Грязные танцы с чистым сердцем 17 страница
Как же крепко ты привязал меня! Сколько можно держать на поводке мое сердце, ведь оно и так навеки принадлежит тебе… Сколько можно лишать меня сна, призывая мой фантом сквозь безмолвие ночи? Сколько можно испепелять мой рассудок страстью, ведь Снежная Королева никогда не думала, что однажды сможет полюбить…
Я медленно подхожу к тебе, и время снова останавливается… Когда я впервые посмотрела на перевернутое небо в зеркале твоих серых глаз, мозаика снов рассыпалась, и теперь я даже не вспомню, как выглядели мои крылья…
Подкравшись сзади, я нежно обнимаю своего любимого бандита. Странно, но сегодня он пришел не один. Пространство и время застыло. Есть только миг. Здесь и сейчас. Я смотрю в глаза своему сероглазому королю… Хищный запах его неизменного «Armani Code» сегодня смешивается с терпкой горечью «Джек Дэниэлс». По красноватым глазам и небрежной позе я понимаю, что он слегка пьян.
– Присоединяйся, – сдержанно бросает он, по традиции наливая мне бокал виски со льдом.
В этот раз вместо кресла напротив он усаживает меня на свое колено. Грубая, но такая любимая ладонь прижимается к самому низу моего живота, от чего в ноги ударяют разрядом тысячи маленьких пузырьков, разбегаясь приятной волной по всему телу. Глаза его приятелей одобрительно изучают мою миниатюрную фигуру с торчащими ключицами, одетую в белое вечернее платье.
– Я пришел за тобой, – поясняет мой немногословный друг.
|
|
|
Пытаясь справиться с волной кипятка под ребрами, я представляю, как мы летим по ночной дороге в джипе с затемненными стеклами. Король пришел украсть свою королеву из злого плена, и мы умчимся вместе… Наконец‑то настанет сказочный момент, который будет значить больше всей моей предыдущей жизни…
Залпом осушив свой бокал, бандит закуривает сигарету.
– За красивые глаза, – ухмыляется он, вкладывая в мою руку пачку долларов.
Когда его железные пальцы давят в пепельнице тлеющий бычок, он решительно говорит:
– Собирайся. Поехали.
А потом сильно прижимает меня к себе и, выдыхая в самое ухо, добавляет:
– Сколько стоит твой секс?
Словно пораженная громом, я застываю на месте. Неужели я не ослышалась?
– Сколько стоит твой секс? – повторяет бандит.
Мир и вправду устроен совершенно одинаково, что сегодня, что несколько лет назад. Красивые истории про вечные чувства существуют только в кинофильмах, которые снимаются для пенсионеров или домохозяек. Реальность настолько банальна и жестока, что в ней нет места ничему святому.
Похоже, мне нечего терять. Любовь – не что иное, как красивый фейк. Виртуальная иллюзия, нелепый домысел. Больное сознание создает образ и надевает его на человека. Ты любишь свои выдумки, не понимая, кто находится там, за волшебной голограммой твоих надежд.
|
|
|
– Убирайся к черту! – холодно отвечаю я тому, кого еще минуту назад боготворила.
Я молча кладу на стол деньги бандита. Но, как известно, с огнем шутки плохи… Бандит молниеносно сгребает меня и приставляет дуло пистолета к моему виску.
– Один шаг, и она – труп! – кричит он, стреляя в потолок.
Музыка прекращается. Люди застывают на местах. Не знаю, о чем думал директор, когда разрешал охране пропускать его в клуб с пистолетом. Вот что бывает, когда переоцениваешь V.I.P. гостей…
– Какая же ты сволочь, – спокойно говорю я. Охваченное аффектом сознание не хочет осознавать близость смерти. Ситуация кажется нелепым фильмом.
– Ты едешь, или я стреляю, – угрожает бандит.
– Стреляй, и тебя посадят, но ты не купишь меня, – звучит мой ответ.
Охрана бездействует. Здоровенные дяди в строгой форме смотрят на происходящее глазами детей. Наверное, на тренингах повышения квалификации подобные сюжеты так и остались на уровне игры для наших секьюрити. Если бы на смене сегодня был Макс, он без раздумий стер бы в порошок эту скотину! Но, как назло, у Макса сегодня выходной…
|
|
|
Внезапно в ситуацию вмешивается друг бандита:
– Зачем тебе эта пафосная кукла, вокруг полно нормальных шалав!
Другие члены банды тоже начинают разряжать напряженную обстановку, прося главаря не горячиться. И вот уже бандит ослабляет хватку. Сверкнув холодными глазами, он с силой отталкивает меня.
Переключив внимание на другую девушку, уголовник покупает ее услуги, ради которых и приехал в клуб. Услышав крупную сумму, стриптизерша не заставляет себя упрашивать и охотно едет с ним. А я, видя, как быстро объект моих грез увлекся другой танцовщицей, еще больше жалею о том, с каким чудовищным заблуждением о красивой любви опять так долго жила… Маскарад окончен. Маски сброшены. Пришло время снова сказать «прощай».
Мужчины приходят в клуб и платят деньги. Они покупают мои танцы, мое время, мое внимание, но только не мою душу. Мужчины вообще жестокие существа… Зачем я опять кормила любовью демона в своем сердце?
Еще ни один мужчина не принес в мою жизнь ничего хорошего. И пожалуй, этого не будет никогда.
Die Bruderschaft des Schmerz
Логин: Фрида, пароль: фрик‑андеграунд. Доступ в систему выполнен, я открываю свой дневник на популярном интернет‑ресурсе. Многие ведут подобные журналы, выставляя на публику свои мысли. Интернет подразумевает невозможность конфиденциальности.
|
|
|
Зачем прятать свое настоящее лицо за аватаром с чужим изображением, если хочется кричать на весь мир о том, что доводит до слез или наполняет радо‑стью твою душу? Лучше выглядеть излишне откровенной, чем сойти с ума от эмоций, разрывающих сердце…
Виртуальное пространство сети затягивает, подобно гигантской паутине. Она опутывает по рукам и ногам, лишая желания выбираться из нее. Пальцы бегают по кнопкам снова и снова, а одиночество отступает в безмолвных разговорах, где люди объясняются с помощью знаков.
Порой сквозь записи городского фрика, которому так нелегко перестать быть чужим в реальности современного общества, просматривается легкий оттенок грусти.
Сегодня годовщина со дня смерти мамы, и мне хочется выговориться. Бархатные розы. Тяжелые воспоминания. Кладбище. Тишина, переходящая в вечность… Столетнее безмолвие опускает на плечи шаль своего спокойствия. Здесь все воспринимается ясно и просто. Всему недосказанному находится объяснение. Гармония забвения звучит наиболее убедительным ответом на все нелепые «почему». Цветы на могилу – знак уважения к миру красоты застывшего времени. Но Красота Бессмертия намного выше символов, предназначенных ее передать…
Пройдет еще немало времени, а я все еще буду помнить самый страшный день в своей жизни. Папа разбудил меня раньше обычного. Открыв глаза, я увидела, что он плачет. Внутри что‑то оборвалось еще до того, как папа сказал:
– Солнышко… Наша мама умерла…
Моментально прихожу в сознание, но еще не верю его словам. Однако зловещая тишина маминой комнаты безжалостно приказывает подойти ближе… Собрав в кулак оставшееся мужество, я стою у маминой кровати и вижу своего самого дорогого на свете человека мертвым… Моя мама умерла от тяжелой болезни, когда мне было восемнадцать.
Узнав, что ей осталось недолго, я понимала, что каждый миг может оказаться для нее последним. Когда она лежала прикованной к кровати, я страдала, видя, как она мучается от жуткой боли. Но я никогда не думала, насколько будет тяжело в день ее смерти. Боль потери смешивалась с жалостью к папе. Он, бросивший курить, когда я была еще маленькой, спустя десять лет стрельнул у меня сигарету и глубоко затягивался, сидя на кухне, с отрешенным лицом…
А дальше – похороны, убитые горем родственники, безжалостное равнодушие черного летнего дня, когда вместе со мной плакало безудержным ливнем небо… Последний взгляд в родное лицо, которое приобрело новое выражение, когда душа человека ушла в иной мир… Стоя под холодным ливнем, наблюдая похоронную процессию, я не ощущала ничего. Все было выплакано. Стоп‑кадр: могильщик заколачивает гвозди в крышку гроба. Эти жуткие звуки – последнее, что я слышу. Я теряю сознание и прихожу в себя в машине друзей. Все кончено…
Сегодня опять настала эта горестная дата, и по традиции я опять иду туда, где лежат в покое благословленные Вечным Сном… Кладбище, где похоронена моя мама, – самое печальное место на земле. Ее могилу я никогда не смогу принять как должное. Как много я не успела сказать и сделать для этого человека, который подарил мне жизнь… По возвращении домой мне хочется задохнуться в тишине своей комнаты. Я не могу больше плакать и ходить кругами.
Немного успокоившись, я поправляю макияж, натягиваю вещи потеплее и тороплюсь покинуть дом в надежде убежать от себя.
Переход метро. Живая волна несет к неизвестному берегу. Адрес мечты неизвестен. Внезапно меня хватает за руку какой‑то незнакомец.
– Мертвая Принцесса! Как я рад тебя встретить! Хотя, конечно, многое изменилось…
– Здравствуйте… Простите, я не узнаю вас… – отвечаю я, изучая молодого человека в стильных джинсах и с креативной стрижкой.
– Это же я, Никита! Ну, в смысле, Граф! Ну, помнишь, 2004‑й год и Братство Боли?
– Звучит знакомо…
– Ты тогда еще была с длинными черными волосами и одевалась в вампирском стиле. А потом я пригласил тебя на танец, когда ты впервые появилась на готическом балу. Так мы и познакомились, а потом гуляли по кладбищам!
Воспоминания накатили стремительным потоком, будто посреди улицы меня с ног до головы обдала водой поливальная машина. Перед глазами промелькнули аристократично‑бледные лица людей, одетых в траурные одежды, капли дурманящего абсента и прогулки по кладбищам, которые имели абсолютно другой подтекст, нежели боль и разрывающая сердце тоска. Так вот какие символичные встречи дарит иногда жизнь! Что ж, эта сладкая грусть как нельзя лучше сможет отвлечь меня от невыносимого уныния.
– Граф!.. Привет, дружище!.. Я вообще не узнала тебя, ты стал такой взрослый. Мы не виделись с момента, как ты носил черный кожаный плащ и цепь на шее. А сейчас ты вон какой стильный бегаешь!
– Ты тоже сильно изменилась. Никогда не думал, что демоническая принцесса, которая всегда выбирала черное, станет ослепительной блондинкой. Увидев тебя издалека, я сначала решил, что это светлячок залетел в метро в час пик.
– Вот так встреча! Я думала, что ты переехал.
– Нет, просто я редко выбираюсь куда‑то, кроме работы. Кстати, мне кажется, вот и повод поболтать за жизнь. Ты куда‑нибудь торопишься?
Общество старого знакомого – лучший способ отвлечься от мрачных мыслей. Мы идем в наш любимый парк, где так часто раньше гуляли вместе. Глядя на новый образ человека, которого привыкла видеть совсем другим, я чувствую, как ностальгия сладко вгрызается в давно затянувшиеся шрамы на душе.
– А помнишь, все думали, что мы сатанисты или состоим в секте?
– Да, классные были времена…
– Люди всерьез пугались нас, а мы смеялись над ханжами, – вспоминает Граф.
Мы приходим на бульвар около станции метро «Чистые пруды». Именно здесь, где сейчас собираются панки, фаэрщики, эмо, анимешники, фрики и прочие маргиналы, раньше собирались готы.
Я как будто переношусь на несколько лет назад. Власть черного цвета поглотила андеграунд необычной модой.
«Любимая, давай умрем вместе…» – сексуально‑грустно шепчет мужской голос в припеве красивой песни. Когда‑то мне тоже было неведомо, что все это значит, что заставляет этих молодых людей возводить печаль в культ…
Но суть безумия познаешь, только сойдя с ума сам. В итоге я превратила свои волосы в подобие вороньего крыла… Проходит всего час, и в зеркале появляется незнакомая девушка. Да… результат мне определенно нравится. Зря говорят, что черный цвет старит. Он делает безобразной ту, что не умеет преподнести миру ведьму внутри себя. А я всегда умела колдовать по всем правилам. Что ж, в словах этой песни была доля правды: «Ты согрешила и стала красивее, моя Мертвая Принцесса…»
Готическая субкультура, готика – неформальное молодежное течение, основанное на культе «Темной Эстетики», которой свойственно болезненное чувство прекрасного.
Немного игры с одеждой – и можно стать похожей на любовницу Дракулы. Бархатное платье. Шелковые перчатки. Черная вуаль. Даже холод глубокой осени не способен отменить мое появление на заледеневших улицах. Но если уж постигать таинство мрака, то в правильный день. Как здорово, что сегодня Хеллоуин! Праздник воскресших мертвых! А может, он будет днем нашей свадьбы через несколько вечностей, о, мой Темный Ангел? А может, лучше было просто развернуться и уйти, но все же я пришла сюда.
Послание одиночества открыло адрес в тайное место, где проходил Готический Бал. Печальная музыка доносится со всех сторон. Бокалы с красным вином, пламя плачущих свечей и атмосфера темного маскарада заставляют сердце сладостно сжаться…
– Разрешите представиться, меня зовут Граф, – обращается ко мне мрачный незнакомец, целуя руку. Склонившись в вежливом реверансе, я выражаю ему признательность за внимание. И наши фигуры кружатся в Танце Смерти…
– Сам Сатана приложил руку к этой мрачной мистерии… – мечтательно произносит Граф.
– Все‑таки согласись, нас затянула красивая сказка. Сотни Мертвых Принцесс мечтали проснуться от заветного поцелуя Лунных Принцев. Играя в Братство Боли, мы убегали от своих горестей, и каждый из нас становился счастливее. Ведь в жизни и так хватает тяжких испытаний.
Окружающие решили, что после смерти мамы у меня поехала крыша, многие стали избегать меня. Тогда я стала посещать готические вечеринки и слушать мрачную музыку. Однако Темная Красота воскрешала мою душу. Тогда, став наполовину сиротой, я искала способ убежать от своей боли. Быть может, кому‑то и казалось, что такие, как я, играют в странные игры… Хотя в этих играх не было ничего необычного. Темная лирика и никакого ложного пафоса.
Черные тени. Белая пудра. На шее – миниатюрный крест. Удобно выглядеть так почти всегда, живя обостренными чувствами, наедине со своей болью…
– Да… Как душевно мы с тобой блуждали среди могил, слушали музыку и просто наслаждались молчанием!
– Согласись, Граф, мы лишь выглядели потерянно, но не терялись в своих иллюзиях. Органная музыка, изумрудный блеск абсента, игры в декаданс. Такая жизнь достойна жизни…
Вслед за неделями осенней гармонии наступает меланхолия зимних вечеров… Холодное солнце, беспомощно скользящее по замерзшему лицу, невидимые иголки мороза, нестерпимо сводящего остывшие пальцы, объятья чистого воздуха и желание хоть на секунду дольше ощущать тепло… Воспоминания… Зимняя элегия слышится в тихом потрескивании ледяных ветвей, чуть уловимые ноты печали доносятся от притихших деревьев, губы целует январский ветер. Спокойно и грустно. Когда‑нибудь все пройдет… Бессмертна только память, любовь и мечта, не так ли?
– Как жаль, что время не вернуть, и готическая сказка для нас больше не повторится… – говорит Граф.
– Знал бы ты, как сильно я скучаю по тем временам… Все прежние знакомые, с кем так сладко было внимать симфониям забвения, блуждая среди заброшенных могил, разбрелись кто куда. Кто‑то обзавелся семьей, кто‑то переехал за границу, а у кого‑то нашлась масса более важных дел, чем забавы для тинейджеров. Как же все это грустно…
– Я и сам не рад, что наша компания распалась. Но что делать, жизнь не стоит на месте. Представляешь, я увлекся аниме, теперь я в новой тусовке, и называют меня не Граф, а Такседо‑Маск. Эти мои новые друзья такие смешные! Они любят разыгрывать сценки из японских мультиков! Анимешники одеваются в костюмы своих любимых героев, и такие превращения называются косплей. Это так мило!
– Ничего себе! Вот так брутальный красавец превращается в кавайную няку.
– Вот так Мертвая Принцесса становится Снежной Королевой! А куда делись твои длинные черные волосы? Неужели не жаль было состригать такую красоту?
– Теперь время для причудливой красоты, Граф. Время декаданса прошло, пускай так и будет. К тому же настоящий фрик никогда не стоит на месте и принимает новые облики.
– Слушай, а пошли сегодня на готический праздник? Я слышал, что сегодня проходит большой бал в том самом клубе, мы же не были там сто лет! Вдруг мы снова встретим там наших? Ты помнишь Вампира и Лилит?
– Конечно, помню! Думаешь, нам действительно стоит туда идти? Какие мы, на фиг, мрачные романтики?
– Да ладно тебе, пошли! Я и сам бы туда давно наведался, но было не с кем. А сегодня там намечается что‑то глобальное, даже рекламные стикеры развешаны по всему метро!
– Уболтал, чертяка языкастый, пошли.
Предчувствие прекрасного воскресает, подобно огненному цветку, как много лет назад. Мертвая Принцесса и Граф ступают на порог приюта Братства Боли. Но вместо бала Мрачных Романтиков с королевским размахом перед нами – немногочисленная кучка нетрезвых тусовщиков, которые цинично поглядывают на сцену, прихлебывая нечто алкогольное. На сцене играет какая‑то третьесортная группа с претензией на оригинальность.
– Я Хер Майор! – кривясь, вещает со сцены небритый вокалист.
Мы озираемся и ждем. Может, это какой‑то прикол? Может, все самое волнующее и таинственное еще впереди? Но ситуация остается неизменной. Какие‑то незнакомые личности оценивающе рассматривают нас. За спиной слышится шепот.
– Ирокез и ботинки на платформах… Не ново, не ново…
– Линзы, имхо, лишние…
– Тема сисек не раскрыта…
– Ребятки, конечно, страшненькие, но веселые, веселые…
Приглядевшись к людям вокруг, мы приходим к выводу, что попали в какую‑то совершенно незнакомую компанию. Но потом в ужасе понимаем, что некоторые личности известны нам еще со времен прежней тусовки. Только почему‑то все они делают вид, будто мы не знакомы. А ведь мы неоднократно зависали в районе метро Чистые пруды…
Чистяки, Чистые или просто ЧП… Если ты хоть ненадолго успел побыть готом, то эти слова имеют для тебя не пустой смысл! В свое время, это местечко стало для меня культовым. Мрачные романтики собирались на ЧП каждую среду и субботу. И эти дни были священными для каждого из нас! Мы забивали на занятия в институтах, врали родителям, что нас ждут важные дела, лишь бы те не препятствовали нам зависать на этих незаменимых встречах для «своих», сколько заблагорассудится. Может, со стороны и казалось, что мы бесцельно провожаем время, смакуя непринужденное безделье в кругу уличной тусовки. Но вся прелесть московского андегруанда была и будет понятна лишь тому, кто сам имеет отношение к «вечно молодой и пьяной» прелести уличной романтики.
Собираясь на Чистых прудах, мы секретничали, важно обменивались заслушанными компакт‑дисками, рассуждали о том, что такое настоящая боль и кто из нас «готичней всех на свете». Возможно, сейчас это покажется пустым и глупым. Но тогда это было так мило… Ведь за нелепыми ценностями подросткового возраста скрывалось гораздо больше. Здесь строились отношения и отбрасывались предрассудки. Зарождались чувства и уничтожались страхи. Вспыхивали откровения и закалялась воля. Здесь наши судьбы начинали пускать корни во «взрослую» жизнь…
– Привет! – нарушаю я неудобное молчание, подходя к знакомой девушке, у которой раньше частенько просила подводку для глаз, когда посиделки на ЧП затягивались с утра до позднего вечера.
– Ну, здарова… – безразлично мямлит моя прежняя союзница по интересам, непривычно отводя холодный взгляд.
– Как ты? – все еще надеясь на задушевную беседу, допытываюсь я.
– Ой, давай не сейчас, – обрывает меня на полуслове девушка и с важным видом отходит в сторону.
– Что это с ней? – недоумеваю я, ощущая внутри противный осадок.
– Ничего особенного. Она хочет показать свое превосходство, – шокирует меня Граф.
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 166; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!