемлющая.
Булгаковская любовь вечна...
87
«_ Я — ЧАСТЬ ТОЙ СИЛЫ, ЧТО ВЕЧНО ХОЧЕТ ЗЛА И ВЕЧНО СОВЕРШАЕТ БЛАГО»
Но в этом мире случайностей нет, И не мне сожалеть о судьбе...
Б. Гребенщиков
Несколько слов эпиграфа бывают, как правило, призваны намекнуть читателю на что-то особенно важное для автора. Это может быть и историческое значение изображаемого, и специфика художественного воплощения, и глобальная философская проблема, решаемая в произведении.
Эпиграф романа «Мастер и Маргарита», по сути дела, является краткой формулировкой основной идеи дальнейшего повествования, заключенной в констатации бессилия человека перед высшим законом судьбы и неизбежностью справедливого воздаяния всем живущим относительно их мыслей, эмоций и поступков.
|
|
|
Сам же роман со всеми его сюжетными линиями и их причудливыми поворотами, множеством совершенно разных героев, контрастными пейзажами и импрессионистичными рассуждениями о мелочах повседневности превращается в развернутое, детальное исследование и подтверждение «первоначальной гипотезы». При этом образы, возникающие в сюжетно-философской картине романа, вписываются в нее столь органично, что не возникает сомнений в их достоверности.
Во всех аспектах существования, представленных в романе, идея фатализма и всеобщей «подсудности», заявленная в эпиграфе, постоянно доказывается фактически, меняя свой художественный и сюжетный облик в зависимости от задействованных образов.
Так, Бездомный, отказавшийся принять логику зависимости событий человеческой жизни от фактора судьбы, изложенную Волан-дом в самом начале романа, вскоре сам стал ее жертвой.
Другое доказательство подчиненности поворотам судьбы возникает из многочисленных предсказаний будущего людей как следствия их прошлого и настоящего и игнорирование их большинством. Ярким примером тут служит предсказание смерти Берлиоза в деталях, психушки для Бездомного или разговор об «истине* и «добрых людях» между Иешуа и Понтием Пилатом. В то же время на самого разного рода надувательства люди крайне охотно «покупались». «Сеанс черной магии с полным ее разоблачением» в варьете, дурачества Коровьева и Бегемота в Грибоедове, отправка в Ялту Степы Лиходеева и многое, многое другое, устроенное свитой Во-ланда для увеселения их господина, вызывало среди людей больше интереса и удивления, чем проявление вселенских закономерностей.
|
|
|
В отношении «высоких чувств» тоже существует система объективной оценки. Система эта, при всей своей справедливости, не щадит, однако, человеческих мелочных слабостей. «Без драм, без драм!» — говорит раздраженный Азазелло Маргарите в Александровском саду, меньше всего задумываясь о ее переживаниях. Истинное искусство также было оценено по достоинству. Тут выясня-
88
ется, что люди не в состоянии даже придумать достойную награду, что она неизбежна, как и наказание, и имеет те же источники. «Исполнитель» в лице Азазелло в результате вынужден предлагать эту награду так, чтобы не было вообще никакой возможности отказаться.
|
|
|
Носителем и воплощением идеи бесстрастного судьи в романе выступает Воланд. Он имеет право наказывать и награждать, определять соразмерность причины и следствия, учитывая индивидуальность героев или ее отсутствие. Такие, как Маргарита, эти испытания выдерживают; такие, как Римский, Варенуха, Аннушка, Тимофей Квасцов и многие другие, — нет...
Манера поведения Воланда происходит отнюдь не от «доброты душевной 9. Он сам подвластен закону, вершителем которого является, только в значительно меньшей степени, чем все другие персонажи. «Все будет правильно, на этом построен миро, — говорит он, намекая на то, что и судьба Сатаны должна в итоге вписываться в это построение.
Исполнение желания Маргариты о прощении Фриды — неожиданное исключение, случайность непредусмотренная и малозначительная — свидетельствует о том, что даже дьявол яе способен предвидеть все.
Преимущество Воланда в его признании верховенства закона жизни над всеми и соответствующей опенке своих возможностей, Отсюда и некоторая афористичность речи и непререкаемо-утвердительные интонации. Его реплики звучат как аксиомы: «— никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас, сами предложат и сами все дадут», «...зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?»
|
|
|
В итоге становится очевидно, что философская сущность эпиграфа, рассмотренная со многих различных позиций в действии романа, получила фактическое подтверждение в эпилоге. Факты, явившиеся результатом «исполнения приговора» (покой Мастера и Маргариты, освобождение Пилата, переоценка ценностей Бездомным, переполох среди московских обывателей), лучше всего доказывают верность мысли, заключенной в строках эпиграфа.
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ПРОЧИТАННОЙ КНИГОЙ
(По роману М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)
Недавно я перечитал роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Когда я открыл его в первый раз, то оставил почти без внимания ершалаимские главы, замечая только сатирические эпизоды. Но известно, что, вернувшись к книге через какое-то время, обнаруживаешь в ней что-то новое, ускользнувшее от внимания в прошлый раз. Снова меня увлек роман Булгакова, но теперь заинтересовала проблема власти и творчества, власти и личности, проблема жизни человека в тоталитарном государстве. Я открыл для себя мир ершалаимских глав, объяснивших мне философские взгляды и нравственную позицию автора. По-новому взглянул я и на Мастера — через призму биографии самого писателя.
89
Тяжелейшими были для Михаила Афанасьевича двадцатые годы, но еще более ужасными оказались тридцатые: его пьесы запрещались к постановке, его книги не издавались, сам он долгое время даже не мог устроиться на работу. В газетах печатались разгромные «критические» статьи, письма «возмущенных» рабочих и крестьян, тщательно подобранных представителей интеллигенции. Основным был лозунг: «Долой булгаковщину!» В чем только не обвиняли тогда Булгакова! Он якобы разжигает своими пьесами национальную рознь, порочит украинцев и воспевает белогвардейщи-ну (в «Днях Турбиных»), маскируясь под советского писателя. Литераторы, всерьез считавшие бесформенность новой формой революционной литературы, говорили, что Булгаков — писатель слишком культурный, чванится своей интеллигентностью и мастерством. К тому же в литературе началось утверждение принципа партийности, классовости, «писательского миросозерцания, тесно связанного с ясной общественной позицией» (Н. Осинский о «Белой гвардии»). Но Булгаков рассматривал события действительности не с политической или классовой точки зрения, а с общечеловеческой. Поэтому он, отстаивавший независимость творчества от государства, от господствующей идеологии, был обречен на «распятие». Нищета, улица, гибель были уготованы ему тоталитарным государством.
В это тяжелейшее время писатель приступает к работе над повестью о дьяволе («Инженер с копытом»), в уста которого он вложил проповедь справедливости, сделав его поборником добра, борющимся с «силами зла» — московскими обывателями, чиновниками. Но уже в 1931 году Сатана действует не один, а со свитой, появляется герой — двойник автора (Мастер) и Маргарита (прототипом ее была Елена Сергеевна Булгакова). Роман «Мастер и Маргарита» приобрел автобиографические черты: судьба Мастера во многом сходна с судьбой самого Булгакова.
Мастер написал роман не по заказу «партии и правительства», а по зову сердца. Роман о Пилате — плод творческого полета мысли, не знающего догм. Мастер не сочиняет, а «угадывает» события, не принимая во внимание руководящих установок, — отсюда ярость «синедриона» критиков. Это ярость тех, кто продал свою свободу, против того, кто сохранил ее в себе.
Никогда в жизни Мастер не сталкивался с миром литераторов. Первое же столкновение приносит ему гибель: тоталитарное общество раздавило его морально. Ведь он был писатель, а не сочинитель «на заказ», его произведение несло в себе крамольные в те времена мысли о власти, о человеке в тоталитарном обществе, о свободе творчества. Одним из главных обвинений против Мастера было то, что роман он написал сам, ему не были даны «ценные указания» по поводу темы произведения, героев, событий. Литераторы МАССОЛИТа (то есть РАППа, а затем Союза писателей СССР) даже не понимают того, что настоящую литературу, настоящие произведения пишут не по заказу: «Не говоря ничего по существу романа, редактор спрашивал меня о том, кто я таков и откуда я взялся, почему обо мне ничего не было слышно раньше, и даже задал, с моей точки зрения, совсем идиотский вопрос: кто это меня надоумил со-
90
чинить роман на такую странную тему?» — рассказывает Мастер о своей беседе с редактором одного из журналов. Главное для массо-литовцев — умение складно написать «опус» на заданную тему, (так, поэту Бездомному было дано указание сочинить антирелигиозную поэму о Христе, но Бездомный написал о нем как о живом человеке, а надо было — как о мифе. Парадокс: писать поэму о человеке, которого, по мнению заказчиков, вообще не было), обладать подходящей «чистой» биографией и происхождением «из рабочих» (а Мастер был интеллигентным человеком, знал пять языков, то есть являлся «врагом народа», в лучшем случае — «гнилым интеллигентом», «попутчиком»).
И вот дано указание начать травлю «богомаза» Мастера. «Враг под крылом редактора!», «попытка протащить в печать аналогию Иисуса Христа», «крепко ударить по пилатчине и тому богомазу, который вздумал протащить ее в печать», «воинствующий богомаз» — таково содержание «критических» (а попросту клеветнических) статей о произведении Мастера. (Как тут не вспомнить лозунг «Долой булгаковщинуЬ.)
Кампания по травле достигла своей цели: сначала писатель только смеялся над статьями, затем он начал удивляться такому единодушию критиков, не читавших роман; наконец наступила третья стадия отношения Мастера к кампании по уничтожению его выстраданного произведения — стадия страха, «не страха этих статей, а страха перед другими, совершенно не относящимися к ним или к роману вещами», стадия психического заболевания. И вот последовал закономерный итог травли: в октябре в дверь Мастера «постучали», его личное счастье было разрушено. Но в январе его «отпустили», Мастер решает искать убежища в клинике Стравинского — единственном месте, где умные, мыслящие люди могут найти покой, спастись от ужасов тоталитарного государства, в котором происходит подавление неординарно мыслящей личности, подавление свободного, независимого от господствующей идеологии творчества.
Но какие же «крамольные» (с точки зрения государства) мысли высказал Мастер в своем романе, что заставило новый синедрион добиваться его «распятия»? Казалось бы, роман о почти двухтыся-челетней давности событиях не имеет связи с настоящим. Но так кажется только при поверхностном ознакомлении с ним, а если вдуматься в смысл романа, то его актуальность будет несомненна. Мастер (а он двойник Булгакова) вкладывает в уста Иешуа Га-Ноц-ри проповедь добра и истины: Иешуа говорит о том, что власть не абсолютна, она не может контролировать людей; о том, что все люди по своей природе добрые, только обстоятельства делают их жестокими. Такие мысли крамольны с точки зрения рапповцев и мас-солитовцев, правителей и их приспешников. Люди добры, а как же тогда быть с «врагами народа»? Власть не нужна, а власть партии, что с ней делать? Отсюда и выпады против Мастера; «библейский дурман», «нелегальная литература». Мастер (то есть Булгаков) издает новый вариант Евангелия, реальной и детальной земной истории. И Иешуа в романе не похож на «Сына Божьего». Он — человек, способный испытывать и возмущение, и досаду, боится боли,
91
он обманут и боится смерти. Но он необыкновенен внутренне — он обладает силой убеждения, он словами снимает боль, а главное в том, что Иешуа не знает страха перед властью. Секрет его силы в абсолютной независимости его разума и духа (чего нет у всех, кроме Мастера). Ему неведомы оковы догм, стереотипов, условностей, которыми связаны окружающие. На него не действует атмосфера допросов, токи власти, идущие от Понтия Пилата. Внутренней свободой он заражает своих слушателей, чего боится идеолог Кайфа. Именно ей он обязан тем, что ему открываются истины, сокрытые от других. Мастер обладает качествами Иешуа (так как создал его), но ему не свойственны терпимость и доброта бродячего философа: Мастер может быть злым. Но их объединяет интеллектуальная свобода, свобода духовная.
Как считает Иешуа, злых людей нет на свете, есть люди в тисках обстоятельств, вынужденные их преодолевать, есть несчастные и потому ожесточившиеся, но все люди добры по своей природе. Энергию их доброты нужно высвободить силой слова, а не силой власти. Власть развращает людей, в их душе поселяется страх, они боятся, но боятся не за свою жизнь, а за свою карьеру. «Трусость — самый большой порок на свете» — так говорил Иешуа, имея в виду жизнь тех, кто стоит у власти.
В первой же из ершалаимских глав романа Булгакова (то есть в романе Мастера о Пилате) лицом к лицу сходятся проявления свободы истинной и несвободы. Иешуа Га-Ноцри, арестованный, зверски избитый, приговоренный к смерти, несмотря ни на что, остается свободным. Отнять у него свободу мысли и духа невозможно. Но он не герой и не «невольник чести». Когда Понтий Пилат подсказывает ему ответы, необходимые для спасения жизни, Иешуа не отвергает эти намеки, а просто не замечает и не слышит их — настолько они чужды его духовной сущности. А Понтий Пилат, несмотря на то что он могущественный прокуратор Иудеи и в его руках жизнь или смерть любого жителя, является рабом своей должности и своей карьеры, рабом кесаря. Преступить черту этого рабства выше его сил, хотя он очень хочет спасти Иешуа. Жертвой государства оказывается он, а не бродячий философ, внутренне независимый от этого государства. Иешуа не стал «винтиком» тоталитарной машины, не отступился от своих взглядов, а Пилат оказался этим самым «винтиком», которому уже невозможно вернуться к настоящей жизни, невозможно проявить человеческие чувства. Он государственный деятель, политик, жертва государства и одновременно один из его столпов. В его душе конфликт между человеческим и политическим началами оканчивается в пользу последнего. А ведь раньше он был храбрым воином, не знал страха, ценил мужество, но стал аппаратным работником и переродился. И вот он уже хитрый лицемер, постоянно носящий маску верного слуги императора Тиверия; страх перед стариком с «плешивой головой» и «заячьей губой» воцарился в его душе. Он служит, так как боится. А боится он за свое положение в обществе. Он спасает свою карьеру, отправив на тот свет человека, который покорил его умом, удивительной силой своего слова. Прокуратор оказывается неспособным вырваться из-под влияния власти, стать выше ее, как это сде-
92
лал Иешуа. И в этом трагедия Пилата, да и всякого человека у руля власти. Но в чем же причина того, что роман Булгакова был опубликован только через три десятилетия после своего написания? Ведь сатира московских глав не такая уж и «крамольная» даже с позиции сталинского времени. Причина — в ершалаимских главах. В этой части романа содержатся философские раздумья о власти, свободе мысли и души, там же «верхи» государства обрисованы детально, а «низы» ,— бегло. В главах о Москве Булгаков иронизирует над рядовыми обывателями, сатирически изображает среднее звено руководителей. Получаются две усеченные пирамиды, которые автор соединяет в одну с помощью слов Воланда на сеансе черной магии. Простые люди подобны прежним (так же, как и люди власти). Правители по-прежнему далеки от народа, не могут обойтись без легионов солдат, тайной службы, идеологов, удерживающих людей в состоянии слепой веры в Великую Теорию, бога или богов. Слепая вера работает на власть. Люди, ослепленные, одураченные «великими идеями», догмами, зверски расправляются с лучшими представителями нации: мыслителями, писателями, философами. Расправляются с теми, кто сохранил внутреннюю независимость от власти, с теми, кто н« согласен быть «винтиком», кто выделяется из общей массы обезличенных «нумеров».
Такова судьба мыслящей личности в тоталитарном государстве (не имеет значения время и место: Иудея или Москва, прошлое или настоящее — судьба таких людей была одинаковой). Казнен Иешуа, морально раздавлен Мастер, затравлен Булгаков...
Хотя власть кесаря всемогуща, мирные речи, отвергающие насилие и разрушение, опасны для вождей-идеологов; они опаснее разбоя Вар-раввана, так как пробуждают в людях человеческое достоинство. Эти мысли Иешуа актуальны и сейчас, в век разгула насилия и жестокости, в век ожесточенной борьбы за власть, когда интересы конкретной личности, простого человека часто попираются государством. Учение Иешуа осталось жить. Значит, есть предел и неограниченной с виду власти касарей — императоров — вождей — «отцов народов» перед жизнью. «Тухнет храм старой веры. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Тоталитарное государство окажется бессильно перед личностью.
МОЯ ЛЮБИМАЯ КНИГА М. А. БУЛГАКОВА
Я читала много произведений разных писателей. Но больше всего мне нравится творчество Михаила Афанасьевича Булгакова. К сожалению, он умер в 1940 году. Все его произведения своеобразны по стилю написания и структуре, все они легко читаются и оставляют в душе глубокий след. Особенно мне нравится сатира Булгакова. Я прочитала такие книги, как «Роковые яйца», «Собачье сердце» и самую замечательную, как мне кажется, книгу Булгакова «Мастер и Маргарита». Даже когда я в первый раз читала эту книгу, меня охватывало огромное количество впечатлений. Я плакала и смеялась над страницами этого романа. Так почему же мне так понравилась эта книга?
93
В тридцатые годы XX века Михаил Афанасьевич Булгаков начал работу над главной своей книгой, книгой жизни — «Мастер и Маргарита». Он сделал величайший вклад в литературу советского периода, написав такую замечательную книгу.
«Мастер и Маргарита» был написан как «роман в романе»: хронологически там изображены тридцатые годы в Москве, и также дан исторический план событий, происходящих два тысячелетия назад.
Мне кажется, что такой своеобразный сюжет дан Булгаковым для того, чтобы сравнить психологию людей, их цели, их желания, чтобы понять, насколько преуспело общество в своем развитии.
Начинается роман со встречи на Патриарших прудах председателя МАССОЛИТа Михаила Александровича Берлиоза и молодого писателя Ивана Бездомного. Берлиоз критиковал статью Бездомного о религии за то, что Иван очертил Иисуса в своей статье очень черными красками, а Берлиоз хотел доказать людям, что «Христа на самом деле нет и быть не могло». Затем они встречают очень странного человека, по-видимому иностранца, который своим рассказом переносит их на два тысячелетия назад, в древний город Ер-шалаим, где знакомит их с Понтием Пилатом и Иешуа Га-Ноцри (немного измененный образ Христа). Этот человек пытается доказать литераторам, что Сатана есть, а если есть Сатана, то, следовательно, есть и Иисус. Иностранец говорит странные вещи, предсказывает Берлиозу его скорую смерть через отсечение головы, и, естественно, литераторы принимают его за сумасшедшего. Но впоследствии предсказание сбывается и Берлиозу, попавшему под трамвай, перерезает голову. Иван недоумевает, пытается догнать уходящего незнакомца, но бесполезно. Иван пытается понять, кто же этот странный человек, но он понимает это только потом, в сумасшедшем доме, что это сам Сатана — Воланд.
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 216; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!