Глава 2. Моя жизнь в Церкви Унификации
Я был всегда очень независимым ребенком. Я хотел быть писателем и поэтом, но в те годы, когда я был в колледже, я старался найти карьерную тропу, на которой я мог бы получать достаточно денег, чтобы осуществить свои мечты. Ощущение борьбы с жизнью возросло в связи с депрессией, которую я почувствовал после того, как порвал со своей подругой в январе 1974 года. Я хотел знать, найду ли я когда-нибудь свою истинную любовь. Я всегда был жадным читателем; в то время я начал читать очень много по психологии и философии. Читая работы Г. И. Гурджиева (G. I. Gurdjieff) и П. Д. Успенского (P. D. Ouspensky), я заинтересовался тем, что было представлено как древнее эзотерическое знание. Большинство того, что я читал, описывало естественное состояние человека как пребывание “во сне” по отношению к истине, говорило о потребности в ком-то более духовно совершенном, кто мог научить более высоким уровням сознания. В этих книгах было запечатлено предположение о том, что нужно вступить в духовную школу.
В возрасте девятнадцати лет я почувствовало, что никогда не буду счастливым в качестве бизнесмена, проживая всю жизнь в погоне за деньгами. Я хотел знать ответы на более глубокие вопросы. Существует ли Бог? Если да, то почему он допускает так много страданий? Какую роль я должен играть в мире в конечном счете? Могу ли сделать что-то особенное? В это время я ощущал крайнее стремление сделать большой вклад для человечества. Всю мою жизнь мне говорили, как я умен и сколь многого я смогу достигнуть, когда вырасту. На следующий год я должен был закончить колледж, и время уходило.
|
|
|
Я уже стал “воспитывающим родителем” для маленькой девочки в Чили, которой я каждый месяц посылал деньги. Я считал, что писательство было, возможно, самым важным моим занятием, поэтому я писал. Я смотрел на мир и видел так много социальной несправедливости, политической коррупции и экологических проблем, что, казалось, я могу предложить очень немного. Я знал, что хочу изменить порядок вещей, но не знал, как за это взяться.
Однажды, когда я читал книгу в студенческом профсоюзном кафетерии, ко мне подошли три привлекательные женщины японского происхождения и один американец итальянского происхождения. Они были одеты как студенты и несли книги. Они спросили, нельзя ли им сесть за мой столик. Я кивнул и через несколько минут был уже занят дружественной беседой. Они сказали мне, что тоже являются студентами, участвующими в маленькой коммуне “молодых людей со всех концов света”. Они пригласили меня навестить их.
Семестр только что начался, я хотел завести новых друзей, поэтому я поехал к ним домой этим вечером после занятий. Когда я прибыл, я обнаружил очень оживленную группу примерно из тридцати человек из полдюжины стран. Я спросил, не были ли они религиозной группой. “О, нет, вовсе нет,” — они рассмеялись. Они сказали, что являются частью некоего объединения, называющегося “Крестовый поход за единый мир”, предназначенного для преодоления культурных различий между народами и борющегося как раз с теми главными социальными проблемами, которые интересовали меня.
|
|
|
“Единый мир, где люди обращаются друг с другом с любовью и уважением, — подумал я про себя. — Какие идеалисты эти люди!”
Я наслаждался стимулирующими беседами и энергичной атмосферой встречи. Эти люди обращались друг с другом легко, как братья и сестры, и явно ощущали себя частью одной мировой семьи. Они казались очень счастливыми и довольными своей жизнью. После депрессии предыдущего месяца я подкрепил силы всей этой позитивной энергией. Я в этот вечер пришел домой, чувствуя себя счастливым от того, что встретил таких хороших людей.
На следующий день я столкнулся с Тони, человеком, который подходил ко мне в кафетерии. “Тебе понравился вечер?” — спросил он. Я ответил, что да. “Ну, тогда послушай, — сказал Тони. — Сегодня днем Эдри из Голландии собирается прочитать короткую лекцию о некоторых интересных принципах жизни. Почему бы тебе не зайти?”
|
|
|
Я прослушал лекцию Эдри через несколько часов. Она показалась туманной и несколько упрощенной, но приятной, и я мог бы согласиться почти со всем, что он сказал. Однако, содержание его речи не объяснило, почему все в этой группе все время выглядели счастливыми. Я чувствовал, что либо со мной что-то было не так, либо было что-то исключительное в них. Мое любопытство было полностью привлечено к этому.
Я завелся на то, чтобы вновь туда вернуться на следующий день, и на этот раз другой человек говорил о происхождении всех проблем, с которыми столкнулось человечество. Эта лекция имела решительно религиозный тон; она имела дело с Адамом и Евой и с тем, как они были испорчены неправильным употреблением любви в Саду Эдема. В этот момент я не обратил внимания на то, что на мои вопросы никогда не отвечают, и я не подозревал, что меня сознательно заставляют следовать за собой. Однако, я почувствовал себя немного смущенным и сказал, что не думаю, что приду снова.
Когда я это сказал, казалось, среди людей в доме поднялась молчаливая тревога. Когда я вышел и сел в машину, дюжина людей выбежала в ледяной февраль в носках (существовал обычай снимать обувь в доме) и окружила машину. Они сказали, что не могут позволить мне уехать до тех пор, пока я не пообещаю, что снова приеду на следующий вечер. “Эти люди — сумасшедшие, — думал я, — стоят на улице на ледяном холоде без обуви, без пиджаков, удерживая меня заложником, потому что я им очень нравлюсь”. Через несколько минут я смягчился, большей частью оттого, что не хотел чувствовать себя виновным в том случае, если кто-то из них простудится. Коль скоро я дал слово, я не мог даже подумать о том, чтобы его не сдержать, хотя в самом деле не хотел возвращаться.
|
|
|
Когда я вернулся в четверг вечером, меня обстреливали лестью со всех сторон весь вечер. Эта практика, как я потом узнал, называется “бомбардировка любовью”. Мне снова и снова говорили о том, какой я прекрасный человек, какой я хороший человек, насколько я остроумен, какой я динамичный и так далее. Не меньше тридцати раз они приглашали меня уехать с ними “на уик-энд из города для уединения в красивом месте в северной части штата”.
Снова и снова я говорил им, что во время уик-эндов я должен работать официантом и не могу поехать. Перед тем, как я ушел, меня вынудили пообещать, что как только я буду свободен на уик-энд, я поеду. У меня полтора года не было свободных уик-эндов, поэтому я был уверен, что не сдержу обещание.
На следующий день я позвонил своему боссу в банкетный офис “Холидей Инн”, чтобы получить расписание на уик-энд. Он сказал: “Стив, ты этому не поверишь, но свадьбу на этот день отменили. Возьми уик-энд!” Я был поражен. Не было ли это знаком того, что я был обязан отправиться на эту загородную экскурсию? Я спросил у себя, что сделали бы в моей ситуации Гурджиев и Успенский. Они потратили годы в поисках более великого знания. Я позвонил людям в том доме и отправился за город вечером той пятницы.
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!