PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 96 страница
Из всего этого нелегко выбрать не то что дюжину – сотню…
- Первые шумеры,- вставил Али,- это ясно. Хотя первый человек был обнаружен, кажется, в Африке. Или в Китае?
- Артур Кларк, - говорит Аня, - написал новый роман, сюжет которого завязан и зиждется на расшифровках знаменитых шумерских папирусов, найденных в Верхнем Египте еще в 1945 году.
- Ань, - восхищается Дженни, - ты такие книжки читаешь!
- Там, - продолжает Аня, - с планеты Нибиру в нашу Солнечную систему прибыли и космические пришельцы. Они упали с неба на Землю, которая уже была населена человекообразными существами, доработали их генетически… Они-то и стали основателями нашей цивилизации. Это было 450 тысяч лет тому назад. Уже тогда были применены методы генной инженерии…
- Кларк хорошо закрутил.
- Дашь почитать?
- Никаких выкрутасов, - говорит Исхак, - шумеры – это не его выдумка. С шумеров, как известно, началась наша цивилизация, и я хотел бы…
- А знаете, какой первый город на планете?
Юра даже снял очки, чтобы лучше видеть наши вопросительные физиономии. Но без очков он, похож на беспомощного ребенка.
- Не знаете. Первый город на земле не Ур и не Урук, не… не… не… и не Рим, и не Иерусалим, ясно, что и не Чикаго, и не Нью-Йорк или Лос-Анджелес…
- Первый город на земле – это Рио-де-Жанейро,- заявил Джо.
- Э-а,- произносит Юра и надевает очки, чтобы видеть наше всеобщее изумление,- первый город на земле – И-е-ри-хон.
|
|
- Где это?- спрашивает Сесиль.
- Это? Это на Иордане. Иудея, Израиль… Это на той стороне земли.
Мы развлекались… Городами и странами… Целыми континентами…
Наконец, были выбраны первые двенадцать апостолов новой жизни. Их следовало бы назвать: Хаммурапи, Эхнатон, Соломон, Сократ, Цезарь, Конфуций, Леонардо да Винчи, Коперник, Наполеон, Эйнштейн, Иоанн Павел II, Ленин.
- А Гермес? – спрашивает Лена.
- Ну, ты же знаешь, - говорю я, - что мы не понимали, как к нему подступиться. Биополе этого золотоволосого голубоглазого атланта было напрочь блокировано. И мы как не бились…
- И Тина вам не смогла помочь?
- Ха! Её же еще не было! А эти – двенадцать…
- С Чингиз-Ханом, - говорит Лена, - вы все-таки тоже дали маху.
- Да, пожалуй…
- Его империя была в два раза больше империи Александра и равнялась всей Западной Европе. Жуткая мощь! Какое всепобеждающее величие! И только лишь с помощью лука и стрел… И конницы, и, конечно, смертоносной конницы… Человекоконь с луком наперевес! Выскочивший из мифа и воскресший кентавр! Воплощенная дикость! А ты умеешь сидеть на лошади?
- А как же! На карусельной!.. Так вот эти двенадцать… Их преподнесла нам машина, и мы решили остановиться. Да! Мы согласились с ее доводами. И каждый нашел в них свое оправдание: таковы были критерии отбора. Двенадцать ровненько. (Кто же из них Иуда?). В список не попали ни Адам, ни Ной, ни Навуходоносор, ни Александр Македонский, ни Шекспир, ни Августин, ни Карл Маркс… Не попали многие, наидостойнейшие, колоссы и титаны всех времен и народов, тот же Микельанджело и тот же Толстой, Достоевский, Сталин… Хотя ни Гитлер, ни Сталин, ни Ленин, ни даже Брежнев не могли обрести новую жизнь по известным причинам. Но Гомер-то, Гомер!.. Даже ему не нашлось места в нашем перечне знаменитостей. Зато вскоре легко втиснулся туда Ленин. А потом и Тутанхамон…
|
|
- Какой-то фараонишко,- равнодушно констатировала Тая.
- Ты прилип к своему Ленину,- бросил мне как-то Жора,- как жвачка к заднице.
Я и в самом деле возлагал на клетки крайней плоти вождя большие надежды. Добытые мною у служителей Мавзолея за сотню долларов, они уже истомились в ожидании своего звездного часа. Мир тоже ждал нового пришествия Ленина, как второго пришествия Христа.
В течение целого лета я убеждал Жору и Юру в том, что Ленин был как никто другой близок к цели. И совершенно неважно, настаивал я, как он шел к этой цели. Мы ведь идем-то другим путем.
- Слушайте,- сказал Жора,- с вами с ума сдуреть можно.
|
|
В подтверждение своих доводов я даже обещал предоставить математическую модель ленинских принципов построения коммунизма. С тех пор как я подружился с марксизмом-ленинизмом, я вполне довольствовался теми идеями и выкладками, которые в свое время стали путеводной звездой для людей. Я даже нашел удовлетворение своему самолюбию в том, что мужественно отбивал все нападки на Маркса и Ленина, защищая искренность их побуждений. А вскоре мне представился случай создать виртуальную модель коммунизма. Да-да, я набрался храбрости и мы с Мишей построили-таки этот всеми развенчанный коммунизм. Виртуальный, машинный. Жора был в восторге. Но у него были и свои возражения.
- Я иногда вот о чем думаю,- сказал он,- почему же Ленин, создавая свою теорию строительства коммунизма и воплощая ее на территории России, не принял Христа?
- Ты уже спрашивал об этом, - говорит Лена.
- Жора не раз возвращался к этому вопросу: почему?! Он искренне удивлялся Ленинской слепоте. Искренний поборник справедливости, ратовавший за счастье каждого на этой грешной земле, не мог ведь просто так взять и отмахнуться от Нагорной проповеди, перевернувшей умы многих поколений и до сегодняшнего дня приводящей в восторг своей изысканной ненавязчивой простотой миллионы людей на планете. Неужели он с карандашом в руке не читал Евангелие от Матфея или Луки, или от Иоанна? Как того же Маркса, Маха или Фейербаха? Читал. Читал! В его «Философских тетрадях» ни слова об «Апокалипсисе» Иоанна! Читал!!! Так в чем же дело? Он не мог поверить в воскресение Христа? Многие не верили. Многие и сегодня не верят. Попы, конечно, попы исказили Его учение. Религия – опиум для народа. Может быть. Религия – все это нагромождение ряс и обрядов, сытых заросших рож и тонкоголосых плаксивовоющих фарисеев, весь этот ладанный смрад и сверкание тяжести золотых крестов на жирных пупах, все это не может не действовать на чувства верующих. Но святое учение Христа о том, что Небо может упасть на Землю, что и на земле могут царить небесные добродетели, что восторжествуют-таки красота, нежность, справедливость и любовь, это учение, указавшее человеку Путь на Небо, не может не стать фундаментом для строительства новой жизни. Христос старался как мог. Изо всех сил, кровью и потом. Он убеждал нас следовать за Ним. Двадцать веков подряд, изо дня в день. Ленин не мог этого не видеть. Ленин не прислушался. И чем, позволь спросить тебя, закончилась его социальная инженерия? Пшиком! Нужно быть слепым, чтобы не видеть бесконечные толпы людей, следующих до сих пор за Иисусом, как овцы за поводырем; нужно быть глухим, чтобы не расслышать животворную мелодию Его «Любите друг друга» и набат колокольного звона Его «Горе вам, фарисеи и книжники…». Оказалось, что ни одно из учений за все эти годы не привело человечество к желанной цели. Ни диктатура, ни олигархия, ни военные, ни… Ошибка в том, что никто не учитывал роли биологического начала в человеке. Как же возможно отмахиваться от биологической целесообразности, а в основу развития и стремления к счастливой жизни людей класть политические и экономические камни? Никто еще не строил счастье человечества на фундаменте из генов. Жора, бесспорно, как всегда был прав: все дело в генах. К ним нужно прислушиваться.
|
|
Я прислушался:
«Говорят: за спиною горят мосты и Гоморры ор,
Не смотри назад – непокорный застынет взгляд.
Говорят... Кто нашептывал в уши вам этот вздор?
Он уж точно не ел с руки теплый виноград…».
Я прислушивался…
Мы изменили уровень требований, уменьшили проходной бал, снизили планку. Не могли же мы просто взять и выбросить на помойку истории их геномы! Африканца Отелло или Чемберлена, или Кассиуса Клея, или Мартина Лютера Кинга, мы так и не решились взять в список. Поль Робсон? Нет, он тоже не прошел в наши списки. Обама? Тогда мы еще не знали этого имени. Об Иисусе – и речи не могло быть! Возможно, это и стало причиной трагедии…
- Ты-то, - говорит Лена, - ел с руки…
«… и Гоморры ор…».
- … теплый виноград…
И горят мосты…
Говорят…
«Тиннн…».
Глава 10
- Готово…
Однажды, когда, казалось, что мы уже не сдвинемся с мертвой точки – не все так гладко в нашем деле, как порой кажется – однажды Юра подошел к нам с Жорой, мы как раз только-только закончили третью партию в теннис (2:1 в его пользу, Жора торжествовал победу и был в приподнятом настроении), Юра подошел, бросил свою спортивную сумку на корт и, хлопнув меня по плечу, тихо и не выявляя никаких эмоций, произнес это долгожданное слово:
- Готово,- сказал он и улыбнулся.
Жора сидел, развалясь в плетенном кресле, разбросав свои белые крепкие ноги в новеньких кроссовках по сторонам и вытирал со лба огромным синим полотенцем несуществующий пот.
- Хочешь сыграть?- спросил он у Юры,- я сегодня очень силен.
Юра продолжал улыбаться.
- Правда,- сказал я,- не может быть?
- Правда,- сказал Юра,- можно начинать. Жаль, что мы так и не осилили Гермеса.
Жора прислушался и сказал:
- Сегодня пятница, корабли не выходят из гавани. А в субботу сам Бог не велит работать. Значит, начнем в понедельник. Все новые дела умные люди начинают с понедельника. А Гермес твой… Никуда не денется.
- Давай,- сказал Юра,- давай сыграем. Я выбью из тебя эту победительную спесь.
- Попробуй,- сказал Жора и выбрался из кресла.
Обнаженный по пояс в белых спортивных трусах, весь белый как снег (загар всегда боялся его кожи), с синими глазами и с теннисной ракеткой в правой руке, он был похож на древнюю греческую статую, изваянную в честь победителя Олимпиады.
- Аня уже работает,- сказал Юра и, согнувшись в три погибели и прыгая на одной ноге, стал стягивать с себя спортивные брюки.
- Кто первый?!.
Мы с Жорой прокричали этот вопрос одновременно. Юра как раз освобождал от штанины вторую ногу и ничего ответить не мог. Мы с Жорой терпеливо ждали. Жора подошел к Юре и поддержал того, чтобы он не рухнул на корт, запутавшись в собственных штанах.
- Как и решили,- наконец произнес он,- первый – Ленин. С ним нужно поторопиться. Поговаривают, что мумию вот-вот предадут земле.
- Ладно,- сказал Жора.
- Ленин так Ленин,- сказал я.
Иначе и быть не могло. В так называемой культуре клеток у нас хранились лишь клетки Ленина и Иоанна Павла Второго. Они и должны были быть пущены в дело в первую очередь. Сначала Ленин, затем Папа римский.
- Да, Ленин,- сказал Юра,- мы же решили.
Он неуклюже залез в длинные цветастые шорты, помахал руками, разминаясь, два-три раза присел, припав на левую ногу (его всегда подводило правое колено), наконец извлек из чехла ракетку, и кивнул Жоре, мол, я готов.
- Ленин,- сказал он еще раз,- а вы кого хотели? Ленина у нас хоть отбавляй. Он уже засиделся в наших термостатах. Как бы не взялся душком… Его нужно привлечь в первую очередь.
Это было ясно и без Юриных уточнений. Клетки Ленина из его крайней плоти, добытой мною у служителей мавзолея за сотню долларов, кажется за сотню, уже истомились в ожидании своего звездного часа. Мир тоже ждал нового пришествия Ленина, как второго пришествия Христа.
- А вот и наша Анюта,- сказал Жора, указывая глазами на подходящую к нам Аню,- как там наш дедушка вождь?
- У меня есть полчаса, чтобы побить здесь самого сильного,- сказала Аня,- кто готов принести себя в жертву?
- Я не только самый сильный,- сказал Жора,- но и самый благородный. Иди, дай Юрке жизни.
Он широким щедрым царским жестом правой руки, словно даря половину царства, предоставил Ане свою часть теннисного корта.
- На,- сказал он,- убей его.
И отдал Ане свою ракетку.
- Я готова,- крикнула Аня Юре, стоя согнувшись на широко расставленных полусогнутых в коленях ногах в конце своей площадки и раскачиваясь из стороны в сторону, как заправский теннисист,- ну-ка, давай!..
Мы с Жорой отошли в сторону.
- Поздравляю,- сказал Жора и дружески хлопнул меня ладошкой по плечу,- сегодня прекрасный день.
- Да,- сказал я,- поздравляю…
Мы улыбнулись друг другу. Мы понимали: если удача нам будет сопутствовать, этот день станет точкой отсчета нового времени. А все было за то, чтобы не произошло ничего чрезвычайного. У Ани было прекрасное настроение, и это был хороший признак того, что все идет, как по писаному. На нее возлагалась ответственность за начало эксперимента, и мы ей доверяли. И все наши искусственные матки, все эти железные леди, как их называл Стас, все двенадцать, тоже были готовы принять наших питомцев. Юра еще две недели тому назад сообщил об абсолютной готовности.
- Мы как космонавты,- рапортовал тогда он,- готовы выполнить любое задание родины и правительства.
Пока Аня с Юрой сражались на корте, мы с Жорой молча наблюдали за ними. Сказать было нечего. Слова были просто лишними. И Аня, и Юра, и мы с Жорой, все мы прекрасно осознавали, что значат вот эти минуты для будущего человечества. И Анины вскрики, когда ей не удавалось укротить лихо закрученный Юрой мяч, были не криками отчаяния, а способом разрядки колоссального напряжения, которым было переполнено ее красивое прыткое тело. Юра только ахал при подаче, стараясь держать на лице улыбку. Так он держал себя в руках.
- Хэ-эх!- только и слышалось с его стороны.
Игра продолжалась не более трех-четырех минут.
- Да, - Жора оторвал глаза от играющих и посмотрел на меня, - что с Тиной? Пора бы уже…
- Да, - сказал я, - всё готово. Через день-другой начинаем.
- Наконец-то, - сказал Жора, - надо-надо уже… Видишь же!
Я кивнул: вижу!
«Тиннн…».
- Все,- крикнула Аня,- o’key!..
Она побежала к сетке и, дождавшись, когда подойдет Юра, подала ему руку.
- Ты победил,- призналась она,- ты сильнее.
- Ань,- сказал Юра,- счет пока один ноль в твою пользу. Сегодня ты самая сильная, ты же знаешь. Сегодня и всегда. Ты – непобедима!
Они подошли к нам.
- Аню-у-та,- тихо произнес Жора и обнял Аню за плечи,- ты – гений.
- Я знаю,- сказала она и в ее глазах заблестели слезы.
Да, было отчего разрыдаться. Труднее всего было, конечно, ей. Мы же – мужики! Мы рассчитывали на нее, мы надеялись, мы знали, как нелегко взять на себя такую святую роль, как рождение новой эры. Но никто из нас не в состоянии был ей помочь, взять на себя ее обязанности, сыграть ее роль в этом чудесном и непомерно ответственном спектакле. Это был приговор времени, вердикт, вынесенный самим Богом. Ничего бы не случилось, если бы что-то там не заладилось, не удалось, мало ли что могло помешать открытию века! Правда, это был бы такой срыв, такой для нас удар, ударище, от которого мы бы не скоро пришли в себя. Проигрыш, поражение, край, крах… Многие бы, я в этом был уверен, бросились бы от нас наутек, кто-то бы – предал. Такое случается…Но, слава Богу, кажется, все получилось. Бриллиантики слез в Аниных глазах свидетельствовали о первых признаках неудержимой радости, переполнившей не только Аню, но и каждого из нас. За долгие годы ожидания это была первая победа. Ее слезы были наградой всем нам за наш труд и терпение, и верность своему делу.
Во всяком случае, Ленин уже оживал. Воскресал. Ядра его клеток были полны жизненной энергии, они уже зацепились за жизнь и теперь локтями пробивали себе дорогу в будущее.
Воскрешение…
Мы не произносили подобных слов, но уши наши слышали их.
- Сколько было ядер в исходном материале?- спросил Жора.
Чтобы Аня пришла в себя.
- Пятое разведение…
- Ты выбрала самое сильное, мощное, самое воинствующее, ленинское ядро… Самое живучее.
Аня кивнула:
- Конечно!
Мы знали, что из фракции тугих сочных жизнеспособных ядер, было отобрано лишь одно, хотя большинство из них тоже могли стать Лениными. Тучи Лениных – как саранчи. Такое вряд ли могло прийти в голову нормальному человеку. Мы были ненормальными? В какой-то мере, в какой-то мере…
- Не бережешь ты крайнюю плоть вождя,- пошутил Жора,- одно-единственное из десятков тысяч… Сколько было бы юных ленинцев?! Тьма!..
Ленин и теперь живее всех живых,- сказал Юра.
- Аня,- сказал я,- ты теперь наша Ева.
- Да…
- Мадонна,- сказал Юра.
- Да…
- Ты наше золото,- сказал Юра,- ты подняла глаза людей к Небу. Да-да! Царица Ра! Если завтра солнце взойдет, то лишь благодаря твоим усилиям, твоей старательности и щепетильности…
- И твоей обворожительной божественной улыбке,- сказал Жора.
- Вы все людоеды,- сказала Аня и смахнула ресницами очередную слезу, - каннибалы и антропофаги… Крррровопийцы ненасытные!..
Аня растрогалась.
- Он тоже будет лысый? – спросил Жора.
- Златокудрый,- отшутилась Аня.- Как ты.
- Теперь нужно искать геном Нади Крупской. И Инки Армандт. Без любовницы вождь – не вождь. Доказано историей.
- А Горбачев?
- Какой из него вождь,- сказал Жора,- комбайнер. Подкаблучник и надутый павлин…
- В своей Нобелевской речи ты его нахваливал,- сказала Аня.
- Я хвалил его только за то, что он развалил твой Союз. За это же его хвалил и Нобелевский комитет. За мир во всем мире! Разве он не достоин похвалы?
- Сыграем,- предложил Жоре Юра,- ты как?
- С радостью,- воскликнул Жора,- а-ну, становись!..
Они начали новую партию, а мы с Аней побрели к океану.
- Как раз сегодня,- сказала Аня,- нужно было начинать. Сегодня Ленин попадает во все свои циклы.
- Я знаю, что ты все сделала правильно.
- Я сама приняла решение.
Аня не оправдывалась. Ей нужно было просто выговориться.
- Идем купаться,-сказал я.
- Я просчитала: он должен родиться 22 января.
- Сегодня июнь, начало лета.
- Да, семимесячным,- сказала Аня.
- Недоноском,- вырвалось у меня.
- Мы его хорошенько подкормим, стимульнем гормончиками, он будет у нас первым красавцем.
- Надо надеяться.
- Слушай, у тебя же скоро день рождения,- сказала Аня,- хочешь, я подарю тебе?..
- Ты уже подарила,- сказал я,- Ленин - это лучший подарок.
- Нет,- сказала Аня,- не Ленина…
- Идем купаться,- снова предложил я и взял ее за руку.
Глава 11
По всем показателям жизнеспособности, отобранное Аней и Юрой ядро клетки крайней плоти Ленина превосходно прижилось в энуклеированной яйцеклетке, которую мы вскоре внедрили в стенку искусственной матки. Все приборы режима жизнеобеспечения свидетельствовали о том, что яйцеклетка с радостью приняла ленинский геном и теперь, как наседка яйцо, будет согревать его своим теплом до самых родов. Впереди были долгие полтора месяца, и нам нужно было просто набраться терпения. И следить за развитием зародыша. Пришла очередь Папы. Его клеточки Жора добывал самостоятельно, пробившись к нему на аудиенцию, когда тот приезжал в Польшу. Жора рассказывал, как он ломал голову, чтобы раздобыть хоть какие-нибудь клетки понтифика. Пришлось сделать надрез на указательном пальце правой руки и затем обмотать ранку на концевой фаланге узкой полоской двустороннего скотча так, чтобы липкая сторона оказалась снаружи. Эта хитрость позволила дважды заполучить волоски с тыльной стороны Папиной ладони. Первый раз, когда Жора целовал поданную ему руку понтифика и второй раз - при прощании.
- Я даже зубами старался вырвать волоски,- рассказывал Жора,- но боялся укусить Папу. А лейкопластырем удалось депилировать целых семь штук.
Клетки понтифика, полученные из волосяных луковиц, прекрасно жили себе поживали, прилепившись к стеклянным подложкам в пенициллиновых флакончиках, жили не тужили. Они прекрасно делились, пролиферативный пул был очень высок, словом, давно были готовы воплотиться в новую жизнь. Вот и пришла пора. С ними были проделаны те же операции, что и с клетками Ленина. Популяция ядер тоже получилась безукоризненной. Ядра светились, сияли, смеялись. Они были полны жизни, просто хохотали, переполненные ожиданием прекрасного будущего.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 185; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!